Тёмная Диада

      Айрин проснулась от шума в коридоре, и её взгляд тут же скользнул по маленькой комнатушке. Убедившись, что Тома не было, она тихо подошла к двери и прислушалась к происходящему. По всей видимости, это шумели ребята, которые тут жили. Рука непроизвольно потянулась к ручке, но дверь оказалась заперта чарами, поэтому никто из маглов при желании не смог бы войти. Конечно, Том не производил впечатление неосторожного человека, но убедиться стоило. Вскоре голоса утихли, и Айрин прошлёпала по прохладному полу обратно к кровати. Усевшись на колючий плед, она окинула взглядом своё тело: от ран не осталось почти и следа. Том не солгал, сказав, что она будет выглядеть так же, как раньше.       Сеансы легилименции, очевидно, не собирались подходить к концу, поэтому Айрин сделала глубокий вдох перед тем, как погрузиться в собственное сознание. Том не должен знать её истинные эмоции и чувства, поэтому она намеревалась спрятать некоторые воспоминания.       2 июня 1938 года маленькая Айрин проснулась в незнакомой комнате. Плед неприятно колол руки и ноги, от чего всё тело зудело. Она свесила ноги с кровати и начала ими болтать, пристально рассматривая чёрную точку на полу. В голове пронеслись отголоски вчерашнего дня и стало понятно, что память так и не вернулась. Вопросы кто она и откуда оставались без ответа.       Дверь комнаты открылась — на пороге возникла молодая девушка. Если Айрин правильно запомнила, то её звали Марта. Нянька велела идти на завтрак в общую столовую, которая находилась на первом этаже, в ближайшие десять минут, но прежде сходить в ванную комнату девочек, что находилась на этом же этаже.       Войдя в комнатку, где было несколько раковин, Айрин скромно поздоровалась с другими девочками. Те улыбнулись ей, а рыжеволосая девочка по имени Белла, даже уступила ей своё место. Айрин быстро привела себя в порядок и послушно пошла вниз. Вокруг были незнакомые дети, они смеялись, громко разговаривали. Обстановка была не напряжённой, но внутри всё сжалось, и тело непроизвольно отказалось делать последний шаг. Айрин замерла у входа в столовую и внимательно осмотрела столы. Казалось, что все дети словно на ладони и их можно прочесть, как открытую книгу. Помимо наивных и совершенно обыденных детских мыслей, Айрин считала страх. Страх по отношению к одному и тому же ребёнку, в остальном же они выглядели, как самые обычные дети.       Усевшись за стол, который находился в самом углу у окна, Айрин принялась за утреннюю трапезу. Аппетит был зверским. Ещё бы! Она помнила, как бесконечно долго бежала и всю ночь плохо спала. Вдруг атмосфера вокруг стала напряжённой. Взгляд машинально просканировал помещение, и стало ясно почему: по столовой шагал высокий темноволосый мальчик.       "Только не сюда!" — подумала про себя Айрин, как Том одиннадцати лет нагло и демонстративно уселся напротив, от чего стало неприятно. Уходить он не собирался, поэтому Айрин решилась первой начать диалог, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Не кусается же он, в конце-то концов?       — Привет, Том! — пропищала она, в надежде, что мальчик ответит так же дружелюбно. Но она ошиблась.       Он одарил её взглядом, полным презрения, и Айрин, отчаянно прячась за кружкой, из которой пила чай, ведь в горле пересохло, как только он сел рядом, это почувствовала. А затем раздалось авторитарное:        — Вообще-то, это моё место.       Захотелось сжаться в комок и исчезнуть, но Айрин вдруг осмелела. Нет, совсем не потому что она ничего не боялась, просто ей терять было нечего, а значит, лучшая защита — нападение.       — Ты можешь посидеть со мной, — осторожно заговорила она, зондируя почву для будущих взаимоотношений, но так и не посмела посмотреть в его глаза. Она воткнула алюминиевую ложку в кашу, а затем добавила, стараясь выглядеть максимально спокойно: — Если, конечно, не будешь задавать глупых вопросов.        — Я и не собирался с тобой разговаривать, — ответил Том, словно делая одолжение. Он озвучил это невыносимо колко и принялся молчаливо есть, но Айрин казалось, что потолок вот-вот рухнет на голову. В висках возникло жуткое давление, и стали слышно удары собственного сердца.        — Слушай, давай просто съедим завтрак, — резко и холодно выплюнула она, наконец-то посмотрев в лицо напротив.       