Уясни

Эрен откинулся на барном стуле и посмотрел мутным взглядом в потолок. Последний шот был лишним... возможно, не последний, а все пять. Это не точно. Провел рукой по отросшим волосам. Надо постричься? А в пизду. Парень аккуратно выполз из-за бара и осмотрелся. Зик, кажется, отошёл в туалет или покурить, или хер его знает, да и не принципиально. С каких, интересно, пор они стали так близки с братом? Они буквально не знали о существовании друг друга до смерти их общего отца, да и потом не особо общались, а позже оказались в одной группе в университете. Кто-то из комиссии решил, что раз одинаковые фамилии то родственники? Та же история произошла с Микасой и Леви, они тоже оказались тут, хотя скорее однофамильцы, чем родственники. Несомненно, они из рода Аккерманов, местного еврейского клана, но таких Аккерманов полно, неизвестно, куда и когда разошлись веточки их древа-родословной. Зик зашёл обратно с улицы только чтобы почти в дверях столкнуться с Эреном. Младший братик не вписался в дверь с ним, и мужчина ухватил его за плечи. — Хэй, солнышко, тебе уже хватит? — засмеялся тихо. — Пойдём домой? Он был далеко не так пьян. Не привык. Том был куда как умеренным во всём, и Зика воспитал так же. — Да-а, — протяжно ответил и излишне сильно кивнул, — мне надо подышать, — от кивка закружилась голова и слегка затошнило. Эрен пил редко, а когда пил, всегда перебирал, не умел тормозить. — Пойдём, я помогу, — Зик приобнял его и склонился к лицу, дохнув запахом сигарет. — Ты всё взял? Не дожидаясь ответа, он мягко вывел брата на улицу и прислонил к стеночке. В свете фонаря Эрен был совсем зелёным. Простые жесты, но Зик был рад и тому, что может позаботиться так о ком-то. Родном человеке, который такую помощь от него ждёт и принимает. — Ага, — вновь кивнул он и, качнувшись, ткнулся лицом в крепкое плечо. — Тебе не кажется, что всё кругом как-то жопно? Последнее время ни алкоголь, ни работа не спасали от тяжёлых мыслей. — Ну, не совсем, — Зик осторожно погладил парня по спине и потянул дальше. Рядом с баром, мимо которого постоянно ходили люди, нежничать он не хотел. Даже просто на улице было приятнее. — Иногда бывает, но есть и светлые промежутки. — Дай сигаретку, — парень вновь отступил и провалился, смотря в чёрное небо. Ничего не видно, бесконечная тьма, как плохо настроенный, грязный микроскоп. Эрен был инфекционистом, как и отец, хотел быть достойным Гриши, хоть и знал, что тот был полным придурком. Зик передал и щёлкнул зажигалкой, на секунду осветив лицо брата. Худое, с запавшими глазами и чёрными синяками, давно не стриженные волосы падают на лоб. Сам мужчина был ухоженным и цветущим. — Ты не заболел случайно, малыш? — спросил тоже закуривая, оставался близко. У них была небольшая разница в возрасте, но Зик был бы не Зиком, не используй даже эти жалкие два года ради шуток. Тем более он был больше по комплекции. — Ну как тебе сказать, — Эрен аккуратно ускользнул от брата и стал посреди переулка, упёр руки в бока и зажимал сигарету тонкими губами. Затягивался так, что аж нутро обжигало и выдыхал дым двумя струями из носа, словно старый дракон. — Давай наперегонки, — резко сказал он, — как в детстве. В детстве, которого у них не было. Братья, разделённые гражданской войной. Парень рванул прочь от бара по дороге вдоль побережья. По мостовой старого квартала. Зик сначала не понял, но через пару секунд бросился за ним, расхохотавшись на всю улицу. Громкий голос эхом отражался от домов. Как это Эрен ещё бежать умудрялся, протрезвел что ли? Он, тяжёлый и плотный, уступал брату в скорости, и всё не мог приблизиться больше, чем на пару метров. Впрочем, дело было не в соревновании: прохладный ветерок обдувал тело, трепал волосы, и на сердце вдруг стало очень легко. Мозг получил свою порцию серотонина. Они