Тёмная Диада

      Погода во Франции была совсем не зимней. Днём плюс семь, а ночью плюс четыре. Снег, если и выпадал, то таял на глазах, превращаясь в грязь и лужи.       Адриан примерял строгий костюм, готовясь к ужину у тёти, куда его отпустили родители. К сожалению, сами они не смогли пойти, так как вечером планировался закрытый аукцион, где можно было, уже по традиции, урвать редкие тёмные артефакты. Семья Малфоев с гарантией в более чем сто процентов будет находиться там же.       Юный Розье так утомился от учёбы в Хогвартсе, да ещё и этот сумасшедший переполох с пожаром и пропажей представителя из Министерства Магии в сочельник, что ему просто хотелось провести спокойный рождественский вечер в приятном обществе.       Можно было воспользоваться камином и летучим порохом, но желание прогуляться пешком взяло верх. Несколько взмахов палочкой, чтобы маглам вокруг вместо костюма представлялись самые обычные, ничем не примечательные вещи, и Адриан направился в район, где на данный момент жила тётя. Утопая в своих мыслях, он не заметил, как оказался на Площади Вогезов, кишащей маглами. Шум, гам, смех. Лёгкая паника и отвращение. Их слишком много! Всё-таки чистокровный волшебник не привык к подобному, а в придачу ещё этот карнавальный шум.       Едкий запах дыма ударил в нос. Осмотревшись, Адриан понял, что один из шатров полыхал огнём. Часть толпы, подхватившая парня, в панике бежала с площади. Не желая находиться в стаде смердящих маглов, он вырвался в противоположную сторону, а его взгляд тут же зацепился за зрелище напротив: девушка с длинными чёрными волосами танцевала, всё её лицо было изрисовано красками, словно на ней маска — кажется, это характерно для традиций Мексики. Длинное красное платье блестело и подчёркивало изгибы тела. Каждое её движение было изящным и пластичным. Адриан смотрел словно заворожённый, а ноги отказывались слушаться его. Слух устремился к этому играющему ансамблю. Глаза вцепились в знакомую фигуру.       — Айрин?..       В плечо кто-то больно ударил. Это были маглы, в панике бегущие прочь. Розье сжал зубы, чтобы не простонать от боли. Устремив взор к той, кого знал, он с досадой обнаружил, что там уже никого не было. Показалось? Слишком яркое видение. Адриан торопливо покинул площадь, не желая более находиться там ни секунды.       В доме тёти было тихо. Еле уловимый аромат хвои витал в воздухе.       — Винда, это я! — крикнул Адриан, аккуратно вешая пальто на крючок. Он торопливо достал палочку, чтобы убрать запах гари, если тот вдруг впитался в одежду.       — Дорогой племянник! — Миниатюрная женщина поразительной красоты появилась в коридоре и шагала к Адриану. — Как же я рада тебя видеть! — Аккуратно собранные чёрные волосы, тёмно-зелёное платье, алая помада на губах — всё в этой женщине было таинственно-очаровательным. — Стол уже накрыт. — Винда улыбалась. Её зелёные глаза лучились теплотой и спокойствием, но только потому что это её племянник.       Эта женщина обманчива и опасна — Адриан прекрасно это знал. Чистота крови рода Розье делала их особенными, и он искренне поддерживал политику Гриндевальда. А факт того, что Винда являлась правой рукой великого тёмного мага, не мог не радовать.       В гостиной ярко сияли свечи. Камин уютно потрескивал, согревая комнату. Посреди стоял большой стол. Приборы были аккуратно разложены ровно на двенадцать персон, две из которых, очевидно, отсутствовали. Адриан невольно искренне улыбнулся. Некоторых из присутствующих он уже знал.       — Всем добрый вечер! — Он аккуратно отодвинул свой стул, усаживаясь на предназначенное для него место.       Всегда строгий Гуннар Гриммсон улыбнулся, завидев Адриана.       — Как же приятно видеть молодых!       — Добрый вечер, мистер Гриммсон! — Вежливо кивнул Розье в сторону волшебника, который всегда носил строгие тёмные костюмы и забавный галстук в горошек. Было непривычно видеть его без сигары в зубах и без чёрной, как смоль, шляпы.       Винда заняла место в торце стола. Адриан сидел по левую руку от неё, по правую руку, ровно напротив, стул всё ещё пустовал. Очевидно, кто-то опаздывал.       — Винда, посетит ли нас наш господин сегодня? — вежливо поинтересовался Макдафф.       — У него дела, — ответила она с непринуждённой улыбкой.       Как по щелчку пальцев в гостиную вошли несколько служанок-маглов. Они явно были зашуганы и запуганы. Не произнося ни слова, они начали обслуживать гостей. Адриан испытал шок и удивление, ведь обычно домовые эльфы заняты такими вещами, а тут уже маглы! Видимо, Гриндевальд медленно, но верно, воплощал свои стратегические планы в жизнь. Руки молодой девушки в фартуке так сильно тряслись, что она случайно разлила вино на платье Винды Розье. Лицо той в мгновение переменилось. Взгляд стал хищным, холодным. Она резко встала, окинула гостей взглядом и сквозь фальшивую улыбку вежливо заговорила:       — Прошу меня извинить. Я вернусь через несколько минут.       