***
До "Уоллмарта" не так уж и далеко, но добираются они окольными путями. Крадутся вдоль заброшенных улиц, укрываются в подземных переходах, а потому вместо одного километра истаптывают добрые два с половиной. На всем пути им встречается менее десятка упырей (не уж-то тоже не любят дождь?), да и проскользнуть мимо тех удается довольно просто: если солнце и не улыбается им сегодня, то удача определенно немного другого мнения. У парней нет дождевиков, так что на момент, когда перед ними, гордо возвышаясь среди расступившихся домов, предстает широкий и массивный фасад некогда самого посещаемого здания в городе, они оказываются вымокшими до последней нитки, но не обращают на это внимания: торговый центр действительно не может не притягивать внимание. Парни бродят некоторое время вокруг, осматривая словно застывшее во времени строение, сложенное из сине-белых панелей. Найти проход внутрь оказывается не просто. За одним из поворотов, на подъезде, удается высмотреть пункт приема-выдачи товаров. Высокие автомобильные ворота, судя по всему, подчиняются автоматическому управлению с пульта и не поддаются на попытки сместить их наверх вручную. На двери черного хода повешен замок. Они совещаются, но, к большой досаде, все же понимают, что придется потратить ещё с полчаса, чтобы обойти "Уоллмарт" в поисках более простого пути. Липнущая к телу одежда, грязь под берцами и холод, заставляющий конечности заходиться в мелкой, покалывающей дрожи: все это вкупе начинает подбешивать и выматывать. Большинство дверей закрыто на ключ. Попробовать самое очевидное — центральный вход для посетителей, они так и не решаются. Свет отражается от застеклённых дверей, не позволяя издалека разглядеть, какова обстановка внутри, так что они приходят к выводу, что целесообразнее будет все таки не торопиться. Стиснув зубы, продолжают идти вперёд. Однако от того, что они неприкаянно наворачивают круги вокруг здания, по итогу не оказывается никакого толку. Так что иного выхода, кроме как вернуться к тому, с чего начали и попробовать отстрелить замок не остаётся. По дороге Джорджу в голову приходит странная, но занятная идея, и он делится ею с Дримом. Пусть и мешкая, тот соглашается попробовать. И вот, они считают время между появлением в дождливом небе ослепительного, белого хвоста молнии и моментом, когда воздух начнет сотрясать громовой гул. В очередной же раз они отсчитывают время сразу после вспышки. И ровно в унисон с прокатившимся над землёй грохотом раздается лающий выстрел АКС, что тут же практически полностью меркнет в дрожащем небесном реве. Замок падает на землю прямо в лужу. Оба парня облегчённо выдыхают – им, вроде как, удается избежать лишнего шума. Они даже тихонько дают друг другу пять, празднуя первую, маленькую победу. А после – проходят внутрь, ощущают, как липнет к коже влажная, тяжёлая ткань. Переодеваются в захваченную сухую нижнюю одежду. Все, что получается из остального – отжимают. Медленно шествуют сквозь пустые комнаты для персонала и, наконец, последние коридоры. Пестрый мир всевозможных вывесок и эмблем, оставленных касс и пустых диванов, осколков битого стекла на полу и разбросанных, забившихся в каждый угол бумажек принимает их в свою тишину. Внутри сухо и пусто. Высокий потолок "Уоллмарта" через крышу из толстого стекла впускает в центр громадного помещения неяркий свет, однако окраины – маленькие бутики, частные магазинчики, лавочки с выпечкой ютят в глубине своих комнат густую тень. Джордж чувствует себя.. странно. Он ощущает нечто наподобие того, что, наверное, чувствует маленький ребенок, которого только начали оставлять дома одного. Который, минуя приоткрытую дверь кладовой, не может не заглянуть за нее боязливо — кто знает, что притаилось вон в том темном углу..? — Держись ближе.. – едва различимо шепчет Дрим, и парень охотно подступается ещё теснее, становясь у того буквально за плечом и все ещё стараясь понять: трясет его от холода или все-таки от