Солнечные Братья

      Глава 7       Перед десятком Астартес возвышалась высокая ажурная арка, выполненная из камня и покрытая искусной резьбой. Таинственные символы и знаки покрывали её поверхность. За минувшие тысячелетия ветра и эрозия нанесли им непоправимый ущерб. Арка являлась порталом, обеспечивающим вход в Паутину. Но прямо сейчас она не работала. Через нее можно было пройти насквозь, но ничего бы не изменилось. Портал не активировался.       — Что мы делаем не так, Нестор? — задумчиво спросил Балар, оглаживая подбородок.       Вопрос звучал риторически. Если уж он, примарх, не знал ответа, то что мог предложить глава библиариев?       — Не знаю, лорд, — последовал вполне ожидаемый ответ. Нестор стоял рядом с повелителем и держал в руках посох, по которому с негромкими потрескиваниями пробегали электрические разряды. В своем легионе Феб приказал называть библиариев Солнечными Жрецами. Нестор, как и каждый из них, помимо посоха носил боевой доспех. Поверх надевался широкий и просторный плащ с капюшоном. В него вплетались специальные серебряные нити, защищающие разум псайкера от диких и чудовищно опасных проявлений Хаоса. Над мощными плечами воина-колдуна блистал золотом малый нимб с двенадцатью лучами — еще одна ментальная защита.       Они стояли на скалистом плато. В небе белым пятном яростно пылало местное светило. Сильный ветер нес горячий воздух, наполненный миллиардами песчинок. Было жарко и так сухо, что у воинов першило в горле. От радиации кожа их покраснела.       Неподалеку от арки раскинулся лагерь. Он задумывался как временный, но миссия на планете неожиданно затянулась. В лагере остались многочисленные Солнечные братья, занимающиеся своими делами. Непосредственно рядом с примархом находился Нестор и еще один из библиариев по имени Уриил. Одетый так же, как и Нестор, Уриил прижал ладони к арке, закрыл глаза и внутренним чутьем пытался услышать хоть что-то.       Телохранители Идущие на смерть во главе с Сократусом Оболом стояли полукругом. По своему обыкновению, Сократус больше молчал, внимательно наблюдая за всем, что происходило вокруг. Тем более, он не обладал псайкерскими способностями и прямо сейчас ничем не мог помочь братьям. Его длинный плащ и керамитовая броня, усиленная адамантием, потемнели от пыли.       Балар отказался покидать систему Альфа Дельфиус, открытую и приведенную к согласию Солнечными братьями. Сама звезда не представляла особой ценности, как и шесть из семи её планет. Но последняя, названная Песчаной Гробницей, заслуживала самого пристального внимания.       Здесь существовала жизнь. В давние века ее заселили люди, вероятно, выходцы с Терры. Они не утратили технологии, сумели сохранить или воссоздать заново ядерное оружие и развязали всеобщую планетарную войну. И практически все в ней и погибли. Те, кто выжил, деградировали до полуживотного состояния и уже не могли считаться человеческой расой.       Планета превратилась в радиоактивный могильник, населенный мутантами-каннибалами. Солнечные братья без всякого сожаления вступили с ними в войну. Они каленым железом выжигали некогда достойную цивилизацию, ныне ставшую свалкой ментальных и физических деградаций. Война казалась настолько обыденной, что никто не придавал ей особого значения. Второй легион всего лишь зачищал одну из бесчисленных планет в ходе Великого Крестового Похода. Ее название ничего не значило в бесконечном списке приведенных к Согласию миров. Но затем все изменилось. В одной из пустынь нашлось то, что кардинально изменяло ценность планеты. Там были обнаружены врата, проход в Паутину.       По прошлой жизни Феб помнил рассказы Императора о Паутине. Под его Дворцом на Терре находился аналогичный вход. Долгое время он пытался его открыть. Может, и открыл, но сам Солар к тому моменту уже переродился и итогового результата не знал. Но он знал о многолетних попытках Императора заполучить возможность посещать и исследовать таинственное измерение.       