Осень, 1956 год
Усталый и измотанный слишком долгой тренировкой юный Волдеморт, наконец-то, добрался до сокрытого от глаз людей и магов пристанища в непроходимой чаще леса Албании. Он плюхнулся на жёсткую кровать и звучно выдохнул. Желание лечь и тут же уснуть было высоко, однако в голове крутилась мысль, которая не покидала Лорда уже несколько месяцев: где последняя часть гримуара? Всё было готово для ритуала призыва, за исключением третьей части древней книги, где были сигилы. От Распутина в этом вопросе толку не было: всё, что тот знал, поведал ещё несколько лет назад. Да и вообще Григорий был жутко скользким типом. Каждый раз, когда он что-то говорил, его голубые глаза блестели бесовским задором, и Лорд лишь молчаливо кивал и поддакивал, прекрасно понимая, когда и где тот лгал. Вместе с тем Распутин был полезен, поэтому маги хоть и редко, но всё ещё пересекались. А в одну из встреч, когда они практиковали трансфигурацию, и Распутин рассказывал о всех нюансах, помогающих принять облик другого человека без оборотного зелья, и вовсе выяснилось, что его накрыла, как он сообщил, "русская тоска". Видите-ли, он, вернув свою привлекательную внешность, планировал просить руки юной хорошенькой ведьмы, которая была чутка повёрнута на алхимии, но его это не волновало ни на толику, а вот её отбытие в неизвестном направлении очень даже огорчило. — Где же тебя искать, Мерлин? — проворчал Волдеморт и энергично встал со старой кровати. Он бодро зашагал к небольшой полке, где было достаточное количество раздобытых им и Герпием книг. Ему совсем не хотелось читать, просто он желал хоть как-то отвлечься от ненавистного понимания того, что Злостный вполне мог быть тем самым человеком, кто мог бы подсказать, где же искать третью часть. Но он не станет спрашивать у него. Выпытывать тоже не будет, хотя можно рискнуть, ведь их схватки последние месяцы совсем не шуточные, и Волдеморт, набравшись мощи и силы, вполне может победить, если задастся такой целью, но... Всё ещё черные глаза, хоть и с залитыми кровью белками, лениво блуждали по переплётам старинных гримуаров. Так бывает, что у тебя есть эксклюзив по Кимбанде прямиком из Рио, и редкий сборник алхимических рецептов, и даже книга теней чуть ли не самого Мерлина, где собраны удивительные боевые заклинания, да вот только всё не то и читать это совсем не хочется. Волдеморт громко и недовольно вздохнул. Пальцы рандомно ухватились за книгу, которая пылилась в самом углу, кажется, уже несколько лет, и Лорд завалился обратно на кровать вместе с ней. Если память не изменяла, то именно её когда-то небрежно швырнул на стол Герпий с равнодушным замечанием, что нужно что-то там выучить на неизвестно какой странице. Конечно, Волдеморт уже всё забыл, а Злостный больше и не напоминал. Перелистывание страниц было таким же монотонным как и шум дождя за окном лесной лачуги — это осень неумолимо брала своё. Усталый взгляд алых глаз остановился на сто семнадцатой странице. — Мерлин! — воскликнул Волдеморт, но хрипло и тихо, и тут же поднялся с кровати, склонившись над древним фолиантом. Он не верил своим глазам. Это была несомненно третья часть книги, которую он так жаждал заполучить. Это что же получается?.. Всё это время она находилась у Герпия, который любезно отдал её своему ученику?.. Лицо Лорда на мгновение искривилось в уродливой гримасе от осознания, что всё это время сигилы были у него под рукой, а он попросту проворонил этот момент. — Тьфу! — выругался он и тут же принялся жадно впитывать недостающие для ритуала призыва знания.☽
