Если вовремя не поцеловаться, то можно навсегда остаться просто друзьями. Клиника
7 августа, 1938 г воскресенье
Рассвет уже брезжил за окном, а я только оказался в своей кровати, готовый провалиться в долгожданный сон. Ночная суматоха была напряженной, из-за чего казалось, что я просплю сутки, не меньше. Пожарные приехали очень быстро. Дверь всё-таки по итогу открылась, огонь потушили. Выяснилось, что успел сгореть лишь угол комнаты. Миссис Коул, спрятавшись в маленькой ванной комнате, примыкающей к её покоям, изрядно надышалась углекислым газом, потеряла сознание, но все-таки осталась жива. А жаль. Это, пожалуй, единственное, что меня действительно расстроило. Первая неделя августа прошла, как во сне. Миссис Коул словно чувствовала, что дело во мне, однако Айрин с того момента она больше не тревожила, как, впрочем, и меня. Она, конечно же, ни разу ничего не сказала, но такое явное ощущение её страха, определённо, подарило мне внутреннее спокойствие. Жизнь вошла в размеренное русло, если это можно было так назвать. Последний летний месяц вступил в полную силу, и мы с моей единственной подругой старались проводить как можно больше времени на улице. Вскоре должна была наступить осень, а затем монотонная зима. Предвкушение всего этого казалось безумно гнетущим на фоне серого кирпичного здания. Наконец-то настал прекрасный день, когда ребятам было разрешено погулять по городу. Айрин и я были самыми первыми, кто вышел за железные ворота приюта, ведь отсутствие желания контактировать с остальными детьми было абсолютно обоюдным. Буква «А» на вывеске названия нашего обиталища уже третий год висела вниз головой. Я каждый раз с опаской поглядывал наверх, когда пересекал выход. Помереть у порога приюта с железной буквой в голове никак не входило в мои планы, поэтому я никогда не пренебрегал этим ритуалом. День был солнечным и безумно тёплым, настроение приподнятым. Всё располагало к ощущению, что ноги никогда бы не устали топтать вымощенные булыжником улочки Лондона. Маленький квартал магазинов увлекал своим пёстрым разнообразием, где на витринах красовалась всякая всячина. Казалось, что здесь можно было найти абсолютно всё: от еды до одежды. В воздухе витал аромат цветов и свежей выпечки. – Надеюсь, однажды, нам выдадут на завтрак булочку, – Айрин глубоко вдохнула пробуждающий аппетит аромат. – Только на Рождество. – Правда? – Да, в рождество выдают эклер или пончик. – Прекрасно. Полгода я подожду, – рассмеялась она. Взгляд Айрин устремился на нечто позади меня, и я, ведомый интересом, сразу же обернулся следом. Оказалось, что недалеко от нас находился абсолютно неприметный магазинчик. Маленькие сандалии застучали по вымощенному тротуару, и этот отзвук раздавался эхом то ли по улице, то ли в моей голове. Проследив за траекторией движения Айрин, я понял причину всего происходящего: маленькое темное платье с белым воротничком висело прямо у входа в лавку, заманивая взрослых покупателей с их детьми. – У меня есть идея, – хладнокровно выпалил в спину Айрин, которая тут же остановилась и демонстративно медленно повернула голову. Её брови изогнулись в немом вопросе, а я лишь взял её за руку и равнодушно озвучил: – Идём. Пара заветных шагов – и мы оказались внутри. Как выяснилось, это был даже не магазин, а ателье. За прилавок вышла пышная женщина, глаза которой лучились добром. Она приветливо улыбнулась, и заговорила: – Чем могу помочь? – Моя сестра хотела бы примерить то платье, что висит у самого входа. Можно? – учтиво поинтересовался я. Айрин на мгновение едва открыла рот, но тут же закрыла его, так и не издав ни звука. Смышлёная. Женщина окинула нас задумчивым взглядом, понимая, что мы, если и не из приюта, то, как минимум, из очень бедной семьи. Однако мы выглядели опрятно. Немного помедлив, она одобрительно кивнула, не в силах сказать нет и без того обделённым детям. Сняв платье с прищепок, она проводила Айрин до маленькой шторки, которая являлась, по всей видимости, примерочной. Через несколько минут передо мной стояла красивая девочка в тёмном платье в мелкий светлый цветочек. Белый воротничок был накрахмален и смотрелся безупречно. Две туго заплетенные косы лежали на хрупких плечах. На моём лице невольно проступила едва заметная улыбка от мысли, что наконец-то у Айрин будет тёмное платье, а не одно светлое, которое мне постоянно приходилось чистить. — Берём, — удовлетворённо хмыкнул я, а Айрин так и не посмела ничего сказать, молчаливо