Крылатая волчица

      Серсея привыкла взирать свысока даже на равных, ни во что не ставя ни титулы, ни возраст, ни заслуги, но презирать Лианну и не видеть в ней прямую угрозу своей особе она не могла, как ни пыталась.       «Я — королева», — сказала она себе. — «Я по всем статьям обошла ее. Я жена короля и мать короля. Меня слушаются и боятся. Я все еще хороша собой и умело использую свои чары. Эта выскочка не должна меня волновать. И вообще, если бы рядом с Рейегаром была я, он никогда не посмотрел бы на нее». Эти слова она повторяла уже в третий раз, но уверенность в себе к ней так и не возвращалась.       Серсея стояла на ступенях, ведущих к Железному трону и смотрела сверху вниз на дерзкую северянку, явившуюся в Королевскую Гавань требовать капитуляции. Обе они были в черном: Серсея еще не сняла траур по мужу, а Лианна носила его как цвет своего дома. Черный был и на гербе Баратеонов, но Серсея всегда ненавидела этот цвет — так же, как и своего муженька. Зато эта выскочка носила его будто царственный пурпур. Черный атлас ее платья выгодно оттенял светлую кожу, черный же плащ был подбит алым шелком. Ее титул выдавали лишь брошь десницы и маленькая диадема, изображавшая волка и дракона, глядящих друг на друга. Но даже без этих регалий Лианна выглядела бы величественно. Ростом ниже Серсеи почти на три дюйма, стоя у подножия громадного трона, она оставалась царственной и спокойной, и от этого Серсее делалось не по себе.       Она устремила на Лианну долгий холодный взгляд, который мало кто мог выдержать. Серо-голубые глаза жены Рейегара встретили его и вернули сторицей. Мурашки побежали по коже Серсеи, сердце в груди бешено заколотилось, не давая свободно вздохнуть. Так же на нее смотрел Нед Старк, когда она выносила ему приговор… Иные бы побрали его самого и его сестрицу! Когда она уже думала, что разделалась с этой проклятой семейкой, явилась недобитая волчица! Лианна всю жизнь мешала ей, даже тогда, когда все считали ее мертвой. Она отняла у нее Рейегара, встала тенью между ней и Робертом, а теперь пришла забрать у нее трон.       «Ну уж нет, этого ты точно не получишь, дрянь!» — про себя решила Серсея и заговорила первой.       — Что привело вас сюда, леди Старк? — спросила она, стараясь, чтобы ее голос ничего не выражал.       — Ваше величество, — поправила ее Лианна, но Серсея видела, что не смогла задеть ее. — Впрочем, если хотите, обращайтесь ко мне «леди Таргариен». В отличие от вас я с гордостью ношу имя мужа.       Серсея стиснула зубы, сдерживая порыв ярости. Ей, львице Утеса, указывают на ее пороки!       — Я пришла к вам, леди Баратеон, — продолжила Лианна, сделав ударение на ненавистном Серсее титуле, — чтобы вернуть мир в королевство. Довольно лить кровь, разорять поля и сжигать деревни. Зима близко, вы сами это чувствуете.       — Зима нам не страшна, — самодовольно усмехнулась Серсея, — на юге соберут еще не один урожай, прежде чем снег укроет землю. Зимы боитесь только вы, жалкие северные псы. Вы приходите ко льву на поклон, как только подъедаете последние крохи в своих скудных закромах. Так случится и на этот раз. Вы боитесь зимы, поэтому и предлагаете нам мир, а мы решаем, принять его или нет, — и Серсея глумливо рассмеялась, почти обретя былую самоуверенность.       — Мне жаль вас, миледи, — почти ласково проговорила Лианна. — Ваши советники скрывают от вас правду. Поднимитесь на стены — и вы сами в этом убедитесь.       — Подняться на стену, чтобы какой-нибудь ваш приспешник столкнул меня вниз? — поинтересовалась Серсея, складывая на груди руки. — Ну уж нет, этого удовольствия я вам не доставлю.       — Если вы так боитесь за свою жизнь, почему впустили меня сюда? — улыбнулась северянка.       «Чтобы посмотреть тебе в глаза, мерзавка», — подумала Серсея.       — И что же я увижу, последовав вашему совету? Как толпа дикарей потрясает каменными топорами за воротами? — сказала она вместо этого.       — Увиденное заставит вас хорошенько поразмыслить над моим предложением, — заверила Лианна. — Которое, как вы убедитесь, весьма выгодно.       — Что королева без королевства может предложить мне, королеве-матери и Хранительнице Государства? — спросила Серсея больше из вежливости, нежели от любопытства. Белые плащи внимают каждому ее слову, да и пташки Вариса наверняка притаились неподалеку, так что не лишним будет поиграть в великодушие.       