Молодую служанку затрясло. Она судорожно замотала головой.       — Нет, нет... Нет! Умоляю!       Её истерике не суждено было случиться. Взмах волшебной палочкой — и её рот заклеило заклинанием. Ещё один взмах — и она послушно последовала за Виндой вверх по лестнице.       Круциатус — заклинание боли, ужасной, нестерпимой боли. Бедная магла корчилась от того, что её нутро физически рвало на части. Она кричала, но её рот был заклеен, поэтому ничего, кроме тихого мычания, не доносилось до ушей хорошенькой собой ведьмы. Слёзы застилали всё пеленой, и совсем скоро силуэт безумно красивой, но ужасно опасной Винды Розье стал едва различим.       — Тётушка Ви! — голос то ли девушки, то ли женщины остановил пытку. — Он у себя в кабинете и ждёт тебя.       — Ах, малышка Ри! Ты уже вернулась! — Стук каблучков.       Два невысоких женских силуэта растворились где-то в коридоре. Если не знать историю каждой, то можно было подумать, что они являлись сёстрами с большой разницей в возрасте или очень близкими родственницами.       — Геллерт сказал, что вы получили послание с совой. Старик пытается разбить клятву с помощью драконьей крови, но пока безуспешно. Я видела фиал во внутреннем кармане его пиджака. Он цел и невредим. Выкрасть не было времени. Один мальчишка, — девушка запнулась, — начал копать под меня и хотел, чтобы меня отчислили.       — Ты всё решила?       — Да.       — Айрин, ты своевольничала. Не ты должна была отправиться в Хогвартс.       — Но я справилась.       — Ты вышибла Вернеру глаз.       — Он вспорол мне живот. Я проходила так сутки, мило улыбаясь вашему Дамблдору в лицо, и ничего.       Лица Розье коснулась еле заметная улыбка. Гордость за свою воспитанницу нагло брала верх.       — Иди к гостям. Я скоро вернусь. — Винда направилась в конец коридора, где располагался большой кабинет. Там её ждал тёмный волшебник — Геллерт Гриндевальд.       Стук каблучков. Тёмно-зелёное платье, подчёркивающее тонкую талию и округлость фигуры, красиво мерцало в освещённой гостиной, где расслабленные гости отдыхали и много смеялись. Взмах ладонью — и стул отодвинулся. Брюнетка с аккуратно собранными волосами изящно села на своё место. Все присутствующие весело поприветствовали её, а Адриан Розье застыл, побледнев. Его пальцы непроизвольно сильно сжали вилку.       — Добрый вечер, Адриан! — бархатный голос.       — Айрин... — Кивнул он, тяжело сглотнув.       Сердце ушло в пятки от осознания, что всё это время они рыли под ту, кого нельзя было трогать ни под каким предлогом. А поведение Айрин стало более чем понятно, ведь откуда ей было знать, что Адриан, хоть и племянник Винды, не побежит сдавать её в Министерство? Даже сама Розье никогда не посвящала юношу и его родителей в планы Гриндевальда.       Пока побледневший Адриан пытался переварить информацию, Айрин вела себя совершенно непринуждённо и воспитанно. Каждая её манера была утончённа и изящна. Она смеялась, поддерживала беседу и изредка бросала взгляд на Розье, который просто молчаливо наблюдал, чудом сдерживая все свои эмоции глубоко внутри.       — Ах, Айрин! — Куинни Голдштейн щебетала, словно птичка, но мало кто знал, что эта птичка была в клетке. — Вы с Михаэлем давно помолвлены! Когда же будет свадьба?       — Когда это будет необходимо, — улыбнулась Айрин, кинув беглый взгляд на Адриана, лицо которого застыло в удивлении. Сколько ещё всего он узнает за этот вечер? — Стратегический союз, чтобы держать территорию Южной Германии под контролем, — равнодушно протянула Айрин, словно бы обсуждала, какой багет сегодня купить, а не замужество.       Куинни улыбнулась, но её улыбка была натянутой. Боль от потери своей любви никак не утихала. Каждый вечер она вспоминала Якоба Ковальски — самого удивительного, доброго и отзывчивого магла во всём мире. Об этом, конечно же, никто не догадывался, ведь она прекрасно справлялась со своей ролью, пожалуй, как и многие за этим столом.       Ужин не был долгим, и вскоре все присутствующие начали потихоньку расходиться, и, в конце концов, за столом остались только Адриан и Айрин. Адриан не успел и рта открыть, как Айрин покинула его, но не на долго. Как выяснилось по её возвращении, она отлучалась, чтобы переодеться. Чёрное пальто было расстёгнуто, и под ним виднелся строгий брючный костюм. Розье усмехнулся, признавая моду Франции и то, что его любимая тётушка обожала тоже.       — Мерлин! — наконец-то выдохнул Адриан, и с плеч словно бы упало несколько мешков с галеонами. — Айрин, что тут происходит?!       — То, что тебе позволено узнать по милости тётушки Ви.       — Тогда в больнице! Ты вжалась в подушку, и я подумал, что ты там же отключишься ещё на пару суток, когда я сказал, что она моя тётя! Мерлин!       — Адриан, что я должна была думать? Было два варианта: вы настучите Дамблдору и в Министерство, либо вы тоже на стороне Гриндевальда и доложите ему, что я облажалась, как только могла. Будь неладен ваш Реддл... — В голове тут же вспыхнули воспоминания о сильных руках, жадно хватающих её тело. Айрин сделала глоток красного вина, нервно усмехнувшись. — Ёбаный Реддл! — От игры слов ей стало ещё хуже. Она тяжело вздохнула в попытке прогнать наступающий жар.       Розье облокотился на стол, всё ещё пытаясь осознать всё происходящее.       — Айрин, мы думали, что ты из Министерства. Ты сильная, ещё и, как выяснилось, легилимент.       Айрин удивлённо изогнула черные брови, ожидая более подробного разъяснения. Розье тяжело вздохнул.       — Том тоже легилимент.       — Надеюсь, ты не думал ни о чём запретном? А то Голдштейн у нас тоже хороша в этом деле. Сколько способных развелось! — иронично проговорила она, скорчив то ли печальную, то ли веселую гримасу.       — Том знал, что ты влезла в голову к Харрисон, что ты стёрла воспоминания Эйвери и Лестрейнджу. Всё это ставило под угрозу...       — Кого?       — Ты столько всего не знаешь! Я не могу тебе рассказать.       — Мы сидим здесь, где-то на втором этаже наша любимая тётушка и Гриндевальд, — Айрин зашипела, точно змея, — а ты мне говоришь что я что-то не знаю? Адриан!       Парень зажмурился и бодро тряхнул головой.       — Блядь, как сложно!.. Дюстер, что, если я тебе скажу, что Гриндевальд... — Он осторожно осмотрелся по сторонами, и, убедившись, что рядом никого, продолжил шёпотом: — ...Не единственный сильный тёмный волшебник?       Звонкий смех ударил по перепонкам. Айрин откинулась на спинку стула, тонкими пальцами смахнув слезинку, а затем, изящно отпив вино, встала. Она наклонилась к Адриану и зашипела на ухо, от чего по телу парня прошли мурашки:       — Передай ему, что мой посох у меня. И в следующий раз я убью его, если он решит испортить мне всё. И не так он силён, раз думает не той головой.       Адриан замотал головой, закрыв глаза. Почему всё это происходит именно с ним? Если бы он только мог, сейчас же бы рассказал о Реддле всё, что знал. Но Айрин не собиралась более ничего обсуждать, ведь уже деловито шагала к выходу.       — У меня дела, — оповестила она сквозь улыбку, но неприятную, отталкивающую. — Передай Винде, пожалуйста, что я вернусь через пару дней.       Адриан молчаливо взял бутылку в руки, и, забыв о манерах, находясь наедине с собой, просто отпил из горла.       — Адриан! — Винда не спеша спускалась по лестнице. — Уже все ушли?       — Да, Винда... — Он поставил бутылку на стол.       — Пришлось отвлечься... на важный разговор, — улыбнулась она, присаживаясь рядом с племянником.       — У меня вопрос... — Адриан устремил взор в зелёные глаза. — Айрин... Кто она? Кто её родители?       Винда улыбнулась, склонив голову на бок.       — Из списка двадцати восьми, — сквозь милую улыбку. — Но ты об этом никому не скажешь. Однако раз ты спрашиваешь, предположу, что она тебе понравилась. Достойная партия для союза, Адриан. Поддерживаю твои мысли! — Винда задорно подмигнула. — Только она уже помолвлена... Считай практически замужем. Как она вела себя в Хогвартсе?       — Хорошо, — тихо ответил Адриан, отпив вино. — Одна из лучших учениц. А где её родители?       — Наша девочка! — улыбнулась Винда. — Её родители мертвы.        У Розье не было своих детей. Она никогда не планировала семью. Но эта маленькая девчонка так напоминала ей саму себя, что, наверное, именно с её подачи Айрин стала одной из лучших среди армии Геллерта Гриндевальда.       — Ладно, мне, пожалуй, пора... — слабо улыбнулся Розье, вставая со стула, но тут же покачнулся. Он явно перебрал с алкоголем.       — Твои родители будут ругаться на меня, — рассмеялась Винда. — Сейчас всё решим.       — Я видел её на карнавале, — еле внятно изрёк Адриан.       — Чертовка! Опять умудрилась!.. Всё началось с семьи Блэк. Стоило привести её с собой к этому сквибу Мариусу, как её театральный талант вылился нам всем на голову, как помои, — Винда недовольно цокнула. — Хотя признаю, что она безумно хороша в этом!       Адриан пробубнил что-то невнятное. Отведя его в комнату для гостей, Винда пошла за пузырьками с зельями, чтобы отрезвить племянника, и только после этого оправить его к родителям в гостиницу. Но пока она ходила, Адриан мгновенно провалился в сон под гнётом алкоголя и отсутствия сил переваривать порции новостей, которые довелось узнать этим вечером.