Тем же самым он занялся на Песчаной Гробнице. Двадцать Пятая экспедиция продолжала осваивать Галактику, а он на несколько месяцев задержался на планете. И все безрезультатно.       Не обращая внимания на окружающих его воинов, примарх сел в позу медитации, закрыл глаза и успокоил дыхание. Через некоторое время его тонкое тело покинуло плоть и начало неторопливый облет каменной арки. Он пытался рассмотреть ее астральным зрением и почувствовать псайкерским чутьем исходящие от нее энергии. Он делал то же, что и ранее, и все без результата.       Символы и руны на арке принадлежали древней расе эльдар. Скорее всего, они ее и построили. Примарх овладел сложным и многозначным языком ксеносов. Для его совершенного разума такая задача не составила непреодолимой проблемы. Выбитая надпись предупреждала об опасностях Паутины. Она говорила, что пройти через нее может лишь достойный, чей разум подготовлен соответствующим образом, и что не стоит открывать врата, если ищущий знаний не уверен в своих силах и мотивах. Там содержалось много информации, в том числе о богах эльдар, их мифах, древних героях и славных страницах прошлого. Но не было самого важного — практических инструкций по открытию врат.       Возможно, активация предусматривалась изнутри Паутины. Возможно, следовало иметь некий ключ, обладать кровью эльдар или более древних рас. Или следовало произнести какое-то заклинание. Балар не знал ответа, и за минувшие месяцы мало продвинулся в своих изысканиях.       Долгие дни примарх пытался разгадать чужой секрет, прислушиваясь к советам и замечаниям библиариев собственного легиона. Но они не преуспели. Он даже обдумывал вариант пригласить Магнуса Красного. Или сообщить о находке самому Императору. Но решил пока не торопиться.       Продолжая оставаться в тонком теле, Балар поднял голову и посмотрел вверх. Благодаря астральному зрению физический мир воспринимался более ярко и насыщенно. На орбите висели сверкающие броней и сталью корабли Второго легиона. От одного из них отделилась маленькая искорка. Понимая, что она несет с собой важные вести, Феб с сожалением осмотрел врата, вернулся в физическое тело и медленно открыл глаза.       В безжалостных, залитых светом, небесах, появилась точка. Она стремительно приближалась и росла в размерах. Это был «Черный принц», его личный челнок класса «Громовая птица». Балар опознал его еще тогда, когда он лишь отделился от «Стальной воли».       Челнок спускался быстро, свалившись в крутое пике. Экипаж испытывал чудовищные перегрузки, но тренированные Астартес могли вынести и не такое. Грохот разрываемой атмосферы достиг поверхности.       — Гонец, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Балар. Он подумал, что вести можно передать и по вокс-связи. Если так не сделали, значит, они имели высший приоритет. То, что остававшийся на «Стальной воле» легат Мстивой Акх послал челнок, говорило о многом.       Солнечные братья замерли. В молчании они наблюдали, как с оглушительным ревом «Громовая птица» буквально рухнула на плато, подняв тучи песка и пыли. Волна обжигающего воздуха, пахнувшего раскаленным железом и реактивными выхлопами двигателей, прошлась по лицам. Аппарель громыхнула об твердую землю, и к Балару торопливо направился могучий воин. За ним двигались Астартес сопровождения.       Воин приблизился. Им оказался сам легат Мстивой, облаченный в богато изукрашенные терминаторские доспехи. Золото и платина складывались в причудливые узоры на спине, груди и плечах воина, изображая пылающие солнца, лики мужественных воинов, сверкающие молнии и Терранские руны. Длинные усы достигали груди легата, делая его еще более внушительным и суровым.       — Аве, примарх, — Мстивой ударил себя кулаком в грудь, подходя вплотную.       — С чем пожаловал, Акх? — поинтересовался Балар, поднимаясь на ноги. Он чувствовал нетерпение и азарт Астартес.       — Мари Сокал приняла важное сообщение, — Мстивой многозначительно замолчал.       — Говори, у меня нет секретов от сынов, — приказал примарх.       — Главный Астропат получила послание от самого Императора. Началась Вторая Рангданская война. Наши братья из Пятого и Девятнадцатого легионов героически защищают мир-кузню Ксана в Звездах Гало на северных границах сегмента Обскурус. Нам поручено выдвигаться им на помощь. К нам присоединятся Темные Ангелы и Гвардия Смерти. Мой лорд, Император назначил тебя командовать операцией.       — Сегодня великий день! — истово промолвил Сократус, складывая руки в жесте аквиллы.       — Славно, мы получили шанс встать вровень с Лунными волками лорда Хоруса, — не выдержав, добавил Уриил. На лицах Астартес появились удовлетворенные выражения. Их примарху оказали великую честь. А значит, подобную честь заслужил и весь Второй легион.       — Быть посему! — Балар не обратил внимания на реакцию сыновей. Хотя ему польстило подобное назначение, следовало это признать. Но мысли сразу же скользнули в прошлое. Он помнил, как Империум столкнулся с чудовищной угрозой, которая подвела его к краю гибели. Ни до, ни после Человечество не сражалось с таким врагом. Он знал, что и в новой жизни все повторится. Знал, но не вмешивался в судьбу. Тогда Император доверил командование войсками Льву Эль'Джонсону. Империум победил, но Первый и Второй легионы понесли невероятные потери. Именно тогда Лев потерял шанс приблизиться к титулу Воителя и Первому среди примархов. Но теперь вместо Эль'Джонсона он сам. Значит, и сейчас они победят, его сыны покроют себя славой, но сохранят жизни. Они не станут разменной монетой. За этим он сможет проследить. — Солнечные братья выступают немедленно! — примарх оглядел воинов. — Мы возвращаемся на борт флагмана. Передайте сообщения всем когортам и манипулам Второго легиона закончить кампании и незамедлительно собраться на Асербусе. Оттуда, единым строем, мы выдвинемся на Ксану.       — Солнечные братья одолеют поганых ксеносов, — легат рассмеялся, не скрывая восторга. Он не делал секрета из того, что обожает войну. Долгая мирная остановка на Песчаной Гробнице его тяготила.       — А что же с вратами, господин? — негромко поинтересовался Нестор, которого больше волновал научный и исследовательский интерес. — Может, имеет смысл оставить здесь парочку библиариев?       — Нет, мы никого здесь не оставим, — примарх властно качнул головой. — Местная загадка оказалась нам не по зубам. Пока оказалась. Но я верю, что судьба даст нам еще один шанс. Рано или поздно, но мы попадем в Паутину.                            Тяжелый крейсер класса «Хищник» носил имя «Сулако». В составе внушительного флота Второго легиона он покинул Асербус, перешел в варп и направился на Ксану, далекий мир-кузню.       Великий Океан поражал буйством цветов и невероятной мощью. Сотни величественных судов выглядели на его фоне маленькими рыбками, по недоразумению заплывшими в опасные воды. Впереди двигался линкор «Стальная воля». Огромное крылатое солнце на его бушприте излучало во все стороны волны света. Оно олицетворяло маяк надежды среди тьмы невежества и страха. Многочисленные суда, включая шесть гранд-крейсеров класса «Дагон» и девять линейных крейсеров класса «Армигер» составляли почетную свиту флагмана. Легких крейсеров класса «Завоевание» и «Защитник», а также различных фрегатов и эсминцев, насчитывалось свыше двух сотен. Все они мерцали зеленоватыми всполохами активированных полей Геллера.       «Сулако» был приписан к Великой Восьмой Когорте. Когортой Сынов Алого Заката командовал Андрей Триждырожденный. Под его рукой находилось двенадцать полных рот. Одна из них, техноманипула Хищники Асербуса, постоянно использовала крейсер в качестве личного транспорта. Вместе с ними находилось и несколько Солнечных Жрецов.       По широкому проходу крейсера двигалась массивная фигура, закутанная в плащ поверх доспехов. В центре лба у воина имелась татуировка в виде ромба, напоминающая Око примарха. Авалон, как и некоторые другие избранные, которым невероятно повезло, носил титул Благословенного.       