Божество

      Растерянный Архонт, опустив глаза в пол, сел рядом с Дилюком, который расположился на огромном камне, что стоял на почти что белоснежном пляжном песке. Магнат вдумчиво смотрел на соседний остров, слушая плеск прозрачно-лазурных волн и крики чаек, что кружили высоко в небе, иногда опускаясь к морю, чтобы словить рыбу своими когтистыми лапами. Мда уж… Венти и не знал, что Кэйа может быть таким импульсивным. Он даже позволил себе обозвать барда в пылу ярости, а ведь он никогда не оскорблял его ранее. Альберих всегда был нежен и чуток по отношению к Архонту и тому это, конечно же, безумно нравилось. Разве не приятно, когда тебе регулярно дарят подарки и осыпают бечконечными комплиментами? Поцелуи в тыльную сторону ладони, долгие и нежные предварительные ласки, чувственные объятия, вкусная домашняя еда… Ох, бард так любил всё это. Но бывало Кэйа перегибал палку, относясь к Венти не иначе, как к фарфоровой кукле и буквально сдувая с него пылинки. Причём это касалось даже их интимной жизни. Архонту хотелось перейти на что-то более рисковое и хоть раз побыть непослушным питомцем, ну или хотя бы табуреткой или столом, но рыцарь то и дело отказывал ему, ссылаясь на то, что он боится случайно навредить хрупкому существу. Он хотел, чтобы его хоть раз грубо обозвали или легонько ударили во время их игр, но Кэйа не приемлил даже таких мелочей. Венти всегда был доминирующим садистом, который умело доставлял сладкие мучения своему партнёру, искусно доводя его до экстаза различными видами пыток. Бард с упоением наблюдал за тем, как рыцарь кончает лишь от носка его миниатюрной ступни, которым Архонт со всей силы давит на его измождённый и покрасневший от пинков член. Альберих делал такое блаженное лицо, когда его наказывали… Просто загляденье! Бард с нескрываемым удовольствием бил его хлыстом для верховой езды, клал свои натруженные ноги на его вечно покрытую синяками и ссадинами спину, когда тот изображал банкетку, мочился на его красное от стыда лицо, заставляя пить чужие отходы жизнедеятельности до последней капли. Всё это, конечно же, не оставалось без вознаграждения. После таких «игр» Архонт почти всегда разрешал рыцарю полизать или помассажировать его прелестные ножки, которые тот так обожал. Иногда Венти даже мастурбировал Кэйе, обхватывая его член ступнями и двигая ими вверх-вниз по всех длине. Бард делал это всё только ради того, чтобы увидеть скользкую кривую улыбку на лице униженного рыцаря, который был невероятно счастлив в такие моменты. Кэйе одинаково нравились и «кнут» и «пряник», поэтому он всегда оставался удовлетворённым, а вот Венти… Ему тоже хотелось испытать нечто подобное, но Альберих всё никак не давал согласие. Бард отчётливо видел то, как рыцарь судорожно дрожит всем телом во время накатывающего экстаза от очередной изощрённой пытки, а его глаза застилает призрачной негой, что игриво поблёскивает в них. Неужели испытывать боль настолько приятно? Или такое нравится только Кэйе? Венти очень хотелось узнать, но, к сожалению, рыцарь всё время отказывал ему даже в невинных просьбах. Да, сегодня Кэйа наконец-то перестал вести себя слишком мягко по отношению к барду и, не сдержавшись, обозвал его, но разве стоило делать это за рамками секса? Ещё и при Дилюке... Именно поэтому Венти был в замешательстве. —Всё хорошо? — спросил магнат, обратив внимание на поникшего барда. —А?.. Да, всё нормально. — ответил он, наконец-таки вырвавшись из размышлений. Бард тяжело вздохнул, нервно сжимая ткань коротких зеленый шортиков тонкими пальцами. Заметив дрожь в голосе Венти, Рагнвиндр пододвинулся ближе к нему и произнёс: —Слушай, не обращай на него внимания, он… Кхм… — магнат изо всех сил старался избежать оскорблений, ему хотелось выплеснуть всю свою злобу на Кэйю, но он, как и всегда, сдерживался. На самом деле Дилюка очень легко привести в ярость, но его каменное лицо вряд ли скажет Вам об этом. — Таким людям как он доверять не стоит. Кэйа пойдёт против любого, если это принесёт ему выгоду. Уж я-то знаю о чём говорю… Магнат чуть наклонился и невзначай коснулся руки Архонта кончиками пальцев, поглаживая тыльную сторону его ладони. Он поднял глаза и, не заметив и тени недовольства на лице барда, продолжил водить пальцами по его руке. Бархатистая текстура перчатки Рагнвиндра приятно щекотала тонкую, почти прозрачную кожу Венти, заставляя того едва заметно подёргиваться. Пытаясь успокоить взволнованного барда, Дилюк принялся слегка надавливать на костяшки, как бы уговаривая его расслабить пальцы, что мёртвой хваткой сжимали ткань шорт. И вскоре руки Венти действительно раскрылись под чужими заботливыми прикосновениями, что лёгкими движениями уносили сковавшее барда напряжение. —Хм… И какую же выгоду он получил в этой ситуации? — задумался Архонт. Он с миловидной улыбкой глядел на то, как Рагнвиндр обхватывает его утончённую ручку своими ладонями, нежно, почти невесомо поглаживает её, смотрит на неё с огоньком в глазах. У магната был свой маленький секрет в виде фетиша, о котором он никому не рассказывал: ему безумно нравились чужие руки, не но все, а именно миниатюрные, болезненно бледные и худые. Венти как раз обладал именно такими. Дилюка безумно привлекали его утончённые и крохотные ручки, он мечтал снова прикоснуться к ним губами, но это