Спешим сообщить Вам о том, что в нашем архиве обнаружились документы, подтверждающие ваше законное право на наследство мистера и миссис Дюстер. Согласно завещанию всё наследство передаётся по праву обоим наследникам в равных долях...
На лице проступила хищная улыбка, и Лорд громко хохотнул. По его телу растеклась нега удовлетворения от осознания, что по закону он является приемником четы Гонт. Неужели они успели оформить все документы? Они успели всё, но только не забрать его из грёбаного магловского приюта. Чувство раздражения тут же отразилось на лице, но Лорд отрицательно покачал головой, ведь это всё уже было абсолютно неважно. Вернувшись в кабинет, где был оставлен чемодан с документами и вещами, он на мгновение замер. Он вспомнил, как полгода назад нашёл записи о семейных ветках древа Гонт, и навязчивая мысль начала приобретать всё более явные формы. Длинные пальцы устремились к столу Вальдемара. Может быть он просто пропустил или не заметил?.. Волдеморт перебирал папки, сосредоточенно и внимательно, а его лицо казалось замершей скульптурой. Тусклые алые глаза блеснули, и он победно улыбнулся, ухватив цепкими пальцами тонкий лист. Взгляд жадно скользил по записям. Белинда и Вальдемар подготовили не только документы на усыновление Тома Марволо Реддла, но и подготовили всё для смены фамилии на законную — Гонт. — Грёбаный Гриндевальд... — Чувство удовлетворения от вспышки воспоминания, где Кэрроу истошно кричит от адской боли, радовало, но досада, что по итогу всё вышло не так, как было запланировано, раздражала. — Сидеть в Нурменгарде, лишив меня законной фамилии... Тебе явно повезло. Ничего, я доберусь однажды, я найду эту тюрьму. — Парселтанг звучал неприятно, леденяще и несколько зловеще в пустоте комнаты. В течение следующей недели Волдеморт отправился в Мюнхен, где в банке Гильдебранд подтвердили, что он имеет право на половину денежного наследства, что хранилось там на протяжении всех этих лет, наравне со своей сестрой. Абсолютно удовлетворённый такими чудесными новостями, он пополнил счёт вырученными с продажи ожерелья галеонами и вернулся в поместье, где продолжил составлять примерный план своего путешествия. В конце концов, он утомился и недовольно фыркнул: — Как же глупо... Нигде нет ни единого упоминания тёмных магов и волшебников... Лицемерное общество, отрицающее то, что является движущей силой. — Взмах палочкой заставил исчезнуть черновые записки. Волдеморт сел в кресло, сцепив руки в замок. За практически месяц пребывания в поместье Дюстер, он почти определился с более точными дальнейшими действиями. Диппет отказал в должности преподавателя с подачи Дамблдора, ведь, видите ли, Том Реддл ещё слишком юн и неопытен, чтобы учить студентов защите от темных искусств, а значит, факт остаётся фактом, и пока он не сможет добраться до остальных реликвий: меча Гриффиндора и распределительной шляпы. Остаётся диадема Когтевран, и она, пожалуй, более доступна, нежели то, что осталось в Хогвартсе. Лорд давно решил, что отправится в Албанию, где и спрятана реликвия по словам Елены Когтевран, но после нужно вернуться в школу за двумя оставшимися сосудами для его души. — Юн и неопытен, — несколько озлобленно процедил он сквозь зубы. Единственное, для чего он не мог найти хотя бы маленькую зацепку уже целый месяц, — сильные волшебники. Именно это тормозило его отбытие, но было так необходимо, чтобы по возвращении в Британию, ему не отказали в преподавательской должности. Юный Лорд закрыл глаза, глубоко вдохнул и задержал дыхание. Её голос отозвался тихим эхом в закоулке воспоминания. — Ну, конечно! — на лице вдруг проступила торжествующая улыбка. — Почему я сразу не подумал об этом?☽
Плавная поступь превращалась в бег, а белоснежные лапы утопали в зелёной мягкой траве, раскинутой ковром по земле. — Остолбеней! — точный взмах ладонью, на которой красовался перстень. Заклятье угодило ровно под ноги большой волчицы, но та в последнее мгновение совершила прыжок, завалив высокого мужчину прямо на землю. Сильные руки вцепились в пушистую шерсть, которая исчезла на глазах, и в сильных руках оказалось женственное тело в нежно-голубом платье. — Антонин! Нужно бить точнее! — Мария звонко рассмеялась, запустив пальцы в черные, как смоль, волосы. — Не приписывай все заслуги себе. Не каждый день Велес целует красавиц, даруя такие способности! — Антонин резво перевернул Марию на спину. Пальцы нежно провели по румяной щеке, заставляя тело покрыться мурашками. — Теперь невербальные. Долохов резво встал, потянув за собой Коваль. Та наигранно громко простонала, отрицательно замотав головой: — Терпеть не могу эту практику! Я не понимаю, как ты достиг такого уровня? Тебя можно превратить в статую и полностью обездвижить, но ты и в таком положении нашлешь непростительные! — Терпеть не можешь, потому что сложно, — подмигнул Антонин. — А куда деваться? Мария смиренно пожала плечами и поплелась следом за другом, чтобы продолжить тренировку. — В лес. Я начну искать через тридцать секунд, — строго озвучил Долохов, и Коваль в мгновение трансгрессировала с поляны в самую чащу леса. По окончании Колдовстворца они сразу же покинули Плато Путорану, где находилась школа, и отправились в древние леса колхидского типа, где можно было практиковать темную магию и подпитывать силы таким мощным зарядом древней энергии, которой были преисполнены эти места. Вечерами Мария любила выходить к берегу Чёрного моря и просто наслаждаться закатами. Особенной душевной красотой были наполнены моменты, когда Антонин делил это с ней. Он просто молча держал её за руку, и они могли вот так вот, ничего не говоря, сидеть на берегу и наслаждаться красотой природы. Мария бесшумно двигалась меж деревьев, и, в конце концов, остановилась, прислонившись спиной к старому многовековому стволу. Антонин обладал какой-то невероятной способностью находить её раз за разом, как бы она не пряталась и не старалась заметать следы. Громкий щелчок. Коваль вздрогнула, присев на корточки. Взгляд тусклых зелёных глаз тут же просканировал всю округу, что была доступна взору. Никого. — Что за чертовщина... — прошептала Мария, прекрасно понимая, что ей не показалось. Она отчётливо слышала хлопок трансгрессии, но Антонина