Солнечные Братья

      Глава 10              Просперо казался прекрасной жемчужиной в бескрайнем и холодном космосе. Родной дом Магнуса, а теперь и всего легиона Тысячи Сынов находился в системе Форзар.       «Стальная воля» вынырнула из варпа за пределами гравитационного колодца звезды и направилась к планете. На орбите их встречали — на главную палубу причалила богато украшенная «Громовая птица» в цветах Пятнадцатого легиона.       — Лорд Балар, я, Хефр Фаарох, капитан Второго братства и Магистр Рапторов! Приветствую тебя и твоих воинов от лица Владыки Просперо и нашего отца Магнуса Красного. Мы с радостью принимаем вас, как друзей, братьев и гостей, — делегацию встречающих возглавляли два высоких воина облаченные в красно-белые, с позолотой, доспехи. Они отличались вычурной, немного архаичной формой и узорами, хотя, без сомнения, собирались на базе Мк. III. Урей, украшение на шлеме, представляло собой внушительную и тяжелую пластину, поднимающуюся над головой и разделенную поперечным гребнем. По наплечникам, груди, перчаткам и поножам вились огненные языки. На поясах висели искривлённые мечи, а в центре грудных пластин сверкали драгоценными камнями и эмалью украшения в виде скарабеев. Кроме того, на наплечниках воинов виднелась и еще одна деталь — лапа ящера, показывающая их принадлежность к культу. — Позволь представить тебе моего помощника Фозиса Т'Кара и воинов Тысячи Сынов.       — Я рад лицезреть славных сынов моего брата. Мои Астартес — Верховный Солнечный Жрец Уриил, Авалон, Асклепиарный Жрец Роман Мизерикордия и центурион Идущих на Смерть Олег Захрий, — Балар повел рукой, представляя легионеров. Тысячу Сынов он ранее не видел. Впрочем, как и их примарха. Да, они были прекрасно знакомы и неоднократно вели долгие беседы, но в варпе. Сейчас он предвкушал радостную встречу. Следуя законам гостеприимства, примарх добавил. — Надеюсь, вы не откажетесь разделить с нами чашу вина?       — Конечно, подобное честь для нас, — пока слуги подносили напитки и легкую закуску, воины знакомились друг с другом. Над гостями в воздухе мелькали причудливые полупрозрачные силуэты. Видеть их могли лишь псайкеры. Безусловно, они являлись духами варпа и выполняли при Тысяче Сынов роль фамильяров и психических хранителей. Их называли тутилариями. Каждый принял изысканную и неповторимую форму. Тутиларий Хефра напоминал ящера, а у Фозиса Т'Кара он походил на яростного быка. Уриил, Авалон и прочие Жрецы наблюдали за ними с некоторым удивлением.       Выполнив необходимые условности, примарх и его сыны в сопровождении Тысячи Сынов сели в «Громовую птицу» и отправились в Тизку, столицу Просперо.       — Все ли хорошо на Просперо? — поинтересовался Балар.       — Не только планета, но и вся система процветает под прозорливым правлением Алого короля, — с немалым достоинством ответил Фозис Т'Кар. Он принялся рассказывать о последних достижениях, но Феб слушал его лишь из приличия. В присланном за ними челноке имелись иллюминаторы, так как он предназначался не для боев, а различных дипломатических церемоний. И вид в них открывался великолепный.       Челнок пронзил облака. Под ногами засверкала прекрасная Тизка — город воинов-мудрецов, поэтов и искателей тайного знания. Величественные мраморные пирамиды, коронованные серебряными шпилями, поднимались к небесам на сотни метров. Девять из них казались циклопическими и образовывали отдельный узор — восемь по окружности, и одна, главная, в центре. Тут и там пенились фонтаны, а улицы и проспекты были вычерчены по строгой и идеальной поперечно-перпендикулярной схеме. Зелень деревьев и лужаек создавала великолепный контраст с белым мрамором, многочисленным золотом, хрусталем и стеклом.       Челнок направлялся на одну из площадей, заполненной многотысячной толпой в праздничных одеждах.       — Кажется, нам здесь рады, повелитель, — заметил Уриил Благословенный — он так же носил данный титул. Солнечный Жрец снял шлем и пристегнул его на магнитную застежку к поясу. Его коротко стриженные черные волосы выступали вперед узким клином. Виски он брил налысо, а на лбу мерцала татуировка в виде Ока. — Определенно, я чувствую счастье и радость ваших жителей. Но кто мы для них? С чего нам подобное?       — Вы — наши братья и долгожданные гости, — Хефр стукнул кулаком по груди. Голос воина звучал гортанно и хрипло. — Наш повелитель еще год назад предупредил о вашем скором визите. И это хорошо. А что хорошо для Тысячи Сынов, то хорошо и для простых смертных. Сегодня в городе объявлен праздник, все гуляют.       — Сколько же людей проживает в Тизке? — поинтересовался Роман Мизерикордия. Как и прочие, он снял шлем, но у апотекариев их украшали белые гребни. Авалон, Олег Захрий и остальные офицеры молчали, любуясь городом в иллюминаторы. Вергилия Урса больше занимала сохранность доверенной ему великой святыни легиона. Так что по сторонам он не смотрел. Но остальные внимательно прислушивались к беседе.       — Пять миллионов здесь и свыше тридцати по всей планете, — внушительно сказал Хефр Фаарох. Его беспокойный тутиларий то зависал над головой хозяина, то с легкостью пронзал обшивку корабля и улетал в атмосферу.       — Немного. Получается, на Просперо полно свободного места, — предположил Уриил. — Вы устроились с запасом.       — Так и есть.       Корабль неспешно опустился на взлетную площадку. Люки открылись, аппарель опустилась на землю. Внутрь хлынул теплый яркий свет и радостные крики тысяч людей. В отдалении играла музыка.       Балар первым вышел из корабля и невольно улыбнулся, встречая тысячи ответных улыбок простых граждан. Гостей от толпы отделяла несокрушимая шеренга закованных в доспехи сынов Магнуса, но они выступали не охранниками, а почетным эскортом. И он прекрасно чувствовал то, о чем сказал Уриил — их прибытию местные действительно радовались. Подобные эмоции невозможно симулировать или купить.       — Феб, брат мой! — по широкому ковру к нему приблизился исполин в легком просторном хитоне белого цвета и плетеных сандалиях. На его плечах лежал широкий круглый воротник, надо лбом поднимался урей в виде змеи, а на пальцах сверкало несколько тяжелых перстней. Кожа примарха отливала алым цветом, а ростом он превосходил всех ранее виденных Фебом братьев. Балар неожиданно почувствовал себя маленьким — а с ним подобное случилось всего во второй раз, и лишь после Императора. — Поистине, наша встреча — дар судьбы. Радость мою не описать словами!       Исполин широко раскинул мощные, с браслетами на бицепсах и запястьях, руки, и заключил Балара в объятья под восторженные крики толпы. Даже прибывшие Солнечные Братья не смогли остаться невозмутимыми. На их лица нет-нет, а проскальзывали улыбки.       — Магнус Красный, — Балар сжал плечи брата. Его тело не являлось телом обычного примарха. Он отличался от всех них — казалось, что под кожей бурлит и искрится энергией атомный реактор. Исходящая от Магнуса мощь ошеломляла. И он не скрывал её, в отличие от Императора. Пахло от него благовониями и огнем. — Я не думал, что ты окажешься настолько высок!       — А что еще ты думал? — засмеялся тот, обнажая белые зубы.       — Твой глаз… Я до конца не верил, что ты зайдешь так далеко, — Балар заглянул в око Магнуса. Второго, правого, не было. Оно отсутствовало, и лишь гладкая кожа осталась на его месте. Когда они впервые встретились в варпе, с лицом у Алого короля все было в порядке. И позже, при их следующих встречах. Но затем Император нашел его. О чем они говорили, мало кто знал, но несколько последующих лет повелитель Просперо словно что-то искал. Способ или знания. Возможность. Они мало общались в те годы, тем более, Рангданская война занимала все внимание Феба. На Асербусе он вновь связался с Магнусом, и тот уже стал одноглазым. Но в варпе на вопросы отвечать отказался.       — Мои сыны угасали. Глаз оказался вполне разумной ценой.       — Вижу, ты ее заплатил. Но кто потребовал плату? — несмотря на то, что Магнус вел себя самым естественным образом, Балар все равно чувствовал беспокойство. Определенно, Алому королю помогли, но кто именно? Тем более, вариантов не много. Это не Император — иначе Магнус бы сказал. И не кто-то из примархов — в таком деле они ему никак не помогут. Оставались различные неизвестные древние сущности, ксеносы и те, кто живет в варпе. Нерожденные. Балар знал, что с ними шутки плохи. Знает ли об этом стоящий напротив гигант?       — Не переживай о моем глазе, Феб, — Магнус вновь заразительно рассмеялся. — Пусть у меня одно око, но у тебя-то их три! Так что на двоих у нас полный комплект. Пойдем, покажем тебя жителям. Пусть и они возрадуются.       