Один на миллион

      Второе пробуждение стало для меня самым настоящим адом. С утра пораньше к нам в комнату залетела наша Валентинка и пронзительным свистом заставила проснуться.       – Да хватит уже! – заныла Катя, топнув ножкой. После нескольких минут перереканий Катя успокоилась,а мигера ушла, сказав, что нас ждут в главном зале. Черт.       Когда мы все собрались и спустились в зал, мы увидели тазики с водой, мыло и кресла с нависной фигней как в старых парикмахерских. Ну и конечно нашего завуча.       –Ну все, щас нагнет каждого и будет язык с мылом мыть за мат, – пытался пошутить Влад, когда мы уже построились по линеечке.       – Дорогие ребята, выглядите вы замечательно, – начала эта дама преклонного возраста. Страшно представить что будет дальше.       – Спасибо, мы старались, – сказала Ника.       – Но не для нашей школы, – что?! Блять, че будет . Абсолютно все были в шоке. И это мягко сказать, – В нашей школе есть правило внешнего вида. И во внешнем виде, всё-таки, самое главное это опрятность, это чистота и, конечно же, скромность, – ебане. Мы пролетаем по всем параметрам, короче, – Девочки, косметика в нашей школе будет исключена. Мы умоемся, – она показала жестом на те самые тазики.       – Охуеть, – тихо произнесла я. Временами я вообще не могу на себя смотреть без косметики. Это ужас. Полный пиздец. Мне кажется, больше всех расстроилась Энрика.       – Прошу, дорогая, – обратилась завуч в розововолосой.       –Приступать? – с паникой в голосе спросила девушка. Получив на свой вопрос кивок, она подошла к одному из тазиков и принялась все смывать. Блин. Вслед за Рикой к тазикам подошли и все остальные девочки. Кроме меня.       – Я не накрашена, – объяснила я Ирине на ее недоумевающее выражение лица. После того, как все девочки умылись мы перешли к самому интересному. Снятие пирсинга.       – Ну еп твою мать, – я в эти дырочки отвалила овер дохрена денег и самообладание, чтобы не сдохнуть на процедуре от боли. И вы хотите, чтобы я так просто позволила вам в один миг все разрушить? Первым на это решился Влад, потом Витя, а за ними и все остальные включая меня.       – Можно только аккуратней, пожалуйста, – лет с четырнадцати я хожу с проколотым крылом носа и со смайлом. С моим болевым порогом, решиться на пирсинг было довольно трудно. Но все оказалось не так больно, как я думала. Но когда мне показывали нос, я сидела с нашатырем. Когда мед. сестра закончила, я чуть ли не со слезами встала на свое место. Оставалась одна Даниелла.       – Я не буду снимать, – ответила Даниэла.       – Так категорично?       – Да, так категорично. Я лучше не буду учиться в этой школе, чем сниму все, – девушка отступила от всех на несколько шагов. Но Ирина все не успокоивалась и допытывала причину отказа Дани.       – Назови причину, почему ты отказываешься.       – Это работа моей мёртвой подруги! – и тут я просто выпала из мира. Черт, представляю как ей больно об этом говорить. У Дани началась истерика. А мы тем временем переходили к финальной части — стрижке. Я как раз хотела подстричь волосы.       – Вот, посмотрите на Никиту. Так должен выглядеть образцовый ученик, – что? Никита и образцовый ученик? Да я быстрее балериной стану, чем он образцовым.       – Да я не буду, – уже в который раз говорит Влад. Он всеми силами отпирается от перекрашивания.       – Ты же понимаешь, что если ты сейчас не сядешь в это кресло, то тебя могут выгнать из школы? – Влад симпатизировал мне намного больше других.       – Ну я не хочу. Они и так сняли мой пирсинг, а что дальше?       – А дальше мне будет очень обидно, что тебя исключили по такой идиотский причине, – после не долгих уговоров, Влад все таки сел в это долбаное кресло. Хотя с прядями он мне нравился больше. Настала очередь Антонио и ему принялись снимать дреды.       – Антонио. Ты красавчик. Решился на этот поступок. Теперь ты не дикобраз, ты мужчина, – по залу разлетелся голос Валеры. Ну емае, как же он меня бесит.       – А ты моллюск с вечно открытой ракушкой. Что-то меняется, а что-то ты, – я подмигнула парню когда проходила мимо него и гордо встала рядом. Все закончилось и вот что мы имеем: Рике и Владу покрасили волосы, Маше и Антонио сняли дреды, а остальным просто подравняли концы. А мне из волос по пояс сделали удлинённое каре. Такие вот дела.       – Тебе идет, – произнес Валера так, чтобы только я это услышала. На комплимент я лишь улыбнулась и повернулась в Иринке.       – А теперь прошу подняться в свои комнаты и переодеться в школьную форму.       – Что?       – Я не буду носить школьную форму!       С горем пополам, но мы всё-таки одели эту хренову форму. Хотя мне она немного понравилась. Это ж круто окунуться в другой век. Не знаю, че другие так выебываются. Спустившись на первый этаж, где нас ожидала директриса (та самая, вроде маленькая, хрупкая женщина, но я ее боюсь прям пиздец), мы узнали, что сейчас придётся проходить небольшое тестирование. Блять. Час от часу не легче.       –Жду вас каждого по очереди в своём кабинете. Вероника первая.       – Нет, Вероника не первая, – и пошло поехало. Директор ей слово, а она ей десять, как любит говорить моя драгоценная мамочка. В итоге первой пошла я.       – А где Вероника?       – Она не захотела идти первой, поэтому тут я, – и тут начинается мой расстрел.       – Как расшифровывается аббревиатура СССР?– пф, ну это легко.       – Союз Советских Социалистических Республик.       – Хорошо. Кто написал "Муму"?       – Я не помню.       – Кто такой Брежнев?       – Он... был президентом или типо того в СССР.       – Почти. Молодец. И последний вопрос, где находиться Пизанская башня? – бля. В Италии? Венеции? Думай логически, Гель. Она Пизанская, значит она либо в Пизе, либо это фамилия архитектора, как в случае с Эйфелевой башней.       – В Пизе?       – Правильно. Можешь идти. Позови следующего.       Оставшееся неделя прошла скучно. Даже слишком. Никто ни с кем не дрался, никого не убили, прибили, никто не накурился в школьном туалете. Ни-че-го. Но в воскресенье вечером наша мафиозная тройка вызвала на всех к себе в кабинет. Мы сели по местам и ждали, когда начнётся самое страшное. Выгон. Раз в две недели одного из нас будут исключать из школы, если за это время случилось что-то из рук вон. Как, например, наш бухич в самом начале, или драка Вероники и Влада. Или драка Валеры и Никиты.       – Как бы я не хотела называть эти имена, но следующие трое вели себя хуже всех, – в чувства меня привел голос директрисы, – Степан. Вероника. И Валера, – сердце непроизвольно пропустило удар. За эти две недели мы общались всего несколько раз в самом начале, а потом наше общение сошло на нет. Но мне стало страшно за парня, – Каждый из учеников должен будет отдать свой голос одному из претендентов на выгон, – началось.       – Валера.       – Я голосую за Степу.       – За Степу.       – Я проголосую за Веронику.       –Валера.       – Стёпа, – и так ещё некоторое время все голосовали. А потом очередь дошла до меня.       – Я проголосую за... Валеру, – и снова сердце пропускает удар. Поднимаю взгляд на Валеру. Он кивает в благодарность.       – Что ж. После небольшого совещания, педагогический коллектив единогласно решил оставить всех вас в школе. Но только до первой провинности, – мы все облегчённо вздохнули и направились по свои комнатам.       Как обычно, перед сном я беру телефон и проверяю входящие сообщения. Ничего особенного, мама, папа, подруга, ещё подруга, Валера. <спасибо, что проголосовала за меня. Мне правда очень приятно. Сладких снов, принцесса)>       Оставив сообщение неотвеченным, я выключила телефон и легла под одеяло. И с мыслями о школе, этих двух неделях и об одном раздражающие парне, я уснула, уже не в силах гадать, что же приготовит мне следующая неделя.