Не обращая внимания на сервиторов, он дошел до конца коридора и остановился перед высокими двустворчатыми бронзовыми дверьми. Библиарий взялся за широкие ручки. Напрягшись, он потянул их на себя. Повеяло холодом. Внутри было темно. Лишь отдельные огоньки толстых свечей и единственный очаг давали хоть какой-то свет.       Авалон шагнул в зал Возвышения. Силовые доспехи Мк. III негромко поскрипывали при каждом шаге. Дыхание Астартес рождало облачка пара.       У дальней стены стояло несколько массивных деревянных т-образных крестов. На двух из них, прикованные за руки и ноги, висели солнечные братья. Вернее, будущие братья, так как сейчас они считались не полноценными Астартес, а всего лишь неофитами-новобранцами.       Между ними горел огонь. Языки пламени плясали в причудливом танце. Не считая набедренных повязок, оба неофита были практически обнажены. Мощные мускулы выдавали напряжение, вены на руках и шеях вздулись, а дыхание вырывалось с хрипом. На их телах пока еще отсутствовали боевые шрамы, гордость любого воина. Да и татуировок не было, подобное право еще следовало заслужить.       У Второго легиона имелось много славных традиций. Согласно одной из них на правом предплечье и бицепсе Астартес при желании наносили название тех битв, в которых участвовали. Правое бедро служило местом напоминания о тех планетах, на которых ступала их нога.       Как по команде, глаза прикованных открылись, и массивные головы повернулись в сторону вошедшего. Оба промолчали, соблюдая обряд.       Родер Галл и Азарин Працирион являлись уроженцами Сиракузии, небольшой планеты, с которой Второй легион брал причитающуюся ему десятину. Новобранцы прошли все надлежащие медицинские процедуры, но в каждом из них имелось и еще, нечто более важное — псайкерский дар. Именно его усмирением, подчинением и контролем они занимались последний год. И сейчас вступали в заключительную фазу. Навигаторы заверяли, что переход до Ксаны займет свыше двух месяцев. Появившееся время надлежало использовать с пользой.       Примарх Балар собственноручно написал устав Солнечных Жрецов. Он наделил титулами различные ступени мастерства, продумал все необходимые испытание и экзамены. Главным из них считалось Второе Рождение — девятидневное нахождение на кресте. Девять суток будущие библиарии ничего не ели и не пили по воле примарха. Балар считал, что таинственный дар псайкера похож на драгоценный камень. Важно не только его получить, но и правильно огранить, сделав все возможное, чтобы он воссиял. Им следовало распорядиться соответствующим образом, закалив тело и дух. И сам же, показывая пример, первым прошел испытание Второго Рождения в Протуберанце на Асербусе.       — Слушайте мои слова, неофиты! И пусть их смысл навеки отпечатается в ваших сердцах! Каждый из Солнечных Жрецов проходит через Второе Рождение на кресте, — начал Авалон, прохаживаясь по квадратным плиткам пола. Легким движением он провел рукой над огнем, радуясь его теплу. Родер и Азарин висели над ним, неподвижные и безмолвные, полные осознания важности момента, ловящие каждое слово. Когда-то и сам Авалон был на их месте. Девять суток полного поста и ментальных тренировок оказались тяжелым испытанием, но ощущения итогового триумфа стоило всех невзгод и всей боли. — Наш путь тернист и труден, но награда стократно окупает все тягости. Получить псайкерские силы уже само по себе награда, но обуздать и подчинить их — вот праведная цель истинного Жреца. Мы не можем позволить себе утрату контроля, не можем рисковать и надеяться на счастливый жребий. Мы всегда и везде готовы дойти до самой сути, и овладеть ею.       Братья на крестах хранили молчание. Добавляя торжественности, над ними висели знамена легиона и Восьмой Когорты. Атмосферу внутри зала Возвышения иначе как благоговейной нельзя было и назвать. Здесь чувствовалось величие легиона и тех монументальных целей во славу Человечества, ради которых он был создан.       