Этой же осенью Волдеморт отправился на славянские земли, чтобы совершить давно задуманное. Именно эти земли были важным условием, которое нужно было соблюсти, поэтому он выбрал Северную Македонию, до которой было рукой подать. Сырость леса совсем не раздражала, а воздух был настолько чистым, что тёмный волшебник непроизвольно несколько раз глубоко вдохнул. Выждав момент, когда сумерки совсем отступили, а ночь заняла главенствующее положение, Лорд аккуратно рассыпал алую крошку пейнита, очерчивая круг, через который ни одна нечисть, ни одна даже самая чёрная сила не смогла бы переступить. Плавный взмах белоснежной волшебной палочкой — чёрные сигилы засияли золотым светом. Где-то вдали раздалось скрипучее карканье ворона, но Волдеморт был сосредоточен и никак не реагировал на звуки леса. Тихий шёпот неизвестного самым сильным колдунам и волшебникам заклинания. Всё пространство вокруг словно окутало едва видимой дымкой, а сам тёмный волшебник погрузился в глубокий транс. Мелкий холодный дождь бодро закапал с высоты небес на пожухлую траву и мантию, которая постепенно накапливала влагу и становилась неприятной телу. Но даже это колючее чувство дискомфорта не заставило Волдеморта отвлечься от ритуала, казалось, что его ментальная составляющая была где-то не здесь, а телу было поистине плевать, что происходит вокруг. Мелкая изморось набирала обороты, капли становились тяжелее. Волдеморт вдруг замолчал, а его лицо было всё также вскинуто вверх. Угольно-чёрные ресницы задрожали, и глаза распахнулись. Жуткий алый огонь плясал в них адским танцем. Капли дождя вдруг застыли в воздухе, словно время остановилось, а вместе с ним всё живое. Волдеморт стоял недвижимо, а его глаза сузились в прищуре. Он всматривался в каплю, что повисла ровно перед его лицом. Через несколько мгновений она начала замерзать. Бледная большая ладонь махнула и сбила её, как бусину, которая тут же рухнула вниз. Тёмный Лорд посмотрел в круг, по периметру которого всё ярче и ярче сияли древние сигилы, а пейнит становился похожим на раскалённые угли, что казалось чужеродным, ведь изо рта уже выходил пар, а конечности стал щипать холод. Мертвенный холод. Нервный выдох. Через несколько мгновений, если только всё получилось, Лорд увидит того, встречу с кем запланировал ещё несколько лет назад. Вдруг застывшие в воздухе капли-ледышки полетели камнем вниз. Круг вспыхнул огнём, а внутри него, откуда ни возьмись, появилась молодая красивая женщина. Всё её естество пышело гневом и недовольством: грудь вздымалась под натиском тяжёлого хриплого дыхания, длинные русые волосы шевелились, а глаза пылали искрами. — Ты!.. — зашипела она и ринулась прямиком на Лорда. И любой бы в этот самый момент бросился прочь от точно одуревшей ведьмы, но только не Волдеморт. Волдеморт стоял недвижимо, сцепив руки в замок за спиной, и равнодушно наблюдал за её метаниями внутри круга. Она вдруг остановилась, посмотрев прямо в его лицо, а затем, громко рассмеявшись, немного попятилась назад. — Я понимаю твоё недовольство, — высокий леденящий голос тёмного волшебника был спокойным. — Но ты здесь не ради забавы, Ягиня. — Что тебе нужно? — фыркнула женщина. — Ах, погоди-ка... Это ты тот самый юнец, что волочился за... За Герпием и слушал наш разговор? От этого вопроса Лорд прищурился, а его скулы дрогнули, но Ягиня тут же задорно рассмеялась и махнула рукой: — Не переживай, он тебя не заметил, а вот я да. Не думала, что, в конце концов, ты загоришься таким желанием поговорить со мной! — голос стал чуточку тише, и ведьма подошла ближе. — Я даже... восхищена твоим упорством и силой. Что ж! Я здесь, — она радушно развела руками, но всё ещё не сводила пристального взгляда с мага напротив, который говорил об её истинном отношении ко всему происходящему. Факт есть факт: она взаперти, и кто знает, на что ещё он способен. — Что тебе нужно? — Где его крестраж? — Ах вон оно что!.. — ухмыльнулась ведьма. — А я вижу, ты такой же, — каким-то непонятным тоном озвучила она: то ли с презрением, то ли с сарказмом. Лорд говорил на её языке, прекрасно понимал содержание, но всё же такие тонкости были далеки от понимания. Ягиня вдруг замолчала и стала серьёзной. Немного помолчав, она медленно подняла руку вверх и взмахнула ею: прямо на глазах Волдеморта её внешность начала меняться, и из прекрасной привлекательной девушки она превратилась в настолько уродливую и мерзкую старуху, что у любого тут же бы скрутило живот от тошноты. Лорду же было плевать. С абсолютно равнодушным видом он наблюдал за её метаморфозом, ведь у него был гарант безопасности — пейнит. Силы были определённо на его стороне и он чувствовал себя более чем уверенно. — Посмотри, какой я стала... А ведь когда-то была сильной, красивой воительницей, пока Злостный не убил меня. Убил так жестоко, в диком помутнении рассудка, твердя одно и то же в бреду... — она вновь замолчала. — И уже сотни и сотни лет, каждый год, он напоминает о себе, — мой личный ад. Его жалкое раскаяние не даёт мне утешения, а лишь больше заставляет ненавидеть, потому что из-за него я застряла между двух миров. — Я слышал, что ты сказала в прошлый раз... Он положил крестраж в ту самую шкатулку. Но где она? — В Греции. Гора Пентели, пещера Давели, — не заставив ждать, равнодушно озвучила Ягиня, а на лице Лорда проступила едва уловимая улыбка, полная удовлетворения. Она не лгала. — Чудесно! — его оскал становился всё шире и шире. Шаг вперёд, ближе к кругу. Волдеморт смотрел на сгорбленную старуху с высоты своего роста, а затем усмехнулся: — Знаешь, я давно убедился в том, что женщинам верить нельзя. Особенно таким как ты... Вам дана власть и сила, и вы сделаете всё, чтобы уничтожить ненавистного вам мужчину. Вот так легко ты готова на жертву, лишь бы я сделал это? — Я не глупая, юнец, — усмехнулась Ягиня. Она, прохромав, встала ровно в центр круга и раскинула руки в стороны, словно птица. — Я тебя понял... У тебя был выбор. — Есть силы древнейшие, подобные тем, что помогли тебе призвать меня. Ты ведь знаешь, как работает смертельное и ему подобные? Это всегда договор, пакт... И ты обязан соблюдать условия. А моё условие таково, что ты не поступишь в подобной ситуации, с подобной мне, подобным образом. — Предатели кругом, — тихо озвучил Волдеморт, не придавая абсолютно никакого значения словам Ягини, ведь всё, что она говорила не имело никакого смысла. Он уверенно взмахнул белоснежной палочкой и пошёл прочь, чтобы совершить прыжок трансгрессии. Пылающий круг из пейнита в мгновение ока из маленького превратился в огромный и безжалостно стал подбираться в центр. Ягине же было словно всё равно, она лишь громко засмеялась. Языки пламени охватили её ноги, а затем и всё тело, быстро перепрыгнув на длинные седые волосы. Она горела заживо, а её смех становился лишь громче и громче.☽
Черная тень застыла посреди леса Албании. Все было словно бы безмятежно и обычно, но это лишь обманчивая иллюзия. К темному магу, застывшему статуей, вдруг со всех сторон стал приближаться мерзкий неприятный писк. Великое множество грызунов по волшебному жесту "крысолова" несло благую весть: диадема Когтевран нашлась. Волдеморт торжественно усмехнулся, а его жалкую душонку переполнило оргазмическое наслаждение. — Всё не зря... — прошептал он на парселтанге. — Всё не зря! — повторил громче, упиваясь моментом триумфа. И даже свидетелей не требовало его эго, самого факта происходящего было более чем достаточно. Через несколько мгновений он трансгрессировал к старому, ничем не отличающемуся от сотен и сотен таких же других, дереву в чаще беспросветного леса. Голова медленно устремилась вверх, но взгляд был пытлив, а движения пальцев рук несколько суетливыми. Лорду не терпелось. Выше уровня его роста зияла ничем неприметная чернота отверстия, где вполне могла обитать какая-нибудь живность. Высокая фигура медленно воспарила над землёй и поднялась к заветному тайнику. Бледная рука уверенно потянулась вперёд и на мгновение застыла, впитывая давно потухшую энергию магии, что здесь оставила Елена Когтевран, но та всё ещё теплилась. Пара лёгких взмахов волшебной палочкой — защитные чары пали. Длинные пальцы уверенно погрузились во тьму и уткнулись в холодный металл. Как только это произошло, Волдеморт тут же вцепился в находку мертвой хваткой и рывком вытащил реликвию. Диадема серебрилась от пусть и вечернего, но света, которого была лишена все эти годы, а насыщенно-синие камни заиграли бликами. — Моё, — прошипел Волдеморт и его тело тут же рвануло вверх, рассекая прохладный осенний воздух. Он летел с неимоверной скоростью облаком черного дыма, крепко сжимая диадему в руке. Ещё, пожалуй, никогда прежде он