Стоило только появиться солнцу над головой, как пропало всякое ощущение безопасности, сменяясь оглушительным грохотом урагана над головой и испуганными криками Племени Торан, пытающимися убежать от смертельной атаки. Где-то послышался вскрик Аладдина, прервавшийся боевой клич Хакурю, сменившийся надрывным кашлем, заставив вскочить на ноги и выбраться на поверхность, поднимая голову.
Четверо… в чёрном, с печатями восьмиконечной звезды и окутанные ощущением опасности, заставив в ужасе задрожать. После Подземелья силы не успели толком восстановиться, сейчас сопротивляться носителям Тёмного Сосуда просто невозможно! Это… было запланировано с самого начала!
Резко оплётший руку хлыст резко потянул в сторону, заставив упасть с вскриком на землю, волоча следом и заставив закашлять от поднявшейся пыли. И только движение прекратилось, позволяя сделать попытку встать, как в голову резко вцепилась чужая рука, впечатывая в землю на секунду… а после вызывая болезненный вой из-за намотанных на кулак волос, за которые её подняли в воздух, оставляя болтать ногами в беспомощности, вцепившись пальцами в чужое запястье, пытаясь разодрать ногтями и вынудить отпустить.
— Бей. — звучит холодный голос, под странный шорох какой-то магии.
— Отпусти её! — в стороне слышится злой рявк, заставив приоткрыть глаза через слёзы, замечая метнувшегося к ним Хакурю.
— Экстремальная магия! Al-Yad! — звучит гнусавый весёлый голос, позволив заметить светящийся в небе чёрный символ.
— Хакурю, беги!!! — успела вскрикнуть южанка, в очередной раз дёрнувшись, в попытке вырваться.
В небе резко раздался гул, поднялся ужасающий ветер, заставив все под чёрной печатью взорваться в урагане, подкидывая в воздух людей, перемешивая с ломающимися пополам деревьями, не позволив добежать имперцу, так же оказавшемуся поднятым к небу, вместе с остальными. Горло обдирает болью от отчаянного вопля, который она издаёт не ведая, наблюдая за тем как людей, словно тряпичные куклы сокрушает этот поток, как они кричат от боли, как с грохотом сталкиваются камни и деревья, по воле случая прерывая чью-то жизнь с треском и алыми пятнами, заляпывающими землю. В какой-то момент всё утихает, роняя словно ребёнок игрушки, позволяя разглядеть изломанные ударами тела, застывшие навечно в смерти лица, искажённые ранами и покрытые кровью.
В груди холодный ком, стоит заметить яркие детали одежды и внешности друзей, без сознания лежащих в стороне, раскиданные словно ветки ближайшего дерева. Щёки обжигает холодом и на грудь что-то капает, позволяя осознать собственные слёзы ужаса. Хватка на волосах резко пропадает и только она упала на колени, как резко в спину пинают, заставляя удариться лицом о шершавый песок. Руки больно сводят за спиной, а после снова вздёргивают голову за волосы, заставляя смотреть на раненных и беспомощных друзей.
— Смотри внимательно, девчонка. — звучит над ухом хриплый голос, заставив дёрнуться и тут же всхлипнуть из-за резкого движения, едва не выдравшего пряди. — Смотри внимательно, как они распрощаются со своими жизнями! И запоминай! Это —
Судьба!
— Я тебе не верю! — кричит изо всех сил, пытаясь выбраться несмотря на боль и дёргая руками. — Это не их Судьба! И не моя! Они будут жить! Все они!
— Слушай что я говорю тебе! — резко дёрнул на себя мужчина, заставив зажмуриться от солнца и боли. — Слушай и смотри! Ты не более чем просто жалкая деваха, выбравшаяся слишком рано из шлифовки! Ты вернёшься! Вернёшься на Ароэ и приведёшь меня, и Аль-Сармен, на эти земли! Это — твоя
Судьба!
— Нет! — зло выкрикнула брюнетка, снова дёрнувшись, резко подавшись назад, ощущая как врезалась затылком в чьё-то лицо, вызывая рык.
Резкий толчок вперёд и удар об землю заставили вскрикнуть от боли в хрустнувшем носу и прокушенной губе, тут же оказываясь вскинутой обратно, с направленным в сторону друзей лицом. По подбородку потекло что-то тёплое, пока она в ужасе наблюдала за тем как заносится шпага и огромный кулак над бессознательными ребятами, пытаясь снова выбраться, пытаясь подняться с колен и снова выдрать руки, скуля от стискивающейся на запястьях хватки. Снова рванув вперёд, слышит в голове треск рвущихся волос, ощущает впившиеся в кожу ногти чужих пальцев, но с отчаянным криком пытается вырваться из плена, чтобы хоть как-то… хоть чем-то… как-нибудь… защитить свою
семью!
