Наверное, вы знаете то чувство комфорта, когда после черной полосы начинается белая. Часто это происходит постепенно, черный цвет тает, мешаясь с белым, но Антон познал все прелести той везучей десятки людей, у которых после черной полосы резко идет белая. Легко и просто перекрывая серые оттенки.
Поэтому сейчас Шастун сжимает в руках кружку с ароматным зеленым чаем и широко улыбается Диме, пока последний, сидя за кухонным столом с такой же кружкой, но уже черного чая, рассказывает о последних новостях.
—…и Катя снова всех спасла, — заканчивает он и, сделав последний глоток чая, отставляет кружку. — А ты чего такой улыбчивый?
— Без понятия, — Антон пожимает плечами, еще шире (хотя куда шире-то) улыбаясь. — Знаешь, чувство безграничного счастья, хоть ничего серьезного не случилось.
Дима понимающе кивает, улыбаясь в ответ. Но через секунду выразительно поднимает бровь, когда по квартире раздается птичья трель, и во входную дверь робко стучат.
— Ты кого-то ждешь?
— Нет. Возможно, это Арс, — спокойно отвечает Антон, а в глазах чистейшая надежда на собственные догадки.
Парень поднимается с места и направляется к двери под выжидающий взгляд Димы сквозь линзы очков. Антон в своих лучших традициях смотрит в дверной глазок и сжимает губы в тонкую полоску, вновь улыбаясь. С этой глупой улыбкой он прокручивает ключи в замке и нетерпеливо открывает дверь.
Перед взором стоит такой же улыбчивый Арсений, и, если смотреть на этих двоих со стороны, можно подумать, что Арс пришел как раз таки после бара, а в кружке Антона был вовсе не чай, и теперь они так счастливо встречают друг друга.
— Привет, — первым подает голос Арсений.
— Привет, — Антон оглядывает мужчину с головы до ног. Тот снова в домашней одежде со своей уютной атмосферой, стоит в мешковатых штанах и черной майке с принтом маски для сна и подписью «Всё видел», но в руках нет привычной баночки из под соли. Потому Шастун тушуется, спрашивая, — Ты за солью?
— Нет, — слегка машет он головой со стороны в сторону, от чего темные локоны челки чуть подпрыгивают на каждом движении. Антон находит в этом что-то милое, уже не отгоняя такие мысли: привык. — У меня желатин закончился, а я желе хотел сделать. Не найдется пару пачек?
Антон немного сводит брови к переносице и кусает губы, на несколько секунд задумываясь, а после кивает и жестом приглашает войти, на что Арсений молча перешагивает порог, закрывая за собой дверь.
— Пошли со мной на кухню, там как раз Дима сейчас, — наблюдая за тем, как брюнет снимает обувь, говорит Антон.
— Дима – это…? — переспрашивает Арс, оглядываясь.
— Дима Позов. Он был со мной в баре.
— Точно, — щелкает он пальцами, переводя взгляд на того самого Диму, застывшего в проеме кухонной перегородки. — Здравствуй.
Позов в ответ кивает, и его взгляд перескакивает с Антона на Арсения. Последний заметно напрягается и уже хочет что-то сказать, чтобы разбавить молчание, как Шастун невесомо касается его плеча и говорит:
— Чего застыл? Проходи, — и только после укоризненно смотрит на Диму, на что тот отходит от проема, тем самым открывая вход.
На антоновской кухне всегда светло, ибо два широких окна, освещающиеся южной стороной, прекрасно расположились на бежевой стене. Арсения расслабляет такая обстановка, ведь квартира и впрямь хороша по интерьеру и прекрасно сохраняет уютную обстановку. Но настораживают совсем не яркие солнечные лучи, а следящий взгляд исподлобья. Все то время, пока Шастун рылся во всех возможных ящиках в поисках желатина, Дима смотрел лишь на брюнета, иногда чуть щурясь - не то оценивает, не то просто чудит.
— Нашел! — радостно произносит голос Шастуна из навесного шкафчика. Светлая макушка парня наконец-то отстраняется от полок, а в пальцах он сжимает несколько пачек желатина.
Мужчины одновременно поворачиваются на из-за чего-то радостного Антона, и только сейчас Дима понимает всю серьезность ситуации, ведь у этой двухметровой шпалы сейчас из глаз сердечки посыпятся при любом зрительном контакте с соседом. Да и Арсений не отстает: при обычной передаче желатиновых пакетиков все пытается отвоевать какой-нибудь физический контакт.
И вот, они стоят как два идиота, обмениваясь совершенно обыденными диалогами от «Спасибо за желатин» до «Хорошая сегодня погодка», при этом вовсе не моргая, рассматривая лица друг друга, а Позов лишь выдыхает, улыбаясь уголками губ.
— Какие планы на завтрашний вечер? — спокойно спрашивает Шастун, хоть по скулам все больше расползается красноватый оттенок.
