Я показал ему свои игрушки. И в том числе — удавку. С её помощью можно себя придушить, но не до конца. Потрясающие ощущения... Ганнибал
13 июня, 1938 г понедельник
Наконец-то был день занятий, которые обычно вела Марта. Она была совсем молоденькой и чаще просто приглядывала за детьми, особенно за теми, кто болел ветрянкой. К моему сожалению, наверное именно поэтому занятия были очень и очень редким явлением в приюте Вула. Я, откровенно, с радостью ждал этого, и вот, наконец-то, шёл на одно из них. Ещё небольшим разнообразием в этом перманентном существовании были книги, которые попадали в наш класс благодаря Марте, и которые я всегда прочитывал буквально за пару дней. Марта велела нам разделиться на пары, а сама покинула кабинет на время перемены, чтобы помочь на кухне. В приюте было всего лишь три надзирательницы: миссис Коул, мисс Блэр и Марта. Иногда я искренне удивлялся тому, как они со всем справлялись, однако моё уважение к миссис Коул никак не хотело появляться, даже наоборот, казалось, что год за годом она меня все больше и больше раздражала. Ребята шумно рассаживались за старые обшарпанные столы. Тихие перешёптывания и обрывки фраз за спиной: "Я ни за что не сяду к Реддлу." Я закатил глаза. Ну, хоть на что-то у них хватало сообразительности! Я физически не выносил их медлительности, от которой буквально начинал раздражаться, и глупости. Спасибо, что додумались сами и лишили меня неудобства разъяснений, что я хочу сидеть исключительно один. — Можно? — в реальность из чертогов разума меня вернул уже знакомый голос. Медленно обернулся — позади меня стояла Айрин, на лице которой по непонятно каким причинам сияла добродушная улыбка, и обнимала учебник и тетрадку. Точно юродивая девка. — Нет, — равнодушно ответил я и отвёл незаинтересованный взгляд на стол, где лежал потрёпанный учебник. Сначала ты садишься за мой стол в столовой, а теперь и здесь? Ну уж нет. — Да, — возразила Айрин, и её лицо стало сродни каменному изваянию. Она вдруг зашипела сквозь зубы: — Я сделаю вид, что не замечала, как ты следил за мной в Лондоне, а ты просто позволишь мне сидеть здесь. Даже не её наглая попытка диктовать условия, а факт того, что я оказался пойманным с поличным, отозвался колким раздражением. Я медлил. С одной стороны, она, наконец-то, сама пришла ко мне, но с другой — ситуацией владела эта маленькая, ушедшая в отшельничество среди других ребят, девчонка, а не я. Если сейчас я продолжу отвечать, желая всем своим существом поставить её на место, то мы можем поругаться; тогда на шум прибегут няньки, и мы оба будем наказаны. А её личико куда смазливее моего, и вокруг неё порой носятся, как вокруг яйца Фаберже, про которое нам как-то рассказывала Марта. Поэтому, скорее всего, наказан буду только я. — Так и быть. — Я сел на старый стул, ножки которого были расшатаны. Айрин уверенно села рядом и положила свои вещи на край стола. — Отлично, а то я уже было подумала, что придется сидеть с кем-то из этих недоумков, — довольно хмыкнула она, откинув длинные, туго заплетённые черные косы назад. Вороватый взгляд тут же скользнул от макушки до кончиков волос, и желание дёрнуть за одну из кос со всей дури возникло сиюминутно. Я положил обе руки на старую потрескавшуюся столешницу. Глядя на свои пальцы, подумал, как бы сейчас красиво они намотали эту смоль на кулак. Выдохнул. Наши мысли определенно совпадают, Айрин. Но нужно заслужить место рядом со мной. — Я забыл домашнее задание в комнате. Дай мне списать своё? Она вопросительно изогнула бровь. Я же продолжил её убеждать, пытаясь отвлечься