Испытание считалось не только тяжелым, но и невероятно почетным. За девять дней Астартес теряли в весе, но взамен, благодаря специально разработанным медитациям, молитвам и литаниям, приобретали нечто важное — куда более полный контроль над собственными силами.       — Вы приносите жертву ради всех Солнечных братьев. Живых и мертвых. Пусть же ваша сила служит во благо всех нас. Призовите ее! — Авалон ощутил, как воздух похолодел. Поверхности камня и кресты стали покрываться инеем — братья обратились к варпу. — Солнечный Жрец не является рабом своих страстей и эмоций. Он умело и твердо правит ими, как древние возничие правили колесницами и горячими скакунами. Наши силы послушно влекут нас туда, куда мы пожелаем. И нет в нас порчи! — он возвысил голос.       — И нет в нас порчи! — пересохшие губы новобранцев повторили последнюю фразу-литанию.       — Отделите свое тонкое тело, неофиты. И прикоснитесь к варпу. Осторожно. Повторяйте за мной: Я — ничто… Я — пустота… Я — невидим и неслышим… Поступь моя и взгляд мой — вакуум меж звезд… Суть моя — отсутствие всего.       Родер и Азарин замолчали. Глаза их закатились, а тела обмякли. Но псайкерским зрением Авалон видел их астральные силуэты, и слышал, как звучат слова медитации Феба. По легендам, именно с помощью них юный примарх успокаивал свой дух, готовясь вступить в варп еще в те далекие времена, когда его капсула только упала на Асербус. Он проложил тропу. И Солнечные Жрецы шли по ней за своим отцом.       Авалон Благословенный опустился на пол. Он выпрямил спину и расправил плечи, скрестил ноги и положил кисти на колени, приняв позу медитации. Через минуту его астральное тело поднялось вверх и под потолком зала Возвышений встретилось с будущими братьями.       — Вы готовы? — послал им мысленный образ Авалон.       — Да, господин, — признавая его высокий статус, они уважительно склонили головы. Тела неофитов казались сотканными из легкой дымки. Солнечный Жрец еще раз осмотрел их, выискивая следы тревоги, неуверенности или слабости. Их не нашлось, и осмотр его удовлетворил. — Следуйте за мной. Медленно и осторожно. Мы выйдем за поле Геллера и почувствуем Имматериум. Но лишь почувствуем. Сегодня мы познакомимся с ним. Время для дальних путешествий придет позже.       И три прозрачных силуэта медленно проплыли сквозь сталь и перемычки крейсера.                     Стратегиум «Сулако» напоминал растревоженный улей. Вдоль стен и переходов застыли сотни сервиторов. Слуги терпеливо ждали приказов. Сервочерепа курсировали над головами. Операторы когитаторов, постов и различных узлов безостановочно работали, обрабатывая поступающую информацию и следя за работой механизмов и систем крейсера. Капитан судна Кий Ковалев сидел, заняв величественный трон. Могучие Астартес расположились на верхнем балконе, наблюдая и за ним, и за всем остальным. Из присутствующих космодесантников лишь центурион Маникул сидел на кресле, напоминающим своими пропорциями трон капитана. Остальные Астартес стояли за его спиной. Скрестив руки на груди или положив их на оружие, они походили на смертоносные статуи. У многих на лбу солидно блестели платиновые штифты — знаки, обозначающие статус и выслугу. Отсветы гуляли по внимательным напряженным лицам. Перед ними, на огромных экранах-оккулусах развертывались изображения выходящего на позиции флота.       Авалон, старший библиарий на «Сулако», имел полное право располагаться по левую руку центуриона. Жаль только, что рядом не было лучшего друга Хортура Благомира. К сожалению, его приписали к манипуле Огненных Жнецов, и он служил на другом судне. Агриппа, правая рука Маникула, знаменосец Гедеон, апотекарий Олегус и Тур Крушитель, чемпион манипулы, составляли ближний круг центуриона.       От открывающегося вида захватывало дух. Второй легион не часто собирался в едином составе. На памяти Авалона последний раз подобное происходило на параде при встрече примарха, и еще раз, при основании Протуберанца. Нынешняя мощь легиона потрясала. Сотни судов и десятки тысяч Солнечных братьев на них представляли поистине необоримую силу, которую мало кто мог остановить. Сама по себе подобная картина внушала трепет. Но сейчас зрелище выглядело еще величественней. Рядом с Солнечными братьями занимали места Гвардия Смерти Мортариона и Темные Ангелы Льва Эль'Джонсона.       