Крылатая волчица

      Пока Лианна металась в бреду лихорадки, Рейегар ни на шаг не отходил от нее, вливал в приоткрытые, обметанные жаром губы целебные отвары и проверял каждое назначение, сделанное мейстером. Морской Владыка Браавоса разместил их в своем дворце и предоставил в распоряжение Рейегара целую дюжину лекарей и травников, но Рейегар отослал прочь всех, кроме сухого старичка в серых одеждах Цитадели, помнившего еще его деда, Эйегона Невероятного. Вскоре он убедился, что не ошибся в своем выборе. Сам немного разбирающийся во врачевании, Рейегар следил за мейстером и видел, что тот всё делает верно, а главное — Лианна наконец очнулась и быстро пошла на поправку.       Рана, нанесенная ей клинком наемного убийцы, затянулась, но грозила оставить после себя длинный тонкий шрам. Впрочем, это его жену совсем не беспокоило. Все ее мысли были заняты тревогой за детей и мужа, на смену лихорадочным видениям пришли кошмары, но она со свойственным ей упорством отказывалась принимать снадобье для сна без сновидений.       — Боги посылают нам сны не просто так. Это знаки, которые мы должны разгадать, чтобы понять, куда двигаться дальше. Вот только свои сны я не могу истолковать сколько ни бьюсь над этим… — печально сказала она Рейегару, когда он, в очередной раз вырвав жену из лап кошмара, сжимал ее в объятиях.       — Что же тебе снится? — спросил он после недолгого молчания.       Самому ему не раз доводилось видеть зеленые сны, так что сейчас он надеялся помочь Лианне разгадать смысл явившегося ей.       — Драконы, — ответила она чуть слышно. — Всякий раз три: черный, золотистый и зеленый. Они парят над Узким морем, а потом слетают на Семь Королевств и всё обращают в прах. Иногда мне кажется, что я и есть один из этих драконов… Но ведь этого не может быть! Драконы давно стали сказкой. Даже яйца, которые ты выкупил в Волантисе, — всего лишь красивый камень, — с сожалением произнесла она, положив голову ему на плечо.       — Кто знает, — отозвался Рейегар, вспоминая, что в последнее время драконьи яйца стали казаться ему теплыми, будто нагретыми солнцем. Может, он сходит с ума? Но раз Лианне, всегда обладавшей трезвым рассудком, снятся драконы, это и впрямь похоже на знак богов.       Странные видения не оставили Лианну даже тогда, когда мейстер разрешил ей подняться с постели и ходить опираясь на руку мужа. К тому же вместе с силами к ней вернулись воспоминания о дне покушения.        — Что стало с убийцей? — задала она вопрос однажды за обедом. — Ты казнил его? Отдал Морскому Владыке?       — Он до сих пор жив, его держат в подвале, — ответил Рейегар, к своему стыду совсем забывший о пленнике из-за ухода за Лианной и даже не удосужившийся его допросить.       — Тем лучше, — сказала жена, и лицо ее внезапно приобрело хищное выражение. — Я хочу сама поговорить с ним, — решительно заявила она, откладывая нож и вилку.       — Лиа, не стоит тебе этого делать. Пытки — зрелище не для женских глаз, — возразил он, накрыв ее исхудавшую ладонь своею.       — Я должна это сделать, — отчеканила Лианна. — Он пытался убить тебя и чуть не убил. Я хочу взглянуть ему в глаза прежде чем отправлю его на казнь. Тебе известно, что Старки не держат палача. Они верят, что выносящий приговор должен сам привести его в исполнение, — по голосу ее было заметно, что она не потерпит возражений.       — Лианна, я настаиваю, — начал было Рейегар, но она резко поднялась и отняла руку.       — Я спасла тебе жизнь, Рей, и имею право на благодарность. Раньше ты спешил исполнить любую мою просьбу, а теперь отказываешь в такой малости.       «Раньше ты не собиралась допрашивать несостоявшегося убийцу, едва оправившись от ранения», — хотел сказать он, но передумал.       — Позволь хотя бы быть рядом, — попросил Рейегар вместо этого, снова сжимая кисти ее рук.       Лицо Лианны смягчилось.       — Пусть будет по-твоему. Но берегись — ты увидишь то, чего не хотел бы видеть, — ответила она, тяжело вздохнув, словно сожалея о том, что уступила.       