Тёмная Диада

      — Пожалуйста, — с мольбой и слезами на глазах.       — Это милосердие, — хладнокровно озвучила Айрин, а затем уверенно взмахнула ладонью, вызывая разрушающий поток адского пламени, словно бы только что отпила чай из кружки, а не намеревалась сотворить весь этот ужас.       — Айрин, — знакомый голос звал издалека. — Айрин!       Тяжёлый вдох. Тело инстинктивно поднялось, и уже в следующее мгновение Айрин сидела на кровати. Склонившись к постели, рядом стоял Том, который всё это время, по всей видимости, будил её.       — Уже хотел швырнуть тебе в лицо Агуаменти, — честно признался он и развернулся к столу, где стоял раскрытый чемодан. Убедившись, что всё на месте, Том протянул Айрин пакет, уготованный для неё ещё пару дней назад.       Айрин свесила ноги с кровати и сонно потёрла глаза кулаками, совсем не замечая, что Том молчаливо смотрел на неё. На его лице проступила тень улыбки, и причиной тому были ступни, которые все так же не доставали до пола.       Айрин громко зевнула, а затем принялась разворачивать свёрток. Интересно, он позаимствовал у маглов взрывную штуку и теперь подсунул ей, воспользовавшись её ещё спящим мозгом и притуплёнными реакциями? Или, быть может, там лежит что-нибудь совсем непримечательное, но определённо проклятое? Пока мысли Айрин лениво дрейфовали в сознании, в её руках оказалось простое чёрное платье с белым кружевным воротником — сердце точно замерло на мгновение. Ведь из самых модных предметов одежды на свете она всегда выбирала именно такое. Ещё в детстве.       — Это мне? — задала она глупый вопрос, ведь в комнате их было двое, и, очевидно, Том не собирался носить это платье. Она по-детски выпалила это и протянула руки вперёд, встряхнув платье, чтобы то расправилось.       — Я же обещал купить тебе что-то.       — Тебе мои брюки не нравятся? — хохотнула Айрин, спрыгивая на прохладный пол.       — Ты кажешься в них недоступной, — отозвался Том. — А когда на тебе юбка или платье, я могу взять тебя в любой момент.       — Тоже мне! — шикнула Айрин, нахмурив брови. На самом же деле от его слов в низ живота ударила приятная тяжесть, а вчерашние воспоминания его разгорячённого тела, больших ладоней и едва различимого, но такого сладострастного стона заставили тело содрогнуться от мурашек.       Том что-то прошипел, отодвигая Айрин, как вещь, что мешает, в сторону, а сам достал второй чемодан, который лежал под кроватью. Айрин, окончательно проснувшись, принялась приводить себя в порядок бытовыми заклинаниями и надела новое платье. Том, очевидно, очень хорошо изучил её тело, ведь оно село как влитое.       Том заправил кровать и, наконец-то, сел. Он задумчиво уставился в окно, где медленно парили белоснежные пушистые снежинки-мухи. Айрин подошла к нему и задорно покружилась, издав милый писк. Театрально взмахнув руками, она выдала реверанс и, забравшись на его колени, крепко обняла. Уткнувшись носом в шею, сделала глубокий вдох. Такое чувство, что его запах до боли родной... И этот самый момент дежавю разлился приятным теплом в груди. Том не заставил себя ждать и ответил крепкими объятиями — по телу прошли тысячи мурашек. Кажется, что она пьяна. Пьяна им. Неужели она... влюбляется?       Айрин крепко зажмурилась, пытаясь понять, что же чувствовала на самом деле. Ведь раньше она не испытывала ничего подобного и не чувствовала себя так... глупо? Это что-то новое, непонятное, и потому казалось, что всё происходящее было сном, не более. И вообще, факт того, что ничто здесь не подвластно её контролю, раздражал. Она не привыкла пускать всё на самотёк. Оттого сознание в попытках спастись цеплялось за сколько-то отрезвляющий факт: Реддл полукровка. Эта мысль была определенно неприятной, словно Айрин надела красивые тонкие чулки, но где-то застряла маленькая колючка, которая то и дело колола без конца в одно и то же место.       — Даже не пытайся, — заговорил Том в своей флегматичной манере. Айрин нахмурилась. Что она опять сделала не так? — Ты пытаешься быть милым котёнком, который пришёл к хозяину на руки, но я вижу тебя насквозь: сухая, как змея, не способная быть горячее, чем температура окружающей среды. Вечный холод и ночь.       Том встал, легко поставив Айрин на пол, и продолжил собираться. Она пристально смотрела на него, не понимая, как на это реагировать. Она только что повела себя абсолютно искренне, да, может быть глупо, но искренне! А он дал ей ровно полярную характеристику. Безмолвно пожав плечами, она взяла свой чемодан, который все эти годы хранился у Реддла, и положила туда платье, сменив его на любимые брюки.       Пока все завтракали, они покинули приют Вула. Проходя под чугунными воротами, Том недовольно посмотрел на висящую вниз головой букву А. А Айрин недовольно посмотрела ему в спину. Ведь, ей богу, могли бы съесть приютский завтрак. Её желудок был определённо согласен и разразился бунтарским гулом.       Уже вскоре они оказались на вокзале Кингс-Кросс, который был заполнен спешащими на свои поезда маглами.       — Том, на билетах указана платформа 9¾... — Айрин растерянно посмотрела по сторонам. Том же был хмур и задумчив, но ответил:       — Надо пробежать сквозь стену между 9 и 10 платформами.       