не чувствовал себя таким одухотворённым. Вдали показалась окраина леса, и он ринулся вниз, приземлился на ноги. Поступь плавная, наполненная величием. Алые глаза посмотрели на собственные ноги: обувь была испачкана, к подошве налип песок и сырые листья. Уже меж деревьев брезжил просвет, где поодаль находилась просёлочная дорога, по которой ехал местный крестьянин, подгоняя лошадей. Повозка до отказа была загружена мешками. Шаг за черту леса. Хладнокровный, пристальный взгляд на приближающегося магла. Подобная кости палочка взмыла вверх. Привычный зигзагообразный жест — изумрудная вспышка цвета глаз, которые с хитрым прищуром рассказывали о бессмертии, которого он достоин. Только он один может жить вечно. Мужчина замертво завалился набок, а лошади продолжили скакать по заданному маршруту. Уродливая улыбка, искажающая уже и без того не идеальное лицо, но это продлилось лишь мгновение. Боль. Жуткая неописуемая боль вновь вцепилась в уже и так истерзанную душу. Медленный суицид самого себя свершился в пятый раз, и Лорд Волдеморт едва удержался на ногах, сжав кулаки так сильно, что ногти впились в ладонь, поранив загрубевшую в странствиях кожу. Тьма перед глазами рассеялась, боль в груди утихла, и взгляд опустился вниз. Руки были в собственной крови, но ему было все равно. Последовал хлопок трансгрессии.☽
Старец сидел сгорбившись на большом пне посреди леса, обеими руками ухватившись за такой же древний, как и он сам, посох. Была поздняя осень, практически начало зимы, но казалось, он совсем не чувствовал ни холодных порывов ветра, ни минусовой температуры, что беспрестанно щипала морщинистую кожу. Усталый взгляд жёлтых глаз устремился в пасмурное серое небо, откуда на его нос медленно опустилась едва различимая снежинка, и тут же растаяла. Через несколько мгновений в воздухе залетали пусть и редкие, но снежные мухи. Позади совсем бесшумно на землю опустился высокий силуэт, опоясанный темной дымкой. — Как обычно минута в минуту, — равнодушно озвучил Герпий Злостный и встал, медленно обернувшись. — Я здесь, ментор. Что сегодня? — Дуэль. Волдеморт послушно кивнул и достал белоснежную палочку. Злостный же нерасторопно побрёл вперёд, чтобы обозначить расстояние. Пара залитых алым глаз вцепилась в спину удаляющегося силуэта, а брови нахмурились на мгновение. Волдеморт выглядел словно хищник, пристально наблюдающий и принюхивающийся к потенциальной добыче. Герпий замер, от чего Волдеморт весь выпрямился, точно по струнке. До обострённого слуха донёсся едва уловимый смех. — Удивительно, — хохотнул ментор. Волдеморт всё так же молчал. В воздухе повисло едва уловимое ощущение, что в этот раз все по-другому. В этот раз на кончике языка ощущался острый привкус опасности. — Я думал, ты нападешь со спины. Герпий вдруг резко развернулся, и Волдеморт взмыл вверх, предвосхитив вспышку, которая с неимоверной скоростью уже летела в него. Трансгрессировав в воздухе за спину Герпия, Волдеморт выкрикнул: — Круцио! — Щенок! — раздался голос за спиной, и по спине пронеслась режущая боль. — Словно я тебя и не учил всё это время! Очевидно, Герпий вновь использовал чары искажения, и находился совсем не там, где казалось. В спину все ещё словно вонзались десятки ножей, и Волдеморт просто неистово закричал, обернувшись на лету, и взмахнул бледной ладонью. Ударной волной Герпия отбросило на несколько метров назад и он ударился об дерево. Волдеморт освирепел. Он нёсся на ментора с неимоверной скоростью, но тот лишь громко рассмеялся, ударив посохом о землю. Защитные чары, через которые невозможно пройти. Алые глаза сощерились в гневе. Волдеморт сделал два шага назад, а Герпий отметил про себя, что тот был босым. Высокая мрачная фигура медленно воспарила над землёй, и можно было почувствовать физически, как энергия сосредотачивалась вокруг тёмного мага. Длинные бледные пальцы были напряжены так сильно, что можно было узреть их едва заметную дрожь. Адское пламя вспыхнуло из ниоткуда и становилось всё больше и больше. Оно закрутилось в вихре танца вокруг Волдеморта, а Герпий вдруг стал