Через четверть часа Рейегар спустился в подземелье, отведенное под темницы, и приказал подготовить всё для допроса. Узника привели в камеру пыток; он отощал, одежда его была покрыта грязью, тут и там зияли прорехи. Увидев свою жертву, мужчина бросился на колени и попытался подползти к Рейегару настолько проворно, насколько позволяли кандалы, сковывающие его.       — Простите меня, сударь, умоляю вас! — вопил он, слезы оставляли дорожки на его впалых посеревших щеках. — Сохраните мне жизнь, и я стану самым верным вашим слугой! Клянусь Владыкой Света, вы не пожалеете о проявленном милосердии!       В его голосе сквозили страх и подобострастие. Рейегар брезгливо отступил подальше от пленника, не дав ему прикоснуться к себе. Отвращение поднялось в его душе, и он подумал, что жена, пожалуй, была права. Сам он не задумываясь лишил бы мерзавца головы или вообще изрубил бы его на куски.       Едва эта мысль посетила его, как дверь отворилась, и в пыточную вошла Лианна. Бледная даже в неярком свете факелов, в черном, наглухо закрытом платье, скрывавшем повязку, с тиарой в темных волосах, она походила на олицетворение возмездия. Такой Рейегар ее еще никогда не видел, он был восхищен и встревожен одновременно. Серые глаза ее полыхали мрачным огнем, и на мужа она даже не взглянула. Вместо этого она жестом приказала усадить узника на стул и остановилась напротив, испепеляя того взглядом.       — Тебе известно, кто я? — спросила она наконец.       — Вас называют Алиенор Риверс, сударыня, — ответил пленник, — вы жена того почтенного господина, капитана Золотых Мечей, — кивнул он в сторону стоявшего поодаль Рейегара.       — Чем я и мой супруг заслужили уготованную нам тобой участь? — голос Лианны звучал на диво бесстрастно. — Может мы чем-то тебя обидели?       — О нет, сударыня, ни в коей мере! Вашей вины в том нет, — горячо заверил мужчина.       — Тогда почему ты нарушил священные законы гостеприимства и подло напал на нас?       — Мне пришлось, госпожа Алиенор, у меня не было выбора, — печально проговорил узник, потупив взор.       Весь его вид выражал раскаяние, но Рейегар отчего-то не верил в искренность этого пройдохи. Ему казалось, что раньше он уже встречал его, но вспомнить где и при каких обстоятельствах было чрезвычайно трудно.       — Выбор есть всегда, — молвила словно про себя Лианна и снова обратилась к узнику. — Что же заставило человека вроде тебя решиться на убийство ни в чем не повинных людей, да еще и на пиру?       — Те воины… они, — запинаясь, пробормотал мужчина, — они сначала предлагали мне золото, целый мешок золота, но я отказался. Тогда они похитили мою жену и дочь и пригрозили расправиться с ними, если я не убью генерал-капитана. У меня не было выбора, — повторил он, теперь уже подняв глаза на Лианну.       Та застыла древней статуей, скрестив на груди руки и поджав губы.       — Откуда ты родом, несчастный, и где живешь? Как твое имя? — спросила наконец она, и Рейегару на миг показалось, что она готова помиловать преступника.       — Меня зовут Геррео Дарен, я родился здесь, в Браавосе, и всю жизнь провел на службе Морскому Владыке.       — Ты бывал за Узким морем или в других Вольных Городах? — продолжала расспрашивать Лианна, и узник, видя, что допрос приобретает характер светской беседы, приободрился.       — Лишь однажды в Тироше, сударыня, — ответил он намного увереннее, чем прежде.       — Неужели Закатные Королевства не манили тебя? — поинтересовалась Лианна будто невзначай.       — Манили, да еще как. Побывать при дворе короля Роберта — честь для всякого, а уж для такой черни как я — тем более, — вздохнул Геррео.       — И всё же ты не был там?       Он отрицательно покачал головой.       — Но ты знал андалов, не правда ли? В рядах Золотых Мечей множество выходцев с запада. Майлс Тойн, к примеру, или Бездомный Гарри Стрикленд.       — О, сударыня, я был знаком с ними. На беду, сударыня, на горе себе и своим родным, — запричитал узник.       — Отчего же?       — Тойн не зря прозван Черным Сердцем, сударыня. Он завидовал славе вашего мужа и метил на его место. Ох, как он мечтал стать капитаном Мечей, да всё не выходило. Он и заставил меня напасть на сударя, только никто не ожидал, что вы броситесь на помощь.       — Хочешь сказать, Геррео, ты собирался убить только моего супруга? — спросила Лианна вкрадчиво.       Тот закивал так, что казалось, будто его голова мотается из стороны в сторону.       — Выходит, формально ты ни в чем не виновен, — проговорила Лианна мягко. — Что же мне с тобой делать? Простить?       — Простите, сударыня, молю вас, — горячо воскликнул узник и даже попытался приподняться со своего сидения.       Рейегар невольно дернулся, желая остановить Лианну, собиравшуюся, как он думал, освободить Геррео, но перехватил ее взгляд, полный презрения и ненависти. В следующий миг случилось невероятное. Его жена размахнулась и изо всех сил ударила пленника по лицу здоровой левой рукой. Скованный по рукам и ногам, тот с тихим вскриком покачнулся и упал бы набок, если бы не был привязан к стулу веревками.       — Глупец! — расхохоталась ему в лицо Лианна. — Неужели ты думал, что я поверю тебе? Твой язык выдал тебя с головой. Или ты полагал, что я не отличу западный выговор от браавосийского? Ты вырос в землях Тайвина Ланнистера, и никакие попытки исковеркать слова на восточный манер не помогли тебе скрыть это. В другой раз спрашиваю: тебе известно кто я?       — Алиенор Риверс, сударыня, — пролепетал пленник. — Или мать звала вас по-другому?       — Не притворяйся дураком! — презрительно бросила Лианна и, снова хорошенько замахнувшись, ударила его так, что перстень с крупным аметистом, который она носила поверх перчатки, рассек кожу узника. На глазах Геррео показались слезы.       — В третий раз спрашиваю — кто я? — проговорила Лианна ледяным тоном.       Узник молчал, его била дрожь.       — Что ж, тогда придется помочь тебе вспомнить, — угрожающе произнесла она и сделала знак палачу приготовить жаровню и всё необходимое.       В отсветах пламени ее лицо казалось белее снега, и Рейегар подумал, что жене стало дурно. Он хотел окликнуть ее, но вовремя прикусил себе язык: Лианна неспроста требует наемного убийцу назвать ее имя, нельзя нарушать ее план. Тогда он молча шагнул к ней, взял ее под руку и вывел из пыточной камеры.       В узком коридоре было темно и сыро, но свежий воздух поступал сюда через специальные отдушины, поэтому ему сразу стало легче дышать. Лианна тоже глубоко вздохнула и стянула с руки окровавленную перчатку.       — Надо сжечь это, — брезгливо придерживая вещицу из мягкой кожи двумя пальцами, сказала она, — а перстень хорошенько промыть одним из тех растворов, которыми твой мейстер обеззараживает инструменты. Одни боги знают, не болен ли чем несчастный проходимец.       Рейегар, щелкнув пальцами, подозвал слугу, потом развязал шейный платок и аккуратно завернул в него перстень.       — Не прикасайся руками, — предупредил он явившегося на зов мальчишку и повторил приказание Лианны.       — Неужели ты собираешься смотреть на пытку? — спросил он, когда малец убежал исполнять поручение.       — Да, иначе мы так и не узнаем, кто подослал этого глупца и что о нас известно, — жестко сказала Лианна, поджимая губы.       — Я займусь допросом, Лиа, возвращайся к себе, — проговорил Рейегар, положив ей руки на плечи.       — Ты зарубишь его на месте, Рей, — фыркнула Лианна, развеселившись впервые за последнюю луну.       Ее веселье передалось и ему.       — Твоя правда, — усмехнулся он, — я бы сделал его на голову короче еще тогда, когда он стал просить о милосердии.       — Дракон скор на расправу, а волк умеет выжидать, — улыбка снова тронула губы его жены.       — Нам пора, палач уже всё приготовил, — сказала она после минутного молчания и словно надела не себя маску, так изменилось выражение ее лица. Рука об руку они вернулись в камеру.       Угли в жаровне раскалились докрасна, на деревянном станке красовались клещи, щипцы, веревки и множество инструментов, имеющих вид настолько жуткий, что Рейегару даже не хотелось знать об их назначении.       — С чего прикажете начать, м`леди? — спросил палач, громадного роста мужчина в кожаном фартуке и полумаске, скрывающей его лицо.       Лианна бросила острый взгляд на бледного, перепуганного узника, а потом придирчиво осмотрела орудия пыток.       — Пусть будет тирошийский сапог, — проговорила она достаточно громко, чтобы Геррео ее услышал. — Раз наш добрый друг посещал Тирош, ему, несомненно, будет приятнее иметь дело с изделием рук тамошних мастеров, чем со всеми этими варварскими клещами и углями, — добавила она, вновь устремив пристальный взгляд на пленника.       Рейегару стало не по себе. Никогда еще его жена не была так безжалостна и жестока, никогда не посылала человека на муки с таким хладнокровием. Он попытался отыскать в ее лице следы безумного ликования, искажавшего черты его отца, когда тот наблюдал за очередной жертвой, воющей в пламени костра. Но вопреки своему страху он видел только решительность, строгость и малую толику брезгливости.       Палач приладил на ноги узника деревянные дощечки так, чтобы они обхватили голени Геррео с обеих сторон, взял в руки клин и молоток и повернулся к Лианне с немым вопросом. Та коротко кивнула. Мужчина ударил по клину, и дощечки чуть сблизились, сжимая ноги узника. Это было незаметно глазу, но Рейегар знал принцип действия тирошийского сапога и поэтому он ничуть не удивился, когда со вторым ударом узник завопил и распахнул до того прикрытые глаза.       — Не надо, прошу вас, — издал он полустон-полувсхлип.       Лианна осталась глуха к его просьбе. Она вновь кивнула палачу, и тот взялся за второй клин. Когда колодки сильнее стиснули ноги Геррео, расплющивая мышцы, тот закричал еще громче.       — Остановите… Остановите это, я всё скажу, — прохрипел он, пот катился по его грязному лбу.       — Говори, — приказала Лианна точно так же, как если бы говорила с провинившимся слугой.       — Вы спрашивали, как вас зовут, миледи… Вы — Лианна Старк, невеста короля Роберта, — с усилием проговорил узник. — Ваш муж — принц Рейегар Таргариен, якобы павший на Трезубце двенадцать лет назад.       — Дальше, — велела Лианна, когда тот замолк. — Кто заплатил тебе за наши жизни? — спросила она. Рейегар видел, как она снова побледнела.       — Лорд… — Геррео судорожно сглотнул, — Тайвин Ланнистер, миледи.       Больше он не использовал восточные словечки и не пытался подражать акценту Вольных Городов.       — Что ты должен был сделать?       Лицо узника, и без того бескровное, стало землистым.       — Убить милорда принца, — проговорил он одними губами.       — Его одного? — повторила Лианна вопрос, заданный с полчаса назад совсем другим тоном.       — Да, да, только его, миледи, — закивал Геррео.       Лианна хмыкнула, снова сделала знак палачу, и он начал вгонять третий клин. Новые вопли огласили подземелье, отражаясь эхом от каменных сводов. Было видно, что узник вот-вот лишится чувств.        — Ваши дети, — едва ворочая языком, пробормотал он, — тоже должны были умереть. Это всё, клянусь жизнью.       — Почему же меня лорд Тайвин решил оставить в живых? — спросила Лианна, склоняясь к допрашиваемому.       — Вы ему без надобности, миледи. Угрозу представляют только драконы. А вы, при всех ваших достоинствах, — всего лишь волк, и на Железный Трон претендовать не можете.       Рейегару показалось, что уголки губ узника дернулись в подобии улыбки. Глаза Лианны загорелись яростью.       — Четвертый! — бросила она, и палач охотно исполнил приказ.       Геррео захлебнулся в крике и беспомощно повис не веревках. Видя, что узник потерял сознание, Рейегар велел окатить его водой. Когда несчастный пришел в себя, Лианна обратилась к нему, скрестив руки на груди и чеканя каждое слово:       — Ты не в том положении, чтобы зубоскалить. Видишь клинья? Их осталось шесть. Даже после четвертого ты едва ли сможешь ходить. Еще парочка — и от твоих ног останутся мешки с костями и разорванной плотью. Тогда моему любезному другу, — с этими словами она указала на палача, — даже топор марать не придется. Твоя кровь загниет, и ты умрешь в страшных муках, умрешь наверняка.       Она помедлила, казалось, оценивая эффект, произведенный ее речами на узника, и наконец сказала:       — Если ты хочешь остаться в живых, ты должен рассказать всё без утайки. Ты думаешь, я поверила, что Тайвин Ланнистер приказал тебе не убивать меня? Ты плохо его знаешь, глупец. Тайвина Ланнистера никогда не заботило количество жертв. Элия Мартелл тоже не представляла угрозу для узурпатора, однако ее изнасиловали и убили, а он и слова не сказал. Кто послал тебя? Говори правду.       