…Тот, кто однажды не переборол в себе трусости, будет умирать от страха до конца своих дней. Анджей Сапковский «Ведьмак»
Пряный запах хмеля и праздного настроения правил этим вечером. Подвергшийся его влиянию уездный городок на далеком востоке необъятной Андерсонии был полон народу. В этот вечер несколько сотен жителей высыпало из своих домов, как муравьи из своего муравейника. Старые и молодые, мужчины и женщины — все были на улицах, длинных и узковатых, как и подобает в каждом просвещенном городе. Не было такого переулка, квартала или подворотни, в которой бы не было хоть одного человека. Толпа пестрела разнообразием — попадались люди как богатые, так и бедные. Вечерние платья, пиджаки, шаровары, парадные шляпы и шляпки, витиеватые прически нарядных девушек и расхлестанные шевелюры удалых парней — все это сливалось в единую реку, создавая особую атмосферу, накладывающую свои чары на любого прохожего, вне зависимости от возраста и чина. И всех этих людей в этот вечер объединяло одно — праздничное настроение. Таверны, трактиры, рестораны, даже (не побоимся этого слова) бордели — все было открыто, а их хозяева, надеясь на нехилый заработок, уже в предвкушении потирали руки и кошельки. Через час на улицах уже стали появляться радостные, подвыпившие и разбитные компании, на один день решив позабыть про работу, трезвость и целомудрие. Да и зачем про них помнить? На дворе — городской праздник, можно же ведь ненадолго покуролесничать и повалять дурака! Особенно если ты до этого кропотливо работал и заслужил право на отдых. Городские часы пробили девять вечера, когда на одной из особо оживленных улиц появился человек. Лицо его, внешний вид, даже походка — все было несоединимым с праздной атмосферой города и его жителей. Люди вокруг него было открыты, привлекая к себе внимание, он же как-будто пытался не показывать себя. Под бурым плащом-накидкой с капюшоном была не выходная одежда, а черная кожаная куртка до середины бедра, покрытая серебряными клепками на плечах и манжетах, штаны из грубой ткани, на левой ноге был высокий сапог, а на правой — деревянный протез. Помимо одежды человек имел при себе и оружие, надежно спрятанное от посторонних глаз. На бедрах при помощи крепких ремней закрепились два парных молота с длинными рукоятями, на спине под плащом висел длинный двуручный меч в ножнах, а за голенищем сапога был спрятан кинжал. Человек шел быстро, не поворачивая головы и не отвлекаясь на посторонние звуки. Он словно чего-то искал, его голубые глаза из-под капюшона то и дело смотрели то направо, то налево, изучая здания и постройки. Иногда он ненароком толкал случайных прохожих, не обращая внимания на недовольные возгласы в свой адрес и продолжая идти дальше. Дойдя до конца улицы, человек подошел к углу одного из крайних домов и остановился. Огляделся по сторонам, посмотрел на идущую реку народа. Внезапно его взор настороженно дернулся. Незнакомец почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Быстро зайдя за другой угол дома, человек в плаще прислонился к стене, медленно потянулся спрятанной в перчатке рукой к голенищу сапога на левой ноге. Заостренный кинжал кратко сверкнул, высвободившись наружу. С той стороны послышались быстрые шаги. Теперь никаких сомнений не было — кто-то приближался. И явно с очень плохими намерениями. Пальцы в перчатке крепко стиснули рукоять кинжала. Быстро смерив глазом улицу, человек в плаще понял, что убивать в таком открытом пространстве — очень рискованно. Нужно сделать это тихо и без резких движений. А потом утащить тело в подворотню и спрятать там — благо такая была всего в нескольких шагах. Пока он так думал, шаги смолкли. Недоброжелатель с той стороны остановился, не решаясь двигаться дальше и дожидаясь, пока его жертва сама выйдет к нему. Так продолжалось где-то с минуту. Наконец человек в плаще вздохнул. Значит придется идти ва-банк. Главное — быстро и тихо вонзить в самое сердце, при этом инсценируя объятия… Выставив руку с лезвием впереди себя, он сделал глубокий вдох — и быстро выскочил из-за угла прямо перед жертвой!.. — Ты чррезмеррно выделяешься срреди наррода. — спокойно проговорила свои последние слова