Один на миллион

      –Ты куда опять намылилась? – я остановилась прямо на пороге.       –Гулять. Я тебе говорила, что мы договорились с друзьями встретиться, – отворачиваюсь в надежде, что мама снова не начнёт допрос.       –Опят со своими наркоманами идёшь шляться? Башкой совсем не думаешь чем это может закончиться? – началось.       –Мам, они не наркоманы. И я ухожу, – хлопают дверью и за ней слышаться крики. Ну и пусть. Я уже привыкла, что мне не доверяют и плюют на то, что я хочу. Лифт сломан, и я быстро спускаюсь по лестнице. Около подъезда меня ждёт моя подруга Лиза. Увидев мое озлобленное лицо, она молча следует за мной в сторону центра.       Забегаю в ванную комнату, запираю дверь и скатываюсь по стене. Слезы сами по себе бегут по моим щекам. Закрываю рот рукой, чтобы не издавать всхлипы. С трудом поднимаюсь на ноги и подхожу к зеркалу. Опираюсь на раковину и смотрю на свое отражение. Область в районе глаз покраснела. Радужка стала насыщенно зелёная. Жмурюсь и задерживаю дыхание, в надежде на прекращение истерики. Открываю глаза и машинально тянусь к нависному шкафчику. Ищу взглядом упаковку из-под мыла. Найдя, я разрываю ее и достаю оттуда небольшое лезвие. Прикладываю холодное железо к руке и провожу по предплечью. Один. Второй. Третий порез. Слезы потихоньку перестают идти, а дыхание успокаивается. Глубокий вдох. Выдох. Убираю мыло и выкидываю лезвие предварительно завернув его в туалетную бумагу. Включаю воду и смываю следы от слёз.       <Лин, Леха зовёт к себе. Жду тебя через 40 минут около моста. Жду.> Убираю телефон в карман и выхожу из комнаты. Захожу в свою спальню, хватаю первую попавшуюся кофту, пачку сигарет и выбегаю из дома.       Открываю глаза и замечаю, что в комнате ещё темно и все спят. Твою ж... Смотрю на часы и понимаю, что время 5 часов утра. Черт. Встаю с кровати, одеваю худи и на цыпочках выхожу из комнаты по направлению в хол. В здании полнейшая тишина и каждый мой шаг ощущается как топот. Дойдя до довольно большой комнаты я сажусь на кресло. Откидываюсь на спинку и снова закрываю глаза.       –Не спится?       –Юрасов, ёмаё. Теперь уже мне кажется, что ты меня преследуешь.       –Когда кажется креститься надо, – парень сел в соседнее кресло и запустил свою ладонь в волосы.       –Хреновый вечер? – я повернулась в его сторону. Выглядел он уставшим.       –Хреновая жизнь, блять, – Валера тяжело вздохнул, но посмотрел на меня. В полумраке было трудно разглядеть какие-то существенные черты его лица, – Знаешь, сюда меня мои же родители отправили. Будто избавились.       –Такое чувство, что мои родители захотели от меня избавиться как только узнали, что я связалась с наркотиками, – хоть было и не видно, но я почувствовала как парень удивлённо на меня посмотрел.       –Ты употребляешь?       –Пару раз. А потом знакомый чуть не умер от передоза и я завязала. Но родителей это не успокоило. Они припоминают все до сих пор.       –За несколько лет я пережил два передоза. И теперь родители мне не доверяют. Каждый раз звонят, спрашивают где я, что я, с кем я. Я понимаю, что они беспокоятся, но это слишком, – я молчала, не зная что сказать, – Ну, а ты почему оказалась тут?       –До тринадцати лет я росла послушным ребенком, хорошо училась, слушалась родителей. Да, были ссоры, мы могли поругаться прям в пух, но быстро отходили и все продолжалось. А потом родители разошлись и мама нашла себе нового мужа. Мы с ним начали очень часто ругаться. Сильно и по-любому поводу. Сначала я просто терпела это, а потом мне надоело. Я стала ему отвечать, маме это не нравилось и я ругалась ещё и с ней. Все дошло до сбеганий из дома, сигарет и алкоголя. И селфхарма. Я могла спокойно после очередного скандала уйти из дома и явиться только на следующий день. Только, чтобы они не видели меня в не том состоянии. Я перестала учиться, и быть хорошей дочерью, – несколько слезинок скатились по моим щекам. Я даже на интервью так не плакала. Точнее, вообще нет. Тогда я не воспринимала это всерьёз. А сейчас я говорила искренне. Трудно жить с мыслью, что ты некудышная дочь, внучка, подруга, сестра. Что ты просто наихудший человек. Я и сама все это знаю. Но мне легче пойти, блять, и напиться до беспамятства, чем признать, что мне тяжело. Моментами я уже не вывожу, поэтому и прибегаю к лезвию. Да, у меня были мысли о суициде, но я в тот же момент понимала, что нет, я не покончу с жизнью. Просто не смогу.       –Иди сюда, – я почувствовала на своей спине руки Валеры. Сильнее прижавшись к телу парня, я отбросила все плохие мысли и попыталась успокоиться. Без успокоительных это получилось гораздо труднее, но все же получилось, – Тебе надо поспать, хотя бы часок. Валера был прав и я решила первый раз за долгое время кого-то послушать. Парень — как настоящий джентльмен — проводил меня до моей комнаты и пожелал спокойной ночи. Хотя уже и было почти 6 утра. Забравшись под одеяло, я практически моментально уснула. Больше мне плохие воспоминания не снились, зато снился Валера. И это был отнюдь не кошмар. И , как ни странно, я почувствовала спокойствие и тепло. Дура ты, Гель. Самая что ни на есть настоящая дура. Влюбиться в парня, которого знаешь всего сутки. Умничка.