нигде не было. Осторожно шагнув назад, Мария вздрогнула от ещё одного щелчка прямо за спиной и громкого выкрика знакомого голоса. — Ирэ Каекум! — яркие искры угодили прямо в руку волшебницы, и она злобно вскрикнула, теряя зрение. Рефлекторно бросившись вперёд, она на ходу приняла форму волчицы, доверившись своим инстинктам. Она слышала, как Антонин преследует её. — Инкарцеро! — Он умело взмахнул ладонью, и лапы волчицы тут же обвили невидимые веревки. Та с громким рыком рухнула на бок, пробороздив по земле, цепляясь за сучки. Зверь тихо заскулил, а Долохов взмахнул ладонью, в готовности одержать полную победу, как Коваль приняла своё человеческое обличие, сбросив невидимые оковы. — Петрификус Тоталус! — взревела она, и Антонин обездвиженный рухнул на спину. Мария резво вскочила на ноги, и уже было трансгрессировала прочь, как по спине разлетелась боль, словно от невидимого удара плетьми. Она упала на землю и громко простонала. Оба волшебника лежали абсолютно недвижимые посреди леса ещё несколько минут в полной тишине, разбиваемой громким пением птиц. Небо заливалось яркими красками, предзнаменуя скорый закат. Мария едва перевернулась на бок, тихо выдохнув от боли, как вдали мелькнула тёмная тень. Она сильно зажмурилась, а затем открыла глаза, всматриваясь в чащу леса, но там никого не было. Ещё через несколько минут заклятия отпустили обоих, и Долохов громко и хрипло выдохнул. — Вот сучка! — Он медленно встал, тут же вцепившись в бок, по которому разлетелись болезненные ощущения, и помог подняться подруге. — Антонин, у нас кончились многие ингредиенты для зелий, — едва прошипела Мария. — Нужно завтра будет отправиться в лавку, иначе мы не сможем так быстро восстанавливаться после тренировок. — Хорошо, после работы встретимся и купим всё необходимое. Пока они шагали из леса, Мария несколько раз обернулась, ощущая тяжёлый взгляд в спину, но рядом никого не было. Затем они трансгрессировали к берегу Чёрного моря, где находился их маленький, но уютный дом. На следующий день Мария отправилась в назначенное время к лавке Тихомира, где они с Антонином обычно покупали все необходимые ингредиенты, а иногда и вовсе готовые зелья. Долохова не было, что показалось очень странным, ведь он всегда был пунктуальным. В конце Мария развела руками, недовольно фыркнула, и зашла внутрь. Крепкий бородатый мужчина средних лет улыбнулся, завидев знакомую посетительницу. — Мария! Здравствуй, красавица! — волшебник радушно кивнул, весело подзывая к прилавку. — Здравствуйте! — улыбнулась она в ответ, откинув длинную пепельно-русую косу назад. — Антонин-то заходил час назад, — мужчина суетливо наклонился за прилавок и начал чем-то греметь. — Велел передать... — Тихомир водрузил большую котомку на прилавок, набитую травами и ингредиентами до предела. — Купил всё, платить не надо. Только забрать. Он в кабаке с каким-то молодым мужчиной, велел тебе туда прийти. Сказал, что-то срочное. — Ох, — Мария кивнула, а на самом деле испытала непонятные эмоции. Что такое срочное могло случиться? Они не ждали никаких гостей, никто из знакомых к ним не собирался... Странно всё это. — Спасибо вам, Тихомир! — Она мило улыбнулась и взмахнула ладонью, левитировав котомку следом за собой. В окрестностях Чигурсаны было безумно красиво, а маленькое поселение волшебников, сокрытое от глаз маглов, было и вовсе отдушиной. Мария не спеша шагала по маленьким улочкам, на самую окраину, где находился кабак. Она уверенно вошла в заведение, где была только один раз. Тогда Долохов напился Миролюбовой водки и разгромил несколько столов, вызвав на дуэль Светозара, местного сильного волшебника, а Коваль просто закрыла лицо руками, умоляя всех богов утихомирить шебутного Антонина, решившего вдруг размяться. Хотя все поговаривали, что Миролюбова водка слишком сильна и горяча, поэтому все отнекивались, когда в компании находился непоседливый зазывала выпить этот огненный напиток и проверить, правдивы ли слухи. Антонин же считал, что ему подвластно всё, и уж тем более какая-то там водка не способна заставить его потерять контроль. Он не потерял контроль, это просто Светозар посмотрел на него не так. На следующий день после погрома Долохов, абсолютно понурый, с повинной вернулся в кабак и целый день восстанавливал учиненный ночью погром. Коваль, конечно же, его не выгоняла, но её доставучие сухие фразы, словно репей, цепляли мирное существование, и никак не давали спокойно дышать. Она никогда не ругалась громко и пылко, но вдруг становилась чрезмерно педантичной в каждом вопросе, касаемо чуть ли не того, как Антонин дышит. Но после того самого случая Долохова все молчаливо уважали, узрев искусное обращение магией даже под действием Миролюбовой водки, а Светозар всегда жал ему руку, и они подолгу беседовали, если где-то нечаянно встречались. Мария, оказавшись внутри, осмотрелась. Само помещение освещалось ярко пылающими факелами, над дверью висела огромная морда медведя с разинутой пастью, а массивные дубовые столы пустовали, кроме того, что находился в самом углу. За ним сидели двое молодых мужчин и о чем-то тихо разговаривали. Антонин был увлечён беседой, его глаза пылали неподдельным интересом. Второй же сидел спиной, в черной мантии с накинутым на голову капюшоном. Мария уверенно направилась к столу, и взгляд Антонина скользнул по женскому приближающемуся силуэту. — Мария! — мужчина улыбнулся и жестом предложил сесть. — У нас потрясающий гость! Девушка скромно улыбнулась и села за стол, левитирующий пакет с покупками приземлился рядом. — Это, — голос Долохова зазвучал тише, но с такими явными нотками торжественного трепета, — Лорд Волдеморт. Мужчина в тёмном капюшоне повернул лицо к девушке, и его черты осветили языки пламени факелов. Высокий леденящий голос зазвучал остро, колко. — Здравствуй, Мария, — он поздоровался практически без акцента. Коваль вдохнула, а грудную клетку сжало от боли. Она с силой вцепилась в стул, на котором сидела, едва выдавив нечто, похожее на улыбку. Алые глаза смотрели не просто на неё, а словно в душу, в самую суть, считывая каждую мысль. Лицо мужчины всё ещё обладало несомненно красивыми чертами, за исключением так явно отливающих багрянцем глаз и виднеющихся на чересчур