***

      Холодные порывы ветра растрепали аккуратно уложенные волосы. Айрин сделала глубокий вдох альпийского воздуха. В Нурменгарде сейчас не было никого, кто бы стал задавать лишние вопросы. Вверх по бесконечным каменным лестницам и коридорам, где навстречу попался один из приспешников Гриндевальда.       — Fräulein Düster, — уважительный кивок. — Wie kann ich helfen?       — Wo ist Herr Richter? — строго.       — In der Sektion B.       Айрин торопливо направилась в другую часть тюрьмы, холодные серые стены которой отчего-то казались очень знакомыми. Она и раньше здесь бывала, но это чувство преследовало всегда. Высокий молодой мужчина с русыми волосами сидел в кресле у окна, где виднелись Альпы, и читал книгу.       — Михаэль?       Мужчина обернулся. Увидев Айрин, он опешил от её неожиданного визита.       — Что случилась?— Михаэль не мог сдержать улыбки.       — Я просто соскучилась!       Стук каблучков по направлению к Михаэлю. А он тут же встал и сгрёб Айрин в охапку, прижал к себе. На мгновение ту накрыли абсолютно полярные эмоции: с одной стороны, все эти жесты были такими родными и привычными, но с другой — появилось едва уловимое ощущение, что эти руки какие-то... чужие.       — Я тоже скучал по тебе, — шёпотом в макушку. — Сначала Дурмстранг, потом Хогвартс... Как дела в Англии?       — Всё так же чопорно и душно, — рассмеялась Айрин.       — Иди ко мне. — Он потянул ее за собой в открытую дверь.       Айрин оказалась внутри небольшой, но очень уютной комнаты. Она сразу же толкнула Михаэля на кровать, заставив того в очередной раз улыбнуться.       — Ничего себе! Видимо, ты и правда соскучилась.       — Ещё как!       Пальто слетело с хрупких плеч на пол. Не было времени затевать долгую игру. Нежные поцелуи по животу вверх к шее — Михаэль рвано выдохнул. Он понял, что влюбился в эту девчонку, когда той было ещё двенадцать, а ему уже шестнадцать. Он всегда оберегал её, насколько это было возможно. Его родители сами отдали его в отряд Гриндевальда, и он никогда об этом не жалел. Но были и другие дети, такие как Айрин, кто оказался там не по своей воле, те, кто жил в иных условиях.       — Михаэль!.. — потеряв всякий стыд, Айрин провела языком по напряженной шее. — Где находится комната с воспоминаниями? — А затем устремилась к уху, слишком пошло выдохнув совсем посторонний вопрос.       — Вот ты сука!.. — Он жадно расстёгивая пиджак. — Я так и знал, что тебе опять что-то надо!       — Где? Просто скажи... — Она нагло провела ладонью по брюкам и сжала уже твёрдый член, от чего Михаэль нервно выдохнул, желая больше.       — В секции Ц... — прошептал он, а Айрин продолжила играться, запустив вторую руку в густые волосы, заставляя целовать свою грудь сквозь плотную ткань. Михаэль заговорил сквозь сбитое дыхание: — Там комната, сокрытая от глаз. Только тот, кто хочет в неё попасть, увидит дверь.       Айрин оттолкнула Рихтера, и он рухнул на белые простыни. Импульс. Всё не то и не так. Не те руки, не то тело. Не тот цвет волос и не тот цвет глаз. Нет дикого влечения и трепета, который она испытала совсем недавно. Нездоровая улыбка на бледном лице.       — Усни! — равнодушно, взмахнув ладонью.       Тело обмякло на постели. Айрин торопливо застегнула пиджак. Окинув Михаэля беглым взглядом, она поняла, что вся её симпатия куда-то улетучилась. Здесь и сейчас она вдруг стала абсолютно равнодушна к нему, хотя все еще понимала, что он безумно хорошо к ней относится, пожалуй, как ни один мужчина в мире... Но она не чувствует ничего. Она больше не хочет его. А ведь именно он был её первым мужчиной, и они, черт побери, даже помолвлены! Пусть и в стратегических целях, но всё куда-то исчезло после... Бред.       Бесшумно, словно паря над самым полом, Айрин направлялась в секцию Ц по пустынным мрачным коридорам. Еле приметная дверь. Уверенный толчок. Множество полок, уставленных склянками и пробирками с серебристой жидкостью. Воспоминания! Айрин замерла. Через несколько мгновений всё встанет на круги своя. Она и так решила ситуацию с Реддлом, но теперь это дело принципа. Почему его просто стёрли из её памяти? Почему в Хогвартс хотели послать кого-то другого, а не её? Хотя она лучшая, это неоспоримо. Сердцебиение замедлилось. Точно хищник. Туннельное зрение на одну единственную вещь — пробирки с фамилией Дюстер.       