ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

⠀ Просыпаюсь от тревожности внутри себя и касаний по моей руке, которые я ощущаю вперекор всем чувствам обоняния. ⠀ Мне неизведанно тошно и от этого не скрыться, не убежать. ⠀ В голове сразу рисуется вся картинка, которая так больно ударила меня об реальность. ⠀ У меня ломит всё тело, и я пытаюсь понять, что происходит. ⠀ Но это выдаётся сложным, пока я не открою глаза. Почему самые нежеланные вещи нужно нам видеть? Почему нельзя просто их забыть? ⠀ Поднимаю тяжелые веки, и вижу Егора, с опущенным лицом ко мне, в комнате, где я говорила о дневнике. В моей комнате, где я уже так давно не ночевала. ⠀ Он совершенно без эмоций, будто бы спит. И я не понимаю, что происходит. ⠀ В свободной руке у меня катетер, который я наблюдаю боковым взглядом в сторону. И это последнее, во что мне хочется верить. Вверху капельница, из которой мне что-то поступает в кровь, что просто выводит меня из себя, и я в сплошной тревожности и с жёсткостью, вынимаю руку с его хватки и вырываю иглу с вены, так громоздко, что у меня начинает идти кровь, и от этого вида становится ещё хуже. ⠀ Егор просыпается от наплыва моих эмоций и сразу же садится на кровать, хватая меня за руку, пытаясь остановить кровавый наплыв, на что я просто мельтешу и начинаю паниковать, ощущая какую-то сильную тревожность и дикую боль по передплечью. ⠀ — Что это? Что это такое? Зачем? Что ты сделал? — выкрикиваю ему в диком самбуре эмоций, пытаясь достучаться. ⠀ Блондин всё сильнее сдавливает место укола, с которого струилась вязкая жидкость, и свободной рукой касается моего плеча, поднимая меня к себе и прижимая к груди. ⠀ — Успокойся. Всё хорошо. Ты потеряла сознание. ⠀ — Что это мать его было во мне? Что это??? — не унимаюсь. ⠀ — Приезжал врач. Поставил тебе глюкозу. Всё хорошо. Ничего плохого тебе не делали. ⠀ — Как ничего? А аборт? Ты же обещал его… — не могу успокоиться от дикости ситуации. ⠀ — Какой аборт возможен дома? Я что вообще, похож на дебила конченого? Делаю глубокий вдох, пытаясь прийти в себя и обрисовать последнюю ситуацию, когда я потеряла сознание, голова просто трещит от любой мысли. ⠀ В секунду меня начинает трясти, и я не могу ничего с собой поделать, всё больше пытаюсь прижаться к блондину, и почувствовать тепло, мне очень сейчас не круто, такое чувство, что всё внутри переворачивается, и это просто за секунду. ⠀ — Тебе холодно? — сжимает мои пальцы голубоглазый. ⠀ Киваю, не могу даже слово произнести. ⠀ — Сейчас. Попытайся прижать место укола пальцами, вот так, а я принесу плед и аптечку. ⠀ Пытаюсь повторить всё то, что он сказал, и медленно притрагиваюсь пучками пальцев к ране, видя как я надорвала место прокола. ⠀ Егор сразу же поднимается и уверенным шагом выходит с комнаты, а на мне и лица нет. Больно смотреть на свет, который струится с торшеров рядом со спальным местом, и всё, что я замечаю, так это дневник, знакомый мне дневник, который лежал на месте, где сидел Булаткин. Дрожь по коже участилась, я вообще не понимала, что меня ждёт дальше, и что будет с моей беременностью, хоть и помнила все кинутые его слова. Но до конца хотела верить в то, что это просто эмоции, это блеф, я видела, как он ко мне относится, я чувствовала что-то другое в его поступках, он не может относиться ко мне как к саб. Мой мозг принимал и понимал это. Но сердцу было до сих пор больно. ⠀ После минутного размышления, Егор ворвался в спальню и сразу же присел возле меня, укрывая меня большим, бежевым пледом, от которого стало не так холодно снаружи, но всё так же холодно внутри. ⠀ — Дай мне руку. И я с болью от каждого действия, протянула ему ладонь, ощущая, как натягиваются вены, и какой дискомфорт они приносят. ⠀ — Сейчас будет больно. ⠀ — Не больнее, чем разбитое сердце. ⠀ Булаткин сразу же зафиксировал бинт на моей ране, и я чувствовала, как немного печёт от заживляющего средства, которое он накрыл ещё пластырем. ⠀ — Будет туго, но кровь больше не будет идти. — произнёс блондин и тут же убрал не пригодившиеся подручные средства. ⠀ — Спасибо. ⠀ Внимание Егора сново коснулся дневник, и он тут же взял его в руки, пролистывая быстро и совершенно не запоминающе. ⠀ — Разве твоё сердце не разбилось ещё до того момента, когда ты это всё прочла? ⠀ Он резко встал, и взял мусорное ведро возле книжного столика, затем сново вернулся на место и поставил его перед своими ногами. ⠀ — Нет. — отвечаю одноголосо. ⠀ — Всё, что ты прочитала здесь абсолютная правда. Я ужасный человек. ⠀ — Ты хочешь, чтобы так думали. ⠀ — Так и есть на самом деле. Иначе бы не было всего этого: твоего рабства мне, этого контракта, чёртового, той красной комнаты, не нужной беременности, которую я… ⠀ — Хочешь оборвать, как с той саб. — завершаю его мысль и чувствую, как мои глаза набираются моря. ⠀ — Именно так. — резко достаёт из штанов зажигалку блондин, и открывая поджигает открытые листья дневника, как сознательное принятия ситуации. ⠀ Пламя