Пробуждение

      Город Форкс — 2004 год       Девушка семнадцати лет сидела в машине, которая мчалась по пустой дороге, и не смотря на нее что-то писала в телефоне. В пасмурный и серый городок Форкс она не планировала возвращаться, особенно без Джонатана. Но отец и мать захотели пожить здесь как обычная семья, и перечить им Катарина, которая недавно сменила свое имя на Кэтрин, не стала. Тем более, возвращается не только она, но и Розали и Эммет, которые до того письма тоже жили отдельно, но не так далеко, как Кэт и Джонатан. Последний обещал приехать, как только освободится и просил его не ждать. Она и не стала — слишком сильно соскучилась по родным, все же они не виделись три с лишнем года и связывались только через письма и звонки. Девушка и сама не заметила, как после прихода Джонатана в их семью она стала отдаляться от родных, особенно когда сыграли свадьбу, и она стала уезжать с ним по разным городам и странам, ведя кочевой образ жизни. Несколько раз они оставались в семье, но это случалось крайне редко, о чем она неосознанно стала жалеть. Она видела лишь то, как в их семье появился Эммет, а вот как привыкали к новым людям Элис и Джаспер она не видела. За эти годы все нашли свои пары, кроме Эдварда. Тот из-за этого стал несколько закрытым в себе и каким-то безулыбчивым, это была одна из причин, по которой Кэт решила пожить с семьёй — ее брату нужна помощь, и она сделает все, лишь бы у него все было хорошо. Ведь так должны поступать близняшки? А ими, то есть близнецами, они представлялись множество лет, а их сходство и вовсе было им на руку, как и то, что они понимали друг друга без слов.       Наконец ее сообщение было отправлено и уже был получен ответ с адресом их нового дома. Прежний адрес Кэт — так вся родня сократила ее имя — успешно и нечаянно удалила, а запомнить забыла, так как была занята рисованием портрета Вольтури. Первую их картину она рисовала у них и там же ее и оставила, ей она была не нужна. Новую она решила нарисовать от нечего делать, так как вся ее семья и друзья семьи уже были давно нарисованы, к тому же не единожды. Сейчас картина Вольтури бережно стояла на соседнем кресле. Все же это ее самая долгая работа, которая заняла у нее год и на которую были потрачены самые дорогие краски и полотно.       Въезжая в город Форкс, Катарина резко остановила машину… Надо же, не вымерли еще эти оборотни. С ними у нее была отдельная история, но сейчас девушке было не до этого. Она прибавила скорости и свернула в лес, где, собственно, и находился нужный ей домик и его обитатели. Подъехав к дому, она остановила машину и тут же вылезла из нее, чтобы оказаться в объятьях отца, а позже и матери. Если бы она могла, то непременно бы заплакала, но увы, вампирам это не дано. Зато дана скорость, с помощью которой она мгновенно оказалась возле Эммета и треснула того по голове за его слова.       — Не стоит обижаться на правду, Кэти. Ты же и правда заплакала.       — Замолчи, громила, иначе нанесешь серьезный урон природе этого славного городка.       — Ага, вот беру и лечу в дерево.       — Розали, моя дорогая сестра, тебе нужно искать нового мужа. Этот сейчас будет убит старшей злой сестрой.       — Фи, какие мы злые. Если так подумать, то я старше тебя.       — Просто выглядишь старше, а на деле ты младше меня на много-много лет. Как по году обращения, так и по развитию мозга.       — Какого мозга, дорогая сестра? У тебя его и в помине не было…       Стоило ему сказать последние слова, как Кэтрин использовала свой дар, и тот полетел в рядом стоящий лес. К счастью для природы, мимо деревьев. В ответ послышалось злобное рычание, и вскоре вампирша была прижата к земле, правда, недолго, так как «обидчика» перехватил и крепко держал Джаспер. А Кэтрин, наконец, смогла обнять сестер, которые стояли рядом и смеялись. Предпоследним она обняла Эммета, который перестал драться и просто притянул ее в свои объятья. Последним она обняла Эдварда и это были самые длинные объятья.       — Я скучала, брат.       — Я тоже, птичка, я тоже. А где же Джон?       — У него еще какие-то дела, но скоро он приедет.       — Хорошо. Пойдемте в дом что ли?       — Кэт, ваша спальня находится на одном этаже с комнатой Эдварда.       — Хорошо, мам, спасибо. Как у вас дела?       — Нормально, теперь уж точно нормально. После того, как приедет Джонатан, вся семья будет в сборе.       — Не-а, в сборе мы будем, когда найдется пара Эдварда. Как тут светло! Посветлее, нежели в прошлых домах.       — Это да. Долго выбирали, как бы обставить все так, чтобы не повторяться. На стенах, кстати, в основном твои картины и будут висеть.       — Мам, ну столько красивых картин продается, а вы все мои вешаете.       — А ну-ка не перечить старшим!       — Пап, я и не перечу. И раз уж так, тогда решайте, куда королей вешать будете.       — Ты их все же нарисовала?       — Да, только без свиты. Но как они и просили, с Карлайлом.       — И где картина? Мне не терпится посмотреть.       — В машине, сейчас принесу.       Кэтрин выбралась из объятий Эдварда и направилась к машине, где успешно вытащила все вещи и загрузила ими Эммета, который, бурча, понес их наверх. Разворачивали картину без Кэт, потому как та не прекращала смеяться, вспомнив, как рисовала Вольтури впервые — а особенно парик Кайуса Вольтури, один из тех, что раньше были обязательным атрибутом. Отговаривала она их от париков долго, тщательно подбирая слова, а рисовала в итоге сидящими на тронах и в окружении приближённой свиты, с половиной из которых неплохо сдружилась. После того, как Карлайл повесил картину, они просто сидели и общались, говоря обо всем на свете и рассказывая друг другу, как проходила их жизнь за пределами семьи.       Так началось новая глава в их жизни. Тогда они и даже Элис не знали, что ожидает их в будущем и с чем им придется столкнуться.