Чёрная палочка потянула к голове серебристую нить воспоминаний, которые когда-то принадлежали маленькой Айрин.       Истеричный смех. Боль и отчаяние. Картина мира, в которой она жила, рухнула, как карточный домик. Прислонившись к холодной стене, она продолжала смеяться, медленно сползая на пол. Хохот перешёл в тихий вой и слёзы разочарования, которые градинами покатились по щекам. Французская тушь потекла, подарив черные разводы под глазами. Всё нутро словно разрывало на части. Секунда за секундой. И эта адская мука никак не прекращалась. Такую боль Айрин чувствовала только единожды... в той злосчастной пещере. Тихие всхлипы.       Просидев на прохладном полу непонятно сколько времени, она вытерла лицо об полы дорогого пиджака. Глаза опухли, а лицо покрылось красными пятнами. Вцепившись бледными пальцами в растрепанные волосы, Айрин принимала решение, и плевать, что будет дальше.

***

      Засунув руки в карманы чёрных брюк, Том не спеша отсчитывал шагами ступени наверх. Вдоль лестницы располагалось огромное вытянутое окно. Стёкла были то ли грязными, то ли затемненными. Однако было вполне различимо, что за этим самым окном в полную силу вступила зимняя ночь. Отбой через десять минут, значит он успеет дойти до своей комнаты и даже не получить очередную порцию недовольства от миссис Коул. Хотя с годами они просто предпочитали не пересекаться, а говорили исключительно в самых необходимых случаях. Коридор был освещен тремя тусклыми лампами. Керосиновых уже давно не было, и приют полностью перешёл на электрическое освещение. Ведя пальцем левой руки по стене, Том медленно брёл в самый конец. Кафельная плитка под ногой ходила ходуном, издавая характерный звук. Лениво подпнул её. Противный скрежет удара пронесся эхом по коридору. Тяжело вздохнув, он пододвинул выбившийся квадратик на место ногой. Ненависть и отвращение. Медленно прошёл в самый конец коридора, повернув направо. Потёртая цифра "27" второго этажа смотрела прямо на него. Толкнул дверь, зажмурившись. Желание сжечь всё дотла было подавлено... Открыв глаза, осознал уже в который раз, что ненавидит это место каждой клеточкой тела. Если бы не эта грёбаная девка, то сейчас он находился бы в Хогвартсе, в своей комнате, читал бы книги и наслаждался тишиной и спокойствием рождественских каникул...        От чего-то не получалось заснуть. Раздражённо вздохнув, Том уже в сотый раз перевернулся на другой бок. Казалось, что часы, висящие в коридоре за дверью, находились прямо над ухом и монотонно тикали. Пнув одеяло ногой, он услышал его глухой удар об пол. Приятная прохлада прошла по всему телу. Зажмурился. Вот теперь точно уснёт. Воинственно вздохнул. Кого он обманывает?.. Сна ни в одном глазу. Обреченный выдох.       Лязг выбившейся плитки на полу пронёсся эхом в ночной тишине. Том тяжело вздохнул. Выйти и убить этого тупого магла. Жить в приюте столько лет и запнуться об то место, которое все обходят стороной... Интересно, кто такой тупой? Стаббс?       Том лежал, всматриваясь в потолок и вслушиваясь в тишину. Всё существо замерло в обострившемся чувстве внимания. Казалось, что кто-то стоял за его дверью. Три тихих шага от его двери по коридору, а затем всё стало как обычно. Кому и что нужно от него? Он слез с кровати и прошлёпал по холодному полу к двери. Тихо повернул ручку. Никого.       — Люмос! — из конца волшебной палочки вырвался свет. На полу что-то было. Том наклонился и провёл пальцем по чёрной жидкости. Это оказалась кровь. Он направил свет в конец коридора, и увидел, что весь пол был в кровавых следах. У его двери было несколько отпечатков босых ног. Маленьких босых ног.       Том торопливо оделся и, не касаясь пола, чтобы не разбудить ни единой души, направился по коридору, попутно заметая следы незваного посетителя. Поручни лестницы были тоже заляпаны. Следы вели на улицу.       — Алохомора! — Рефлекторно озвучил Том, но закрытая изнутри приютская дверь была уже открыта отпирающими чарами. Она послушно распахнулась, выпуская Реддла на улицу.       