Ей и так плохо. Плохо так, что не описать словами! Мама и папа почему-то всё ещё не пришли, кругом какие-то непонятные дети, а ещё теперь этот Том, который на её дружелюбие отвечал надменностью.       Том замер. Его взор медленно перекочевал с ложки на лицо Айрин, от чего та вдохнула, но, кажется, забыла как выдыхать. Большие чёрные глаза смотрели словно в самую душу. Захотелось просто сквозь землю провалиться, но она не могла оторвать взгляда от как будто знакомых глаз. Множество вопросов бросились в точно бесовской пляс в голове. Зачем она позволила себе эту минутную слабость и грубость? Что он сделает дальше? Казалось, что волосы на голове сейчас начнут шевелиться, до того его взгляд был неприятным!       Словно приняв какое-то решение, Том просто молчаливо уткнулся в кашу, и Айрин облегченно выдохнула.        — Я буду сидеть здесь, Том. Я не досаждаю глупыми расспросами, и ты тоже, — едва не шёпотом озвучила она, с чем Том согласился, равнодушно кивнув.       Айрин быстро доела завтрак и ушла прочь, не желая находиться рядом. Слишком тяжело. Казалось, что он душил, не прикасаясь физически. Мысли других ребят говорили о том, что его стоит сторониться, избегать. Он злой. Он может обидеть.       Айрин уселась на скамью возле приюта, пытаясь вспомнить хоть что-то, но тщетно. Раз уж она застряла здесь, пока её родители не придут, нужно решить, как себя вести. Можно подружиться с Беллой. Но Белла всего лишь беззащитная девочка. Поодаль стояла компания каких-то мальчишек, но от них разило глупостью. Наверное, Том — лучшая партия. Он, по крайней мере, не выглядел глупым. Если подружиться с ним, то это будет гарантом того, что её никто не тронет в этом приюте, раз все его боятся. Да и в конце концов, может быть подружиться с одним мальчиком легче, чем пытаться найти общий язык со всеми остальными? А может быть она слишком сильно ударилась головой и ей казалось, что она чувствовала эмоции и слышала мысли других ребят? Айрин тряхнула кудрявой копной, прогоняя такое яркое ощущение, но нутро упорно убеждало её в обратном: ей не кажется.       Позади раздалось тихое шипение. Это была змея. Айрин не испугалась, а наоборот впервые улыбнулась за всё это время. Она тут же слезла с лавки и уселась прямо на траву, где лежал небольшой белый камушек. Желание его непременно взять с собой было очень сильным, но сначала состоялся разговор с новой подругой. К сожалению, он не продлился долго, ведь пришла Белла. Она позвала Айрин в здание, и уже находясь внутри, та вспомнила, что забыла камень. Пришлось вернуться. На скамейке сидел Том, а змеи уже не было, наверное, он её спугнул. Он посмотрел на Айрин абсолютно равнодушным взглядом, а затем молчаливо протянул камушек. Айрин взяла его, а Том, ничего не сказав, пошёл к старой ржавой качели.       Навязчивые взгляды черноволосого мальчишки с ангельской внешностью, которая была обманчивой. Он следил за ней, преследовал до моста и просто молчаливо наблюдал — всё это пугало. Маленькая Айрин, находясь в приюте уже пару недель, убедилась: его действительно все боятся, и даже её маленькое сердце невольно замирало, когда она ощущала его молчаливое присутствие, пусть даже он соблюдал дистанцию.       Решившись действовать, она нагло села к нему на уроке Марты, тут же получив в ответ выпад с хитростью забранной тетрадью и её последующим сожжением. Он показал, что может забрать любую вещь и сделать всё, что захочет. Стало до одури обидно и захотелось просто разрыдаться на весь класс. Зачем он так поступил? Ведь она всего лишь хотела подружиться. Почему она оказалась здесь? Болезненная надежда, что мама и папа скоро придут, ведь они где-то есть. Они точно где-то есть! Просто что-то случилось...       Желание сбежать. Но куда? Утопая в своих мыслях, ушла за угол приютского здания, чтобы просто побыть наедине с собой, просто заплакать от беспомощности. Но тут как тут появились мальчишки, словно стая голодных шакалов, которые решили, что она будет грушей для битья, потому что она выглядит хрупко и не сможет дать отпор.       Айрин молчала, не желая вступать в конфликт, но они не останавливались. Они толкали её так сильно, что она падала на землю, раздирая колени и ладони. Было очень больно, а в голове снова и снова звучал один-единственный вопрос: может она попала в ад? Как это назвать иначе, если всё походило на кошмарный сон наяву.       