Лианна достала из складок плаща тугой свиток пергамента, развернула его и стала читать, громко и твердо, так, что ее слова эхом отражались от стен и разносились по всем углам зала:       — Именем Рейегара из дома Таргариенов, первого этого имени, короля андалов, ройнаров и Первых Людей, владыки Семи Королевств и Хранителя Государства, по слову Лианны из дома Таргариенов, десницы светлейшего государя, я предлагаю вам сложить оружие и принести присягу законному правителю королевства. Ваши земли и титулы будут сохранены за вами, ваши сыновья смогут их наследовать. Все дома, поддержавшие узурпатора Джоффри и регентствующую при нем Серсею из дома Баратеонов, должны отправить старшего ребенка, независимо от того, сын это или дочь, на воспитание в семьи, назначенные королевским указом. Кроме того, вышеназванные дома обязаны прислать одну треть их личного войска для прохождения службы во вновь учрежденной Королевской армии. Снаряжение воинов и заботы об их пропитании во время путешествия до места службы возлагаются на лордов, поддержавших узурпатора. Сир Джейме Ланнистер по прозванию Цареубица, сир Грегор Клиган по прозванию Гора, сир Амори Лорх, сир Янос Слинт, сиры Осни, Осфрид и Осмунд Кеттлблэки, лорд Петир Бейлиш, а также воины городской стражи и личной гвардии Ланнистеров, причастные к убийству людей лорда Эддарда Старка и захвату в плен его и его дочерей, предстанут перед королевским судом, законным и справедливым. Им будет предоставлена возможность надеть черное и искупить свои преступления службой в Ночном дозоре. Вы, леди Серсея, и ваши дети лишитесь королевских привилегий и почестей. Вы с младшими детьми отправитесь в изгнание в Утес Кастерли, а ваш старший сын Джоффри станет воспитанником в той семье, которую для него выберет король.       Закончив чтение, Лианна перевела дух и спросила:       — Согласны ли вы на эти великодушные условия?       «Да уж, очень великодушные», — хмыкнула про себя Серсея. Трон она терять не собирается, а значит, и принимать предложение драконьей подстилки не станет. Отказать ей прямо сейчас и выставить вон с позором? Нет, подданные должны знать, что их королева принимает решения, руководствуясь только холодным рассудком.       — Я должна обсудить их с моим Малым Советом, — проговорила она снисходительно. — Дайте пергамент, — она протянула руку, думая, что Лианна сейчас сама поднесет ей свиток.       Та же только коротко кивнула, повернувшись к сиру Арису Окхарту, а когда гвардеец приблизился к ней, передала ему документ, скрепленный печатью Таргариенов и протянула руку для поцелуя. Рыцарь коснулся губами кончиков ее пальцев и слегка поклонился.       Серсея была в ярости. Она почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо и, даже не глядя в зеркало, знала, что ее кожа покрылась уродливыми красными пятнами. Ей захотелось ударить гвардейца, так непочтительно ведущего себя со своей королевой, но показывать Лианне, что ее уловка сработала, было глупо. Она выдернула из рук Окхарта пергамент, бросив: «Благодарю вас, сир», и развернулась, чтобы уйти первой.       — У вас один день, леди Серсея, — раздался за спиной голос северянки. — Завтра на этом месте в тот же час вы должны дать мне ответ. Соберите двор, пусть все будут свидетелями ваших слов. В противном случае я сочту, что вы отказались заключить мир.       С этими словами Лианна направилась к выходу.       Серсея сжала кулаки так, что ногти врезались в ладони, и, гордо подняв голову, прошествовала к заветной двери за Железным троном. Скрывшись за ней, она издала вопль, полный ненависти и боли. Аурин Уотерс, ее лорд-адмирал, почти такой же прекрасный, как Рейегар пятнадцать лет назад, ждал ее в полутемном помещении за тронным залом.       — Ваше величество, — начал он, ослепительно улыбаясь.       «Еще один тупица, хуже Джейме», — подумала Серсея и рявкнула:       — Не сейчас! Идем со мной, я хочу взглянуть на войско!       — На войско? — удивленно заморгал Уотерс.       — Да, сир, на войско! На вражеское войско, недотёпа! — крикнула она, всё больше выходя из себя, и, подхватив свободной рукой юбки, бросилась к одному из проходов, выдолбленных в толще стены и ведущих прямо на замковую крышу. Аурин еле поспевал за ней.       С вершины Твердыни Мейегора Королевская Гавань и ее окрестности были как на ладони. Сунув свиток пергамента адмиралу и почти вырвав у него из рук учтиво протянутый ей мирийский глаз, Серсея облокотилась о парапет и принялась всматриваться в очертания вражеского лагеря, окружившего город. Солнце мешало ей, но в конце концов, изловчившись, она различила на трепещущих на легком ветерке штандартах розу Тиреллов, солнце и копье Мартеллов и оленя Баратеонов. Выходит, волки прекратили грызться между собой… Ей верны только войска ее отца, но они далеко… Отчаянье волнами накатывало на Серсею. Мерзкая волчица снова оказалась права и почти добилась своего. Почти.       Внезапно на ясном небосводе появилась черная тень. Она стремительно приближалась, всё увеличиваясь. Когда она заслонила собой солнце, Серсея увидела, что это дракон. Разинув рот в немом крике, она отшатнулась от парапета, запуталась в подоле собственного платья и рухнула на руки едва успевшего подхватить ее Аурина Уотерса.