бледной коже вен. — Здравствуй, — ответила Мария, и её голос тут же осип. Она выдавила улыбку и дёрнула плечами. — Можно, пожалуйста, воды? — дружелюбно выкрикнула девушка мужчине за барной стойкой, и получила одобряющий кивок в ответ. — Мария, я как раз думал о том, что нам делать дальше... И это просто подарок судьбы. Лорд благосклонен к новым последователям... Мы можем присоединиться, — в глазах Антонина показался нездоровый блеск. "Ну вот и все." — единственная фраза, которая пронеслась в голове Коваль. Будь проклят тот самый день, когда Дюстер упомянула всю их очевидно дурную компанию и посадила это зерно в голову Долохова, которое теперь проклюнулось готовностью перейти от просто слов к действию. — И что вы предлагаете? — вежливо задала вопрос, вцепившись в спасительный стакан, который медленно подлетел к столу. В горле пересохло так, что Коваль тут же принялась жадно пить холодную воду. — Вы отправитесь в Лондон, — от леденящего голоса по коже прошли мурашки, и Мария сделала ещё один жадный глоток воды, кинув взгляд на Лорда Волдеморта. — Я видел ваши тренировки в лесу. Вы можете учить остальных, — волшебник говорил уверенно, но уже с более выраженным акцентом. Мария никак не могла побороть ощущение опасности, которое словно парализовало её при виде этого гостя. Пытаясь держать маску спокойствия и уверенности, волшебница уже было раскрыла рот, чтобы спросить, уж не Айрин ли его так хорошо научила говорить, как Антонин продолжил: — Это честь! Мария, — живой взгляд устремился на девушку. — Это то, что нужно. Этого мы всегда хотели. Мария улыбнулась, а сердце сжалось. Она никогда этого не хотела. К тому же когда-то словно что-то произошло, что полностью изменило её сознание, но она никак не могла вспомнить, что именно. Это было после того, как Дюстер вдруг неожиданно появилась в её жизни вновь, но почему именно, она так и не вспомнила, начиная так отчётливо подозревать, что Айрин наложила Обливиэйт. Теперь же шестое чувство кричало надрывно и истерично о том, что именно из-за него к ней приходила старая подруга. — Лорд, — тихо, но уверенно заговорила Мария, — а Айрин с вами? — зелёные глаза впервые уверенно взглянули в мерцающие алым. На бледном лице всё ещё красивого мужчины проступила улыбка, слишком приторная, она пахла фальшью и чернью. — Она рассказывала обо мне? — Она предложила присоединиться к вам, — кивнул Долохов. Дверь в паб распахнулась, и на пороге показалась шумная компания молодых крепких мужчин, среди которых был Светозар. — Прошу меня простить, я отвлекусь буквально на пять минут, — Антонин улыбнулся и оставил Марию наедине с Волдемортом, отправившись к приятелям, чтобы поздороваться. — Так Айрин не с вами, Лорд? — повторила вопрос, позабыв, как дышать. Волдеморт пристально смотрел на девушку, не давая ответа на абсолютно простой вопрос, от чего кровь в венах начинала стыть. Почему он молчит? Мария отвела взгляд, вцепившись в спасительный стакан с водой, как воздух словно перекрыли, и девушка замерла, задыхаясь от внезапной боли в голове. — Я говорю недостаточно хорошо на вашем языке, но я отличный легилимент. Я покажу, — тихий леденящий голос заставил вжаться в стул. В следующее мгновение Мария почувствовала, как Лорд Волдеморт легко и искусно влез в её голову. Было жутко неприятно, а сердце забилось слишком быстро от осознания, что он может щёлкать головы людей, как орехи. Раз – и он в твоих мыслях, видит самые потаённые секреты. Коваль нервно вздохнула, а затем увидела, как Айрин сидит за столом в гостиной и смеётся, поднимая бокал вверх. Вдруг всё прошло, и девушка тут же начала жадно пить воду, сдерживая изо всех сил желание с криком броситься прочь. — Прошу прощения за своё отсутствие, — весёлый голос Антонина раздался за спиной, и Мария сглотнула, желая всем сердцем схватить его за руку и просто увести отсюда, от этого человека, смердящего опасностью. — У меня очень сильно болит голова, — слабо улыбнулась девушка. — Я, наверное, пойду домой, а вы всё решите чисто в мужской компании. Лорд, — Коваль вежливо кивнула, не смея посмотреть в отливающие красным глаза. — Я провожу тебя к выходу, — Долохов подал руку девушке, помог встать, и они вдвоем вышли на улицу, где уже в силу вступал летний вечер. — Всё в порядке? — мужские пальцы прикоснулись к нежной щеке. — Да, — слабая улыбка. — Антонин… Ты уверен в нём? — Да, — без колебаний. Мария знала своего друга слишком давно и слишком хорошо. Такой тон голоса говорил об одном: он уже всё решил, и его ничто не переубедит. — Увидимся дома, — нежный поцелуй в тёплые губы. Мария трансгрессировала к домику на берегу моря. Чувство тревоги никак не покидало её, не позволяя уснуть полночи. Девушка постоянно ворочалась, погрязая в мыслях и попытках вспомнить, почему Айрин к ней пришла в апреле прошлого года. Дюстер точно стёрла память… Почему в этот раз она не пришла вместе с Лордом? Странно. Тревога подступила тошнотой, и Мария тихо простонала от изнеможения. Она встала и пошла в комнату, где хранились зелья, чтобы, наконец-то, покончить с бессонницей. Дверь в дом тихо скрипнула. — Ты не спишь? — черноволосый мужчина улыбнулся, окинув девушку с растрёпанными длинными волосами, которая перебирала склянки с зельями. — Да, много мыслей… — пальцы ухватили знакомый бутылёк. — Вот ты где! Мужчина уверенно подошёл к девушке. Сильные руки медленно обвили талию. По телу прошли мурашки, как только он уткнулся в её волосы, тихо прошептав на ухо: — Уже соскучился. — Антонин, — возбуждение накрыло с головой. — Что вы решили? — Решили, что он останется на неделю… — пальцы скользнули вниз, аккуратно задирая подол длинной сорочки. — На празднование? — Да… — выдохнул мужчина, забывая обо всём на свете, ведь она в его руках.☽
