А в начале пути мало кто в нас верил,
не правда ли?
***
Родион проснулся от запаха вкусной еды, и звуков кипящего масла на сковородке, доносящихся с кухни. Есене было непросто справиться с домашними обязанностями: когда они жили с Женей, весь быт был на няне и домработнице, а Стеклова предпочитала проводить время вне дома, эта нарочитая дружелюбная атмосфера давила, и видимо, не зря. Знаки судьбы лучше не упускать. Сейчас все было по-другому. Ей хотелось проявить заботу, порадовать, и благодарности за это совсем не требовалось: достаточно многозначного взгляда и коронной ухмылки. В начале работы с Меглиным Есене было тяжело к этому привыкнуть, а со временем такое поведение стало непреложной истиной — где Родион, там ворчание и упрямство. Мужчина медленно поднялся с кровати, потирая голову: вокруг валялись их вещи, и можно было прекрасно отследить путь пары от двери до кровати. У Родиона все-таки получилось сломать уверенность Есени, что врачи правы — терпеть она тоже не могла. Поэтому обычно дни начинались и заканчивались примерно одинаково. Почти бесшумно, как хищник, Меглин подкрался к Есеней, все еще чертыхавшейся на небольшой кухне, совмещенной с гостиной в номере. Та вздернулась, почувствовав горячие руки на голом животе. — Испугалась? — поцелуй в шею и Родион отстраняется, облокачиваясь на столешницу рядом с девушкой. — Кого? Тебя? — снова молчаливый взгляд, и Есеня, перекладывая финальную партию сырников со сковороды в тарелку, продолжила диалог: — пойдем завтракать. Вера была заботливо покормлена Есенией еще полчаса назад, поэтому сейчас она была занята недавно купленными игрушками из детского отдела магазина. — Куда поедем? Обратно? — Есеня внимательно наблюдала за Родионом, поглощающим уже третий сырник: для него это нетипичное блюдо, поэтому и реакция могла быть неоднозначной. — Думаю, пока да. На месте разберемся. Если еще не было облавы, значит нас никто не ищет, это хорошо. Нужна будет помощь Быкова, вряд ли он откажет, главное, чтобы не повязали, — секундное молчание, и еще одна фраза, ради которой стоило раньше вставать: — спасибо, очень вкусно. Идеальный завтрак прервал телефонный звонок. За последнее время это почти триггер для пары, особенно когда не распознается номер. — Алло, Есеня, Родион. Это Егор Александрович. Я все понимаю, Сочи, море, песок, счастье под пальмами. Но нам помощь ваша нужна. В Подмосковье новый серийник: сначала расстрелял соседа, а два дня назад стрелял в доме у полицейского, тот инвалидом остался. По характеру убийств — один и тот же человек. Я понимаю, что все это странно, но наши битый час головы ломают, никто ничего сделать не может. Убивает с достаточно большими промежутками, улик не оставляет, мотив тоже непонятен. Я же сам вас отпустил, показания задней датой оформили, все уладили. Приедете, документы оформим, будете жить, как раньше жили. — Как раньше уже не получится. У нас Вера, если вы не забыли. — Родион впервые задумался о том, правильно ли будет возвращаться на работу — Я понимаю. Но у нас маньяки, и их ищете почему-то только вы. — Есеня внимательно посмотрела на мужчину, слегка кивая головой — вечно жить на море не получится, как бы не хотелось. А кроме как ловить маньяков, они больше ничего и не умеют. — Хорошо. Мы приедем.***
2 дня спустя «Волга» остановилась около их старого лофта: воспоминания снова опускали их раз за разом в пучину прошлого. Вот Есенин день рождения, первое совместное дело, и конечно, разговор со стрелком. Когда они зашли, на мебели был большой слой пыли — Стеклова сюда приезжала редко, только чтобы кактусы полить. — Я смотрю, ты сюда редко заезжала. И на кого, получается, я хозяйство оставил? — Меглин посмотрел на Есеню, ладонью проводя по письменному столу и стряхивая пыль: здесь до сих пор лежали некоторые старые дела, по которым она пыталась вычислить ТМНП. — Не могла. Когда вне дома, старалась не вспоминать, когда сюда заходила — могла часами просто на кровати лежать, никак уйти не могла. — девушка подошла к окну, прикладывая ладонь, — надо бы тут убраться, и в магазин съездить. — Давай я в магазин, уборку боюсь не выдержу. Ты только список напиши, а то я же ничего не понимаю. — Родион