Он огляделся вокруг, а затем посмотрел на растерянную Айрин, и молчаливо кивнул в сторону стены. Айрин взволнованно выдохнула и, зажмурившись, побежала навстречу кирпичам. Последняя мысль, которая пронеслась в её голове была таковой: Том так сильно её недолюбливает, что она просто сейчас вмажется со всей дури в кирпичную стену, а он от души посмеётся над её доверчивостью. Тем не менее, открыв глаза, Айрин поняла, что вышла на необходимую платформу. Она оцепенела на мгновение, а затем испытала волнение: сколько раз она могла бы ехать в Хогвартс вместе с Томом, если бы её не забрали почти семь лет назад? Неприятное чувство досады подступило тошнотой к горлу, но это продлилось недолго, ведь где-то поодаль раздался знакомый голос:       — Айрин! — Кэтрин неслась на всех парах и тут же кинулась обниматься. — Я так рада! Мерлин!       Позади из стены вышел Том. Как только Кэтрин его увидела, её глаза тут же стали в два раза больше, а затем последовал хитрый прищур и такая же улыбка. Она деловито выдала:       — Вы что... пришли вместе?       — Здравствуй, Кэтрин. — Манерам Тома можно было только позавидовать: всегда обходительный и галантный. — Нет, я впервые вижу вас обеих после каникул. Здравствуй, Дюстер.        В желудке тут же образовалась неприятная тупая боль, но Айрин стояла с равнодушным видом. Захотелось треснуть по этой наглой роже, ведь что такого, если бы они пришли вместе? Этого Реддла никогда не понять!       Он угрюмо осмотрелся вокруг и, словно забыв о своей спутнице, направился к небольшой компании, состоящей из Малфоя, Нотта, Розье, Эйвери и Лестрейнджа — все как один выглядели отдохнувшими и весёлыми. Как только Том оказался рядом с ними, они тут же изменились на глазах: стали очень серьёзными и принялись внимать речам старосты Хогвартса.       Задорный гудок весело сообщил о скором отбытии, и студенты повалили на платформу и начали торопливо садиться на поезд. А Айрин замерла на мгновение и глубоко вдохнула. Это её первая поездка на Хогвартс-экспрессе, и волнение охватило такое, словно она первокурсница.       Уже внутри поезда её кто-то взял под руку и потянул за собой. Она чуть не бросила чемодан, желая выхватить палочку из внутреннего кармана чёрного строгого пальто, но оказалось, это всего лишь Розье. Он настойчиво тянул Айрин за собой, и вскоре они оказались в пустом вагоне. Адриан плюхнулся на сиденье, деловито закинув ногу на ногу и, сложив длинные пальцы треугольником, пристально уставился на Айрин.       — Дюстер, вот ты сучка! — хохотнул он. — Я даже боюсь предположить, в чём дело. То ли это моя тётушка тебя так воспитала...       — Дрессировала, — хищная улыбка со стеклянными глазами.       — ...то ли ты Реддлу приворотное зелье подлила?       Айрин нахмурилась и без зазрения совести выказала отвращение от услышанных слов. Скорее он влил ей приворотное зелье! Иначе как объяснить бешеное животное желание от одного только воспоминания о бледных пальцах, еле прикасающихся к её коже?       Внешне Айрин оставалась равнодушна, но всё же её тяжелый вопросительный взгляд лёг на Адриана. К чему вся эта бравада? Он, считав её реакцию, заговорил не медля, серьезно:       — Том велел отвести тебя в этот вагон. Здесь больше никого не будет. — Ответ не удовлетворил Айрин, и Адриан поёжился, буквально кожей ощущая холодный, сканирующий взгляд. Не вытерпев, он заговорил: — Я чувствую, что ты мне не доверяешь, но на это нет причин. Я верен Лорду, а не Гриндевальду.       Озвучив вслух, очевидно, правду, Адриан встал с сиденья и направился к выходу.       — Рад тебя видеть... Дюстер, — голос его вдруг дрогнул. Но почему? Айрин проводила сокурсника цепким взглядом, так и не проронив ни слова.       Окно не было замёрзшим, видимо из-за чар, и Айрин, приблизившись к нему, выдохнула горячий воздух — стекло сразу же запотело. Она задумчиво смотрела на пятно и, уткнувшись в него бледным указательным пальцем, начала медленно рисовать цирковой шатёр.       — Ты даже тут рисуешь, — раздался строгий спокойный голос в едва открытую дверь.       — Может придумаешь способ связи, чтобы сообщать, что это ты идёшь? А то я ненароком могу непростительное бросить, — равнодушно ответила Айрин, рисуя флажок на макушке шапито, так и не обернувшись.       — Да, есть одна идея... Скоро воплощу её в жизнь. И ты мне в этом поможешь.       Айрин что-то невнятно промычала в ответ и откинулась на спинку кресла, всматриваясь в танцующую вьюгу за окном. Желание разговаривать с Томом, который всё утро вёл себя как-то непонятно, было не шибко велико.       — Первого сентября 1938 года я ехал в этом вагоне в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, — вдруг тихо заговорил он. — Я сидел ровно на том месте, где сейчас сидишь ты, и так же смотрел в окно. Слышишь монотонную песнь железного ящера? — Он сел на другой конец скамьи. — Он как будто оплакивал мою утрату... Тебя. Вот тут рядом сидел Малфой, а напротив Розье и Нотт. Они что-то говорили, смеялись, шутили... Я почти всё время молчал и всей душой желал одного... чтобы вместо всех них здесь сидела ты.       — Зачем ты всё это говоришь? — Айрин обернулась. На её лице застыли непонятные ей самой эмоции. — Ты даже Кэтрин не сказал, что мы были вместе, а теперь отсадил меня, как маленького шкодливого нюхля, в отдельный вагон.       Айрин отвернулась, не желая видеть слишком притягательное лицо со строгими чертами и угольно-черными пушистыми ресницами, из-под которых на неё смотрели словно родные тёмные глаза. И в кого только он уродился такими неприлично красивым? Безумная тяга вызвала внутренний протест, который вылился в желание обозвать отвратительным полукровкой. Она чистокровная! Она была одной из лучших в армии Гриндевальда! Она довольно сильная! И она сама доверилась какому-то полукровке, папаша которого был всего лишь жалким маглом... Это от него Том унаследовал такую внешность? От магла?..       Айрин барахталась в очередной попытке договориться с самой собой, признавая, что выживание превыше всего. Рабочих вариантов больше нет, кроме как остаться в Хогвартсе, где непременно нужно ладить с Реддлом. Да и столько всего произошло между ними, что подобное отрицание выглядит, мягко говоря, глупо.       — Я говорю это, потому что хочу, чтобы ты знала, что я чувствовал. Чтобы ты понимала, что для меня значило, когда ты... такая беззаботная и весёлая, словно никогда ничего не было, вернулась в Хогвартс. Чтобы ты понимала, что я просто хотел придушить тебя собственными руками за то, что ты сбежала тогда, пообещав, что всегда будешь рядом. Я не виню тебя. Всё встало на свои места. Теперь я знаю всё. И я... — Том тяжело сглотнул. Его скулы заходили от напряжения. — ...Просто хотел, чтобы ты ехала со мной в этом грёбаном вагоне. Здесь и сейчас всё так, как должно было быть.       — И просто сделал вид, что мы до этого не были вместе.       — Айрин, хватит, — голос Тома прозвучал очень строго, и так отчётливо были слышны нотки раздражения.       Айрин замолчала, всё так же глядя в окно. Том сел к ней ближе, осторожно потянув к себе, уложив её голову на свою грудь, а она не стала сопротивляться, а наоборот, обомлела, почувствовав, как его ладони начали по-отцовски гладить её голову.       Том смотрел на вьюгу, но его взгляд был неживым, отталкивающим, холодным и безумно пустым. Повисла тревожная тишина.       — У меня просто плохое предчувствие, — прошептала Айрин, почувствовав, как её желудок словно прилип к позвоночнику уже который раз за сутки.       Поезд резко остановился. Леденящий холод стал пронизывать пространство. Айрин нахмурилась, сильнее укутавшись в мантию. Том же напротив зашевелился, нарушая тишину и покой.       — Что-то не так, — озвучил он, вставая со скамьи, а затем достал свою палочку.       — Нет, — прошептала Айрин и вдруг вскочила следом, словно ее ошпарило кипятком. — Нет, нет, нет!       Том обернулся и увидел Айрин, лицо которой стало ещё бледнее, чем обычно. Сама она вцепились в чёрную палочку слишком сильно, словно от этого зависела вся жизнь.       — Да, Дюстер. Спокойно.       — Нет, я... — Взгляд панически метался по сторонам в попытке понять, с которой грозит смертельная опасность. — ...Я не умею вызывать Патронус... — прохрипела Айрин, признавая позорную для неё слабость.       Казалось, что она испугалась впервые в жизни, и на то действительно была весомая причина: в доступе было множество самых изощрённых заклинаний, но только не Патронус. Всё это не казалось слабостью, пока Айрин была на стороне Гриндевальда и верно служила, неся свою благородную миссию ради общего блага. Но теперь всё по-другому.       — Я думал, что на тебя нападут здесь, — леденящее спокойствие Реддла не успокаивало Айрин, — но я не думал, что таким способом.       — Ты ведь умеешь? — прошептала Айрин, мысленно моля всех богов о положительном ответе.       Том смерил Айрин флегматичным взглядом и ничего не ответил. Стало темно. Стёкла окна и двери стали покрываться льдом. Ещё никогда прежде запах смерти не вытеснял собой воздух. И от каждого вздоха кровь в жилах стыла.       — Это самое ужасное, что может случиться с душой, — зашипела Айрин, — полное забвение. Я не хочу получить Поцелуй Дементора.       — У тебя и так нет души, — спокойствие Реддла нервировало.       — Ты ещё шутишь? — истерично выдохнула Айрин, сильнее сжимая палочку. Она отчаянно пыталась вспомнить хоть какое-то счастливое воспоминание, но всё тщетно.       — Дюстер, просто заткнись. Как вообще тебя посылали на какие-то задания, если твой рот не закрывается?       — Харизма, Мой Лорд. Я брала харизмой. И убивала виртуозно! Просто ты не видел.       Казалось, что кислород вокруг медленно замерзал. Том и Айрин стояли спиной к спине, замерев в ожидании ужаса, с которым неизбежно предстояло столкнуться лицом к лицу.       — Зато я съела ту рождественскую булку, — бормотала Айрин. — Всё в этой жизни сделано.       — Блядь, замолчи! Или я сделаю всю работу за них, — раздражённо буркнул Реддл.       — Обсценная лексика из твоих уст — это что-то новенькое! А то ты такой воспитанный всегда. Ну, точно от папаши-аристократа...       — Замолчи, — рявкнул Том, резко развернувшись к ведьме, которая впервые в его присутствии словила панику. Он направил свою палочку ровно в её лоб. Его глаза полыхали багрецом.       