Мороз сразу же окутал каждую клеточку тела, пробирая до костей. Кинув брезгливый взгляд вверх на повисшую вниз головой букву А, Том пересёк чугунные ворота приюта. Следы маленьких босых ног говорили о том, что кто-то шагал прямо по снегу, не взирая но мороз. Том следовал за ними. Осознание того, куда они ведут, вызвало непонятные эмоции. Что такое произошло, что она пришла сама? Чья это кровь? Можно взять реванш за все её выходки сейчас. Закончить всё там, где оно и началось.       Том торопливо шагал по мосту Миллениум в направлении Собора Святого Павла. Тихо вошёл внутрь. Знакомые стены пробудили воспоминания, гонимые из головы уже шесть лет. У престола кто-то лежал. Том не спеша направился туда, приготовив палочку на всякий случай.       Мертвенно-бледное лицо с синими губами. Кудри застыли, но от тепла собора начали медленно оттаивать. Мокрые пряди прилипли ко лбу. Пиджак и брюки изорваны. Босые ноги. Пальцы едва сжимали чёрную палочку. Дыхания почти не слышно. Всё тело в порезах и ранах, из которых сочилась кровь.       — Том, — еле слышно, — Том...       Реддл понимал, что никакой опасности не грозит. Осторожно склонился над телом той, которую возненавидел несколько дней назад ещё сильнее. Он смотрел, как жизнь медленно угасала в этом хрупком теле.       Что же делать? Что с ней делать?       — Грёбаная сука, — прошипел Том, склонившись над ней, аккуратно поднимая на руки, принимая решение, движимое одним единственным импульсом: это он может делать с ней всё, что захочет, но никто другой. — Что случилось, Айрин?       — Я убила их всех, я их убила... — шептала как в бреду, по грязным щекам стекали слёзы. — Я не сбегала от тебя, Том, они разлучили нас... Я их убила...       — Кого? — но она не ответила. Израненное тело обмякло в сильных руках. — Сука, — прошептал Том, злостно посмотрев на Шепчущую галерею собора святого Павла, которая разнесла эхом его слова.       Он торопливо шагал по мосту обратно в приют. Можно отнести её в больницу Святого Мунго, но они не сделают всё так, как может он. Они не будут использовать тёмную магию, они могут пренебречь ею. Прижимая к груди практически бездыханное тело, Том понимал, что только он имеет власть над ней, и никто более, даже она сама.

***

      Чёрные ресницы задрожали. Айрин медленно открыла глаза и на мгновение словила панику от отсутствия понимания, где она и что происходит. Но мозг быстро признал знакомую обстановку сиротского приюта. Тело ужасно ныло, и Айрин, зажмурившись от боли, осторожно перевернулась со спины на бок. Она непроизвольно уткнулась носом в подушку, ощущая теплоту одеяла, и вдруг осознала: пахнет им. На мгновение зажмурилась, сделав вдох дурманящего аромата. Дверь скрипнула — Айрин вздрогнула.       — Это я, не бойся. — На пороге комнатки появился Реддл, с ходу успокоив уверенным, но негромким голосом. — Я виделся с Адрианом, но уже, как видишь, вернулся. — Он снял чёрное пальто и повесил его в шкаф, расположенный в углу. — Нет, сюда бы никто не зашёл и не увидел тебя, можешь не переживать. И здесь тебя никто не станет искать, ведь это всего лишь магловский приют.       Он ответил на все вопросы, которые Айрин хотелось задать. Собрав все силы, она все же открыла рот, но голос был хриплым и осипшим.       — Сколько прошло времени?       — Сегодня тридцать первое декабря. Ты пролежала без сознания четыре дня. Это тебе.        Том подошёл ближе и взял со стола простую белую тарелку, на которой лежал пончик. Горечь встала комом в горле. Казалось, что слёзы сейчас хлынут сами по себе.       — Конечно, не полгода ты подождала это, а шесть с половиной лет... Но лучше поздно, чем никогда.        Он протянул еду Айрин, и она молчаливо взяла тарелку, принявшись отщипывать кусочки. Аппетита совсем не было, но силы были нужны.       — Ты был в моём сознании? — поинтересовалась она, пытаясь понять, от чего же голова так ужасно раскалывалась. Хотя ей могло и прилететь заклинанием в Нурменгарде... Схватка была ожесточённой.       — Нет. — Том посмотрел на неё, как на дурочку. — Зачем мне тут труп? Ты и так при смерти была. Захочешь, — Том запнулся, окинув укутанную в одеяло Айрин беглым взглядом, вспомнив их последний взрослый разговор. — Захочешь — сама покажешь свои воспоминания.       Айрин закивала, положив кусочек пончика в рот.       — Адриан не скажет тёте, где я? — голос всё так же хрипел.       — Нет. Розье — мой человек. Ему можно верить. Максимум, что он скажет, что ты всё ещё не в Хогвартсе.       Том не спеша подошёл к кровати и сел на самый край. Молчаливо провёл ладонью по её ноге.       — Нам нужно посмотреть, что с ранами. — Заботливый взгляд, жаждущий понимания и принятия.       Ранами? Какими ещё ранами?! Отголоски воспоминаний, как от одного из приспешников Гриндевальда в неё прилетело сразу несколько изощрённых, калечащих плоть заклинаний, тут же вспыхнули в всё ещё ноющей от боли голове. Айрин послушно кивнула, доверяя тому, кто, судя по всему, не дал ей помереть, несмотря на то, что мог просто оставить в соборе или вообще не пойти за ней.       Реддл забрал тарелку и поставил её на стол, а затем, замерев на мгновение, аккуратно откинул одеяло. Айрин увидела, что была абсолютно нага, но Тому было все равно. Он молчаливо смотрел исключительно в её лицо, ожидая, когда же она встанет. Айрин начала медленно подниматься, но это стоило не малых усилий. Голова немного кружилась. Всё тело болело. В довесок к отвратительному состоянию, она рассмотрела своё тело: фарфоровая кожа была изуродована множеством шрамов и рубцов.       — Повернись, — равнодушно приказал Том, и Айрин послушно повернулась спиной. Чувствуя кожей, как он медленно подошёл сзади, глубоко вдохнула, замерев. Всё ещё холодные пальцы, вернувшегося с улицы спасителя, медленно скользнули по спине, заставив тело дрогнуть и покрыться мурашками. — Это пройдет. Твоё тело будет таким же, как было до этого... — Он медленно опустился на колено, чтобы осмотреть каждую зарубцевавшуюся рану.       — Спасибо, Том, — тихо выдохнула Айрин, не смея обернуться.       — Пожалуйста, — равнодушно отозвался Том, словно бы они чай попили. — Повернись.       Айрин медленно обернулась и увидела Тома, стоящего перед ней на одном колене. Конечно, он осматривал её тело и не вёл себя неподобающим образом, но руки всё равно непроизвольно прикрыли пах и грудь.       — Мы ещё в детстве спали вместе голышом, — флегматично проговорил Том, — а ты стесняешься.       — И мылись вместе в душе, — прохрипела Айрин, сквозь слабую улыбку.       Эти слова заставили Тома убедиться, что она и правда всё вспомнила; всё, что они делали вместе, будучи детьми. Он встал и взмахнул ладонью — из-под кровати вылетел чемодан, очень похожий на его, но Айрин сразу же узнала, кому он принадлежал на самом деле. Ещё один взмах — и тот открылся. Учебники, мантия, весы и котелки с пробирками для первокурсника...       Айрин поджала губы, сдерживая эмоции, от которых хотелось взвыть и разрыдаться прямо тут, кинувшись к его ногам.       — Трансфигурируй свою мантию, а завтра я куплю тебе что-нибудь, — равнодушно озвучил Том, усаживаясь за стол, где лежали учебники — его мир, куда он сбегал, находясь в этом магловском приюте.       Айрин потянулась за своей палочкой, которая лежала на подоконнике, где когда-то лежали семь белых камней. Интересно, куда он их дел? Просто выкинул, как и все воспоминания о ней?       Взмах палочкой — ничего не произошло. Ещё один взмах — детская мантия слегка колыхнулась, но ничего не произошло.       — У меня не получается, — прохрипела она.       — Нужно время, чтобы силы вернулись, — равнодушно, не отрываясь от книги. — Походишь голая.       Было очевидно, что помогать он ей не собирался. Айрин торопливо залезла на кровать и укуталась в одеяло. Прислонившись к холодной стене, она позволила себе рассмотреть Тома: красивый профиль, отсутствие эмоций. Шелест страниц. Он спас её. А ведь мог оставить там за всё то, что она натворила. Воспоминания стали неприятно тянуть где-то в области груди. Впервые в голове Айрин мелькнула мысль непонимания, то ли радоваться, то ли жалеть, что он не бросил её там, в соборе.       