было бы слишком нагло с его стороны. Ох, на его тонких и длинных пальцах идеально бы сидело какое-нибудь дорогое золотое колечко с драгоценными камнем под цвет его глаз, такое, какое мог бы сделать только один из самых лучших ювелиров во всём Тейвате. Архонт безусловно был достоин такой роскоши, а магнат мог обеспечить его ей. —Очевидно, что Кэйа просто пытался вывести меня на эмоции. Он ожидал, что я ляпну что-нибудь лишнее, а именно то, что могло бы подпортить наши с тобой отношения, — произнёс Рагнвиндр, не отрывая взгляда от миниатюрной ручки, которую он ритмично поглаживал. Такая маленькая и бледная… — Но, как видишь, у него не получилось. —Возможно Вы правы… — бард чувствовал себя жутко неудобно, ведь магнат говорил ему все это чуть ли не на ушко таким необычайно бархатистым голосом, что ласкал слух. Архонт встрепенулся, когда Рагнвиндр наклонился чуть ближе и заключил обе его руки в свои, не прекращая поглаживать выпирающие, словно лак, что золотыми реками распластался по трещинам на инадзумовской фарфоровой посуде, вены. Венти чувствовал, как его щёки начинает припекать… Вряд ли это из-за палящего тропического солнца. — Но зачем ему это? —Может быть он ревнует? — скрытно злорадствовал Рагнвиндр. Тот прекрасно знал об их тайных отношениях… Хотя возможно они были просто секс-друзьями и не более. В любом случае, Дилюк считал это просто недопустимым. Эти мерзкие засосы и укусы просто отвратительно смотрелись на нежной коже Архонта, портя его невинный образ Божества. Фу! Как же это мерзко! Разве Бог может заниматься чем-то подобным? Ещё и с мужчиной… —Что Вы такое говорите! — возмутился Венти, заливаясь краской. Ох… И как же Дилюк прознал об их необычных отношениях? Или он так шутит? — Вы смеётесь надо мной! —Ничего подобного. Это просто предположение, — Рагнвиндр ухмыльнулся одним лишь кончиком губ, стараясь не выдать себя. Именно такой реакции он и добивался. Смущающийся Архонт выглядел так забавно и очаровательно, чем заставлял невольно улыбнуться. — Кстати, как тебе наша вчерашняя прогулка? —Спасибо, что пригласили меня в такое чудесное место, — Венти улыбнулся, отводя глаза. — Мне очень понрави… Завидев силуэты приближающихся людей, Архонт мигом скинул с себя руки магната и сел смирно. Какая досада! Дилюк ещё не успел в полной мере насладиться компанией Архонта и его очаровательными ручками. —Смотрите! Бродяжка и какой-то сердитый дядька! — воодушевленно произнесла Кли и помчалась к ним. —Да стой же ты! — Альберих настиг её в пару шагов и, мигом схватив её под подмышки, поставил обратно на землю рядом с собой. — Необитаемый остров — это не место для игр! Постарайся не отходить слишком далеко от меня и Джинн, хорошо? Кэйю часто обременяли обязанностями своеобразной няньки для Кли, когда Джинн по каким-либо причинам не могла присматривать за ней. Поначалу рыцарю это очень не нравилось. Дети… Эти шумные и зачастую капризные проказники Кэйе мягко говоря не нравились. Но эта девчонка… Она хоть и не была подарком, но Альберих сильно привязался к ней. Окружаяя её своей заботой, он изо всех сил старался восполнить ту нехватку материнской любви, которой Кли так не доставало последние три года. —Хорошо… — девочка заметно поникла.       Все тут же столпились вокруг небольшого камня, на котором сидели Венти и Дилюк. К их удивлению, группа всё же нашла Кэйю и Альбедо где-то на побережье. —Выходит вы тоже получили письма? — поинтересовалась действующий магистр. —Я — нет. Я здесь за компанию, — ухмыльнулся Венти. — Кстати, пока мы летели сюда мы кое-кого потеряли… Он виновато почесал затылок. —Да. Рейзор заинтересовался чем-то и спрыгнул с дракона в направлении того острова, — Кэйа указал пальцем на кусок суши, что едва виднелся на горизонте. Из него торчало что-то похожее на полуразрушенные колонны… Неужели это какая-то арена? — Мы хотели залезть на скалу на другом, соседнем острове, чтобы осмотреться, но кое-кто помешал нам. Рыцарь надменно посмотрел на сидящих на камне. Он по прежнему был зол на обоих, ведь если бы не они, то ему бы не пришлось полчаса шляться по берегу в поисках решения проблемы… И Альбедо. Кэйе просто повезло чудом наткнуться на группу Путешественника, у которые приплыли сюда на небольшой лодке. —Выходит, Рейзор тоже получил письмо? — поинтересовалась Барбара. — Ох, надеюсь с ним сейчас всё хорошо… —Кхм… В общем, мы так и не смогли добраться до него. Судя по всему у вас есть плот, ведь так? — спросил Дилюк. В ответ те кивнули. — Тогда не будем терять времени на осмотр окрестностей, а сразу направимся к тому острову. Если мы не найдём там мальчишку, то приплывём обратно и всё-таки заберёмся на гору. —Но погода портится, — обеспокоенно произнесла Барбара. — Успеем ли мы доплыть? —Не волнуйся. Успеем, если поторопимся — подбодрила её Джинн, устремив взгляд в небо, на котором стремительно сгущались тучи.       