☾
Блядский крестраж. Айрин тяжело вздохнула и перевернулась лицом в подушку. Захотелось заорать так громко, чтобы небо упало на землю и всё-всё на этой земле исчезло! Нет, ну а что она хотела? Ведь ещё в самом начале их "знакомства" в Хогвартсе она заметила алый блеск в его глазах... А потом убеждала себя, что ей показалось, что это игра света и тени, это факелы коридоров... Она не ошиблась. Ещё пять минут назад она держала в руках его крестраж: дневник, что она подарила ему лет десять назад. Интересно, Том такой сентиментальный, или дневник просто под руку подвернулся? Айрин хохотнула. Очевидно, второе. Ведь с ней-то было именно так. Хотелось снова и снова осуждать Тома за подобное, чему, в общем-то, Айрин яростно предавалась в своём уме. Только внутренний голос тут же начинал издевательски нудить: "А сама? Чем лучше? Ты совершила это ещё раньше, чем он." — Но ведь это был не мой выбор! — выдала Айрин вслух. И как теперь уснуть?.. Тяжесть от неоднозначности всего происходящего, всё навалившееся разом определённо тревожило. Айрин громко цокнула. Мерлин упаси, Тому начать исследовать поместье Гонтов вдоль и поперёк... Как она тогда объясняться будет? Дорогой, прости, но я тут решила тряхнуть стариной, мне слишком скучно живётся. Твои стопроцентные терзания для меня не максимум, мне хочется все двести. Но все двести совсем не хотелось, и Айрин тихо встала с постели. Лучше перебдеть, чем недобдеть, в конце-то концов. Она уверенно шагала по коридору второго этажа, пока не оказалась напротив дверей в комнату родителей. Ноги стали ватными. Какой стыд. Какой стыд! Какой стыд... Что бы сказал отец? Шаг. И ещё один шаг. Лестница вниз. Практически бесшумно она спустилась вниз, и остановилась где-то посередине. От сердца отлегло — он сидел и читал. Выглядел очень усталым. Что-то внутри ёкнуло. Такой родной... И тут же стало жутко от этой мысли. Айрин тихо выдохнула: но ведь это нормально в их мире... Но ведь отец был против — тут же возразил голос разума. Сонный взгляд чёрных глаз. — Беги, малышка Гонт. И она инстинктивно сорвалась с места. У них были разные игры, и все брали своё начало в детстве. Они любили сидеть в ванной после отбоя в приюте. Они любили играть в прятки. Они любили шахматы. Но самым будоражащим всегда было "до мурашек". Она до сих пор помнила, когда это случилось впервые. Тогда они вернулись абсолютно мокрые с улиц Лондона в приют Вула, и Том сказал: "Я хочу попробовать..." Он не сказал что, а только велел прийти к нему в комнату после отбоя. И она пришла. Ярко светила луна, свет которой кое-как пробивался в его комнатку. Том тогда стоял у стола и велел встать напротив. — Выбирай любую часть тела, — обыденно сказал он. — Ухо, — пожала плечами Айрин, не понимая, что происходит. Том сделал шаг вперёд и внимательно посмотрел на бледную девчушку. — До мурашек, — вдруг улыбнулся он и склонил свою голову к её уху. Горячее дыхание обдало мочку, и Айрин зажмурилась. Он начал водить кончиком носа по её уху, а затем едва прикоснулся губами. Айрин хихикнула и сжалась, тихо пискнув: — Мурашки!.. Том рассмеялся, а она потребовала: — Выбирай! — Колени. Он плюхнулся на кровать, а Айрин села на пол у его ног. Она водила подушечками пальцев по его бледным острым коленям и ждала желанного выдоха — до мурашек. И Том сказал это. — Спина, — хохотнула Айрин. Том, ничего не сказав, удовлетворённо кивнул. Его руки тут же скользнули к белоснежному ночному платьицу и уверенно стянули бретели вниз. Он повернул застывшую Айрин спиной к себе и стянул платье ещё ниже. Его пальцы, сначала осторожно, а затем все более уверенно, начали рисовать узоры на лопатках. — Чувствуешь? — прошептал он. — Это буквы?.. — неуверенно пискнула Айрин. — Угу, — удовлетворённо буркнул он. Айрин была сосредоточена, каждая клеточка тела впитывала его горячие прикосновения, и она вдруг поняла: моё. Он писал на её спине "моё". — Мурашки! — выдохнула она, так и не посмев озвучить, что распознала слово, ведь ей вдруг стало толику страшно и так... волнительно, ведь ее тело и правда среагировало – флюиды взрывных ощущений внезапно распространились изнутри до самой поверхности и выступили гусиной кожей. — Живот, — потребовал Том и потянул за собой растрёпанную Айрин с голыми плечами на кровать... Они много раз