***
Он встречает Годжо на вокзале Оме. У Годжо, похоже, тоже нет машины, и, судя по тому, что Юджи слышал о токийском движении, он не может его винить. На профессоре фольклора — сюрприз, сюрприз — чёрные джинсы и чёрная рубашка на пуговицах, а ещё он в солнцезащитных очках, несмотря на то, что день пасмурный. Это не совсем подходящая одежда — о влажном лете в Токио наслышан каждый. Даже короткая прогулка до железнодорожного вокзала заставила Юджи чувствовать себя неприятно сырым. Похоже, жара никак не влияет на Годжо. — Юджи! — он стоит у центральных ворот, склонив бедро набок, его губы сияют в свете флуоресцентных ламп. Юджи ненадолго задаётся вопросом, пользуется ли он блеском для губ, являются ли сухие губы симптомом болезни Вильсона и какой вкус он предпочел бы, прежде чем ловит себя на том, что его мысли направляются не в то русло, и просто машет в ответ. — Йо. Они достают свои карточки и направляются к платформе. Так как Оме — конечная остановка на линии, там их ожидают пустые вагоны, а потому они с Годжо могут занять лучшие места. — Итак, — говорит Юджи, откидываясь назад и упираясь локтем в подоконник. — Что в меню? Роппонги? Асакуса? Харадзюку? — для него они звучат как слова из сказок. И хотя он живет в Токио уже почти три недели, он только дважды был в центре города, один из которых — когда делал пересадку по пути в Оме. — Оо, может, Небесное дерево или Чайнатаун? — Я думал, что мы начнем с Акасаки, — говорит Годжо интригующим голосом. Юджи хмурится. — Даже не слышал о таком. — Тогда ты не будешь разочарован, верно?***
Поездка из Оме до центра Токио довольно долгая. Помимо поезда, им нужно сделать две пересадки в метро, чтобы добраться до места назначения. Кондиционеры в вагонах работают по минимуму, но зато линии не слишком загружены. Оба раза Годжо садится, а Юджи стоит над ним, держась за поручни-кольца. Даже в метро он не снимает солнцезащитных очков, и Юджи может его понять, потому что здешнее светодиодное освещение походит на второе солнце. Он даёт Годжо номер своего мобильного на случай, если они разойдутся, что почти сразу кажется плохой идеей. Это предчувствие подтверждается первым полученным от него сообщением: Угадай кто?? <===8 Юджи смотрит на него сверху вниз; Годжо показывает знак мира. Однако, помимо отправки непристойных сообщений, Годжо действительно делает поездку интересной. Он рассказывает Юджи об основах японского фольклора, о его пересечениях с синтоизмом, китайскими легендами и корейской мифологией, религиями айнов и окинавских культур, а также влиянием на него простых исторических событий. Этот обширный круг знаний не идёт ни в какое сравнение с тем, что они обсуждали в Клубе оккультных исследований, когда развлекались гаданием на Коккури-сан. До странного интересно слушать его не совсем лекцию, пока их поезд движется по Токио, проезжая мимо станций с названиями, которые Юджи слышал только по телевизору. Годжо рассказывает понятно, облегчая вещи для понимания, но в то же время не делая объяснения слишком простыми, каким-то образом у него получается сплетать вместе множество нитей в одно связное целое. А ещё он приправляет свои объяснения взаимодействием со слушателем — поднимает указательный палец и глядит, приподнимая брови, на Юджи, задавая вопросы вроде: «А как ты думаешь, почему лисы были выбраны, чтобы олицетворять обманщиков?» или «А как, по твоему мнению, легенды различаются в зависимости от климата?» У него дразнящий тон, но его вопросы заставляют задуматься, он прислушивается к ответам Юджи и поправляет их с беззаботной улыбкой. Юджи думает, что если бы ему чуть больше повезло с личностными качествами, он стал бы довольно достойным профессором. И всё же отчасти именно