Ранним утром Коваль и Долохов трансгрессировали в деревеньку, населенную волшебниками. Вокруг было оживлённо и шумно, все хлопотали, готовясь к празднованию. Некоторые встали очень рано и уже искупались в утренней росе и собрали травы, которые именно в этот день наполнялись особыми магическими свойствами. — После захода солнца будет самое интересное! — улыбнулась девушка, предвкушая празднование. — Твой венок, — Антонин вдруг остановился и сжал ладонь девушки сильнее, чем обычно, — точно отплывёт дальше всех. — Это значит, что я непременно выйду замуж в скором времени! — рассмеялась девушка. — Да, — серьёзно озвучил Долохов. Мария замерла, и улыбка с её лица исчезла. Она всматривалась в тёмные глаза, которые смотрели на неё неотрывно. Его магнетизм и сокрытая от всех страстность натуры всегда завораживала её. — Ты станешь моей женой? — один вопрос, уверенный, тихий, а внутри словно взорвалась сверхновая. — Да, — выдохнула девушка. Ловким движением Антонин надел на безымянный палец Марии тоненькое кольцо из белого золота. Коваль тихо ахнула, и на её лице воссияла тёплая улыбка. — Какое красивое! — Я навещу Лорда Волдеморта, — поцеловал нежную ладонь. — Нужно пригласить его на празднование. Девушка радостно кивнула, и каждый поспешил по своим делам. Коваль отправилась к другим волшебницам, с которыми уже после обеда они начали собирать цветы и травы для венков. В это время мужчины были заняты изготовлением чучела Купайло и Мораны. Веселые шум и гам разносились по округе, наполняя лето теплом и жизнью. Странствующий гость уже ожидал Антонина, и они не спеша шагали по улочкам деревеньки, беседуя не только о грядущем гулянье, но и магии, как таковой. — Чьи это фигуры? — Лорду было интересно абсолютно всё: диковинные обряды, незнакомые заклинания, баланс тёмной и светлой магии в повседневном быту и жизни славянских волшебников. — Солнцестояние знаменует скорое сокращение светового дня и неумолимое приближение зимы. — Цикличность жизни и смерти? — усмехнулся Волдеморт. — Согласно древним поверьям, в этот день играют свадьбу бог плодородия Купайло, это проявление Даждьбога, и богиня смерти Морана. Купайло покровительствует браку, любви, продолжению рода, его стихия – огонь. Морана – покровительница воды и гибели старого, приносящая на Землю зиму и голод. — Вечную зиму, — тихо повторил мужчина, плавно двигаясь меж кутерьмы и громких возгласов волшебников, увлечённых подготовкой к вечеру. — Значит главной силой являются огонь и вода? — Всё верно, мой Лорд. — Очень интересно. Две высокие фигуры мужчин отдалялись от населённого пункта всё дальше и дальше, приближаясь к опушке леса. Они увлечённо беседовали, легко нивелируя далеко не превосходное владение языком Волдеморта. Однако тот был отличным легилиментом, и Долохов был абсолютно не против использования этого навыка для более быстрого понимания друг друга. — Чтобы успешно использовать непростительное, нужно действительно этого желать, — высокий голос со стальными нотками звучал четко, и Антонин, внимая каждому слову, кивнул. — Да, Лорд. Я успешно отработал все три, когда был ещё студентом. — Смертельное? — Круциатус и Империус на людях. Смертельное — на животных, — выдержав короткую паузу темноволосый мужчина добавил: — Пока. Гость молчаливо кивнул. — Я наслышан о том, что в ваших школах преподавание на куда более высоком уровне, нежели в Хогвартсе, где учился я. Мне приходилось самостоятельно находить темные заклинания и отрабатывать, постоянно скрываясь. Мои друзья делали это вместе со мной, однако, как таковой базы на уровне школы не было. — Это честь, — улыбнулся Антонин. — Я с удовольствием возьмусь за обучение ваших людей в Британии. Тёмный Лорд задумался на мгновение о том, что хотел делегировать обучение своих людей той, что училась в Дурмстранге и выполняла приказы Геллерта Гриндевальда. Однако Долохов был ничуть не слабее, что радовало, и подтверждало факт того, что незаменимых людей нет. — Мы пришли. По взмаху ладони русского волшебника, послышалось невнятное мычание. Волдеморт тут же устремил взгляд в сторону шума и заметил среди разросшихся кустарников лежащего на земле мужчину, руки и ноги которого были связаны невидимыми нитями, а рот запечатан заклинанием немоты. — Интересно, — полыхающие алым багрянцем глаза сузились, а рот скривился в улыбке. — Непростительное на человеке? Магл или волшебник? — Конечно, магл. Кровь волшебника ценна. Я хочу показать, — Долохов прикоснулся к перстню на пальце, и начал разминать костяшки, — кое-что... Что я придумал сам. Лорд одобрительно кивнул, предвкушая, что же произойдет дальше. Он и сам довольно искусен в изобретении темных заклинаний, ведь приближенные уже носят метку Пожирателей Смерти, а Морсмордре работает, что однажды узрят все. Долохов жестом руки освободил мужчину, который тут же встал на ноги и бросился прочь. Антонина забавило происходящее, а жалкие попытки сбежать лишь сильнее травили хищника. Он тут же аппарировал на несколько метров вперёд, преграждая путь маглу. Тот, едва различимо умоляя о пощаде, бросился назад. Волдеморт пристально смотрел за тем, как рука Антонина взмыла вверх. Изящный жест наискось, и пурпурные языки пламени настигли жертву со спины. По округе разнёсся крик, преисполненный болью и ужасом, который никто не услышал из-за заглушающих чар. — Ха! — воскликнул маг, ещё раз убеждаясь в том, что сама судьба ему благоволит. Он видел нечто подобное на занятии Трансфигурации, и уже не надеялся узреть ещё раз заклинание, как оказалось, такого уровня, но Антонин! Антонин был превосходным волшебником, искусно владеющим магией в её самой тёмной ипостаси. Волдеморт тут же словно подлетел к жертве и хищно склонился, упиваясь видом истерзанного адскими муками лица. Долохов подошёл и тихо озвучил: — Все увечья внутри. Как только он это произнёс, умирающий на глазах мужчина стал безмолвно открывать рот, из которого пошла кровь. Ещё несколько мгновений он пытался сделать глоток воздуха, а затем его глаза стали стеклянными, муки прекратились. — Блестяще! — прошипел Волдеморт. — Это потрясающе, Антонин! — глаза наполнились нездоровым блеском. Именно такие люди нужны ему, Тёмному Лорду. — Мой Лорд, — мужчина кивнул головой. — Я знал, что ты оценишь. В школе, несмотря на доступность тёмной магии, меня постоянно одёргивали... Я никогда никому не показывал, что смог изобрести своё собственное... — Способное убить, — закончил тёмный волшебник. — Кажется, нам пора. Вот-вот наступит закат, — спокойно озвучил и побрёл прочь. — Да, но тело? Волдеморт замер. Рукав черной мантии взмыл вверх и ниспал вниз, оголяя бледную руку, в которой была тисовая палочка. Витиеватый жест, и тело вдруг охватило дикое пламя, уничтожающее