Азбука боли

К (Контроверза*) *КОНТРОВЕ́РЗА — Спор, разногласие, противоречие; спорный вопрос. [Франц. controverse] Как бы теперь так аккуратно увести его с темы пыток и зверского избиения? «Какой своевременный вопрос!..» Так, ладно. Ты его зацепил. Его вниманием мы, вроде как, завладели. Теперь нужно как-то выкрутить ситуацию в свою пользу. Нужно его разговорить. И повести в этом диалоге должен ты. Иначе очень легко представить, в какую сторону он повернет, если инициативу снова захватит Хьега. И произойдет это через пять…четыре… Соображай быстрее! «Сбей его с мысли. Нужно что-то неожиданное. Не вписывайся в образ жертвы, ломай ожидания дальше. Это твой единственный шанс». — К слову. Раз уж мы движемся к некоторому взаимопониманию… — это совсем не так, но стоит сказать об этом, как о факте — есть шанс, что эта простейшая манипуляция тоже станет небольшим камушком в той крепости, которою Ген намерен построить — Я хотел бы успеть затронуть еще один вопрос… Кое-что, что между нами пока не прояснено. Хьега приподнял бровь. Да, он молчит, но, кажется, немного заинтригован. Или просто сбит с толку. По крайней мере, вместе с эмоцией от предыдущего жеста с облизыванием бамбука, это дало нужный эффект. Пока он еще не оправился и не начал мыслить с привычной хладнокровной рассудочностью — надо ковать железо, пока горячо. — Я бы хотел извиниться. — очень, очень аккуратно. Не переигрывая. Нельзя, чтобы его голос звучал слишком виновато. Ни один человек в подобных условиях не чувствовал бы вину в полной мере и если сыграть слишком хорошо — парадоксально, но Хьега не поверит. А еще — учтет на будущее, что Ген может притворяться _настолько_ хорошо. А это тоже сейчас совсем не на руку. «Помнишь? _Достаточно_ хороший лжец, но не виртуоз». Цель сейчас — не чтобы Хьега поверил в его искреннее раскаянье. Цель — увлечь его этим диалогом, расширить поле деятельности, и, да, заставить поверить хоть _в некоторую_ степень искренности. — Извиниться? — кажется, в голосе Хьеги промелькнул намек на насмешку. Суховатую. Он уже взял себя в руки. Плохо. Как же неудобно играть с неглупым противником. Но он все еще заинтересован. Иначе не переспрашивал бы. Надо продолжать. — Да. — ответил Ген как можно более прямо и серьезно. Он уже заметил, как Хьегу раздражают все его попытки вилять или разговаривать с ним приторно-сладким тоном. Всегда главное — вовремя заметить свои ошибки и их исправить. — Твое копье. Кудаяри. Я его сломал. Решил извиниться сейчас, пока ты еще не начал дробить мне пальцы или что там еще. Потом это…звучало бы немного более вымученно. — А сейчас, по-твоему, это не выглядит вымученным? — насмешка в голосе была уже явной. — Всегда лучше принести извинения, пока еще что-то соображаешь. В любом случае. «Да, вот так. Напомни ему, пусть и неявно, что как только он начнет тебя пытать — возможность нормального диалога между вами будет безвозвратно потеряна. Хьега не любит упускать возможности». Серьезно, Ген? Это и есть твоя самая сильная карта? «Да. Других у меня сейчас нет. Ничего не поделаешь, будем играть с этим раскладом». У Хьеги достаточно времени в запасе. Он может себе позволить немного помедлить и растянуть удовольствие, он ничего не теряет. Хьега помедлил немного, потом прищурился и медленно, будто сомневаясь, кивнул. — Допустим. Хотя мне плевать на твои извинения, сам понимаешь. Время для извинений давно прошло. Я не люблю предателей. Прозвучало довольно равнодушно. Будто сам факт предательства не особенно его беспокоит. По крайней мере — эмоционально. Этот диалог — как минное поле. Гену приходится проверять почву перед каждым своим шагом. Его тело даже слегка вспотело — или, может, это жар от небольшого костерка все-таки начал добираться до него. — Ты о моем присоединении к Царству Науки? Это был взвешенный выбор. Ничего личного. Хьега слегка наклонил голову к плечу. В глазах его что-то промелькнуло. — Хорошо. Тоже пользуясь случаем… Что заставило тебя так рискнуть и предать Цукасу? «Ого! Не «меня». Не «нас». «Цукасу». Любопытный нюанс». Но, главное — он втянулся в диалог. Теперь — не сглупить и не спугнуть его. Пока ему интересно — он будет продолжать. — А это так странно? — В некоторой мере. Ты трус. Трусы обычно боятся идти на такой риск. Значит, у тебя была какая-то неучтенная мной мотивация. Я ошибся в своих предположениях касательно тебя. Не люблю ошибаться, так что хочу знать. Говори. — последнее прозвучало жестким требованием. Почти приказом. — Все очень просто, Хьега-чан. Я человек практического склада ума. Политическая программа Цукасы, если ее можно так назвать, показалась мне…несколько незрелой. Непродуманной. В самом деле, странно полагать, что только среди стариков есть мрази, неспособные строить новый мир равных возможностей и победившего коммунизма. — Ген позволил себе одну быструю, короткую полуулыбку, — Уверен, ты и сам об этом думал. Нечестных на руку