Они двинулись по главному проспекту. Впереди шагал Вергилий Урс, держа двумя руками высоко поднятое знамя Солнечных Братьев. За ним двигался Олегус Захрий и терминаторы Идущих на Смерть. Их пергаменты с клятвами и священными обетами настраивали на торжественный лад. Отполированные до блеска, покрытые лаком, регалиями, инкрустацией и наградами черно-белые, с золотом, доспехи, отражали солнечные лучи. Воины выглядели столь солидно и несокрушимо, что вызывали восторг местных жителей. Балар чувствовал гордость.       Примархи шли рядом, их окружали капитаны и высшие офицеры, перемешавшиеся между собой. Солнечных жрецов возглавляли Уриил и Авалон. Хефр и Фозис утоляли любопытство гостей, объясняя местные традиции и правила. По другой стороне проспекта шагали несколько Асклепиарных жрецов во главе с Романом Мизерикордией и Чемпионом Годфридом Готтом, которого Балар так же решил взять на Просперо.       Санахт, лучший мечник Тысячи Сынов и Иззакар Ор, Хранитель библиотеки Портального Лабиринта, что-то им рассказывали. Над ними висели духи варпа. Кажется, они отличались некоторой шаловливостью и легкомыслием, так как постоянно затевали какие-то игры и мелькали наподобие мотыльков.       Роль личной стражи при Магнусе исполняли Сехметы, Тайные Скарабеи, одаренные соискатели тайных мистерий. Их алые доспехи с нефритовым скарабеем на груди выглядели не менее величественно, чем у Идущих на Смерть, а от тяжкой поступи дрожала брусчатка.       Более часа братья и их сыны неспешно шли по центральному проспекту к пирамиде Магнуса. То, как их принимали, трогало сердца. Со всех сторон играла музыка. Слышались радостный смех, пахло выпечкой и вином. Забравшиеся на крыши мальчики и девочки гостями черпали из корзин цветочные лепестки и закидывали ими удивленных Солнечных Братьев. Лепестки тихо падали, танцуя в воздухе, и оседали на доспехах легчайшим прикосновением.       В Тизке царили счастье и гармония. Магнус создал невероятный город. Тысяча Сынов стали мудрыми и заботливыми повелителями. Их власть не казалась обузой, жители воспринимали Астартес надежными старшими братьями. Опекунами и учителями.       На Просперо ощутимую роль играли энергии варпа. Но здесь они казались теплой, хорошо прогретой водой в тихой лагуне, дарящей уют, защиту и гармонию. А местный климат лишь дополнял подобные ассоциации, создав субтропический рай.       И тут, отвечая на приветствия, Феб невольно сбился с шага. Дыхание перехватило, краски поблекли, звуки отдалились. В ушах печальной нотой прозвучала нота скорби. Перед мысленным взором предстала совсем иная картина — пожары, сотни пожаров, разруха, гибель, смерть и кровь. Кровь повсюду. Тысячи умирающих устилали мостовые, ропща на горький рок. Отчаяние и безнадежность тяжкой тучей опустились на дворцы, пирамиды и проспекты. К небесам поднимались жирные клубы дыма. Шел грязный дождь — Просперо оплакивал свою гибель. Все стало прахом, как и говорила Тысяча Сынов. Они держали героическую, бессмысленную оборону и не могли ничего сделать. Все было предрешено. На них накатывались ряды ревущих и выкрикивающих кличи врагов в серых доспехах с волчьими мордами, и волчьими же шкурами на плечах. Братьев, пришедших за их головами. Волки спустились с небес на Просперо. Вся ярость Лемана Русса и Шестого легиона обрушилась на мирный город и его защитников.       Их атака казалась всесокрушающим валом, который невозможно остановить. Но атака остановилась. Одно видение наложилось на другое. Окружающие Просперо тучи разошлись, как от порыва ветра. Солнечный луч, скользнув по улицам и лицам, каким-то невероятным образом сумел развеять тьму и обман, остановив братоубийство в самый последний миг.       Видение казалось ярким, реальным. Два образа будущего! Два, а не один! Значило ли подобное, что у него есть выбор? Что он может на что-то повлиять? Потрясенный Феб глубоко вздохнул, но Око Мудрости все же поменяло цвет и прозрачность.       — Что случилось, брат мой? — Магнус не был тем, кто способен не заметить такие вещи. — Я чувствую твое смятение. Ты прикоснулся к Океану Душ. Тебе пришло видение?       — Поговорим позже, — Солар мотнул головой.       — Твои псайкерские силы растут? Что ты умеешь?       — Всего понемногу.       — Нет нужды в ложной скромности. Ты совмещаешь таланты кузнеца и псайкера, а подобное — редчайший дар. Но ты же не стоишь на месте?       — В последние годы я что-то чувствую. Приближается какая-то перемена. Я подхожу к некому порогу. К новой инициации, — признался Балар. Ему действительно казалось, что внутри что-то зреет, количество должно перейти в качество.       — Инициация означает эволюцию. Рад, что ты готов к следующему шагу.       Добравшись до Великой пирамиды, Балар обменялся с Магнусом дарами. Ему он вручил книги, которые обнаружил на завоеванных планетах — для тянувшегося к знаниям Алого короля лучшего подарка не существовало. От него же он получил псайкерский артефакт в виде широкого плоского браслета, надеваемого на шею. Назывался он ускх.       Дарами также обменялись и Астартес братских легионов. А затем настало время пира.                     Примархи отпустили своих сынов и с немалым комфортом расположились в просторных, наполненных светом и свежим воздухом, покоях Алого короля на вершине его пирамиды. Вид сверху открывался чудесный, сверкала гладь реки, зеленые террасы уходили за горизонт, но и внутри апартаментов имелось на что посмотреть. Кроме ощутимого присутствия энергий варпа, на полу, стенах и потолках мерцали таинственные символы. Некоторые из них Солар знал, о других догадывался, третьи вызывали смутное беспокойство, но еще больше было тех, что он видел в первый раз.       Шкафы с книгами, заваленные свитками и манускриптами столы, алхимические реторты и тигли у глухой стены, древние артефакты и приспособления, свечи, горящий огонь, прочная мебель из ценных пород дерева — таковым оказалось жилище Магнуса.       — Дамассин? Глис? Вино?       — Остановимся на вине.       — Как пожелаешь. Твое Око Мудрости вызывает мой жгучий интерес. Что ты можешь мне о нем рассказать? — Магнус собственноручно наполнил два тяжелых хрустальных бокала и протянул один из них Балару.       — Все, что ты готов услышать, — в тон ему ответил Феб, прекрасно понимая изящную игру слов и включаясь в неё. — Доброе вино, — сделав глоток, оценил он. — Откуда оно?       — С виноградников Азека Аримана.       — Твоего Первого капитана? Где он, кстати? И где большая часть твоих сынов?       — Они покоряют Галактику по воле Императора, — Магнус устроился рядом и с удовольствием вытянул ноги. — Несут свет просвещения и карающую длань завоеваний. Как правило, я не сражаюсь с ними, меня больше интересуют те знания и книги, что можно обнаружить на приведенных к Согласию мирах. Так что насчет Ока Мудрости?       — Ты уже задавал этот вопрос в потустороннем мире.       — А ты прекрасно знаешь, что в Эфире все иначе. Позволь мне вновь услышать твою историю.       — Таковым меня сотворил Отец. Око присутствовало у меня с самого рождения, насколько я себя помню.       — Что оно дает тебе? Ты позволишь? — дождавшись согласия, Магнус протянул раскрытую ладонь, практически приложив ее ко лбу брата. Он сконцентрировался, но его глаз осматривался по сторонам, словно видел что-то недоступное. — Как интересно… — наконец констатировал он. Слова его звучали интригующе.       Балар вновь рассказал ему об Оке и о тех силах, что оно давало. Он ничего не скрывал, в подобном не было никакого смысла. Рассказ уже слышал Император и Хорус, да и остальные братья догадывались о его способностях.       — Едва ли ты позволишь погрузить себя в транс и исследовать Око… Или нет? — поинтересовался Магнус, не скрывая любопытства. Сейчас в нем проявился ученый и исследователь.       — Посмотрим. Поговорим о тебе.       Примархов сотворили в одно время. Благодаря чудовищному колдовскому варп-шторму их разбросало во всей Галактике, а временные аномалии и прожитые до нахождения Императором жизни наложили на всех неповторимый отпечаток. Те, кого нашли раньше, имели некоторые моральные права и считались старшими. В частности, они помогали и наставляли пришедших позже. Все это позволяло Балару разговаривать с Магнусом с позиции опыта и завоеванного авторитета, хотя существо, сидящее напротив, одним лишь видом аннулировало все правила и традиции.       — Послушай и пойми меня правильно, брат, — голос Феба звучал настолько убедительно, насколько позволяли данные ему способности. — Ты играешь в опасные игры. Твоя мощь дарует тебе преимущество, ты великий маг, но в глубинах Хаоса таятся поистине жуткие силы. Их цели лежат в плоскостях, диаметрально противоположным нашим устремлениям. Они опасны, слова их лживы, поступки корыстны, а договор, который ты с ними заключил, не так однозначен.       — О Нерожденных мы с тобой говорили. Но откуда ты узнал о договоре? — голос Алого короля звучал совершенно бесстрастно, но его единственное око казалось рентгеном, способным просветить базальтовую глыбу.       — Не ты один ищешь знаний. Кое-что и я знаю о ложных богах Хаоса. А о твоей сделке с ними догадался — кто еще мог помочь тебе? Ты не принял совета нашего Отца, иначе мы бы узнали. Другие братья вряд ли могли тебе помочь. Значит, ты нашел поддержку на стороне. Океан Душ — самая очевидная догадка.       — Ты прав, — неожиданно легко согласился владыка Просперо. — Именно там я нашел необходимые мне знания.       — Кто именно из Пантеона тебе помог? — требовательно спросил Феб. — И что ты обещал взамен?       — В нашем мире ничего не дается просто так. Тем более, мудрость. Ее требуется заслужить. Я заплатил великую цену, пожертвовав глазом. Найдется ли тот, кто готов меня упрекнуть?       — Не я, — Балар покачал головой.       — Я ничего не обещал, неужели ты считаешь меня настолько наивным? — Магнус нахмурился. — Варп вечен и постоянен в своем непостоянстве. Мы не можем вычеркнуть его из жизни. Смертным необходимо переселиться в Паутину или пройти псайкерскую эволюцию. Это единственный путь для человечества выжить и стать свободным.       — Нет, наивным я тебя не считаю. И про эволюцию человечества рассуждаю схожим образом. Но тот, кто тебе помог… Кто он? Или оно? И не будем забывать про моральные обязательства — ведь ты остался должен. Счет открыт, верно?       — Моральные обязательства присутствуют, ты не ошибся. Но имя я оставлю при себе. Пока оставлю, я не готов делиться тайной, слишком она опасна. Тем более, вижу, ты и сам полон сюрпризов. Ты что-то скрываешь, — он не спрашивал, а утверждал.       — Да, — не стал отрицать Феб. — Возможно, придет час, когда и я буду с тобой полностью откровенен. Я мечтаю, чтобы этот день настал!       — Согласен. Но вот что я хотел спросить — ты не презираешь Тысячу Сынов за то, что с нами случилось? Не порицаешь Изменение Плоти и наши методы, основанные на способностях псайкера? — с помощью телекинеза Магнус призвал графин с вином и вновь наполнил кубки.       Тысяча Сынов вела Крестовый поход с пугающей эффективностью. Сыны Магнуса повелевали удивительными силами. Там, где для захвата планеты требовалась тысяча Астартес, Пятнадцатый легион довольствовалась значительно меньшим числом.       — Как я могу порицать то, что является частью моей природы? Как могу порицать колдовские способности, когда и сам к ним причастен? Делать так, значит выставлять себя лицемером. А насчет Изменения Плоти — мне жаль, что твой легион постигла подобная кара. Поверь, искренне жаль. И я рад, что ты нашел решение. Повторюсь, не оно меня смущает, а то, как и с помощью кого, ты достиг цели.       — Я верю тебе, — просто сказал Алый король. — Но прошу, давай найдем другую тему. Настало время вспомнить о наших братьях, Феб. Ты знаком практически со всеми. Не скрою, мне любопытно узнать о них. Наше счастье таково, что мы были сотворены в большой семье и должны лучше знать друг друга.       — Ясно. Что ж, полагаю, мне следует начать с Хоруса, — Балар покрутил вино в бокале. То, что его расспрашивали о братьях, выглядело обоснованно и логично. — Он великий воин и лидер, и это правда без всяких прикрас. Его авторитет высок, а потрясающие способности — еще выше.       — Детали, пожалуйста, — попросил Магнус.       Балар удовлетворил его просьбу. С Хорусом он познакомился давно, и знал его прекрасно — насколько вообще возможно по отношению одного примарха к другому. Тем более, встречались они часто, а последние годы Рангданской войны провели плечом к плечу.       — Хорус действительно велик, — констатировал брат. — Все идет к тому, что рано или поздно он займет место первого среди равных. Что скажешь?       — Время — лучший оракул из всех возможных. Посмотрим, что оно скажет в свой черед, — Магнус вызывал симпатию. В нём чувствовалась не только сила, но и дружелюбие, верность. Но он все равно пока не имел права говорить о своих чувствах и прошлом.       — Действительно, — владыка Просперо улыбнулся. — Мортарион? Лев Эль'Джонсон?       — Мне нравится ярость и напор Мортариона, но заставляет нервничать его категоричность по отношению к псайкерам.       — Когда примарх нервничает, то и Галактика начинает нервничать, — насмешливо фыркнул Алый король, отпивая вино.       — В точку, брат! Мои нервы стоит беречь — иначе всем может стать плохо. Но шутки в сторону. Здесь кроются истоки будущего напряжения. Вам с Мортарионом будет тяжело поладить. А Лев… Он опечален и недоволен тем, что я его опередил.       — В чем?       — В славе, уважении, силе. Так он считает.       — Ты высоко вознесся, Феб, приведя сотни миров к Согласию, — заметил Алый король. — Многие считают твой легион эталоном воинской доблести и эффективности. Тебе удалось добиться впечатляющего баланса между миром и насилием, Император ставит тебя в пример. Вот только успех рождает зависть.       — Благодарю. Насилие — не паёк Астартес, который можно отмерить с необходимой точностью. Но я стараюсь, — Солару была приятна похвала брата.       — Кажется, тебе стоит приготовиться к тому, что Лев окажется не единственным недовольным. Жаль, но нам подобного не избежать. Мы — одна семья, но, как и в некоторых семьях, идеальных отношений нам не видать. Что вверху, то и внизу!       — Понимаю, и мне знаком сей герметический принцип. Твоя очередь. Расскажи о Пертурабо. Вы вместе воевали. Каков он?       — Пертурабо… Железный Владыка, Молот Олимпии. Непреклонный, упрямый, молчаливый и мрачный, обладающий удивительной логикой, невероятными математическими способностями и сродством с техникой. Мастер осад и повелитель Железных Воинов. Он мне нравится, — неожиданно признался Магнус.       — Он и его легион действительно настолько хороши в осадных войнах?       — Более чем, брат. В данном аспекте войны им нет равных, хотя они продолжают развиваться. Лишь Дорн и его сыны могут им что-то противопоставить. Как и ты со Львом, Пертурабо и Рогал Дорн недолюбливают друг друга.       Некоторое время Феб расспрашивал Магнуса о Железном Владыке и его легионе, но затем тот вновь перехватил инициативу.       — Как близко ты знаком с Леманом Руссом?       — С того момента, как Император нашел меня, я виделся с Леманом всего один раз. Он весьма самобытен и талантлив. Никто не посмеет сказать, что наш брат лишен величия, — Балар на миг призадумался, не рассказать ли о видении ужасного будущего Просперо? И все же не стал — да, не все они любят друг друга, но последнее, чего бы он хотел, это становиться причиной раздора между Руссом и Магнусом. Еще ничего не предрешено.       — Но все же он не стал тебе другом? — заметил Магнус. Его способности подмечать мельчайшие детали и делать верные выводы из минимума информации внушали уважение.       — Для дружбы необходим прочный фундамент. Как его получить, если наши легионы воюют на разных окраинах Галактики?       — Я тебя понял, — проницательно улыбнулся повелитель Тысячи Сынов. — Феррус Манус, что скажешь о нем?       — Он — кузнец. Я думал — лучший кузнец из всех нас, но затем познакомился с Вулканом, и теперь уже не уверен.       — Вулкан кажется мне удивительно сильным и верным. Надежным.       — Так и есть.       — Фулгрим?       — Его поиск совершенства меня интригует. Интересно, как далеко он сможет зайти?       — У каждого из нас своя дорога. Кто знает, что нам суждено на ней обрести? — Магнус пожал внушительными плечами. — Робаут Жиллиман?       — Правитель, патриций и непобедимый воин. Невероятно эффективный организатор и стратег. Я им горжусь, его Ультрамарины, как и твои сыны, достигают наибольших результатов при наименьших усилиях.       — И я думаю схожим образом, — согласился Магнус. — Лоргар?       — Аврелиан предан Императору, как никто другой. Он обладает даром произносить речи, и склонен к проповедям. Лоргар хотел, чтобы я стал его наставником. Император решил иначе.       — Джагатай Хан?       — С ним я пока не виделся.       — Конрад Кёрз?       — И его еще не видел. Но до меня дошли слухи, что на Нострамо, в мире ночи, тени и боли, ему пришлось несладко. Он не мог не измениться.       — Да, можно сказать, что Конраду не повезло. А Сангвиний?       — Сангвиний? Он лучший из нас, прекрасный и совершенный. Честно, Магнус, я считаю его идеальным сыном Императора. Фулгрим стремится к совершенству, но Сангвиний его достиг.       — Совершенство воплощаю я! — Алый король говорил с иронией, но, определенно, отсутствием тщеславия не страдал. Да и скромность не входила в число его добродетелей. — Сангвиний может стать совершенным, но в иных аспектах.       — Пусть так. Тебе лучше знать, — Феб не собирался с ним спорить. Но он действительно восхищался Сангвинием, прозванным Пречистым. Тот выглядел величественно, а его крылья недвусмысленно намекали о божественной, или лучше сказать, ангельской, природе. Но кроме внешних данных, Сангвиний мог похвастаться такими чертами, как изящество, милосердие, понимание людей.       Некоторое время примархи неторопливо разговаривали о братьях, делясь мнениями и впечатлениями. В прошлой жизни Балар вел себя иначе и оказался рано лишен удовольствия интеллектуальной беседы. Сейчас он наслаждался разговором и затронутыми темами — политикой, философией, эзотерикой, экономикой, искусством войны, мечтами, в конце концов.       — Ты был откровенен, Феб, — заметил Магнус, когда мир потемнел и окрасился в розовые и фиолетовые тона. Наступил поздний вечер, а в небесах загорались звезды. Они успели осушить не один, и не два графина превосходного вина. — Как и я, и наш Отец — ты псайкер, силы варпа подвластны тебе. А еще ты хороший человек. Тысяча Сынов подверглись Изменению Плоти. Многие нас сторонятся. Но не ты. В сердце твоем нет осуждения или презрения. Для меня было бы честью назвать тебя другом.       Магнус замолчал и встал. Он стоял неподвижно и спокойно, ожидая, что будет дальше. И Балар не смог остаться безразличным. Он знал, что подобными моментами Судьба не разбрасывается. Их следовало ценить как величайшую драгоценность.       — Мы были рождены братьями без нашей на то воли. Но друзьями станем по собственному желанию. Душа моя ликует, твои слова — лучший подарок, который я и не мечтал обрести на Просперо!       Два примарха обнялись. Не сговариваясь, их тонкие тела покинули физическую оболочку и обнялись еще раз, на астральном плане. Там мысли и чувства воспринимались куда глубже, фундаментальнее. Конечно, если раскрыться. И Балар осознал природу брата — его мощь, любознательность, тягу к знаниям и верность Отцу. Эта верность могла показаться ироничной, самоуверенной, немного взбалмошной, но то, что она присутствовала, сомневаться не приходилось.       — Что я могу для тебя сделать? Чем помочь? Скажи, и оно станет твоим, — сказал Алый король, когда они вновь вернулись в физические тела.       — Я хочу осмотреть Тизку.       — Ха, это даже не просьба, а долг вежливого хозяина.       — Ты научишь меня Исчислениям?       — Конечно.       — А моих Солнечных Жрецов? Да и апотекариям не помешают лишние знания.       — Я открою вам двери своей мудрости. Нам всем нужны друзья и единомышленники.       — Что ж, с этим определились. О Хаосе мы с тобой еще поговорим. Меня смущает твое легкомысленное к нему отношение. Я познакомлю тебя с ритуалом Второго Рождения, он замечательно дисциплинирует дух и волю, — Балар говорил открыто. Они стали друзьями, и он не ощущал себя более слабым или ведомым. Они были равны. — И последнее — с твоей помощью я бы хотел выковать копье.       — Здесь, в Тизке?       — Я захватил с собой все необходимое.       — Это будет интересно, — подумав, констатировал брат.                     Девять суток Балар ковал копье. Он показал Магнусу чертежи и наброски, рассказав о тех концепциях, которых желал достигнуть. На «Стальной воле» находилось все, что требовалось, те материалы, которые Солнечные Братья собирали по всем уголкам Галактики. К тому же и Алый король предоставил в его распоряжение собственное хранилище. Так что недостатка в ресурсах не ощущалось.       Балар ликовал, чувствуя восторг творца. Труд доставлял ему нескрываемую радость. Девять дней он неотлучно провел у ревущего горна, орудуя молотом и клещами, тысячи раз проковывая металл, сминая, раскатывая и заново формируя его. Магнус отлучался редко, и делал свою часть работы — напитывал оружие энергией, накладывая на него неодолимые заклятия и литании. И все же, под конец радость Солара несколько поблекла. Он стал понимать, что копье не смогло оправдать его ожиданий. Даже циклопическая сила Алого короля не помогла ему добиться желаемого.       