играли, и, пожалуй, ни Айрин, ни Том не понимали тогда всей фатальности происходящего и начала такой болезненной привязанности друг к другу. И вот сейчас она бежала в свою комнату со всех ног, а возбуждение уже во всю бушевало в её теле и в её сознании, ведомое шепотом триггера, заложенного в самом детстве. Том покинул поместье в воскресенье, разбередив её детские травмы, её несогласие с происходящим и её дикую зависимость от его тела, его присутствия. Но как только он трансгрессировал прочь, хищник внутри неё взял верх, и напускная нежность, которая граничила с реальными чувствами, исчезла. — Пора, — буркнула Айрин себе под нос и тут же вышла из дома. За особняком на прилегающей территории росли кустарники и цветы. Оказавшись там, Айрин уверенно использовала палочку, и прямо среди зелени показалась деревянная дверь ведущая в погреб. Ее фигура скрылась во мраке прохладного сырого подземелья. Тихие шаги были практически невесомыми, но все равно разносились эхом по каменным коридорам. Огонёк Люмоса освещал тьму, и всё в этом неприветливом месте отталкивало, внушало страх. Казалось, что из-за поворота вот-вот выскочит какая-нибудь неведомая тварь, как в самых страшных сказках. Но только единственной тварью в этих спрятанных от глаз людей катакомбах была наследница рода Гонт. Она шагала уверенно, и даже принялась что-то тихо напевать себе под нос. Ни запах плесени, ни прохлада и влажность — ничто не беспокоило её. Оказавшись у железной двери, запертой несколькими заклинаниями, она сняла их и вошла внутрь. К стене была прикована Микела. Её тонкие запястья были окутаны титановыми цепями и ярко-синими магическими путами. Грязные волосы спутались, а на лице виднелись синяки и ссадины. Айрин щёлкнула пальцами и села на появившийся стул напротив приятельницы. — Всегда знала, что это место может пригодится, — обыденно защебетала она. Микела подняла лицо и её опухшие глаза устало посмотрели на Айрин. — Дорогая, ну не смотри ты так! Это ведь первое, чему нас учили. Если пытки не срабатывают... Тебе стоит попросить, всего-то! — Айрин достала палочку и сказала: — Агуаменти! Кружка, одиноко стоящая неподалеку от Микелы, тут же наполнилась такой желанной водой, и та тяжело сглотнула. Айрин неторопливо встала и поднесла ее к сморщенным сухим губам. — Просто скажи... Микела, дорогая... Просто скажи, где Винда. Она ведь жива. Ты сама проговорилась. А я, обещаю, отпущу тебя! Микела что-то обессиленно выдохнула, и Айрин подошла ближе, пытаясь расслышать. — Иди к чёрту, сука, — осипшим голосом процедила она и хрипло рассмеялась. Айрин изменилась в лице. Её глаза полыхнули гневом, а кулаки сжались. Ей порядком надоело держать свою бывшую коллегу под собственным домом и стараться выпытать, где находится Розье. Микела была морально готова к любой выходке и пытке, она прекрасно знала, как действует Айрин — ведь так действовал каждый из их отряда. — Легилименс! — выплюнула Айрин и вероломно вторглась в разум Микелы. Она не заботилась о её состоянии и ей было абсолютно все равно на то, что настолько ослабленный организм мог попросту не выдержать подобной нагрузки. Ведь она предполагала, что Микела не сдастся просто так, а значит Легилименция станет козырем, когда разум не сможет сопротивляться. И плевать на все риски. Единственная фраза, которая дала толику надежды, стала спусковым крючком и заставила Айрин, ради своих же интересов, тут же вернуться к своей сущности, которую она порой то оправдывала, как например сейчас, а то и вовсе отрицала. Микела сглупила. На эмоциях выдала неоднозначные слова, которые намекали на то, что Винда жива и невредима... И она оказалась жива. Айрин, как в агонии, жадно хватала воспоминания Микелы, связанные с той, после падения Гриндевальда. Винда хитра. Она осторожна. Не было ни ее местоположения, ни точного адреса... Айрин же сильнее заводилась и более напористо и грубо запускала руки в голову Микелы. Письмо, лежащее на столе с печатью дома Розье. Нет точного адреса, только страна — Бельгия. Айрин прошептала: — Где именно? Образы стали меркнуть, расплываться, словно в тумане. Айрин схватила Микелу за лицо и впечатала её в стену. — Где именно?! — Бросила все силы, чтобы урвать хоть ещё кусочек ценной зацепки. Но образы исчезли окончательно. Айрин открыла глаза. Голова Микелы обмякла в настойчивой ладони. — Пф! — фыркнула Айрин. — Надеюсь, хотя бы кустарник на тебе вырастет нормальный. С этим словами она сняла мёртвое тело с цепей и левитировала на поверхность, где занялась садово-огородными радостями, постигая дзен от копания в земле и высаживания зелени.☾
