Разговоры под одуванчиковое вино

      Как только сестры разобрались с тяжелыми ранами Дилюка, некоторые из женщин остались лечить того. Сестра Виктория сразу пошла к человеку, что принес магната, но того и след простыл. Правильно, Венти ни к чему лишние глаза, поэтому как только он отдал мужчину, тут же испарился легким ветром. Очутившись на крыше собора, Архонт переводит дыхание, стараясь хотя бы немного сложить картину в целом. Что маги бездны забыли так близко от Мондштадта? Почему они были в подземелье и не напали сразу? Неужели те затевали какой-то ужасный план, и что если Дилюк убил там не всех? Услышав голоса сестер, бард понял, что Рагнавиндру стало немного получше, он лежал спокойно. Отлично! Венти был очень рад этой новости, но ему хотелось бы увидеть мужчину лично, ну, а пока есть время, Барбатос может отдаться мыслям.              Уже после полуночи, когда огни в соборе погасли, Венти смог проникнуть через приоткрытое окно, приземляясь прямо рядом с койкой, где лежал Дилюк. В свете луны тот казался еще бледнее, а все черты лица казались более очерченными. Несомненно, это была бы прекрасная картина, находись бы они не в этом месте, не в этой ситуации.              Вздохнув, Архонт опускается на стул рядом, убирая прядки со скул мужчины, осматривая приоткрывшуюся грудь через рубаху, переводя взгляд вновь на лицо.              — Как же тебя угораздило туда попасть? Да так тяжело встрять… Долг, конечно, вещь красивая, но не когда он мешает жизни. Ах, если бы только у меня было сердце бога, я бы смог хоть как-то помочь, а сейчас я ни на что не способен…              Отвернувшись, парень поднял голову вверх, прикрывая глаза. Нет он не будет отрицать, почему он так быстро и болезненно среагировал на известие, что с Рагнавиндром что-то случилось. Он уже не настолько наивен и юн. Печалило лишь одно — он сам еще недостаточно осознал все чувства, да и не сильно хотелось, все же мужчина довольно очевидно показывал свое отношение к Архонту-пьянице.              Тем не менее, Архонт сидит тут, рядом с мирно спящим Дилюком, пару часов, успевая заплести тому на более длинной прядке косичку. Улыбнувшись от такой картины, бард гладит Дилюка пару раз по щеке и после исчезает с ветром, слегка колыхая простыню, что укрывала мужчину.              Уже утром сестры удивляются заплетенным волосам, но ни времени, ни желания в этом разбираться у них не было, учитывая тяжелое состояние мастера. На протяжении недели ночью в собор проникает один небезызвестный бард, так и оставаясь незамеченным. Дилюк приходит в сознание к началу второго дня, и следивший за этим Архонт выдохнул со спокойствием. Приехавший в собор Эльзер хотел было предложить перевезти господина в поместье, где ему бы оказали должный уход, но сестры даже не стали того слушать, говоря что сейчас нужен только покой, и точка. За это время Архонт успел прочесать все окрестные территории Мондштадта, не желая, чтобы что-то случилось в столь дивный праздник. Одной ночью он вновь пришел к Дилюку, проверить, как тот себя чувствует, хотя бы просто взглядом. Приходил бард уже заполночь, чтобы наверняка, но каково же было его удивление, когда он уже привычно сел рядом, и на него посмотрели два ярких огонька в глазах напротив. Чуть не вскрикнув, парень немного отстраняется, хмурясь.              — Ты почему не спишь?              — А ты почему пришел сюда?              Поджав губы, Венти на это лишь отвернулся, а Дилюк сел на кровати, продолжая смотреть на Архонта. Да, он уже пару дней замечал ночного гостя, но никак не подавал вида, после слыша лишь шелест ткани. Сегодня мужчина уже не выдержал, собираясь разобраться в этом.              — А что, нельзя? Я не виноват, что часы посещения такие короткие, а сестры так вообще-              — Конкретнее.              — Ладно, помнишь у меня была особая лира? Так вот. Мы украли ее с путешественником из собора, и мне до сих пор тут не рады.              — Но ты же Барбатос.              — Да, вот же ирония, собор отвергает своего же бога, хотя я не осуждаю, не думаю что я слишком нужен Мондштадту, я и не хочу тут что-то контролировать и забирать у людей свободу —              — Ты впервые такой серьезный.              Повернувшись к мужчине, Архонт мягко улыбнулся, осматривая расслабленное, впервые за несколько месяцев, лицо. Из-за того, что Рагнавиндр был одет и перебинтован, рассмотреть, в каком тот состоянии, было нельзя, зато теперь парень мог наблюдать за пышными, слегка вьющимися алыми волосами, и огненными глазами, что смотрели прямо на него.              — Да, бывает же. Не хочу мешать твоему отдыху, поэтому лучше спрошу, как ты?               — Это ведь ты меня спас от мага бездны? Почему не сообщил об этом?              — А зачем это рассказывать и наводить смуту в праздник, а, Дилюк?              Теперь настала очередь магната отводить взгляд. Да, с точки зрения остальных, он поступил очень необдуманно, даже не предупредив никого о своей вылазке, но с другой стороны, что могло бы произойти не придя он туда сразу?              — Ничего, я все понимаю, но ты был там в очень плохом состоянии, тогда действительно все было бы плохо.               — Спасибо за это. И да, мне уже лучше, ожоги уже затянулись. Сестры сказали, что к концу недели могу быть свободен              — Отлично, как раз успеешь повеселиться на празднике, и теперь по-настоящему! Тебе все равно нельзя напрягаться теперь.              Привычно хихикнув, косички Венти на мгновение сверкнули и тут же потухли, а по комнате пролетел легкий ветерок, после чего Дилюк лишь вздохнул.              — Ты неисправимый, Архонт, не хочу я на праздник.              — Надо, это ведь праздник свободы и веселья! Я буду обижен на тебя, если не придешь.              Встав со стула парень потянулся вверх, чуть выпуская рубаху из-под корсета, после задорно улыбнувшись.              — Ну что ж, скорейшего выздоровления вам, Мастер Дилюк, без вас в таверне совсем скучно.              После этого комнату осветила легкая вспышка, и вновь по ней разнесся ветер, что откинул волосы мужчины назад. Рагнавиндр после этого короткого разговора погрузился в свои мысли, смутно припоминая момент в подземелье: лишь кровь и что-то небесно белое. Но он даже рад, что там был именно Венти. С мыслями об этом барде Дилюк так и уснул в кровати, за чем за окном наблюдали два светло-изумрудных огонька.