от навязчивой дурацкой мысли: — Не переживай. Никто ничего не поймет, я не буду списывать слово в слово, я всё изменю. — Хорошо, — ответ прозвучал немного недоверчиво, но она все же вручила мне свою тетрадь. В дверях показалась рыжеволосая Белла, на лице которой сияла добродушная улыбка. Она всматривалась в ряды, пытаясь заприметить Айрин. Вскоре её взгляд уткнулся в бледную девчушку, и она радостно помахала, подзывая ту жестом. Айрин торопливо встала со своего места, и черные сандалии стали звонко выстукивать по старому полу в сторону выхода. Я разрешал себе непозволительно долго, неприлично пристально рассматривать её, но только когда она не видела этого. Вот и сейчас я вцепился в отдаляющийся тоненький силуэт мертвой хваткой, а оторваться от него меня заставил страх. Нет, не мой. Белла заметила, как я смотрел на Айрин. Казалось, что кровь от её лица отхлынула насовсем, ещё чуть-чуть, и она бы точно начала синеть. Она тяжело сглотнула и зажмурилась, едва качнув головой. Осознала, что новенькая сама села ко мне? Меня это даже забавило, и теперь придавало всей ситуации ещё больше пикантности. Я пристально посмотрел в глаза Беллы, и на моём лице проступила улыбка. Та же, живя со мной бок о бок все эти одиннадцать лет, замерла от страха, увидев на моём лице милую улыбку. Её пальцы стали волнительно сминать подол серого платья. Как только Айрин подошла к ней, она без промедления схватила ту за руку, и они скрылись где-то в коридоре. Мой взгляд лениво прошёлся по кабинету. Дети рассредоточились кто где: одни старательно доделывали домашнее задание, другие играли в ладушки, где-то с передних парт разносился шум и гам компании мальчишек, с которыми я однажды сильно повздорил. Айрин всё ещё отсутствовала, наверное, впитывая как губка, всё, что ей рассказывала Белла о странных происшествиях, которые были зачислены на мой счёт. Меня определённо интриговало, как же новенькая поведёт себя по возвращении. Я улыбнулся своим мыслям, предвкушая грядущие события ближайших десяти минут. В кабинете становилось темно. Я бросил равнодушный взгляд на окно, за которым сгущались тучи, предзнаменуя летнюю грозу. Что ж, это хорошо. Мне всегда нравился воздух после дождя, его запах особенный. Когда получалось, я всегда выходил на улицу, чтобы полной грудью вдохнуть его — было в этом что-то удивительно прекрасное. Редкие, крупные капли надвигающегося ливня застучали по карнизу. В направлении стола топали маленькие черные сандалии, отзвук которых быстро уловил чуткий слух. Тень улыбки коснулась моего лица. Моя милая подруга вернулась вовремя, как раз перед самым началом занятия. — Ну что, ты разобрался? — Айрин улыбнулась. — Извини, я не смог, — медленно повернулся к ней. — Что значит не смог? — на лице проступило удивление. Она села на стул рядом. — Ну, тогда верни мне мою тетрадь. — Видишь ли, Айрин, к сожалению, времени от этой перемены не хватило на то, чтобы переписать задание, изменив его. Поэтому я просто списал его. — Но, — она не понимала что происходит, и нотки недовольства проступали через старательную имитацию спокойной речи, — это не объясняет мне того, что ты не можешь мне вернуть мою тетрадь. Я посмотрел на неё, как на умалишённую, а нутро затрепетало от жажды уловить весь спектр её эмоций. — Айрин, ты серьезно? Мы же не можем с тобой сдать одинаковую работу. — Конечно, не можем, — её брови нахмурились так, что казалось, ещё чуть-чуть и она начнёт меня душить прямо при всех. В следующее мгновение, она заговорила шёпотом, от чего её голос больше походил на шипение змеи. — Где моя