пробежали практически квартал, Эрен рванул на детскую площадку на пляже и расхохотался немного странно, запрыгнул на качелю, почти повисая. — Я первый, я первый! — закричал и запрокинул голову, держась за цепи, смотрел на брата вверх ногами. Зик добежал и взялся за столбик качели, низко склоняясь и дыша нарочито хрипло. — Ну ты и загнал меня, — он сделал шажок и приобнял младшего за плечи, нависая уже над ним и улыбаясь. Хотелось сделать ещё приятнее признанием его победы. — В следующий раз сразу сдаюсь. Щёки Эрена уже покрылась симпатичным румянцем, и Зик только вздохнул, взглянув в сияющие глаза. Парниша был прекрасен, жаль, что не его. Эрен упёрся ногами, вывернулся и поцеловал Зика в шею влажными тёплыми губами. Потом в заросшую челюсть и скулу. У него совершенно срывало крышу по поводу всего. Таблетки, которые вообще-то нельзя мешать с алкоголем, сигареты, пробежка. Он слышал, как в голове отбивает пульс кровь, текущая плотным потоком по сосудам, давит на виски. Всё смешалось. — Я люблю тебя. Зик так и замер с приоткрытым ртом. Что это, спонтанная нежность после выпитого? Дурацкая шутка? Или Эрен чувствует к нему то же самое? — Я тоже люблю тебя, малой, — ответил попроще, чтобы прикрыть волнение, и обнял паренька за талию, заставляя встать. Он, казалось, чувствовал стук сердца через одежду, или это его? Ничего не понятно. Эрен поцеловал в уголок губ, а потом нагло прикусил нижнюю, пухлую и горькую от только что выкуренной сигареты. К глазам подступали слезы. Он практически вцепился в брата... так не должно быть, но было. Вот так. Так, как есть. — Эрен... — мужчина очень хотел, но не мог просто ответить. Если младший начнёт винить себя за эти поцелуи по пьяни, если Зик начнёт ему потакать, он себя не простит. — Не торопись, подожди немного. Давай поговорим... Они обнимали друг друга, Зик обхватил тонкую талию, а руки Эрена лежали на его плечах. Как тогда, когда он понял, что не просто любит брата, но и возбуждается от его прикосновений. От его тела рядом. Эрен бахнулся обратно на качелю и потянул Зика, упираясь головой куда-то ему в живот. — Не уходи, не бросай меня, я так хочу всегда оставаться с тобой рядом. С тобой хорошо. Зик чувствовал, как к глазам подступают слёзы, и часто заморгал. Несколько лет их знакомства он куда больше тянулся к брату, давал ему всю любовь и тепло, и тот наконец ответил. Показал свою глубину чувств. — И мне с тобой хорошо, родной, — мужчина присел на краешек широкой качели, стараясь удержать брата в объятиях. — Я давно хотел сказать тебе... Зик смущённо замолчал. Он столько раз проигрывал в голове разговор, но когда дошло до дела, растерялся. Все было совсем не так, как в его фантазиях. Эрен выпрямился и повернул к себе лицо брата за подбородок. — Что? — Я чувствую к тебе больше, чем просто братскую любовь, — ответил он тихо. — Прости, если тебе станет противно, но я уже пару лет хочу тебя. Ты не представляешь, Эрен, как долго я мечтал об этом поцелуе, как я мечтаю сейчас коснуться тебя ещё раз, не просто обнять. Поцелуи Эрена горели на шее и лице. — Я пойму, если ты после этого не захочешь видеть меня, и не буду больше лезть. Если эти поцелуи ничего не значили для тебя, я всё пойму. Спасибо, что дал мне хотя бы это. Эрен ухватил Зика за лицо и боднул его несильно. В голове все перемешалось. — Я люблю тебя, — вновь шепнул он, — ты хороший человек. Он пьяно постарался обнять брата, но вышло крайне неуклюже. — Хорошо, нам будет хорошо, разве не это самое важное? Я могу кидать тебе нюдсы, — нервно рассмеялся парень, — типа, будто бы случайно, будто бы по пьяни. Жаль, что у меня не стоит из-за таблеток. Эрен уже откровенно молол чушь. Он хотел поддержать Зика, разрешить напряжение, но психотерапевтом не был и потому тупо шутил. Зик воспользовался близостью