наблюдая и гадая, что же я сделаю дальше. Добродушная женщина прошла к прилавку, чтобы принять оплату. Я жестом указал Айрин, чтобы она стояла на месте, и она послушно моргнула, выказав согласие и подчинение. Неужели она умеет моргать?! Наконец-то! У меня уже закралось смутное подозрение, что она то ли не умеет этого делать, то ли у неё есть ещё какой-то особенный дар, позволяющий жить с постоянно широко распахнутыми глазами. – Два шиллинга, – женщина тепло улыбнулась. – А что это? – Я показал пальцем куда-то в угол помещения, за спину хозяйки ателье. Та рефлекторно обернулась. Я направил свою ладонь в стоящую передо мной тучную фигуру, и всё моё существо сосредоточилось на одном единственном приказе – «замереть». Взмах ладонью в сторону Айрин – и рядом с ней на полу появилось точно такое же платье. Она схватила его и быстро поднесла ко мне, попутно заталкивая своё светлое одеяние в первую попавшуюся авоську. – На улицу, – тихо скомандовал я. Через несколько мгновений в маленьком ателье были только я и добрая мадам. После того, как я опустил ладонь, она обернулась. – Там ничего нет, мальчик! – На её лице сияла всё такая же любезная улыбка. – Простите, но, кажется, мы передумали брать это платье. Я положил точную копию на прилавок и, мило улыбнувшись, вышел следом за Айрин. Женщина же проводила меня взглядом, полным удивления и непонимания, как так быстро моя «сестра» сняла одежду и вышла из ателье. Мы почти покинули квартал с лавками и магазинами, до главной улицы оставалась пара метров, как вдалеке послышался крик: – Воришки! Вернитесь! – хозяйка ателье отчаянно махала руками, пытаясь уличить нас. Люди вокруг не понимали, на кого она показывает, ведь мы находились довольно далеко. – Оно исчезло! Айрин рассмеялась во весь голос и, схватив меня за ладонь, побежала прочь. Только когда от ателье нас отделяла пара-тройка кварталов, мы остановились. Пытаясь отдышаться, я по-дружески похлопал по хрупкому девичьему плечу. Бегает она быстро, не поспоришь! – Как у тебя это вышло? – тон Айрин выдавал её радость. – Честно, я сам не знаю. Я просто возжелал этого всем сердцем. Но зато теперь мы знаем, что такие предметы исчезают в очень скором времени. Айрин кивнула, а затем поправила воротничок на новеньком платьице. Осмотревшись по сторонам, она кивнула ещё раз, принимая какое-то решение в своей голове, а затем заговорила: – Я отойду на несколько минут, ты меня подождешь здесь? Я равнодушно пожал плечами, но на самом деле мне было далеко не всё равно. Навязчивые мысли, что она уйдёт и с ней что-нибудь случится тут же налетели стаей черных ворон на моё сознание. Показывать я это не собирался ни при каких обстоятельствах, поэтому просто сел на деревянную скамью, расположенную у тротуара. Айрин пихнула в мои руки сумку с платьем и скрылась за поворотом. Я же стал наблюдать за прохожими, за их речью, движениями. Где-то поодаль ругалась молодая пара. Мужчина за что-то яростно извинялся перед своей пассией. Женщина после его пылких слов раскаяния, отголоски которых я едва различал, оттаяла, и они под руку отправились вверх по улице. К счастью, отсутствие Айрин продлилось совсем не долго. Завидел её издалека, я тут же отвернулся и сделал вид, что был занят своими размышлениями. По возвращении с Айрин всё было так же, за исключением маленького холщового мешочка в худых руках. – Помнишь, ты следил за мной, Том? Я молчаливо кивнул. Хитрая чертовка! Ну, и когда только она заметила? Она ни разу не обернулась, когда я преследовал её в начале лета. Конечно же она уже использовала этот факт, чтобы шантажом занять место рядом со мной на занятиях, но мне всё равно не нравилось, что она снова напомнила об этом. – И? – равнодушно отчеканил. – Идём на мост! – Идём. Мост Миллениум не был построен до конца. Упасть в воду искренне не хотелось, но, с другой стороны, возвращаться в приют не было никакого желания, поэтому я согласился на эту авантюру. К тому же людей на мосту почти не бывало, только если на противоположной стороне из-за Собора Святого Павла. – Так почему ты всегда сюда сбегала? Черные нахмуренные брови на слишком бледном лице казались графичными. Если бы вампиры не были выдумкой, она точно была бы одним из них. Нельзя быть такой бескровной. Айрин все так же молчала. Чёрная коса была откинута назад с неким, еле уловимым недовольством. Как же порой мне хотелось намотать эти локоны на кулак. Я отвернулся, чтобы не искушать волю судеб и медленно побрёл