Так просто, но так сложно.

Минхо выбежал на берег озера. От бега бросило в жар, лицо горело. Внутри тоже пожар, но это уже не от бега. Это от бешенства, от безысходности, потому что Сынмин и правда придурок. Потому что взять бы его тупую бошку и ёбнуть об стену! Желательно, бетонную. - Ненавижу! - кричит Минхо, пиная камень под ногами. - Ненавижу! - ещё один камень становится жертвой его кроссовка. И падает на колени, пачкая светлые джинсы. Собирает руками всё, что попадается, швыряет в озеро. - Чтоб ты сдох! - снова кричит, глотая прохладный воздух и закашливаясь. Горло саднит от криков, и Ли просто падает спиной на песок, чувствуя, что злость потихоньку отступает, уступая место тупой тяжести в груди. Будто на него положили огромную каменную глыбу, которая давит, затрудняя дыхание. - Почему? - сипло спрашивает Минхо в пустоту, смотря в небо, и чувствует теплую влагу, прокладывающую себе путь от глаз вниз по вискам. - По кочану и по капусте! Ты чего орёшь? Я даже испугался. Ли поворачивает голову на голос и видит Джисона, что присаживается рядом с бутылкой соджу в руке. Минхо уже и забыл, что он где-то на улице. - Я, кажется, с Сынмином расстался. Ли поднимается, стирая с лица непрошенные слёзы, берёт из рук Хана протянутое пойло, отпивает и морщится. Он давно не пил - Сынмин не любит это. Теперь всё равно. - А я с Хёнджином. - вторит Джисон, забирая бутылку обратно и тоже отпивая спиртное. - Если честно, я даже не понял из-за чего. Но мы с самого начала не подходили друг другу: он такой нежный и я... Блядь, да ты и сам знаешь, какой я! - Минхо совсем не весело усмехается, смотря куда-то вдаль - на виднеющийся вдали лес, где они когда-то гуляли все вместе. - Знаю. - соглашается Джисон. Конечно он знает! - Я ведь уже и не помню, как это - без него. Как это проснуться, а его нет; как это не слышать и не видеть его каждый день; как это засыпать без него. Мне пиздец страшно! Ли зарывается пальцами в свои волосы, низко опуская голову. Ему немного стыдно перед Джисоном, потому что он такого даже во сне никогда не сказал бы со своим дурным характером, но сейчас действительно страшно и нужно кому-то высказаться. Кому-то, кому он доверяет. Джисон как раз подходит по этим параметрам. - Любишь его? - вдруг спрашивает Хан, заставляя Минхо внимательно посмотреть на него. Охуел что-ли такое спрашивать?! Ли Минхо же не сентиментальный малолетка какой ( хотя сейчас можно поспорить)! Это "любишь - не любишь" для подростков, у которых нет ещё понимания любви и они могут дарить её направо и налево, разбрасываясь громкими словами. Минхо уже давно взрослый и он любит молча, стараясь поступками, а не словами это выражать ( хотя и это хреново получается). И, когда Сынмин начинает нести какую-то сопливую чушь, ретируется сразу же или переводит тему. Наверное, поэтому и не сошлись. - Блядь, пожалуйста, давай только не об этом, мне и так хуёво! - просит Минхо, снова отпивая из бутылки, что находилась в его руках на данный момент. - Понимаю. Мне тоже больно. - Джисон замолкает, потом мнётся, будто что-то решая и продолжает: - Знаешь, тогда, пять лет назад, я совершил глупость, за которую расплачиваюсь теперь... Тогда Джини был лишь поводом заставить тебя ревновать, а теперь я не знаю как научиться жить без него. Хан больше ничего не говорит, потому что Минхо начинает смеяться. Просто смеяться как идиот. Хотя, нет, они оба идиоты, решившие поиграть человеческими судьбами, а, в итоге, оказались проигравшими. Что ж, видимо у кармы хорошее чувство юмора. - Очень иронично, но я тоже начал отношения с Сынмином, чтобы вызвать твою ревность, а получилась, как обычно, хуйня какая-то! - успокаиваясь, признаётся Минхо, и уже Джисон начинает смеяться. Оба понимают, какие они придурки, только не понимают, что теперь делать. От того, что они рассказали друг другу то, о чём молчали столько лет, легче не стало. Стало ещё хуже от осознания того, что могло быть по-другому. Что Сынмин и Хёнджин могли бы сейчас быть счастливыми, а не вот это вот всё. Хёнджин ведь хотел уехать в Новую Зеландию, потому что ужасно любит эту страну, но остался из-за Джисона. А Сынмин мечтал о большой дружной семье и о собаке, а Минхо ему не мог это дать, потому что это Минхо. Потому что они с Джисоном эгоисты! И Минхо продал бы душу, чтобы сделать всё правильно, чтобы Сынмин был счастлив, чтобы он вообще никогда не знал Минхо. Инна выходит на террасу, кутаясь в вязанный кардиган и стараясь не думать о том, что совсем недавно произошло на кухне, но мыслей в