По прибытии в пункт назначения Путешественник и компания обнаружила мальчика-волка стоящим на огромной полуразрушенной платформе и глядящим на странного вида… Механизм? Он бы похож на скрюченную человеческую фигуру, что прикрывалась жуткой маской клыкастого демона, словно щитом, от которого отскакивали маленькие холодные капли начинающегося дождя. —Рейзор! Рейзор! — кричала Кли, прыгая на месте. — Мы здесь! —Ребята… — он подошёл к ним, держа в руках круглую металлическую вещицу. — Механизм, шар… Пахнет одинаково. —Пахнет? — переспросила Паймон, принюхиваясь. — Да вроде нет… —У Рейзора очень чуткий нюх, наверняка он чувствует то, чего не можем почувствовать мы. — пояснила Барбара. —Да. Он кажется упоминал, что письмо, которое он получил, странно пахнет. — произнёс Дилюк. — Оно пахнет также, как и эта вещь? —Да, — Рейзор кивнул, вертя в руках странный шар с двумя цилиндрообразными отростками по краям. — Это… Вставить в механизм. Он протянул вещь Путешественнику —Хочешь, чтобы я вставил это в него? —Да. Рейзор не умеет… Не знает… — опечалено произнёс тот. Почетный рыцарь уже было собрался подойти к механизму, но на его плечо легла чья-то тяжёлая рука. —Постой! — произнёс Рагнвиндр, обращаясь к Итэру. — Нам следует это обдумать. Что произойдёт, если мы вставим недостающую деталь? —Что такое? Боишься, что эта махина оживёт? — усмехнулся Альберих, доставая из ножен черно-белый меч, навершие которого выглядело как голова сокола, а сам эфес украшало миниатюрное стальное крыло той же птицы. Вычурно покрутив его в руке, он встал в боевую стойку. — В любом случае, нам следует быть готовыми к бою. —Понимаете, Мастер Дилюк, скорее всего Додокороль специально оставил этот инадзумский механизм для нас. Он наверняка ждёт, пока мы его активируем, — вмешалась Джинн. — Но нам всем действительно стоит обнажить клинки, вдруг он и вправду оживёт? Фыркнув, магнат всё-таки отпустил Путешественника. Что-то здесь не ладно…       Лишь только Почётный рыцарь вставил круглую деталь в тело человекообразного механизма, глаза маски принялись безумно метаться из стороны в сторону, а сама она раскололась на две части. Схватившись за рукоять катаны, машина мигом вскочила на ноги и выпрямилась во весь рост, причём движения такого огромного механизма были неестественно лёгкими и воздушными, будто он был лишь куклой, которую дёргали за ниточки. Судя по вычурному кабуто на голове и необычному для мондштадтских краёв оружию, эта машина имитировала инадзумовского самурая. Не раздумывая ни секунды, кукла тут же замахнулась мечём и ударила им со всей силы, но промахнулась. Путешественик чудом смог избежать атаки, кубарем прокатившись по земле и оказавшись вне поля зрения механизма. Он долго бегал по арене, изучая тактику противника. Наловчившись, Итэр с громким криком набросился на самурая, обрушивая на него бесконечные удары своего клинка. Он лёгкостью уворачивался от любого взмаха катаны, а сам бил по слабым местам… Пока кукла не пустила в ход своего фантома. Он неожиданно появился из неоткуда прямо перед лицом Путешественника и откинул его на пару метров. Обстановка стала накаляться, а отражать атаки сразу двух противников стало намного сложнее. Итэр то и дело получал несильные удары, также его часто уносило в другой конец арены волной Анемо энергии, смешанной с Гидро. Дождь лил как из ведра, и вода вступила в элементальную реакцию, повышая урон противника. Почувствовав опасность, Дилюк достал свой двуручный меч из ножен и выставил его перед собой, словно щит. Он в любой момент был готов ринуться на поле битвы в случае чего или же закрыть безоружных своим телом. Заметив то, как Рагнвиндр нервно перебирает пальцами по рукояти и прикусывает нижнюю губу, Архонт шепнул: —Мастер Дилюк, Вы уверены? Внутри Венти всё перевернулось. Он не хотел терять кого-либо. Только не снова… Хоть он и не был тесно с магнатом, он не сможет простить себе его смерть. Он кинул короткий взгляд на Кэйю, который, держа меч в руке, был готов рвануть с места в любой момент, на Джинн, которая, обнажив клинок, пожирала врага воинственным взглядом, присущим только рыцарям клана Гуннхильдр, на Барбару, которая испуганно прижимала малышку Кли к себе, на Паймон, которая с нескрываемым ужасом на лице металась из стороны в сторону. Тогда стало ещё страшнее. Всё было таким же, как и тогда, но в то же время совсем иным… —Да, — ответил тот, не имея ни капли сомнения. —Н-но это опасно! Он разрежет вас на две половинки, стоит вам только… — барда, вцепившегося в чужой сюртук, нагло перебили. —Лучше бы тебе подготовить своё оружие и встать за мою спину. — произнёс Дилюк, скинув с себя Венти. Бард ненадолго опрянул, но через пару секунд он снова кинулся на магната. —Но… Но Вы… — растерянно мямлил тот, пытаясь вынудить Рагнвиндра остаться. — А если с Вами что-то случится? Нет! Вы не должны уходить! Он продолжал тянул магната за рукав, обливая его слезливыми мольбами с головы до ног. —Прекрати вести себя как ребёнок! — раздражённый Дилюк начал срываться на крик и вновь грубо скинул с себя мешающегося Архонта, толкнув того ладонью в грудь. — Я сказал тебе встать за меня и приготовить оружие, мне повторить ещё раз?! Буркнув что-то опечалено-невнятное тот всё же незаметно достал колчан со стрелами из своего Глаза Бога, зарядил одной из них свой расписной деревянный лук и встал сзади.       