страха? Светловолосый выглядит вполне уверенным. В любом случае, он хотя бы точно знает, куда идти. Ведь Дрим был здесь раньше, как до эпидемии, так и после, так?.. И это успокаивает брюнета хотя бы немного. Согнувшись и держа руку на прикладе АКС, все ещё закинутом на плечо, Дрим неспешно, аккуратно пробирается вперёд вдоль стены. Джордж перемещается за ним след в след. Однако последний не знает, что на самом-то деле парень в маске ужасно боится, что если Джордж ненароком коснется его мокрого плеча, то даже через ткань почувствует сотрясающую его самого от волнения дрожь. Несмотря на то, что в большом зале стоит полная, мертвая тишина и абсолютно никаких признаков живого поблизости нет, они все равно продолжают молчать. Не теряют бдительности. Потому что одно излишне громко произнесённое слово, один крик, всего один — и эхо волной разойдется по всему магазину, проникнет в каждую щель, разбудит затаившихся в углах тварей.. "Господи, Джордж, успокойся," – мысленно упрекает себя брюнет. Им необходимо переместиться на этаж ниже – здание расположено на склоне холма, а потому, зайдя с черного хода для персонала на возвышенности, Дрим с Джорджем оказываются сразу на втором. У спуска они медлят особенно долго. Ведь внезапно оказывается, что необходимость оторваться от стены, которой они держались все это время и пройти несчастные десять-пятнадцать шагов к эскалатору самостоятельно ощущается чем-то необычаянно сложным. Потому что, трогая руками шероховатую, вертикальную поверхность, ты чувствуешь под пальцами некий якорь, дающий пусть и обманчивое, но какое-никакое чувство безопасности. И теперь его нужно оставить. Дрим решается ступить первым – на выдохе, он делает шаг вперёд, другой, не отнимая руки от стены настолько долго, насколько это вообще удается. Однако вот, на очередном шаге, когда его пальцы теряют под собой холодную поверхность.. Их внезапно что-то сильно стискивает и задерживает. Дрим дёргается, перепуганно оборачивается, однако сразу же понимает – это всего лишь Джордж. Рука брюнета до боли сжимает кисть парня в маске, почти что впиваясь ногтями в мягкую кожу. Дрим видит выражение паники на обращённом к нему лице, секундой после — вины и густого смущения. Ещё через две парень в огромной ему, влажной одежде отводит взгляд, и даже в полутьме Дрим видит, как его щеки заливает румянец. Джордж шумно втягивает воздух, запоздало пытается отпустить.. Дрим сжимает его ладонь в ответ. Некрепко. Ободряюще. И Джордж, к своему удивлению, даже не находит в его действиях какого-либо замешательства. Он правда хочет помочь ему справиться..? Или же, возможно, ему и самому не помешает поддержка? Однако Дрим лишь слабо кивает, бережно смыкая тепло пальцев вокруг костяшек Джорджа. В полной тишине они торопливо проделывают ровно пятнадцать заветных шагов до спуска. Вместе. И теперь, когда Дрим осторожно отнимает свою руку, Джордж чувствует лёгкое разочарование: с чужой ладонью в своей он ощущал себя определенно надёжнее. О том, насколько смущающе это было, парень старается не думать совсем. *** Первый этаж торгового центра оказывается перевёрнутым с ног на голову. Опрокинутые стойки информации, рассыпанные по полу товары, упаковочная пленка, тележки и жёлтые корзины для покупок виднеются тут и там. Это даёт представление о том, как люди уходили отсюда - в большой спешке, может быть даже панике. Мертвые растения. Сдувшиеся воздушные шарики. Пыль и грязь на кафельном полу только подчёркивают антураж этого местечка, сотканный из безнадежности и обречённости. На земле, прямо возле эскалатора, опрокинута касса. Металл прогнут, отсек для хранения наличных распахнут, а на полу разложен гербарий из вывалившихся мятых купюр и монеток различной ценности. Джордж усмехается – насколько же бесполезны эти зелёные бумажки сегодня. А ведь когда-то, когда-то до безумия давно, будто бы и вовсе в другой жизни, от них зависело буквально всё. Здесь по-прежнему темно, если только не