Тёмная Диада

      Поспав от силы часов пять, Волдеморт трансгрессировал к границе огромной страны. Его немного раздражал масштаб территорий. Будь это та же Европа, менять локацию было бы куда проще. Здесь же приходилось совмещать трансгрессию с полётами, как его и учил Герпий. В конце концов, Лорд признал, что это работало. Силы оставались на одном и том же уровне, и при необходимости он смог бы даже вступить в бой.       К вечеру следующего дня Волдеморт добрался до Кологривского леса и, опустившись на землю, на мгновение замер. До чего красива была природа! А воздух таким свежим, что он непроизвольно вдохнул полной грудью и закрыл глаза. Прохлада прошла мурашками по коже, и тут же последовал прилив бодрости. Если бы он только мог, ещё в юношестве непременно бы выбрал путешествия и знакомства со всеми сильными магами и волшебниками, что уже повстречались на его пути, а не Хогвартс.       Рассуждая о никчёмности британской школы и мизерном количестве базовых знаний, которые были там получены, Лорд Волдеморт не спеша направлялся вглубь леса. Несмотря на мысли, что обуяли его голову, он всё же сохранял бдительность, понимая, что в любой момент ему мог повстречаться ментор. Вскоре он набрёл на небольшое поселение, подобное тому, где останавливался несколько лет назад. Картина тут же стала ясна: проходит некое празднество и имя ему, очевидно, задушницы. Всё было чудесно, за исключением того, что Лорд не мог просто так взять и заявиться на свершение таинства.       Словно сама судьба благоволила, посылая ситуации, в которых Волдеморт мог попробовать свои силы. Будь он где-то в лондонской квартире или в особняке Гонтов, да хоть в хижине в лесу, — непременно бы сварил оборотное зелье. Он несомненно засушил бы златоглазки, а потом любовно настаивал их двадцать один день; дождался бы красивого полнолуния и, как самый настоящий романтик, побежал с корзиной собирать водоросли. Но разве он располагал временем в целый месяц здесь и сейчас? Нет. А это означало лишь одно: пора испробовать вселение. И вот тут-то Лорд Волдеморт действительно задумался. Он прекрасно знал, что существовало их несколько разновидностей.                   Духовное вселение было непосильным, казалось, даже для такого сильного мага, как Герпий Злостный. Хотя Волдеморт ещё не обнаружил его крестраж, который вполне себе мог оказаться живым существом, но всё же это было поистине сложно и опасно. Навряд ли его наставник, будучи молодым волшебником, вселил в человека или животное частичку себя. Скорее всего это было что-то простое, некий предмет. Ментальное вселение выглядело тоже не шибко привлекательно, ведь было неизвестно, останется ли тело Лорда без контроля или в него вселится разум жертвы, которую он ещё не выбрал. Оставался единственный и последний вариант — физическое вселение.       Не смея нагло и бесцеремонно заявиться прямо в центр поселения, Лорд Волдеморт, точно хищник, обосновался неподалёку на окраине леса. Установив все необходимые чары, он просто принялся выжидать жертву, слабую, податливую. Уровень его экстрасенсорики тоже поднялся на ступень выше, уже известно всем благодаря чему, и считать человека даже на расстоянии не было проблемой. Он вдруг вспомнил Кэтрин Грейс, которая обладала врождённым уровнем особой чувствительности. На мгновение брови нахмурились, а хищные глаза с прищуром посмотрели в чащу леса — каждый жест указывал на недовольство. В его мыслях не проскользнуло и толики скорби о чудесной миловидной девушке, которая ко всему прочему была невестой его, как он сам говорил, друга. Всё, что испытал Лорд, — это напряжение и недовольство из-за проблемы, которую он намеревался решить, когда придёт время.       