Погода во Франции в декабре была
слишком
мягкой для зимы. Температура постоянно держалась выше нуля градусов, однако воздух на побережье всё еще не прогрелся, да и вода была холодной. К купанию декабрьские условия совершенно не располагали даже на южном побережье Ниццы, что, в общем-то, совсем не тревожило Дафну Блэк, которая последние годы училась в суровом Дурмстранге, где даже внутри стен школы было довольно прохладно. Она помешивала тоненькой ложкой чай в изящной кружке и смотрела в окно, где не было ни единой снежинки, и вдруг грустно улыбнулась, понимая, что ей вдруг захотелось поскорее вернуться в институт магии, где вовсю бушевали то снежные бури, то было ясное небо с ярким солнцем и минусовая температура. Несмотря на грустные мысли, волнение и предвкушение такой долгожданной встречи, которой она добивалась уже полгода, будоражили её ум и сердце. К счастью, Николас Фламель, её наставник, посодействовал этой встрече, а уж Изабелла Блэк, мать Дафны, не смогла ей отказать в том, чтобы написать письмо директору школы с просьбой отпустить дочь буквально на один день.
— Мадемуазель Блэк? — раздался грубоватый мужской голос, и Дафна на мгновение замерла, едва не поперхнувшись чаем. Стул напротив отпрыгнул назад, повинуясь жесту иссохшей руки, что выглядывала из тёмного рукава, и на него сел патлатый седой старик. Его глаза были глубоко посажены, а взгляд таким пронзительным, что Дафне стало не по себе. — Не пугайся! — рассмеялся старик. — В конце концов, мне сказали, что ты скоро как полгода просила устроить нам встречу.
— Да, месьё Дюбуа!
— Ах, прошу, зови меня просто Гюстав!
— Да, Гюстав, — скромно улыбнулась Дафна и испытала ужасную неловкость.
— Так что же привело столь юную и прекрасную деву ко мне?
— Я узнала... — тихо заговорила Дафна, намереваясь соврать, ведь на самом деле она нагло подслушала разговор Николаса Фламеля с его женой Пернеллой о том, что их книгу, о которой никому не стоит знать, забрал сильный маг и волшебник по фамилии Дюбуа. Да вот только оказалось, что найти человека с таким именем было крайне сложно... Поэтому юная Блэк, рассказав тщательно продуманную байку Фламелю, попросила устроить встречу. Мол только Дюбуа способен помочь найти её отца, ведь он старый, мудрый и, наверняка, имеет множество связей, о которых многим и не снилось. — Я узнала, что у вас есть
Mutus Liber.
Старик вдруг начал тихо смеяться, но звук его голоса становился всё громче и громче... Дафне стало неприятно, ведь в нём было так отчётливо слышно что-то отталкивающее. Он вдруг откинулся на спинку стула и заговорил:
— Николя слишком добр и не видит очевидного, но меня ты не проведёшь... Ты могла бы спросить у него прямо, ведь он достиг апогея возможного на этом поприще, он разгадал эту загадку давным-давно и книга ему не особо нужна, но ты решила пойти обходным путём. Что в тебе такого, что старик согласился посодействовать нашему разговору и не потрудился мозгами пораскинуть? Наверняка видит в тебе талантливую дочурку... А ты талантлива, бьюсь об заклад! А иначе бы не интересовалась в столь юном возрасте такими вещами.
— Зачем вы её забрали? И почему вы до сих пор общаетесь? — спросила Дафна, хотя первый вопрос, который возник в её голове был о странном акценте француза.
— Ах, милая Дафна! Слишком много вопросов, на которые я не дам тебе ответы. Что до книги... Мне стало даже интересно, получи ты её... Сможешь ли повторить?
— Сколько нужно заплатить?
— Заплатить? — рассмеялся Дюбуа. — Фламелю, кажется, надоедает такое длительное существование... А мне же вот-вот исполнится восемьдесят. Я намереваюсь прожить ещё не одну сотню лет, и ты... — Он вдруг лукаво улыбнулся. — ... Поможешь мне в этом. Я ставлю на тебя! — Старая сморщенная ладонь потянулась навстречу к Дафне, и она, тяжело сглотнув, положила в неё свою руку. — По рукам! — с азартом выкрикнул Дюбуа. — Завтра книга будет у тебя.