Путешественник сосредоточенно бился на мечах с огромным фантомом. Не смотря на размеры куклы и его оружия, он уверенно держался на твёрдых ногах, перекрывая все удары противника. Звуки лязга лезвий и сильнейшего ливня смешались воедино. Словно причудливый оркестр, они исполняли тревожную мелодию, какую Итэр никогда ранее не слыхал. Чёлка неприятно липла ко лбу, а одежда промокла до нитки, но увлечённый боем Почётный рыцарь не обращал на это внимания. Вдруг маска-щит, ранее расколовшаяся на две части, собралась воедино. Кукла с громким механическим рыком направила её прямо на Путешественника, который в испуге повернул голову в её сторону, всё ещё отражая атаки фантома. Маска откинула его и прижала к колонне. —Итэр! — взвизгнула Паймон, на всей скорости полетев на помощь. —Не лезь! — Рагнвиндр ухватил малышку за ногу и грубо оттолкнул назад. Он побежал со всех ног на арену с мечём наперевес, молясь успеть. —Мастер Дилюк! — крикнул Венти, смотря вслед стремительно удаляющемуся магнату полным безысходности взглядом. — Пожалуйста, будьте осторожны…       Оглушённый ударом Путешественник испуганно закрыл голову руками и сомкнул веки, когда увидел, что прямо в его лицо летит огромный клинок. Всё, казалось, застыло во времени. Ожидание неминуемого длилось мучительно долго, словно целую вечность, пока не послышался громкий лязг. Открыв глаза, он увидел, как Дилюк сжерживает меч врага своим. —И чего ты… с-стоишь? — произнёс он, дрожа всем телом. Ему было невероятно сложно держать свой клинок двумя руками, закрывая Итэра от удара. Кукла продолжала со всей силы давить на маленького, если сравнивать с её размерами, человека, заставляя того кусать нижнюю губу до крови и прогибаться в спине. — Ну же… беги… Я не смогу так долго… Венти в панике начал стрелять по механизму, но тот отражал все удары своим щитом, что крутился вокруг него с необычайной скоростью. Вскоре он совсем перестал попадать даже по щиту, находясь на грани истерики, он беспорядочно пускал стрелы, надеясь переключить внимание куклы на себя, но ей было плевать.       Путешественник отполз и, подскочив на ноги, помчался к кукле, чтобы напасть на неё со спины, пока магнат отвлекает её, но не тут-то было. Фантом снова сбил рыцаря с ног и чуть было не проткнул его жилистое тело катаной, но тот вовремя увернулся. Дилюк же из последних сил продолжал сдерживать механического самурая. Руки Рагнвиндра дрожали так сильно, словно они вот-вот сломаются и согнутся пополам, а его двуручный меч буквально трещал по швам. Дилюк был полон решимости, но его тело, которое по сравнению с этой огромной куклой было невероятно хрупким и слабым, не выдерживало. Магнат был на волоске от того, чтобы лишиться головы, но его спасла выпущенная бардом шальная стрела, что застряла в щели шарнира правой руки механизма, заставив того ослабить напор. Пока недоумевающая кукла пыталась вытащить мешающийся металлический наконечник из своего локтя, Рагнвиндр поднажал и скинул чужую катану со своего меча, чуть было не опрокинув самурая на бок. Перебросив меч из отказавшей руки в другую, механизм снова двинулся на магната. Он беспорядочно рассекал воздух клинком, но всё никак не могу попасть по проворному магнату, который мельтешил вокруг него с невероятной скоростью. Дилюк яростно наносил роботу множество ударов горящим алым пламенем мечём, покрывая его копотью с ног до головы, но тот и не думал останавливать бой. Не смотря на неисправную правую руку и множество вмятин по всему телу, механизм продолжал драться с человеком, изо всех сил пытаясь ранить его. На помощь пришёл фантом. Кто-то рассёк воздух клинком прямо над ухом Рагнвиндра. Повернувшись на звук, он тут же получил удар в плечо от куклы. Лезвие клинка рассекло его сюртук и рубашку, оставив порез на коже. Разъярённый Дилюк уже было собрался спустить своего огненного феникса, сжигающего до тла всё живое на своём пути, на противника, но почувствовал жгучую боль в груди, которая вместе с чьим-то испуганным визгом пронзила его до мозга костей. С ужасом глядя на фантома, который в этот же миг появился прямо перед ним, он обнаружил его переливающийся призрачный клинок воткнутым в себя. Он одним рывком разрезал грудную клетку магната, заставив того бросить меч и скрючиться вдвое. Глаза застилало полупрозрачной дымкой, а его ватные ноги дрожали и совсем не держали его. Дилюка вырвало кровью, и он, попятившись назад, упал навзничь.       Венти осторожно отодвинул край входа в платку, заглядывая внутрь. —«Ещё не очнулся?» — подумал он, заходя в неё. Бард положил рядом со спящим тазик с прохладной водой, мазь, которую приготовила Барбара, и бинты. Откинув свою соломенную шляпу и лёгкие сланцы в угол палатки, он подполз к спящему. Отодвинув чужую густую чёлку, Архонт снял сложенную в несколько раз тонкую тряпочку со лба магната, окунул её в холодную прозрачную жидкость, отжал и положил обратно. Дилюк фыркнул и поморщился сквозь сон, не в силах скинуть с себя отдающую сильнейшей прохладой ткань. Венти приспустил одеяло до его живота и застыл. Ему было страшно снимать повязки, вдруг там настолько всё плохо? Пастор сказала лишь то, что его серьёзно ранили в пылу битвы, но все подробности остались в стенах палатки. Развязав бантик дрожащими руками, бард осторожно приподнял корпус спящего магната и принялся разматывать перепачканные бинты. Вскоре перед бардом открылась ужасная наспех зашитая резная рана, которая слабо сочилась кровью. Помимо неё на теле Рагнвиндра было множество шрамов и ожогов, которые узорами покрывали его грудь и руки. У Кэйи они тоже, конечно же, были, он ведь всё-таки рыцарь, но у Дилюка их так много… Наверное поэтому он носит только закрытую