Айрин протяжно проскулила. Это совсем не тот момент, когда стоит прийти к фазе принятия после долгого и упорного отрицания, но такие глаза она видела лишь однажды. Вдруг всё её выражение лица изменилось. Она стала громко и медленно дышать, тут же позабыв об алом мерцании в чёрных глазах. Клубы пара взмывали вверх. Позади Тома, за дверями, парил тёмный силуэт. Длинные черные пальцы плавно повернули ручку двери, которая послушно распахнулась. Огромное отвратительное существо замерло.       Дементоры живут там, где тьма и гниль, приносят уныние и гибель. Они отовсюду высасывают счастье, надежду, мир... Они пришли за Айрин. Том медленно обернулся и замер, наблюдая за слепым существом, от хриплого дыхания которого душа была готова вот-вот уйти в пятки. Душа Айрин, конечно, не Тома. Ему было даже толику интересно, ведь раньше он никогда не видел дементора так близко.       — Ты питаешься светлыми эмоциями, — осторожно заговорила Айрин, — а я как тот самый бешеный огурчик с горькой жопкой, у меня нет таких...       Она не закончила свою мотивационную и определённо провальную речь. Ужасное существо вдруг протяжно вдохнуло и принялось медленно вытягивать душу из Айрин. И той показалось, что нутро вывернуло наизнанку. Но ещё ужаснее было от вдруг нагрянувших чувств боли и тяжести из-за всего, что с ней произошло. Мир начал меркнуть, оставляя лишь разочарование от всего, что когда-то было, и тщетность всего, что бы не произошло в будущем. Детства не было, родителей убили, использовали и научили убивать...       Айрин упала на колени, на её глазах застыли слёзы. Взгляд становился затуманенным, словно она находилась не здесь.       — Стой, — где-то далеко раздался властный голос, уже такой знакомый и родной. — Я приказываю, стой. Я — великий тёмный маг, Лорд Волдеморт, наследник Салазара Слизерина. Настанет день, и ты...       Его глаза полыхали багрецом, а голос был преисполнен властью и силой. Перед Айрин стоял не юноша по имени Том, а великий волшебник, имеющий господство над самыми тёмными тварями. Дементор медленно повернулся к Тому, Айрин же рухнула на пол, отчаянно цепляясь за сознание.       Тьма.       Дементор, выслушав Реддла до конца, покинул вагон. Вскоре послышались торопливые шаги, и на пороге возник Малфой. Вопросительный взгляд, ожидающий приказа.       — Просто запусти Патронус, Абраксас. Скажем, что ты прогнал дементора. На палочке будет висеть это заклинание, а значит, что мы скажем исключительно правду.       — Да, мой Лорд, — Малфой кивнул, а затем посмотрел на тело на полу.       Не посмев задавать лишних вопросов, он закрыл глаза на долю секунды. Воспоминание тёплой улыбки белокурой красавицы, которая звонко смеётся, тут же возникло в голове.       — Экспекто патронум! — Уверенный взмах волшебной палочкой.       Пустота коридора озарилась ярким лучом света, и Том удовлетворённо кивнул. Поезд тронулся. Малфой убрал свой магический атрибут во внутренний карман мантии и отправился прочь. Том следом закрыл дверь, а после подошёл к лежащей на полу Айрин. Он аккуратно левитировал её тело на скамью, а сам сел напротив, рассматривая бледное лицо. Принятие решения сопровождалось глубоким вздохом, но белая палочка всё же уткнулась в кудрявую копну смольных волос.       — Обливиэйт, — тихо выдохнул Том.       Чёрные пушистые ресницы задрожали, и Айрин медленно открыла глаза. Она растерянно осмотрелась и поняла, что лежала там, где до этого они сидели вместе с Томом. В голову тут же стали возвращаться обрывистые картинки того, что произошло совсем недавно: как поезд остановился, появился дементор, а потом Малфой и Реддл, которые прогнали его Патронусом.       — Съешь, — Том протянул плитку шоколада, — это необходимо.       — Надеюсь, он горький, — прохрипела Айрин, усаживаясь на скамью. Взяв шоколад, она откусила кусочек и уставилась на Тома. Шоколад был горьким. Она тут же сморщилась.       — Как жопка дикого огурца, — цитировал Реддл, пристально посмотрев в изумрудные глаза. Не вытерпев, он засмеялся. — Ты врагов так и убивала? Своими тупыми разговорами? Я предположу, что большинство из них просто самоликвидировались.       — Как видишь, дементор не сбежал, услышав мои угрозы, — рассмеялась Айрин. В следующее мгновение она стала абсолютно серьёзной. — Том, спасибо тебе большое. Теперь я понимаю, что ты предполагал, что так, возможно, всё и будет. Ты оказался прав.       — Просто говори меньше и слушай меня больше.       — Ты предлагаешь довериться тебе? — в глазах тут же засияли хитрые искорки.       — Да.       — Ещё в декабре ты хотел меня подставить. А ведь времени прошло не шибко-то и много...       — Всё изменилось, если ты вдруг не заметила, это раз. Два, ты уже доверилась.       Айрин замолчала, но вскоре сама продолжила разговор, отрывая Тома от какого-то, по всей видимости, увлекательного чтива.       — Я хотела спросить, — осторожно, — я заметила... твои глаза... — Том оторвал взгляд от страниц и флегматично посмотрел на спутницу. — Они не всегда обычные. Иногда в них словно вспыхивает алый огонь... Я...       — Тебе кажется, — равнодушно ответил Том и продолжил читать.       Айрин громко хохотнула и покачала головой. Ну, конечно, он ей не будет ничего объяснять! Какой же он всё-таки скользкий тип! До того спокойный, воспитанный и тихий с виду, но, на самом деле, готовый сожрать тебя в мгновение ока, да так, что об этом никто и никогда не узнает.       Она уставилась в окно, погрузившись в свои мысли, с которыми стоило разобраться. Этот парень только что буквально спас её, а теперь сидел, словно ничего не произошло. Айрин откусила шоколад и стала прокручивать в голове произошедшее утром. Она никогда сама не бросалась никому на шею. Что это было? А может быть Том был прав, и она снова увлеклась очередной ролью, и даже была готова допустить мысль, что она влюбляется?       Айрин глянула на мрачный силуэт напротив исподлобья, а затем уставилась в окно, вновь откусив горький шоколад. Нет, это никакая не любовь. Вот маму она точно любила, и папу тоже. Отчаянная попытка прислушаться к своим внутренним ощущениям, но воспоминания о родителях не нашли никакого отклика. Бесконечная пустота и тьма — всё, что Айрин получила в ответ. Детство было так давно, что казалось, воспоминания совсем померкли и почти угасли. Конечно, если постараться, то можно что-то вспомнить... Но такое чувство, что этого никогда и не было, а есть только здесь и сейчас, есть Том, который спас её задницу, но от этого не легче. Его авторитарность, которую он явно умело контролировал, всё равно заставляла испытывать чувство тревоги.       — Терпеть не могу жизнь, — буркнула Айрин, — если бы только могла, устроила бы вечную зиму на земле...       — Тебе точно мозги отшибло, — сдержанно проговорил Реддл, откладывая учебник.       — Почему?       — Когда я узнал, что мы волшебники, я думал, что они живут вечно и не умирают, как обычные маглы.       — А в чём смысл?       — Как это в чём? — Том смотрел на Айрин, как на дурочку и даже не старался это скрывать. — А что хорошего в позорной смерти? Сдохнуть, как какое-то отребье, — Том говорил с явным отвращением. — Какой вообще тогда смысл в существовании?       — Я не отрицаю иммортализм как таковой. — Айрин пристально смотрела на Реддла, не моргая. — Просто я считаю, что он имеет место быть, но с точки зрения нашей души, Том.       Реддл поджал губы от услышанного имени. Вся эта беседа ему уже не нравилась, а теперь его стали называть ещё и магловским именем отца в придачу.       — Ты ведь знаешь, что душа есть... Глупо отрицать мою точку зрения?       — Глупо переоценивать такой абсурд как душа, дружба и любовь. — Он откинулся на спинку сиденья, вцепившись взглядом в силуэт напротив, точно хищник. Айрин непроизвольно посмотрела на его ноги, и в низ живота ударила приятная тяжесть. — Ты же достаточна умна, и у тебя есть опыт, в отличие от большинства. Ты прекрасно понимаешь, что есть одна движущая сила. И эта сила — власть.       — Стремиться к бессмертию ради власти звучит как отличная идея! Но, извини, Мой Лорд, — Айрин демонстративно выдохнула его новое имя, — я не хочу быть пленницей этого сраного мира.       Том усмехнулся, давая понять, что он не согласен с её позицией.       — Тебе святой отец кадилом в лоб ударил, пока ты в своих соборах сидела?       — Главное... — Айрин медленно прошла к нему и села рядом, положив ладонь на его колено. Медленно провела вверх к внутренней стороне бедра, прошептав на ухо: — ...Что Мой Бог меня бережёт.       Реддл тяжело сглотнул, закрыв глаза. Длинные чёрные ресницы задрожали. Он склонил голову и, уткнувшись в кудрявую макушку, глубоко вдохнул терпкий запах.       — Я говорил тебе носить платье, — красивая улыбка, а глаза всё так же закрыты. Он медленно повернулся к Айрин и по-дружески похлопал по её ноге. — Мы приехали, собирайся.       Вроде бы всё равно, а вроде бы как-то неприятно. Он только что отверг её. И вообще, он избегает её с утра — это факт. Айрин молчаливо взяла свой чемодан и решила, что просто не будет подходить к нему сама ни под каким предлогом. Её раздутое эго было явно уколото то ли напускным, то ли самым настоящим равнодушием. Но при любом раскладе к подобному она не была готова. Конечно, Михаэль её никогда не примет назад, даже если ему вдруг сильно хочется, но ничего страшного, в конце концов, мужчины — это далеко не самое главное.       Студенты добрались до Хогвартса, где их встретил завхоз Прингл. Айрин подумала, что вполне могла бы работать с ним в паре, усаживая студентов на железные стулья, вешая проказников на цепи и отбивая ногти тяжёлым волшебным молотом. Воспоминания из детства, когда она время от времени играла с другими детьми в королевишну, заставляя их целовать её ноги, а потом раздавала им пинки, на которые они соглашались сами, тут же всплыли в голове. Айрин сморщилась в отвращении от того, что она такое делала. Интересно, эти дети до сих пор всё так же помнят, как и она, и мечтают отомстить за издёвки? Но ей есть что сказать: они сами на это соглашались!       Прохладная гостиная Слизерин казалось родной, как никогда. Немного отдохнув и переодевшись, студенты отправились на ужин.       — Ты всё так же сидишь рядом с шестым курсом? — мило щебетала Грейс.       — Рискну сесть к вам, — спокойно ответила Айрин, предполагая, как это будет выглядеть. — Ах, Мерлин! Я забыла палочку в пальто... Я сейчас вернусь.       Она поспешила обратно в комнату девочек, чтобы забрать палочку, которую всё ещё любила и ненавидела. За неимением посоха она несомненно радовалась её наличию, но вот по части искусного обращения в бою чувствовала себя не шибко уверенно.       На обратном пути в большой зал, ей практически не попадались студенты, видимо, уже все приступили к вечерней трапезе. Айрин пересекла вход в Большой зал и взглядом выцепила две платиновые макушки — ей туда. Не спеша подошла к своим однокурсникам и окинула взглядом места, заметив, что Тома не было. Нотт ткнул в бок Лестрейнджа, тот же хотел было ответить другу, но увидел, что напротив стояла Айрин. Остальные тоже устремили свои взоры на неё, и все, как один, молчаливо кивнули. Айрин расплылась в тёплой улыбке, стараясь выглядеть максимально дружелюбно, и уже было открыла рот, чтобы сказать, как она рада их всех видеть, и какие они чудесные, и самые лучшие на свете, раз позволили сесть рядом, как позади раздался строгий голос:       — Всем приятного аппетита. — Том стоял ровно позади Айрин, как застывшая тень. Он бесшумно обошел её и сел на своё место. — Садись, Дюстер, а то ужин скоро кончится, а ты тут так и простоишь.       Стол залился смехом, от чего стало неприятно. Он ещё шутит! На мгновение стало досадно, ведь она уже было подумала, что ей все кивнули, радостно принимая в свой круг, а это снова почести для Реддла. Айрин села рядом с Кэтрин, которая любезно пододвинулась и тут же начала рассказывать о том, как чудесно они с Малфоем провели каникулы. Они были в Малфой Мэноре, и каждый день был потрясающим! Абраксас же был более сдержанным и просто время от времени кивал, и вежливо улыбался. Адриан поведал, что он посетил тётю во Франции и был искренне поражён уличным выступлениям бродячих артистов. На этих словах Реддл скромно улыбнулся и задал вопрос:       — А что они делали? Бегали по канатам или жонглировали?       — Они, — Адриан бросил беглый взгляд на Айрин , — танцевали... Красиво танцевали.       — А ты, Айрин? Как ты провела это время? — взгляд Тома на мгновение задержался на ней.       Слава Мерлину, она пила тыквенный сок, что позволило не отвечать моментально, а успеть подумать. Это провокация? Что он хочет услышать? Или он хочет проверить, как быстро она сгенерирует ложь? Ведь она не думала, что он поставит её в такое идиотское положение перед своими приспешниками.       — Я тоже была у тётушки, — фальшивая, приторная улыбка. — Только, как назло, я немного приболела, поэтому просидела все эти дни в апартаментах.        Ребята посочувствовали и, закончив ужин, начали медленно расходиться.       — Абраксас, Айрин, вы остаётесь. Мы с вами идём к Диппету.       Оба молчаливо кивнули, понимая, о чём идёт речь.       Директорская башня встретила своим тёплым факельным освещением. Реддл назвал пароль и горгулья послушно повернулась, открывая взору винтовую лестницу. Трое поднялись наверх. Директор сидел за своим столом, читая книгу. Строгий и серьёзный взгляд через маленькие очки-стёклышки.       — Директор Диппет, — Том уважительно поздоровался, ожидая разрешения от Армандо. Старец кивнул, позволяя студентам сесть напротив.       Айрин глубоко вдохнула. Дыхание замедлилось. Взгляд сфокусирован.       — Я слушаю. Что такое важное случилось, что нам нужно было провести беседу непременно в день вашего прибытия?       — Пока мы ехали в поезде... Случился очень неприятный инцидент, — Том взял на себя смелость начать этот напряжённый разговор, который абсолютно непонятно во что выльется. — В какой-то момент движение прекратилось и на вагон, где находилась мисс Дюстер, напал дементор.       — Дементор? — директор не смог скрыть своё неприятное удивление.       — Да, сэр, — тихо заговорила Айрин. Её лицо казалось измученным, весь вид зашуганным. — Он пришёл за мной. На каникулах выяснились ужасные вещи... — Она держала себя изо всех сил в руках, стараясь не разреветься. Диппет не торопил её, понимая, что дементоры — это поистине ужасные существа, и подобный опыт далеко не радостный и чудесный.       — Я прогнал его Патронусом, конечно же, — спокойно продолжил Малфой. — Вся ситуация была по истине ужасающей. Мисс Дюстер, потеряв сознание, рухнула на пол прямо в поезде. Когда она пришла в себя, мы посчитали, что обязаны оставаться рядом с ней.       — И тогда, — Айрин тяжело вздохнула, — я решилась рассказать... Все эти годы, оказалось, я была в Нурменгарде, мне постоянно исправляли память. А в сентябре наложили империус, но он... какой-то странный, он не такой, как нас здесь учат. Вы слышали что-то об Империусе временных и дальних действий?       — Тёмная Магия, — абсолютно хмурый старик еле заметно кивнул.       — Оказалось, что меня сюда послали для слежки за Дамблдором, потому что у него есть...       — Я понял, — директор перебил Дюстер, не приветствуя оглашение наличия фиала, который являлся гарантом спокойствия со стороны Гриндевальда.       — Как только всё раскрылось, и Айрин бежала сюда, а Абраксас и я стали свидетелями произошедшего, мы решили сразу же сообщить вам, директор, — тон Тома был настолько убедительным, вкрадчивым, что не было никаких сомнений, что всё так и было.       — Это правильное решение... Конечно же, придётся сообщить в Министерство Магии... Мисс Дюстер, скорее всего с вами проведут беседу, и не одну. Потребуются ваши воспоминания.       — Я готова, — тут же согласилась она.       — Что ж... Здесь вы в безопасности... — задумчиво проговорил Диппет. — Я вас вызову, когда будет необходимость, а теперь отдыхайте. Ваш путь был слишком долгим.       Все трое послушно и уважительно кивнули, а затем покинули кабинет директора.       — Мне нужно в библиотеку, Мой Лорд. — уведомил Малфой и направился на четвёртый этаж.       — Хорошего вечера, Абраксас, — попрощался Том, указав Айрин жестом, чтобы она стояла на месте.       Проводив взглядом Малфоя, Реддл грубо схватил Айрин за запястье и потащил в конец коридора. Толкнув какую-то отвратительно скрипучую дверь, он вошёл в кабинет, затащив следом Айрин.       — Ау, — недовольно фыркнула она.       — Нам нужно будет отредактировать абсолютно все воспоминания для людей из Министерства. Насколько ты сильна в Окклюменции? Ты сможешь дать им ложное представление? Если ты проколешься — это конец. Малфой и я, конечно, выкрутимся, сказав, что ты маленькая лживая сучка и нас, таких славных парней, просто обманула, но твою задницу никто не спасёт.       — Эх, а я думала, мы тут целоваться будем... — усмехнулась Айрин, но тут же решила, что лучше не выказывать пассивную агресссию. — Всё будет хорошо. Я уже сдавала им воспоминание из института магии Дортмунда.       — Оно было одно. А тут будут рыть с размахом в несколько лет. — Том словно бы и не заметил её первого высказывания.       — Я справлюсь.       — С моей помощью. Начнём.       Айрин только хотела возразить, раскрыв рот, как с уст Тома сорвалось заклинание, ставшее, казалось, уже какой-то пыткой.       — Легилименс!       Айрин сосредоточилась изо всех сил. Том её не щадил. Он варварски пробивался в её сознание, от чего моментально закружилась голова.       — Меняй воспоминания, Дюстер, пока я не добрался до них.       Айрин рухнула бы на пол, если бы не старый стол, что находился позади. В ушах стоял звон, который звучал всё отчётливее и отчетливее, а вот голос Тома словно терялся где-то в пространстве заброшенного кабинета. Легилименция становилась всё настойчивее, и Айрин тихо простонала от боли. Том слишком силён. Не может быть и речи о ложных воспоминаниях, ей бы просто не пустить его в них!       Яркая вспышка.       Михаэль нежно проводит кончиками пальцев по её плечам, осторожно целует ключицы. Тихо шепчет, что любит и что она совершенна; обещает, что будет рядом отныне и навсегда. Нежность и уважение, окутывающие той любовью, которой она была лишена. Резкий толчок и её громкий восклик. Кровь, но он останавливается, целуя её в макушку и продолжает, только когда она готова.       Айрин громко закричала, выталкивая Реддла из своего слишком личного воспоминания, и у неё получилось, но в этот же момент сильные руки грубо схватили её за шею.       — Зачем тебе эти воспоминания?! — выкрикнула она, вцепившись в длинные мужские пальцы в попытке освободиться.       Теперь Том душил, не прикасаясь. Он словно заполнил всё пространство и был готов обрушиться смертоносной лавиной. Его глаза полыхали багрецом, а зубы скрипели от напряжения. Тяжёлое дыхание, и пронизывающая насквозь ненависть. Он ничего не говорил, пытаясь усмирить свою моментально вспыхнувшую злобу, которая поглотила с головой.       Она ведь сама весь день с ним заигрывала и соблазняла, прямо заявляя о своём желании. А он и не против, но только в голове была одна-единственная мысль: могут напасть, нужно быть готовым. Так что, как бы не хотелось, но желания и чувства на замок, логика и готовность — на пьедестал. А потом он вдруг подумал о том, что она могла себя вести себя так раньше... С другим.       Да, Том сам намеренно пробивался к этому воспоминанию, желая увидеть, кто добрался до Айрин раньше него, кто был самым первым, кто занял его место. Он так наивно полагал, что ему будет всё равно, но как только увидел, как какой-то Михаэль признавался ей в любви, вёл себя абсолютно противоположным образом, целовал каждый миллиметр её кожи, тут же испытал моральное унижение. Ему стало тошнотворно мерзко, завидно и с головой накрыла абъекция от осознания того, что он не способен на подобное проявление чувств, а значит, это нечто чужеродное и презренное, что стоит вырезать и вышвырнуть в небытие, чтобы оно сгнило заживо.       — Хотел посмотреть, кто тебя трахал до меня, — прошипел он, медленно надвигаясь на Айрин. — Предательница.       Айрин замерла. Она, конечно, хотела его и его эмоций весь день, но явно не таких. Сердцебиение замедлилось. Том стоял напротив неё, так близко, что физически ощущался жар его тела. Длинные бледные пальцы с силой вцепились в её челюсть и потянули бледное лицо вверх. Стало неприятно больно. Точно хищник, Реддл склонился к кудрявой копне и медленно вдохнул запах волос. Леденящий душу голос, разъедающий нутро:       — Скажи, что ты хочешь только меня.       