— Благодарю! — Дафна не верила своим ушам и взволнованно выдохнула. Она решила уйти, пока старик не передумал, и торопливо встала. — Мне пора возвращаться в школу. Я вам очень благодарна!
— Беги, малышка, беги, — усмехнулся маг. — Но помни, — голос его стал вдруг низким, серьёзным, — что результатом нужно будет поделиться, а иначе...
Дафна почувствовала угрозу, которую Дюбуа совсем не скрывал, но не испугалась, ведь если только у неё всё получится!.. Игра стоит свеч. Маг не договорил и вновь дружелюбно рассмеялся, проводив волшебницу, покидающую паб, пристальным взглядом. Как только Блэк вышла, дверь тут же распахнулась второй раз, и на пороге заведения возник высокий мужчина в тёмных одеяниях. Гюстав решил не спешить и, откинувшись на спинку стула, наконец-то, сделал глоток чая и удовлетворённо промычал. Гость с сокрытым за капюшоном лицом нерасторопно прошествовал за пустующий столик рядом и сел.
— Какой отменный чай! — восторженно пробормотал Дюбуа и даже на мгновение закатил глаза.
— В России разве хуже? — раздался тихий голос с соседнего столика за спиной. Гюстав замер, но не поспешил оборачиваться. — Здравствуй, Гюстав Дюбуа... Или может быть... — в голосе послышалась насмешка, — Григорий Распутин?
— Как ты нашёл меня?
— Признаюсь, это было не очень-то и сложно! — улыбнулся Волдеморт и отодвинул свободный стул взмахом ладони, где ещё недавно сидела Блэк. Затем он встал и уверенно сел напротив Распутина, который, увидев слишком широкую улыбку, что нагло виднелась из-под капюшона, скривился в недовольстве и непроизвольно поправил перстень на руке. — Да брось! Я пришёл дружбы ради! — сладко заливался Волдеморт, что ещё больше нервировало Распутина.
— Что, этот идиот сдох? Я то думал... Действительно от передозировки, — озвучил маг, сложив пазл воедино. Больше никто не знал, под каким именем скрывался Григорий, да и вообще весь белый свет его похоронил ещё как лет тридцать тому назад.
— Да, он немного переборщил с кристаллами, — радушно улыбнулся Тёмный Лорд.
— Ну, покажи хотя бы лицо... Хочу знать, кто такой умный нашёл меня спустя тридцать лет...
Волдеморт ухмыльнулся и неспешно сбросил капюшон на плечи. Синие глаза напротив округлились от удивления на мгновение, а затем прищурились. Распутин вдруг громко хохотнул и хлопнул в ладоши.
— Сам Лорд Волдеморт!
Нужно ли говорить, что Волдеморт испытал неимоверное чувство гордости и его Эго раздулось буквально раза в два от того, что даже такие сильные волшебники уже знали его имя? Он вальяжно улыбнулся и откинулся на спинку стула, разведя ладонями в воздухе.
— Я наслышан о тебе, наслышан... — улыбнулся Распутин и с нескрываемым интересом посмотрел в алые глаза напротив. — Видать, правду говорят! Перунов Цвет значит... А было время, когда и я пытался найти его, да только тщетно. — Он подался вперёд и опёрся обеими руками на столешницу, плутливо зашипев: — И как, черт побери, у тебя это вышло? Какому дьяволу ты душу продал?! Я потратил пять лет, когда был ещё юн и полон сил, но у меня так ничего и не вышло!.. Сколько в тебе дури и силы? — хохотнул старик, и его синие глаза хитро прищурились.
— При всём при этом я всё ещё учусь.
— Полагаю, я тебе нужен за этим?
— Да, — серьезно ответил Волдеморт, а Распутин вновь хлопнул в ладоши и залился неприятным смехом.
— А ты не промах! Я лет сорок назад может быть даже и поверил бы тебе! — Григорий смахнул слезинку с белёсых ресниц, а затем всё его напускное веселье как рукой сняло, и он вымолвил абсолютно строго: — Я не идиот, Лорд Волдеморт. Это ты убил Кроули, а значит, тебе что-то нужно было.