жертва, смотря на занесенный клинок. — Твой «пррикид» невольно прривлекает внимание. Человек в плаще замер, искоса смотря на стоявшего перед ним недоброжелателя. На первый взгляд он показался бы весьма похожим на кровожадного маньяка-сектанта. Или на безумного чумного доктора, забывшего надеть маску. В его худом, вытянутом лице, заостренном носе и подбородке, густых бровях и темных зрачках за золотым пенсне было нечто воронье. Для довершения длинный плащ его, черная горжетка и заостренная шляпа были совершенно вороньего цвета. — Подумай сам: сегодня в горроде — прраздник, сегодня в горроде пьют, как дышат. — когда недоброжелатель опять заговорил, то каждая буква «р» в его словах растягивалась, что делало его еще больше похожим на каркающего ворона. — Все кррасивые, наррядные, и только ты один брродишь, как непррикаянный. Человек в плаще потрясенно стоял, глядя на незнакомца и не двигаясь. Было видно, что он узнал его, так как постепенно вышел из боевой стойки. — Карракс? — тихо произнес он, убирая кинжал. — Придворный учитель? Почему ты здесь? Тот полез к себе под плащ и достал золотые часы на цепочке. Раскрыв их, посмотрел на время. Те убежденно тикали и показывали полдесятого вечера. — У меня к тебе такой же вопррос, Ррегнерр Кнехт.***
— Давай поговоррим здесь. Регнер Кнехт посмотрел туда, куда указывал Карракс. Впереди была малолюдная улица, в центре которой стоял одинокий фонарный столб. Подойдя, Регнер прислонился к нему спиной и предварительно осмотрелся. — Не перреживай. Наш рразговорр никто не услышит, крроме нас самих. Регнер хмыкнул и посмотрел на стоявшего напротив придворного ученого, дожидаясь, пока тот заговорит. — Итак. — хрипло начал Карракс — Что прривело тебя, Ррегнерр Кнехт, на восток Андеррсонии? Регнер искоса посмотрел на уличный фонарь. Тот бросал довольно слабый свет, а вокруг него кружились в танце ночные бабочки. — Один из моих людей сообщил, что пропавшая сорок лет назад принцесса Филаура из рода Фагарлартов пребывает в одиноком замке у Города Мастеров. Я направился туда, чтобы лично убедиться в достоверности этого. Вот уже как две недели я покинул столицу и ищу этот город, но никак не могу найти. — Да. Я не завидую тебе, прриятель. — усмехнулся Карракс. — Горрод Мастерров — это то еще захолустье. — Ты, наверное, как и все, считаешь, что принцесса умерла? — мрачно осклабился Регнер. — Я не видел мерртвой прринцессы или ее похоррон. — Каррас покачал головой. — Но…скажи мне: ты верришь в то, что тебе сказал твой человек? — Верю. Она все еще жива, я уверен в этом. — И что ты будешь делать с этой «веррой»? Боюсь, она кое-кому не понрравится. — возразил Карракс. — У этой стрраны уже есть прравитель. И тоже Фагарларт. Пррошло слишком много лет для… — Бенциан мне не король. — резко сказал Регнер, перебив собеседника. — И никогда им не был. То, что он сделал, как и все его преступления, непростительны. Народ в отчаянии, вельможи раздирают разваливающуюся страну на части. Я не могу смириться с этим. Карракс взглянул на Регнера исподлобья. Тот был мрачен, серые глаза сверкали гневом, руки сжаты в кулаки. — К чему тебе эта «верра»? Регнер поднял голову и, распрямившись, строго опустил брови. — Я давал присягу верности королю Филиппу и всем его потомкам. И никому другому. — сказал он с хриплым басом. — Я буду умирать с их именами на устах. Это — моя судьба, мое предназначение как королевского паладина. Пока есть надежда на восхождение истинного наследника трона, я буду искать и оберегать его. До последнего вздоха. — Боюсь, ты ищешь уже не там, где нужно. — вздохнул придворный учитель. — Твои поиски усложнятся. Регнер удивленно отступил назад. — О чем ты? — Я не могу сказать тебе чего-либо удтверрдительно. — Карракс высунул из-под плаща когтистую руку в указательном жесте. — Скажу так: много лет назад мои собрратья-ворроны, неотступно охрраняющие членов династии, покинули столицу и поселились у одинокого замка в Горроде Мастерров. Они обитали там очень долго. Но несколько дней назад…они оставили его. Что-то случилось, пока неизвестно что именно. Закончив, Карракс повернул голову назад, осматривая улицу, а затем подошел вплотную к