Тёмная Диада

31 августа, 1938 г. среда

      В приют мы вернулись ближе к вечеру. Даже не верилось, что это последний день и последняя ночь здесь. Уже завтра мы вместе отправимся в Хогвартс. Лёгкое волнение от предвкушения грядущих событий никак не хотело меня покидать.       — Ты придешь сегодня ко мне? — поинтересовался я о планах Айрин, поправляя свертки с мантиями. Ступень под ногой противно скрипнула, видимо, из-за тяжести, которую я представлял из себя со всеми этими котомками, наполненными весами, котелками и учебниками.       — Сразу после ужина. Вместе полистаем учебники, — словно прочитав мои мысли, ответила она. Её лица не было видно, так как весь верх её тела скрывался за покупками.       — Когда мы вырастем, обзаведёмся большой библиотекой.       — И все книги будут моими.       — Нашими, — сказал, как отрезал. Ишь какая эгоистичная!       Я почувствовал, как Айрин демонстративно закатила глаза. Понимая, что я не вижу её бледное лицо, она громко цокнула, чтобы я удостоверился в её негодовании. Но и на это я ничего не сказал, тогда она фыркнула:       — Пф! Ещё чего!       — Не забывай, у тебя уже моя фамилия, — усмехнулся я и повернул на второй этаж.       — До отбоя разойдемся. Нам нужно выспаться! — донёсся голос Айрин, поднимающейся на третий этаж.       Мы разбрелись по своим комнатам, чтобы упаковать чемоданы. Свой я собрал довольно быстро, наверное потому что собирать было нечего. Из магловской одежды у меня было только два простых костюма, и я решил, что с наличием школьной формы, я возьму один на всякий случай. Аккуратно положил палочку на дно чемодана, упаковал учебники, мантии и дневник, который мне подарила Айрин. В коридоре послышался голос Марты, которая зазывала ребят на ужин. Шаги приближались к моей комнате, и уже через мгновение раздался стук в дверь. Марта мне нравилась! Она всегда считалась с личным пространством, не то что эта миссис Коул, которую стучать, по всей видимости, не учили.       — Том, — на ее лице сияла тёплая улыбка, — пора на ужин.       — Да, Марта, — я равнодушно кивнул, закрывая чемодан. Вдруг кто-то зайдет в мою комнату и придумает рыться в моих вещах. Эта идея, конечно, вряд ли кому-то придёт в голову, но лучше перестраховаться.       Я не спеша спустился на первый этаж и направился в столовую, где сел за такой привычный стол. Даже не верилось, что я сидел здесь в последний раз. Глубокий вдох. Вокруг было полно детей, кишащих, как в муравейнике. Они галдели и шевелились, как какие-то жуки. Фу.       Но моё внимание быстро переключилось. На входе показалась Айрин в светлом платьице, в том самом, в котором она появилась здесь в начале лета. Волосы были распущены. Маленькие черные сандалии звонко топали по направлению ко мне.       — Как ты думаешь, — садясь на свое место, заговорила она, откидывая волосы назад, — в Хогвартсе будут кормить так же плохо?       — Надеюсь, что гораздо лучше. — Я равнодушно пожал плечами. — Может тогда ты не будешь такой худой и бледной…       — Тогда ты тоже не будешь таким худым, а твои впалые щеки исчезнут, — перебила меня Айрин, а затем пристально посмотрела. — Интересно, насколько ты вырастешь, если уже сейчас ты выше меня на голову?       Я вновь пожал плечами.       — Полагаю, что ты, дорогая Айрин, вырастешь не на много.       Она что-то невнятно проворчала, взяв медную ложку в тонкие пальцы. Я не вытерпел и всё-таки буркнул то, что постоянно крутилось на самом кончике языка:       — Гном.       Изумруд потускнел, брови нахмурились, взгляд исподлобья — я равнодушно смотрел на эту гримасу минуту, не меньше. Айрин становилось всё сложнее удерживать грозный вид, и, в конце концов, она прыснула тонким смехом. Звук был хриплым и писклявым одновременно. О боги, как чайник на плите! Я не вытерпел и рассмеялся. Наши голоса перешли в громкий гогот, и этот факт, судя по всему, очень сильно шокировал окружающих. На нас покосились абсолютно все, видимо, потому что обычно мы выглядели равнодушно и молчаливо.       Айрин, вытерев слезинку, вызванную приступом хохота, замолчала. Глубоко вдохнула, приняв торжественную позу, словно только что уселась на трон. Я уже изучил её мимику и повадки, и мне было абсолютно очевидно: время очередной небылицы.       — Выкладывай, — дал добро, отпивая безвкусный чай.       — В самый тёмный страшный час над бескрайним лесом летит черный ворон... — вкрадчивым тихим голосом начала Айрин. — Он так устал... Скованный цепями, просидел триста лет в подземелье... Он стал почти бестелесным духом. Но сейчас он свободен! Мчит, рассекая облака своими могучими крыльями! Он царь, и он колдун. Самый могущественный! А что это вдали за огонёк?.. Это маленькая деревушка... Он крадет самую красивую невесту... Какое горе! — Лицо Айрин в считаные секунды исказилось в самой театрально грустной гримасе. — Даже суженый не в силах ей помочь! Никто её не спасёт. Ах, бедная юная девушка! — голос зазвучал надрывно. Затем Айрин покосилась на меня, взмахнув рукой, словно ожидала от меня вопрос, который я всё никак не задавал. Не вытерпев, она задала его сама: — А знаешь почему? — Голос стал едва слышим. Она жестом поманила к себе, я автоматически склонил голову. Её взяла. Интрига была действительно интересной, поэтому я хоть и с показным равнодушием, но все-таки внимал каждому слову.       — Почему? — тихо спросил я, наигранно вскинув брови.       — Бессмертный! — крикнула Айрин, с силой ударив ложкой по деревянной столешнице. Ребята, находящиеся за ближайшими столами, вздрогнули от испуга. Моя кожа покрылась мурашками.       — Так не бывает, — слова прозвучали с железной уверенностью.       Айрин одарила меня самым недовольным взглядом на свете, ведь своей интонацией, всем своим видом я только что испоганил всё торжество момента. Не в силах смириться с испорченной кульминацией, она фыркнула:       — Бывает! Где-то в море, в океане есть остров, на том острове большое дерево, под деревом огромный закрытый сундук, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце — игла, а игла — смерть. — Айрин проговорила точно скороговорку, поэтому на середине её изречения я потерял нить смысла.       Гробовая тишина. В какой-то момент я осознал, что мы оба не ели, а пристально смотрели друг на друга уже как пару минут.       — Бред... — начал было я своё очередное опровержение её небылиц, как Айрин тут же меня перебила.       — А вот и нет! Бессмертный! — Перед моим лбом пронеслась алюминиевая ложка. Хорошо, что не нож. Я едва успел отпрянуть назад. — Как по-твоему его убьют, если никто не знает, где его смерть?!       Я глубоко вздохнул и обреченно погрузил свой столовый прибор в похлебку.       — И где ты только этого набралась?       — Не знаю! — рассмеялась Айрин, окончательно смирившись с моим протестом и скептицизмом, и продолжила вечернюю трапезу. — Когда Дамблдор сказал про волшебников, я сразу вспомнила это.       — Ну, чисто гипотетически... Раз мы с тобой волшебники, — на этом моменте я заговорил шёпотом и уже без всякого притворства, чтобы никто ни в коем случае нас не услышал, — то, возможно, и такое тоже имеет место быть. Только как этот... Бессмертный мог такое сотворить?       — Это Ритуал Вечной Ночи.       — Что? — я скривился от непонимания. — Ты точно не знала, что ты волшебница?       — Откуда я знаю, знала я или нет, Том? — недовольно буркнула Айрин. Наверное, мне не стоило быть таким строгим, ведь потеря памяти - штука серьёзная.       — Ну так что там про этот ритуал?       — Ну, просто надо принести человеческую жертву... — Затем она улыбнулась и добавила: — Или несколько. Ну, и благодаря этому душа заключается в филактерию. Потом человек умирает и возрождается уже полноценным магом, обманувшим смерть.       Айрин задорно причмокнула в конце своей речи, как будто это что-то обыденное, как руки помыть, например.       — Погоди, погоди... Какую бактерию?       — Филактерию. Ну, предмет, куда будет заключена душа. Пока он будет существовать, будет жить и маг.       — А если мага убьют?       — Если убьют, он будет возрождаться.       — Ух ты! — всё, что я смог выговорить. Наверное, моя реакция выглядела слишком сухо и равнодушно, но, на самом деле, эта новая история и правда взбудоражила нечто внутри меня; словно что-то протяжно и грустно простонало в самой непознанной части меня, услышав отголосок забытого старого. — Но яйцом я бы не стал делать свою филактерию. Да и, как уже выяснилось, зайцы и кролики очень ненадёжные ребята! — Я подмигнул, а Айрин звонко рассмеялась.       