голове как муравьёв на старом пне в лесу. В лесу, куда они за сегодня так и не сходили. "Потому что больше некому нас туда тащить" - мысленно говорит себе женщина, и картинки из прошлого начинают мелькать перед глазами как старый диафильм: Вот Сем, которая собирает их для прогулки по лесу, не принимая никаких возражений. Вот их "парочка твикс" без сомнения вместе и без сомнения идут за Самантой, потому что "бро плохого не посоветует". Вот Чонини тоже не возражает, потому что это предложила Сем. Вот Минхо, которого Сынмин тащит почти силком, но даже невооружённым взглядом видно, что Ли просто выпендривается, чтобы закрепить за собой звание "самый скверный характер года", которое ему придумали в шутку. Вот Крис и Мина идут в обнимку - они никогда не протестовали. Вот Чанбин, который конечно же идёт, потому что за Сем он пойдет хоть на край света. А вот и она с Ликси - одни из первых, кто соглашается на прогулку. Так было всегда. Теперь нет. Сем нет и их почти не стало. Инна подходит к стене, на которой висят шесть фотографий в рамках, откуда они все ей улыбаются. Где они все счастливы. А счастливы ли? Вдруг эти улыбки тоже фальшь?! Вдруг только сейчас они показали своё истинное лицо?! Всё так странно и непонятно, что кажется сном, и очень хочется поскорее проснуться. Инна всхлипывает, из-за слёз картинка перед глазами размывается, фотографий уже не видно. И в этом году, похоже, новое фото не украсит эту стену. - Котёнок, ты плачешь? Ликси обнимает со спины, целует её макушку, зарываясь лицом в розовые волосы. Инна упустила момент, когда он пришёл. Женщина пальцами цепляется в руки мужа, сильнее прижимая их к себе. Так спокойнее. Когда он рядом спокойнее. - Почему всё пошло прахом, Феликс? Почему мы перестали быть собой? - сквозь слёзы, потому что по другому не получается - Инна не может успокоиться. Тяжело. - Просто, понимаешь, у всех бывают критические моменты, когда терпение переваливает за края, и это просто нужно пережить. Видимо, сейчас и наступил такой момент. - пытается Ликс ответить на вопросы жены. Наверное, так и есть. Он же прав? И никогда он не признается Инне, что ему сейчас тоже очень хочется плакать, потому что табу волновать её сильнее. Он безумно испугался, когда Минхо и Сынмин начали кричать. Когда узнал, что Хёнджин и Джисон расстались, но старался держаться. Он просто хочет сохранить хотя бы малую часть того, что они когда-то построили с этими людьми, ставшими почти семьёй. А Инна очень жалеет, что посмела заговорить с ребятами о расставании Джини и Хана. Может быть, тогда бы и Сынмин не решился сказать о них с Минхо? Может быть, не было бы того скандала на кухне? Может быть, и Бинни бы молчал о своём отъезде? Может быть, и дальше оставаться в неведении было бы лучше? - Помнишь, из-за чего мы тогда поссорились? - спрашивает Минхо, когда они идут по берегу озера. На улице уже совсем стемнело и Джисон иногда спотыкается о камни, раскиданные тут и там на песке. Наверное, перебрал немного, ведь бутылка соджу, что они осушили с Ли, была для Хана второй. - Из-за твоего уебанского характера! Как только Сынмин столько тебя терпит? - слова вылетели раньше, чем Джисон смог подумать об этом. Он виновато посмотрел на Минхо, который шумно выдохнул и прикрыл на секунду глаза. Зря он это ляпнул. - Не извиняйся. - осадил Ли, только Джисон хотел открыть рот, чтобы попросить прощения. Ли Минхо всегда такой был: до безумия красивый; понимающий с полуслова; но с таким характером, что не каждый выдержит. Сынмин выдержал пять лет, а он, Джисон, всего около двух. Сейчас, наверное, выдержал бы больше. Тот Джисон был слишком молодой и импульсивный, этот уже давно повзрослел и перестал принимать на рожон всякое грубое слово. Он, действительно, выдержал бы Минхо, если бы не Джини и Сынмин. Если бы не вина перед ними, которая глубже мирового океана. Если бы не собственная глупость, переросшая во что-то большее. Если бы... - Почему именно Сынмин? - решается спросить Джисон, но получает в ответ аналогичное: "а почему именно Хёнджин?", и замолкает. А что он ответит? Потому что? Не причина. Он ведь так же мог выбрать того же Сынмина, начав встречаться с ним раньше Минхо, но подошёл он тогда к Хвану. Просто так решили тараканы в голове Джисона. - И знаешь, временами я жалею, что проебал тебя... - Я тоже, но... Джисон осекается, потому что это "но" не хочется упоминать - больно. Это "но" было между ними всегда, точнее, последние пять лет точно. И это "но" лежит сейчас в доме на их кровати и собирается завтра