Регнеру. — Но у меня есть еще одна новость. — заговорил он хриплым шепотом. — Для тебя она будет кррайне малопрриятной. По дорроге сюда я столкнулся с подозррительными личностями. Это были охотники. За головами. — И…что? — спросил Кнехт на выдохе. — Они прриняли меня за чумного докторра. А я кое-что рраздобыл у них. Порывшись в своем плаще, Карракс достал смятый листок с надписями из черных и красных чернил и ткнул в него пальцем. — Это бумага ррозыска и объявления нагррады. За твою голову. Регнер тут же вгляделся в текст на бумаге и понял, что Карракс говорит правду. Там действительно было указано его имя. — И знаешь, кто заказчик? Посмотрри на эту печать. — палец Карракса опустился на поставленный внизу символ. — Ни о чем не говоррит? Печать была красной, подобно цвету крови. А в центре — жуткий символ: отрубленная голова дикого пса со злыми глазами и хищным оскалом. — Винзенс Гулд… Вытеснитель… — судорожно произнес Регнер, узнав печать. — Соверршенно веррно. — сурово сказал Карракс, убирая бумагу. — На тебя объявлена охота. Ты и те, кто так или иначе с тобой связан, в смерртельной опасности. Ты не можешь слишком долго оставаться на одном месте. Сегодня же покинь этот горрод. Иначе тебя прросто убьют… Внезапно он смолк и сделал в сторону Регнера резкий взмах рукой. Кнехт не успел даже среагировать — острое, злое тело пролетело рядом с ним и со свистом впилось во что-то сзади. Кнехт обернулся — позади него с тихим стоном упал коренастый человек, оборонив топор, которым уже замахивался на ничего не подозревающего паладина. В его груди торчал серебряный метательный нож в форме пера. Регнер посмотрел на Карракса. Тот был спокоен и держал в руке еще один нож, наблюдая за бездыханной жертвой. — Вот. О чем я и говоррил. — каркнул он. Невдалеке послышались крики. Кнехт увидел, как навстречу им бежала вооруженная толпа из десятка человек. — Наемники… Регнер встал в стойку и поднес руки к молотам, готовясь отстегнуть их и сражаться с превосходящими силами противника. Но у Карракса были другие планы на этот счет. — Бежим быстррей! — крикнул он, схватив Регнера за руку. Тот поспешно побежал рядом с ним. Позади раздались еще более громкие голоса и свист. Началась настоящая погоня. Регнер и Карракс бросились через переулки и полупустые улицы к выходу из города. Наемники неотступно преследовали их. — Сюда! — Кнехт завернул с Карраксом в темную подворотню и остановился, прижавшись к стене. Преследователи пробежали мимо них дальше. Регнер посмотрел из-за угла, дождавшись, пока те скроются. — Нам нужно добраться до выхода из города. Там моя лошадь! — Показывай доррогу. — ответил Карракс.***
Когда Регнер и Карракс смогли оказаться на границе города, первый нашел свою чубарую лошадь, привязанную к коновязи у постоялого двора. Забравшись в седло, он всадил ноги в стремена. — Скачи отсюда и не смей возврращаться. — Карракс прислонил ладонь к ноге Регнера. — Куда мне ехать? — спросил Кнехт. — Ворроны укажут тебе доррогу. — ответил придворный учитель — Помни: беррегись Вытеснителя и его людей — их много, и они не те, за кого себя выдают на самом деле. И ни в коем случае не брросай вызов Винзесу: в схватке с ним ты никогда не выйдешь победителем. Регнер медленно кивнул и обернулся на внезапно появившиеся голоса. Наемники нашли их и теперь бежали к ним, готовясь к расправе. — Скачи! — крикнул Карракс. — Я задерржу их. — Ты?… Карракс хитро улыбнулся. — Не перреживай — черрез меня им не прройти. Наемники были уже совсем рядом, занося оружие. Кнехт пришпорил коня, и тот поскакал прочь от города. Внезапно он услышал, как что-то взлетело в воздух, а радостные возгласы убийц сменились испуганными криками. Регнер обернулся… …и увидел, что Карракс оторвался от земли и подлетел высоко в небо. Его черный плащ раскрылся, подобно крыльям страшной птицы или демона. Длинные руки резко вскинулись, воздух затрещал, в вечерней мгле сверкнуло с сотню ярких вспышек — и в ту же секунду все стоявшие внизу люди, как подкошенные, повалились на землю с громкими воплями. Их тела были усеяны сверкающими в вечерней мгле лезвиями. Регнер отвернулся и, боясь поворачивать голову, поехал дальше, не сбавляя шагу…