— Мне нужен был ты. Оставь я его в живых, он сообщил бы тебе без промедления, что я иду, и тебя бы след простыл... Раз ты столько лет прожил во Франции и никому даже в голову не пришло, кто ты и откуда, то где гарантия, что я бы сумел найти тебя в ближайшие хотя бы пять или десять лет? Ты хитёр и умён, как и я.
Распутин смотрел всё так же с хитрецой и молчал. Этот маг напротив был искусен и талантлив, уж он то чувствовал это буквально кожей, благодаря своим навыкам и силе, которая все ещё била ключом, несмотря на возраст.
— Так что тебе нужно, Лорд? — хмыкнул он и скрестил руки на груди.
— Я хочу, чтобы ты научил меня ритуалам призыва.
— Я так и знал! — всё естество Распутина заликовало от подтверждения своей правоты. — Я возьмусь за тебя, парень, но что я получу взамен?
— Для меня честь учиться у сильнейших, и, поверь, я в долгу не останусь. Когда тебе будет нужна помощь, я не откажу.
— Ты далеко пойдешь... Поэтому... По рукам! — Руки сцепились в крепком рукопожатии.
Распутин встал со своего места и, прежде чем покинуть заведение, озвучил:
— Послезавтра в пригороде Мюнхена.
Волдеморт кивнул, соглашаясь со всеми условиями. Да и к тому же, у него намечался целый свободный день, а значит появилась возможность отдохнуть, как самый обычный человек.
Маги разошлись, каждый своей дорогой. В том, что Распутин сдержит слово, Волдеморт ни капли не сомневался, ведь, как только тот увидел молодого англичанина, в его глазах вспыхнули нескрываемый азарт и интерес. Ему наверняка надоело тихо сидеть в Европе уже несколько десятков лет, а тут наклёвывалась целая авантюра.
Трансгрессия была не дальней, поэтому Лорд не почувствовал ничего. Оказавшись в заснеженных Альпах, он на мгновение остановился и окинул зимние красоты природы пристальным взглядом, а затем поднял голову вверх и выпустил клуб пара. Мороз тут же принялся щипать тело, но это не раздражало, а даже наоборот бодрило.
Волдеморт задумчиво посмотрел на озеро Кёнигзее с высоты гор, которое всё ещё не покрылось ледяной коркой и медленно обернулся. Особняк четы Гонт был белоснежным из-за снега, который лежал на окнах, на крыше, в саду — везде. Лорд тихо хмыкнул и неторопливо побрёл к входу, оставляя следы на снегу. Взмахнув несколько раз палочкой, он убедился, что защита всё ещё била ключом и не ослабела ни на толику, что вызвало самодовольную улыбку. Сняв её, он уже было ступил на ступень, как нога что-то почувствовала.
— Тергео! — снег под ступнёй тут же отлетел в сторону, и стали видны три небольших конверта. Волдеморт подобрал их и отметил, что каждое было в порядке и ничуть не испортилось из-за холода и снега. Кто так искусно их защитил? Перевернув один из конвертов, уже входя в дом, Лорд увидел печать дома Блэк. — Вальбурга? — первая мысль, что возникла в голове, но это невозможно: она не знала, что у Лорда Волдеморта есть пристанище.
Уже оказавшись в поместье, Волдеморт первым делом зажёг камин и применил бытовые заклинания, ведь прибираться собственными руками он бы ни за что не стал, а пыль лежала толстым слоем на полу, полках и мебели. Затем он поднялся на второй этаж.
Он уверенно шагал по знакомому коридору дома, ни на мгновение не задержался возле первой двери слева, словно её никогда не было, словно это непримечательная кладовая. Только оказавшись в рабочем кабинете, усевшись поудобнее в большое кожаное кресло, он бросил письма на стол и принялся поочередно их распечатывать. Первое письмо, как только он его открыл, тут же вспыхнуло и на глазах превратилось в пепел.
— Хм, — равнодушно хмыкнул Лорд и принялся распечатывать второе. Но и со вторым письмом случилось то же самое. Стало очевидно, что эти письма не для него, ведь на пергаменте стояла защита, и как только было понятно, что к ним прикасался не адресат, они вспыхивали ярким пламенем и самоуничтожались.