В основу оружия легли адамантий и иридий. Крупный алмаз, после того как его укрепил Магнус, стал сердцем копья, силовым модулем. В рукояти воедино спаялись призрачная кость эльдар и сверхпрочные синие нити, носившие название хрониксы, обнаруженные на одной из планет, принадлежащие ксеносам. Девять редчайших Черных Жемчужин усиливали энергетический потенциал.       Оружие получилось великолепным — строгим, без лишних украшений, надежным, смертоносным и красивым. Как и Пифон, оно стало не только копьем, но и псайкерским посохом невероятной мощи.       — Славная вещь! Подобное я ранее не видел, не считая изделий Отца, конечно, — скупая похвала Магнуса стоила дорого. Он держал копье на вытянутой руке и внимательно осматривал безупречно заточенную до молекулярного уровня кромку острия. Длиною в метр и шириной в пятьдесят сантиметров, оно могло перерубить терминаторский доспех или вскрыть танк, как консервную банку. По нему пробегали искорки разрядов, а древние руны светились холодным голубоватым светом. Общие размеры копья превышали четыре метра, подходя под рост и силу примарха. В последний момент Балар добавил конструктивную особенность — рукоять могла уменьшаться, складываясь сама в себя. — Ты дашь ему имя?       — Как и Вулкан, я считаю, что оружие без имени всего лишь безликая штамповка. Имя дает силу, оно способно пробудить дух.       — Так как ты его назовешь?       — Гунгнир. Слово тебе знакомо?       — Конечно. Оно пришло с Терры, с древних времен. Гунгнир принадлежал одному из Богов. Сильное имя. Русс будет в восторге! А если подаришь ему копье, он все простит на сто лет вперёд! Но я не вижу твоей радости. Почему?       — Я жаждал большего, Магнус, — признался Балар, беря у него копье. Он нажал на кнопку, выключая силовое поле, с гулом рассекаемого воздуха закрутил Гунгнир, сделал выпад, перешел в защитную стойку и вновь нажал кнопку, активируя силовое поле. Оружие окуталось легкой дымкой и задрожало, просясь в бой. Внушительная тяжесть и смертоносное изящество все же заставили его улыбнуться. Сила текла через древко, и её объёмы поражали. Вдвоем они создали невероятный артефакт, но истинного чуда не увидели. Им не хватило совсем немного. — Я мечтал сделать то, что способно подарить окончательную смерть Нерождённым. То, чего Галактика прежде не видела!       — Ты амбициозен, брат, и мне по сердцу твоё дерзание. Но даже для нашего Отца подобное кажется едва ли выполнимой задачей. Ты держишь в руках легенду, и относиться к ней должен соответственно, с уважением. Твои сыны будут потрясены. Гунгнир станет реликвией Солнечных Братьев.       — Знаю. Но мы, высокорожденные примархи, сами по себе являемся идеальным оружием. Я же хотел получить чуть больше.       — Как и я, когда проводил обряд и пожертвовал глазом, — тихо заметил повелитель Тысячи Сынов.       — Благодарю тебе за помощь, брат! — здесь, в кузне, у ревущего огня, в окружении наковален, тисков и различного инструмента, Феб решил открыть одну из тайн. Интуиция подсказала, что так будет правильно, Магнус достоин доверия. — Я хочу рассказать тебе кое о чем. В сегментуме Ультима есть система Атилла. Там находится Монолит Имга — так я его назвал. Это титаническая черная глыба рукотворного происхождения. Миллионы лет она дрейфует в холоде космоса, едва касаясь гравитации звезды. Думаю, его создала одна из древних рас. Возможно, и некроны, те, кто властвовал в Галактике до эльдар. Я пока не решился исследовать эту находку и приглашаю тебя — вдвоем мы сумеем извлечь все тайны.       — Щедрый дар! Даже очень, — глаз Магнуса загорелся фиолетовым огнем, в голосе прорезался азарт. — Нас ждет древняя загадка, она сулит многое. Я узрел перспективу. Воистину, для меня нет цели лучше. Наш Отец знает о Монолите?       — Может и знает, но ему я пока ничего не говорил. Ты — первый. Но мы расскажем. Я не намерен рисковать.       — Великолепно! Но и мне есть чем тебя порадовать, друг мой, — Алый король приблизился, положив тяжелую руку на плечо. Солару показалось, что его придавило свинцовой плитой. — Как-то раз ты упомянул Паутину. Так вот, я нашел вход в неё.       — И ты смог открыть его?       — О, да! — Магнус засмеялся. — В мире мало того, что я не могу!