Резкий звон цепей и грохот удара позволяет распахнуть глаза, замечая винно-алую вспышку цвета, рывком ушедшую в сторону с клубом пыли от торможения. Мор загнанно хрипит, отнимая руки от земли и стискивая их в кулаки, застывая в отчаянной боевой стойке, глядя на обладателей Тёмного Сосуда из-под гневно сошедшихся бровей, готовая драться насмерть. Но в груди зреет отчаяние, стоит вспомнить её недавнее состояние истощения, затопляя вместо облегчения с головой, вынуждая дёрнуться вперёд и снова вскрикнуть от боли в затылке и запястьях. Всего мгновение дикого и разъярённого рыка, прежде чем фаналис оказывается перехвачена за ногу в ударе, повешенная вниз головой в крепкой чёрной хватке артефакта. На лице бородатого гнусного мужчины мимолётная умиротворённая улыбка, прежде чем в живот подруги с силой ударяет огромный кулак, заставив издать отчаянный вопль отрицания и снова беспомощно дёрнуться, пытаясь хоть как-то достичь сцены избиения и прекратить этот кошмар.
Совсем скоро кулак артефактора окрашивается в красный, как и тонкая ткань светлой рубашки рыжей, с хрипом пытающейся остановить кровь руками, через секунду оказываясь повисшей на волосах, болезненно заскулив. По побледневшим щекам текут слёзы, перемешиваясь с попавшей на лицо кровью, разводами скатываясь по дрожащему в безмолвных рыданиях горлу, заставляя воротник рубашки розоветь, под ехидный смешок участника Аль-Сармен.
— Видишь? Ты же видишь… — злорадствует над ухом четвёртый участник группы, заставляя наблюдать за едва дышащей от боли подругой, ощущая как внутри всё ломается. — Она
умрёт… — тихий шёпот в ухо, заставляющий злиться. — Это и есть Судьба… прокляни, ведь это несправедливо~!
Резко развернувшись через боль выдираемых волос, она лишь зло скалится и дёргается вперёд, без задней мысли о последствиях, вцепившись зубами в чужое горло почти под челюстью. Податливая кожа продавливается охотно, болью от скользящих с силой клыков вызывая дикий вой пленителя, позволяя поддаться ярости и сильнее сдавить челюсти, ощущая как она лопается и по языку течёт кровь. Этот голос слишком много говорит… пора ему замолчать.
Стоит ощутить зацепленную венку, как она мгновенно стискивает зубы до предела, рывком отворачиваясь прочь через оглушение, ощущая как колотится сердце в груди от ража, разгоняясь пламенем по телу. Всего небольшой кусок плоти, который сплёвывает в сторону с омерзением, но его хватает чтобы избавиться от хватки на руках и волосах, вскакивая на ноги и в безумном порыве бросаясь на двух служителей перед собой, уже приготовившихся убить дорогих друзей. Занесённая для бесполезного удара рука, последние теплящиеся остатки магой где-то в глубине груди, которые она зачерпывает в отчаянии, прежде чем тело что-то знакомо опутывает, отдёргивая прочь.
В стороне грохот, знакомый, вызывающий мгновенные воспоминания Балбадда, заставив приподняться на локтях и заметить золотые доспехи Масрура, держащего на руках Мор. Оседающие облака пыли от отброшенных прочь носителей Тёмных Сосудов, которые тянутся к фигуре злой Ямурайхи и мрачного Шарркана, поддерживающих своих учеников за плечи и головы. В зелёных глазах жителя Хелиохапта мечутся гневные молнии, пока в с синем просторе волшебницы читается настоящий уничтожительный шторм…
На плечи опускается мягкая ткань, заставляя вздрогнуть и наконец заметить присевшего на корточки рядом Джафара, мягко улыбнувшегося на её взгляд и стёршего краем снятого платка пятна крови на губах. Но мгновенно зло поднимается во весь рост, перехватывая пальцами алые нити скользнувших из рукавов клинков, наблюдая за поднявшимся через боль мужчиной, с уже остановившейся кровью и перехваченным удобнее кнутом с лезвиями по всей длине.
— Вам придётся очень сильно молить нас о пощаде, если хотите хоть немного ослабить наш гнев! Это наши ученики, черти вас раздерите! — зло рявкнул Шарркан, с шелестом вынув из ножен изогнутый чёрный клинок.
— Как жалко смотрятся огромные люди, поджидавшие израненных и ослабленных детей в засаде. — высокомерно хмыкнул Джафар, натянув нити перед ударом.