Безвкусная похлёбка была съедена. Я отодвинул пустую тарелку.       — Я жду тебя у себя.       — Хорошо, — промямлила Айрин сквозь набитый рот, дожёвывая хлеб. — Я только зайду к себе и уберу чемодан под кровать на всякий случай. И ещё к миссис Коул зайду.       Я одобрительно кивнул и направился к себе. Унылые серые коридоры приюта угрюмо молчали. Поднимаясь на второй этаж, я кинул взгляд на вытянутое огромное окно, за которым темнело. Я всегда знал, что я особенный. Неужели всё это, наконец-то, происходит? Вот и второй этаж. Где-то наверху раздался громкий неприятный хлопок. Я бы подумал, что это Айрин учудила очередной погром, будь она не в столовой, а на третьем этаже, откуда и донесся звук.       Зайдя к себе в комнату, я обнаружил, что лампочка под потолком тускло горела. Надо же! Её наконец-то починили. Приют Вула давно пытался перейти исключительно на электричество, но керосиновыми лампами всё ещё пользовались, может быть, потому что те были дешевле. Мне откровенно было все равно. Я по привычке взмахнул ладонью — небольшой огненный шар взмыл под потолок, ярко освещая комнату. Я достал первый попавшийся учебник из чемодана и расположился на кровати. Книга была немного пошарпана, но в довольно хорошем состоянии; на обложке красовалось название: «Темные силы: пособие по самозащите», Квентин Тримбл. Очевидно, что есть темные силы. Но вот вопрос, будут ли нас им обучать?       Хоровод мыслей увлек меня. Столько вопросов! Столько всего нового, неизведанного! Жадный до знаний огонёк разгорался всё сильнее и сильнее с каждым взглядом на страницы учебника. Когда пришло осознание того, что Айрин еще все не было, я обнаружил себя уже на двадцатой странице. Почему так долго? Наверное, вещи не все собрала. Уткнулся обратно в чтиво, которое было настолько увлекательным, что я не замечал быстро летящего времени.       Тридцать восьмая страница. Слишком долго. Без сомнений, я был полон решимости направиться к ней и сильно ругаться. Она же обещала!       С абсолютно недовольным видом и гнусным намерением, уверенно покинул комнатушку под номером "27". Поднявшись на нужный этаж, пройдя до конца коридора, я встретил знакомые обшарпанные цифры на двери – «37».       — Айрин! — Без стука толкнул дверь. С вызовом и негодованием произнес: — Ты сказала, что…       Пустота.       В комнате никого не было, от чего я на мгновение сильно зажмурился. После того, как я открыл глаза, стало очевидно, что мне совсем не показалось. Я нерасторопно прошел внутрь. Немного постояв в тишине, я заговорил, смекнув, что она замыслила:       — Айрин, это абсолютно идиотская затея сейчас играться со мной в прятки.       У неё была привычка с задором кидаться фразой "Найди меня!", а затем со всех ног убегать куда-нибудь на другой этаж приюта и прятаться. Видимо теперь эта игра перешла на новый уровень и стадия с призывом найти просто канула в лету. Только вот время абсолютно неподходящее.       На кровати стоял открытый чемодан. Вещи аккуратно сложены.       — Я вытащу тебя за твои волосы, поняла? — Я медленно опустился на четвереньки, чтобы заглянуть под кровать.       Пустота.       Глубокий вдох. Нет, она не настолько глупа, чтобы вытворить эту шалость сейчас, в такое неуместное для этого время.       — Айрин? — более требовательно, открывая дверцы шкафа, где она пряталась не раз.       Пустота.       Вышел в коридор и посмотрел на часы, которые висели в дальнем углу. Ужин был в семь вечера. Сейчас десять минут десятого.       Что-то не так.       Я поспешил к миссис Коул. Наверное, она там, и они решают вопрос с документами. Я уверенно постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь.       — Миссис Коул, Айрин у Вас?       Миссис Коул сидела за столом, заполняя какие-то бумаги. Её строгий взгляд тут же устремился ко мне. Не желая отчитывать меня за поведение, она просто озвучила:       — Она у себя в комнате, Том.       — Её там нет.       — Том, — раздражённо отмахнулась нянька, — мне не до твоих глупых шуток. Все дети разошлись по комнатам. Айрин после ужина была у меня, и мы подготовили все необходимые бумаги. К тому же, был сделан обход двадцать минут назад. Она у себя.       — Её. Там. Нет, — настойчиво процедил сквозь зубы.       