Проверив последнее письмо, Волдеморт не почувствовал ничего и уверенно его распечатал. Он был уверен, что ему благоволила удача, но на самом деле это была ужасная жара, которая вымотала Дафну Блэк, и та совсем позабыла использовать чары.
Дорогая Айрин,
Мне очень не нравится твоё молчание, хоть я и признаю, что мы никогда не писали друг другу тонны писем. Однако я надеюсь на твой скорый ответ, иначе сама лично прибуду в поместье Гонт и вызову тебя на дуэль. Я знаю, что ты была одной из лучших в Дурмстранге по части боевой и тёмной магии, но и я, знаешь ли, кое на что всё-таки способна.
Дафна Блэк
— Дафна Блэк... — омерзительная улыбка от уха до уха. — Я тебя помню, милая Дафна, — прошипел Волдеморт и левитировал баночку с чернилами и чистый пергамент. Он уже было обмакнул в неё перо, но замер: его почерк более красивый, нежели у Айрин, её буквы всегда были более острыми и неказистыми.
Он вышел в коридор и подошёл к двери, которую совсем недавно проигнорировал. Он уверенно поднёс руку к ручке и уже был готов повернуть её, как замер. Тоненький детский голосок девочки что-то напевал прямо за дверью. Всё нутро вдруг сковало ужасом, а сердце застучало так громко, что удары стали слышны в собственной голове. Потом раздался приближающийся топот босых ног и дверь внезапно распахнулась. Маленькая девчушка в белоснежной ночной сорочке резво выбежала в коридор и припустила к лестнице, только пятки сверкали. Длинные чёрные кудри колыхались от ветра и скорости, с которой она неслась. Звонкий счастливый смех разносился по всему дому.
Волдеморт вздрогнул, резко распахнув алые глаза. Он сидел в кожаном кресле, а на столе лежал чистый пергамент и нетронутые чернила. Кажется, он уснул впервые за несколько дней. Всё-таки выносливость хоть и была выше человеческой, но хоть какой-то режим стоило соблюдать, чтобы попросту вот так не отключиться. Он ушёл в свою комнату, где достал из стола пожелтевшее письмо, и вернулся обратно.
— Какая всё-таки ты полезная даже в своей драматичной глупости, — прошептал Волдеморт.
Он сосредоточился. Буквы из её последнего письма вдруг стали отлетать от бумаги и парить в воздухе, а затем впитываться в кончик пера, которым Лорд принялся писать ответ.
Дорогая Дафна,
у меня всё чудесно! Прости, что сразу не ответила, я просто усердно работала. Надеюсь, у тебя всё хорошо.
Айрин Гонт
Окинув завершённое письмо любовным взглядом, Волдеморт довольно улыбнулся. Почерк принадлежал Айрин, и никакая магия не распознает его руку. Не имея личной совы (а большая чёрная сипуха, что ему прислуживала, так и не вернулась), Лорд решил отправить письмо по возвращении из Мюнхена.
Столица Баварии была прекрасна настолько, что даже самому Лорду не захотелось покидать пестрые шумные ярмарки волшебников так скоро. Да и у маглов вовсю шла подготовка к празднованию Рождества и Нового года, и тут и там на улочках красивого города царила веселая кутерьма. Волдеморт даже позволил бы себе немного задержаться, однако пунктуальность была в его крови, и он уже приближался к назначенному месту.
Минута в минуту. Только вот Распутина и в помине не было. Лорд внимательно осмотрелся и с недовольством поджал губы. Неужели он ошибся, и этот старый пройдоха давно скрылся в неизвестном направлении?
— Надо было выпытать книгу круциатусом, сам бы разобрался, — ропотливо процедил сквозь зубы.
Вдали из-за угла пустынной улочки вальяжно выплыл силуэт мужчины ростом под два метра, и Лорд тут же замер, щурясь, пытаясь рассмотреть приближающегося волшебника. Это был Распутин. Он несомненно видел, что его уже ждут, но его шаг совсем не ускорился, больше того, он остановился посреди улицы и, раскинув руки в стороны, вдруг как закружился с заливистым смехом и криком.