— Жалкие тут несомненно самопровозглашённые учителя! — ответил ему с диковатой усмешкой незнакомец, откинув с лица длинные дреды и стерев кровь из-под носа. — Жаль нужно было задержаться для убийства этих сопляков, на эту сучку у меня свои планы! — кивком головы указал на дрогнувшую Айю мужчина.
Послышался стрёкот молний, заставивший заметить в зелёных глазах злой блеск и сверкающие по рукам вспышки света, стремительно мечущиеся между пальцами и клинками. Бледное лицо застыло нечитаемой маской, выдавая настоящий гнев лишь в подрагивающих веках, едва выдающих быстрое моргание.
— Верно он говорит! Жаль конечно, девочек мне нравится избивать больше! — весело хохотнул в стороне мужчина в броне, прикрыв рот кулаком. — Жалкая девчонка, которой теперь не видать доли материнства и безболезненной кончи…
Незабываемый грохот вспоротой земли прервал презрительную фразу, всего через секунду завершаясь мощным ударом ноги по голове, отметая мерзкую фигуру прочь, позволяя едва заметному на скорости фаналису сорваться следом, оставляя провалы в земле своими шагами. Послышался свист распарываемого воздуха и кинжалы ассасина со звоном столкнулись с лезвийным кнутом мужчины, тут же будучи отдёрнутыми назад и снова брошенными вперёд, вызывая весёлый смех последнего, резко развернувшегося на месте. Яму мгновенно взлетела в воздух, пустив несколько водных копий в старикашку, тут же с противным хихиканьем приподнявшимся на воздух, морщась на сорвавшегося с места к готовому Шарркану фехтовальщика, вызывая звон мечей и дикий хохот. Учителя вступили в бой с новыми противниками, позволяя ученикам выдохнуть после Подземелья.
Джафар сорвался с места, бледной тенью преследуя странного человека, чья левая рука была полностью покрыта странными татуировками от самого запястья и до левого виска, непроглядно чернея на смуглой коже. Схожесть оттенка с собственным, заставил Айю содрогнуться от мысли, что когда-то он был частью одного с ней народа. Но зачем она нужна ему? Почему он говорил о возвращении в Ароэ следом за ней?
Вздрогнув от очередного грохота и звона металлов, южанка хлопнула себя по щекам, поднимаясь на ноги и побежав к друзьям, с ужасом едва не оступившись, ощущая как ноги потяжелели от страха, недавней боли и выплеска адреналина. И едва позволив добраться до ребят, с беспокойством рассматривая сморщившегося Али Бабу, едва открывающего глаза через оглушение Аладдина и похрипывающую Моржану, стискивающую зубы и кулаки. Совсем рядом послышался сиплый вдох и шорох, позволяя заметить подползшего на руках Хакурю, устало упавшего на землю, загнанно дыша и изредка задерживая воздух, от боли недавнего падения и ударов, позволяя хоть как-то ободряюще сжать пальцами его ладонь.
— Айя… кровь… — хрипло произнёс Али, заставив мотнуть головой.
— Ничего… — тихо отвечает, облегчённо улыбнувшись. — Мор досталось больше… по сравнению с ней, я даже не пострадала…
Балбаддец болезненно нахмурился, аккуратно коснувшись бледной щеки фаналис пальцами, бережно оглаживая и возвращаясь к своему стащенному полу плащу, прижатому к кровоточащей ране, пережимая поток и хоть как-то помогая её остановить. Рядом садится на месте Рен, опираясь об одну из рук и с гримасой подняв голову к сражающимся в воздухе Ямурайхе и старикашке, морщась от грохота столкнувшихся заклинаний. Чтобы вскоре вернуть взгляд к ним, свободной рукой аккуратно коснувшись смуглого лица, проводя под носом пальцем и стирая снова потёкшую кровь.
— Больно? — совсем тихо, почти не слышно из-за сорванного голоса спрашивает он, хмурясь от боли и злости.
— Терпимо. — качает головой, зажмуриваясь из-за грохота где-то позади и вздрагивая от прошедшейся по земли дрожи, ощущая поддерживающую хватку на запястье. — Я… я испугалась за вас больше…
— Да, нас сильно приложило… — через силу повысил голос Рен, с хрипом закашлявшись, под неловкий смешок Али Бабы, едва поднявшегося на ноги, чтобы пронаблюдать за боем своего учителя против одного из Тёмных Королей. — Сидите тут… тут явно безопаснее.