его личность удерживает Юджи в плену — то, как он вставляет шутки и приколы в свой рассказ, как будто там им самое место, то, как он сохраняет жизнерадостный настрой даже в рассказах о смерти и отчаянии. Извращённо, — думает он, но также задаётся вопросом: Так почему же тебе это нравится? Они выходят из поезда в Акасаке, и поднимаются на длинном эскалаторе из недр земли в явно деловой район города. На большой карте, стоящей у выхода из метро, отмечены важные местные достопримечательности: перечислены офисы крупных компаний, посольства нескольких стран «большой восьмерки» и некоторые здания, имеющие культурную ценность. Юджи предполагает, что они собираются в одно из святилищ или старых особняков, но Годжо равнодушен к их местонахождению. — Не-а. Посольство Канады, — говорит он и бодро шагает в изнуряющую жару, словно настоящий гид. Ему не хватает только зонтика. — Э-э-э, что? Но Годжо уже идёт впереди.***
Посольство расположено на вершине пологого склона, который в эту летнюю жару заставляет Юджи терять всякую волю к жизни. Они подходят к большим серым воротам и останавливаются, Юджи вытирает пот со лба. Годжо просто поправляет свои солнцезащитные очки. — Смотри, — говорит он, указывая на стену. — Место колодца Окику! — …Это в посольстве Канады? — Под посольством, если быть точнее. Конечно, есть и те, кто настаивает, что колодец находится в Химедзи, и, по всей вероятности, есть два разных начала мифа, которые в итоге сошлись в одной точке. Безусловно, оба места могут выступать убедительной исторической подоплекой, но я предпочитаю верить, что легенда зародилась именно в Эдо. Юджи оглядывает периметр высокой стены. За ней едва видна крыша посольства. — Я имею в виду... действительно? — говорит он. Годжо наклоняется ближе, как он это делает каждый раз, когда взволнован, будто личное пространство — это всего лишь необязательное дополнение. Он настолько близко, что Юджи может почувствовать лёгкий запах, исходящий от его волос: грейпфрута, думает он. Он бы выбрал что-нибудь кислое. И вместе с тем свежее. От него приятно пахнет — чем-то чистым, словно летний дождь. — Но послушай вот о чём: несколько лет назад я решил провести историческое исследование касательно этого места и поговорил с сотрудниками посольства. В этом здании давно наблюдаются паранормальные явления. В течение десятилетий сотрудники сообщают о том, что слышат шаги, когда никого нет рядом, и о перемещении предметов, которых никто не касался. Юджи скептически смотрит на него. — Я думал, вы не верите в эту чушь. Годжо качает пальцем. — Есть многое на свете, Юджи, что не подвластно нашим мудрецам. — А теперь вы работаете на факультете английского? Годжо смеётся. — Знаешь, добрая половина моих студентов заканчивают тем, что пишут в своих заключительных работах о продолжении существования духов, демонов и проклятий. Их цитаты безумны. — И вы их валите? — Мм, нет, если это хорошо написанные работы. Фольклор довольно скучен, а вот охота за привидениями? Это популярно. Надо как-то поддерживать интерес к моему предмету. Если набор снизится, мне хана. — Ага, и правда, вы просто эгоист. — Кажется, я уже признавался в этом, — усмехается Годжо. Он хватает Юджи за плечо и направляет его вперед. — А теперь к нашей следующей остановке! — Здо-о-орово, — тянет Юджи, но улыбается.***
