…
В городе всё было мирно и тихо: девушки с матерями выбирали себе очередные одежды и продукты на ужин, мужчины выготавливали оружие, помогали нести большие брёвна на постройку дома или очаровывали девушек. В центре площади, у фонтана, нарастала толпа. Не понимания всеобщий интерес, Элдред просунулся мимо них. Приезжий выступал со сломанным инструментом и не очень выдающимся голосом, но народу нравилось. Кинув монетку в ящик на полу, Элдред позволил послушать творчество другим, отходя подальше. Вдалеке мелькнула девушка, с длинными, золотыми волосами и карими глазами. Элдреду повезло повернуться и зацепиться прямо за её взгляд. Казалось, прошла вечность с того момента, как он увидел её. На ней было котарди голубого оттенка, подчёркивающего её безупречную фигуру. Элдред старался не смотреть на грудь девушки, непривычную англичанам. -Безупречна. Казалось, парень услышал, как сердце прокричало «Беги к ней! Она твоя судьба!». Отвлекаясь на зов, прекрасная незнакомка исчезла, заставив Элдреда опомниться. Он кинулся в ближайший переулок, пытаясь догнать её, но тщетно. Зная город, как свои пять пальцев, Элдред не нашёл девушку. Проходя мимо уличных крыс, так называли сирот, живших в определённом участке города, он зажимал нос. От отбросов ужасно воняло, и отец грозился держать от них подальше. Чёрная пелена окутало небо, и Элдред пошёл домой, оглядываясь, надеясь найти её. Он не мог смириться с её исчезновением. Голубой оттенок всецело принадлежал ей. Днём, когда небо было ясным, он вспоминал её. Вода в озере нагоняла тоску: как бы прекрасно она смотрелась здесь, среди леса, в воде, смотря на Элдреда. -О чём думаешь? – спросила его Мэри. -Да так. Отец занялся короной, все уши прожужжал. -Мы с матерью выбирали камни для неё весь вечер. Я уснула, как только коснулась подушки. -И какие выбрали? -Гранат. -Красный… Очень редко берут топаз. Красивый камень. -Голубой очень спорный цвет. Редко кому идёт. -Может, это англичанам не идёт? Может, в других странах все ходят только в нём? -Если встретишь человека, которому будет идти голубой, я буду должна тебе горку мяты. -Готовь свои руки, - он повернулся к сестре. – Потому что я её встретил. Мэри моментально приблизилась к нему. -Какая она? Тощая? Толстая? Дерзкая? -Эй-эй, спокойно! – Элдред встряхнул волосы. – Красивая. Грудь большая, фигура… как у принцессы. Нет, не как у нашей, она сущая уродина. Как у французской принцессы. -Она француженка? -Нет… Где-то дальше… Не знаю. -О чём вы говорили? -В том-то и дело, что ни о чём. Я… увидел её и… Она исчезла. -Исчезла?! Как?! -Ну как-как! Как-то исчезла! Не знаю я! Отстань! Мэри шутливо стукнула его по макушке и потянула за щёки. Элдред устало откинулся на простыню, которую они постелили у дерева, и закрыл глаза.…
-Нашла! Я нашла-а-а! – Мэри кричала. Элдред сонно потянулся с кровати и обомлел. Та самая прекрасная незнакомка стояла прямо перед ним! Она оглянулась на камин сзади и обвела взглядом бархатно-красные ткани, свисающие на камин и с балдахина. Мэри одним движением открыла утренний свет из-за плотных штор бежевого оттенка. Весь особняк де ли Тернонов был выполнен в готическом стиле, очень популярным среди аристократов. Люди с доходом меньше, не могли себе такого позволить. Элдред задался вопросом куда делись родители, когда Мэри выгоняла служанку из комнаты. -Привет. – прекрасная девушка улыбнулась. Она была в том же прекрасном голубом котарди. Казалось, словно она принесла с собой запах мяты и солёной воды. Нет, запах мяты исходил от неё же – Мэри положила целую горсть прямо на кровать Элдреда, показывая, что проиграла. Она согласилась и с ним – незнакомке прекрасно шёл голубой. -Привет! – Элдред мигом поднялся с кровати. – Рад видеть, приветствовать, любить, ой… -Ты забавный, - её смех был усладой для него. – Твоя сестра перерыла весь город, сказала, что её брат умирает без моей любви. -Если честно, я и сам перерыл весь город, только, видимо, плохо. – рука невольно потянулась к волосам, поправляя их. -Я – Лина. -А мы де ли