who am i

Она очнулась в полной темноте на холодном полу. Какое-то время Софи просто лежала, прислушиваясь. Ни шагов, никаких признаков движения воздуха или присутствия здесь кого бы то ни было. В происходящем было что-то странное. Противоестественное.    Она села. Осторожно и неторопливо. Ни боли, ни неприятных ощущений. В сознании всплыли воспоминания, сначала показавшиеся ей чужеродными: тёмный, сырой корабль, пожар. Там происходит что-то плохое. Слышны отзвуки взрывов и выстрелов. Выстрелов! Девушка машинально схватилась за живот. Ничего. Как странно. Кажется, её ранили. Может быть, показалось? Обошлось?    Она зачем-то положила руку на грудную клетку, туда, где билось сердце. Тишина. Быть такого не может! Холодный пот прошиб всё тело. Софи накрыла волна паники. Внутренности скрутило тугим жгутом, по голове будто бы ударили. Она подавила всхлип. Ну, конечно, как она сразу не догадалась. Там на корабле она погибла. Софи Престон больше нет. Или, быть может, она сейчас лежит где-то в ячейке одного из моргов Детройта в ожидании того, что сейчас за её телом явятся родители. От абсурдности мыслей и всей ситуации в целом ей захотелось рассмеяться.   —Тише, Соф, тише. Вдох-выдох. Вот так. Хорошо. Нужно успокоиться.   Софи была химиком и, разумеется, ни в какой загробный мир не верила. Глупые бредни для тех, кому нравилось думать, что за чертой что-то есть. На самом деле после смерти всех ждало одно – крематорий, если повезёт, без вскрытия. Консервативные американцы выбирали могилу. Настоящую, вырытую в твёрдой черноватой почве детройтского кладбища. Единственного на весь город. Его оставили как раз для тех, кто называл себя традиционалистами.  — Загробного мира нет, — повторила она уже вслух, наугад двигаясь в густой непроглядной тьме. — Эй! Есть тут кто-нибудь?    Тишина. Даже эхо не откликнулось. Глаза постепенно привыкали к тьме, но разглядеть по-прежнему ничего не удавалась. Софи просто шла вперёд, непонятно на что надеясь. Впереди вдруг забрезжил какой-то свет. Словно в соседней комнате кто-то смотрел телевизор.    Дверь. За ней такая же тёмная, как и всё вокруг, комната, посреди которой стоял диван и большой плазменный телевизор, на котором мелькали какие-то сюжеты. — Что за хрень? — прошептала она с ужасом, приглядевшись к тому, что показывалось на экране.    Маленькая светловолосая девочка с тугими кудрями бежит к воде. Голубое платье развевается на ветру, как и мелкие кудряшки. Софи узнаёт в ней себя. Это они купили новый дом в Дейтоне. Совершенно чудесный, невероятный, стоящий на берегу у озера. С этим домом было связано так много и хорошего, и плохого. Но в этом воспоминании на экране всё ещё было хорошо. Тогда Джек не пил и у него не было этих помешательств на том, что Софи как-то не так себя ведёт. Он любил мать. Хорошо зарабатывал. А потом что-то случилось.    Сердце сжалось. Этим «что-то» было появление андроидов, которые вытесняли людей с тяжёлой работы. Вытеснили и отца. Одним субботним утром он вернулся домой, объявив, что сегодня была его последняя смена на фабрике. Он сел на диван, открыл банку дешёвого пива и стал смотреть телевизор. Так примерно и прошли следующие ужасные 8 лет, наполненные его пьяными криками, скандалами, побоями и оскорблениями.    Она аккуратно присела на край дивана и продолжила смотреть на то, что происходит на экране.    Картинки сменялись одна за другой. Перед глазами скользили самые разные моменты: от счастливых, наполненных светом, до тех, о которых она мечтала забыть. Голова её склонилась набок, на мягкую подушку, и, сама того не заметив, Софи заснула.    Софи резко распахнула глаза и белоснежный свет ослепил её. Она застонала и зажмурилась, пытаясь отвернуться от яркого света ламп, который, казалось, исходил отовсюду. Она хотела было приподняться, но не вышло. Её руки и ноги были чём-то надёжно зафиксированы. Софи шёпотом выругалась и попробовала пошевелиться. Тело тут же ответило внезапной слабостью и острой болью, источник которой определить было сложно. Закружилась голова. — Эй, кто-нибудь, — она попыталась закричать, но вместо этого их пересохшего горла вырвался слабый хрип.    Периферическим зрением она уловила какое-то движение в комнате, в которой находилась. Глаза подводили, всё плыло и фокусироваться на чём-то было очень сложно, но, кажется, это была Хлоя, помощница Камски. — Хлоя? Пожалуйста, помоги.    