постарался перейти на другую тему, потому что эта для девушки — явно болезненная. Есеня взяла слегка помятый, уже немного пожелтевший лист бумаги со стола и первую попавшуюся ручку. В списке значились продукты питания и какие-то вещи для Веры на первое время. — Купи это пока, потом надо будет вместе съездить. Наведем порядок, поедем в СК, — Есеня положила список в карман брюк — деньги в сумке возьми. — Хорошо. Ты это, в угловой в шкаф в архиве загляни, когда время будет. — мужчина уже хлопнул дверью, ведущей на улицу, и Есеня даже не успела спросить зачем. Любопытство взяло верх, и взяв Веру на руки, девушка поднялась по импровизированной лестнице в архив. Открыв уже почти сломанную створцу, она обнаружила старую спортивную сумку: в ней лежала, видимо, зарплата Родиона за всю его жизнь. Захотел показать, наверное, что не собирается сидеть на ее шее. «Впервые за столько времени» — Есеня усмехнулась, вспоминая, как Родион везде просил заплатить ее. Но настала пора приняться за уборку. Вернула картину, закрывавшую архив на место, попутно забирая из рядом стоящего комода несколько старых футболок Родиона, которые уже сейчас пойдут на тряпки. Первым делом сняла постельное белье с кровати, которое долгое время никто не менял. Электричество, слава богу, все еще работало, поэтому потратив немного времени, Есеня смогла включить стиральную машину. Помыла всю кухню и посуду, пока Родион боролся с детским питанием и колясками. Даже успела протереть пыль и полить кактусы, которые были на грани увядания. Железная дверь лофта открылась, и вошел Меглин с кучей пакетов. Как же Есене нравилось наблюдать за Родионом, когда ему приходилось справляться, казалось бы, с обычными ситуациями для среднестатистического человека. Еще чуть позже он занес коляску и кроватку: — Я подумал, что надо будет. — слегка хмурый, внимательно разглядывающий старо-новое жилище очень умилял Есеню. — Спасибо, ты молодец. Все правильно. — Стеклова откинула влажную тряпку в сторону и подходя к мужчине, подлезая руками под кофту, как и всегда утыкаясь носом в кофту. — Нам надо ехать, Быков ждет. — Родион приобнял Есеню, расслабившись. Ему все еще иногда было непривычно, что теперь живет обычной, адекватной жизнью, но в какой-то степени это было даже приятно, интересно. — Веру с собой придется брать. Сейчас, только еду в холодильник положу. — Есеня забрала пакет из руки Родиона, направляясь к холодильнику. Теперь ей тоже предстоит учиться наводить порядок и вести быт: Родиону, конечно, и так неплохо, но ей почему-то отчаянно хотелось доказать не только ему, но и себе, что они способны жить так, почти как обычные люди. Девушка усадила Веру в переноску, отдавая ее Родиону. Пара направилась в сторону машины, стоявшей около входа в лофт.***
1 час спустя Волга остановилась около главного входа в Следственный комитет. Есеня вытащила девочку из кресла, прижимая к себе: та звонко смеялась, хватая маму за волосы. Путь до кабинета Быкова был недолгим: до конца коридора, в лифте на 3 этаж — Есеня могла пройти по этому маршруту с закрытыми глазами. Стук в дверь, и вот Егор Александрович уже стоит перед ними. — Привет. Давно не виделись. Отвечая сразу на все ваши вопросы: нужно будет Родиону пройти обследования разные, проверку на вменяемость, тебе тоже в целом. Сейчас нужно будет ехать в Подольск, там новая серия, вас ждут. С документами по приезду разберемся, как раз и к Бергичу заедете. Фактически — вас там нет, но вы должны поехать. Веру придется один раз с собой взять, потом наладим все. — С чего ты взял, что будет еще один раз? Мы не можем брать ребенка на расследования. — Родион оперся на дверной косяк, осматривая кабинет: дорогая мебель из натурального дерева, компьютер последней модели, сотни грамот и благодарностей на стенах: а расследовать преступления без них все также не могут. — Один раз. Помогут вам там с Верой, все будет в порядке. — Меглин перевел взгляд на Есеню в ожидании ответа. Девушка слегка кивнула головой, соглашаясь с предложенным вариантом. На самом деле, жутко скучала по обычным совместным расследованиям. Одной — никакого удовольствия не получала, поэтому и раскрыть не могла ничего. Стоило появиться рядом Родиону — образовались и мысли разумные, и идеи хорошие. — Хорошо.***