Миссис Коул поняла по моему тону, что я не лгал, тем не менее её скептицизм буквально чувствовался физически. Она встала из-за стола и вышла из кабинета, жестом позвав за собой. Она направилась к комнате Айрин. Открыв дверь, она встретилась с немой пустотой. На лице проскользнула тень тревоги, которую я сразу же уловил.       — Где она? — я спросил настойчиво, словно требуя, чтобы она сейчас же показала мне, где Айрин.       — Полагаю, что она просто играет с девочками. Это всё же последний день здесь, Том. Я сделаю обход ещё раз, а ты иди к себе.       Я послушно кивнул и направился на второй этаж. Мне не хотелось слушаться её, но это было, пожалуй, самое логичное действие. Я не стал закрывать до конца дверь комнаты, чтобы было слышно все происходящее в приюте, и сел на кровать, внимательно вслушиваясь в каждый звук и шаг. Казалось, что Айрин сейчас ворвётся в комнату со звонким смехом, как маленький ураган, и вновь устроит балаган, который меня всегда раздражал и так сильно... Нравился.       Я слышал, как миссис Коул и мисс Блэр обошли весь приют, открывая каждую дверь и заглядывая в каждую комнату. Айрин нигде не было. Она не могла уйти на улицу, потому что двери были закрыты изнутри, а ключ был только у главной няньки.       Я сдерживал холодный рассудок настолько, насколько мог. Сбегать? Нет. Она бы не стала. Только всё стало налаживаться. Только мы нашли путь, который помог бы стать теми, кем мы хотели. Все вещи, абсолютно все, находились в комнате Айрин.       Ты ведь не сбежала?..       Я не понимал, сколько прошло времени. Не выдержав напряжения, я вышел из комнаты и вновь направился к миссис Коул. Поднимаясь на третий этаж, машинально бросил взгляд на вытянутое окно.       Тьма.       Увидев меня на пороге кабинета, нянька кинула тревожный взгляд.       — Том, — казалось, что она старалась подобрать слова. — Айрин нигде нет. Мы уже вызвали полицию. Возможно, она сбежала.       Каждое её слово вбивали словно гвоздём в мою плоть. Казалось, всё, что сейчас происходило, происходило не со мной. Я старался глубоко вдохнуть, но ощущения были такими, словно весь кислород в этой комнате просто исчез, как и Айрин.       — Всё хорошо, Том?       — Всё хорошо, — хрипло отозвался я.       — Я видела, что вы стали близки, и…       — Мы не были близки. — Её жалость напоролась на айсберг моего равнодушия. Миссис Коул вглядывалась в моё лицо. Я встретил её абсолютно равнодушным взглядом.       — Том... Скажи, пожалуйста, ты никогда не обижал Айрин? Может быть...       — Может быть что? — перебил я её, нервно усмехнувшись.       — Полагаю, что в таком случае ничего, — ответила миссис Коул, внимательно всматриваясь в моё лицо. — Иди к себе, Том. Если она найдется, я сразу же, сама лично, сообщу тебе.       Ничего не ответив, я развернулся и спокойно покинул кабинет. Как только дверь захлопнулась, я остановился, жадно хватая воздух. Миссис Коул подумала, что я причастен к исчезновению Айрин. Если бы только это было так!       Прямо по коридору, в её комнату.       Чемодан всё так же стоял открытым на кровати. Казалось, что Айрин вышла на минуту и должна была вот-вот вернуться назад.       Почти двенадцать ночи.       "Она не придет," – твердило сознание.       Не понимая, как я добрел до своей комнаты, молча сел на кровать. Сильный порыв ветра обдал здание, тоскливо завывая по водосточной трубе. Вспышка молнии осветила маленькую комнатку, и последовал сильный раскат грома. Редкие капли холодного дождя монотонно застучали по окну, перерастая в настойчивый ливень. Он бил по окнам так сильно, что, казалось, ещё чуть-чуть, и просто выбьет стекло.       Где же ты?       Внутри всё сковало точно железными обручами, которые затягивались всё сильнее и сильнее. К горлу подступила тошнота. Я обнял себя за живот, наклонившись вперёд. Как же... Невыносимо! Капли хлестали по стеклу и карнизу, ручьём стекая по водосточной трубе. Вспышка молнии осветила окно, на подоконнике которого лежали семь белых камней.       Где ты?       Невыносимо. Если бы я только мог, я бы просто заплакал. Но я не умею... Я не знаю, как.       Обессиленно вцепившись в свои волосы, я просто закричал так громко, как только мог.       Всё, что вырвалось из глотки – сдавленный хрип.       Если бы я только мог, я бы заплакал.