Андроид равнодушно пару секунд смотрела на Софи, а потом также молча вышла вон.  — Чёрт, — простонала она. — Вот хрень.    Снова накатила усталость и глаза девушки непроизвольно закрылись. Она провалилась в глубокий сон, в котором на этот раз никаких тёмных комнат с телевизорами не было.    Проснулась она отдохнувшей.    — Доброе утро, Софи, — поприветствовал её мягкий и очень знакомый голос. В кресле рядом с её кроватью сидел Элайджа Камски.   — Доброе, — выдавила она и проморгала, сосредотачиваясь на Элайдже.  Мир вдруг оказался невероятно резким, чётким, ярким. Словно бы до этого она имела доступ к реальности самого низкого качества, а теперь вдруг тумблер переключили на высокое разрешение с полной детализацией. Она поморщилась, привыкая. Быть может, побочка от каких-то препаратов?   Камски уловил её смещение и движением руки приглушил свет в помещении.  — Лучше? — Д-да, спасибо… мы в твоём доме? — вопрос скорее стал уточнением и так очевидного. В интерьере и так угадывался Камски. Минимализм в сочетании с безупречным хайтек.   Он улыбнулся. Ей показалось, немного растерянно и грустно. Софи попыталась присесть, но тело слушалось плохо. — Я помогу, — Камски подошёл к кровати, по-хозяйски стал нажимать какие-то кнопки у изголовья.    Спинка медленно поползла вверх и остановилась, когда Софи оказалась в полулежащем положении. Элайджа заботливо поправил подушки под ней. Провода и трубки капельниц и ещё каких-то приборов, которые крепились к тонким бледным рукам.    — Сидеть тебе пока рано… Во всяком случае следующие несколько дней стоит соблюдать постельный режим.  — Это так серьёзно…?  — Что именно, Соф? — Моё ранение, — она нахмурилась. Её понемногу начинал напрягать нарочито беззаботный тон Элайджи. Как-то странно. Он напряжён, старается выглядеть невозмутимыми, но что-то его гложет. Это заметно.   Он на мгновение замер и снова устроился в своём кресле. Потёр лоб, словно стараясь отогнать какие-то мысли.  — Элайджа…  — Соф, прежде всего, я хочу, чтобы ты знала… я…    Липкое гадкое предчувствие чего-то плохого неотвратимо надвигалось. Обычно в такие моменты Софи потряхивало от напряжения, сердце колотилось, выступал пот. Обычно, но не сейчас. Её вдруг осенило: — Г-гд-где кардиомонитор? — Что, прости? — Камски выглядел удивлённым и немного растерянным. — Кардиомонитор. Им измеряют и контролируют пульс в реанимациях…   Мужчина молчал.   — Софи, пожалуйста, успокойся.  — Что произошло, твою мать? Что со мной ?! — она вспомнила свой сон. Вспомнила глухую пугающую тишину в грудной клетке и машинально потянулась туда, где сердце. Тишина. Снова. — Софи, послушай! — он почти выкрикнул, крепко цепляясь за подлокотники серого велюрового кресла. — Ты умерла.    Воздух шумно покинул её лёгкие. Из горла вырвался жалобный стон. — Нет… нет-нет-нет! Это бред. Этого не может быть, — она подтянула колени к себе, уронила на них голову и что есть сил пальцами впилась в волосы. Боли не было.  — Прости, но это так. Твоё сердце перестало биться в машине по дороге сюда. В моём доме ты уже была мертва… — Но… но загробной жизни ведь нет? — полувопрос. Голос прозвучал омерзительно жалко. — Нет, конечно, — Камски едва заметно улыбнулся, встал и теперь присел на край её кровати.  — Кому как ни тебе об этом знать…    Он взял её за руку. Нежно. Тепло.   — Тогда что со мной? Если я умерла, то кто я сейчас? — Софи, ты это ты. Как бы то ни было… — Отвечай на мой вопрос! — она закричала, сжимая руки в кулаки. Почему он ходит вокруг да около? Зачем заговаривает ей зубы?   Камски молчал, сверля взглядом белую стену. Вздох. Словно собирается с мыслями, с духом. —  Той ночью, когда тебя привезли сюда девианты, ты потеряла много крови. Слишком много, — большим и указательным пальцем он потёр спинку носа, на мгновение прикрыла глаза. — Твоё сердце остановилось. Нитевидный пульс. Несколько сложных, но, увы, бесплодных попыток реанимации. Твой мозг начал умирать.    Софи стиснула простыни. Всё, что говорил Камски, казалось какой-то несуразицей. Это не могло быть про неё. Нет. Хотелось кричать от ужаса. От боли.   — Счёт шёл на минуты. И я… — он до боли закусил губу. Глубокий вдох. — Я принял решение. Мы перенесли твою память. Содержимое твоего мозга. На стек.   — С-с-тек? — Да, стек памяти. Как у… — Как у андроида, — она с ужасом выдохнула эти слова, ощущая, как очевидная и простая истина наваливается на неё тяжёлым грузом.  — Да…   На какое-то время в комнате повисла тишина. Софи сейчас самой себе казалась переполненным котлом чувств, в котором кипели, смешиваясь и сливаясь воедино, и ярость, и ужас, и страх, и ненависть… Что именно она чувствовала, она не знала. Разум и тело словно парализовало.    — Кто я, Элайджа? Я не человек?    Он молчал.   — Строго говоря, нет, Соф. Ты больше не человек. Но и не андроид, — поспешил пояснить он. — Твоё тело — по-прежнему твоё. Оно чувствует боль, холод, жар и так далее, но твой мозг…   Камски аккуратно коснулся лба девушки.   — Сердце. Они синтетические. Похожи на те, которыми оснащены андроиды «Киберлайф», но значительно изменённые.  — Так, значит, я не первая? — прошептала Софи. — Были ещё? — Всего один.   Элайджа невесело усмехнулся. — И он перед тобой. — Я не… не понимаю. — Когда ты ушла из «Киберлайф» и…, — он поморщился так, словно вспоминает, как ему было больно. — И от меня, наверно, думая, что я воспользовался тобой, окрутил, а потом бросил… Это было не так. Я никогда не хотел играть тобой, твоими чувствами.   Он замолчал, разглядывая растерянную и теперь уже совсем сбитую с толку Софи.   — Я был болен. Умирал. Давать тебе надежду было бы преступно несправедливо. Тогда я даже не знал, смогу ли вылечиться. Но ты… — он посмотрел на неё с улыбкой. Его глаза влажно блестели. — Ты дала мне шанс. Спасла меня, сама того не зная. — Я не понимаю… — У меня была лейкемия, Софи. Врачи давали мне максимум год и то при самом удачном раскладе. Мои поиски, разработки, попытки создать андроида, приближённого по всем параметрам к человеку, были неслучайными. Я хотел скопировать свой мозг и перенести его в тело машины.   Он горько усмехнулся.   — Не смотри на меня так. Знаю, что ты думаешь. Да, я трус. Я ужасно боялся смерти и, более того, высокомерно считал, что моя смерть будет великой утратой для человечества. Такой вот высокомерный моральный урод.    Элайджа снова замолчал, рассеянно барабаня кончиками пальцев по своему же колену.   — А потом появилась ты, сказала, что кибернетика и биология с химией могут и должны идти рядом, и… — …усовершенствовала тириум. — Да. Я зацепился за соломинку этой мысли. День и ночь я думал над твоими словами, пока мне не пришло в голову поставить совершенно невообразимый опыт. Я смешал тириум и свою кровь…случилось чудо. Я не преувеличиваю, нет! Клетки тириума вступили реакцию и стали уничтожать раковые. Спустя сутки, взятая проба, оказалась чистой. Под микроскопом я увидел кровь совершенно здорового человека.   Глаза Софи расширились от удивления. То, что сейчас рассказывал Элайджа, напоминало скорее главу фантастического романа, но никак не эпизод её собственной жизни.  — Дальше были поиски врачей. Тех, что согласились бы взяться за такую, мягко говоря, необычную операцию. Потом перелёт в Японию и долгие переговоры. Победить рак мне теперь уже было мало. Я нацелился на бессмертие. Уговорил доктора имплантировать мне синтетический мозг, сердце.   Камски покачал головой.   — Моё тщеславие и покушение на божественное провидение обошлись мне в суммы с огромными количествами нулей. За операцию, но главное — за молчание. Ни одна живая душа, а тем более совет директоров «Киберлайф», не должны были узнать, как далеко мне удалось шагнуть. Всё шло гладко, пока мне не пришло в голову поэкспериментировать с тириумом тестовых образцов андроидов. — Ты смешал тириум с человеческой кровью, — выдохнула девушка с ужасом. Загадка девиации была разгадана. Сколько они с Коннора ломали голову, ходили кругами, путаясь и теряясь в самых разных версиях. Такого они точно представить себе не могли.   — Да. Мне стало интересно, что будет… тот образец, помнишь, который ты видела в прямой трансляции? Она была первой. Оказалось, что тириум и человеческая кровь подвергаются взаимным мутациям при смешивании.    Он замолчал.   — Я испугался и пришёл в восторг одновременно. Создать нечто новое, разумное и живое, способное чувствовать и эволюционировать. В тот момент я ощущал себя не иначе как богом. Первым делом рассказал Аманде, в надежде, что наставница оценит успехи…  — Погоди-погоди, — вмешалась Софи, не давая Элайдже закончить. — Я слышала часть вашего разговора…   Она почувствовала, как краснеет от смущения. Признаваться в том, что она подслушивала, оказалось чертовски сложно.   — И тогда мне показалось это странным, ведь Аманда Стерн… она… умерла ведь, да? Ты разговаривал с мёртвым профессором. Как такое возможно?   — О, ИИ по имени «Аманда» стала моим первым значимым экспериментом под руководством Стерн. Мы полностью скопировали сознание профессора и имплантировали в суперкомпьютер. Сделали нечто вроде виртуального помощника, который непрерывно дорабатывался, но главное, самообучался. Виртуальная Аманда быстро училась, эволюционировала, и к тому моменту, когда реальная профессор Стерн погибла, я имел под рукой в своём смартфоне, копию превосходящую её во много раз. Она, с одной стороны, была всё той же Амандой Стерн, но с другой… Та Аманда иногда меня пугала. Она иногда была… агрессивной. Её разум был одержим военными аспектами в разработке андроидов.   Худо-бедно, но мы находили с той Амандой компромиссы. Приходилось. Эта… программа. Она слишком много знала обо мне, обо всех, кто меня окружает. У неё был солидный компромат, уничтожить который не представлялось возможным — он был записан на сотнях независимых серверов, разбросанных по всему миру. Но потом появился тот доктор. Каким-то образом он вышел именно на Аманду… Подозреваю, что та просто перехватывала звонки и мою электронную почту, когда это было ей нужно. Так она узнала, о моих наработках, которые привели меня к девиантам.   Эта идея охватила её, ведь, по расчётам Аманды, именно из девиантных андроидов можно было бы создать идеальных солдат. Армию, если быть точным. Она предложила мне план: создать боевых андроидов-девиантов, продать их армиям государств, чтобы в любой момент иметь возможность взять их под контроль и…   — Господи Иисусе, — прошептала Софи с нескрываемым ужасом. Армия андроидов на службе великих держав. Армия, которая создаёт иллюзию полного контроля, но на самом деле подчиняется лишь «Киберлайф». Точнее, безумному ИИ, который фактически замкнул на себе управление корпорацией. — Она хотела один за другим провернуть в независимых странах перевороты при помощи андроидов, а потом… Боже, я даже думать и вспоминать о её безумных планах не хочу. Самым отвратительным, из того, что она предлагала, было создание клонов-андроидов президентов и премьер-министром после переворотов…   Он сильно потёр ладонями лицо, стараясь прийти в себя от этих ужасных и совершенно не поддающихся здравому смыслу воспоминаний.   — А ты? Ты пробовал помешать ей? — Я поступил как последний трус, — Камски почти шептал. — Скормил им ложную информацию, наработки с ошибками, которые внедрил намеренно, создал своего клона-андроида, который теперь живёт (вернее, жил) в доме с видом на Бель-Айл, и сбежал сюда.   Софи смутилась. Сложно было осуждать Элайджу за бегство. В конце концов, никто не обязан жертвовать своей жизнью ради кого бы то ни было, с другой стороны, он оставил им наработки, пусть и с ошибками. Рано или поздно они отловят баги и ошибки, придут к верным выводам, и тогда… Тогда чокнутая виртуальная Аманда Стерн осуществит свой зловещий план по захвату власти в других государствах, и, бог знает что тогда будет с ними со всеми. Молчание обоих было нарушено андроидом-санитаром, который появился в дверях, толкая перед собой тележку с обедом.  — О, твой обед. Я не буду настаивать на продолжении нашего разговора, но буду рад, если ещё раз мы сможем пообщаться. Мне многое нужно тебе рассказать, учитывая то, как именно мы расстались…   Он улыбнулся и крепко сжал её руку. Во взгляде Камски улавливалось что-то давно забытое и чертовски интимное. Софи стало не по себе и она поспешила отвести взгляд. Флирт не входил в её планы.   Андроид-санитар разложил небольшой столик и поставил его Софи на колени, и теперь, тихо позвякивая посудой, расставлял перед ней блюда с едой. В животе предательски громко заурчало. Сколько же она не ела? — Есть тебе всё ещё необходимо. Несмотря на… особенности отдельных частей твоего организма, органическая пища останется основным источником энергии. О многих нюансах такой жизни тебе ещё предстоит узнать, свыкнуться с ними, но всё позже. Пока отдыхай, набирайся сил.   Он улыбнулся и, попрощавшись, направился к двери. Софи принялась за еду, как вдруг вспомнила нечто очень важное. — Элайджа!   Тот остановился в проходе, резко оборачиваясь. Как будто бы с надеждой.  — Да?  — Я… кое-что забыла, — она замялась. Почему-то спрашивать об этом Камски именно сейчас было неловко. — А Коннор? Андроид-следователь из «Киберлайф». Он здесь?    Камски поморщился и скрестил руки на груди.    — Тут. Я попрошу его зайти, когда это будет возможно. Всего доброго, Софи.