загорается в его руке автоматически, и он уверенно бросает горючие строки в урну, смотря, как плавится история о нём. ⠀ Молчание. ⠀ Мой взор абсолютно привык к огню, мне даже нравится наблюдать за тем, как горят эти эмоции, которые я не хочу испытывать. ⠀ Но испытываю. Каждую грёбанную секунду. ⠀ Затем Егор сразу же тушит возгорание из бутылки воды, и накрывает металической крышкой урну, которая в секунду успокаивается. ⠀ Крепкой ногой Булаткин отставляет конструкцию и переводит взгляд на меня. ⠀ — Я не тот человек, с которым нужно заводить детей, пойми это. ⠀ Он говорит уже совсем не холодно, будто бы проживает каждое слово. ⠀ — Почему ты решаешь за меня? ⠀ — Да потому что я не хочу тебя травмировать, я не хочу переживать за тебя так, словно наш каждый день последний, я не хочу, чтобы ко мне имели влияние, только потому что у меня есть те, кем я дорожу. Я не хочу чтобы ты страдала, понимая, что больше я не буду себя вести с тобой, как саб, но это мне позарез будет нужно. И я не приму это от тебя. Я не такой! Я не хороший парень, не заботливый муж, и просто не твой человек. Сейчас ты со мной, но в роли, и я не знаю, что будет через оставшееся время, может ничего не будет. Нихера не будет!!! — эмоционально высказывался блондин. — Я работаю в такой структуре, что у меня нет завтра. У меня есть только сегодня. И я не знаю кому я перейду дорогу дальше, и к чему это приведёт. Но я знаю, что я перейду дорогу всем, потому что я привык жить в такой опасности. Но люди, которые мне дороги, там не должны быть. Именно поэтому я не завожу семью, собаку и постоянное место жительства. ⠀ — Егор… ⠀ Я видела как он не унимался, и как сильно его выдавала тревога, он просто тряся от каждого произнесённого слова. ⠀ Человек, который никогда ни о ком не переживал, и никогда ни о ком не заботился, выглядел сейчас так, словно я ему важна. ⠀ И я не знала, как это вообще сопоставить в своей голове со всем происходящем. ⠀ На нём была сплошная паника, и я понимала, что мне нужно это остановить. ⠀ — Пожалуйста. Иди ко мне. ⠀ — Нет. Саб! Нет!!! — резко поднялся с постели блондин и заорал. — Хватит действовать на меня так! ⠀ — Прошу. Всё будет хорошо. — пыталась я успокоить доминанта и поднялась за ним, чувствуя холод от голеней к рукам. ⠀ — Мы оставим всё как есть. Я не буду с тобой спать в одной постели. Ты не будешь ко мне больше привязываться. Это я виноват. — прямо ходил ходуном голубоглазый, ловя дикую паническую атаку. — Как я вообще блять допустил это???? ⠀ — Егор, пожалуйста. — спокойно подхожу к нему и обнимаю его всем телом, пытаясь достучаться, держу его так сильно, как умею, при этом словно не чувствуя боли в руке, она будто бы онемела. ⠀ Булаткин пытается отнекиваться, но его прям колотит от этого сопротивления, и я направляю его к кровати, попутно соглашаясь со всем для его спокойствия. ⠀ — Всё будет хорошо. Я не буду больше привязываться. Ты не будешь спать со мной в одной кровати. — укладываю его и укрываю одеялом прям по шею. ⠀ — Не буду. Не буду. — его челюсть прям не находит одна на одну. ⠀ И я молниеносно ложусь рядом, прижимаясь к нему всё теснее, чтобы передать своё сохранённое тепло, прижимаю его за шею к себе, и дышу, глубоко дышу ему в плечо, закидывая одну ножку на него, чтобы полностью стать одним теплом под этим одеялом. ⠀ — У тебя нет причин сомневаться в своих чувствах, и во мне, когда я рядом. ⠀ Егор успокаивается, немного его ещё трясёт, и я трясусь уже прямо с ним, чувствуя как ему сейчас хреново. В секунду его рука обнимает меня и пальцами проходит по талии, касаясь рёбер, мне не по себе от его поглаживания, и я не знаю, что ожидать, но продолжаю его поддерживать всеми силами, которые у меня остались. ⠀ Дышу ему в шею, грудь и подбородок, обнимаю его сильными приливами огня внутри себя, чтобы зажечь свой и успокоить его дикое сердцебиение, которое проходит прямо мимо моей кожи. ⠀ У него нет сил перечить мне, и я это чувствую. ⠀ Его глаза закрыты, а мои бегают по нему как опознавательный компас. ⠀ Хватаю бутылку с тумбочки аккуратно, не отторгаясь от него насовсем, и протягиваю горлышко к его губам, немного изливая жидкости для увлажнения губ, которые так пересохли. ⠀ Булаткин приоткрывает рот и я следом медленно пытаюсь напоить его, чтобы ему было удобно глотнуть полученную жидкость, приподнимаю затылок, и слышу как он делает полученный глоток. ⠀ Ещё один. Третий. ⠀ Затем я выпиваю остаток жидкости и отставляю её, немного выбиваясь с-под одеяла. ⠀ — Выключи свет. — совершенно спокойным тоном говорит голубоглазый. И я следом выполняю просьбу, и мы остаёмся в темноте чувств, которые в этой комнате горели ярче, чем злостный дневник в урне. ⠀ Его руки моментально притягивают меня под одеяло, и я чувствую его голову на моей груди, от этого пытаюсь дышать спокойно, и тишина просто накрывает эхом в этом пространстве эмоций. ⠀ — Спасибо. ⠀ — За что? — произношу в пол тона ниже. ⠀ — Ты первая, кто меня успокоил. ⠀