темнее, чем прежде. Свет с прозрачного потолка просачивается сюда слабее, и в этом месте единственный внушительный его источник – главный вход, центральные двери которого впускают в чрево "Уоллмарта" рассеивающие мрак лучи. И этот обманчивый свет бесит, даёт иллюзию того, что выход совсем-совсем рядом, только протяни руку. Но они проверяют. Двери из толстого стекла и металла не поддаются. В случае чего у них, к сожалению, не будет экстренного выхода. Наконец, после некоторых раздумий Дрим кивает в сторону продуктового – там лежит их первая и основная цель. И как же Джорджу чертовски не хочется. Не хочется так сильно, что он впервые за все время вылазки всерьез задумывается о том, чтобы пойти на попятную. Он даже пытается сказать что-то об этом Дриму, однако тот лишь шипит на него, прикладывая указательный палец к середине маски в знак того, чтобы тот сохранял тишину. Джордж кусает губу почти до крови, но больше не пытается возражать. Это точно не основной продуктовый – он не такой уж и большой, по размерам как минимум втрое уступает тем, что обычно бывают в торговых центрах. Джордж вскидывает голову и читает надпись над входом, выложенную неоновыми, но сейчас негорящими лампами. Магазин здоровой еды. Морозильные камеры тут должны быть. Сгодится. Внутри все так же мрачно, но предметы и прилавки, пусть и объятые тенью, более-менее различимы. Парни шествуют внутрь, безумно медленно, пригибаясь к земле, как затаившиеся на охоте кошки. Охотники ли они вообще сейчас..? Джордж чувствует ударивший в нос неприятный запах: запах сгнивших овощей и фруктов, испортившегося, тухлого мяса и его мутит. Воздух спертый и затхлый, хотя помещение достаточно большое, но ведь сейчас вентиляция не работает. Джордж улавливает что-то ещё, знакомое, неприятное, но не может ни различить, ни понять, где чувствовал этот запах раньше. Пробираясь между прилавков, они, наконец, находят холодильник. Брюнет благодарен, что мерзкий запах гнили доносится не отсюда – внутри, в герметичных упаковках сложены молочно-кислые продукты, и им не нужно убеждаться, что ничего из этого уже не пригодно в пищу. Дрим жестами указывает Джорджу, чтобы тот перебрался к высокому прилавку напротив и оставался там на стрёме. В то время как сам парень зажигает маленький фонарик, и темноту раскраивает тонкий луч света, направленный на металлическую пластину с обратной стороны холодильной камеры, которую тот тотчас же пытается сместить. Джордж в последний раз бросает взгляд на освещенный, белый диск с нарисованной на нем улыбкой и повинуется, вздыхая, почти что на коленках перемещаясь к тому самому прилавку. Отсюда он не понимает, что Дрим вытворяет со внутренностями холодильника – он видит лишь ореол света, исходящий из-за большой, обшитой пластиком камеры и изредка мелькающую над ней макушку в зелёном капюшоне. Джордж оглядывается по сторонам буквально каждые десять секунд. Посмотреть назад, посмотреть вперёд, посмотреть в глубину мрака оставшейся части магазина, и снова – на свет. Тревожность давит на его грудную клетку, и большого труда стоит не позволить себе дышать слишком шумно. Каждый раз, когда со стороны Дрима доносится пусть и тихий, но такой различимый в полнейшей тишине скрип металла, шорох проводов или звон механизма Джорджа перекашивает, в то время как с виска Дрима под маской скатывается капелька ледяного пота. Их пугает неизвестность, заставляя пальцы Дрима работать быстрее, промахиваться чаще, упускать не только время, но и отвёртку из рук и почти ронять ее; Джорджа – ошалело оглядываться чаще. Потому что если их настигнут врасплох здесь, то они окажутся запертыми в ловушке. Потому что здесь не скроешься в переулке или подземном переходе, не сбежишь на другую улицу, не.. о ГОСПОДИ– Краем бокового зрения Джордж отчетливо замечает движение справа, и именно в этот момент ему хочется умереть. Он видит, как нечто, – он не понимает, что это, животное, мертвец или человек, – переступает вход в