тетрадь? Я рассеянно пожал плечами и положил свою с «готовеньким» заданием на парту, а затем небрежно добавил: — В мусорке. На улице. У главного входа. — Ну ты и засранец! — Айрин резко вскочила со стула, готовая бежать за заветной тетрадью. Я же резко одёрнул её за запястье, с силой усадив обратно. — Посмотри, там льёт как из ведра. — На моём лице нарисовалась отцовская улыбка. — Ты же не собираешься бежать туда со всех ног, разгорячиться, а потом попасть под холодный дождь и, в конце концов, простыть? Проговаривая вслух потенциальное развитие событий, я искренне не хотел, чтобы она заболела. Если она сляжет на недельку-другую, то что я тогда буду делать? Я же с ума от скуки сойду! Хотя выглядело всё так, будто бы я действовал в её интересах, остужая горячие порывы. Айрин, немного помолчав, откинулась на спинку стула, изо всех сил пытаясь принять волю судьбы. — Молодец. Это всего лишь тетрадка. Её бледное лицо, казалось, стало ещё бледнее. Она сосредоточенно перебирала в голове, что сказать нашей преподавательнице, Марте, в своё оправдание. Я же аккуратным, изящным жестом открыл свою тетрадь и любовным взглядом окинул домашнее задание, а затем по-дружески похлопал Айрин по плечу. — Ну, и в любом случае, ты опоздала. Я должен уточнить… По поводу мусорки у главного входа. Айрин молча зыркнула на меня огромными зелёными глазищами, в готовности наброситься и придушить голыми руками. Но я-то знал, что она не посмеет, иначе её более-менее ровная репутация полетит коту под хвост. — На самом деле, дорогая Айрин, я сжёг твою тетрадь. Победная точка заставила меня особо прилежно и старательно заниматься на уроке, ведь я почувствовал небывалый прилив бодрости и сил. Айрин же, досидев до конца занятия в абсолютном нежелании контактировать со мной, только услышав звон колокольчика, с шумом вскочила со своего места и ринулась прочь. Я проводил её равнодушным взглядом. Что ж, можешь оплакать уличную урну с прахом своей тетради, милая Айрин. Настало время отдыха, а значит, я мог не видеть эти надоедливые, глупые лица. Я не спеша вышел на площадку, чтобы, наконец-то, сделать желанный глоток воздуха. Солнце пробивалось сквозь темные тучи, а где-то вдали даже повисла радуга. Я брёл вдоль здания. Вдох. Как же прекрасен этот момент. Выдох. Однажды у меня будет свой дом — не в городе, а ближе к природе — и я буду всегда наслаждаться этим прекрасным моментом окончания летней грозы. Мои мысли были прерваны глухим эхом голосов. — Да ты ненормальная, — смеялся мальчишка. — Знаешь, ты слишком странная... — другой голос. — Фрик... Как и ещё один парень в нашем приюте. — Ты заслужила... И ты никому об этом не скажешь, ты поняла? — кто-то кому-то угрожал и при этом глумился, чувствуя своё превосходство. Наверняка это компания пухлого Криса и его дружков. Они пытались донимать и меня, пока я не сделал им больно так, что у них пошла кровь из ушей и носа. Они конечно же, не смогли доказать, что это я. Но я сделал это. Не знаю как, но они заслужили. Я замедлил шаг и тихонько прислонился к стене, осторожно заглянув за нее: в кирпичном тупике здания стояла Айрин в окружении четырех мальчишек, которые были крупнее и сильнее. И это её они собрались побить? Кнопку, щуплую и бледную, словно в предобморочном состоянии? Насколько же мерзкие подонки! Я с новыми силами испытал отвращение к этому месту, кишащему такими же жалкими людишками. Ненависть пронеслась волной по телу. — Я ухожу, — спокойно произнесла Айрин и сделала уверенный шаг вперёд. Крис тут же толкнул её к стене, игнорируя то, что девочки физически