— Уже не надо дёргаться, Али. — с шорохом шагов возвращается Джафар, стирая рукавом полосы крови на лице, подходя ближе. — Масрур уже закончил свой бой, лишь вопрос времени когда победят Ямурайха и Шарркан.
— Джафар! — облегчённо улыбнулась Айя, наблюдая за наставником, ответившим такой же улыбкой. — Но как вы…
— В Синдрию заявился Джудар с объявлением войны, поэтому мы предположили, что здесь тоже что-то произойдёт. Поэтому прибыли так быстро, как было возможно. — опустился рядом на колени ассасин, коротко приподняв покрасневшую ткань от раны в животе. — Ей придётся некоторое время провести под строгим надзором лекарей…
— Она только отошла от истощения… и уже такие раны… — поджала губы южанка, под надзором советника вжимая ткань и ощущая дрожь от холода крови. — Джафар… эти раны…
— Не волнуйся, их все излечат. — коснулся плеча блондин, коротко и ободряюще сжав пальцами. — С ней всё будет в порядке. И с вами всеми тоже. Этот гад тебе нос кажется сломал. — выпрямился на месте Джафар, коротко сгоняя руку Хакурю и самостоятельно касаясь лица, заставляя зажмуриться. — Не бойся, больно будет недолго, я лишь вправлю его.
— Он говорил п… — короткий хруст и мгновенная боль заставили ненадолго умолкнуть, пережидая потёкшие непроизвольно слёзы. — Он говорил про то, чтобы я провела Аль-Сармен в Ароэ… говорил про то, что я слишком рано вышла из «шлифовки».
— Дважды ублюдок. — строго припечатал наставник, быстро проверяя на серьёзные раны поморщившегося Рена, на чьём лице скрылась гримаса непонятной эмоции. — «Шлифовкой» он видимо имел ввиду твоё прошлое, до Балбадда и встречи с ребятами. Вот ты и нашла случайно источник своих несчастий. Прости, убил раньше чем ты отомстила.
— Я не смогла бы… — помотала головой брюнетка, вздыхая. — Я не смогла бы отомстить в соответствии с его действиями… как бы не было необходимо однажды замарать руки…
— Ну, тогда и хорошо что не маралась о такую-то грязь! — усмехнулся довольно советник короля Синдрии, приподнимая застонавшего от боли Аладдина и быстро вынимая из широких рукавов бинты, начиная обрабатывать его раны. — Когда-нибудь ты найдёшь людей, что не позволят тебе так же марать свои руки о таких ублюдков, помяни моё слово. И мстить ты научишься гораздо больнее, чем нанося раны лезвиями.
— Вы высокого обо мне мнения! — неловко хихикнула Айя, замечая иронично возведённые к небу бледно-васильковые глаза Хакурю. — Скажешь не права?
— Не права! — честно кивнул с улыбкой копейщик, тихо посмеиваясь на её сошедшиеся в замешательстве брови.
— Эй, Джафар! А ты даже и не запыхался! — послышался бодрый голос жителя Хелиохапта, ковыляющего с поддержкой Али Бабы, выглядящего не менее помято.
— Было бы из-за чего запыхиваться! — хмыкнул Джафар, затягивая бинт на руке ойкнувшего Маги. — Прости, Аладдин.
— Ничего-ничего, совсем немного больно! — тут же просиял обнадёживающей улыбкой тот, чуть морщась. — Спасибо вам за помощь… мы бы не справились.
— Ай, не беспокойся. — отмахнулся от благодарности Шарркан, оглядываясь на грохот очередного заклинания и позволяя так же заметить резко отклонившуюся в воздухе Ямурайху, ушедшую в густой туман над морской поверхностью. — Уф…
— Разве ей не нужна помощь? — обеспокоенно поинтересовался Маги, беспокойно наблюдая за наставницей.
— Не волнуйся, Ал, а то Яму расстроится. Да и она предпочтёт, чтобы никто не вмешивался! — буркнул под нос последние слова мечник, затягивая разодранную рубашку так, чтобы закрыть кровоточащий шрам.
— Время вышло, жалкая волшебница! Хйо-хйо-хйо! — послышался мерзкий писклявый смех со свистом световых лучей, вырвавшихся из чёрных сфер, резко вызвавших звон и блеск разбитых украшений, столь привычных в образе водяной волшебницы, с чьей стороны послышался лишь испуганный вскрик неожиданности. — Вот и всё, никчёмная деваха! Нету больше твоих побрякушек, выглядишь как жалкая потаскуха!
— Ой зря~! — неожиданно ехидно протянул Шарркан, наблюдая за боем. — Она кто угодно, но отнюдь не упомянутые термины!