Следующее место, как выясняется, действительно рядом. Рукой подать. Кто знал, что все жуткие истории о привидениях взяли своё начало в Акасаке, — думает Юджи, когда они достигают Кинокуни-дзаки. Он слышал историю о человеке, который идёт вниз по склону и встречает безликих людей — сначала молодую девушку, а затем торговца продуктами, который едет на своей телеге. — Нужно полагать, это поучительная история, — говорит Годжо, пока они спускаются по склону, предположительно изобилующему привидениями. — Сейчас он застроен, но раньше берег был резким, а река здесь с быстрым течением. Ночью в этом месте было опасно, особенно до того, как на улицах появились фонари. Можно было легко упасть и встретить смерть. — И легко принять кого-то за безликого в темноте, — комментирует Юджи. — Куда дальше? — Отэмачи. В любом случае, мы почти у метро.***
Они посещают проклятую могилу в Отэмачи, предположительно ответственную за смерть всех, кто пытался её снести. Сейчас она стоит в тесноте и одиночестве среди высоких офисных блоков. — Сотрудники этих зданий не будут сидеть к ней спиной, — говорит Годжо жутким призрачным голосом. — Бьюсь об заклад, вы были настоящим гвоздём программы на вечеринках по случаю дня рождения, — говорит Юджи.***
Затем они отправляются в Сугамо, в место, связанное с другой известной историей о привидениях: Ёцуя Кайден. Могила Иемон Оивы, призрака, находится в небольшом храмовом саду. — Они построили храм, чтобы успокоить ее душу, в деревне Ёцуя, — говорит Годжо. — Вот куда едут все туристы. Но могила действительно здесь. Есть ещё один интересный факт! — объявляет он, подняв палец: — Есть и другие мифы о ёкаях, связанные с Оивой. Например, её изображали вылетающей из чоучин-обаке. Знаешь, ёкай-фонарь. — Я думал, что всё это пошло из постановки в театре Кабуки, — говорит Юджи, глядя на изношенный надгробный камень. Имя на нем было смыто веками, теперь это голый камень в маленьком дзен-саду. — А как ты думаешь, откуда взялась эта идея? — спрашивает Годжо. Он хлопает в ладоши. — А теперь время обеда!***
Юджи наслаждается их туром, наслаждается тем, как Годжо превращает истории в настоящие постановки, хотя ни один из них не верит в какие-либо сверхъестественные вещи. Юджи знает, что единственные существующие проклятия созданы руками человека, и хотя они могут жить после смерти, в конце концов и они исчезают. Но пока он получает удовольствие от экскурсии, он также с нетерпением ждёт возможности увидеть более туристическую сторону Токио: еду, одежду и развлечения. — Что бы ты хотел съесть? — спрашивает Годжо, когда они выходят из жилого района в какое-то более коммерческое место. Он достаёт свой телефон, свайпает по Google Maps одной рукой, как ребёнок, играющий в Fruit Ninja. — Это должен быть стейк, — говорит Юджи, который в основном питается хоть и домашними, но довольно простыми блюдами. Он здесь, чтобы потранжирить, в чистом виде. — Хороший выбор! Секундочку... ах, недалеко отсюда есть хорошее место. Проедемся на автобусе! Автобус как раз подъезжает, когда они доходят до остановки, и они спешат заскочить через заднюю дверь. Годжо немного пошатывается, когда они пробираются к ближайшим сиденьям, и хотя это можно легко объяснить тем, что автобус начал резко набирать скорость, всё же он опускается на свое место с облегчённым вздохом. Юджи обеспокоенно поглядывает на него, а потому заторможено реагирует, когда Годжо бьёт его по руке. — Бей жука! — говорит он, и указывает на жёлтый Фольксваген Жук за окном. Юджи вздыхает.***
Они попадают в приличный ресторан рядом с парком Уэно, и если Юджи действительно вытянет шею, он сможет увидеть возвышающееся вдали Небесное дерево. — Мне кажется, что только я сегодня и говорю, — произносит Годжо, когда Юджи кладёт в рот первый кусок горячего стейка. Он выразительно смотрит; Годжо смеётся. — Извини-извини. Стейк отличный — идеально прожаренный, аппетитный и сочный. Он пережёвывает мясо и глотает, а затем запивает пивом. Только когда его рот снова свободен, он наконец отвечает на заявление Годжо: — Ну, вы сами хотели взять меня в тур. — А теперь у нас перерыв на