Так образом и к без того загруженному течению повседневной жизни Айрин добавилась ещё одна проблема. Зелье так и не получалось сварить, хотя она отчаянно пыталась. То Том появлялся и исчезал непредсказуемо, хоть это и были выходные, но все же никакой конкретики. А теперь ещё и Винда. Михаэль, очевидно, ничего не знал и верил в байку, в которую было должно верить всем. Айрин усмехнулась. Ну надо же! Заставить весь магический мир поверить в свою смерть! И как она это провернула? Отправила кого-то под Империусом и оборотным зельем вместо себя?.. Выпила снадобье и заставила всех воочию убедиться в собственной смерти? Можно было сколь угодно гадать, и так и не догадаться. Айрин тяжело вздохнула, вытянула ноги и почувствовала блаженную прохладу, что окутала конечности. Отправляться наобум в Бельгию, очевидно, глупость. Публично заявить, что Розье жива и попытаться таким образом выманить её, чтоб она отомстила за длинный язык... Не сработает. Выдержке Винды можно только позавидовать. Она, даже если и взбесится, то в итоге просто проигнорирует такой выпад. Застать врасплох, выследить... Айрин устало потёрла опухшие красные глаза, пытаясь прогнать сон. Том завтра вернётся, а ждать два дня сродни вечности. Уж лучше пожертвовать сном. Она встала с кожаного дивана гостиной, взмахнула палочкой, чтобы камин продолжил поддерживать огонёк, а сама отправилась в кабинет Вальдемара. Десятки книг, старых и новых, прошли через её бледные руки. Голова уже совсем не соображала. Усталый взгляд скользнул по настенным часам: два часа ночи. Злобно цыкнув, Айрин продолжила всматриваться в содержание написанного от руки гримуара — кажется, он принадлежал Белинде. Она усмехнулась, завидев такие желанные строки "Примерное местоположение...". Ну а у кого ещё можно найти подобный ритуал?! Конечно, у матери. У них страна в половину земного шара, они там явно не чураются подобными заклинаниями. Жадно вглядываясь в строки пожелтевшей от времени страницы, Айрин облегчённо выдохнула. Нужна всего лишь земля этой территории, на которой ты собираешься искать человека. Взгляд вновь метнулся на часы – 2:50. – Десять минут! – вскрикнула Айрин и подорвалась в угол кабинета, где была небольшая дверца. Там её родители хранили запасы различных ингредиентов для зелий и снадобий. Влетев на всей скорости в, казалось бы, малюсенькую каморку, она протяжно простонала. Тут целый склад, ей богу! Ещё и Том удачно расположил свои приблуды, мешочки и скляночки, захламив и без того забитое пространство. Чем чёрт не шутит? – Акцио земля Бельгии! – требовательный выкрик и взмах палочкой. Что-то под грудой свитков затрепетало, издавая неприятный звук, и уже в следующее мгновение в руки устремилась старая, потёртая баночка с землёй. Этикетка на ней выцвела и при огромном желании было бы невозможно различить надпись "Бельгия". Но было всё равно, Айрин со всех ног неслась обратно в кабинет. Пожалуй, никогда прежде она ничего не делала с такой скоростью. Груда карт свалилась ей прямо на голову, когда она попыталась достать их с верхней полки огромного книжного шкафа. Простое, но такое незаменимое Акцио спасло и тут. Айрин размашистыми движением раскатала большой свиток по полу. Часы начали бить ровно три часа, и сердце сжалось. Ведьмин час. Все силы будут на её стороне — осталось лишь высыпать землю. Но банка, как назло, не хотела открываться, и Айрин сдерживая порывы, аккуратно разбила её с помощью бомбардо прямо над картой. Капелька пота угодила в глаз. Неприятно защипало. Только в этот момент она осознала, что надо взять себя в руки. Она села на колени над картой Бельгий, а часы как раз перестали бить. Руки не дрожали. Они послушно выполняли приказ хозяйки и выводили сложные знаки в воздухе. Айрин шептала заклинание, и сосредоточенно всматривалась в то, как песок начал светиться и невесомо двигаться над локацией. Вскоре он обозначил чётким кругом конкретное место, и Айрин рухнула на спину, раскинув руки в стороны. Её словно