магазин, и сразу же после этого теряется из виду, заслоненное рядом стеллажей. Джордж чувствует как стучит кровь в ушах, как его плечи охватывает жар, а зрачки расширяются. Это ведь.. точно было по-настоящему? Или его измученный постоянным напряжением мозг решил сыграть с ним действительно злую шутку..? Однако Джордж понимает, что не ошибся, когда снова чувствует запах. И теперь он осознает, что это. Это запах разложившейся плоти, спекшейся крови, запах настоящего хищника. "ДРИМ!!" – вопит в собственной голове Джордж, но слова застревают в горле, зажатые страхом, засунутые поглубже в глотку остатками ещё соображающего рассудка, который твердит: нельзя, нельзя, кричать сейчас нельзя, молчи. Пальцы впиваются в колени, по позвоночнику ползет липкий, отвратительный страх. Он смотрит: Дрим все ещё занят извлечением генератора. Он сидит ко входу спиной, и настолько сосредоточен и напряжен, что ничего не замечает. Джордж клянётся, на несколько кажущихся настоящей вечностью минут он действительно уверовал в Бога. Он не знает, что привело эту тварь сюда,Воздух рвет на клочки раздавшийся грохот.
В почти мертвенной тишине он звучит болезненно громко – жестяная банка, которую Джордж метнул куда-то в направлении за спиной упыря, звонко ударяется о кафель, подскакивает, прыгающе катится. Тварь раздает протяжный, животный вой. И все, происходящее далее, сливается в сплошную, сумасшедшую череду событий. Джордж видит, как упырь остервенело кидается в обратную сторону, и парень сразу же за этим отрывается от земли, пользуется выигранным временем, подскакивает к Дриму, дрожа всем телом. Джордж не может видеть выражение его лица, зато видит его растерянность – лицо в маске дерганно поворачивается то в сторону копошащегося среди прилавков гостя, то вновь – к холодильнику; светловолосый шокирован, напуган и слишком изумлен, а потому брюнет, слабо осознавая, что делает, не выдерживает и вскрикивает: — ДРИМ, ПРОШУ!!.. Руки Дрима словно по сигналу хватают металлическую красную коробку в глубине холодильника и рвут на себя – с треском лопаются сосуды-провода, освобождая генератор из своей паутины. Джордж в ужасе понимает, что тот не успел закончить, но у них нет больше времени думать об этом. Они вскакивают, и как будто ситуация не могла стать ещё хуже – на пол следом летит металлическая пластина крышки холодильника, однако оно уже и так направляется сюда.. Джордж встречается лицом к лицу с существом всего на несколько секунд, однако этого времени вполне достаточно, чтобы зрение ухватилось, выцепило все до мельчайшей детали. У существа нет глаз. Поэтому оно, вероятно, перемещалось так медленно и неуверенно. Пустые, загноившиеся глазницы, отвисшая челюсть, стекающая по подбородку вязкая слюна; вспухшая кожа, язвы и гематомы на лице – оно здесь уже долго, ужасно долго, оно доживало здесь свои последние дни и догнило бы в каком-нибудь углу, если бы не Дрим и Джордж, добровольно явившиеся на его прощальный ужин. И брюнет чувствует, ощущает кожей, что несмотря на все.. Оно их в и д и т.. Тварь бросается, мгновенно, и Джордж кидается в сторону, слышит бурлящий вой и грохот. Он пускается бежать, паника сцепляет вокруг него свои когтистые, тонкие лапы. Он ударяется плечом о стеллаж, как загнанное животное мечется. Слышит, как падают позади полки, как по земле градом стучат, разбиваются банки. В маленьком магазине среди прилавков, в душащей темноте комнаты разразилась настоящая игра на выживание. Господи, кажется, он потерял Дрима, он не видит его, боже, он- — ДЖОРДЖ! – раздается отчаянный, сорванный крик. Хуже быть просто не может. Оба понимают это, а потому плюют на любую осторожность. Потому что Джордж чувствует дыхание смерти своим затылком, когда бежит к Дриму, растрепанному, липнущему к стене, прижимающему к груди генератор так, словно это самая ценная на Земле вещь. Дрим хватает его за рукав и тянет на себя; Джордж не вопит, лишь хрипло скулит и рвется в противоположную сторону, в