— Совершенно никаких. А есть предложения? — на таких же спокойных тонах отвечает Арс.
— Прогуляемся по вечернему Питеру?
— Конечно. Я могу забрать тебя после учебы.
Шастун кивает и уже спустя некоторое время захлопывает дверь за Арсением, который напоследок кинул еще пару благодарных слов, и вновь заходит на кухню, ехидно ухмыляясь округленным глазам и приподнятым бровям Димы.
— А как? — еле выдавливает из себя Позов.
Антон опирается о косяк двери и, скрестив руки на груди, лишь блаженно прикрывает глаза, пожимая плечами на вопрос друга. Глупая улыбка сопровождает парня весь оставшийся вечер.
***
— Я бы сводил его в Воронихинский сквер, но, может, лучше в Биржевой? — серьезно спрашивает Арсений, держа телефон у уха.
С его прихода в свою квартиру прошло часа два, сейчас он сидит за столом, жуя сладкое желе и при этом разговаривая с Сергеем.
— Разве не он тебя пригласил? — зевает Матвиенко. — Может, он уже придумал, куда тебя вести?
— Мечтай, Серёг, — пережевывая очередной кусок желе, невнятно говорит Арс. — Я просто предусмотрительный.
— Тогда выбирай Ворохинский. Про Биржев вообще впервые слышу, Арс.
— Я не удивлен, — смеется он.
— А вы когда пойдете?
— Где-то под вечер, после пар Антона, — легко отвечает Арсений, сгребая с тарелки последние кусочки желе.
— Он студент? — как-то слишком удивленно.
— Да, первый курс.
— Ого, по росту и первому взгляду так и не скажешь, — слышится чей-то топот на фоне голоса и чужой мужской бас. — Не думал, что тебя тянет на студентов, Попов.
— Очень смешно, — огрызается тот, нервно выдыхая.
— Извините, Мистер Плохое-чувство-юмора, но мне пора. Отец с магазина пришел.
— Приятного аппетита тогда.
— Спасибо, до связи. И держи меня в курсе всех событий!
Под завершающий гудок Арсений прикрывает глаза, вспоминая тепло антоновского тела, топя свое желание сорваться и снова позвонить в чужой дверной звонок под любым предлогом. Он готов перерыть все свои бытовые вещи в поисках того, что может оказаться у соседа, чтобы снова увидеть ямочки на щеках и изумрудные глаза.
***
Шастун улыбается до любимых Арсением ямочек, а зелёного цвета глаза сверкают на солнце, словно и впрямь изумруды. Он не спеша идет бок-о-бок (точнее сказать, плечом к плечу) с Арсением по Воронихинскому скверу, разговаривая обо всем и сразу ни о чем. Но Попов не смеет возражать — он только рад слушать отчего-то радостный голос Антона и искренне смеяться с его шуток, добивая их собственными каламбурами, после которых они оба чуть ли не задыхаются от смеха, совершенно не заботясь о том, что орут на весь сквер. Но это ли не прекрасно?
Прекрасно. Особенно прекрасен для Антона Арсений. Весь такой выёбисто-красивый в темных джинсах и майке с вырезом, подчеркивающим острые ключицы и россыпь родинок, которые блуждают по всему телу с головы до ног вразнобой. Поверх надето черное пальто, скрывающее длинные ноги, а точнее — бедра. По погоде, ведь октябрь стучится в окна и преподает себя холодным ветром. Антон же на ветер положил огромный хуй, но не отказался от теплой серой толстовки с карманом посередине.
Когда зажглись фонари, а темные углы сквера освещала луна, парни сидели на лавочке, откинувшись на ее спинку, и слегка запрокинув головы вверх, рассматривали небо. Оно постепенное усеивалось звездами, а облака все быстрее пропадали из взора. Тишина не угнетала, она была комфортной для обоих, но на третью минуту молчания Арсений шепнул:
— Чудесно.
— Очень, — Антон повернул голову в сторону брюнета, рассматривая профиль того. Смешной нос кнопкой красиво смотрелся в профиле, а голубые глаза-сапфиры блестели даже в темноте. — Ты красивый, Арс, — тихо шепнул Антон, улыбаясь уголками губ.
Глаза-сапфиры забегали по темному небу, а уголки тонких губ приподнялись тоже.
— Прости, я не должен был, — неправильно приняв на свой счёт молчание, сказал Антон.
— Нет, все в порядке, — не отводя взгляд от звёзд, Арсений чуть покачал головой со стороны в сторону. На скулах проявлялся лёгкий багровый оттенок. — Спасибо, ты тоже ничего, — выдал он смешок.
Антон лишь хмыкнул, вновь переводя взгляд на небо. Такого спокойствия он не испытывал давно, а осознание правильности их встречи с Арсением стало еще больше.