даже кости. — Адское пламя! — восторженно воскликнул Антонин, внимая очередному доказательству того, что наконец-то нашёл мага, за которым можно следовать. Он нагнал удаляющуюся мрачную фигуру высокого мужчины. — Антонин, ты наверняка знаешь об особых местах... Где можно найти самых сильных. Долохов немного помолчал, а затем, тяжело сглотнув, заговорил: — Есть лес один... Говорят там маг, силы и познания которого чернее самой тьмы... Я даже хотел туда отправиться, но... правда ли это? — Где? — Переход у дуба, древнего настолько, что никто не знает, сколько ему на самом деле сотен лет. Но есть проблема... — Какая? — Никто ещё ни разу не смог его найти. На берегу водоёма было подготовлено место для Купальского костра, вокруг которого было много молодых девушек и мужчин, облаченных в белоснежные традиционные одеяния. Длинные косы красавиц были расплетены, и струящиеся локоны ниспадали ниже плеч. Поодаль от места для ритуального огня виднелась тёмная стена леса, куда никто не рисковал заходить, ведь в эту ночь вся нечисть непременно выйдет из укрытий и заманит заблудших и неосторожных в свои сети. С заходом солнца в центр круга вышел крепкий молодой мужчина. — Славѧне младци і дѣвици, — голос Светозара звучал громко, радостно. Все вокруг замерли, и окрестность наполнилась тишиной и трепетным ожиданием. Мужчина ловким движением ладони заставил огромный кол, на который был надет череп то ли коня, то ли коровы, взмыть на самую вершину пирамиды из хвороста. — Свещенноѥ дрѣво! Да прибѫдетъ съ нами ѻнь свѧщѥнны. Волшебник вознёс обе ладони к небу, и все вокруг сделали это же самое. В ладонях девушек были венки из различных трав и цветов. Раздались звуки незнакомых точно народных духовых инструментов и бодрые удары по барабанам, которые вводили в транс. Огромная деревянная конструкция вдруг вспыхнула настолько ярким огнём, что многие зажмурились не в силах выдержать такого ослепляющего света. Хор голосов зазвучал в унисон, завораживая, заставляя отдаться этому моменту здесь и сейчас полностью, без остатка:вырастало ѻдно дрѣво
ѻдно дрѣво лавровоѥ
коль высокоѥ столь красивоѥ
корени ѥго въ землѣ
вѣтви ѥго въ соленомъ море
вершина ѥго въ синемъ небѣ
Ведьмы и колдуны предались ритуальным танцам вокруг символичного трёхметрового костра, Мирового Древа. Самые смелые вскоре отправились купаться в водоемах, чтобы очистить тело и душу. Делали они это очень осторожно, ведь в этот день на охоту выходили русалки и водяные, которые ради забавы были готовы утянуть неосторожного пловца на дно. Все происходящее вокруг словно вводило в состояние изменённого сознания, захватывая мысли, затягивая в танец всё больше и больше людей. Странник сидел прямо за танцующими в хороводе волшебниками, рядом с небольшим костром, которых по периметру ритуальной территории было несколько. Его лицо было сокрыто за чёрным капюшоном, и он, вежливо отказавшись от танцев, молчаливо наблюдал за происходящим, а также за Марией и Антонином, которые веселились вместе со всеми остальными. Вскоре в центр вновь вышел Светозар, он говорил что-то о Купайло и Моране. Лорд Волдеморт, что сидел немного поодаль понимал почти всё, его сверкающие красным глаза пылали интересом и жаждой. Все мужчины громко и басисто начали славить, вознеся руки к небу:даждьбоже нашъ свѣтлыи!
оудерживаѥшь въ безднѣ
землю нашоу творѧ жизнь
і красотоу великоую
даваѧ теплѡ і пищоу детѧмъ своимъ.
несетсѧ къ намъ любовь твоѧ
свѧтостїю і мѫдростїю вѣ́ры нашеи.
ласкоу твою внемлѧ славоу тебѥ
творимъ ѿ землѝ і до Ирїѧ.
А дальше воспели девушки, подойдя к огню, все мужчины же отступили назад. В этот момент Долохов подошёл к гостю, его глаза сияли, и он вопросительно кивнул. Ответ не заставил себя ждать: — Антонин, у вас удивительная магия! Я даже представить не могу, каково это — учиться в вашей школе… У нас нет такого, у нас давно забыли о почитании предков, корней… Даже на некоторых основателей Хогвартса прицепили клеймо черни, не понимая, что нет добра и зла… — Я понимаю, Лорд… Таких поселений немного, нам приходиться прятаться. — Девушки воспевают смерти?..мара-марица снѣжнаѧ птица
лю҄таѧ вьюга бѣ́лаѧ поурга
срѥбрѧны крыльѧ въ оубранстве инеѧ
ѻчи исные ѕвѣ́зды частѥ
Кощнаѧ мати стани во хладѣ
снегами ѻблачисѧ во нощи величаисѧ!
гои! черна мати! гои-ма!
— Да, славят Морану, — спокойно озвучил Долохов, Волдеморту же на мгновение стало неприятно от этих слов. Две огромные фигуры богов взмыли вверх по движению руки Светозара, а затем устремились в пламя, вспыхнув настолько ярким огнём, что некоторые невольно закрыли лицо руками. Ведьмы и колдуны громко улюлюкали, а затем ринулись в пляс вокруг священного пламени, громко напевая песни. Когда костёр из огромного превратился в самый обычный, молодые пары стали с весёлыми воскликами и хохотом перепрыгивать через него. — Держи крепче! — радостно вскрикнула Мария, сжимая ладонь Антонина, и пара побежала вперёд, прямо к костру. Оттолкнувшись от земли, оба взмыли вверх. Коваль звонко завизжала, почувствовав жар под ногами, а Долохов сжал её ладонь крепче, громко рассмеявшись. Ноги коснулись мягкой травы, и мужчина обнял девушку, поцеловав ту в голову. — Вот видишь… Наши руки не расцепились. В это время взгляд алых глаз зацепился за девушку с длинными чёрными волосами, что стояла поодаль с подругами. Волшебник пристально смотрел на неё, и та невольно потупила взгляд, ощущая силу его взора. Он будоражил и интересовал многих девушек вокруг, что было очевидно, ведь он легко считывал их мысли. Волдеморт медленно встал, каждое его движение было нерасторопным, уверенным. Он направился к юной ведьме, подруги которой тут же зашептались, а затем, хихикая отошли в сторону. — Здравствуй. — Здравствуй, — ответила девушка, скромно улыбнувшись. — Вы откуда-то издалека? — Всё верно, — вкрадчивый голос обволакивал, усыплял бдительность, заставлял довериться совсем незнакомому мужчине. — Интересно, что вас сюда привело? — игриво откинула чёрные гладкие волосы за плечи. — Смею предположить… — девушка не договорила, как длинные бледные пальцы взяли прядь её волос, едва ощутимо проскользив до самых кончиков. — … Что вас сюда привёл… — волшебница тяжело сглотнула от близости колдуна, так ярко ощутив его