сторону манящего светом выхода, пытается выпутаться из неловкого захвата парня в маске, однако замечает позднее самого Дрима: к ним движутся ещё две фигуры. На этих уродах уже почти не осталось кожи. Движения здешних, до костей сгнивших тварей ещё более ломкие и нескладные, чем тех на поверхности, но неизменно быстрые. Ведь у них есть своя цель, и они добьются своего, несмотря ни на что. Их жертвы близки, как никогда. Кажется, сбывается худший из всевозможных исходов. Они успевают сделать лишь пару шагов назад, вглубь магазина, когда.. Когда Джордж чувствует, как в его руки что-то насильно вкладывают, – генератор. Дрим хватается за автомат, сбрасывает с плеча, но рев и свирепый полустон раздаются совсем рядом; безглазое, потерянное ими буквально с десяток секунд назад существо выныривает из темноты, и Джордж видит, как Дрим обрушивается на землю совсем рядом с ним, сбитый с ног. Мозг отключается. Джордж порывается к нему, но успевает только лишь вскрикнуть, как две твари уже кидаются навстречу.. Он падает на кафель, роняет металлическую коробку, оглушительно бьётся затылком и лопатками, от чего в голове взрываются фейверки, из глаз брызгают слезы. В суматохе слышны грохот, хриплое урчание, визги. Что-то проносится в сантиметрах от его лица, и лишь в последнее мгновение он успевает инстинктивно перекатиться на бок. И сразу же поднимается, но в глазах плывет; держится за стеллаж, стараясь не завалиться, но снова падает, в очередной раз сбитый чем-то тяжёлым. Он не понимает, что происходит, не различает, где именно находится, в голове, как заведенное, звенит только лишь одно слово, – выжить, выжить, выжить, – заставляет его снова, вслепую начать двигаться. Джордж отступает назад, ползет спиной, стараясь спрятаться или хотя бы вжаться в угол. Как вдруг вспоминает. Вальтер. Одна из тварей ломанно поднимается с пола после промаха, рвется к нему, и Джордж, едва удерживая в руках ходящий ходуном, вынутый из кобуры черный травмат, совершает выстрел. Воздух гремит, звенит вонзенная во что-то твердое пуля. Он промахивается. На глазах выступают отчаянные, злые слезы. Он жмурится. Очередной выстрел разрезает воздух, и существо, как подкошенное, валится на землю. Джордж не успевает понять, куда именно попадает, как вторая тварь голодным псом накидывается на него. Это его конец. Боль пронзает руку, от чего его глаза даже несмотря на темноту застилает красная пелена. Джордж не понимает, он это кричит или же упырь, однако отчётливо чувствует, как что-то тупое рвет, кромсает его кожу, а потому брыкается, попадает в мягкий живот коленями, и на счастливый миг освобождается от чужой хватки. Он пытается отбиться, он хочет жить. Однако существо сильнее его, безумнее, свирепее. И оно снова нападает, а Джордж забывает дышать, прижатый к земле, обескураженный и смертельно уставший, когда едва удерживает голову животного на достаточном расстоянии от себя за шею. Распахнутые, не выражающие абсолютное ничего глаза твари замирают всего в тридцати сантиметров от его.И прямо тогда раздается взрыв.
Вернее не взрыв, то выстрел – и череда пуль сладостно впивается в мягкую, прогнишую спину, они застревают в ребрах существа, заставляют его рефлекторно дёрнуть головой в обратную сторону, в сторону источника звука. Этого мгновения хватает ровно для последнего рывка – Джордж собирает все оставшиеся силы, и, задыхаясь от адреналина и боли, отбрасывает ходячую плоть в сторону. Очередной выстрел тут же пронзает черепную коробку уродца, разбрызгивая по кафелю мутную жидкость, заставляя его уняться навсегда. По лицу Джорджа рекой течет пот, он дышит шумно, неровно; медленно поворачивает голову в сторону источника звука. И видит Дрима неподалеку, в центре небольшого перехода наперевес с автоматом. Он стоит, он жив, он порядке. Из глотки брюнета вырывается сиплый стон облегчения, но он не успевает ничего сказать и толком осмыслить, как его подкашивает, он едва ли не опадает обратно на