обед. Твоя очередь, — говорит Годжо, указывая на него вилкой. — Скажи мне: где ты хочешь в итоге оказаться? Ведь штатный врач больницы Оме — не конечный пункт назначения? Юджи моргает. Его не часто спрашивают об этом, обычно люди больше сосредоточены на прошлом, чем на будущем. — Ну… это немного глупо, — начинает он, отрезая еще одну полоску от своего стейка. — Но я всегда хотел оказаться в маленьком городке. Когда я был ребёнком, мы жили на окраине Сендая, и это было здорово. Ловля светлячков летом, игры в снежки зимой, фермеры, у которых можно взять свежие продукты, и все эти тётушки, которые постоянно приносят детям холодный чай и перекусы. Думаю, это можно назвать каким-то особенным маленьким миром. Тут, в Токио, такой быстрый ритм, и я рад, что нахожусь здесь, пока я молод. Но я думаю, что в дальнейшем я лучше устроюсь врачом в маленьком городке и буду заботиться о людях, которых каждый день вижу на улице. Годжо смотрит поверх своих солнцезащитных очков, его голубые глаза похожи на ледяную воду; его взгляд на мгновение заставляет сердце Юджи пропустить удар. — Ты и вправду такой милый? Юджи несвязно бормочет. Улыбка Годжо лёгкая, но решительная; он макает кусочек картофеля в соус. — И держу пари, ты бы хотел найти славную жену, остепениться и завести двух с половиной детей, верно? Было бы легко солгать. Так просто. Единственные люди, с которыми он когда-либо был откровенен, — это умерший дедушка и его семпай из Клуба оккультных исследований, которого он, вероятно, больше никогда не увидит. Всё, что ему нужно сделать — немножечко соврать, и это станет концом этого нелепого не-свидания с Годжо Сатору и, возможно, всех их причудливых отношений. — Нет, — говорит его глупый, безрассудный, честный рот. — Мне не нравятся девушки. Улыбка Годжо по другую сторону стола превращается в зловещую ухмылку. У нас большая проблема, Хьюстон, — думает Юджи. ____________________________________________________ Примечания и пояснения: Коккури-сан — японский вид гадания с помощью таблицы. Напоминает спиритическую доску. «Есть многое на свете, друг Гораций, что не подвластно нашим мудрецам» — отсылка на цитату Шекспира. Колодец Окику – это легенда о девушке-служанке, внимания которой хотел добиться её господин, но она всегда отказывала ему. Тогда он пошёл на хитрость - обвинил её в потере одной из десяти ценных тарелок, и пообещал, что простит, если она разделит с ним постель. Девушка отказала, за что он сбросил её в колодец. С тех пор из колодца стали доноситься странные звуки и слова будто кто-то считает тарелки, но счёт доходит лишь до девяти. Эта история стала прототипом фильма «Звонок». Могила в Отэмачи – это проклятая могила самурая Масакадо. При строительстве здания рядом, её зацепили бульдозером и с тех пор начались разные несчастья (пожары, в здания били молнии и т. д.). Проблемы были так же у компаний, которые были в этом замешаны. Могилу хотели снести и построить там стоянку, но решили больше её не трогать. Банк, который находится рядом, даже открыл на имя этого самурая счёт и отчисляет туда деньги, таким образом откупаясь. Люди в офисах, расположенных в непосредственной близости, не садятся спиной в сторону могилы и не открывают окна, которые выходят на неё. Ёцуя Кайден – история о девушке Иемон Оиве, которую предал и убил муж. После смерти её дух не успокоился, преследовал его и портил ему жизнь. Есть несколько вариаций легенды, это так же очень популярная театральная постановка. Оиву так же изображали в виде ёкая, который вылетает из фонаря. Бей жука — детская дорожная игра, суть которой заключается в том, что нужно первым ударить по руке своего товарища и прокричать фразу «бей жука», когда увидишь машину Фольксваген Жук.