Знакомый силуэт темноволосого мальчика, который всё это время просто наблюдал за тем, как её толкали и она падала и падала раз за разом, раздирая тело в кровь. Он вступился? Кажется, что да. Злость от всего происходящего, нежелание принять ситуацию, в которую она попала, взяли верх и вылились на одного из задир. Ему стало больно, и даже пошла кровь — все это словно затягивало в транс, из которого кто-то выдернул, больно схватив за запястье и потянув в сторону приюта. Это был Том. Он торопливо тащил её вверх по лестницам на второй этаж. Айрин смотрела на свои маленькие ступни в чёрных сандалиях, которые торопливо поднимались по ступеням, но она всё равно едва поспевала за Томом. Почему он вступился? А потом прозвучали его слова, что она такая же, как он. Что он имел в виду? В зеркале отражались две копны чёрных кучерявых волос и бледные измождённые лица. Том вдруг уверенно заявил, что её никто не обидит. Конечно, её никто не обидит. Кроме него. На свой страх и риск держаться рядом с ним, быть веселой и непредсказуемой, но надёжной, чтобы его заинтересованность не пропала.       А потом он показал, что умеет. Не сразу, постепенно. Постепенно росло и осознание того, что этот шаг был, возможно, неверным, и стоило держаться ближе ко всем остальным, но не к нему. Вдруг он сделает что-то подобное и с ней? Но пути назад не было, а значит, нужно было прыгнуть с головой в эту тьму, которая исходила от него, чтобы не казаться, а быть преданной в своём отношении к новой дружбе.       Том — особенный, но жестокий. Он мог обидеть любого, и попросту остаться безнаказанным. Широко распахнутые тёмные глаза и дружелюбный тон, когда это нужно. Постепенно Айрин привыкла к этому, к тому же оказалось, что Том был прав, и она тоже умела делать странные вещи. Раз она не такая, как все остальные в этом приюте, это означало одно: всё-таки она выбрала правильного друга, с ним её никто не обидит и она может быть просто собой, а иначе рано или поздно её бы просто затравили ребята. Единственное, что маленькая Айрин обещала сама себе — ни под каким предлогом не показывать Тому, что иногда она до жути боялась его.       Однажды она нашла огромную змею в подвале здания со стороны улицы. Том не пошёл с ней, посчитав всё это идиотской затеей, и вообще, на улице шёл дождь, а он предпочитал читать книги в такую погоду. Змея была голодная, и Айрин не придумала ничего лучше, сочувствуя бедной пресмыкающейся, как забрать кролика у Билли Стаббса. Была ссора и даже драка. Том, закинув Айрин на плечо, унес её к себе в комнату, сказав, что она повела себя глупо. Потом он спросил о родителях, а она честно ответила, что очень хотела бы, чтобы они пришли и забрали её. Его губы сжались в тонкую полоску, и он больно дёрнул за чёрные волосы, подтащил к себе. Айрин испугалась, зная, что он умеет делать. Она не смогла сдержать себя, и он это понял. Брезгливо оттолкнув, он быстро вышел из комнаты. Через несколько мгновений в коридоре произошел какой-то переполох, а ей хотелось зареветь навзрыд. Мольба о том, чтобы родители просто пришли за ней, ведь здесь так плохо... В ту ночь она не могла уснуть. Впервые за всё то время, эмоции взяли верх, и она тихо плакала, уткнувшись в подушку.       Когда слёзы кончились, Айрин вышла в коридор в сумраке ночи, желая помириться с Томом. Он был её единственным другом. Он должен был понять, что она просто устала, что она ждала родителей, и когда они придут, то она обязательно попросит, чтобы его забрали тоже.       Она тихо спускалась по лестнице, когда увидела, как мрачный силуэт мальчишки бесшумно скользнул вниз на первый этаж. Следом за ним прыгал белый пушистый кролик, послушно выполняющий каждый его приказ. Айрин осторожно спустилась следом. Том ушел в небольшую комнатку на первом этаже, где были стропила. От того, что произошло дальше, Айрин затошнило.       Её пугал не факт убийства кролика Билли Стаббса — её пугал Том. Её пугали его хладнокровие и спокойствие, его довольная улыбка от всего происходящего, словно он наслаждался зрелищем живодёрства, каждым своим жестом, конвульсиями маленького животного. И самое до омерзения ужасное во всём этом — его взгляд. Точно так же он иногда смотрел на Айрин, когда прикасался к её волосам, к её телу. По коже прошли мурашки, и охватило чувство дурноты.       