землю. Но Дрим поспевает как всегда вовремя, готовый подхватить начавшего заваливаться на бок хрупкого парня за плечи, усаживая и прислоняя к стене. Он что-то говорит, быстро и четко, тихо, но Джордж не понимает, не различает его слов: в глазах брюнета все ещё читаются пережитки смертельного испуга, а сознание будто бы заволокло густой, липкой патокой. И Дрим, видя это, замолкает. Понимает, что тому ещё нужно время чтобы прийти в себя. Он лишь бережно помогает ему подняться. Перекидывает чужую руку через свою шею, слегка сгибаясь, чтобы Джорджу было удобнее и спешит увести в место побезопаснее. Они добираются до комнатки в самом конце проклятого супермаркета, и Джордж, едва стоящий на ватных ногах, старается не льнуть к сильному плечу слишком сильно; а ещё он действительно недоумевает, как они не додумались осмотреться в самом начале, не додумались поискать возможные пути для отступления. Комната небольшая, с серыми, бетонными стенами, уставленная коробками, но боже – маленькие окошки под потолком впускают сюда тусклый свет, и они, после всего случившегося, наконец могут действительно видеть друг друга. — Как ты? – первое, что ясно различает из слов Дрима Джордж, прислоняясь взмокшим затылком к стене, когда тот усаживает его на землю. Дрим сидит перед ним на коленях, и Джордж долго не может оторвать взгляда от грязных, спутанных, светлых волос, от темных и алых брызг на такой идиотской, но практически ставшей родной маске, от вздымающейся под толстовкой грудной клетки, вслушиваясь в порывы чужого и собственного сбитого дыхания. Искренне не веря, что они выбрались живыми. Они не должны были. "Дышать – это невероятно," – думает на задворках сознания Джордж, закрывая глаза, позволяя другим мыслям всего на пару секунд покинуть его голову. Но вот, он все таки переводит взгляд вниз, осматривая себя. И его несчастное сердце, отработавшее сегодня на целую жизнь вперёд, пропускает удар. На предплечье разорвана в клочья ткань. Кровь струится тонкими дорожками, стекая вниз к запястью и по пальцам. Только сейчас, при виде открытой, рваной раны он ощущает, как онемела вокруг не только кожа, но и вся рука ниже локтя. Возможно, из-за пережитого шока он ощущает боль лишь притуплено, отстраненно, а вот страх никуда не девается. Но самое главное, что Джорджа пугает вовсе не вид крови. Его пугают отчётливые, глубокие следы от зубов. — Все в порядке, Джордж, мы обработаем это.. – отвечает на его молчание Дрим. Его голос звучит хрипло, измученно. Глядя на то, как брюнет полностью застывает в оцепенении, прячущийся за маской парень мысленно ссылается на шок после таких насыщенных событий. Он ещё некоторое время наблюдает за его напряжённой позой, за отрешенным взглядом, однако вот уже сбрасывает на землю неизвестно каким образом оставшийся при нем портфель. Вынимает бутылку воды и аптечку. — Дрим.. – голос Джорджа звучит сухо, надломленно. — Все хорошо, Джордж, все кончилось. Тебе не грозит это. Организм сам справится с вирусом. Просто не двигайся и не смотри туда.. — Дрим.. — Это было чертовски страшно, я знаю. Но мы ведь справились, мы выбрались, Джордж. Обещаю, больше никаких вылазок ближайшие дня четыре точно. – он прерывается, выдавливает из себя жалкое подобие усмешки, оглядывается через плечо на ещё одну дверь в другом углу. — Отсюда, кажется, даже есть выход. Нам нужно только обработать это, и.. — Дрим. И Дрим замирает, все ещё бережно держа вытянутую руку Джорджа под предплечьем, раной наверх, уже откупорив бутылку и приготовившись промыть ее. — Что, Джордж? Джордж делает шумный, большой глоток воздуха и жмурится, отклоняясь к стене влажным затылком. Он боится, не хочет, не смотрит на эту не выражающую ровно ничего улыбку, выведенную маркером на нелепой маске, и произносит безумно тихо, слабо, однако слова не хуже громового раската остаются звенеть в воздухе. — У меня нет никакого иммунитета. Мир дробится на мелкие осколки и скрипит стеклянной пылью на зубах Дрима.