Тёмная Диада

      Жизнь в Хогвартсе шла своим чередом. Студенты с головой погрузились в занятия и изучение магии. Только профессора время от времени встревоженно направлялись к директору, где их ожидали представители Министерства Магии. Айрин была права: Торкуил Трэверс пропал бесследно. Один Реддл отчётливо понимал, что рождественский пожар был не ужасной случайностью, а хорошо продуманным отвлекающим манёвром для успешного похищения Трэверса. И один Мерлин знал, что с ним сделала тихая, ничем не примечательная девушка. Диппет, к слову, был сильно недоволен и помимо испытательного срока преподавателю по уходу за магическими существами добавил ещё и строгий указ о запрете каких-либо постановок и спектаклей вообще.       — Абраксас, нужно делать это в августе! — буркнула Кэтрин, что-то усердно записывая в пергамент. Малфой же выглядел холодно, и можно было даже подумать, что слушал её через слово.       — Кэтрин, не надо тянуть, июль идеален. Закончим обучение и сразу же проведём свадьбу.       — Нужно же всё организовать! — губы превратились в ниточки. Яркие голубые глаза пристально смотрели на Абраксаса, который что-то старательно выводил на бумаге.       — Мисс Грейс! — он отложил перо, и их взгляды встретились. — Я хочу, чтобы сразу же после окончания Хогвартса ты стала миссис Малфой.       Айрин сидела, замерев над своим пергаментом. Она была вся внимание, а её рот был слегка приоткрыт от удивления. Она впервые слышала, как кто-то так обыденно и несколько деловито обсуждал свадьбу. Всё-таки эти двое созданы друг для друга!       — Кстати, Айрин, ты приглашена. Правда пока что неизвестно, на какой именно месяц...       — Что вы обсуждаете? — проходящий мимо староста Хогвартса остановился на мгновение, окинув своих однокурсников пытливым взглядом. Арйин тут же хохотнула про себя: конечно, вдруг они тут интриги плетут, а его не позвали!       — Свадьбу. — Малфой еле заметно кивнул, не посмев назвать Реддла Лордом из-за студентов, которых было полно в библиотеке.       — Добрый вечер! — Нотт и Лестрейндж бросили свои учебники на большой стол и уселись рядом, намереваясь осилить свой доклад для завтрашнего Зельеварения.       — Айрин, закрой рот, — Том вдруг сделал замечание. Айрин дёрнулась, осознав, что всё это время сидела и пристально наблюдала за светловолосой парой напротив с открытым ртом. — А то влетит какой-нибудь ипопаточник, — заключил Том.       Слизеринцы рассмеялись, узрев Айрин с таким несвойственным ей выражением лица, и она нахмурилась, посмотрев на Тома исподлобья.       — Я думала, что тебе нравится широко открытый рот.       Никто не ожидал подобного ответа, и смешки сошли на нет. Все как один приготовились к словесной перепалке, и задорный огонёк желания узреть, как на всё это отреагирует Том, разгорался всё сильнее. Айрин только что сдерзила, да ещё и в самом неприличном контексте! При всех. Том себе таких откровенных пошлостей никогда не позволял. Да, он был, конечно, не ангелом — все это знали, но он вёл себя очень воспитанно с женщинами, по-джентельменски. Воцарилась тишина.       Том был спокоен, ни один мускул на его лице не дрогнул. Слова Айрин не вызвали эффект глобального потепления и не растопили эмоциональный айсберг Реддла. Абсолютно флегматично он ответил:       — Надо у Алекса спросить, думаю, что ему виднее, как широко ты его открываешь.       У Нотта глаза на лоб полезли и он медленно обернулся к Лестрейнджу, который, как только увидел лицо товарища, прыснул смехом. Они оба расхохотались, оценив ответ Тома. В конце концов, у всех давно во всю бушевали гормоны, и шутки ниже пояса случались за закрытыми дверями и вне зоны досягаемости чужих ушей, ведь в своей-то компании можно! Это даже нравилось. Правда Том никогда прежде не участвовал в подобном. И только Кэтрин закатила глаза и сморщила носик.       Айрин мило улыбнулась, выдавив из себя подобие дружелюбия, закинула учебник и пергамент в простую чёрную холщовую сумку, и поспешила прочь из библиотеки. С одной стороны, забавно получилось, а с другой нет. Том, очевидно, не заявлял своим товарищам, что они... Вместе? Или как это назвать. Для них она, видимо, так и осталась немкой с прибабахом, которая бесила Тома с момента появления, и они до сих пор бессознательно воспринимали всё происходящее так. Да, Том сменил гнев на милость, взял её в свою свиту, но она как будто "не заслужила" никакого положения, и ей предстояло пройти огонь, воду и медные трубы. "Надо у Алекса спросить..." — эти слова звучали эхом в голове и вызывали жуткое раздражение. Нет, ну надо же! А ведь он имел в виду именно себя, свои желания, свои грязные мысли! А перед друзьями, хоть и в шуточной по его меркам манере, положил ее в кровать к когтевранцу.       — Ты далеко собралась? — вопрос, точно нож в спину.       Айрин остановилась посреди коридора. Желание врезать сумкой по голове Тома появилось сиюминутно.       — Тебе что-то нужно? — Она обернулась к нему, предварительно нацепив милую улыбку.       Она прекрасно помнила, что обычно в это время Том занимался с ней её воспоминаниями, но живот болел так, что хотелось скорее дойти до своей кровати и, напившись зелья, просто лежать.       Реддл ничего не сказал, а лишь молчаливо кивнул в сторону лестниц, приказывая следовать за ним. Можно было бы, конечно, устроить истерику и сказать, что она никуда не пойдет, но это самый глупый вариант из всех возможных. Приоритет один — выжить. И выжить можно только находясь в школе Чародейства и Волшебства, а значит нужно дружить с тёмным волшебником, который убил собственного отца, предварительно выпив кружку зелёного чая с мелиссой.       Айрин быстро поняла, куда они идут. Первый и последний раз она была в комнате Тома в день бала и никак не думала, что окажется тут ещё хоть раз. Последний раз они переспали неделю назад, когда приехали, и после этого Том ни разу не прикоснулся к ней, зато время от времени измывался над ней, подшучивая при всех. Стоит отдать должное, подтрунивал он искусно, от чего бесил ещё больше, но откровенные выпады при всех порой казались абсолютно несправедливыми и необоснованными. Айрин не была ханжой, но у всего же должна быть мера.       — Раздевайся, — буркнул Том, усаживаясь в кресло в углу комнаты.        Айрин окинула его презрительным взглядом и отрицательно покачала головой.       — Почему? — спокойно поинтересовался Реддл.       — Потому что у женщин бывают такие дни, когда не стоит заниматься сексом.       Том улыбнулся, а затем откинулся на спинку кресла, вальяжно развалившись. Он слегка покачивал острым коленом, разведя ноги ещё шире. Он всегда замечал, как её взгляд скользил по его ногам, коленям, ремне. А когда он сидел вот так, слово приглашая сесть сверху, она всегда тяжело сглатывала. Конечно, он сидел так же, как и многие другие юноши и мужчины, но её мысли. О, её мысли! Казалось, даже не используя легилименцию, можно было почувствовать этот запах похоти.       — Теперь я хочу тебя ещё сильнее. Наверное, от осознания, что нельзя, — его улыбка стала какой-то неприятной, отталкивающей. Он явно не собирался с ней ничего делать и просто развлекался. — Легилименция, Айрин. Ты готова?       Она едва успела открыть рот, чтобы возразить, как Реддл бесцеремонно полез в сознание. Он действовал с точностью хирурга, пытаясь вычленить воспоминания за годы нахождения при Гриндевальде. Голова сильно заболела, от чего Айрин схватилась за кровать, а потом и вовсе рухнула на неё. Он пробился к тому моменту, когда её силой забрали из приюта.       — Нужно оставить. Это правда, что тебя забрали против твоей воли.       Вот она плачет, находясь взаперти три месяца. А потом её переводят в отряд, где начинаются воспитание и тренировки.       Все начальные воспоминания были приемлемы, поэтому Айрин оставляла их такими, какие они есть. Как только Том добрался до момента первого контакта с Виндой и Геллертом, она изо всех сил начала стараться. Иногда получалось, а иногда нет. Том не давал продыху, заставляя делать это снова и снова. В конце концов, Айрин громко вскрикнула, не выдерживая напряжения.       — Том!       — Айрин! — из интонации Реддла так и сочился сарказм. Он прекратил сеанс и продолжил порицать: — Ты недостаточно стараешься! Всё плохо. Ты можешь взять себя в руки? К тебе скоро придут, а я каждый раз пробиваю твои воспоминания, и ты каждый раз показываешь что-то не то.       — Я не думаю, что в Министерстве есть такие сильные, как ты. — Айрин бездумно рассматривала ворсинки на тёплом тёмно-зелёном пледе, на котором лежала, а затем медленно перевела взгляд на Тома, который всё так же сидел в кресле.       — Почему я с детства всё делаю за тебя? Ты такая самоуверенная! Такая сильная! И до ужаса наглая, Дюстер. Ты каждый раз лажаешь, а я разгребаю. — Том покачал головой, отчитывая её, словно маленькую девочку.       — А зачем ты постоянно обижаешь меня при всех? Не то, чтобы мне неприятно... Мне всё равно. Но зачем? Мерлин, я не понимаю. В один день Дюстер пустое место, а в другой ты её осмеиваешь за каждую мелкую оплошность и обязательно при однокурсниках!       — Тебя надо воспитывать, — усмехнулся Том, а затем вдруг мягко потребовал: — Иди ко мне.       Айрин посмотрела недоверчиво, в ответ на что Том встал и подошёл сам, протягивая ладонь. Маленькая бледная рука осторожно взмыла вверх и Реддл, взяв ее, потянул за собой.       Они ушли в выручай-комнату, которая в этот раз походила на ванную. Том молчал и начал не спеша раздевать Айрин. Она хотела возразить, но он лишь отрицательно покачал головой и уверил:       — Я сказал, что не трону.       Айрин не смела пошевелиться от прикосновений больших бледных ладоней, длинных пальцев, которые аккуратно сняли с неё всю одежду. Том легко поднял её на руки и усадил в ванную, а затем уселся напротив.       — Помнишь, как в детстве делали это вместе? — едва заметно улыбнулся он, рассматривая Айрин, которая сидела в воде, обняв колени.       — Да, — усмехнулась от вдруг нагрянувших воспоминаний. — Разлили воду по всей ванной, а миссис Коул утром наругала Криса, подумав, что это он.       — Ты его подставила.       — Я?! — звонкий смех заставил Реддла улыбнуться. — Но ведь это был ты!       — Только тогда ты кровью не истекала, — все так же сквозь улыбку. — Айрин, — Том вдруг стал серьёзным, — никто не понимает тебя так, как я.       Он вдруг замолк. Пристально смотрел в изумрудные глаза и кончиками пальцев водил по влажным локонам, которые прилипли к щекам. Она так похожа на него. Желание было настолько сильным, но он не трогал её, а лишь проявлял заботу и молчал, молчал, молчал...       — Мой Лорд, — осторожно. Том еле заметно кивнул. — Я хотела попросить... Ты мог бы больше не быть таким грубым? Как в последний раз?       — Тебе показалось. Это был обычный секс, — флегматично.       Напряжённая тишина. Зачем только она начала этот разговор? Всё равно по итогу наткнулась на непробиваемую стену. Если она хочет выжить, нужно играть по его правилам и принять его упрямство. — Представляешь, я сегодня видела призрака! — Решение сменить тему всегда беспроигрышно.       — Они тут повсюду. — Том дунул на пену, которая взлетела вверх.       — Да, но эта странная. Она какая-то угрюмая и выглядит несчастно.       — Где ты её видела? — он вдруг оживился и уставился в измождённое лицо напротив.       — Кажется, её зовут Елена... Я ходила в совятню, и она попалась мне навстречу. Я даже попыталась с ней познакомиться, но она только сказала имя, а потом исчезла.       Реддл тут же встал из воды, которая с шумом расплескалась во все стороны. Он быстро оделся и привел себя в порядок бытовыми заклинаниями. Айрин проводила его уходящую фигуру взглядом и, наконец-то, расслабилась, находясь наедине с собой.        То ли дурное расположение духа, то ли любопытство, — определенно что-то из этого не дало спокойно посидеть в одиночестве. Айрин выскользнула из ванной следом за Томом и, предположив, что он отправился именно в совятню, привела себя в порядок и пошла туда же. Том действительно стоял в переходе к башенке и беседовал с призраком Елены Когтевран.       Подходя ближе, Айрин всё чётче слышала, что он был необычайно убедительным, вежливым и спокойным. Она непроизвольно фыркнула от понимания того, что этот призрак с ней едва познакомился, а с Томом любезно поддерживал беседу.       — Добрый вечер! — Айрин улыбнулась так искренне, что все существа Земли поверили бы в её добродушие. Холодный порыв ветра растрепал волосы, от чего она сильнее укуталась в мантию, и поставила согревающие чары.       Том резко обернулся, и его лицо в мгновение прожило абсолютно разные эмоции: удивление сменилось подозрением, а затем точно наступила стадия сожаления противостояния дементору. Нужно было отдать её на растерзание сладострастным поцелуем, и точка.       — Здравствуй! — Елена немного отпрянула от Тома в сторону совятни.       — А я сипуху иду свою проверять, — улыбнулась Айрин и задорно пожала плечами, приближаясь к паре. — Я так рада вновь тебя видеть, Елена!       Призрак кивнул головой, но выглядел всё так же грустно.       — Можешь пройти, Дюстер, — слащавая улыбка Тома растянулась от уха до уха.       — О, да я не спешу! Да и она сама прилетит ко мне, — Айрин задорно махнула рукой и прислонилась к стене, устремив большие зелёные глаза на прозрачную женщину. — Елена, простите, но я очень хотела попросить вас о помощи!       — О какой? Думаю, что от меня мало проку...       — Я вчера в книге видела историю факультета Когтевран. Там была глава о Кандиде Когтевран, но почему-то там было лишь одно упоминание о её дочери. А я, к сожалению, новенькая тут... — предположив, что это её дочь, о которой рассказывал Алекс, Айрин решила сама заговорить об этом, тем более Реддлу, очевидно, что-то было нужно.       — Зачем ты говоришь мне об этом?! — Елена недовольно дёрнулась, в готовности исчезнуть.       — Айрин, это некультурно. Елена — её дочь... — Том смерил Айрин таким укоризненным взглядом, что та едва не почувствовала укол совести.       — Простите! — глаза стали кукольными. — Я не знала! Я... Я потеряла родителей, а потом жила в приюте, я... Некому было рассказать мне об истории факультетов Хогвартса... — Айрин склонила голову, а слёзы уже были на подходе, что сподвигло Елену Когтевран посмотреть на неё взглядом, полным сочувствия.       — Знаешь... у меня тоже были проблемы с матерью...       Два женских силуэта начали медленно двигаться в сторону совятни. Том угрюмо поплёлся следом, внимая каждому слову.       — А что случилось? Если, конечно, Вы готовы и хотите об этом поговорить, — голос Айрин стал тихим и настолько искренним, трогающим до глубины души.       — Я всегда думала, что я глупая... — Елена тихо ахнула. — И я была права, ведь по глупости я украла диадему матери!       — Елена, все делают ошибки! — Айрин остановилась, всматриваясь в пустынные глаза. — Я тебя так понимаю!..        Большая чёрная сипуха подлетела к хозяйке, махнув крыльями перед Реддлом. Злосчастная пылинка влетела ему в нос — раздался громкий смачный чих. Призрак Елены Когтевран тут же исчез, а сипуха полетела дальше.       — Блядь! — недовольно фыркнул Реддл.       Айрин же весело хохотнула и развернулась в сторону выхода.       — Тупая сова, — раздражённо проворчал Реддл, обгоняя Айрин.       — Ты мне должен. Я её разговорила, — деловито.       — Что ты хочешь?       — Я хочу подарок на день рождения.       — Постой... День рождения? Когда? — Том нахмурил брови, вспоминая, когда же у этой мелкой вредной, и порой до того несносной девки день рождения. — В марте.       — Да.       — А что ты хочешь?       — А ты придумай что-нибудь сам.       — Ладно... Айрин, больше не лезь в мои дела. Занимайся своими. Тебя сюда никто не звал, и я бы сам справился. Мне это очень не нравится.       Она звонко хохотнула и открыла дверь, в следующую секунду скрывшись в коридорах замка. Том не спешил следом. Он остановился и поднял голову вверх, обречённо выдохнув. Какая же она порой невыносимая. Наверное, все женщины такие непонятные и нелогичные... А эта вообще словно из цирка сбежала. Каждое её слово и движение было отточено, и было поистине сложно понять, где она настоящая, а где всего лишь очередная игра ради собственной выгоды. Он прекрасно помнил, как она обвела его вокруг пальца в сочельник. Больше он никогда не позволит себе эту слабость и не позволит переиграть его. Шахматная партия началась, и очень давно. Каков следующий шаг?

☾

      Айрин не видела Тома целые сутки, что было непривычно и странно, поэтому она решила, что он, вероятнее всего, просто приболел. Настал новый день, и уже прошло три занятия, а он так и не появился ни на одном из них. Айрин держалась, как могла, но, не вытерпев, уставилась на Кэтрин и задала один-единственный вопрос, который никак не давал покоя:       — А где Реддл?       — Ах, я не знаю, — честно ответила Кэтрин, поправляя нежно-пудровую ленту в волосах. — Это нужно у Абраксаса спрашивать. Что-то случилось?       — Нет, просто это странно.       За стол позади девушек сел Малфой.       — Привет, Абраксас! — Кэтрин словно расцвела. — Айрин спрашивала, где Том.       Он одарил Дюстер ледяным взглядом и просто пожал плечами.       Весь день Айрин думала о том, куда же подевался Реддл. Все вокруг были спокойны, словно так и должно быть. Неужели, она к нему привязалась и теперь переживала из-за его отсутствия? Почему он ей ничего не сказал? Осознав, что он никогда ничего ей, вообще-то, и не говорил, Айрин взяла себя в руки. Она решила, что это, пожалуй, даже хорошо. Можно представить, что его никогда и не было, и просто наслаждаться спокойными буднями.       Айрин оказалась права. Ощущение лёгкости постепенно овладело ею. Рядом с Томом она всегда была словно в тисках, зависела от его желаний и приказов и не могла просто сказать нет, потому что он знал слишком много и они сидели в одной лодке. Но теперь, когда он вдруг куда-то подевался, появилось ощущение свободы.       Вечером в библиотеке к ней подсел Алекс, от чего по началу было немного некомфортно. Но он не напоминал про поцелуй на балу и про то, что она исчезла после переполоха, а больше они и не виделись. Оказалось, он чудесный парень! В отличие от некоторых, у него хватало ума не ставить даму в неловкое положение.       — Алекс, а почему призрак Елены постоянно такой печальный? — Айрин отложила книгу и решила, что это беспроигрышный вариант узнать то, что нужно.       — Ох, она украла диадему матери... — Он что-то записал в пергамент, а затем отложил перо. — С тех пор прошло очень много времени, а диадему так и не нашли.       — Ничего себе... — хлопала глазами. — Значит у каждого факультета есть свои реликвии?       — Да, определённо! — Алекс улыбнулся.       Громкий хлопок от удара книги по столешнице прервал идиллию спокойствия и беседы.       — Наверное, орёл умён настолько, что змея сама приползла к нему! — Глаза Розье блестели явным интересом. Он плюхнулся на стул рядом с Айрин. — Так о чём вы беседуете?       — Адриан, я тоже рад тебя видеть. — Выдержке Алекса можно было только позавидовать.       — Не могу сказать того же, — низкий голос заставил всех обернуться. Оливер Нотт сел рядом с Алексом.       — Брось, Нотт, — Алекс рассмеялся. — Это из-за тренировки по квиддичу? Я не специально скинул тебя с метлы. Это было на третьем курсе!       — Этот парень помнит всё, — саркастичный тон Адриана немного разрядил обстановку. Рассмеялись все, кроме Нотта.       Айрин почувствовала себя так, словно её против воли посадили в маленькое помещение. Это точно приказ Реддла. Или у неё уже паранойя? Как бы то ни было, она попрощалась с юношами и поспешила в гостиную Слизерин, в комнату девочек, чтобы насладиться тишиной и спокойствием за тёмно-зелёным пологом.       Утро следующего дня выдалось напряжённым. Оказалось, что несколько представителей Министерства Магии прибыли в школу ещё вечером, но Айрин ни капли не смутилась, легко взяла себя в руки. В отсутствии Тома она наоборот чувствовала себя увереннее. Будь он рядом, уже бы подвергал сомнению её силы и уровень окклюменции. Или же он старался сделать её сильнее? Она тряхнула головой, прогоняя лишние мысли, и уверено толкнула дверь в кабинет директора, где её уже ждали.       Допрос был долгим. У Дюстер спросили всё, начиная с трансгрессии, заканчивая исчезновением Трэверса. Из её головы достали несколько воспоминаний, чтобы проверить точность её слов. Их легилимент был не таким сильным, как Том. У Айрин не кружилась и не болела голова, как от Реддла. Эти часы были напряжёнными, но не таким тяжёлыми, как с Томом.       Измотанная Айрин покинула кабинет только в полдень и обессиленно поплелась в подземелье, желая поспать хотя бы полчаса. Студенты были на занятиях. У уютно потрясающего, согревающего холодную комнату камина стоял высокий юноша. Айрин громко ахнула и бросилась к нему, поддавшись чувствам, не скрывая искренней радости. Она повисла на шее Тома и уткнулась в его грудь. Он же так и остался стоять, не обняв её в ответ.       — Представляешь, никто не знал, где ты! Я не стала спрашивать у директора и декана, хотя они точно в курсе!       — И правильно. Я тебе говорил не лезть в мои дела.       Айрин подняла голову вверх, всматриваясь в бледное каменное лицо. Спрашивать, где Том пропадал, было, очевидно, глупо. Он аккуратно отодвинул её и кивнул на диван, предлагая сесть. Она убрала выбившийся непослушный локон за ухо и села, положив руки на колени.       — Великий Салазар, Дюстер! — Том впервые улыбнулся за это время. — Я сначала подумал, что Адриан шутил, когда рассказывал о тебе, танцующей где-то в толпе поганых маглов с разукрашенным лицом, но, видимо, это все-таки правда. Я не могу понять... То ли меня умиляет твоя театральная наигранность и фальшь, которой смердит за мили, то ли раздражает.       Том смерил Айрин пристальным взглядом, а затем жестом позвал за собой. Она не задавала никаких вопросов, и послушно шагала за ним, как оказалось, в комнату старосты. Уже внутри помещения в глаза бросился котёл, который стоял на столе. Он был небольшим, и из него всё ещё валил темно-пурпурный пар.       — Зелье из аптеки кончилось, — заговорил Реддл, подходя к столу. — Поэтому я решил, что сварю его сам.       — Я должна это выпить?       — Да, — Том развернулся к Айрин и одарил её таким взглядом, что сразу захотелось кинуться в окно. — Какие-то проблемы?       — Вообще никаких! — Айрин задорно развела руками, утопая в сарказме. Если бы только был выбор, она бы этот котёл ему на голову надела.       Она осторожно подошла к Тому и заглянула через него в котел, рассматривая варево. Зелье выглядело точно так же, как аптечное. Взмах рукой, чтобы проверить на проклятия.       — Ты серьёзно? — Том громко цокнул, посмотрев укоризненно в чёрную макушку.       — Ничего не обнаружено, — строго рапортовала Айрин.       Том взмахнул ладонью, левитировав кружку, в которую умело налил тёмно-пурпурное варево. Он протянул его Айрин, и все внутри той сжалось от неприятных ощущений.       — А обязательно?       — Да, — Том перебил её не дав договорить. — Я буду спать с тобой, Дюстер, что тебе непонятно? Или ты хочешь родить десять детей? Ни ты, ни я вроде на крыс не похожи.       Айрин обречённо вдохнула, соглашаясь с его словами. Он прав. К тому же её физическое влечение тоже никуда не делось.       — А ты не подливал мне приворотное зелье? Амортенцию там какую-нибудь?..       Тома откровенно начинало раздражать её поведение. Он был непоколебим, но его скулы заходили от напряжения.       — Дюстер, ты сама села на мой член в ночь бала, бросив бедного когтевранца. Так что ты начала это, а не я. Я бы пальцем тебя не тронул, если бы ты не умоляла поговорить с тобой по-взрослому и трахнуть вот на этом столе. — Том деловито опёрся на стол, изогнув бровь в немом вопросе.       — Ну, я не умоляла, — Айрин понюхала зелье, взмахнув чёрной палочкой, ещё раз проверяя его. — Я просто чуть-чуть присела, да.       Том рассмеялся. Не обнаружив ничего, Айрин уверенно осушила кружку до дна. Зелье было не таким горьким, как аптечное, но ощущения от него были такими же. Приятное тепло разлилось где-то внутри.       — Я немного изменил состав, — Том подошёл к своей кровати, аккуратно откинул плед. Голова Айрин вдруг резко закружилась. — Теперь его можно пить раз в месяц. Думаю, это удобнее.       Айрин решила, что лучше пойти к себе и уверенно направилась к выходу. Голос Тома становился всё менее различим, словно он отдалялся. Пол перед ногами поплыл.       — Том, мне плохо.       — Хватит дурить, — строгий ответ. — Нужно знать меру в своих шутках.       Айрин с грохотом рухнула на пол комнаты. Том замер на мгновение, а затем подошёл и окинул её равнодушным взглядом.       — Твоя защитная реакция номер один — это падать в обмороки в любой непонятной ситуации. Как ты вообще выжила в армии Геллерта? Прикидывалась мёртвой?..       Том не спеша достал палочку и левитировал тело в уже расправленную постель, а сам уселся за стол, убрав котелок, и принялся за учёбу.       Айрин пришла в себя довольно быстро. Медленно открыв глаза, она не сразу поняла, где находилась. Зрение вернулось полностью, и она узнала логово хищника, который тихо шелестел пергаментом и скрипел пером. Том выглядел спокойно и сосредоточенно. Айрин невольно улыбнулась. Что-то осталось неизменным с детства: всегда, когда Том что-то изучал, он выглядел очень тихо и приятно, за ним хотелось наблюдать и просто молча сидеть поодаль.       — Мой Лорд, — тихо заговорила.       — Ах, ты уже пришла в себя, — равнодушно ответил он, не отрываясь от пергамента. — Дверь открыта, ты можешь идти.       Айрин ничего не ответила, а лишь молча подошла к нему и нагло чмокнула в щёку. Том никак не отреагировал. В его руках был немецко-английский словарь. Айрин хмыкнула, не понимая, зачем ему это, ведь если есть такая потребность, он мог бы спросить её.        Торопливые шаги по коридорам на восьмой этаж — где-то там выручай-комната. Айрин сжимала кружку, которую прятала в мантии. Оказавшись наедине с собой, перелила остатки зелья в пробирку. Внимательно посмотрев на него, она думала об одном: или это нормальная реакция организма, или нет. Что Том изменил в составе? Тяжело вздохнув, она села на скамью. Пожалуй, лучший человек, который легко разберёт любой состав — это Дафна Блэк. Дафна Блэк, которая находится в Северной Европе и учится в Дурмстранге. Как ей передать этот пузырёк? На свой страх и риск послать с сипухой? Возможно. Но её птицу знают люди Гриндевальда и могут просто перехватить. Гибель любимой совы из-за глупого зелья выглядела непривлекательно.       С другой стороны, Реддл сам сказал, что поменял состав, и вроде как с благой целью. Она никогда не станет доверять ему на все сто, как и он ей. Это же так очевидно! Айрин задумчиво смотрела на жидкость в пузырьке. Может быть Кэтрин одолжит свою сову? Тогда её не станут проверять точно. Пожалуй, так она и сделает.       По пути в подземелье она спрятала пробирку в выручай-комнате.              Кэтрин сидела у камина вместе с Абраксасом, который выглядел удивительно тёплым и радостным. Он держал возлюбленную за руки и нежно целовал её запястье. Айрин замерла на долю секунды. Насколько холодным и надменным был этот парень, и каким нежным он становился рядом с Грейс. Айрин улыбнулась, но её улыбка была какой-то неживой и грустной. Способна ли она почувствовать и испытать когда-то нечто подобное? Она задала себе этот вопрос, обращаясь к своему нутру. В ответ тишина. А Том? А Том просто хочет её физически, и даже не пытается это скрыть.       — Ребята, привет! Простите, что я нарушила вашу идиллию, — Айрин мило улыбнулась. Малфой, как по щелчку пальцев, стал сдержанным и немного отодвинулся от Грейс.       — Ах, ничего, — от лучезарной улыбки Кэтрин всегда становилось тепло на душе. — Абраксас всё равно уходит на дежурство. Садись!       Абраксас вежливо попрощался и покинул подземелье.       — Кэтрин, у меня есть к тебе просьба.       — Да? Как я могу тебе помочь?       — Мне нужна твоя сова. У моей что-то с крылом, и ей лучше бы пару дней никуда не летать.       — Да, конечно! Хочешь, я куплю тебе новую? Том говорил, что у тебя скоро день рождения.       — Что? Том это говорил?       Кэтрин замерла и виновато захлопала глазами, прикрыв рот ладонью.       — Ой, — всё, что она смогла вымолвить. — Не говори, что я проболталась!       — А что он говорил? — Айрин улыбнулась, откинувшись на спинку дивана. Стало поистине интересно.       — Он разговаривал с Абраксасом, — Кэтрин тихо хихикнула. — Это нужно было видеть и слышать! Я, конечно же, сделала вид, что ничего не заметила... Но Реддл выглядел, как потерянный барашек, и вопрошал об одном-единственном: что вообще дарят женщинам? А Малфой, — она прыснула тонким смехом, — долго чесал голову и, в конце концов, честно сказал, что он не понимает ни меня, ни мои намёки, и с подарками ему всегда помогала его мать.       — Забавно, — хохотнула Айрин. — Так что насчет совы?       — Да, конечно! Я завтра покажу тебе её.       Они отправились спать, потому что уже наступил отбой, а завтра намечался тяжёлый день сразу с двумя занятиями по трансфигурации.

☾

      Сердцебиение замедлилось. Взгляд сосредоточен. Рефлекс моргания словно вновь пропал. Айрин уверенно шагала к преподавательскому столу, где стоял Дамблдор и наводил порядок после практики со старшекурсниками.       — Профессор Дамблдор, — уважительно кивнула. — Мне нужно с вами поговорить.        Альбус окинул кабинет пытливым взглядом и убедился, что все ученики уже ушли.       — Садитесь, мисс Дюстер.       Она послушно села на стул и начала свою речь.       — Вы, я полагаю, давно в курсе всего, что произошло. — Профессор молчаливо кивнул, усаживаясь на стул напротив. — Прежде всего я хотела попросить прощения... Я не знаю, как это звучит, и как вы это воспримите... Когда я узнала обо всём, мне стало безумно стыдно и неприятно. Сокурсники спасли меня... Я рассказала им всё, что вспомнила. В тот же день мы пришли к Диппету. Я полагаю, что вы в курсе всего, что уже знает министерство. Знаете, мне так... неприятно!       — Айрин, ты уже поступаешь правильно, ведя этот разговор. Я тебя понимаю. Несколько лет назад представители Министерства Магии приходили в Хогвартс, подозревая, что я соучастник темных дел и состою в заговоре с Гриндевальдом. Что до этого Империуса... Геллерт умел это делать, ещё будучи подростком. Это глубокие познания тёмной магии...       Айрин закивала головой. Весь её вид был болезненно бледным.       — Я помню, что нашла информацию, которую вы изучали... И я увидела ваш фиал и сообщила ему, что он цел. Геллерт был рад. Профессор, я думаю, что всё получится... Просто нужно время.       — Всё получится, Айрин, — Дамблдор задумчиво посмотрел в окно, а затем на Айрин. — Хочешь ли ты сказать мне что-то ещё?       — Нет, сэр. Ничего.       Шагая по коридору, она стала размышлять о том, какую информацию искал Дамблдор. В книге Алхимии она точно встречала информацию о драконах. Это всё казалось каким-то знакомым, но мозг никак не хотел подсказывать, где и что она слышала или видела.       В совятне был, как обычно, ужасный беспорядок. Айрин недовольно цокнула и, взмахнув ладонью, очистила пространство. Достав из внутреннего кармана пергамент, она аккуратно развернула его.       Дорогая Дафна,       столько всего произошло за это время! Надеюсь, мы скоро увидимся, и я смогу тебе всё рассказать воочию. Я познакомилась с юношей. Он очень красивый и ужасно умный! В Хогвартсе запрещено изучение Тёмных Искусств, но, хочу заметить, этот молодой человек безумно силён! Так случилось, что я имею с ним близкую связь... Он сам сварил зелье (необходимое в этих делах), но после него мне стало плохо. Я не нашла никаких проклятий и запрещённых ингредиентов. Мне кажется, что я что-то упускаю. Я знаю, что тебе передался от отца пытливый ум! Я буду с нетерпением ждать твой ответ.