Некоторое время узник колебался, но, по-видимому, облик палача, любовно поглаживающего новый клин, убедил его.       — Король Роберт, — пролепетал он. — Он страшно гневался, узнав, что вы живы, миледи. Уж не знаю, зачем вы ему, но только он приказал доставить вас к нему живой и невредимой, — говоря это, он втянул голову в плечи, будто ожидая удара.       — Значит, у тебя были сообщники, — скорее констатировала, чем спросила Лианна.       Геррео сглотнул и едва заметно кивнул.       — Так-так, — задумчиво проговорила она, переводя взгляд с узника на палача и обратно.       — Я скажу! — воскликнул допрашиваемый, и Лианна удовлетворенно улыбнулась. Улыбка эта вышла такой зловещей, что Рейегар пожалел, что видел ее на лице жены.       В следующий час Геррео назвал имена сообщников, рассказал о корабле, стоящем в гавани и готовом пересечь Узкое море с Лианной на борту, о том, как поступил на службу к Морскому Владыке, чтобы быть вхожим во дворец, о том, как на него, мелкого рыцаря из свиты Серсеи Ланнистер, обратил внимание сам король Роберт. Рейегар занял конторку писца и записывал показания узника. Когда допрос был окончен, он проводил жену до ее покоев, а сам отправился к Морскому Владыке.       Феррего Антарион был немолод и чрезвычайно осторожен, а потому Рейегар сомневался, что стоит раскрывать ему тайну их с Лианной инкогнито. Лучше начать с версии о предательстве из-за власти над Золотыми Мечами, решил он. Как ни странно, она удовлетворила Феррего.       — Мои люди уже допрашивали бродягу и услышали то же самое, — сказал Морской Владыка, лениво переставляя фигурки на доске с кайвассой. — Власть кружит людям голову, Рейнольд, мне ли не знать. Какого наказания ты просишь для него?       — Смерти, — отчеканил Рейегар, устремив долгий взгляд на Антариона.       — Но он никого не убил, — с сомнением протянул пожилой мужчина. — Впрочем, — проговорил он, подняв глаза и поймав взгляд Рейегара, — он нарушил священные законы гостеприимства и обнажил сталь в моем доме против моих гостей… Смерти, говоришь? Да будет так! Но только помни, я не выносил этот приговор прилюдно и не хочу, чтобы история с казнью вышла за пределы моих стен. Пусть для всех несчастный убийца пропадет, как будто его вовсе не бывало. Исполни всё сам, а в моих людях можешь не сомневаться — они умеют молчать.       — Благодарю вас, — с поклоном ответил Рейегар и даже удостоился благосклонного кивка Морского Владыки прежде чем покинуть его солар.       Войдя в покои, которые он делил с женой, Рейегар уже в который раз за этот бесконечный, полный тревог день подивился произошедшим в ней переменам. Теперь она снова была прежней Лианной, его великодушной и улыбчивой женой, хозяйкой большого дома и матерью его детей. Она сидела в глубоком кресле, на коленях у нее примостилась старшая дочь, семилетняя Висенья. У ног их стоял ларец с драконьими яйцами, а одно из них, зеленое с золотыми прожилками, девочка держала в руках, рассматривая замысловатый узор чешуек. Лианна встретила его усталой, но светлой улыбкой, а Висенья, увидев отца, спрыгнула на пол и подбежала к нему, протягивая окаменелость.       — Папа, папа, потрогай, оно теплое! — восторженно тараторила она.       Рейегар осторожно взял яйцо из рук дочери, провел пальцами по узорчатой поверхности. От него словно исходил внутренний жар. Когда Рейегар прикоснулся к нему, где-то в глубине камня что-то шевельнулось, отзываясь на его прикосновение. Так обычно толкался ребенок в животе у Лианны, чувствуя рядом присутствие отца. Рейегар снова на миг подумал, что сходит с ума. Однако его дочь тоже ощущала тепло, исходившее от яйца.       — Ты чувствуешь, правда? — спросила Висенья, заглядывая ему в глаза.       — Правда, милая, правда, — улыбнулся он в ответ и поймал недоуменный взгляд жены.       — Я понял, что означают твои сны, Лиа, — проговорил он, застигнутый внезапной догадкой, и лицо Лианны прояснилось.