выжали, как лимон, и от её сил не осталось ничего. Она закрыла глаза лишь на мгновение, но сон тут же начал овладевать телом. В голову больно стрельнуло. — Нельзя спать, — прошептала она в тишине ночи. — Том может появиться утром... Из последних сил она перевернулась на бок и медленно встала. И какого чёрта они так и не завели домовика?.. Он бы сейчас был как никогда кстати... Айрин зачистила своё ритуальное побоище, которое далось бы в разы легче, не будь она такой уставшей, и, наконец-то, уснула. Правда не на кровати в комнате, а прямо на полу отцовского кабинета. Том трансгрессировал в Лондон ранним утром понедельника. Айрин, отработав свои дни, дождалась выходного дня и всерьёз задумалась, когда ей лучше всего отправиться в Бельгию: этим же днём или на следующей неделе? Что-то внутри никак не давало покоя, и она решила, что нужно действовать. Так глупо, отправляться туда без чёткого понимания, что делать, как себя вести, но внутренняя тревога была настолько сильна, что лучше хоть что-то сделать, чем сидеть сложа руки. Ещё эти проклятые сны что нагрянули с новой силой; этот проклятый старец, что точно издевался и говорил своими загадками, от которых Айрин уже буквально тошнило. Может быть, это одна из причин её неполноценного сна?.. Вооружившись голым энтузиазмом и парой склянок зелья с этикеткой ДБ, Айрин трансгрессировала в Бельгию. Винда спряталась в Шатле́ — коммуне в Валлонии, расположенной в провинции Эно в округе Шарлеруа. Это было логично, ведь она принадлежала Французскому языковому сообществу Бельгии, а значит, Винде не составило и труда слиться с окружением. Айрин бродила по узким улочкам, всматривалась в лица прохожих и думала, использует ли Винда оборотное зелье? Может быть, она уже прошла мимо, а Айрин даже не поняла. Толку ходить по улицам? Отправиться в местный паб, где собираются волшебники — такой наверняка здесь есть — узнать о недавно приехавших в коммуну волшебниках... Не факт, что Винда контактировала с ними. И не факт, что они на стороне Розье. Айрин прекрасно знала, что этот мир не так прост, что вокруг полно тех, кто готов продать, подставить, сдать. Может и на неё всё ещё продолжается охота? Ведь Микела пришла за ней. Где гарантия, что о её визите в местный паб не нашепчут теперь уже вражеским ушам? Айрин тяжело вздохнула и села на лавочку. Она растерянно посмотрела на потёртую вывеску с названием улицы Rue de Gilly, а затем принялась рассматривать местность. Её взгляд приковало здание напротив. Что-то внутри болезненно отозвалось, и Айрин решилась подойти ближе. Оказалось, что это была церковь, да только закрытая. Обойдя здание вокруг дважды, она решилась войти. — Алохомора! Дверь послушно скрипнула. А как только она закрылась, скрывая тоненький мрачный силуэт, на крышу тут же сел большой ворон. А затем ещё один, и ещё... Неприятное скрипучее карканье разнеслось по округе, а пара проходящих мимо маглов перекрестились, завидев в этом недобрый знак. Айрин осмотрелась. Внутри и правда никого не было, но здание было жилым. Убранство было скромным, но по всем меркам всё необходимое было на месте. Она осторожно прошла вперёд, а затем, немного замешкавшись, все же села на скамью в самом конце. Она сидела в тишине, и вдруг испытала такую тоску, такую безысходность и такое непонимание, что стало плохо. Стало невыносимо тяжело. Она опустила голову и потёрла виски. Что делать? Как вообще жить? Что правильно, а что нет? Жутко неприятный монолог с самой собой начал затягивать в пучину беспроглядной тьмы. Пока она была под крылом Винды в армии Геллерта, кажется, всё было предельно ясно и понятно... Но ведь всё это было обманом. Проклятая Кэрроу, которая начала плести интриги, и в результате вся чета Гонтов погибла, а её — единственную выжившую — просто использовали. Том, как маяк, который вечно освещал эту тьму, пропитанную ложью и интригами, оказался её крови. И, Мерлин, будь её родители живы, скажите они, что и правда собирались сводить ветки Гонтов, а их поженить... — она бы не чувствовала себя грязной сукой, что лезет в кровать к собственному брату. Воспоминание, где отец был так категоричен в отношении ещё совсем маленького Тома, было настолько весомым, таким решающим, что Айрин где-то глубоко внутри прекрасно понимала: он бы не потерпел