Айрин Д

      Чёрные кудри развевались из-за холодного порыва ветра. Начало февраля было слишком холодным. Айрин агрессивно махнула рукой, устанавливая согревающие чары, которые мало спасали. Большая белая сова, которую Кэтрин любезно одолжила, послушно слетела вниз. Несколько взмахов волшебной палочкой — и маленькая пробирка плотно пристала к свёрнутому пергаменту. Птица послушно взяла корреспонденцию и вспорхнула вверх. Снег, который лежал на жердях тут же полетел вниз, неприятно уколов лицо. Айрин проводила её взглядом и направилась обратно в замок.       Её сокурсники сидели у камина в общей гостиной и что-то тихо обсуждали. Никто, по всей видимости, не был против того, что она к ним присоединилась.       — О чём речь? — поинтересовалась Айрин.       — Мы считаем баллы, хотим взять кубок Хогвартса в конце года, — улыбнулся Лестрейндж.       — Смотрим, кто сколько баллов принёс факультету, — Нотт кивнул, подтверждая его слова.       Кэтрин сидела с пергаментом и, по всей видимости, считала, сколько ещё не хватает.       — Дюстер, ты принесла меньше всех пользы, — строгий голос Тома заставил посмотреть на него.       — Но я едва ли не каждый месяц зарабатывала минимум по десять баллов, — Айрин искренне удивилась его словам.       — И теряла по пять, а то и десять... — саркастично протянул Том, и все вокруг засмеялись.       Ей, конечно, всё равно, но это было действительно не так. Дело даже не в справедливости, а в его постоянных попытках принизить при всех. Может быть, это не выглядело так, но Айрин так чувствовала.       — Но я... — не успела договорить она, как строгий голос её перебил.       — Пять баллов каждую неделю и чтобы не теряла ни одного. — Том посмотрел пристально, и от его практически чёрных глаз поплохело. С одной стороны.       С другой, Айрин смотрела на эту наглую равнодушную морду, по которой захотелось въехать конфундусом.       Она мило улыбнулась, послушно и радостно кивнув головой, а затем красиво солгала, что забыла в библиотеке учебник.       Выйдя в коридор, она ускорила шаг. До того неприятно!       — Дюстер, — строгий голос позади. Это Том шагал следом.       — Ну, что тебе ещё надо? — фыркнула Айрин, не в силах больше притворяться.       Том её нагнал и, взяв за руку, потащил вслед за собой по подземелью. Войдя кабинет Зельеварения, он тут же наложил чары, запирая их.       — Простите, мой Лорд, но я очень сильно хочу побыть наедине с собой.       Он молча сел на скамью и потянул её к себе, усаживая на колени.       — Иди сюда, — лёгкие поцелуи в щёки и висок. Глубокий вдох пьянящего запаха её волос.       — Том, мы не малые дети. Мне надоели твои прилюдные выпады. — Низ живота предательски наполнялся теплом и тяжестью.       Большие бледные ладони скользнули под юбку и замерли на краю тонких чулок. Том ничего не говорил, лишь настойчивее целовал в шею. Он торопливо расстегнул ширинку и стянул брюки вниз. Крепко обнимая Айрин со спины, он не давал и шанса отпрянуть. Тяжёлое дыхание раздавалось над самым ухом Айрин, и она непроизвольно зажмурилась, чувствуя каждой клеточкой тела его дикое возбуждение. Он, не теряя ни секунды, нежным, но настойчивым движением посадил её на себя. Мокрая и горячая, она легко впустила его внутрь. С губ Тома тут же сорвался стон облегчения и он выдохнул в смольную копну волос. Запустив руки под рубашку Айрин, он, изнывая от желания, сжал ладонями набухшие груди, и его бёдра начали плавные толчки.       Айрин растаяла в пошлых объятиях, не в силах противостоять желанию, которое копилось всё это время, а теперь накрывало с головой. Он вёл себя так колко и неприятно, когда рядом были другие волшебники, но он желал её всем существом, оставаясь наедине.       — Я так хочу тебя, Дюстер, — выдохнул Том. — Ты — моя.