Эфир заполонили тысячи сигналов и голосов связистов. Частоты оказались буквально забиты командами и разведданными. Три примарха наверняка непрерывно общались между собой, одновременно координируя действия с гарнизоном осажденной Ксаны. Но на стратегиум «Сулако» эти переговоры не поступали, для них это была излишняя информация. Операторы слушали их в фоновом режиме, не выдавая в общий доступ и не создавая лишней суеты. Они настроились на частоту флагмана Андрея Триждырожденного, ожидая приказа.       Операцию по разблокированию Ксаны Балар Солар продумал идеально. Солнечные братья прибыли к планете первыми и вынырнули из варпа за границей гравитационного колодца звезды.       Прилетев в систему, вместо того, чтобы сразу же устремиться в атаку, Феб приказал ожидать остальных примархов. Впереди находилась Ксана и осаждающий ее фантастически огромный флот Рангды. Несколько стандартных суток шли осторожные бои. Враги опасались, что Солнечные братья представляют собой опасную наживку у входа в ловушку и не торопились проявлять инициативу. Солнечные братья также не рвались вперед. Это было одновременно и хорошо, и плохо. Они могли начать атаку и обрести славу. С другой стороны, неоправданный риск мог стоить слишком дорого.       И когда из варпа стали появляться корабли Гвардии Смерти, окрашенные в оливко-белые цвета, а после и черно-белые суда Ангелов, Балар отдал приказ перестроиться в атакующий ордер. Многочисленные крейсера Имперской Армии подошли позже всех, но и для них нашлось место в будущей мясорубке.       «Сулако» остался в тылу, защищая спину братьев, готовый выступить в качестве резерва на критическом направлении.       Операторы напоминали искусных пианистов — так виртуозно плясали их пальцы на кнопках и клавишах когитаторов, обрабатывая поступающую безостановочным потоком информацию.       — Миллион километров до врага, — бесстрастно произнес Кий Ковалев, поднимая голову и поворачиваясь к Маникулу. Тот лишь кивнул, сжав челюсти и положив руки на массивные подлокотники.       Ксана приближалась, похожая на жемчужину среди мрака космоса. Позади нее находилась звезда, чьи лучи освещали медленно надвигающиеся суда людей.       Впереди, занимая невероятный по объему сектор пространства, готовился к бою флот Рангды. Их корабли казались бредом сумасшедшего и одновременно гениального скульптора. Изломанные линии, асимметрия, невероятные переходы и формы, чернильно-черный антрацитовый цвет, прочие детали и узлы смущали разум набором хаотичных углов, окружностей и шипов. И все же даже такое чужеродное творение ксеноразума внушало уважение. Флот смотрелся смертоносным и опасным. В нем чувствовалась сила. Бесконечно далекая от человеческой, таинственная и пугающая, но несомненная сила. И уродливая красота.       На отдельный экран один из операторов выводил сравнительные характеристики судов. Линкоры класса «Глориана» являлись самыми внушительными судами Империума Человечества. Их длина превышала двадцать километров, а масса покоя могла достигать сто миллионов тонн, и даже выше. Но у неприятеля нашелся достойный ответ. В составе его флота находились боевые луны — за форму и конфигурацию так сразу же прозвали три циклопических вражеских корабля. По сравнению с боевыми лунами неприятеля линкоры «Глориана» напоминали детские кубики под ногой закованного в доспехи великана.       Два чудовищно огромных корабля, похожие на обгрызенные сферы, медленно выдвигались вперед, заслоняя звезду. Еще один корабль похожего типа оставался у рангданцев в тылу.       — Великий Император! Ну и мощь! — проронил Авалон. В его низком голосе страха не чувствовалось, одно только безмерное удивление и уважение. Он сжал руку на псайкерском посохе. Пользуясь силами, он периодически покидал тело и поднимался в открытый космос — вид оттуда открывался еще более впечатляющий. В вакууме разливалось колоссальное напряжение. Оно напоминало грозу, которая должна вот-вот разродиться тысячью смертей и океаном страданий. Враги ощущались могучим и чужеродным штормовым фронтом. Чем-то таким, к разуму чего не стоило лишний раз притрагиваться. — Как же наши братья на Ксане восемь месяцев сдерживали этих монстров?       — С эсминцев разведки поступили сведения, что поверхность Ксаны превратилась в прах и пепел. От кузниц не осталось и следа, а остатки Белых Шрамов и Облаченных в Пыль зарылись чуть ли не до магмы. Они держатся из последних сил, — Маникул неотрывно смотрел на тактический оккулус, по которому пробегали массивы цифр и данных.       — Значит, наше место там! — припечатал Агриппа. Тур Крушитель негромким ворчанием выразил согласие с его мыслью. В Составе Хищников Асербуса находились сотни единиц тяжелой наземной техники. «Мастадонты», «Носороги» и «Сикараны» застоялись в ангарах, а их экипажи буквально рвались в бой. Свои лучшие стороны манипула могла проявить не среди космоса, вакуума и света звезд, а там, на поверхности.       — Феб думает схожим образом, — заверил Маникул. — От Триждырожденного пришел приказ: мы остаемся в тылу, но как только наши братья прорвут вражеский строй, нырнем в брешь. Сея панику во вражеских тылах, мы отвлечем внимание, заставим их обернуться и усомниться. А после, при первой же благоприятной возможности, сразу же начнем высадку на Ксану. Капитан Кий, вы меня слышите?       — Да, центурион, — мужчина вновь обернулся в их сторону. — Мне поступили схожие приказы. Я выполню их во славу Императора.       — И во славу Феба! — бросил Агриппа.       Бой разгорался. Сначала в него вступили легкие суда. В их задачу входило прощупывание противника, нахождение его уязвимых точек, куда примарх сможет обрушить всю свою ярость и мощь. Космос наполнился разрывами и первыми жертвами. «Терранец» развалился на части. «Королева битв» буквально лопнула изнутри. «Гончая Рока» пошла на таран и взорвалась в ослепительной вспышке, забрав с собой два вражеских судна. Тысячи жизней погасли в один момент. Эмпирей наполнился эмоциями агонии и смерти. Они зазвучали долгой скорбной нотой. Но битва лишь начиналась. Судя по всему, Астартес и Имперскую Армию ждали великие потери.       «Стальная воля» замедлила ход. На значительном расстоянии слева от нее огромную дугу заложила «Стойкость» — флагман Мортариона. Справа аналогичный маневр выполнял «Неоспоримый аргумент» Льва Эль'Джонсона. В кильватере они вели за собой сотни тяжелых крейсеров, боевых барж и судов сопровождения.       Первым в бой ринулась «Стойкость». Её правый борт взорвался, извергая ураган огня из макро-орудий и плазменных пушек. Десятки легких рангданских судов испарились, оказавшись на линии залпа.       Словно получив сигнал, в бой вступили и все прочие крупные корабли. «Неоспоримый аргумент» действовал быстро. «Стальная воля» стреляла реже, но внушительней.       Гвардия Смерти никогда не считалась с потерями. Она предпочитала не обходные маневры, окружение или уловки, а физическое устранение врагов до последней боевой единицы. Она давила и давила, безжалостно перемалывая в пыль малейшие очаги сопротивления. Мортарион повел своих сынов на одну из боевых лун. Их ярость и решительность внушали уважение. Феб и Лев синхронно нацелились на другую цель. Четырнадцатый легион не нуждался в помощи смертных, и Имперская Армия присоединилась к Солнечным братьям. Их флагман «Любимец славы» занял место между двумя линкорами примархов.       Со стороны казалось, что нет ничего выдающегося в управлении космическим флотом. Подобное не сложнее, чем перестановка фигурок в регицид или шахматы. Корабли здесь вместо фигур и их куда больше — вот и все отличия. Для профана бой выглядел понятным и простым. Конечно, и сам Авалон не знал, насколько все сложно, но вполне обоснованно предполагал, какой титанический труд проделал Балар Солар и его братья-примархи, готовясь к сражению и планируя его ход. Без их военного гения шансы против ксеносов стремились к нулю.       — А-а, — несмотря на сотню боев за плечами, Астартес на «Сулако» синхронно вздрогнули и буквально впились глазами в экраны — в этот момент одна из боевых лун нанесла удар. От ее залпа космос едва не перевернулся с ног на голову, а по экранам пошла рябь помех. «Стальную волю» скрыло пламя невероятных по силе взрывов.       — Нет! — прошептал Агриппа, с хрустом сжимая закованные в сталь кулаки.       Но уже в следующий миг обгоревшая, но живая «Стальная воля» вынырнула из океана огня. Ее могучие пустотные щиты с честью сдержали удар. Стало ясно, что, досконально зная возможности собственного судна, примарх провернул одну из блестящих тактических уловок. Линкор величественно разворачивался, направляя на боевую луну всю свою пугающую мощь. Гранд-крейсера синхронно повторили маневр.       Космос взорвался. Ревущая стена огня и стали устремилась к главной твердыне врага. В едином залпе слились плазменные пушки, лэнс-батареи, макро-орудия, турели, торпеды и артиллерия. Ответ Феба вышел не менее впечатляющим, но куда весомей по конечному результату. На поверхности боевой луны появились воронки разрывов. Несколько кусков медленно откололись и начали величественно дрейфовать в сторону планеты.       «Неоспоримый аргумент», не обращая внимания на прочие цели, сосредоточил всю мощь на боевой луне, буквально заливая ее ревущим огнем. Канониры Темных Ангелов действовали с пугающей эффективностью. Имперская Армия последовала их примеру, не уступая им в старательности, но проигрывая в скорострельности и точности.       А затем включились вокс-динамики. Стратегиум заполнил величественный, полный мощи, голос Феба. Великая литания Второго легиона звучала размеренно и спокойно.       — Мы — свет! — начал примарх.       При звуках его голоса Маникул незамедлительно встал с командирского трона и опустился на колено. Астартес «Сулако» синхронно повторили его жест. Лязг соприкоснувшихся с палубой наколенников прокатился по мостику. Часть воинов сложили руки на груди в жесте аквиллы. Следом за примархом губы космодесантников шептали священные слова, а сердца звучали восторгом.       Авалон не сомневался, что все Солнечные братья в едином порыве присоединились к литании. Прямо сейчас они могли страдать и ликовать, вести бой, гореть в огне, разлетаться на части, замерзать в открытом космосе, совершать маневры уклонения или умирать. Но вокс-связь легиона спаяла всех в нерушимую цепь и в ней звучали бессмертные слова.       Солнечный Жрец активировал жезл и с солидным звоном ударил им о палубу. Он усилил псайкерское воздействие, давая возможность тем своим братьям, кто был лишен колдовского чутья, прикоснуться к пси-мощи слов примарха. Перед его мысленным взором появились волны света, захлестывающие «Сулако» и объединяющие братьев в единый организм. Он, один из Благословенных, чувствовал эмоции примарха. Стальную волю, непоколебимую уверенность и вселенскую решительность добиться победы. Их отец излучал то, за что его сыны были готовы отдать самое дорогое — собственные жизни.       По стратегиуму прошла волна. Слуги застыли, боясь даже жестом нарушить величие момента. Операторы, навигаторы, астропаты, координаторы расчетов и узлов замерли, безмолвно обернувшихся в сторону Астартес. В их глазах отражались сотни чувств. Но в том, что в данный момент они завидуют и восхищаются единым порывом Солнечных братьев, Авалон не сомневался. Сейчас каждый из них хотел стать космодесантником. Он прекрасно ощущал их эмоции. Они были перед ним как раскрытая книга.       — Мы — свет! Свет без чести — ничто. Честь без дел — мертва. Дела без славы — пусты. Слава без правды — тлен. Правда без истины — горечь. Истина есть свет. Мы — свет!       Примарх замолчал. Один невероятно долгий миг вокс-связь заполняла тишина, но она взорвалась. Тысячи голосов заревели в едином мощном порыве.       — Мы — свет! — и суда Солнечных братьев с непреодолимой яростью устремились вперед.