Айрин тихо поспешила к себе, понимая, что нужно вернуть его расположение завтра утром во что бы то ни стало.       Дверь скрипнула — Айрин машинально подняла руку в готовности к дуэли. В комнату вошёл Том. На его чёрном пальто серебрился снег, который начал медленно таять. Он равнодушно посмотрел на её ладонь и поинтересовался, открывая шкаф для одежды:       — Как ты себя чувствуешь?       — Гораздо лучше. — Айрин убрала обе руки под одеяло и посильнее закуталась в него.       Том приблизился к кровати и протянул небольшой пакет. Было очевидно, что он предназначался Айрин, поэтому она взяла его и настороженно заглянула внутрь, где лежали пузырьки с зельем.       — Выпей один сразу.       — Что это?       — Зелье, чтобы ненароком не обзавестись потомством. — Том вернулся к шкафу и зашаборчал то ли пакетами, то ли тканью, точно дед. — Будешь пить всегда после или перед сексом.       От озвученного стало немного неприятно. Он констатировал факт, решив, что теперь будет так, не поинтересовавшись, хочет ли она этого. Конечно, физически она его всё так же желала. Но вот это наглость!       — А если я не хочу, — хмыкнула Айрин в лучших традициях непокорных женщин.       Том замер. Затем выглянул из-за дверцы. Его лицо исказилось в отталкивающей улыбке. Он, наконец-то, ухватился за искомое, тут же подошёл к Айрин и молчаливо протянул ей брюки и пиджак. Видимо, он восстановил её одежду, и всё это время та благополучно лежала в шкафу. "Мог бы и раньше отдать!" — упрекнула Айрин про себя.       — Не мог бы, — флегматично отозвался Том, усаживаясь на стул. Айрин нахмурилась. Она потеряла способность окклюменции? — Ты, наверняка, подумала именно об этом. Твоё тело нуждалось в постоянном нанесений мазей и принятии зелий. Так что не придумывай то, чего нет. Обувь у тебя, кстати, теперь тоже есть. Она в шкафу.       Айрин бросила на Тома многозначительный взгляд и принялась ожидать, когда тот отвернётся, чтобы одеться.       — Серьёзно? — он вдруг тепло рассмеялся. — Дюстер, ты меня поражаешь!       — Ладно, — выдохнула она и слезла с кровати, вытряхнув свою одежду на одеяло.       Она стояла спиной, и по коже прошли мурашки, ведь каждая клеточка плоти чувствовала, как Том всё так же сидел на стуле и наблюдал за ней, за каждым её движением.       А он правда изучал её тело. Возбуждение накатило с новой силой, и он медленно выдохнул, закрыв глаза. Неужели так теперь будет всегда? Он будет постоянно желать эту ведьму? Тяжело сглотнув, Том оповестил:       — Я сейчас принесу еду, там ужин начинается.       Он вернулся довольно быстро. Не желая вступать с Реддлом ни в какие конфликты, миссис Коул разрешила ему поесть у себя.       В итоге Айрин несколько расслабилась, почувствовала себя более живой и даже начала шутить, как когда-то в детстве. Ей удалось рассмешить Тома даже целых два раза, в один из которых он чуть не подавился и недовольно шикнул, указав на то, что нужно соблюдать манеры.       Поужинав пресной безвкусной едой, он унёс пустые тарелки и стакан обратно и вернулся так же быстро.       — Нам нужно продолжить, — оповестил он строгим голосом, пресекая возможные отговорки на корню.       Айрин тяжело вздохнула и отметила про себя, что лицо Тома оставалось скульптурным, каменным. Он словно на работу собирался, а не в её разум.       — Ты против?       Айрин отрицательно покачала головой, смиренно опустив голову. Ну, пусть попробует, в любом случае, она успела спрятать все свои претензии к нему, так что вряд ли он что-то найдет.       — Легилименс.       Том точечно просматривал приютские воспоминания. Он остановился лишь на несколько секунд на моменте, где отдал Айрин белый камень у скамьи, а затем продолжил искать.              Они шли в Собор Святого Павла. Незнакомый мужчина сидел на скамье внутри. Том остановился здесь и принялся рассматривать этого человека. А затем вспомнил, что когда он обнимал Айрин на улице, этот же самый мужчина вышел следом и закурил толстую сигару.       Том походил на машину, которая преследовала одну-единственную цель. Его не интересовало ни детство Айрин, ни её родители — ничего. Он искал нечто иное.       