по Саутварк Бридж Роуд в сторону Темзы. Торопливые шаги тут же нагнали меня. – Как и говорила, я ничего не помню о себе, Том… Кроме этого моста. Холодная ночь в начале этого лета... Я помню, как со всех ног бежала от Собора Святого Павла... И чтобы попасть на другую сторону, я, не задумываясь, устремилась сюда. – От кого? – Я не помню… – тихо прошептала Айрин. Боковым зрением я видел, что и без того мрачная фигура поникла ещё сильнее. Алое марево облаков, тающих над горизонтом, возвышалось над вечным смогом Лондона. Лёгкий летний ветер обдувал Мост Миллениум со всех сторон, из-за чего он слегка покачивался. Мы стояли ровно посредине, наслаждаясь безумно красивым закатом, и просто молчали. Я посмотрел в глаза напротив, которые ярко сияли в тающих лучах летнего солнца. — У меня для тебя подарок. — Подарок? — я искренне удивился, услышав эти слова. — Да! — Казалось, что Айрин только что провозгласили королевой Англии, не меньше. Она горделиво взяла в руки небольшой холщовый мешочек и вручила мне. — Открывай. Неуверенно взял подозрительный предмет в руки. Настороженно заглянул внутрь. — Ну же, доставай! — Айрин то ли пыталась подбодрить, то ли положила туда бомбу и ждала с таким нетерпением моей внезапной кончины. Может стоит выкинуть это в воду пока не поздно? Чёрт с ним! Уверенно раскрыл мешочек из грубой ткани. Небольшой кожаный переплёт то ли книги, то ли тетради. В следующую секунду я держал в руках черный дневник с красивыми металлическими уголками. — Переверни его! — Казалось, что Айрин перестала дышать, побледнев ещё на пару тонов. Ещё немного и она станет прозрачной. Я послушно перевернул дневник и увидел на оборотной стороне именную надпись «Том Марволо Реддл». Понять свои эмоции – нечто запредельное и непосильное. Мне никогда не дарили подарки, наверное именно поэтому я просто не знал, как нужно реагировать. Я посмотрел в изумрудные глаза. Последние лучи уходящего дня запутались в длинных черных ресницах. — Тебе нравится? Я знаю, что он простой… Айрин взволнованно теребила кончик косы, держа его у солнечного сплетения, а я просто молчал и смотрел на неё. Вдруг импульсивно и неожиданно даже для самого себя, я подавил волнение и бормотание Айрин крепкими объятиями. Так вот зачем она душила Криса пакетом, вымогая деньги!.. Чтобы однажды сделать мне подарок. Взяв уже родное лицо в ладони, я попытался запомнить этот момент и эти совсем незнакомые ощущения. – Айрин. – Лёгкое дуновение ветра озорливо растрепало волосы. – Обещай, что ты всегда будешь со мной. – Обещаю, – тихо выдохнула она, как завороженная глядя на меня своими глазёнками. Ну вот опять она так смотрит... Что за колдовство? Если ведьмы существуют, то она точно одна из них. У Марты был друг. Однажды я видел, как он провожал её до калитки нашего приюта, и в момент прощания они целовались. Тогда мне это показалось чем-то отвратительным, сейчас же я вдруг чётко осознал, что нужно сделать именно так. Идеальный момент, чтобы удовлетворить жажду знания, что делают взрослые и как это ощущается. Лёгкое прикосновение к её губам своими. Тепло, мягко и... мокро. Вдруг показалось, что мост предательски рухнул прямо под моими ногами, и я с силой схватил Айрин за плечи, прижав к себе. Пьянящий запах волос, которые так нагло играли в багрянце заката, обдавал каждую клеточку тела вместе с теплым ветром, внезапно отозвавшись всего лишь одним словом — моё. Нежный изумрудный взгляд широко распахнутых глаз то ли от испуга, то ли от неожиданности. Айрин перестала дышать, замерев как маленький кролик в удушающей хватке питона. Маленькие пальцы, скрещённые у груди, так и остались недвижимы. Я немного отпрянул, всё так же обнимая её. Зато теперь понял, что мне совсем не показалось. – Мы парим. Мои слова привели Айрин в чувства. Испуганно посмотрев вниз, она только заметила, что от земли нас отделяли сантиметров тридцать. В следующее мгновение стопы неприятно ударились о бетонную поверхность моста, разбивая такое явное напряжение. Звонкий смех разнёсся эхом по пустующему мосту. – Нам пора в приют. – Я поднялся на ноги и подал руку спутнице, не придавая абсолютно никакого значения тому, что только что произошло. – Пока этот мост не развалился к чертям собачьим. Айрин улыбалась, послушно кивнув. Я взял её за руку, сжав ладонь чуть сильнее, чем обычно. Я столько всего хочу и могу теперь попробовать... Казалось, меня впервые не угнетало, что я возвращался в самое серое и унылое место Лондона.