— Она даже не… сопротивляется. — внезапно осознала чужое спокойствие Айя, улыбаясь от ощущения чужого превосходства над самоуверенным стариком. — Он только что… попался.
— Это заметно. — улыбнулся рядом Хакурю, не открывая глаз в уважении к волшебнице, держащей запахнутой одежду Синдрии, прикрывая раны и вынужденную ноготу.
— Стоит только магой волшебников закончиться — и вы становитесь ни на что не способными блохами! — со смехом воскликнул в это время старикашка, разведя руки в стороны. — Так смешно наблюдать за вашими потугами, презрительно смотреть сверху-вниз на непризнанных гениев вроде меня! Как эти волшебники из Аль-Сармен!
— Оу~? — с улыбкой игриво протянула Яму, склонив голову на бок. — А может у тебя просто и нет никакой особенной силы, чтобы признавать? Просто садист-извращенец!
От внезапного бешенства стало смешно, вызывая улыбку на губах, пока чёрные шары резко вживлялись в тело завизжавшего гневно противника, превращаясь в странную смесь овода и скорпиона, распахивая клыкастую пасть в мощном заклинании. В голове захохотали истерично Андромалиус, катаясь из стороны в сторону и молотя кулаками по полу. И всего одно слово, параллельно грохоту выстрела, в момент успокоения и дьявольской улыбки: «свет».
Резкая вспышка впереди, стремительно прочертившиеся на песке линии печати и радужное сияние, поднявшееся в воздух и столкнувшееся с ярким лучом, всего на мгновение… после которого звучит грохот втрое громче, вызывая болезненный вой поражённого собственным заклинанием старика и грохот рассыпающейся формы Тёмного Джинна, под ехидный смешок Ямурайхи.
— Прости, забыла сказать! Эти артефакты — единственные в своём роде накопители магой и создатели великого заклинания при соединении! — весело пропела на месте женщина, довольно откинув растрепавшиеся волосы за спину, наблюдая за упавшим на землю обгоревшим телом и со звоном упавшими рядом с ним разбившимися сферами. — Такая я вот — талантливая волшебница~!
— Яму, ты лучшая! — радостно воскликнул Аладдин, наблюдая за наставницей, быстро подвязавшей светлые одежды Синдрии остатками, закрывая грудь и плечи.
— Это вы молодцы! Я горда вами всеми, вы выжили и смогли пройти Подземелье! — улыбнулась мягко в ответ волшебница, присаживаясь на корточки и протягивая руку к ране Моржаны. — Айя, отпускай аккуратно, я постараюсь первично её подлечить перед отправлением в Синдрию. Шарркан! — огрызнулась на приплясывающего довольно мечника Яму, заставив того недовольно зашипеть оборачиваясь через плечо. — Продолжай плясать как тунеядец ухудшая своё состояние и я отказываюсь тебя лечить!
Айя от таких слов облегчённо расхохоталась, ощущая спокойствие от привычной перебранки Генералов Синдрии и слыша как рядом засмеялись и мальчишки, пока со стороны, с едва слышимым топотом, подходил Масрур. По тяжеловесным движениям было нетрудно понять, что и ему пришлось использовать способности своего артефакта, но справился с последствиями он быстро как и положено фаналису, вызывая уважение.
Джафар со вздохом скрестил на груди руки и спустя мгновение неожиданно потрепал по волосам, заставив удивлённо обернуться, заметив как в бледных пальцах остались выдранные чужаком волосы. В зелёных глазах мелькнуло раздражение, сменяясь недовольством и презрением.
— Ублюдок трижды. — сделал вывод из случившегося советник, вызывая тихий неловкий смешок.
Возвращение на остров-страну прошло мимолётом, по большей части запомнившись каютами и постоянным бормотанием Яму, то перепроверяющей состояние, то восстанавливающей свои артефакты и изредка прерываясь на ругань с Шаррканом. В порту уже находились готовые к транспортировке лекари, подхватив на носилки Мор и унося ко дворцу, пока самых стойких из них приветствовали Синдбад и Генералы. Айю увели следом за Мор, по причине недавнего избиения и изрядной траты магой, заставив некоторое время пребывать в целительском крыле в качестве затворницы, пережидая лечение и приговаривания врачей, обрабатывающих плечо, пару незначительных ссадин и залечивая до этого разбитый, а после и вправленный, нос. С фаналис было труднее, по причине её истощения из-за пробуждения артефакта, а после и жестокого издевательства со стороны приспешника Аль-Сармен, из-за которого она потеряла много крови и получила серьёзные травмы. Покидать её не хотелось, но пришедший в крыло слуга объявил о созыве королём всей их способной говорить команды, заставив со вздохом и на прощание крепким сжатием шершавых пальцев, подняться и последовать за ним. Вернуться она успеет в любое время.
