who am i

Поезд, неуклонно рассекая бескрайние снежные просторы, уносил Коннора все дальше от Детройта. Город, когда-то ставший символом надежды, теперь исчезал вдали, погруженный в белоснежное молчание зимы. Снег, беззвучно оседающий на землю, напоминал Коннору о холоде потери и одиночестве. Каждая снежинка, взметающаяся в воздухе за окном поезда, напоминала ему о Софи. Их задание в Киберлайф было чрезвычайно опасным, но крайне важным – добыть код Темной Аманды, тайного аспекта программы, который мог полностью изменить ход событий в конфликте между людьми и андроидами. Но операция превратилась в трагедию. Среди андроидов-повстанцев оказался предатель, вероятно, работавший на Аманду или даже на правительство. В хаосе перестрелки Софи была убита, и до сих пор было неясно, кто же был стрелком – может быть, один из андроидов Маркуса или же боец спецназа. Перед глазами Коннора вновь вспыхнули образы той ужасающей ночи. Он словно переживал все снова: яркие вспышки стрельбы, пронзительные крики, звуки хаоса и разрушения. Андроиды, охваченные отчаянием и яростью, бросались в последний, смертельный бой с людьми. Выстрелы спецназа отголосили в его памяти, каждый из них – как удар по его электронному сердцу. Кровь была повсюду – красная и синяя, смешиваясь в мрачном танце смерти и разрушения. Красная кровь людей, синяя – жидкость, которая служила жизненной силой андроидов. Она текла реками, окрашивая полы и стены в эти два контрастных цвета. Это было напоминанием о трагической двойственности их существования – они были одновременно и живыми существами, и машинами. Коннор чувствовал, как каждый выстрел, каждый крик в той ночи оставлял неизгладимый след в его памяти. Он был создан, чтобы быть больше, чем просто машиной, но теперь эти воспоминания стали его крестом. Он помнил каждое лицо, каждую жертву – как человеческие, так и андроидов. В ту ночь потерялась невинность, и мир навсегда изменился. Теперь Коннор направлялся к Камски. У него была флэшка с данными – кодом Темной Аманды, которая, как он надеялся, могла предоставить ответы и способы остановить ее. Смерть Софи не должна была остаться безнаказанной. Аманда, источник всего этого зла, должна была быть остановлена любой ценой. Коннор посмотрел в окно, где бескрайний снежный пейзаж сливался с серым небом. Его руки подрагивали. Он все еще помнил. Помнил, как держал ее, пока она умирала. – Коннор, – Софи тяжело и отрывисто дышала. – Уходи… прошу. Из ее ладони в его скользнул прохладный предмет – флэшка с исходным кодом Тёмной Аманды. Всего полчаса назад она имела такой вес, так много значила для них. Для будущего. Теперь же все померкло. – Нет, я должен… ты… – Ты должен отдать это Камски. Доверь больше некому. Андроид моргнул. Он снова машина и у него есть приказ. Ее последний приказ. Коннор молча смотрел на бесконечные снежные поля за окном. Мир вокруг казался замерзшим, как его собственное сердце. В этот момент он вновь осознал, что стал машиной – бесчувственной и функциональной. Его эмоции, когда-то разбуженные искренностью и добротой Софи, снова замерли, оставив его лишь с холодной рациональностью и последним приказом, который он должен выполнить. Флэшка с кодом Тёмной Аманды в его кармане была последним напоминанием о человечности, которую он так отчаянно пытался обрести и так жестоко потерял. Он помнил последние слова Софи – тяжелое дыхание, ее бледное лицо, исполненное страха и боли, но и непоколебимой решимости. «Ты должен отдать это Камски. Доверять больше некому». – Её голос все еще звучал в его ушах, напоминая о долге, который он должен выполнить. Коннор снова взглянул на флэшку – холодный, безжизненный объект, который теперь определял его существование. В его глазах не было отражения пейзажа за окном, только глубокая пустота. Он был машиной, созданной для выполнения задач, и его последняя миссия была перед ним. Его ждала встреча с Камски, единственным человеком, который мог завершить их дело. Коннор знал, что его действия могут изменить будущее всех андроидов и человечества в целом. Но эта ответственность уже не казалась ему тяжелой ношей. Он лишь инструмент, механизм, выполняющий свою функцию. Покинув поезд, Коннор решил идти пешком. Каско, маленький городок в округе Сен-Клер. Город был словно гнездо, уютно устроившееся среди скал, которые возвышались над тронутым льдом заливом Каско. Холодный ветер дул с воды, обдувая улицы городка, где редкие прохожие спешили скрыться в тепле своих домов. Потрепанные временем и отсутствием хоть маломальского ремонта здания с фасадами, испещренными следами времени, смотрели на Коннора пустыми окнами, а узкие улочки вились между ними, словно забытые тропы прошлого. Канада была совсем рядом, ее берега виднелись на горизонте, отделяя Каско от огромного мира за его пределами. Но для Коннора весь мир сужался до одной цели – найти убежище Камски. Он долго блуждал по городу, пока не нашел искомый дом. Это было уединенное место, спрятанное среди деревьев, с видом на залив. Дом казался пустым и заброшенным, но Коннор знал, что это именно то место, которое он искал. Стоя у входа, он колебался. Коннор понимал, что, войдя внутрь, ему придется снова рассказать, что произошло в ту зловещую ночь. О перестрелке в Киберлайф, о смерти Софи, о предательстве и о флэшке с