Ведь теперь она прекрасно помнила, что лучше не делать резких движений, иначе один бросок — и он выплюнет свой яд, а затем проглотит, как маленького белого кролика. Или выберет другую тактику: медленно обвивая своими объятиями, задушит, как питон, но все равно по итогам проглотит свою жертву. Уже в одиннадцать лет он был достаточно силён и способен на серьёзные поступки! Страшно подумать, на что он способен сейчас. Даже Адриан, находясь в одном здании с Гриндевальдом, отчаянно намекнул о силе этого волшебника.       Том вдруг застыл недвижимо. Захлопнув книгу, он посмотрел в окно, где была серая кирпичная стена. Белые хлопья снега медленно кружили, точно белые мухи.       — Все ребята и Коул уехали на праздник. Государство организовало какой-то там магловский фонд, который финансирует мероприятия. Я не поехал, конечно же.       Айрин видела, как Том сглотнул, и его кадык дёрнулся. Он медленно встал и подошёл вплотную к кровати. Маленькая чёрная душонка Дюстер на мгновение ушла в пятки, но она лишь хрипло выдохнула, едва успев приоткрыть рот.       — Иди сюда.       Два слова — и всё стало ясно. Два слова — и Айрин просто зажмурилась, в следующее мгновение ощутив, как Том сгрёб её в охапку и поднял на руки. Он понёс её вон из комнаты.       На этом же этаже была ванная комната для мальчиков, куда они убегали пару раз ночью ещё будучи детьми. Айрин прижалась к мужской груди, наслаждаясь тем, что Том был таким высоким и большим и можно было даже словить ощущение безопасности, словно бы он мог защитить от целого мира.       Он поставил её на кафельный пол. Взмах ладонью — согревающие чары окутали пространство ванной комнаты. Вода душа зашумела, ударяясь об пол, разлетаясь брызгами по сторонам. Скинув одежду, Том поднял Айрин за талию, крепко прижимая к себе, и зашёл вместе с ней под воду.       — Айрин... — прошептал он в ухо, осторожно прислонив её к холодной стене. Его нерасторопности и плавности движений хватило не надолго: уже в следующее мгновение он жадно вцепился в бледные девичьи губы и выдохнул: — Моё.       Горячие поцелуи обожгли губы и шею. Айрин не понимала, голова всё ещё кружилась из-за того, что не было сил или от его прикосновений. Низ живота стало тянуть от возбуждения, которое теперь совсем не казалось предательским. Она вцепилась в его плечи и спину, сильнее обхватывая бёдрами, чувствуя, что он уже готов. Том, слишком возбуждённый, погрязший в своём вожделении, резко вошёл, от чего Айрин громко взвизгнула.       — Моё, — простонал Том, вдавливая её грубыми толчками в стену, сжимая округлые бёдра пальцами так сильно, что там точно останутся синяки.       Каждый день, пока её раны заживали, он сгорал от желания попробовать её ещё раз. Его внутренние дикие звери бешено желали её, и он не мог их укротить. И теперь, целуя Айрин в шею, утопая в её стонах и наслаждения, он шептал:       — Моё.       — Мне больно, — выдохнула Айрин, вцепившись ослабленными руками в его спину. — Пожалуйста, медленнее...       Но он не слушал её. Он трахал её там, где когда-то они проводили вместе время. Он ощущал её, такую горячую. Он ощущал, как она становилась мокрой, из-за тесноты, которая давила изнутри. И ей это чертовски нравилось, ведь то, как она стонала запустив пальцы в его чёрные, мокрые локоны, было самым предательским свидетелем её вожделения. Несколько дней назад она буквально умирала в его руках, а теперь это происходило снова, но от наслаждения.       — Покажи мне, — шептал Том, — покажи свои воспоминания, — ускоряя темп.       Несколько грубых толчков, и член запульсировал прямо внутри. Тёплая сперма вытекала из истерзанного лона обратно на обмякший член и яйца, закапав на кафельный пол, где вода смывала их общую страсть и вожделение.       Том тяжело дышал, вжав Айрин в стену, стиснув зубы до скрипа. Он медленно отпрянул назад и поставил её на пол. Она была такая маленькая по сравнению с ним, по грудь, не выше. Тёплая вода заструилась по длинным чёрным локонам. Он вымыл её, осторожно прикасаясь к затянувшимся ранам, а затем, унёс в комнату, усадив на свою кровать, точно куклу.       — Ты готова?       Послушный кивок.       — Том, — Айрин смотрела пристально, ожидая одобрения.       — Да?       — С днём рождения.       — Легилименс.