серьезным. Через невидимый шар он пристально наблюдал за происходящим и впервые в жизни признал: этот волшебник великий. Он творит великие дела, но страшные дела, темные дела. Как перед прыжком в воду, Злостный обеими руками ухватился за свой посох за мгновение до того, как мощнейший поток адского пламени обрушился со всем неистовым гневом Волдеморта на него. За считанное мгновение пламя уничтожило всё в радиусе пятнадцати метров. По выжженной земле, на которой больше никогда ничего не вырастет, медленно шагали босые ступни бледных ног. Было непонятно, то ли это снег, то ли пепел кружил в воздухе, где повисла мертвенная тишина. — Ты будешь прятаться как трус? — высокий леденящий голос разнёсся эхом. Волдеморт замер. Всё его естество было обострено на нечеловеческом уровне. — Знаешь, что я сделал с ней? — С Айрин? — раздался грозный голос Герпия. — С Айрин? — эхо закружило со всех сторон, от чего в ушах повис мерзкий звон. Волдеморт стоял недвижимо, но все его нутро закипело в бешенстве, а взгляд был полон ярости. Это маленькая грязная сука должна остаться в прошлом навсегда, это мерзкая маленькая тайна, о которой никто и никогда не должен знать. — Тебе Ягиня о ней рассказала? — выплюнул Волдеморт, понимая, что она одна связывала Герпия с миром мёртвых, и окинул лес хищным прищуром, пытаясь понять, где же ментор. — Ты же ходил к ней каждую осень, к своей любви, застрявшей между миров. Так что, — Волдеморт усмехнулся, — я, по крайней мере, не так жалок, как ты. Бегущий за женщиной, как скулящий щенок. И не скажешь, что тебе две тысячи лет. — Только этой осенью, — голос прозвучал тихо-тихо над самым ухом, — она не пришла. Волдеморт обернулся медленно, без суетливых движений. Герпий стоял за его спиной. Жёлтые и алые глаза схлестнулись в безмолвной буре ненависти. — Я избавил тебя от слабости, — прошипел Волдеморт на парселтанге. — Ты должен быть благодарным мне. Герпий вдруг громко рассмеялся, запрокинув голову вверх. Он хохотал все громче и громче, от чего Волдеморт по началу опешил, а потом начал раздражаться, испытав очередной прилив гнева. — Брось, юнец! — фыркнул Злостный. — Твой театр здесь ни к чему. Я знал, что рано или поздно щенок, которого я кормил с руки все это время, укусит меня за эту самую руку. Ты думал, я не почувствовал? Ты же знаешь, какого это... Делить свою душу на части... Ты же знаешь, что чувствуется каждый осколок изуродованной, истерзанной души. Лицо Волдеморта растянулось в звериной улыбке от чувства собственного превосходства. — Ты же не думал, — зашипел он, — что я смирюсь с твоим отношением, с твоими издевками и усмешками? Ты же не думал, что Лорд Волдеморт простит подобное? — Неверующий, — вдруг улыбнулся Герпий и бросил посох на землю, который тут же превратился в змею. Та поползла прочь по холодной земле, извиваясь от холода, громко шипя. — Давай. Убей меня, — выплюнул Злостный в лицо Волдеморта. — Давай, щенок. Но ты будешь так же слаб. Так же слаб, как в тот самый первый день, когда пришёл ко мне. Ведь ты не видишь главного... Волдеморт пышел гневом, а его ноздри раздувались от ярости. Даже если Герпий что-то задумал, то в этой схватке ему все равно не выйти победителем. Крестраж уничтожен. Белоснежная палочка взмыла вверх, и Волдеморт ухмыльнулся. — Авада Кедавра! Зелёная вспышка полетела за спину Герпия и ударила в уползающую змею. Иллюзорное тело напротив Волдеморта тут же рассеялось едва заметной дымкой, а на месте змеи лежало бездыханное тело мага. Волдеморт не посмел подойти к нему. — Только я один могу жить вечно, — прошептал он на парселтанге и исчез. Он трансгрессировал прочь, так и не найдя в себе силы побороть чувство страха перед смертью. Он ушёл, так и не посмотрев в лицо ментора последний раз. Сделай он это, то тогда, наверное бы, смог осознать что только что произошло. Подойди он и взгляни в лицо Герпия, то узрел бы умиротворённое выражение и глаза, в которых отражался, нет, не страх, а спокойствие. Он ушёл, так и не поняв, что измученная душа Герпия так давно желала освобождения, которое наконец-то получила.