Терноны. – сзади послышался голос отца: звонкий, как сталь. Отец не был снисходителен к своим детям, а к незнакомцам – особенно. Мэри без ведома провела Лину прямо в комнату Элдреда. -Д-доброе утро. – Лина обернулась и начала немного заикаться. -Откуда вы? – его взгляд прошёлся с самой головы до ног. -С Великого Княжества Литовского. -И как попали сюда? Где обучались языку? -Языку обучалась у учителя. Перебралась сюда подальше от войны. -Стойте, - он прервал её. – Давайте спустимся все вниз и за завтраком всё обсудим. Новости с таких земель никак не должна обсуждаться на голодный желудок. Элдред, оденься.…
Мать отправилась в город за новыми тканями, которые привозили всегда утром и строго по четвергам. Две служанки накрыли завтрак: плавленое яйцо, хлеб, бекон и чай. Помолившись Мать Кельтов, все принялись за трапезу. -И как дела на востоке? – спросил отец у Лины. -Польское Королевство пошло на Княжество Литовское войной. Моих родителей убили, и я бежала. Дом разрушен, ничего не осталось. -Поляки… Ожидаемо. Зал окутала тишина. -Ну всё, хватит удручать юную девицу. - Элдред встал, приветствуя мать. -Я задал всего один вопрос. – ответил ей отец. -И какой! Она опечалена, разве не видишь? Девочка потеряла своих родителей, а тебе лишь бы новости вытрясти. Всё, идите. Анесса ли Тернон выпроводила Элдреда, Мэри и Лину, рассказывая супругу о новых ценах на продукты, активно жестикулируя руками. Элдред пошёл весь в отца: прямая осанка и слегка приподнятый подбородок; каштановые волосы и, как кофе, который англичане так не любили, глаза. Скулы ему достались от матери. Чувство стиля ему прибила Мэри. Бывало, когда ей не нравился его наряд, она брала его за шиворот и заставляла переодеваться в то, что по её мнению, ему подходило. Элдред, не разбиравшись во всех тонкостях тканей и моды, соглашался, а после, выбранный стиль пришёлся ему по вкусу. -Если тебе не больно вспоминать, то скажешь, как у тебя там? Ну, где ты родилась? – спросила Мэри, помогая расстилать простыню коричневого оттенка на траву. Терноны привели Лину к озеру, к их любимому месту. Людям было лень идти по длинной тропинке в лесу до него, поэтому они шли к реке, которая была намного ближе. Элдред с Мэри любили поболтать и лишний раз искупаться. Они никогда не заплывали на глубину, потому что их окутывала паника, не чувствуя дна. Лина рассматривала пейзаж, представший перед ней: стволы деревьев тянулись у другого берега озера; неподалёку был виден заброшенный дом, наполовину затонувший в воде. Она стояла у самого края деревянной дорожки, которую проложили рыбаки. Их лодка лежала здесь, перевёрнутая. -Хорошо там. Поля пшеницы. Рядом с каждой деревней есть поле, чтобы было, где еду брать. Народ взял, сплотился и собирай урожай. Одна группа делает муку, вторая крупы, третья пиво и водку. Люди повыносливее, ходят подальше, на поле с подсолнухами. Они делают жидкое масло. – Лина повернулась к Элдреду и улыбнулась. Его сердцебиение участилось, и он в ответ неловко улыбнулся. -А как звучит твой родной язык? – Мэри уселась на простыню и доставала поджаренный хлеб из сумки. -Ось так. Звичайно, я можу говорити бистріше, але, я впевнена, що ви мене не зрозумієте. Хоча, який сенс? Ви й так мене не розумієте, - Лина рассмеялась на отчаянные попытки англичан понять хоть слово, – Вы забавные. – она снова перешла на английский. -Он… так красиво звучал… Как называется это прекрасное творение? – спросил Элдред. -Ты про язык? -Да. -Украинский. -Юкраинкий? -Украинский. Нет, не стоит делать ещё одну попытку. Пощади мои уши. Сев рядом с Элдредом, и положив на его плечо ладонь, Лина откусила хлеб, смешанный с яйцом. Мэри рассказывала ей, какие завтраки, обеды и ужины бывают у них, а Лина в ответ рассказывала о украинских блюдах. Когда Элдред попытался выговорить «борщ» Лина закрыла ему рот своей же ладонью и шутливо потрясла за голову, моля прекратить. Солнце уже начало скрываться за горизонтом. Мэри легла на спину, наблюдая за облаками, которые плавно текли по небу и становились темнее. Некоторое