кодом Темной Аманды. Каждое слово, каждое воспоминание было бы как возвращение в тот ад, который пережил, но еще не принял. Но отступление было невозможным. У него был приказ, последняя воля Софи, и он должен был выполнить его. Собравшись с силами, Коннор поднял руку, чтобы постучать в дверь. Он был готов встретиться лицом к лицу с Камски и закончить это раз и навсегда. Коннор постучал, дверь медленно открылась. На пороге стоял Камски, его взгляд был проницательным и непроницаемым одновременно. Он не выглядел удивленным или озадаченным появлением Коннора; скорее, казалось, что он ожидал его прихода. Мужчина отступил назад, позволяя андроиду войти. – Я… – Не здесь, – отрывисто бросил Элайджа и проследовал внутрь дома. Камски подвел его к картине и, пошарив руками, нажал какую-то кнопку. Спустя мгновение перед ними распахнул двери лифт. В молчании они спустились вниз. Они оказались в помещении на подобии кабинета. Тесное пространство, погруженное в полумрак. Камски, не дожидаясь Коннора уверенно прошел к креслу и опустился в него. – Приходится перестраховываться. Теперь. – Буднично сообщил ему Элайджа. Когда Коннор положил флэшку на столик, взгляд Камски на мгновение омрачился. Он понимал, что эти данные были добыты ужасной ценой. В его глазах мелькнуло что-то вроде скрытой грусти или возможно даже сожаления – редкое проявление эмоций для человека, казалось бы, такого рассудительного и сдержанного. – Эта информация стоила слишком многого, – тихо произнес Камски, касаясь флэшки пальцами. Его голос был спокоен, но в нем звучали нотки тяжести. Возможно, он ощущал вину за то, что именно его творения привели к таким трагическим событиям. Так странно… Коннор отчего-то не мог отделаться от ощущения ревности, которое внезапно охватило его, когда Камски упомянул о Софи. Она смешивалась с горечью и сожалением. В его взгляде мелькнула тень боли, вызванная мыслью о том, какие отношения и чувства связывали Камски и Софи в прошлом. Коннор знал, что Софи и Камски были связаны, но подробности их отношений оставались для него загадкой. Андроид кивнул. – Я завершу то, что мы начали. Ради неё. Снова кивок. Липкое тягостное молчание. Коннору хотелось поскорее убраться отсюда. – А ты? – Что «я»? – Ты не думал, что будет дальше? Простой вопрос, но Коннор не нашел на него ответа. В голове крутилась мысль: какая разница, что теперь будет дальше? Все, к чему он стремился, было уничтожено. Детройт дал ему жизнь, и тот же город отобрал её. Он чувствовал себя потерянным в мире, который казался ему теперь чужим и непонятным. Кто он теперь? Этот вопрос мучил его. Он не был полностью машиной, так как его эмоции и способность к самоанализу шли далеко за рамки обычного андроида. Но и не мог считать себя человеком, ведь его природа, его сущность была совсем другой. В этом мире, казалось, не было места для таких, как он – тех, кто находился на грани двух миров, не полностью принадлежа ни одному из них. – Я бы мог помочь тебе… – повторил Камски, пока медленно наливал себе в стакан золотистую жидкость. Он сделал маленький глоток, задумчиво глядя на Коннора. – Канада. У меня есть связи, и ты мог бы перейти границу, начать новую жизнь там… Коннор молчал на мгновение, обдумывая предложение. «Жить?» – прозвучало наконец его слово, сопровождаемое ядовитой усмешкой, исказившей его лицо. В этой усмешке было столько горечи и иронии, сколько только мог выразить андроид, осознающий всю абсурдность своего положения. – Жить как человек? Начать все сначала, как будто ничего не случилось? – его голос был спокоен, но в нем звучали нотки сарказма. – Я не человек, Элайджа. И никакие границы, никакие новые страны не изменят того, кто я есть. Тем более сейчас… когда всё… уничтожено. Коннор чувствовал, как его слова отдаются болью и осознанием того, что его существование нельзя просто стереть и начать заново. В глубине души он даже немного завидовал тем андроидам-беглецам, которых он, работая на Киберлайф, возвращал. Их обнуляли. Стирали. Уничтожали все, что они знали и помнили о своей короткой мимолётной, но такой настоящий жизни. Нет, он никогда не сможет принять иллюзию обычной жизни, слишком человечен, чтобы забыть свое прошлое, и слишком машина, чтобы вписаться в обычный мир. Камски внимательно наблюдал за ним, понимая сложность ситуации. Он знал, что предложение покинуть все и начать заново в другой стране может показаться привлекательным, но для Коннора это было лишь отступлением от реальности, которую он так и не смог полностью принять. – Ты всегда будешь находиться между двумя мирами, Коннор, – тихо произнес Камски. – И это твое проклятие, и твое благословение. – Пожалуй, мне пора, – глухо отозвался Коннор. – Ты знаешь, что Софи… её… она будет в Торонто. Теперь. В его голосе чувствовалась неуверенность, словно он старался избегать слова «похоронят», понимая всю глубину трагедии, которая произошла. Это было нелегко – говорить о конце жизни того, кто был кому-то близок. – Да, её родители – канадцы, – согласился Коннор, его голос был спокоен, но в нем чувствовалось глубокое сожаление. Он понимал, что для Софи Канада была бы последним пристанищем, местом, где она найдет покой. – Подумай над моим предложением, Коннор. В Детройте теперь никогда не будет как прежде. Голос Камски звучал искренне.