давящую, но вместе с тем такую манкую энергетику, — Перунов цвет… — Что это такое? — прядь волос выскользнула из длинных пальцев Волдеморта, и тот мысленно признал: не то. — Согласно нашим поверьям, папоротник цветёт… Но лишь один миг, сегодня ночью. — Я впервые слышу, — задумчиво ответил мужчина, пытаясь вспомнить хоть одно упоминание о подобном. — А что в нём особенного, даже если он цветёт и это правда? — Его сорвать трудно… Нечистая сила этому всячески препятствует и запугивает, в некоторых случаях лишая рассудка, речи, памяти… — голос девушки был тихим. Казалось, что ей от одних только слов становилось жутко. — Интересно, — с доброй улыбкой гость кивнул, а затем направился к Долохову, чтобы утолить любопытство. — Антонин. Расскажи подробнее о цветке папоротника. — Мой Лорд, — волшебник стоял, приобняв Марию, которая изменилась в лице. — Вы же не пойдёте туда? — боязливо бросила вопрос, ожидая ответа с замиранием сердца. — Согласно легенде, ровно в полночь надо сорвать Перунов цвет, зажать в ладони, чтобы никто не видел его яркого света, и сразу же идти домой. А главное… Чтобы ты ни услышал, не оборачивайся. Если только ты оглянешься, то непременно заплатишь жизнью. На бледном лице проступила улыбка. Всё существо Волдеморта затрепетало от предвкушения грядущего. — Что в течение трёх дней? — его глаза пылали алым багрянцем, и в них же плясало отражение костров. — Дома нужно сразу же порезать палец правой руки, а в рану положить цветок папоротника, перевязав красной лентой. Рана будет болеть ровно три дня, а затем заживёт сама. Палец руки с того момента станет открывать любые двери без ключей, тебе откроются многие тайны, ты станешь понимать животных… — Я понимаю их с детства. — Ты сможешь принимать любой вид, становиться невидимым, нечисть и твари будут слушать тебя. Лорд улыбнулся от услышанного, предвосхищая, что некоторые навыки, которыми он уже обладает, возможно, усилятся и будут требовать куда меньше магических затрат. — Я отправлюсь. — Лорд, — неуверенно заговорила Мария, но Антонин её одёрнул. — Лорд Волдеморт справится, — уверенно озвучил мужчина, посмотрев прямо в глаза девушки. — В твоей комнате будет красная лента, — озвучил Долохов и тут же отправился прочь. Мария бросилась следом. Едва нагнав своего друга, она тут же забормотала: — Антонин! Только ты ни в коем случае не ходи туда! — Мария, — волшебник остановился, взяв девушку за плечи. — Я не пойду. Я лишь отнесу красную ленту в его комнату. А тебе пора на обряды с венками, — улыбка на его лице заставила девушку неуверенно кивнуть. — Иди. Время неумолимо приближалось к полночи, и высокий молчаливый волшебник в черных одеяниях отправился в сторону леса, который был так отчётливо виден вдалеке. Как только он ступил за условную черту, тут же почувствовал прохладу одной из последних июньских ночей. Он бесшумно ступал по мху и траве, хищный взгляд всматривался в тьму, желая увидеть то, что даст больший магический потенциал, что сделает его сильнее. Лорд Волдеморт не использовал магию, даже простой Люмос, как велел Долохов. Он наугад двигался всё дальше, заходя в беспросветные дебри. Шум и хохот гуляющих ведьм и колдунов становился всё тише и тише, и, в конце концов, вовсе затих. Вдруг стало так тоскливо, смертельно тоскливо. Именно такие ощущения возникали, когда рядом дементор, но этого не могло быть. Волшебник медленно выдохнул и продолжил путь. Это самая короткая ночь из всех возможных в году, а значит, его время ограничено. Он же бродил настолько долго, что невольно казалось: ночь остановилась. Резкий скрипучий отзвук карканья ворона заставил вздрогнуть и замереть. Желание выхватить палочку было подавлено. Алые глаза проводили вспорхнувшую чёрную птицу с дерева, которая полетела на восток. В следующее мгновение в том направлении показался едва заметный отблеск. Победная хищная улыбка исказила всё ещё строгие красивые черты лица. Волдеморт тут же ускорил шаг, но мерцающий огонёк никак не приближался. Это начинало злить юного Лорда, но он понимал, что магию нельзя использовать. — Словно ты… — сильно зажмурился, зашипев на парселтанге с обидой и злостью, что хранились всё это время под замком, который никто не способен вскрыть, — Я всегда бежал за тобой, но будто оставался на одном месте… Открыв глаза, Волдеморт замер, громко усмехнувшись. В метре от него сиял бутон диковинного цветка, готового вот-вот распуститься. Уверенные движения, расчерченный круг и концентрация на одном действии: сорвать, как только расцветёт. Багровый бутон набухал на глазах, и вдруг раскрылся, воссияв ещё ярче. Длинные пальцы тут же ухватили магический цвет и с силой оторвали его от стебля папоротника. В это же мгновение все звуки природы словно исчезли. Тёмный волшебник тут же развернулся и быстрым шагом направился прочь. Если бы только можно было трансгрессировать, он бы непременно это сделал. Но силы, которые уже в его руках, были куда большей мотивацией сделать всё честно. Он уверенно шагал назад, не видя пути в темноте ночи, но инстинкты словно подсказывали, куда нужно двигаться. На удивление ничего не происходило, хотя и Долохов, и испуганная Мария говорили, что непременно что-то случиться. Значит это не так сложно. Большой чёрный ворон громко каркнул, слетев с ветки. — Опять ты, — глухо отозвался мужчина и продолжил путь. Через некоторое время он остановился, чтобы прислушаться к звукам. Мертвенная тишина. Равнодушно пожав плечами, он продолжил путь, как вдруг раздалось скрипучье карканье ворона, и большая птица слетела с ветки, пронеслась над головой мага. Волдеморт остановился. Он внимательно посмотрел на качающуюся ветку, с которой слетел крылатый спутник. Это то же самое дерево. Он ходит кругами? Желание использовать магию воссияло таким ярким огнём внутри, что уголки губ дрогнули. Нельзя. Уверенный шаг вперёд. Вдруг показалось, что его кто-то позвал по имени. Легкое дуновение ветра ударило в спину. Темный Лорд ускорил ход, желая скорее покинуть это странное место. Тихий, едва различимый женский голос зазвучал прямо за спиной, то шёпотом, то шелестом листвы. Шаг. Ещё один. Громкое карканье ворона. Качающаяся ветка. — Том… — тихий голос. Ему не казалось. Кто-то настойчиво звал его. — Том… Мужчина