время Элдред тоже смотрел на небо, но потом он замер, разглядывая Лину. Она шла к воде неспешными шагами. Девушка сняла с себя котарди и осталась в одной рубашке. Из её рассказа, он знал название – вышиванка. Его восхитила техника красной вышивки, но вскоре он понял, что ошибся. В некоторых местах были не нитки, это была кровь. -Что же тебе пришлось пережить, прекрасная? Заметив сожаление на лице Элдреда, Мэри проследила за его взглядом. Она резко села и нервно пригладила каштановые волосы. -Ты собираешься купаться? – спросила Мэри. -Да. – ответила Лина, обернувшись через плечо. Сердце Элдреда замерло от красоты её профиля. -Холодно же. – по всему телу Мэри прошлись мурашки, а сама она вздрогнула. -Мне пришлось сидеть три месяца в сыром подвале, всё время жуя каменный хлеб и закрывая кровоточащую рану матери. Я выходила в одной вышиванке наверх, во время зимы, чтобы из-под носа своровать у поляков еду. Холод мне не почём. И она нырнула. Элдред восхитился грацией её движений, откидыванием волос при прыжке и такой упорной смелости. Мэри встала, заволновавшись. Лина так и не появилась. Элдред рывком побежал к воде, готовясь спасать девушку, как она вынырнула у другого берега. -Лина! – кричал Элдред. -Я здесь! – она прокричала ему в ответ и взялась за хилые доски заброшенного дома. Девушка рассматривала низ, где когда-то был пол. Нырнула. После нескольких секунд вынырнула, держа что-то в руках. Но она не стала возвращаться, наоборот, только углубилась в развалины. Найдя опору в некогда ступеньках, Лина стала на сырую доску и сделала шаг вверх. Проходя дверной проём, нагнулась, чтобы не стукнуться головой. Она окинула единственную комнату, которая оставалась сухой и целой: некоторые доски потрескались, обои отклеились. Одинокий диван, оттенка чёрного чая, был у стены. Если здесь была ещё какая-то мебель, то она давно лежит на дне озера или у кого-то в доме. -Лина! – крик Элдред становился злее. Она посмотрела на золотую цепочку, которую нашла в воде, запутанную в водорослях. Мэри рассказала, что Элдред, как отец, делал бижутерию. Может, он сделал бы ей амулет с этой цепочкой? Лина поплотнее сжала кулак и вернулась к приятелям. -Ты умеешь плавать?! – сказал Элдред, как только Лина вышла из воды, - Серьёзно? Плавать? Больше ничего не пришло в голову?! – он накинул на её плечи плед. – Согрейся, тебе должно стать тепло. -Ты явно не мастер слов. -Я мастер харизмы и очарования. -А если честно, то мастер ювелира. – сказала Мэри, складывая простыню и оставшуюся еду в сумку. -Не верь ей. – прошептал Элдред Лине. Лина поплотнее укуталась в плед, и они все вместе вернулись в особняк, обсуждая навыки плавания. Она рассказала увиденное и показала Элдреду цепочку. Он сунул её в карман, заинтересованный, кому она могла принадлежать. Верить в то, что у обычного рыбака была такая ценность отказались все. Элдред рассказал, какой хороший старик раньше там жил. Приходя на озеро, они общались, но чаще всего, Рудольф, так звали рыбака, ругал мальчишку за то, что он распугивает ему рыбу и заплывает слишком далеко от берег, и слишком близко к крючку удочки. Они сдружились, но одной ночью в городе была страшная гроза. Некоторые деревья в лесу попадали, а вода в озере разбушевалась, снося маленький домик. Рудольфу пришлось переехать на север королевства, к своим родным. Слишком мало денег у него было, чтобы купить себе жилье. Никто из горожан не вызвался помочь старику. Даже его постоянные клиенты отвернулись прочь, имея несколько гостевых спален в запасе. Элдред слышал, как Рудольфа обвиняли в том, что они больше не смогут есть рыбу на ужин. Сжимая кулаки, он ходил к родителям, просил их поселить старика у них. «Зачем нам этот дряхлый старь? Готовить у нас есть кому. Убираться тоже. Будет только под ногами путаться.» - твердили оба родителя.…