Вдруг послышался озорной смех молодых девушек. Волдеморт тут же вытянул шею и сбросил капюшон, всматриваясь и вслушиваясь. Ему не показалось. Совсем неподалёку шагала компания шумных девушек. Взгляд тут же зацепился за чёрную длинную косу и светлые глаза. Каждая клеточка тела напряглась, впитывая информацию, пытаясь понять, подходит ли она? Подходит. Юная и по сравнению с ним, несомненно, слабая. По щелчку пальцев, когда компания прошла мимо, сбросил чары и, взмахнув белоснежной палочкой, окликнул одну единственную. Благодаря легилименции, она услышала его, а подруги нет.       — Простите? — улыбнулась, а в глазах читался живой интерес к незнакомцу.       — Я прибыл издалека, — учтиво склонил голову и нежно поцеловал в руку, отчего юная волшебница смутилась. — К сожалению, немного заплутал. Могли бы вы проводить меня?       — Конечно, но подруги...       — Империо. — Тихо, но уверенно.       Послушная кукла колдуна шагала к временно пустующему домику на окраине. Её родители были заняты подготовкой к ритуалу, как и большинство магов и волшебников, а значит никто не мог помешать. Оказавшись внутри, Лорд Волдеморт на мгновение замер, а затем уселся на стул, вытянув ноги. Он с интересом рассматривал девушку, на лице которой застыла глупая мечтательная улыбка, а взгляд был затуманен. Даже имя не интересовало его, а вот грядущая попытка вселения — да.       — Подойди, — императивно.       — Да, господин.       Молодая волшебница послушно подошла к тёмному магу и замерла. Волдеморт взмахнул палочкой — и она села к нему на колени. Маскулинные руки тут же скользнули по тонкой талии и крепко обняли девушку, прижимая её к себе неприлично сильно, а затем направились к туго заплетённой косе. Мгновение, и по плечам заструились чёрные волнистые волосы, в которые Лорд тут же запустил свои руки. Он напряжённо выдохнул в макушку девушки, и можно было услышать скрежет его зубов. Вдруг резко встав, он толкнул её к столу и сам ринулся следом, нависнув всем телом.       — Сука, — выдохнул в смольную копну и просто закрыл глаза, сжав кулаки так сильно, что костяшки побелели.       Уже в следующее мгновение в комнате царила магия, чёрная, как душа самого Лорда. Казалось, что все его органы пронизывали сотни острых ножей; было больно настолько, что из глотки вырвался сдавленный хрип. Он был готов принять и вынести эти физические страдания, даже если бы они усилились в стократ. Почему? Вместе с ним было больно ей, и от вида светлых глаз напротив, из которых градинами стекали слёзы, было безумно хорошо. Так же хорошо, как в маленькой неудобной постели приюта, когда он вжимал её тело в серые простыни.       Бедная девушка даже не могла закричать от адской муки, что ломала изнутри. Её всю затрясло в конвульсиях, как в припадке, но она ничего не могла поделать. В её широко раскрытый рот входило облако чёрного дыма, а ощущения были такими, словно она глотала гвозди и иглы. В какой-то момент сознание совсем помутилось, и тело, не выдержав такого напряжения, с грохотом рухнуло на пол.       — Дарина! Дарина! Доченька! — женский голос настойчиво звал. Вдруг кто-то больно вцепился в плечи, отчего молодая волшебница резко дёрнулась и хрипло вдохнула. Раздался громкий кашель. — Я так испугалась! — взволнованно вскрикнула женщина и сгребла девушку в охапку.       — Всё хорошо, мама... — тихо отозвалась, высвобождаясь от слишком крепких объятий. — Мне просто вдруг стало дурно, и сильно закружилась голова...       — Ты, видимо, упала в обморок... Я думала, ты ушла с подругами...       — Да, но мне стало нехорошо уже по дороге, и я вернулась.       — И хорошо, что вернулась! — женщина хлопотливо помогла встать дочери, а затем бросилась к шкафу, в котором стояло множество пробирок и склянок.       Дарина села на стул и вытянула ноги. Пристально наблюдая за матерью, она вдруг заговорила:       — Всё хорошо. Я чувствую себя чудесно.       Мать замерла и тут же бросила на дочь испытующий взгляд с толикой недовольства. Лицо той вдруг растянулось в неестественно широкой улыбке.       — Как знаешь! — покачала головой. — Зелье, если что, здесь. — Небольшой бутылёк с варевом тёмно-серого цвета левитировал на стол. Женщина подошла к дочери и, поцеловав её в лоб, пристально посмотрела в глаза. — Если что, можешь никуда сегодня не ходить. Не думаю, что дух твоей бабушки сильно расстроится из-за твоего отсутствия. Я всё объясню...       — Всё хорошо, — приторно сладкая улыбка.       Волшебница кивнула головой и направилась прочь. Дочь же проводила её пристальным взглядом ясных глаз, которые на мгновение блеснули демоническим алым. Как только дверь захлопнулась, тело, находящееся в полной власти тёмного мага, вскочило со стула и ринулось к зеркалу. Сначала на румяном лице застыла улыбка-оскал, а затем раздался звонкий неприятный смех.       — Милая девочка, — ахнула в отражение, а пальцы скользнули по чёрным волосам. Алые глаза с чёрным, пока что человеческим зрачком пристально смотрели в отражение и в них так ясно читались грязная пошлость и возбуждение. — Я бы мог тебя трахнуть прямо на этом столе, и клянусь, тебе бы было безумно хорошо, но, к сожалению, у нас слишком мало времени.       Ощущая прилив энергии и сил от всего произошедшего, Волдеморт, опьянённый успехом вселения, отправился в люди. Нужно было найти Герпия и узнать, что именно привело его сюда. Поиски немного затянулись. Время неумолимо подходило к позднему вечеру, кругом было полно волшебников, а в какой-то момент ещё и прицепились подружки Дарины. Их абсолютно не устраивал факт того, что подруга куда-то исчезла и не спешила возвращаться. И вообще, они виделись очень редко, пару раз в год на вот таких поминальных массовых празднованиях, куда приезжали вместе с родителями, поэтому такое долгое отсутствие было непростительным. Волдеморт и здесь не растерялся, быстро втянув всех в нужную ему беседу.       — А давайте посмотрим, кто знает больше об этом праздновании? — светлые глаза окинули невинным взглядом подруг, и те охотно согласились.       — Я, я, я первая! — выпалила миловидная девушка по имени Ивона, которой было лет двадцать, не больше. — Вообще это как-то не особо популярно у северных и восточных славян, чаще празднуем мы, южные. Хотя практически все страны принимают участие, и каждый год мы собираемся в местах силы для проведения ритуалов. — Волдеморт внимательно вслушивался в акцент девушки и вскоре пришёл к выводу, что она скорее всего родом из Словении. — Но праздник то... Чудесный! А какой важный! Если правильно провести ритуал, то можно на мгновение коснуться мира мёртвых и увидеть тех, по кому мы безумно скучаем...       — Но ритуал — это сложно, — выдохнула Сильверия. — У нас прошлой осенью ничего не получилось, и мама сильно расстроилась...       — Да, это действительно сложно, — Мелана поправила длинные светлые волосы и бросила взгляд на Дарину. — Ты сегодня какая-то странная... Слишком бледная.       — Мне нездоровится, я даже в обморок упала... — Конечно, Дарина побледнела, ведь Волдеморта буквально передёрнуло от упоминания смерти. Он вдруг чётко осознал, что нет ужаснее ритуалов, чем те, что позволяют прикоснуться к тому, что он так ненавидел. — Но мне уже лучше.       — Ах, так вот почему ты не сразу вернулась к нам! — Ивона похлопала подругу по плечу, и та слабо улыбнулась в ответ.              Взгляд вцепился в мелькнувшую вдали тень знакомого силуэта, и Лорд едва удержался от победной улыбки. Наивно и непринуждённо он заговорил устами Дарины:       — А что это за незнакомец там ходит? Какой-то... Странный...       Девушки, все как одна, тут же устремили взор в спину высокого мужчины в черной мантии.       — Сколько себя помню, он всегда появляется раз в год, — ответила Мелана. — Ни с кем не разговаривает, а когда время к ночи, уходит из поселения в лес. Наверное, там проводит свой ритуал... Интересно, с кем он видится каждый раз? — Ей вдруг и самой стало интересно, ранее она никогда об этом не задумывалась, но было очевидно, что каждый присутствующий здесь цеплялся за возможность увидеть того, о ком сердечная боль никак не утихала.       — Ах! — вдруг Дарина схватилась за голову. — Кажется, мне опять плохо... Что за чертовщина весь день!       — Тебя проводить домой?       — Я дойду сама, не хочу вас утруждать своим плохим самочувствием... Маменьке передайте, что я буду дома. Не хочу во время ритуала свалиться ещё раз в обморок и всё испортить...       Подруги не стали раздражать своим долгим присутствием, но всё же сопроводили Дарину до дома на всякий случай. Как только дверь захлопнулась, весь многострадальный вид тут же сгинул с её лица, а глаза полыхнули алым.       Лорд цыкнул, закатив глаза. Они что, всё делают вместе? Какой-то кошмар. Всё-таки женщины — это действительно совсем иные создания, порой совсем непонятные.       Выждав немного, Волдеморт в теле юной волшебницы проскользнул на улицу и сразу же отправился к лесу. Судя по словам Меланы, Герпия стоило искать именно там. На улице было довольно темно и прохладно, а на краю поселения горело множество небольших костров, возле которых стояли целые семьи, или часть из них. Но на удивление, было тихо настолько, что Лорд, направляясь совсем в противоположную сторону, непроизвольно сбросил обувь.       Он притаился за деревом, как только от поселения в сторону леса направился высокий мужчина в черных одеяниях. Это был Герпий. Он двигался неспешно, опираясь на посох, а лицо его было сокрыто за капюшоном. На лице Волдеморта застыла победная улыбка: сейчас то он узнает хоть что-то о своём наставнике!       Герпий вошёл в лес, и его ученик тут же ринулся следом, воспарив над самой землёй, чтобы ненароком не наступить на предательский сучок, который мог хрустнуть и тут же сдать с потрохами его присутствие. Когда ментор остановился в довольно пустынной чаще леса, замер и Волдеморт. Осторожно взмахнув палочкой, он установил чары и принялся просто ждать.       Мучительное, но такое сладостное ожидание. Что же произойдёт дальше? Герпий будет проводить ритуал, как и все остальные? Кого он хочет увидеть? В голове было очень много вопросов, но ни единого ответа. Ничего не происходило, что начинало порождать внутри волнительный трепет от предвосхищения. Сейчас он, Лорд Волдеморт, приоткроет завесу тайны одного из великих волшебников, о котором дети читают в учебниках.       Вдруг стало слишком холодно для относительно тёплого времени года. Повеяло какой-то могильной тоской и стало так пусто, словно бы во всём мире погасло солнце. Волдеморт непроизвольно бросил взгляд вниз, и увидел, что трава под его ногами на глазах становилась пожухлой, а потом покрылась инеем. Он медленно выдохнул, и изо рта вырвался клуб пара.       "Дементоры?!" — хотелось удивлённо воскликнуть, но он стоял неподвижно и молчаливо, оставив мысль всего лишь мыслью.       Герпий стоял посреди пустынного пространства, где деревья почему-то не росли. Он спокойно смотрел прямо вперёд, оперевшись всем телом на посох. Волдеморт машинально бросил взгляд туда же, и от увиденного его тело словно парализовало.       Он был готов стать свидетелем контакта с одним мёртвым человеком, хоть и испытывал дискомфорт, ведь Герпий очевидно пришёл за этим, но он никак не ожидал увидеть целую орду мертвецов, пустынные глазницы которых были покрыты пеленой. Они шагали медленно, и земля под их ногами словно умирала, превращаясь в такую же безжизненную, как и их плоть. Волдеморт нервно сглотнул.       Он переоценил себя и так яростно поверил в своё равнодушие по отношению к цели ритуала задушниц. Сейчас же он осознал: всё что угодно, только не смерть, только не её запах! Это то, что он ненавидел всем сердцем и душой, и то, чего так боялся. Вдруг в висках стал отстукивать пульс, голову закружило. Руки непроизвольно заткнули собственный рот из-за спазма желудка. Ещё чего не хватало! Чтобы его стошнило от приступа дурноты, и этим самым выдать своё присутствие? Ну уж нет.       