одежду и никогда не снимает перчатки. Ну и зря. Если честно, то его обнаженное тело, что предстало перед Венти в столь необычных обстоятельствах, было невероятно красивым. Выпирающие ключицы, широкие массивные плечи, мускулистые руки, рельефная бледная грудь, украшенная множеством шрамов, кубики пресса на животе — всё это выглядело так аппетитно. Шрамы и ожоги были отнюдь не недостатком, а скорее изюминкой, что выставляла на показ воинственный нрав и наследственную храбрость Рагнвиндров. К тому же, Венти безумно привлекали высокие длинноволосые мужчины крепкого телосложения, а магнат как раз был точной копией его призрачного идеала. Но согласится ли Дилюк с условиями, которые Венти ему предложит? Рагнвиндр ведь такой обходительный, чуткий и местами очень скромный, Архонту было довольно сложно представить его с плёткой в руке. Бард невольно начал задумываться о том, каким Дилюк может оказаться в постели, но, вспомнив, зачем он сюда пришёл, он тут же выбросил все пошлые мысли из головы. Венти смазал пальцы приятно пахнущей мазью из давленного волчьего крюка, который прекрасно помогал при лечении всяких ран, порезов и ссадин. К всеобщему удивлению, в специальной аптечной сумке Барбары завалялось парочка этих фиолетовых ягод, которые та заботливо растолкала и смешала с лекарственными травами. Стоило барду только прикоснуться к ране, магнат тут же открыл глаза и зашипел от боли. — Наконец-то Вы проснулись! —Где я? — спросил он, еле шевеля потрескавшимися губами. Слизистая его рта была невероятно сухой, а голову так сильно пекло, что она, казалось, вот-вот расплавится. — Пожалуйста, дай мне немного воды… —Да, конечно, — произнёс Венти, подползая к нему. Приподняв голову магната, он приставил флягу с питьевой водой к его губам. Поглаживая его по взмокшим волосам, он с улыбкой наблюдал за тем, как Дилюк жадно поглощал прозрачную освежающую жидкость, кидая короткие взгляды на Архонта. Он выглядел таким очаровательным… И уставшим. Под глазами Венти красовались тёмные мешки, а его кожа была бледнее, чем обычно. Учитывая то, как сильно Архонт любит поспать, это было странно. Нежная улыбка украшала его миловидное, но такое болезненное на вид личико, обрамлённое двумя прядями, которые почему-то не были заплетены в косички. Одна рука барда бережно поглаживала голову магната, играясь с его алыми распущенными волосами, а другая даровала поверженному лихорадкой магнату питьё. Он уже несколько дней страдал от сильнейшего жара и высокой температуры, что являлась следствием занесённой в рану инфекции. Кто знает сколько тот механизм простоял на арене? На его клинке мог поселиться кто угодно. — Вы лежите в этой палатке-госпитале уже три дня. Я так рад, что Вы наконец очнулись! Бард места себе не находил всё это время. Он то и дело бесцельно наматывал круги вокруг палатки, иногда заглядывал в неё и, поймав на себе недовольный взгляд пастора, сразу же уходил, но вскоре возвращался обратно. Страдая от бессоницы, Венти тайком пробирался внутрь ночью, чтобы понаблюдать за измученным магнатом, который, не приходя в сознание, лишь бормотал что-то очень тихо и неразборчиво сквозь сон и ворочался, не в силах проснуться. Но сколько бы Дилюк ни лежал, ему не становилось лучше. Венти был невероятно счастлив, когда тот пришёл в чувство во время обработки раны. Но магнат всё ещё болен, ему необходимо долгое восстановление, которое бард постарается скрасить. —Госпиталь… Три дня… — повторял Рагнвиндр, не понимая смысла сказанного. Он долго прокручивал в голове слова Венти, пока не вспомнил что же с ним случилось. — Итэр! А Итэр?! С ним всё хорошо?! Он резко подскочил, уронив мокрую тряпочку на пол, но тут же скрючился от боли, схватившись за грудь. Кровь снова начала сочиться. —Тише-тише, — Архонт уложил его обратно. — Его практически не ранили. Путешественник пролежал вместе с Вами всего пару часов, пока Барбара не отпустила его. Сейчас он отлично себя чувствует. Магнат бегло пробежался взглядом по палатке: на полу стоял тазик с водой, деревянная посуда, края которой были измазаны чем-то фиолетовым, марлевая повязка и какие-то склянки с различными жидкостями внутри, затем он посмотрел на свои руки, которые были слегка перепачканы кровью, а потом и на своё изуродованное тело с сочащейся красной жидкостью раной на груди. Рагнвиндр в мгновение ока помрачнел, угрюмо вздыхая. Не смотря на попытки сохранить лицо, его губы задрожали, а в глазах отразилась лёгкая дымка печали и разочарования. Ну почему?! Почему именно сейчас?! Дилюк хотел рассказать об этом Венти чуть позже. —Погоди, а почему здесь ты, а не Барбара? — недоумевающе спросил спросил Рагнвиндр, покосившись на барда. — Ты… Ты ведь пришёл менять мне повязки? —Да, — ответил он. — Пастор сейчас занята: она собирает травы на острове. Она попросила меня перевязать Вас, пока её нет. —А ты разве умеешь? —Кэйю часто ранят на тренировках и в бою, поэтому пришлось научиться, — бард тяжело вздохнул и снова окунул пальцы в мазь с приятным запахом. Он с особой осторожностью покрывал рану густым слоем волчьего крюка, стараясь не причинять магнату боль, но тот то и дело едва слышно поскуливал сквозь зубы, при этом гордо задирая голову. — Больно? —Ни капли. — соврал тот.       