Мэри удалилась в свою комнату, готовясь дочитать книгу перед сном. Элдред проводил Лину в наиболее тёплую комнату особняка: огонь в камине почти никогда не угасал, а рядом стояло кресло. Сзади него висела картина с пейзажем, а лунный свет проникал в комнату через панорамное окно. Комната была самой маленькой в особняке и находилась выше всех. Лина взялась за бардовые шторы, намереваясь их отодвинуть, но застыла, рассматривая вид из окна. Элдред слаживал множество одеял и подушек, компенсируя девушке кровать. В гостевых комнатах жила прислуга, потому поселить Лину там они не смогли. Её вышиванка уже потеряла влажность. Своё котарди она положила на кресло и обернулась к Элдреду. -Дякую. – она снова заговорила на родном языке. Элдред, не поняв её, только улыбнулся. Почувствовав, как румянец выступает на его щеках, он поспешил удалиться.…
Уже как два года Элдред после завтрака принимался за работу. К Тернонам обращались горожане: починить кольцо или заказать что-то для своей возлюбленной. Бывали редкие случаи, когда обращалась королевская кровь, щедро наградив семью. Особняк, в котором живёт семья, достался им, когда отец Элдреда, граф Роберт де Тернон, сделал для одной русской правительницы тиару. Украшение настолько ей пригляделось, что она, узнав о том, что человек с такими золотыми руками живёт в маленьком, старом доме, без возможности мастерить множество других изделий, подарила ему особняк. Изначально, титула у отца не было. Он заработал его, когда смастерил для английского правителя перстень. И тогда, Роберт стал графом. Элдред старался каждый день, улучшал качество своих колец, обдумывал возможные вариации сочетания цветов. В основном, к нему обращались горожане: починить, переделать цвет, поменять камни. К отцу обращались аристократы. Люди считали, что Роберт давно вырос из маленьких просьб горожан, а Элдред ещё не дорос до заказов влиятельных людей. -Сделай этот камень граната поменьше. – сказал ему отец, протянув ладонь, не отрываясь от короны на столе. По дорогому золоту гуляли лучи солнца, а некоторые, уже вставленные камни, разливали по столу красный оттенок. Освещение в комнату просачивалось через окно у самого стола. Сзади него был ещё диван, а рядом кресло. Второй стол был для материалов. Роберт мог проводить здесь часы, а Элдред выдыхался после нескольких минут. Из-за маленького камина, сделанного специально для плавки материалов, в комнате всегда было жарко и душно. Открывать окно было нельзя из-за возможного ветра, который раскидает идеальный порядок. -Зачем ты делаешь корону этому Ричарду? – спросил Элдред, облокотившись о стол и вытер пот со лба. -Потому что он король наших земель. -И что? Ты возишься над ней уже год. Отец отвлёкся от своей работы и наконец, спустя долгое время, выпрямился. -Если бы не моя работа, ты бы не ел ничего. -Если бы не твоя работа, была бы моя работа. На пропитание мне бы хватило. Резкий удар пришёлся по щеке Элдреда. След от руки горел, и он чуть не схватился за щеку рукой. Нет. Проявление слабости. Никогда. Отвечай смехом на грубость. -Сомневаюсь, что его величеству придётся такое по вкусу. – Элдред выдавил улыбку через боль. -Сначала дотянись до его величества, щенок. Занимайся своей работой. Парень послушно сел за уменьшение камня, стараясь не опалить руки. Отец время от времени нарушал тишину, бормоча ругательства себе под нос. Элдред, когда хотел выругаться, прикусывал губу. «Не дорос ещё.» - сказали родители, когда Элдред впервые выругался. Розга лопнула ему обе губы и последующую неделю он ходил с отёком. Больше он не смел перечить. -Что ты делаешь? – спросил отец. Он потянулся за очередным камнем, но наткнулся на цепочку в руках сына. -Ремонтирую замочек. – ответил Элдред, не отрываясь от работы. -Бесполезно, я отсюда вижу. Старый, ржавый, немодный… Тот, кто попросил его отремонтировать должен тебе много денег. Если не получится, а у тебя не получится, проси больше, сколько было изначально. Потратил своё время и нервы. -Я не нервничаю. – спокойно ответил парень. Он, правда никогда не нервничал. Всегда. Когда многие дети вопили из-за очередной игрушки, Элдред игрался с листиком, сорвав его с дерева. Когда многих детей наказывали, они бежали нарушать все запреты. Элдред после наказаний больше никогда не повторял свой промах. Он отвечал смехом на грубость, улыбкой на разочарование. Он хотел быть идеалом для своего отца и матери. Идеальным братом для Мэри. И теперь, он хочет стать идеальным парнем для Лины. -Я закончил. – Элдред вытер остатки материала с рук о тряпку и вышел из мастерской, наконец вдохнув свежий воздух.…