и уже сам поцеловал Эрена в губы. Нежно прихватил, провёл кончиком языка по влажной кайме. Перед глазами заплясали искры. Так хорошо, будто Эрен уже ему дал себя. — Я буду рад, мой милый, — шепнул. — Если это сделает тебе лучше. Он чуть отстранился, чтобы взглянуть в тёмные сейчас глаза, и будто бы увидел их обоих со стороны. Двое мужчин на детской площадке, целуются и что-то шепчут друг другу. Хорошо, что рядом никого нет. — Что со мной, мы выяснили, а как насчёт тебя? Ты ничего не говоришь, но что происходит, родной? Не бойся, я хочу только поддержать. Эрен поднялся и чуть отошёл. — Со мной?! О! Со мной все отлично! — достал из кармана телефон и включил «ABBA», положил на железо, чтобы звук был громче. Тут все равно никого нет. Он принялся раздеваться. За спиной Зика в паре десятков метров тихонько плескалось море. — У меня депрессия, Зик! И, по словам Эрвина, органическая, помнишь ту аварию? Теперь я такой на всю жизнь, — непонятно было, говорил он грустно или, напротив, вселился. Пританцовывал «Gimme!», стягивая майку. — Я хочу купаться, а ещё лучше — утонуть! Ты бы знал, как меня всё заебало. Я ненавижу свою жизнь, болезнь никогда не отступит, и я навсегда буду мучиться хронической дистимией! Зик был психотерапевтом, но сейчас чувствовал себя бессильным. Что он мог сказать? Брат, который должен был помочь прямо сейчас, в секунды. Просто быть рядом? Он подошёл, приобнял, коснулся ладонями голого тёплого живота. — Тебе не обязательно переживать всё в одиночестве, — прошептал он в ухо парню и чуть потёр носом. — Как я могу сделать тебе легче, ты знаешь? Логично было спрашивать. Тем более, Эрен живёт так уже достаточно долго. Брат менялся, а Зик никогда не знал ничего точно. — Нет, — тихо ответил Эрен, — наверное, я зря так... я не хотел тебя обременять этим, прости, просто пьяным мне сложно затыкаться. Он погладил его по руке. — Органика толком не лечится и коррекции поддаётся с трудом, я лишь боюсь, что с годами мне будет становиться хуже. Я был у Эрвина единожды и больше не пришёл, мне стыдно и страшно, не к кому идти и просить помощи. Ты мне брат, Леви — друг. Так нельзя. Никто не может взглянуть со стороны, не нарушая этику, и я уже пару лет жру Prozac, наверное, пора что-то менять, но я не знаю... Мне некуда идти. Музыка играла на фоне и вот сейчас была совершенно не к месту. — Я не хочу умирать, честно, просто устаю бороться с собственным мозгом. — Эй, дорогой, — Зик не мог заставить себя отпустить и всё равно мягенько притирался, гладил парня, трогал носом длинные волосы. — Тебе помочь найти врача? Я теперь со многими знаком, это не будет проблемой. Ты сходишь хотя бы на консультацию, а потом посмотрим. Зик привык мыслить вполне конкретно. Сейчас проблема врача была решаемой, и если у Эрена не хватало сил сделать всё самому, он с радостью поможет. Парень вздохнул. — Да, наверное да, если тебе не сложно, — из глаз закапали слезы, и Эрен резко обернулся, обнимая брата, — спасибо. Было прохладно и, конечно, купаться тупая идея, он понял это только сейчас. — Я люблю тебя, — вновь повторил, — мне плевать на всех вокруг, но тебя я люблю. — И я тебя люблю, — эти слова были будто сладкими, Зик сделал паузу после, проигрывая в голове ещё раз. Распробовать, насладиться. Он гладил брата по голове и обнимал одной рукой, чувствуя, как растекается между ними тепло. Он бы и не только это сделал ради Эрена. Тонкие плечи вздрагивали под его руками. — Пойдём, переночуешь у меня, если не хочешь оставаться один, братик, — они стояли так уже с полминуты, и Зик подумал, что Эрен чего доброго застудится без рубашки. — Я всегда рад тебе. Хоть они с Еленой уже больше года были вместе, но съехаться так и не решили. Им было хорошо на расстоянии. — Спасибо, — Эрен отёр лицо, — спасибо. Я рад, что ты рядом.