— Эээх! — Шапка-ушанка полетела куда-то в сторону, а Распутин от всей души воскликнул: — Как хороша зимушка-зима!
Волдеморт пристально наблюдал за нелогичным и откровенно глупым поведением мага, и его глаз нервно дёрнулся. Опыт взаимодействия с представительницей славянской (пусть и на половину) культуры у него был, и она тоже порой начинала вести себя странно, эмоционально — демонстрировала широту души, как она это объясняла, совсем непроизвольно, а искренне, поддаваясь каким-то совсем чуждым импульсам в порой совсем неподходящее время. Именно этим сейчас и был занят Распутин — констатировал Волдеморт, и с ним определённо никто не шёл ни в какое сравнение.
Григорий, в конце концов, снова заковылял к темному волшебнику, который все так же выдержано стоял на одном месте, хоть и хотел со всей дури вдарить старику самого волшебного пенделя, чтобы тот шел быстрее. Распутин на ходу натянул странную шапку обратно на растрёпанную патлатую голову набекрень, а затем закопошился в попытке расстегнуть тонкую шубу, что ему успешно удалось.
Растрёпанный и небрежно одетый, он, наконец-то, остановился перед самым носом Лорда Волдеморта, а на его обычно бледном, казалось бы уже иссохшем лице, во всю пылал румянец и абсолютно искренняя, даже несколько детская улыбка.
— Какая баская зима! — хохотнул он, а его глаза горели каким-то бешеным огнём, что Волдеморт непроизвольно немного отступил назад. — Хотя она, конечно, не как в Сибири... Вот в Сибири!.. Тебе бы там побывать!
— Добрый день, Григорий, — поздоровался Лорд на языке, который был приличен на уровне говорения, и скорее всего уже и никогда на уровне письма. — Зачем мне твоя Сибирь? В дом к себе приглашаешь?
— Уж дома-то давно там нет. Хотелось бы посмотреть, как ты справляешься с настоящими морозами, а то ишь, весь нахохрился! А тут даже не холодно... Впрочем... Хватит болтовни, пора за дело, — серьезно вымолвил Распутин и пошёл вниз по улице, где оставалось не больше пары домов.
Волдеморт молчаливо побрёл следом и из вредности решил задать вопрос, пожелав, чтобы Распутин почувствовал укол совести.
— Действительно... А то я тут уже озяб на подобии мороза чуть ли не полчаса стоять. Ни тебе согревающие, ни...
— Вот проныра! — рассмеялся Григорий и остановился у последнего дома, а точнее у его останков. Он направил посох куда-то в середину полуразрушенной стены, и кирпичи той вдруг закружились в магическом вихре, раскрывая потайной ход. — Да дело у меня было одно... — Он исчез в темноте и Волдеморт бесстрашно последовал за ним.
Темный Лорд замер на мгновение от удивления. Он, конечно же, и раньше видел всякие потайные комнаты, и даже дома, но то, что творилось здесь, заставило его с искренним удивлением выпалить:
— Это что... Почти всё золотое?
— Да! — довольно озвучил Распутин и плюхнулся в большое кресло наподобие тех, что можно встретить во дворцах.
Волдеморт пытался определиться в своих чувствах: то ли у него закружило голову и подошла тошнота к горлу от изобилия золоченых предметов, штор, обоев — буквально всего, то ли ему захотелось обозвать Распутина нюхлем и упрекнуть в том, что он мог бы одеваться куда более элегантно, имея такие ресурсы.
— Не ожидал? — хохотнул Григорий и поставил посох подле себя. — Думал, раз я выгляжу, как оборванец, то и живу так?.. Ты просто ещё юн. В моём возрасте уже совсем не беспокоит внешний вид и какие-то там тряпки.
— А что у тебя были за дела, если не секрет? — Лорд перевел тему, посчитав это единственно верным вариантом, и подошёл к стулу. Полыхающие алым глаза сощурились в ужасе и недоумении: в ножках золоченой мебели сияли драгоценные камни, а ткань была украшена вышивкой из золотых нитей.
— Не поверишь! Ты ведь слышал про Николаса Фламеля?