Венти в неловкой тишине, которая иногда прерывалась шипением и сдавленными стонами магната, равномерно наносил фиолетовую мазь с зелеными вкраплениями на рану, не решаясь спросить кое о чём. Он долго мялся, считая, что ему, как Архонту, не стоит задавать таких вопросов простому смертному, но та фраза Кэйи поставила его в тупик… Неужели Дилюк и вправду такой? —Скажите, — неуверенно начал Венти. — Вы религиозны? Рагнвиндр кинул на него удивлённый взгляд. С чего бы ему спрашивать такое? Неужели он поверил словам этого чёртового рыцаря? Да, стоит признать, что они были правдивы, но ведь они звучали так неубедительно! —Да, — ответил Дилюк, нервно сглотнув. — А что? —Я слышал, как вы молились сквозь сон, — Архонт опустил глаза в пол, накладывая повязку. Неразборчивые обрубки фраз, что иногда вылетали из уст поражённого лихорадкой магната, действительно складывались в молитвы. Венти это сильно удивило. Неужели даже в такой ситуации он всё ещё был в состоянии просить у Бога помощи? Как жаль, что люди не понимают бессилия Архонтов в таких делах. — Стоит сказать, что я польщён. Он озарил Рагнвиндра такой лучезарной и тёплой улыбкой, которую тот никогда ранее не видел. —Правда? — Дилюк слегка смутился. Похвала от Барбатоса сравнима… Здесь сложно подобрать эпитет. — Выходит, мои молитвы были услышаны? Именно ты повлиял на моё выздоровление? Вопрос магната поставил Архонта в тупик. Он ведь совсем не это имел в виду! Эх, не стоило начинать этот разговор… Ответить «да» значит соврать и выставить себя всемогущим, а таким Барбатос, конечно же, не являлся, ответить «нет» — рискнуть подтолкнуть смертного к разочарованию в религии, а эта вещь очень важна для Дилюка. —Возможно… — скользко ответил Венти. —Спасибо! Спасибо большое! — восторженно произнёс магнат, восприняв такое неоднозначное слово за «да». Выходит, он действительно важен если не для самого Архонта, то для этого мира.? Иначе зачем его спасать? — Спасибо… Спасибо… Если бы Дилюк был в силах встать на колени, он наверняка упал бы Архонту в ноги, сердечно благодаря его за доброту, но из-за раны на груди магнат мог лишь прикрыть глаза и сплести пальцы сжатых в кулаки рук между собой, восхваляя Божество самыми красноречивыми словами. —Ох, Вам не стоит меня благодарить! — растерянно произнёс Венти, мысленно хлопнув себя ладонью по лицу. Своим ответом он только усугубил положение. Архонт бережно коснулся его изуродованных ожогами рук, разжимая их и кладя обратно на пол палатки. — Прошу, прекратите так нелестно отзываться обо мне. Магнат хотел было возразить, но, поразившись скромности Барбатоса, тут же выпрямился по струнке и прекратил нашёптывать хвалебные речи. —Слушай, раз уж мы начали говорить о религии, то может ты хочешь узнать что-то конкретное о нынешней вере? Я прекрасно понимаю, что ты ещё не до конца освоился в современном Мондштадте. Я могу рассказать тебе обо всём, что тебя интересует, — воодушевлённо произнёс магнат, пользуясь случаем. Возможно таким образом он сможет заполучить признание Архонта или какой-нибудь дельный совет от самого Божества. Немного подумав, бард сказал: —А правда, что люди в Мондштадте не растеряли своей набожности сквозь века? В местном соборе всегда толпа, да и на религиозные праздники, как правило, закатывают маштабные фестивали на главной площади. Вот я и задумался, действительно ли они все ещё дорожат своим Богом или это просто дань уважения традициям предков? —Знаешь, молодёжь сейчас так распущенна! Мои сверстники всё меньше и меньше уделяют времени религии, воспринимают её как что-то, что не имеет особого смысла. Это просто возмутительно! — вспылил Рагнвиндр. И это, конечно же, не было правдой. Вера в Анемо Архонта была неотъемлемой частью культуры этого региона: все мондштадтцы от мала до велика почитали местное Божество, даровавшее им свободу. Один лишь Дилюк не замечал всего этого. Он считал, что каждый коренной житель этих земель просто обязан регулярно посещать местный собор, перед каждым приёмом пищи благодарить Бога за дарованную еду и уделять молитвам минимум два часа в день. Но самое главное правило — не вести беспорядочные половые связи, да и впринципе сохранять себя до свадьбы. Если честно, то именно из-за этого Рагнвиндр до сих пор числился холостяком. Он был бы рад встретить девушку, что разделяла бы его радикальные взгляды на религию, да такую днём с огнём не сыщешь. Женщины слишком глупы, чтобы разбираться в чём-то столь глубоком, столь недоступном для их ничтожно маленького мозга. К тому же, большинство девушек совсем не задумываются о том, насколько важна такая вещь, как девственность. Эти похотливые дьяволицы, творения самой тьмы без раздумий могут отдать её первому встречному. Именно поэтому он всей душой ненавидел женщин. Да, девушки привлекали его в сексуальном плане, но вряд ли хоть одна из них была бы по-настоящему чиста, чтобы совокупиться с магнатом. Дилюка угнетало то, что и сам Барбатос был, как бы смешно это не звучало, недостаточно невинен. В его голове не укладывалось, как такое далёкое от человеческих слабостей существо может уподобаться греху мужеложства и спать с кем попало? Забавно, что и сам магнат был склонен к данному пороку. Рагнвиндр успокаивал себя тем, что у Божеств нет пола, однако физическая оболочка Венти всё же имела мужские гениталии. — Сейчас в Анемо Архонта верят преимущественно старики, поэтому