Приспешник

Ещё с порога ноздри втягивают одновременно тёплый пряный, прохладный свежий запах растений и цветов. Дом своим интерьером соответствует вкусу главы семьи: кожаная мебель, толстые ковры, прямые чёткие контуры, модульные картины, всё выполнено в сером, зелёном и белом цветах, местами даже присутствует чёрный. Прежде чем Эмили успевает снять куртку, муж заключает её в объятия, обдавая запахом парфюма. Какое-то время Адриан наслаждается этой умилительной сценой, затем внезапно подскакивает к ним, не на шутку пугая, и обвивает их за талии. По губам родителей скользят насмешливые улыбки, плечи слегка подрагиваются, из-за подавления смеха. Мадам Агрест треплет сына по волосам, не сразу нащупав голову, из-за нежного поцелуя супруга. Адриан невольно подаётся навстречу женской ладони — такой приятной оказывается ласка. Ещё минуты две-три они не решаются разорвать объятий, инстинктивно стремясь сохранить тепло и взаимную нежность минувшего утра. Ребёнок снова громко зевает, длинно и с завыванием, заставляя взрослых обратить на себя внимание. — Солнце моё, тебе нужен отдых, но ты же меня, как всегда, не послушаешь и снова будешь вести себя как маленький, — женщина многозначительно кивает. Адриан вопросительно смотрит на мать, приподнимая бровь. — Но, мама, я ведь всегда ложусь спать вовремя! — он сильно поражается тому, насколько разные у них с ней взгляды на его поступки. Эмили с удивлением смотрит на послушного сына, который помогает ей по хозяйству, каждый день приносит свежие полевые цветы и радует успехами в музыке. — Ах, мой мальчик, это я про твоего папу говорила, ведь он всегда хулиганит в постели вместо того, чтобы спать, — женщина хихикает, пряча улыбку в кулачок. Организм статного мужчины, обалдевающий от такой шутки, начинает краснеть от смущения. — Кхем, может, не будем стоять на пороге и уже, наконец, снимем верхнюю одежду… войдём в зал… или в кухню, — видя смущение мужа, чьё лицо к этому времени приобретает ярко-бордовый оттенок, мадам решает перевести тему. Габриэль вздыхает, потом согласно кивает и приводит в порядок немного потрёпанную причёску. Все трое, не глядя, вешают куртки, ставят ботинки на полку и бредут на кухню. Эмили бесконечно медленно моет руки под краном, раздумчиво ставит чайник на газовую плиту, отдавая его завиткам красных огоньков. Сотни мыслей витают в её сознании, каждая тянет в свою сторону и разрывает мозг, стараясь выпорхнуть наружу. — Мам, у нас ещё осталось какао? — звонкий детский голосок вырывает блондинку из раздумий, отчего она невольно вздрагивает. — Да-да, сейчас найду, — женщина лихорадочно ищет ответы на стремительно возникающие в голове вопросы, но руки её двигаются ещё быстрее, опережая сознание, на ощупь находят коробку какао-порошка и пакет молока. — Что-то случилось, дорогая? — прохладные пальцы мужа гладят по спине, лоб озабоченно хмурится, красивые глаза встревоженно вглядываются в её лицо. — С чего такие мысли? — натянутая улыбка появляется на губах, лишь сильнее обличая взвинченность блондинки. Громкий и тревожный звонок раздаётся в тот самый миг, когда какао, образуя густую пенистую шапку, ползёт вверх, к горлышку медной с деревянной ручкой турки. — Да сколько можно?! — Эмили, выключив плиту и содрав мятый фартук с талии, бежит к сумочке. Лихорадочно роясь в сумке, она пытается найти смартфон, но тот, как назло, завалился между косметичкой, кошельком и ещё какими-то мелочами, которые женщина так и не отвыкла таскать с собой. Только через полминуты приспособление оказывается в её дрожащих от стресса руках. — И как же я умудрилась так его запрятать? — не переставая себе удивляться, Эмили отвечает на звонок. Неожиданно волнение охватывает её: дурацкое, непонятное и щемящее чувство. Ноги женщины ослабевают, она едва стоит, сердце бьётся всё неистовее. Кожа её постепенно теряет свой естественный румянец, а глаза цвета мятного чая отражают ужас. Хриплый низкий голос, исходящий из трубки, полон звенящей ярости, которая пронзает Эмили до глубины души. Лишь слабое освещение скрывает скопившиеся в уголках женских глаз маленькие слезинки. Блондинка быстро отворачивается от мужа и сына, едва заметным движением смахивает указательным пальцем слёзы. Вызов завершается. Она судорожно вздыхает, втягивая воздух, который словно превратился в раскалённый пар и жжёт лёгкие… — Эмили, что происходит?! — глава семьи испытывает сильнейшее беспокойство, которое, буквально, нависает над его головой, как проклятие, с которого течёт пена страха с привкусом меди. — Мне надо на работу… срочно! — женщина произносит фразу нервно, не совладев с натужными нотками. — К-как скажешь, но что нам делать с Адрианом? — первые отголоски паники поднимаются в его широкой груди. — У меня важная деловая встреча через три часа! — Габриэля не приводит в смятение сложившаяся ситуация, его нервирует только осознание того, что его любимая о чём-то умалчивает. — Есть у меня одна знакомая… — её лицо освещает облегчённая улыбка.