уехать, выкинув из жизни Джисона. - Но. - соглашается Ли, пиная очередной камень ногой. У него тоже "но". Это первый раз за пять лет, когда они смогли обсудить эту тему, не увиливая и не прибегая ко лжи, к которой они привыкли. Также было проще - выдавать ложь за правду, обманывая порой даже самих себя. А зачем!? Разве от этого легче!? Разве их вина и ответственность от этого меньше!? Они же играли судьбами людей, придумав для себя сказку, которой не существовало... Наверное. Наверное, потому что Джисон уже ни в чём не уверен. Потому что Джинни что-то большее, чем просто третий лишний персонаж этой сказки. - Если бы можно было вернуть время назад, ты бы изменил что-нибудь? Просто интересно. Джисон хочет знать. - Нужно жить настоящим, Хани. Что-то исправить можно и в настоящем, а напортачить ещё раз я не хотел бы. Нужно было поговорить ещё несколько лет назад, тогда бы мы могли кое-что изменить, а сейчас... И Минхо обхватывает талию Хана руками, притягивая к себе. Целует, сминая своими холодными губами чужие. Джисон от неожиданности застывает на месте. Замёрзшими от ночной прохлады руками пытается оттолкнуть Ли, но это плохо получается - тот сильнее. И Джисон сдаётся. Расслабляется в руках Минхо и позволяет ему себя целовать. Пропасть вины становится ещё глубже. Осознание неправильности их поступка разъедает кислотой внутренности, заставляя Джисона мысленно умирать под гнётом этих губ. Он чувствует себя предателем. Хан Джисон официально предатель. - Он уснул. - сообщает Мина, появляясь на кухне. Сынмин наконец-то заснул после того, как девушка напоила его горячим сладким чаем с ромашкой. Он успокаивает. - Всё плакал? - обеспокоенно спросила Инна и Мина утвердительно кивнула. Врать уже не имеет смысла. Плакал. И Мина успела три раза проклясть Минхо, пока прижимала к себе это несчастное, трясущееся от рыданий, создание. А он любит. Он очень сильно любит этого грубияна, которому сейчас хочется оторвать голову. Нахрена она ему, раз всё равно думать не умеет?! И чувствовать тоже, потому что Сынмин безумно милый и нежный, его беречь нужно как зеницу ока, а не пренебрегать. Не для Минхо он. - А Хёнджин? - интересуется уже Чанбин, когда Мина присаживается на стул напротив него. Девушка только разводит руками. Не просыпался. - Мы ведь больше сюда не приедем все вместе? Чонин с надеждой смотрит на каждого из них. Вдруг, кто-то скажет, что всё в порядке, он просто выдумывает и всё будет как и прежде? Но нет. - Скорее всего, малыш. Инна подходит близко к нему, гладит по голове как маленького ребёнка, но это успокаивает. Немного успокаивает, хоть Ян уже взрослый. Взрослый, но этих глупых хёнов не понимает. Какая муха их укусила, что они рассорились!? Всегда же всё было по другому! Хорошо всё было! Или Чонин что-то не замечал и в отношениях ничего не смыслит!? Если так, то он никогда не хочет взрослеть по настоящему! - Саманта очень расстроилась бы. Она не любила, когда мы ссоримся. - Кристофер правда не хотел говорить это, но как-то само получилось. И каждый, сидящий на этой кухне, смотрит с таким отчаянием, что провалиться сквозь землю хочется. Сем бы не простила их за то, что они всё развалили без неё. Она бы сейчас ругалась как сапожник, смешно махала руками от злости, и обязательно устаканила бы ситуацию. Она была такой. Настоящей. С таким стержнем, что коня на скаку остановит. - Её так не хватает. - Чанбин первым решает озвучить то, что крутится в голове у каждого из них с самого приезда сюда. Без Саманты пусто. Особенно ему. Она ему сейчас жизненно необходима. Только вспять ничего не повернёшь. Нет его Саманты и никогда уже не будет. Он вынужден жить без неё, дышать без неё, их сына растить без неё. Каждый день умирать при жизни. Сем больше не придёт. Она умерла. Смерть, к сожалению, не возвращает то, что забрала. - Нам всем нужно отдохнуть, мы вымотались. Сидя здесь мы всё равно никому не поможем. - Феликс быстро переводит тему, потому что видит, в каком состоянии ребята, и не стоит сейчас говорить о Сем. Им действительно нужно поспать хоть немного, на них лица нет, особенно на Мине. Девушку и так тошнит постоянно из-за беременности, а тут ещё целый набор переживаний. И Инна бледная как смерть. Если не поспит, точно в обморок свалится. - Ликси прав, давайте утром решим, что будем делать дальше. Крис подходит к Мине и аккуратно берёт за руку, уводя из кухни, и не забыв пожелать всем спокойной ночи. Даже не смешно - ночь спокойной точно не будет. Тем более, Минхо и Джисон пока так и не вернулись.