Многие платья в шкафу Мэри были сделаны ею самою. Она любила порадовать себя новым цветом, даже если ради этого ей стоило не спать ночь у свечей. Но это было не одно её занятие. Мэри писала всякие небылицы о нечисти и продавала их ковенам. Её не заботило, что они будут делать с её чудиками-персонажами, если давали плату. А на плату она покупала новую ткань и следующей ночью не спала. Иногда, горожанки обращались к ней за шитьём платья. Мэри приходила к ним на дом, снимать мерки, чтобы сразу приступить к работе. Именно поэтому Элдред не нашёл её дома. Витая в своих мыслях о прекрасной иностранке, он прогуливался по лесу, пока не дошёл до озера. Вдали, в воде, он увидел Лину. По её прекрасному профилю гуляли лучи солнца, а мокрые волосы были зачёсаны водой назад. Она смотрела в небо, как плывут облака. Элдред боком прислонился к ближайшему дереву и стал наблюдать за ней. Его щёки порозовели, когда он понял, что на ней нет одежды. Он отвернулся, когда увидел чёткие очертания её груди и ягодиц. -Как же она прекрасна. – Элдред приложил руки к щекам, пытаясь сбить смущение. -Элдред?! – окликнула его Лина. -Я не смотрю! – крикнул он в ответ, и машинально посмотрел на неё через плечо, но тут же отвернулся. -Принесёшь мне простыню?! Ветер слишком холодный, а в воде тепло! -Ладно! Элдред неловко прошёлся ближе к воде, подхватывая ткань. Лина, чтобы не смущать его, опустилась в воду по шею. Разведя руки в стороны, парень закрыл глаза и через несколько секунд девушка прильнула к нему. Элдред обнял её, окутывая не только в свои объятия, но и простыню. -Спасибо. – прошептала Лина. Девушка хотела посмотреть ему в глаза, но расстояние было слишком мало. Прошептав это слово, Элдред ещё раз мысленно его произнёс. Дыхание Лины оставило свой след на губах парня, от чего у Элдреда пошли мурашки. -Тебе холодно? – спросила она. -Нет. С тобой нет. -Мне тоже с тобой не холодно. – она широко улыбнулась, показывая зубы. Элдред старался удержаться, не прильнуть к её губам и запустить руку в её изящные волосы. Не блуждать рукой по прекрасному тело. Он старался. Но Лина нет. Она сама прильнула к его губам, запустив руку в его волосы, чтобы углубить поцелуй. Несмотря на свои розовые щёки, Элдред ответил, позволяя себе всё-таки блуждать руками по её телу. Вслед за ними по Лине прошлась волна мурашек. Девушка оказалась сверху, медленно, издеваясь над парнем, расстёгивала пуговицы на его палтоке. Элдред любовался её грудями, её бёдрами и то, как она скользила по нему. Их стоны тонули в поцелуях, по телам начал скатываться пот. Элдред не сразу понял, что получил наслаждение, а не солнечный удар.…
Он сидел сзади Лины и расчёсывал её спутанные волосы. Девушка, наклонившись, детально рассматривала, как Элдред починил замочек на цепочке. -Просто невероятно! Ты такой молодец. – она резко повернулась и оставила на его губах новый поцелуй. -Спасибо. – щёки Элдреда вспыхнули румянцем. -Как тебя легко засмущать! – Лина потрепала его волосы. -Я сделал серёжки для одного члена королевской семьи во Франции, - девушка повернулась к нему через плечо, заинтересованная. – Теперь я маркиз. -Я не разбираюсь в титулах. – она мягко улыбнулась -Ну, если простым языком, то теперь я аристократ, а не обычный горожан. -Какая разница, - девушка пожала плечами. – Характер ведь один и тот же. -Может и так. Расчесав волосы Лины, он вдохнул запах, исходящий от них. Она подняла руку с цепочкой, осматривая её. -Я хотел сделать амулет, - его указательный палец скользил по руке девушки. – С сапфиром. Его бы обвивали лозы серебра, а сам амулет нёс бы мою любовь к тебе. Он положил руку между грудей девушки. -Вот здесь бы он светился.