В кабинете короля, впрочем, мальчишек не оказалось, зато находился мрачный и задумчивый Синдбад, лишь поднявший на неё глаза при скрипе двери и прокашливании слуги. После чего жестом отослал последнего прочь, заставив закрыть двери за смуглой спиной, оставляя один на один в тихом помещении.
— Ребята уже рассказали мне о покорении Подземелья. И я услышал как тяжело вам пришлось. Садись, не напрягайся. — коротко махнул на кресло перед столом брюнет, говоря негромко.
Молчаливо кивнув, Айя аккуратно прошла до указанного места и опустилась почти на край, сложив на коленях руки. Подняв взгляд от переплетённых между собой пальцев, она спокойно посмотрела в карамельно-янтарные глаза правителя, готовая к диалогу.
— Что ж… поздравляю с достижением Частичного Покрова, Айя. — спокойным жестом качнул головой Синдбад, позволив себе аккуратную улыбку. — Наверняка это было чудесной победой для тебя, пусть и вынужденной из-за нападения Аль-Сармен.
— Я с самого начала была готова к тому, что мне будет угрожать опасность в Подземелье. Что от созданий, что от неблагожелателей, преследующих от самого Балбадда. — негромко ответила южанка, кратко кивнув, в подтверждении слов. — О чём я и говорила, когда уходила с ребятами несмотря на ваше недовольство.
— Что ж, признаю, я повёл себя тогда очень грубо и невоспитанно. — дёрнул уголком губ король, деловито подняв один из документов. — Генералы прислали мне отчёт о напавших на вас представителях Аль-Сармен. Джафар поделился информацией о… странном символе, на левом запястье одного из них. Три поедающие друг-друга змеи. — бумага была положена перед ней, позволяя рассмотреть схематичный рисунок татуировки, заставив всё внутри содрогнуться. Но лишь внутри… — Я знаю лишь одну интерпретацию этому символу, имеющуюся лишь в одной книге моей библиотеки, к которой в последний раз прикасалась
ты.
— К чему вы клоните, ваше величество? — спокойно поинтересовалась Айя, через страх сорваться, мысленно приказывая себе не сжимать кулаки.
— Это всё связано, Айя. — ненавязчиво развёл руками Синдбад, весело ей улыбаясь. — Этот символ, странные татуировки, схожесть вашей внешности, упоминание Ароэ, эта книга и… ты сама. Мне кажется, что ты — одна из тех людей, которых находят в самых разных частях света с потерей памяти. Аномальных людей, обладающих невероятной памятью, уникальной интуицией и отличными чертами от людей континента — тягой к морю и символом трёх змей на запястье. Которые они на каком-то инстинкте… — мужчина резко поднялся вызывая панический вскок, прежде чем за левое предплечье схватила широкая ладонь, покуда вторая сорвала браслет, открывая татуировку. — Вечно прячут.
Девушку затрясло от нахлынувшего чувства опасности, заставив застыть в ужасе и едва заметно затрястись, не делая попыток сбежать. Нависшая над ней фигура утратила всю косвенную доброжелательность, утратила фальшивую мягкость в карамельных глазах и солнечное тепло справедливого правителя, превращаясь в себя настоящего — расчётливого, жестокого и холодного короля, жаждущего если не собственной силы, то чужой людской мощи. И он заставлял бояться, едва не падая из-за подгибающихся коленей и давления…
Внутри что-то зазвенело, заставив сглотнуть и резко вцепиться пальцами свободной руки в удерживающую артефакт Джинна ладонь, впиваясь до боли ногтями и вызывая болезненную гримасу.
— Кажется вы давали слово Короля Синдрии, что больше подобных склоков вызывать вы не будете! — зло процедила сквозь зубы южанка, больно сдирая кожу с чужих пальцев под шипение и заставляя выронить браслет, тут же выдёргивая левую руку и подхватывая сосуд с пола, отшатнувшись к двери. — Могу ли я теперь считать, что слово своё держать вы не умеете?!
— Ты действительно считаешь, что сможешь покинуть мой дворец после всего, что позволила узнать о себе? — мрачно поинтересовался у неё Покоритель, потирая места царапин. — Айя, ты же просто ребёнок без места куда вернуться и лишь с искрой надежды, что кто-то поможет тебе найти дорогу на Родину! Ты просто одиночка, напуганная жестокостью!