ускорил шаг, подавляя желание обернуться или бросить всё и трансгрессировать, как можно дальше отсюда. Раздражение начинало медленно овладевать сознанием, как только над головой вновь пролетел ворон, а ветка закачалась уже в который раз, как и несколько минут назад. Он не мог выйти. Остановившись посреди ночной мглы, Волдеморт отчаянно всматривался вперёд, пытаясь разглядеть путь. Он внимательно вслушивался в тишину, чтобы уловить хотя бы малейший отголосок песнопений у костров. — Это я, твоя Айрин… — прямо за спиной. Эмоция, которую он всегда так ярко чувствовал, в отличие от всего остального, была страхом. И тот сковывал каждую клеточку тела, в конце концов заставив конечности оцепенеть от звука родного голоса. — Том… Ты не оставишь меня? Ты не оставишь меня ещё раз? Он приказал себе забыть её, вычеркнул её, словно ненужную строчку в дневнике, запер все воспоминания в самом дальнем уголке сознания. И пусть те порой ночами пробивались холодным туманом, застилая пеленой агонии глаза, он прогонял их раз за разом. Он запретил себе думать о ней, вспоминать её. Её нет. Никогда не было. Она не важна. Теперь же казалось, что цепкие черные пальцы схватят его за плечи и утащат во тьму, из которой ему никогда не выбраться. — Том, — раздались тихие всхлипы. — Зачем ты убил меня? Он стиснул зубы так сильно, что те заскрипели. Он сжимал цветок так крепко, что почувствовал, как ногти впиваются в ладонь до крови. Ещё чуть-чуть, и он сорвётся с места. — Том, — тихий всхлип за спиной, а на плечо медленно опустилась холодная рука. Волдеморт задержал дыхание, оцепенев от ужаса. С его плеча к груди скользнула знакомая бледная ладонь с цепкими пальцами. — Это я… твоя малышка Гонт, — тихий шёпот прямо на ухо. — Мне кажется, — уверенно проговорил маг, крепко зажмурившись. Он распахнул глаза, чтобы продолжить путь, как увидел прямо напротив девушку в белых одеяниях с длинными локонами чёрных кудрей. Она сидела на земле и тихо плакала, обняв колени. — Мне так страшно… Забери меня, Том… Том, — она жалобно звала его, тихо всхлипывая. Уверенный шаг вперёд, и девушка вдруг резко подняла голову, устремив взор на последнего наследника рода Слизерин. Вместо изумруда, на него смотрели абсолютно пустые чёрные глазницы, из которых вытекала густая темно-алая кровь. Вся её шея была усыпана жуткими гематомами — следами точно свежего удушения. — Мне страшно, Том… — знакомый до боли голос стал превращаться в какой-то нечеловеческий, звериный. — Мне холодно, мне очень холодно. Забери меня домой… Нечто вдруг резко дёрнулось в сторону волшебника, и тот бросился вперёд, без оглядки. Голос, принадлежавший жуткому существу, перешёл в дикий вой ветра, который сбивал с ног. Ветви цеплялись за мантию и ноги, не позволяя просто так сбежать прочь. Маг злостно вскрикнул, когда его словно кто-то или что-то схватило за ногу, и он просто рухнул на землю, больно ударившись о валяющиеся повсюду сучки. Как только он оторвал голову от земли, напротив показалось его собственное тело, но изуродованное. Оно корчилось от боли, словно кто-то без остановки терзал его Круциатусом, а нечто позади скалилось и зашептало её голосом: — Это я, твоя малышка Гонт. Твоё место рядом со мной… — оскал превратился в демонический смех. — Ты не выйдешь отсюда. Маг вскочил на ноги и, крепко сжав цветок в ладони, бросился вон из леса, которому не было ни конца, ни края. Он словно сходил с ума, беспрестанно со всех сторон доносились голоса, которые насмехались, громко, на всеуслышание оглашая, что его отец — жалкий магл, а значит он, Лорд Волдеморт, не достоин магии ни в каком ее проявлении. Мужчина бежал со всех ног, а чёрная мантия развевалась, цепляясь за сучки и молодые побеги, которые больно хлестали тело. Если бы только можно было использовать трансгрессию… Он выбежал к уже знакомому дереву, с которого слетел ворон, и резко остановился. Глубокий вздох. Закрыл глаза. Разомкнув тяжелые веки, маг увидел одиннадцатилетнюю девочку, а он стоял на коленях, медленно играясь с длинными кудрявыми волосами. Затем он заботливо отряхнул подол её платьица, а она смотрела на него широко распахнутыми доверчивыми глазами. Тоненький детский голосок: — Ты не сделаешь мне больно? — девчушка стянула чёрный капюшон с его головы и запустила тоненькие бледные пальцы в кудрявые смольные волосы. — Конечно нет, — улыбнулся волшебник, проведя большой ладонью по её щеке. — Ведь я тебя очень люблю. — Он склонил свою голову к красивому лицу маленькой Гонт, и нежно поцеловал её в щёку, а затем едва прикоснулся к губам, тихо прошептав: — Я — твой отец. Твой старший брат. Твой мужчина, — ладонь устремилась к тоненькой шее. Момент, и он сжал её со всей силы. — Мне больно, — прохрипела девочка, а глаза наполнились слезами и мольбой. — Потерпи, малышка Гонт. Я тебя люблю. Ты должна верить мне... Он душил её, глядя в изумрудные глаза, беспрестанно повторяя, что никогда не даст в обиду. Девочка послушно кивала головой и хрипела, безмолвно сжимая тоненькие пальцы в кулаки от невыносимой боли, то ли физической, то ли душевной. Детское тельце обмякло в его руках, и он боязливо оттолкнул его, осознав что только что совершил. — Нет, нет, нет… — зашептал Лорд. — Мне кажется… Он вскочил на ноги и стремглав бросился прочь, закрыв глаза на мгновение, тряхнув головой, прогоняя видения, как позади вновь раздался знакомый голос: — Видишь, что ты сделал? Тебе не выбраться, — демонический смех. Казалось, что всё перед глазами поплыло, а ноги отказывались слушаться. Сердце стучало слишком быстро, отдаваясь эхом в висках. Вдали послышались отголоски песнопений, а значит осталось совсем чуть-чуть. Точно вне себя, маг бежал к виднеющемуся вдали водоёму. Как только он оказался перед опушкой, он тут же остановился в попытке хоть сколько-то отдышаться, не смея обернуться назад. Впереди в нескольких метрах от него у воды была девушка, которая выводила необычные жесты венком в воздухе. — Ты думаешь, что сможешь сбежать от меня? — низкий женский голос заискрил смехом, который всегда привлекал его внимание. — Мне кажется, — уверенный шёпот. — Тебе не кажется. Я здесь. Ты снова оставишь меня?.. — тихий жалостливый всхлип. — Тебя нет. — Я есть, обернись… Том… Посмотри на меня… Ну