Поход в Косую Аллею. Вот этот момент! Том сосредоточился, впиваясь в сознание и воспоминания, как хищник в свежую плоть.       — Я его знаю, — выпалила маленькая Айрин и побежала в тёмный переулок, позабыв о Томе.       Она торопливо шагала, но, потеряв из виду некого волшебника, остановилась и растерянно заозиралась по сторонам. Кто-то положил свою руку ей на плечо. Властное, но тихое Империо, и она послушно последовала за мужчиной. Это он! Это он был в Соборе. Но кто он такой?..       Возле паба, где Айрин просто села на ступени, появилась женщина. Мужчина сообщил ей, что с Айрин какой-то мальчик. Женщина недовольно фыркнула, но мужчина в шляпе и с сигарой настаивал, что и Дамблдор мог быть с ними. Вдруг он их сопровождал? А значит, это неудачный момент.       Послышались торопливые шаги — это приближался Том. Им пришлось уйти.       Том несколько грубовато схватил Айрин за запястье и потащил за собой.       — У тебя уже моя фамилия, — хмыкнул Том, поворачивая на второй этаж, а Айрин ушла к себе.       Ужин, где она рассказала о бессмертии.       Уголки губ Тома дрогнули в еле уловимой улыбке от этих слов.       Айрин покинула столовую, чтобы собрать свои вещи перед отъездом. Она торопливо поднималась на третий этаж, и вот уже виделась маленькая комнатка, похожая на комнату Тома. Она все упаковала. Осталось закрыть чемодан и убрать его под кровать, чтобы никто ничего не увидел. Громкий хлопок — Айрин вздрогнула.       Позади стояла светловолосая женщина, красиво одетая, с аккуратно уложенными волосами и в шляпке, и мужчина в чёрных строгих одеждах, тоже в шляпе. А ещё у него был забавный галстук в горошек.       — Кто вы?       — Мы пришли за тобой, — улыбнулась женщина.       От неё разило фальшью за милю. Айрин попятилась к дверям, замотав головой. Всё её существо говорило о том, что нельзя доверять. Она резко развернулась к дверям и сорвалась, точно с цепи, к спасительному выходу. Но в спину тут же прилетел конфундус, от чего Айрин рухнула прямо на холодный пол. По телу разлилась боль. Кто-то грубо схватил за руку.       — Она слишком мала для трансгрессии, — строгий голос мужчины.       — И плевать, — сквозь улыбку ответила ведьма. — Если ей повезёт, то будет жить, а если нет, то нет. Какая жалость!       Яркая вспышка света. Голова сильно закружилась. Болезненные ощущения пронизывали всё тело. Айрин завопила, пытаясь заткнуть свои уши от напряжения, но не получалось. Во рту появился металлический привкус. Кровь хлынула из носа, заляпав всю одежду. Сильный удар о каменную поверхность. Айрин тихо простонала, не в силах зареветь навзрыд. Слишком больно. Казалось, что тело разорвало на тысячи кусочков. Туфли на каблуке возле её головы, которые небрежно толкнули лицо. Тёмный потолок. Боль и тьма.       Айрин тяжело дышала, сжимая простынь кровати так, что пальцы побелели. Реддл молчаливо смотрел на то, как она пыталась прийти в себя.       — Ты слишком сильный легилимент, — прохрипела она. — Я ещё никогда в жизни не встречала подобное...       — Я помню этого мужчину. Он был в соборе. Он же забрал тебя из приюта. Они оба участвовали в нападении на твоих родителей. Кто он и кто та женщина? — хладнокровно, игнорируя всё то, что она сказала до этого.       — Это Кэрроу и Гриммсон, — на лице появилась нездоровая улыбка. — Враг всегда прикидывается другом, сидя под овечьей шкурой, выжидая. Всё это время, мне говорили, что на моих родителей напали мракоборцы, — Айрин нервно хохотнула. — А ведь очевидно, что кто-то их просто подставил.       — Судя по всему, ты училась у лучших, — равнодушно озвучил Том, присаживаясь рядом на кровать. Айрин посмотрела удивлённым взглядом. — А что ты так смотришь? Ты всё это время прикидывалась беззащитной маленькой девочкой.       — А ты?       — А я просто хотел и хочу, чтобы Хогвартс не закрыли. Я тебе честно об этом сказал.       — И украл мой посох, чтобы меня вышвырнули из школы!       Том смотрел на Айрин, которая начала эмоционально размахивать руками, абсолютно флегматично.       — Что было дальше? Как ты выжила? Ты была практически не живая после трансгрессии. Значит, это большое расстояние.       — Это был Нурменгард, — опустив голову. — Знаешь, и это в моей голове тоже красиво исправили, удачно убрав первое время нахождения в тюрьме.       — Это тюрьма?       Айрин молчаливо кивнула. Глаза Тома блеснули живым интересом. Она сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду, прекрасно понимая, что предзнаменовал его взгляд.       — Легилименс.       Маленькая Айрин лежала на холодном полу. Сильно хотелось есть и пить. Раз в сутки кто-то приносил еду и вливал горькие зелья в рот. Иногда она отказывалась их пить. Тогда это делали под империо. Когда Айрин стала чувствовать себя лучше, в голову стали лезть воспоминания из приюта.       Каждую ночь по каменным холодным коридорам Нурменгарда проносился протяжный ной и всхлипы маленькой девочки. Это Айрин постоянно звала кого-то по имени Том. Какие-то люди приходили и затыкали ей рот заклятиями. В конце концов силы просто покидали её, и она без сил падала на холодный пол. Плач переходил в монотонное мычание и тяжёлое дыхание, а глаза из-за постоянных слёз были красными и опухшими.       Том прикоснулся к почти каждому дню её первых недель нахождения в тюрьме. День за днём, она вела себя более сдержанно, но каждую ночь ревела навзрыд и снова и снова звала Тома.       Дверь в каменную, еле освещённую комнату открылась. Каблуки с громким характерным звуком подошли вплотную к Айрин.       — Том, — плакала та. — Верните меня к Тому. Где он?       — Хватит ныть! Мерзкая девчонка! — Кэрроу с силой схватила Айрин за волосы, заставляя встать. — Ты должна есть и быть в нормальной форме! А ты ноешь день за днем и чахнешь на глазах!       Кэрроу надеялась, что девочка не выживет или станет совсем плоха, чтобы лишить её мук с разрешения Гриндевальда, но маленькая Дюстер была живучей, что заставляло всё нутро трепетать от ненависти и неприязни. Выродок любви мужчины, который должен был быть с ней, и мерзкой ведьмы, которую она, наконец-то, убила.       — Пора переводить её в отряд, — за спиной раздался низкий бархатный голос мужчины в чёрной шляпе с забавным галстуком.       — Да, но она постоянно ноет и зовёт какого-то мальчишку. Как его зовут? — фыркнула Шарлотта.       — Том, — Айрин смотрела волком, замерев. — Том Реддл.       — Если бы мальчик был чистокровным, то мы бы знали его фамилию. Это, полагаю, он был с ней в Косой Аллее. Нет смысла тратить время. К тому же, он, наверняка, давно в Хогвартсе, — спокойно пояснил Гриммсон.       Он взмахнул палочкой — в камеру влетел небольшой поднос с пробирками. Кэрроу отшвырнула Айрин на деревянную скамью и стала вытягивать приютские воспоминания, не просматривая их, с одной единственной целью — убрать это, уже порядком надоевшее, имя Том Реддл, которое каждую ночь с монотонным плачем и эхом разносилось по коридору северного крыла секции А.       Айрин затихла. Её взгляд стал пустым и стеклянным.       — Усни, — фыркнула Кэрроу, принимая факт того, что девочка будет переведена в другую секцию.       Пока Айрин лежала без сознания на холодном полу Нурменгарда, Гриммсон вложил воспоминание о том, как мракоборцы убили её родителей и как они, люди Гриндевальда, браво сражались с ними плечом к плечу.       Реддл как хищник впивался в каждую деталь. Нет, не в эмоции маленькой девочки и не в то, как она звала его, а в Нурменгард, в людей Гриндевальда.       — Остановись, — прохрипела Айрин, сжимая ладони в кулаки, от чего костяшки побелели. Голова заболела так, что казалось, она сейчас потеряет сознание.       Том не слушал её, он продолжил смотреть, куда левитировали спящее тело Айрин, изучать коридоры и людей.       Другая часть тюрьмы, где всё выглядело не так ужасно. Большая комната, где стояло много кроватей. Там спали дети. Человек пятнадцать, не больше. Девочку положили в пустую кровать и ушли, закрыв за собой дверь.       — Том, остановись, — шёпотом.       Глаза закрыты. Айрин сжалась от боли, разрывающей голову. Из носа потекла кровь, и она размазала её кулаком по щекам. Казалось, что по голове больно ударили чем-то тяжёлым. Она открыла глаза, но силуэт напротив был нечётким, он стремительно отдалялся, а в ушах стоял глухой звон. Последнее, что она видела, как Том вскочил со стула и ринулся к ней, подхватив тело, спасая от падения на пол.       Айрин быстро пришла в себя. Укоризненно посмотрев на Тома, натянула на себя одеяло и повернулась к нему спиной.       — Я просто хотел знать, кто забрал тебя, — заботливый голос. Том запустил пальцы в растрёпанные локоны. — Помнишь? Я даже прямо у тебя спрашивал об этом.       Айрин положительно тряхнула головой. Он звучал так внимательно и заботливо, да только ещё несколько минут назад и думать не думал о её состоянии.       — Я думал, что если это были твои родители... — Сильные руки обьяли женственное тело за плечи. Бледные пальцы скользнули по шее, потянули за подбородок, заставляя поднять голову вверх. — ...То я занялся бы твоими поисками после окончания Хогвартса.       — Зачем? — рвано выдохнула Айрин. От ощущения близости его тела где-то за спиной, здравый смысл сию же секунду дезертировал и не собирался возвращаться обратно.       А Том уже медленно расстёгивал пуговицы на одежде, заставляя тело млеть от предвкушения его горячих ладоней, которые не заставили себя ждать. Он запустил руки под уже расстегнутый пиджак Айрин и сжал набухшие груди, выдохнув в ухо:       — Чтобы убить.       Айрин тяжело сглотнула, чувствуя бешеное напряжение.       — Убить твоего отца. — Обжигающий поцелуй в шею. — Убить твою мать... — Том сильнее сжал ладони и почувствовал, как ее соски твердеют, от чего захотелось взять ее в эту же секунду. — Убить тебя... — Он больно прикусил мочку, не сдержав порыв, — Айрин болезненно ахнула.       — Ты больной, — прохрипела она, чувствуя его возбуждение.       — Ты причина этого, — прошептал он в копну волос цвета воронова крыла. — Помнишь, как ты душила Криса? — Айрин подалась немного назад и прижалась к нему бёдрами, ощутив сладостное напряжение Тома. — Тогда я впервые испытал эмоциональное возбуждение.       — Том, — выдохнула она, — помнишь, меня побили розгами?       — Да, — целуя плечи, — знаешь, что я сделал с ними?..       — Подожди, — Айрин немного отстранилась и слезла с кровати.       Прислонившись к столу, она скрестила руки на груди. Том не хотел слышать никаких "подожди", он явно не был готов к задушевным разговорам и обсуждениям чего-либо. В полумраке зимней ночи его глаза полыхнули багрецом — наверное, это игра света.       — Это была не миссис Коул. До Кэрроу и Гриммсона посылали ещё кого-то, — продолжила Айрин. — Этот волшебник не рассчитал, что, если меня сильно разозлить, то я могу навести шум, — усмехнулась она. — Он сковал меня тогда невидимыми плетьми, но я начала сопротивляться. Это он оставил те раны. А вот за шахматы и ночную вылазку я и правда получила от миссис Коул хорошую пощёчину. Мальчишки действительно рассказали ей, что я иду куда-то после отбоя, но меня никто не наказывал так жестоко.       Том встал с кровати и подошёл к Айрин, зависнув над ней мрачной тенью. В его глазах полыхал огонь.       — Плевать, Дюстер! — Он вцепился сильными руками в тонкую талию и усадил на стол. Нагло стянул брюки с округлых бёдер, а затем швырнул их на пол, каждым своим движением давая понять, что не собирается ждать и сделает, что хочет. — Я всё равно, — дёрнул за волосы, заставляя выгибаться навстречу его горячим поцелуям, — я всё равно их убил.       Айрин дёрнулась от резкого удара возбуждения внизу живота, по коже прошли мурашки. Рубашка Тома полетела на пол, оголив красивое маскулинное тело.       — Ведь ты такая же, как я, — прошептал он, а пальцы бесстыже расстегнули ремень на брюках.       — Подожди. — Айрин осторожно оттолкнула разгоряченного Тома, который был движим инстинктом и желанием. Он замер, от чего его глаза вновь полыхнули алым, а в воздухе повисла угроза, готовая обрушиться в любой момент и просто уничтожить ее хрупкое тело. — Давай попробуем не спешить? Я прошу тебя, немного медленнее, хорошо?       Том сделал шаг назад. Властный жест, заставляющий слезть со стола и встать напротив.       — На колени, — шёпотом. — Я буду делать всё, что хочу, с тобой и твоим телом.        Тому порядком надоело, что он никак не мог взять своё уже несколько минут, а возбуждение буквально сжирало изнутри. Поэтому он прямо заявил о своём желании.       Айрин смотрела, как завороженная на Тома, от которого исходила власть, сила и тьма, в которую хотелось нырнуть с головой, и плевать, что будет дальше. Перед ней стоял не Том, а Лорд Волдеморт, не знающий отказов и компромиссов, готовый убить любого, кто ему помешает и будет неугоден. Перед ней стоял тот, от кого тело томилось в тягостном исступлении, желая почувствовать его в себе. И черт побери, пусть он скажет это ещё раз...       — На колени, или я сделаю это силой.       Айрин послушно встала на колени, провела ладонью по щиколотке, заведя бледные пальцы под брюки. Том не сводил с неё глаз, с силой взял за волосы, потянув к расстёгнутой ширинке.       Девичьи пальцы ловким движением стянули брюки вниз и нагло провели ладонями по ногам. Том рвано выдохнул:       — Ну же!.. — Он тут же лишил себя таких раздражающих остатков одежды, представив её взору полыхающее возбуждением естество.       Айрин точно проскулила, и в следующий момент Том протяжно и облегченно вздохнул от ощущения теплых мягких губ на ноющем от желания члене.       — Моё.       Он посадил её обратно на стол и склонился вниз. Какая она на вкус? Нетерпеливо и настойчиво провёл языком, почувствовав странный привкус, от которого возбуждение отозвалось новым импульсом. Она была вся мокрая, сгорала от вожделения и тихо постанывала от каждого движения его настойчивого языка. Суетливый взмах ладонью, чтобы поставить заглушающие чары, ведь от грязи и вседозволенности, что творилась в этой поганой комнатке магловского приюта, невозможно было молчать, да и не хотелось.       Том взял твёрдый член в руку и, сжав его у основания, провёл по истекающей ней. Айрин застонала, подавшись вперёд. Она была права: было в этом что-то томительно приятное. Он не спеша играл с её ощущениями, выжидая сладостного момента, когда она начнёт умолять сама. В конце концов её бледная ладонь потянулась вперёд, нагло схватилась за член и принялась бесстыже двигать вверх-вниз.       — Пожалуйста, мой Лорд!..       Как только прозвучали эти слова, на лице Тома тут же проступила самодовольная ухмылка, а чёрные глаза застыли в прищуре.       Он вошёл медленно, заставляя утопать в сладостных ощущениях, в этой безумной неге, что разливалась по телу. Айрин простонала и выгнулась навстречу, желая сполна насладиться моментом слияния их тел.       — Ты убила их, — шёпотом, — людей Гриндевальда. — Он двигался медленно, упиваясь таким тесным и горячим ощущением внутри неё.       — Всех, кто был в тюрьме... Они разлучили нас, — сквозь тихие стоны.       — Как ты убила их?       — Непростительные... — Айрин громко вскрикнула от резкого толчка: — Том!       Он дерзко схватил её за шею, услышав имя, сильно придушил. Воздух был перекрыт, а резкие толчки вминали тело в столешницу. Айрин едва не начала умолять, чтобы он не был таким агрессивным, она ведь никуда от него не денется, но всё, что вырывалось из глотки, это приглушенный хрип.       — Непростительные, — возбуждённо шептал Том. Он ослабил хватку, переместил свои руки на бедра, хватая их несколько грубовато, двигая их навстречу к себе.       — Это как секс, — простонала Айрин. — Убийство — это секс.       На лице Тома проступила улыбка, разъедающая всё святое, что было в этом мире. Айрин понимает его. Она знает, каково это. Она тоже чувствует это: власть над жизнью другого. Взмах палочки, и два слова, наполненные таким могуществом.       Том двигался всё быстрее, а комната заполнялась громкими пошлыми звуками их грязной связи. Зелёная вспышка, как цвет её глаз. Грубый толчок. Горячая сперма излилась на её разгоряченное тело и медленно стекла на стол. Айрин провела пальцами по жидкости и, глядя в глаза Тома, облизала их, промычав от наслаждения.       Всё его нутро ликовало и торжествовало от факта того, что она принадлежит ему. Принадлежит по праву. И самое главное — она принимает его.        — Ты всегда был таким, — прошептала Айрин, оскалившись в улыбке.       — Каким? — Том завис над ней, уткнувшись ладонями в столешницу, и склонился вниз, нежно поцеловав в лоб.       — Ты всегда был лордом Волдемортом, — прошептала она, вспоминая ужасный рисунок, который нарисовал маленький Том.       Он не любил это занятие, как она. Но однажды он нарисовал чудовище. Нечто, на что было неприятно смотреть. На вопрос, кто это, на его лице появилась нездоровая улыбка, а ответ был кратким: "это я".       Бледное лицо с отливающими алым глазами во мраке расплылось в улыбке, похожей на оскал.       — Волдеморт — моё прошлое, настоящее и будущее.