— Как же вы омерзительны, король Синдбад… — выплюнула горько девушка, надев браслет на запястье под короткое вздрагивание. — Вы запомнили Айю, встреченную в Балбадде. Но почему-то совершенно не захотели замечать изменения в Айе, Покорительнице Андромалиуса и жительнице Ароэ. Наверное не будь вы столь слепы, ожесточены и погружены в свою темноту, я бы вам поверила и доверилась.
— Если ты сейчас уйдёшь, можешь забыть о поддержке в поисках и дальнейшей помощи. — догнал её у дверей жёсткий голос короля, на секунду заставив замереть.
И всего пару секунд помолчав, обернуться с мягкой улыбкой, сбивая с загорелого лица злую маску, украшая недоумением и растерянностью. Смуглая ладонь легла на резную ручку, толкая створку в коридор и позволяя сделать шаг, не отводя взгляда.
— Вы слишком поздно обеспокоились этим, ваше величество. Мне этого уже не нужно! — с улыбкой ответила ему Покорительница, качнув головой и покинув кабинет, тихо закрыв за собой дверь.
«Мне этого уже не нужно!» — снова прозвучало про себя, вызывая счастливую улыбку и облегчённо прикрытые глаза. Действительно, поддержка в поисках ей больше не нужна, потому что путь стал как никогда ясен после зова Минбэина. И помощь у неё теперь есть, от самых дорогих и доверенных людей, действительно показавших настоящее счастье — быть свободной, думая и говоря то что на душе, испытывая искренние и яркие эмоции, которыми можно поделиться. Поэтому и слова короля сейчас кажутся, до жути забавными!
Андромалиус в голове ехидно улыбнулись, подперев голову руками и довольно помотав кончиком хвоста, выдавая хорошее настроение на пару с ней. Ламия даже не сомневались в том, что их Покорительница сама добьётся сокрушающего результата и поставит этого короля на место! Зря они что ли выбрали её своей королевой, увидев тогда эту едва распалившуюся искру?
— «А мы говорили, что ты справишься!» — весело протянули Джинн, похлопав себя по щекам пальцами, продолжая щуриться от широкой улыбки. —
«Немного веры и уверенности в себе! И посмотри как ты легко ушла от его манипуляций! Ты ж моя малышка~!» — перекатились по пространству ламия, счастливо размахивая руками.
— «Вам нравится меня нахваливать!» — с улыбкой заметила южанка, неспешно шагая по коридорам, в знакомом маршруте до библиотеки.
— «Мы скажем тебе кое-что, что мы однажды сказали самой прекрасной королеве, что была нами засвидетельствована когда-то.» — мягко улыбнулись замершие Андромалиус, поднимаясь в позу сидя и убирая дреды за спину, позволяя хвосту с шелестом застыть кольцом. —
«Неисчислимое количество прекрасных цветов, драгоценных камней, ярких металлов, фантастических тканей и неповторимых закатов, мы видели своими глазами. Но… знаешь в чём суть?» — Джинн забросили руки за голову, падая спиной на хвост и прикрывая алые глаза. —
«Мы видели как эти многие цветы, после первой же сильной бури гибли… как не выдерживая грубой огранки, драгоценные камни покрывались искажающими трещинами… как прекрасные некогда металлы были загублены неумелыми и поспешными руками, становясь разочарованием и тёмной печалью… сколько тканей, некогда драгоценных, блестящих и безумно прекрасных, было выброшено на дорогу из-за малейшей ошибки… и сколько невероятных в своей красоте закатов, завораживающих и ярких, погубила ужасная непогода.» — сакрально-тих голос ламии, позволяя ощутить мурашки гуляющие по спине и плечам, от представлений картин, о которых они говорят. —
«Но среди всех этих ошибок, лишений и исчезновений, самыми драгоценными становятся собранные воедино в неповторимом идеале осколки, пережившие самую худшую свою пору. И превращаясь в уникальную драгоценность, красоту которой способны рассмотреть лишь самые внимательные~!» — улыбаются они, поднимая взгляд и коротко разведя ладонями скрещенных за головой рук.
Стоило им затихнуть, Айя ощутила странный восторг от этих слов, частично ощущая их отношение к себе. Наверное та королева которой они говорили это, действительно была настолько прекрасна и сильна, что стоила таких прекрасных фраз.
— «Тебя это тоже касается, малышка~!» — довольно пропели Джинн, заставив вздрогнуть и пропадая в глубине сознания.
Смущённо насупившись, девушка ускорила шаг и быстро преодолела последние коридоры, игнорируя внимательные взгляды прислуги, мельтешащей в подготовке к празднику в честь их возвращения из Подземелья с победой. Где сейчас могут быть Али Баба, Аладдин и Хакурю, она не подозревала, ощущая лёгкую грусть из-за этого фактора.