же, я позади тебя… Волшебник сделал уверенный шаг вперёд из леса. — Я убил тебя. Девушка, что стояла у воды вздрогнула и обернулась. — Лорд Волдеморт?! — вскрикнула Мария, завидев знакомый силуэт высокого мужчины. В её руках был венок, который она была готова опустить в воду, но замерла, рассматривая только что вышедшего из леса гостя. Его мантия развевалась, а глаза за черным капюшоном пылали, словно два огня. Маг уверенно направился к девушке, осмотревшись по сторонам. Коваль была одна, видимо, решив провести этот ритуал отдельно от всех. — У тебя получилось? — встревоженно спросила Мария и торопливо опустила венок в воду, вновь повернувшись к мужчине, который ничего не ответил. — Ты слышала? — тихий уверенный вопрос. — Что? — на лице девушки застыла глупая улыбка, наполненная непониманием. — Мне нужно посмотреть, — взмах ладонью, на что Коваль едва успела открыть рот, как Лорд бесцеремонно влез в её голову, небрежно перебирая воспоминания апреля прошлого года, когда Дюстер внезапно отправилась к подруге, видимо, к этой самой Марии. Он не мог ошибиться, та ведьма была мертва, что это за чёрная практика? Он торопливо раскидывал воспоминания, вытряхивая их, словно книги из коробок на пол, но ничего не находил, кроме того, как девушки вместе веселились на шабаше. Его голова жутко закружилась, наполняясь мерзким звоном. Мария стояла с застывшими, точно стеклянными глазами, и видела напротив пылающие алым, словно из преисподней, не в силах пошевелиться. Если раньше радужка его глаз отливала красным, а зрачок был чёрным, то здесь и сейчас, его глазные яблоки были полностью залиты кровью. Ещё вечером он был магом, пусть и с давящей тёмной энергией, но здесь и сейчас он был сродни чему-то сверхъестественному, жуткому, чему-то поистине страшному. Страх сковал каждую клеточку тела, и по щеке потекла слеза, немо свидетельствующая о невыносимой боли. Вдруг всё прошло. Волшебник отступил, торопливо кивнув. — Это было важно, — леденящий голос заставил вздрогнуть. Девушка молчаливо закивала, не в силах произнести хоть слово. Как только гость скрылся вдалеке, Коваль почувствовала, как её руки затрясло. Она бросилась к месту кострища, чтобы найти своего друга. А в тихой заводи, где она только что была, ко дну медленно шёл венок. Среди шума и гама всё ещё веселящихся колдунов и волшебников, девушка, наконец-то, увидела того, кого так отчаянно искала. — Антонин, — Мария вцепилась в рукав рубашки мужчины, — нам нужно уходить. — Что? — взгляд, полный непонимания. — Она знала, что он влезет мне в память, она знала, она стёрла что-то... Она знала, Антонин... — Что знала? Ты об Айрин? Я не понимаю тебя. — Нам нужно уходить, — уверенный голос и взгляд, полный мольбы. — Мария, ты сама сказала, что будешь рядом, — его тон вдруг стал строгим, колким. — Ты сама сказала, что последуешь за мной, а теперь несёшь какой-то бред. Долохов развернулся и сделал пару шагов в сторону веселящихся людей. — Антонин! — нутро сжалось. — Ты устала. Иди домой. Мы поговорим с тобой завтра. Спокойно и без скандалов. Мир рухнул, разбив идиллию вдребезги. Коваль трансгрессировала к домику на берегу моря и, едва доковыляв до ступеней, села на них, и просто разрыдалась. Айрин вышла с ней на связь из-за того мужчины, но почему именно, девушка не могла вспомнить, как бы ни старалась. То, что Лорд Волдеморт показал ранее могло бы быть правдой, но он солгал. Он действительно первоклассный легилимент, и она сначала даже поверила в его ложную картинку, одно "но": прядь волос цвета воронова крыла должна была быть абсолютно седой. Чертовщина, что происходила в лесу, голос, такой знакомый, что звал смелого, но темного волшебника, принадлежал её подруге. Она это чётко слышала. А еще она слышала то, от чего сердце словно остановилось: он убил её. Звериный взгляд, лишенный чего-либо человеческого, хладнокровный и не знакомый с чувствами, всё ещё стоял перед глазами, заставляя сердце бешено колотиться. Коваль просидела так довольно долго, в чувство ее привело ощущение холода, которым потянуло от воды. Войдя в домик, девушка окинула взглядом их с Долоховым быт, и сердце облилось кровью. Чувство дурноты вновь охватило тело, а слёзы медленно закапали с ресниц. Мария вытерла мокрые щеки кулаками и направилась к маленькому шкафчику. Сняв защитные чары, она торопливо достала пару мешочков с деньгами и закинула те в сумку. — Том Реддл, — прошептала девушка. — Тебя зовут Том Реддл... — отголоски воспоминания заставили произнести это имя, и страх снова овладел сознанием. Нельзя произносить его имя. Коваль торопливо вышла из дома и остановилась на побережье. Прохладный бриз растрепал волосы, заставляя вдохнуть полной грудью. Хлопок трансгрессии. Антонин возвращался домой под утро, в часа четыре, когда было довольно светло. Лорд Волдеморт ушёл в маленький пансион, где снял комнату на несколько дней. Там же Долохов оставил красную ленту, будучи уверенным в том, что именно этот волшебник справиться и получит своё. Он до сих пор был окрылён и вдохновлён встречей с Лордом, а теперь был готов к спокойной беседе с Марией. Через неделю они отправятся в Лондон, и в их жизни начнётся новая, увлекательная глава. Он тихо вошёл в дом, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить девушку. Утренняя тишина и лучи солнца, пробивающиеся сквозь окна, освещали их ложе. Антонин замер. Постель была не расправлена. — Нет, — тихо выдохнул Долохов и бросился в комнаты, проверяя каждую из них. Марии нигде не было. Он вдруг резко остановился, а его лицо застыло неживой маской. Она снова сбежала. Она бросила его, не сдержав свои слова и обещания о том, что хочет и будет рядом с ним, что последует хоть на край света. Она кричала, что любит, но снова просто ушла. Она надела кольцо на палец, соглашаясь стать его женой. И где она теперь? Как по щелчку пальцев внутри вспыхнули злость и обида. Антонин стоял так несколько минут, и равнодушие начало медленно сковывать нутро, превращая чувства в вечную мерзлоту. Он обещал, что больше не станет её искать. Никогда. Хмурый, словно чужой самому себе, мужчина побрёл в комнату и рухнул на холодную постель. Нужно поспать, а затем готовиться к отбытию. Это единственное, что теперь имеет значение.