Айрин нервно дёрнулась, от чего Том резко схватил её за руки, вминая в стол, а затем поднял, усадив на деревянную поверхность. Дерзко задрал подол платья и грубо ухватился за округлые бедра, нагло подтащив к себе. Айрин не смогла удержать равновесие и просто рухнула на спину; немного придя в себя, дёрнулась в попытке встать, не смея произнести вслух ни единого слова.       — Инкарцеро, — прошипел Реддл — руки Дюстер тут же связало верёвками. Ещё несколько заклинаний, и кабинет был окутан защитными и заглушающими чарами.       Айрин слышала звук расстёгивающейся ширинки брюк, чувствовала, как холодные пальцы, грубо стянули с неё нижнее бельё, и сознание тут же окутало дурманом. Ещё с утра она хотела почувствовать, как он заполняет её изнутри, и теперь всё её естество запылало в томительном предвкушении его порой всё ещё неумелых, но властных движений. Одно но: здесь и сейчас он походил на зверя, и такое яркое вожделение сопровождалось страхом и пониманием, что всё должно быть не так. Резкий толчок. Громкий восклик.       — Никто не смеет трогать мою собственность, — голос Тома звучал зловеще, отталкивающе. Всё нутро Айрин сжалось в ужасе от услышанных слов, и она просто оцепенела, не понимая, хочет ли она его или желает, чтобы всё это скорее закончилось. — Ты моя собственность.       С силой обнял её ноги, положив их себе на плечи, сдавливая до боли. Вцепился зубами в тонкую щиколотку, повторяя, как мантру, что она его. Она его собственность. Она его вещь.       Где-то в районе груди разлилось тепло от его голоса, который как в бреду повторял одно и то же. Том крепко обнимал её ноги и неустанно целовал бледные ступни. От прикосновений его горячих губ Айрин застонала, не понимая, где боль, а где наслаждение. Она не понимала, ненавидит его за это или хочет ещё больше.       — Скажи, что хочешь только меня, — прохрипел Том, двигаясь грубо, но плавно, заполняя её до конца.       — Только тебя, — выдохнула Айрин, протянув связанные руки навстречу.       Исключительная правда. Она истекала в желании, и это было очевидно. Реддл раздвинул её ноги, позволяя её бледным ладоням прикоснуться к его паху, а внутри него пылало желание закрыть её в комнате, посадить на цепь, спрятать от всех, чтобы никто и никогда не допустил даже мысли прикосновения к ней.       Он был грубым, резким, вызывающим в каждом движении, желая лишь одного: подтверждения, что она исключительно его. Её кровь — его. Он смотрел на измождённое лицо с закрытыми глазами и дрожащими ресницами, черные локоны волос, бледность кожи, и так отчётливо видел себя.       — Смотри мне в глаза, — прошептал Том. — Смотри, когда я трахаю тебя.       В тот момент, когда глаза, которые он сравнивал с болотом ещё в приюте, широко распахнулись и посмотрели на него пристально, не моргая, напряжение стало невыносимым. Сильная пульсация, заполняющая Айрин изнутри.       Том замер, удовлетворённо выдохнув, а затем отступил назад. Жест рукой, снимающий связывающее заклятие. Не спеша натянул брюки. Айрин спрыгнула со стола. Такая маленькая, такая беззащитная по сравнению с ним. Чёрная макушка на уровне его груди. Она ничего не говорила, а лишь поправляла одежду. Реддл даже не посмотрел на неё, молчаливо развернулся и ушёл из кабинета, не закрыв дверь.       Айрин громко выдохнула и, взмахнув рукой, захлопнула дверь. Она села на старую обшарпанную скамью и вцепилась руками в волосы. А ведь Михаэль никогда не позволял себе такой грубости по отношению к ней. Будь это любой другой мужчина, она сразу бы вступила в бой и ни за что не стала бы вести себя, как покорная ручная кукла. Отвращение от осознания, что тело, как предатель, сходило с ума от Тома, точно от хозяина, который одной рукой гладил, давая защиту и помогая выжить, а другой бил, чётко обозначив, что она его собственность.       Айрин задумчиво уставилась на старый шкаф. Она, конечно, тоже хочет Реддла, но с его стороны это не совсем здоровая реакция, как и желание знать, кто был до него.       Вместо того, чтобы испытать здоровую ревность, он, как потерявший рассудок, начал твердить, что она его и грубо трахать в первом попавшемся кабинете прямо на пыльном столе. Но пока он хочет, чтобы так было, Айрин относительно в безопасности, а значит, всё не так плохо. Пожалуй, её это устраивает. Вопрос совсем в другом: что же делать дальше? Изменить свои воспоминания и поговорить с Дамблдором. Его фиал должен быть разрушен. Обучение в Хогвартсе продлится ещё полгода, а значит, что к этому времени магическая война должна быть в прошлом. Вряд ли будет так, но попытаться явно стоит, к тому же ей есть что предложить.       Что за воспоминание прятала мама в склянку в своей комнате? Нужно найти его. Но это через пару месяцев. Сначала нужно решить вопрос с Министерством.       Раздражение накрыло с головой. Ещё и посох остался в Нурменгарде! Ладно палочка на месте. Айрин недовольно вдохнула, принимая злую волю судеб, и смиренно поплелась в подземелье. Где-то в её чемодане лежат пробирки с зельем, которое нужно обязательно выпить.