все эти празднества и вправду всего лишь память о древних обычаях. Венти искренне не понимал почему это так тревожит Дилюка. Мондштадт ведь город свободы, а это значит, что все его жители вольны верить в кого угодно или же не верить вовсе. Барбатос никогда не навязывал местным поклонение собственнной персоне, да и стоит признать, что такого всеобщего обожания он не заслуживал. Бард считал себя плохим, просто ужасным Архонтом, который бросил свой регион на произвол судьбы. Но, с другой стороны, разве отсутствие пристального наблюдения со стороны Божества не является истинной свободой? —Да, это печально… — согласился Венти, заматывая открытую рану. Он не желал читать нотации и нарываться на конфликт. Да и вряд ли такому Божеству, как он, стоит навязывать своё мнение простому смертному. — А часто ли вы ходите в собор? —Каждое воскресенье, — произнёс тот. — Но из-за работы я не всегда успеваю на службу. —Вот как… Не сказать, что магнат действительно фанатик, скорее просто глубоко верующий человек. Получается, Кэйа соврал? Тц! Впрочем, кто бы сомневался... Если бы Рагнвиндр действительно был помешанным, он наверняка бы бросался Архонту в ноги при любом удобном случае, да и о его нечеловеческом происхождении Дилюк редко заикался.       Венти бережно замотал рану марлей и стоило ему только убрать руки, как Дилюк тут же приподнялся и прикрылся одеялом, прижимая его к груди. —Прости, что тебе пришлось это видеть, — произнёс тот. — Я не хотел пугать тебя. —Всё в порядке, вы ведь получили эту рану… —Я не про рану, — отчеканил Рагнвиндр. — Я имел в виду шрамы. Дилюк ненавидел их всей душой, но с каждым годом их становилось всё больше и больше. Он часто получал шрамы и ожоги, защищая Мондштадт от проклятого Ордена Бездны и их пешек — хиличурлов. Рагнвиндр не помнил, когда он в последний раз надевал открытую одежду, магнат вечно ходил в пиджаках, фраках, сюртуках, рубашках с длинными рукавами и перчатках, скрывая уродливые отметины. А сейчас… Сейчас он позволил Венти увидеть всю ту «красоту», закапывая свои шансы на взаимность. И Барбара её тоже видела… Вдруг она разболтает об этом кому-нибудь? Упаси Барбатос! —А что с ними не так? — недоумевающе спросил Венти, пододвинувшись чуть ближе. — Вы, в отличие от меня, человек, а для людей шрамы — это нечто естественное, разве не так? —Если бы он был один, то возможно, но их невероятно много, — возразил Дилюк. — Это… Это некрасиво. —И почему же? Вы ведь такой сильный и смелый, а шрамы лишь подтверждение этому… Да? — Венти изо всех сил старался подбодрить Рагнвиндра, но, судя по гробовой тишине и хмурому выражению лица магната, получалось у него плохо. Тогда он легонько дотронулся подушечками своих тонких пальцев до его ладони и, поймав в миг потеплевший взгляд магната на себе, взял его за руку. Бард бережно поглаживал ожог, что разросся практически на всю кисть. Наощуп он был неровным и шероховатым, где-то рубцов было больше, а где-то меньше, но поразило в основном пальцы. Магнат посмотрел на Венти с такой призрачной, едва читаемой на радужках рубиновых глаз тоской. Он сверлил барда взглядом, наблюдая за тем, как его нежные руки медленно поднимаются вверх, поглаживая ороговевшую красноватую кожу. Неужели ему не противно? —А у тебя… У тебя ведь нет шрамов, да? Бард как-то страдальчески усмехнулся и принялся разматывать бинт на левой ноге, показывая татуировку. Обычно Венти прикрывал переливающийся узор тонкой тканью чулков, но в такую жару их не наденешь, поэтому он решил просто забинтовать его. Барбара, конечно же, предложила ему помощь в виде лечения «раны» своим Гидро Глазом Бога, но Джинн, прекрасно понимая в чём дело, отговорила сестру, сославшись на несерьёзность травмы. —Это не шрам и не ожог, но этот узор тоже заставляет меня вспоминать о некоторых неприятных вещах. На груди у меня, кстати, похожий, — произнёс он, вновь пряча его за тонким слоем марли. — Эх, из-за этого дурацкого клейма я не могу поиграть в море вместе с остальными... Только и делаю, что сижу под зонтиком целыми днями. И это, конечно же, не было единственной причиной ненависти к своим татуировкам, но большего Венти рассказать не мог. —Боишься, что они узнают о том, что ты Архонт? — спросил Дилюк, не находя других минусов в этом чудном тату. Переливаясь зелёно-голубоватым оттенком, оно слабо источало Анемо энергию, что вместе с кровью текла в жилах Божества. Сам же узор был необычным и замысловатым, магнат никогда не видел таких интересных орнаментов где-то ещё. —Да, — опечалено вздохнул тот, обхватив мускулистую руку Рагнвиндра и положив голову на его плечо. Вздрогнув, Дилюк натянул слегка спавшее одеяло чуть выше, закрывая торс, что практически полностью был покрыт отметинами. Эти неказистые шрамы, отталкивающие рубцы и уродливые ожоги заставляли магната чувствовать себя каким-то… Не таким. Он терпеть не мог это нелепое, мерзкое тело, нет, скорее тельце, такое жалкое и далёкое от неизмеримого идеала человеческого облика. Пожертвовать своей красотой ради великой цели — защиты родного города и его мирных жителей безусловно было благим делом, но разве это того стоило? Бессонными одинокими ночами Рагнвиндр, бывало, задумывался об этом и всегда он приходил к выводу, что это его истинное предназначение, а самоненависть — лишь одно из множества