подонков достаточно и среди людей нашего возраста. И особенно — среди такой амбициозной молодежи, которую возвращает к жизни Цукаса. Кто-нибудь рано или поздно просто не согласится, что именно он должен быть нашим лидером. К тому же… Цукаса за возвращение к максимально естественному укладу жизни. Это то, что называется анархией в ее исходном понимании. Только с поправкой на власть самого Цукасы. Но вот только возвращение к истокам и такое максимально естественное существование означает также и максимально естественную высокую смертность, короткую продолжительность жизни, смерть от болезней, смерть от открытых переломов, смерть при родах, смерть, смерть, смерть. Я уже молчу о более низком уровне жизни, таких приземленных материях, как отсутствие теплых сортиров и нормальной гигиены, нормальной еды… Вы же, ребята, хоть раз задумывались, что будет, если завтра у Цукасы или у тебя самого вдруг воспалится аппендицит? — Ген облизнул губы, пересохшие от слишком длинной речи. — Вы просто умрете при вашем нынешнем уровне медицины. От такой простой и банальной вещи. Я сейчас прошелся по самым верхам, но, думаю, моя мысль понятна. — И ты все это обдумал и решил подставить Цукасу вместо того, чтобы просто сообщить ему, что его план — дерьмо и ты не хочешь в этом участвовать? — по интонации Хьеги было непонятно, что он по этому поводу думает. — А ты сам стал бы говорить ему это в лицо? Тебя ведь наверняка посещали подобные мысли, ты не глупый человек. Иди и скажи ему вот так просто. Я бы на это посмотрел. Хм. Возможно, так наглеть и не стоило. — Мило. — после непродолжительной паузы сказал Хьега. — Спорим на что хочешь, ты и сам не собираешься долго терпеть его правление и его до предела наивную программу? Это даже не вопрос вероятностей, это вопрос времени. А не ты, так кто-то другой… Но я бы поставил на тебя, пожалуй. Ты не станешь очень уж медлить, пока на арене не появилось еще больше игроков. Может быть, у тебя даже уже зреет какой-то план. При таком раскладе, я точно не стал бы ставить на Цукасу и хранить ему кристальную верность. Не вижу причин, почему должен. Хьега смотрел на него молча какое-то время. Будто что-то про себя прикидывая. Под таким взглядом было крайне неуютно, но Ген постарался никак это не демонстрировать. — Допустим. Я бы сказал, что это на удивление неплохое объяснение. — медленно произнес он — Тебе стоило подойти с этим ко мне раньше. До того, как предпринимать какие-либо опрометчивые действия. Думаю, я бы тебя выслушал и даже счел бы полезным. Хотя твоя вероломность меня и отталкивает, я могу оценить чужой потенциал. Особенно сравнивая с теми, кого Цукаса назначил мне в помощники. Я устал от идиотизма. Но ты не подошел и таким образом твоя судьба оказалась предрешена. Ох. А вот это очень нежелательный поворот разговора. — Люди совершают ошибки. — осторожно заметил Ген, надеясь, что его страх не выдаст испарина, выступившая у него на лбу, — Я не знал, могу ли тебе доверять. Если бы ты сдал меня Цукасе — дело приняло бы скверный оборот. Ты на моем месте стал бы рисковать? Хьега поколебался. Недолго. — Возможно не стал бы. Сложно сказать. Действовал бы по обстоятельствам. Еще один шаг по минному полю. Осторожно и плавно. — Мы можем остаться врагами, как того требуют условия, являющиеся результатом случайных обстоятельств. А можем переписать сценарий сами, по своей воле, обдуманным решением. Можно все исправить. Я не стану лгать тебе больше, а ты простишь мне мои вполне обоснованные колебания до. Попробуем играть на одной стороне, раз уж нам удалось все-таки поговорить на эту тему и теперь наши карты открыты. Ген заметил, как затаил дыхание и усилием воли приказал себе дышать в нормальном ритме. На такой шанс он даже не рассчитывал! Хьега сам его вывел на этот диалог и эту возможность. Ну же, совсем чуть-чуть… Хьега чуть прищурился. Видимо, он холодно улыбнулся под маской. В этих темных глазах Ген увидел то, что заставило его сердце сжаться. Решенность. Твердую и непробиваемую, как каменная стена. «Нет». Хьега уже все для себя решил и давно. И он не изменит своему решению. — Хорошая попытка. Тебя стоит за нее похвалить. Но нет. Ты предал Цукасу. Готов, по твоим словам, предать Сенку. А значит — предашь и меня рано или поздно. Как ты там выразился? «Это не вопрос вероятностей, это вопрос времени». Ген ощутил очередную волну отчаянья, захлестнувшую его с головой. Хьега встал и направился к костру. — А теперь о деле. Расскажи мне, что задумал Сенку. Если не будешь глупить и не заставишь меня калечить тебя слишком уж сильно — я обдумаю твое предложение после. Ты можешь мне пригодиться потом при условии, что выживешь и от тебя что-то останется. Что-то жизнеспособное. Он поворошил уже раскаленные гладкие камни в огне. — Советую думать быстро. Я уже готов начать. А серьезные раны — это не то, чтобы очень безопасно при нашем уровне медицины, как ты сам уже подметил.