слабее. Глухой удар хрупкого тела о кирпичную поверхность, за которым последовал тихий стон. Болезненные ощущения отозвались по всему телу Айрин, что отобразилось на её лице. Через минуту, отдышавшись, она вновь уверенно встала в попытке просто уйти, но последовал второй толчок еще большей силы. Удар об стену. Падение на грязную, сырую землю. Ободранные колени и маленькие ладони от столкновения с бетонной плитой, напоминавшей о когда-то проходящей здесь тропе. — Ты уйдешь, когда мы тебе разрешим, — улюлюкали мальчишки. Гнев начал рождаться где-то в районе груди и волной растекаться по телу. Пульс ускорялся, и собственное биение сердца стало так отчётливо слышно где-то в голове. Нет, нет, нет. Я могу донимать её и сжигать её тетради, но не вы. Уверенный шаг вперёд. Ещё один. И вот я был уже рядом с этой компанией дикарей. — Отойдите. Крис удивленно посмотрел на меня. На его пухлом лице промелькнул страх и одновременно досада от того, что его застукали за очередными кознями. — Отойдите, — тихо повторил второй раз. — А она что, твоя подружка? — хмыкнул кто-то из его дружков. — Я не буду повторять трет… — я не успел договорить, как один из мальчиков упал на колени и начал корчиться от боли. — Прекрати! — закричал Крис. — Прекрати, Том! Мы уйдем сейчас же! Пожалуйста остановись! Гнев медленно рассеивался в небытие, а разум наполнялся удивлением и непониманием. Друг Криса продолжал корчиться в болезненных конвульсиях, из его носа пошла кровь. Пристальный взгляд изумрудных глаз из-под нахмуренных черных бровей. Локоны волос цвета воронова крыла выбились из туго заплетенных кос. Светлое платье в грязи. Кровоточащие ссадины на коленях и ладонях. Грудная клетка вздымалась от того, насколько тяжело она дышала, пытаясь контролировать себя. — Том, я же сказал мы уйдем, никто её не тронет! — кричал Крис. На моем лице проступила тень ухмылки от удовлетворения происходящим, а торжество наполнило мое сердце, которое так давно жаждало острых ощущений. — А вы извинитесь перед ней, — кивнул в сторону Айрин. Посмотрев на неё, до мальчишек все же стало доходить: это был не я. В этот момент Айрин словно пришла в себя и вцепилась в меня растерянным взглядом. Я сделал три заветных шага и схватил ее за запястье, потащив за угол кирпичного здания по тропинке в приют. — Нас там не было. Поняла? — бросал на ходу обрывистые фразы. Я ускорил шаг, поднимаясь по лестнице вверх. Айрин за мной не успевала, ей приходилось бежать. Я затащил ее в свою комнату и захлопнул дверь. — Том, отпусти мою руку, — тихо выдохнула она. Выполнив её просьбу, я бросил беглый взгляд на тоненькие руки и увидел следы от своих пальцев. Я так сильно вцепился в нее, желая как можно скорее привести в свою комнату, но она ни разу не пискнула от боли. — Ты такая же, как я. Уверенно взял Айрин за хрупкие плечи и развернул лицом к зеркалу, откуда на нас смотрели двое: худая бледная девчушка с копной густых смольных волос и мальчик, что был выше ее минимум на полголовы. Я положил свою ладонь поверх кудрей цвета воронова крыла и неотрывно смотрел в эти изумрудные глаза в отражении, торжественно обронив то, что раздирало сознание здесь и сейчас: — Ты тоже особенная. Немного отпрянув, я внимательно осмотрел её со всех сторон, а затем плавно взмахнул кистью руки — грязь с светлого платья начала исчезать. Жаль, с ссадинами на коленях и маленьких ладонях я не мог так делать... Сгрёб в охапку хрупкое девичье тело и с силой прижал к себе, словно наконец-то нашел давно утерянную любимую игрушку. — Тебя здесь больше никто не обидит, Айрин.