Под вечер они уже заселялись в гостиницу Подольска. Обстановка была классическая: уже достаточно сильно выцветшие обои, мебель с большим количеством сколов и царапин, узкие проходы и старый, трясущийся лифт. В номере дела обстояли совсем не лучше: достаточно широкая двуспальная кровать с двумя тумбочками рядом, кожаный диван цвета мокко и торшер с розовым абажуром. Около выхода на балкон стоял комод и небольшой шкаф, в противоположной стороне: дверь в ванную. Хоть сантехника и была старой, но по крайней мере чистой, что не могло не радовать. Администратор даже предусмотрительно разместила детскую кроватку в номере (чему Вера, да и Есеня с Родионом были очень рады — вечно спать в переносках, на диване, а иногда и на кровати ребенку тяжело, а родителям совершенно неудобно). Есеня, искупав Веру, вышла на балкон — Родион, как всегда, не изменял своим традициям. Осторожно встала рядом, не касаясь. Ночной город был завораживающим. Эта атмосфера пронизывала все вокруг — плохо освещенные улицы, почти полное отсутствие света в горах, и любимый, а главное живой и здоровый человек рядом. Стеклова вновь почувствовала себя той стажеркой, которая пришла к «великому и ужасному» Меглину. Только он оказался, конечно, великим, но вовсе не ужасным, а вполне себе самым лучшим, по крайней мере для нее. — Знаешь, когда ты вернулся, я подумала, что лучше бы умер. Это ведь не жизнь. Я тебя убила, потому что не хотела, чтобы мучался. Я долго принять не могла, что чувства никуда не делись. Напиться хотелось страшно. Потом посмотрела на Женю, и так жалко его стало. Все долбанные полтора года всегда надеялась, что ты оживешь, вернешься, погружалась в нереальный мир. А когда ты на самом деле «воскрес», не понимала, как жить дальше. Мне так противно от мысли, что все так сложилось. — Есеня накрыла своей рукой ладонь Родиона, лежавшую на периле. В такие моменты хочется извиняться, признаваться в любви, снова и снова говорить. Теперь у них есть время (по крайней мере, пока Вера спит). — Все нормально. Прошлое лучше не помнить, будущее лучше не знать. — на этих словах Родион одним движением руки повернул к себе девушку. А дальше все как в тумане: руки, беспорядочно гуляющие по уже голой спине девушки, и руки Есени, расстегивающие ремень. Меглин всегда очень чутко понимал настроение девушки: сегодня оно игривое, несмотря на все, что она только что ему сказала. И сейчас Стеклова просто не могла от него оторваться: целовала жадно, с таким напором, что даже Родион мог сам себе позавидовать. Подхватив девушку за бедра, толкнул спиной дверь балкона: она со скрипом открылась, от силы ударяясь ручкой об стену. Слава богу, до кровати было недалеко — иначе пришлось бы остановиться на комоде или диване. Родион на секунду отстранился, бросая взгляд в сторону кроватки: спит. Можно продолжать. Стягивает сначала джинсы, а затем и видимо последние кружевные трусики в коллекции Есении. От нетерпения девушка подтягивается на кровати пониже, дотягиваясь до брюк Меглина. Последнее препятствие устранено, а времени на прелюдии уже нет — всё и так очень накалено до предела. Резкий рывок, и все снова как в первый раз. Им точно не хватит жизни, чтобы насладиться друг — другом. Родион перехватывает руку девушки, скрещивая пальцы — знак, что теперь — навсегда. Двигается быстро, и почему-то Есене сегодня даже немного тяжело успевать в ритм — несмотря на возраст и кучу болезней, Меглин здоровее всех ее ровесников. И сейчас снова ей это доказывает, убирая руку с шеи и просовывая между телами. Еще несколько по-настоящему жестких минут, и Родион доводит не только себя, но и Стеклову до высшей точки наслаждения. Он без сил падает рядом, пока Есеня почти мурлыча прижимается к его груди. Всегда будет мало, сколько бы времени не прошло. Засыпают они почти моментально: Родион, раскинув руки в позе морской звезды и Есеня, удобно разместившаяся на плече мужчины, уткнувшись в шею. На улице уже светало, когда пару разбудил телефонный звонок. Стеклова нехотя скатилась с Меглина, протягивая руку к тумбочке. На дисплее отображался звонок Быкова: — Он снова убил.