Пташка

Красные маки, никогда не отличались особым благородством и любовью у знати. Его срубали у самого корня, как какой-то невзрачный сорняк, рассыпая маленькие зернышки по земле. Но, маленькой Атанасии нравились пестрые цветы. Смесь черного и алого манил. Привычные золотистые, белые и даже розовые оттенки диких растений меркли с несколькими стеблями таинственного цветка. Ати лишь рассматривала, не срывая. Ей всегда было интересно, что будет потом, когда лепестки завянут, а горошины полопаются, рассыпаясь как бусинки. Какими станут ростки? Но прогулки по полянкам вскоре сменили многочасовые уроки и постоянная зубрежка. Юной и единственной принцессе Обелии предстояло изучать множество наук и культур, чтобы стать достойным членом династии. Кто бы мог знать, что вместо светлого и ясного будущего, Атанасию ждет жизнь рабыни и прислуги в разрушенном дворце Сиодон?.. Сказал бы тот человек маленькому наивному ребенку: «Брось книги и наслаждайся жизнью пока можешь»? Увы, вряд ли. Никому не было дела до нелюбимого ребенка императора от сиодонской танцовщицы, которая давным давно умерла. Стоя перед огромной поляной диких маков, Атанасия устало потерла лицо, стирая следы недосыпа. В последние дни, она практически не вылезала из прачки и кухни, помогая прислуге с навалившееся работой. Иногда, у нее появлялось несколько минут свободы, после чего, старшая калфа, заприметив ее спящую на диване, гнала на улицу, рвать сорняки около сада. В любом гареме было строго настрого запрещено заставлять наложниц заниматься тяжелым трудом, но никто и не считал Ати — наложницей императора. Когда она только-только пришла в гарем, красавицы смеялись над ней, иногда дергая за темные волосы или щипая за руки, подшучивая. В ней не видели соперницу или помеху в получении нового положения в гареме - статус фаворитки. В гареме столько красивых женщин... Разве будет смотреть великий император на гадкого утенка, когда у него есть прекрасный лебедь? — И куда же смотрела калфа, когда определила гадкого утенка к нам в гарем, м? — следуя небольшой толпой за учителем, одна из наложниц идущая впереди, усмехнулась, тонко намекая на Ати. — Столько женщин в Сиодон стараются попасть в гарем, даже готовы подарить сундук золота тому, кто им в этом поможет, лишь бы испытать удачу! А эта… — Хлоя, немедленно прекрати, Ати же ничего плохого еще не сделала, чтобы ты так над ней измывалась, — попыталась вмешаться другая наложница. — Фреска, прекращай делать из себя благодетеля, ты же сама так о ней думаешь. У этой девицы даже имя как кличка у дворовой собаки. Стыд да и только, что нам нужно соперничать с такой как она. — Соперничать? Да о чем ты, Хлоя? Как только очередь первой ночи дойдет до нее, император так разозлится на евнуха, что ее мигом вышвырнут из гарема! - засмеялась третья. Руки ужасно болели от многочисленных царапин, рвала-то она без перчаток. К счастью, она уже уничтожила последние сорняки и могла с чистой совестью вернуться обратно в гарем, но не очень хотела. Слушать очередные унизительные речи Хлои — девушки, прибывшей из дворянской семьи Сиодон, было очень обидно. Атанасия привыкла к тому, как ее за спиной обсуждали в Обелии, то и дело, сравнивая с пустым местом. Но, другое дело, когда человек унижает твою честь у всех на глазах и смотрит как настоящая гадюка, наблюдая за тем, как ты корчишься от боли и непрошеных слез. Ничего ведь не случится, если она еще немного здесь посидит, да? Стражи здесь нет, слуги ушли помогать в подготовке праздника, поэтому, никого кроме нее здесь и не могло бы было быть. Ати хотелось привести мысли в порядок и успокоится, прежде чем она снова окунется с головой в дворцовые интриги гарема, терпя очередной словесный ушат помоев в свою сторону. «Родина моей матери... Интересно, она тоже когда-то бывала здесь или же?.. Вряд ли... Моя мама была уличной танцовщицей странствующей по всему миру, по воле случая она попала на банкет в честь празднования дня империи... Мой отец... Он... Хотел ли, чтобы я повторила ее судьбу?.. Стала танцовщицей во дворце, а после наложницей, родившей нелюбимого ребенка?.. Нет для преступника наихудшего наказания, чем прожить судьбу своей жертвы, верно?..» — задумалась Ати, меланхолично наблюдая за бабочками, что лихо перебирались с одного стебля на другой. — «Но если он хотел заставить пережить меня ее судьбу, то почему тогда дал это кольцо? Почему потребовал скрывать свою личность, разве он не хотел, чтобы я прочувствовала всю ту боль и отчаяннее как Атанасия де Эльджео Обелия — нелюбимая принцесса?..» Мельком посмотрев на металлическое кольцо на пальце, Ати лишь горько вздохнула. К сожалению, она уже никогда не узнает, что творилось в голове отца, когда он отдал приказ герцогу. «Как бы он меня ненавидел, он вряд ли бы хотел нести бремя позора, если не как императора, то как отца, которым все его считают. Не хотел, чтобы я бросила тень на честь империи…» — решила девушка, смахивая крохи слез с краешек пустых глаз. - «На честь моей сестры и будущей императрицы». Атанасия смирилась со своей судьбой. Не о чем больше сожалеть или грустить. Все закончилось. История принцессы, так и не сумевшей получить любовь отца закончилась историей никчемной злодейки. Поднявшись с насиженного места, темноволосая стряхнула грязь с юбки и неспешно побрела в сторону гарема. Наверняка, калфа найдет ее хоть какое-нибудь поручение или задание на кухне, лишь бы не попадаться на глаза другим девушкам. Но как только, Ати обошла конюшню и аллею и дошла до ворот, она услышала громкий женский крик. — Немедленно отпустите меня! — Да брось красавица, разве тебе не надоело ждать своей очереди? «Хлоя?» — Ати выглянула из-за угла и увидела, как какой-то незнакомый ей мужчина, схватил наложницу за руку и тянул ее за собой в дворцовый сад.