Волдеморт сильно зажмурился и убрал руки от лица. Медленный вдох через нос, медленный выдох через рот — и так ещё несколько раз. Нужно взять себя в руки.              Слава Мерлину, он быстро совладал с эмоциями, которые вдруг его обуяли, и раскрыл глаза. Толпа мёртвых когда-то волшебников разного возраста и пола неумолимо надвигалась прямо на Злостного, которому словно было всё равно. Он всё так же стоял недвижим посреди леса и равнодушно всматривался в бледные синюшные лица с покрытыми пеленой глазницами.       Вдруг вся эта леденящая душу орда трупов замерла напротив Герпия. Повисло напряжённое молчание, а Волдеморт словно забыл, как дышать, пристально всматриваясь в происходящее. Теперь каждый из мертвецов походил на скульптурное или восковое изваяние, ни один из них не двигался. Жуть пробирала до самых костей.       Алые змеиные глаза прищурились в попытке рассмотреть внезапное движение. Из стены мертвецов, что стояли в трёх метрах от Злостного, вышла молодая женщина. По её плечам струились русые волосы, да и сама она была хороша собой.       Герпий и женщина смотрели друг на друга и молчали. Глаз Волдеморта дёрнулся от напряжения, и он сильно поджал губы. Наконец раздался спокойный низкий голос ментора:       — Ты выглядишь... Не как последние столетия... Ты выглядишь как когда-то... Когда я хотел тобою завладеть.       Молодая женщина усмехнулась. В ее глазах засияли бесовские огоньки, полные ненависти и злобы по отношению к магу, что смиренно принимал это и всё так же упорно стоял на своём месте.       Вдруг вдали послышался женский красивый голос, запевающий ритуальную песню обряда, а вскоре зазвучали голоса и остальных волшебников — все они призывали своих любимых, но усопших.       Молодая ведьма резко обернулась на отголоски призыва, её рука взмыла вверх, и широкий рукав светлого платья ниспал, оголяя тонкое запястье и острый локоть. Она внимательно слушала, закрыв глаза, а затем вдруг тихо выдохнула, что-то прошептав и взмахнув кистью. Это был жест разрешения, ведь ровно в этот момент толпа мертвецов двинулась вперёд и, пересекая невидимую границу ближе к опушке леса, обретала человеческий вид. Их кожа восстанавливалась на глазах, как и волосы с одеждой, а на лицах загорались теплые улыбки, с глаз спадала пелена. Они шли к своим родным, которые с трепетом ждали их в сумраке ночи у костров.       Когда все ушли, и остались двое, Герпий вновь заговорил вкрадчивым голосом:       — Хозяйка границ, хранительница земель Явных... Без твоего ведома ни одна душа в лес ступить не может. Из года в год, из столетия в столетие я приходил, чтобы...       — Ты никогда не получишь прощения за то, что сделал со мной, — перебила его колдунья.       — Ах, тебя кто-то навестил? — с живым интересом потребовал Злостный, прекрасно понимая, что не получит ответ. Но ведь это очевидно! Другого способа нет, а иначе как она стала снова молодой и прекрасной, да и заговорила на актуальном языке, а не старом наречии?!       — Даже если... Ты же находишь каждый год, полагаешь, другие не способны? Как только ты узнаешь про места?..       — Думаешь, я за две тысячи лет не сподобился приноровиться к этому? Как видишь, вполне удачно! — Он вдруг замолчал, опустив голову, и тихо прошептал: — Ягиня... Я был глуп и молод. Я не ведал, что творил...       Холодный смех обжёг его искалеченную сотнями лет мучительного существования душу. Ягиня смеялась всё громче, заливисто, от чего его сердце начинало изнывать от кошмарного ужаса воспоминаний.       — О, Герпий!.. — зашипела она. — Ты прекрасно всё понимал... Ты ведь помнишь тот день, когда я прибыла в Грецию? Какие только силы толкнули меня на путешествие именно туда!.. Ты же хотел жену, самую красивую, богатую и талантливую, на зависть всем. Почему? Напомни-ка! — усмехнулась Ягиня. Злостный молчал. Наверное, это был его личный ад, который он переживал год за годом, встречая её, переносясь раз за разом в те дни, в тот самый момент...       — Ты права. Я выпил зелье удачи, и именно так повстречал тебя. О, сколько было мощи и власти в тебе!.. — Его губ коснулась едва уловимая улыбка, наполненная восхищением, а пальцы на посохе еле заметно дёрнулись. Они провели по воздуху, уловив фантомное ощущение её на самых кончиках пальцев.       — Ты преследовал меня и твердил всем вокруг, что был влюблён, что менялся.       — Но ты чувствовала моё отчуждение.       — Словно бы у тебя не было сердца, и ведь его, Герпий... Его не было. Ты убил меня... За что?       Где-то глубоко внутри его когда-то мохнатое сердце, одичалое от отсутствия любви и человечности, заныло от неимоверной боли.       — Если бы я только мог изменить всё это, — прошептал, глядя прямо в глаза напротив. — Если бы я только мог...       — Ты вырезал моё сердце, ты создал крестраж и положил его в ту самую хрустальную шкатулку, где до этого прятал своё, — она говорила холодно, жестоко, раня в давно человечное сердце, полное раскаяния, но не могла простить. Она до сих пор помнила его наполненные безумием глаза; она до сих пор чувствовала острый холодный кинжал, что вонзался прямо в грудь и резал её плоть; она до сих пор видела его длинные бледные пальцы, что сжимали её алое сердце...       — Я буду жить до тех пор, пока ты меня не простишь. И пусть законы мироздания меняются, но клянусь, я буду находить путь к границе между нашими мирами снова и снова.       — Я была благословлена и проклята одновременно, когда застряла на границе этих самых миров. Ты хоть представляешь, каково это?       — Холодно, темно и жутко одиноко, — ответил он.       — Но ты в мире людей.       — Первые пару сотен лет может быть это забавно, но чем дальше... Тем больше я задавался вопросом, а зачем? Я сам себя проклял в тот день, обрекая на вечное существование без тебя. Да даже выбери я смерть, мы бы всё равно не были вместе, ведь ты где-то между. Я знаю, что нет смысла говорить о том, что я был молод, горделив и холоден; что я возомнил себя кем-то более могущественным, чем обычный человек, сознательно отказавшись от чувств, поместив своё сердце в ту шкатулку. Знал ли я, что мной завладеет безумие в тот самый момент, когда я... Ради тебя... Решусь вернуть его на место?       Волдеморт скривился в гримасе отвращения. То ли это было эхо воспоминания личной фатальной ошибки, то ли накатившее презрение к слабости Злостного, который самовольно отказывался от величия и даже не радовался своему бессмертию. В голове Лорда абсолютно не укладывалось, как можно так рассуждать? Он, левитируя над самой землёй, направился вон из леса. Какое-то поганое чувство все никак не переставало его преследовать, от чего он испытывал жуткое раздражение. Оказавшись относительно далеко от ментора и обычных волшебников, он глубоко вздохнул, готовясь покинуть тело девушки.       Облако чёрного дыма вырывалось из глотки Дарины, тело которой повисло над землёй. Её глаза закатились, как в припадке, а конечности начало трясти. В какой-то момент изо рта вместе с дымом пошла кровь, и девушка болезненно захрипела. Лорд Волдеморт воплотился в своём теле, а молодая волшебница упала на землю. Он подошёл ближе и склонился над телом.       — Люмос!       Яркий свет озарил лицо, в которое Лорд внимательно посмотрел. Уголки губ дрогнули, как только он рассмотрел застывшие от ужаса стеклянные глаза и окровавленный рот. Она была мертва.       — Что ж... — Он выпрямился и убрал палочку во внутренний карман мантии. — На ошибках учатся. В следующий раз я несомненно буду более успешным! Не переживай, малышка, — усмехнулся Лорд, перешагнув через мертвое тело девушки.