испытаний тернистого пути жизни. — Всё в порядке, Вам не стоит стесняться. Магнат пришёл в лёгкое бешенство, которое он старательно пытался скрыть. Слова звучали словно издёвка. Как такой невероятно привлекательный, просто божественно красивый Венти, дарование самого ветра и нестареющее существо нечеловеческого происхождения может говорить такое? «Вам не стоит стесняться…» Ещё как стоит! Дилюк и рядом не стоял с его идеальным телом без единого изъяна. Бард, казалось, был создан специально для того, чтобы радовать людской глаз своей невероятно обаятельной внешностью. Большие выразительные глаза, которые тот хитро щурил всякий раз, когда улыбался, изящные миниатюрные руки, нежные прикосновения которых невозможно было забыть, идеально ровная бледная кожа, что, к сожалению, была опорочена множеством укусов и засосов, пухлые налитые кровью губы — всё это было таким прекрасным, таким желанным, таким неповторимым… Рагнвиндру, безусловно, хотелось обладать этим словно сошедшим с картины юношей, но шрамы… Вряд ли Венти примет его таким. —Я не стесняюсь. Просто я… Я… — он был не в силах ответить. — Давай закроем эту тему. —Ох… Если Вы не хотите говорить об этом, то ладно. — произнёс Венти, потеревшись щекой о его плечо. Он решил не лезть туда, куда его не просят. Все эти утешительные слова поддержки как капля в море, они вряд ли помогут ему принять себя.       Вцепившись в изувеченную шрамами руку магната, бард уже начинал посапывать от усталости. В последнее время Архонт плохо спал, так как тревога не отпускала его ни на минуту. Он постоянно думал о Дилюке, переживал, что в любой момент его может не стать, ведь тот отказывался приходить в сознание. Беспокойство о состоянии магната не давало сомкнуть глаза ни на минуту, даже когда у него всё-таки получалось задремать, он просыпался в холодном поту, не поспав и часа. Тревога и чувство вины за свою беспомощность буквально сжирали барда изнутри, лишая сна и аппетита. К тому же, Венти всё никак не мог выкинуть из головы мысли о том мальчишке, что умер у него на руках во времена великой революции… Обе эти ситуации были так похожи друг на друга, приводя барда в ужас. Но в этот раз, к счастью, обошлось без потерь. Эх, был бы на этом острове алкоголь… Тогда бы Венти смог хорошенько напиться и забыть о липком страхе, о сожалении, о гнетущем чувстве вины за случившееся хотя бы на пару часов, глядишь и уснуть бы получилось. Но без доступа к поднимающим настроение напиткам Архонту оставалось лишь иногда выходить из своей палатки, сидеть на берегу моря, смотря на небосвод, усыпанный звёздами, словно его щёки веснушками, и размышлять о самых разных вещах… Но сейчас всё хорошо, не так ли? Теперь Венти может спокойно поспать, ведь Дилюк, за которого тот так переживал, сидит рядом с ним, не осмеливаясь кинуть и робкого взгляда на чужое миловидное личико. Губы Архонта расплылись в кривой улыбке, что изображала долгожданное облегчение и лёгкий восторг, а через несколько минут он сам расстворился в крепких объятиях сладкого сна, что навалился на него всей своей призрачной сущностью, одурманивая переутомившееся сознание яркими приятными образами. Магнат с легкой ухмылкой на губах глядел на горящую в полумраке свечу, что капала воском на маленькое белое блюдце, расположившееся на полу. Чужое теплое дыхание приятно щекотало его оголённую кожу, заставляя её покрываться мурашками. Дилюк как никогда был так взбудоражен, ведь ему посчастливилось чуточку сблизится с Божеством, поговорив с ним по душам. Рагнвиндр вдруг вздрогнул, почувствовав, как чужая голова начала сползать вниз по изуродованному ожогом плечу. Перепуганный Дилюк в последний момент подхватил падающего барда, прижав его к себе. Захлебнувшийся в долгожданной истоме Архонт тихо посапывал, прислонившись щекой к чужой мускулистой груди. —Уснул? — недоумевающе спросил магнат и слегка потряс мальчишку, чтобы убедится спит ли он. Действительно спит, причём крепко. — Ох, надо бы уложить тебя… Второй подушки у Дилюка, к сожалению, не было, поэтому ему пришлось пожертвовать своей, а в качестве замены он подготовил себе сложенное в несколько раз одеяло. Он как раз нашёл пару штук в этой палатке-госпитале, Барбара заботливо кутала в них магната всякий раз, когда того пробивал озноб. Рагнвиндр положил спящего барда на палаточный пол и уже было собирался накрыть его тёплым одеялом, но вдруг остановился. Его взгляд зацепился за его расслабленное лицо, что имело болезненный желтовато-бледный цвет: чуть приоткрытые пухлые губы, вздёрнутый нос, ноздри которого едва расширялись при каждом размеренном вдохе, огромные мешки под глазами, едва видимые веснушки на его щеках. Похоже, бард не спал несколько ночей. Теперь понятно, почему он так быстро отрубился при первой же возможности.       Дилюк погладил дремлющего юношу по волосам, слегка касаясь их тыльной стороной обгоревших пальцев. Он, стараясь не разбудить спящее Божество, убрал выбившуюся прядь волос с его очаровательного лица и заправил её за ухо. Бард лишь рвано вздохнул. А что если… Нет! Магнат не должен был думать о подобном, но его член уже затвердел от одних только мыслей о том, что бы он мог сделать с беззащитным спящим Архонтом, который, кажется, и не обратит внимания на действия Дилюка, если тот будет достаточно осторожен…