— Да, мы изучали немного в Хогвартсе... — Волдеморт сел на мягкий стул, сохраняя трепетную надежду, что никакой алмаз не упрётся в его закрытую чакру, которую норовил открыть ныне покойный Алистер Кроули. — Говорят, он создал философский камень.
— О, и это чистая правда, Лорд Волдеморт! Я сам лично общаюсь с этим волшебником, только вот... Сколько он прожил? Пятьсот, шестьсот лет?.. Старик, кажется, уже устал от тяжкой ноши долголетия.
— То есть эликсир действительно создан? Интересно! — на лице Лорда проступила нескрываемая улыбка восхищения. Это такой редкий случай, когда он слышал хоть что-то о подобных ему, о тех, кто желает обыграть саму смерть, и уж тем более о том, что их затея увенчалась успехом.
— Он даже дал мне сколько-то... Только вот незадача, если он решит помереть, где я его возьму? Я, конечно, сильный маг, но что касается алхимии, — полный ноль.
— Да, это единичный случай... Тут я с тобой полностью согласен.
— В общем, я украл у него книжечку одну... magnum opus. Он, конечно, сразу понял, что это был я, ведь мы завели этот разговор в тот вечер, и буквально после моего ухода обнаружилось, что книги нет. — Распутин смотрел своими синими глазами прямо на Лорда, и как бы он не старался выглядеть и говорить невинно, всё равно было в нём что-то, что резко попахивало желанием ни под каким предлогом не доверять.
— И он с тобой спокойно продожил общение? — ухмыльнулся Волдеморт, понимая, что укради у него какой-нибудь глупец важную вещь — ни за что бы не сыскал пощады.
— Ну я же просто одолжил ту книгу... Просто не оповестил сразу... Да и он, как оказалось, был совсем не против. Только вот сказал, чтобы я сам разбирался со всем написанным и о помощи не просил. И эликсир он перестал делать... И вдруг! — Распутин хлопнул со всей дури по острому колену и громко хохотнул. — Вдруг нарисовалась его подопечная, которая всеми фибрами души желает заполучить эту книгу. Она подслушала разговор Фламеля с женой, а потом прикинулась невинным ангелом и таки выклянчила у старика встречу со мной. Только я-то... Не так глуп, как Николас! Этот котелок, — длинный тонкий палец уткнулся в висок и потонул в седой копне, — ещё варит! Ставлю на эту девчонку. От Фламеля мне все равно уже ничего не видать, а у неё вдруг получится? Я отдавал ей книгу, где написано, как создать философский камень.
— Очень здорово, — вежливо отозвался Волдеморт, понимая, что нужно дать обратную реакцию, как будто ему было очень интересно всё это слушать. Он уже было открыл рот, чтобы заговорить о ритуале призыва, как Распутин снова затараторил.
— Но все было бы проще, будь у неё особый вид мориона...
Одно слово — залитые алым глаза застыли, как неживые.
— А что с этим камнем?
— Я прочитал в одном древнем гримуаре, что черный морион — это камень волшебников, магов, прорицателей и чародеев, очень ценимый алхимиками. А ещё он используется в роли проводника и путеводителя в иные миры, и ох как благоволит общению с потусторонними силами! И я уже не говорю о его силе, которая помогает осуществлять ментальные перемещения, в прошлое и будущее.
— То есть, имея особый морион, ты знаешь наперёд, что с тобой произойдет?
— Да, но это один на всю галактику... Другой такой же ищи в Бернарде. Так о чём я говорил? Об алхимии... В той книге было сказано, что морион использовали при проведении ритуалов и попытках создания философского камня, а древние колдуны и волшебники и вовсе считали, что морион и является таковым...
— Морион — это философский камень?! — глаза засияли точно бесовским огнём, и Волдеморт чуть ли не привстал со стула, но быстро взял себя в руки.
— Не каждый, Лорд Волдеморт, далеко не каждый... Я уже сказал, что таких днём с огнём не сыщешь, а то давно жили бы все вечно, будь такие морионы сродни побрякушкам в волшебной лавке. Да и алхимики-то те... Они сами не знали, как его активировать и сделать особенным.
— Ладно... Пора заканчивать с пустой болтовнёй, — весь интерес юного Лорда вдруг сошёл на нет. — Расскажи о ритуале призыва.