этого, он был бы против. И как бы порой она не утешала саму себя, что это нормально, что ничего ужасного не происходит, поганое чувство вины перед отцом буквально размазывало по стенке. Вальдемар. Волдеморт. Айрин хохотнула, и её смешок пронёсся эхом по большому пустующему залу церкви. Ведь Том так похож на её отца... Эти глаза, этот взгляд, это спокойствие, когда он её обнимает, прижимая к себе... Уж не поэтому ли она так отчаянно цепляется за него и всё время оправдывает? Она так рано лишилась отцовской любви, всех кровных родственников, а Том так безумно похож на них — на Гонтов... Айрин вновь рассмеялась. Болезненно. Надрывно. — Блядские Гонты, вы же все больные. До мозга костей. — Как и ты, — раздался высокий холодный голос. Айрин дёрнулась и едва не выхватила палочку. Молодой мужчина стоял напротив, а его лицо было сокрыто в тени капюшона мантии. Она сразу узнала его. — Ты, — злобно зашипела она. — Сон ты или явь, клянусь, я убью тебя. — Её глаза полыхнули болезненными искрами, переполненными гневом. — Ты измучил меня!.. Я больше не могу, — сдавленно прохрипела она и встала со скамьи, пошатнувшись. — Не хочу тебя огорчать, — равнодушно отозвался он, — но ты не сможешь меня убить. Ведь я... — Бессмертный! — с таким презрением выплюнула Айрин, и её лицо сморщилось в отвращении, словно она только что съела лимон. — Ну, что тебе нужно? Зачем ты издеваешься надо мной? День за днём, день за днём, день за днём... У тебя работа такая? Как по расписанию приходить и мучить меня, то воспоминаниями об отце, то о той проклятой... пещерой. Зачем? — Айрин сделала шаг вперёд. — Зачем ты заставил меня это сделать? — обессилено прошептала она. — Я говорю тебе каждый раз, но ты меня не слышишь. Айрин развела руками и что-то невнятно прохрипела. — Она выследила тебя раньше, чем ты её, — игнорируя всё, что наговорила Айрин, осведомил мужчина. — Она ждёт тебя на улице. — О! так ты теперь мне помогаешь? — иронично воскликнула Айрин. — Какая честь! — Она сделала реверанс и склонила голову, пробухтев: — Зачем, смею поинтересоваться? Да только в церкви никого не было. Отголосок хладнокровия выдал сомнение в психическом здравии, и вопросил, уж не пора ли в больницу для больных разумом, куда так яростно желал Том отправить ещё маленькую Айрин? Но нет, очевидно, этот старец был тем ещё подлецом. Вспомнив все самые плохие слова на свете, Айрин принялась проклинать его. Он ведь так умело менял свой внешний вид, так что ему очевидно, не оставляло труда кошмарить её своими внезапными появлениями и не менее внезапными исчезновениями. Благо она знала все его ипостаси. Если только он не мог превращаться ещё в какую-нибудь милую пастушку, чтоб нагрянуть к ней где-нибудь в Альпах и поторчать над душой минутку другую. Как только она вышла из церкви, разразилась жуткая гроза. Молния неимоверной силы ударила прямо в здание, вороны граяли, нагоняя тревогу, а колонна внутри здания отошла. Маглы, что стали очевидцами происшествия, начали вздыхать и ахать, в прочем, их нельзя было в этом упрекать, ведь церковь после того момента закрыли навсегда из-за непригодности и опасности разрушения. А черные птицы, которые казались чем-то поистине аномальным, послужили причиной нового названия прихода — воронова церковь. Тяжелые капли падали на землю, и ливень набирал разгон. Айрин не использовала магию, она уныло брела по улице и исподлобья смотрела на каждого встречного, пытаясь распознать хотя бы тоненький намёк на Винду. Но очевидно, все они были маглами. Завернув в переулок, Айрин встала под карниз крыши и принялась выжидать. Но к ней так никто и не подошёл, а дождь вскоре прекратился. Мерзкое чувство подавленности и абсолютное отсутствие веры в свои силы переполняли до краев. Наверное, старец и правда был всего лишь её фантазией, как и его слова о том, что Розье рядом. Она достала палочку и привела себя в порядок бытовыми заклинаниями. Раз уж она в Бельгии, то грех не сходить в какое-нибудь заведение, чтобы отведать местную кухню. К тому же живот требовательно напомнил, что пора хоть что-то съесть. Айрин сделала уверенный шаг вперёд. — Малышка Ри, — обволакивающий бархатный голос, от которого по коже прошел холодок. Айрин резко дернулась вбок, но обернуться так и не успела. Тяжёлый удар в спину. Тьма.