В библиотеке как всегда было очень тихо, позволяя затеряться среди полок и погрузиться в спокойное чтение, взяв одну книгу о мифах, вторую о ботанике и третью о точных науках, вскоре присаживаясь в скрытом от чужих глаз уголке. Шелест листьев под мягким ветерком из окон, стал компанией шороху листаемых постепенно страниц, пока в душе устанавливался баланс и успокаивались эмоции. Покой, после недавней невольной встряски из-за чужой наглости и жадности…
— Ваше высочество! — звучит восклик в стороне, заставив сжаться на месте и полностью застыть, скрывая своё присутствие. — Прошу, выслушайте меня!
— Ка Кобун, это преследование меня уже раздражает! — прозвучал строгий голос Хакурю, на секунду вызвав радость, тут же потухнувшую от воспоминаний о спутнике восьмой принцессы. — Почему в отличии от остальных слуг, услышавших моё желание побыть в одиночестве после выматывающего покорения Подземелья, ты всё ещё преследуешь меня?!
— У меня важные известия, после появления в пределах Синдрии…
— Джудара, я уже осведомлён об этом. — раздражённо прервал друг, со скрипом отодвинув стул и видимо на него сев. — И он объявил Синдрии войну от лица Империи Ко, хотя не является частью королевской семьи и не имеет на это совершенно никакого права, если конечно не подкрепил это объявление официальным документом с императорской печатью! — в голос копейщика скользнула злая ирония, под негромкий стук перекладываемых книг.
— Н-нет, документа у него при себе не было…
— Что уже значит, что это объявление — блеф.
— Но из-за его слов и поведения, а так же нападения на короля Синдбада и его подчинённых… — спутник принцессы на мгновение притих, заставив напрячься. — Теперь мы, как представители Империи Ко, самые нежелательные гости в пределах острова и морской территории…
Послышался грохот удара о стол, заставив вздрогнуть и сморщиться из-за скрипа стула по полу, с последующим грохотом его падения.
— Повтори?!
— Мы, отныне, самые нежелательные гости от лица Империи Ко в пределах Синдрии и жители теперь желают нашего немедленного отплытия. — чуть добавил сверху Ка Кобун, вызывая холодок изнутри от понимания ситуации.
— Уйди, мне нужно обдумать это… — глухо произнёс Рен, со стуком подняв мебель.
— Как пожелаете, ваше высочество… — послышались неспешные шаги прочь, постепенно полностью исчезая.
Скрип стула от чужого падения на него и тихий стук о дерево, стали единственным шумом за пару секунд, заставив сидеть неподвижно из страха оказаться замеченной. Но она всё же поднялась с места, бережно отложив книгу на читальный столик и выходя из-за шкафа, замечая уткнувшегося лицом в ладони брюнета, сгорбившегося и выделяющегося бело-чёрной гаммой на фоне разноцветных полок и растений, становясь инородным элементом в помещении. Айя делает шаг вперёд, прекрасно его расслышав и даже постаравшись, чтобы его услышал и он, замечая дрогнувшие плечи и лёгкое вздрагивание головы, словно он был готов вскинуть её. Но почему-то не сделал этого, даже не шевельнулся и просто подпустил ближе, позволяя протянуть руку и неуверенно коснуться спины, ощущая новую дрожь, мимолётную и тут же исчезнувшую.
Зародившееся спустя время доверие, позволило просто опуститься на соседний стул, не прерывая касания, ощущая что всё, что сейчас ему нужно — тишина. Никаких слов поддержки и успокоения, просто… пустота с мирным шелестом листьев и шорохом ветра в занавесках высоких окон. И просто присутствие, без осуждения и злобы на то, кем он является.
В какой-то момент он всё же дёрнулся, медленно выпрямившись на месте и уронив руки на стол, пусто глядя перед собой и потеряв все эмоции разом. Прошли первичное отрицание, пылающий гнев, отчаянный торг и печальное падение, скатившись в апатичное принятие ситуации, затушив как неловкий ветерок свечу.
— Всё услышала, верно? — послышался его хриплый голос, заставив вздрогнуть. — Вот что бывает, когда твоя Империя раздирается изнутри её-же жителями… вот так, мой дом и превратился в ненавистную окружающими военизированную державу без компромиссов, которую не желают видеть нигде больше, кроме своих уже завоёванных в походах территориях, среди гор и лесов…
Айя промолчала, не зная что на это ответить и скользнув пальцами на крепкое плечо, ощущая неловкость ситуации. И стыд за то, что она услышала этот разговор без разрешения.
— Прости, что подслушала… — почему-то сел собственный голос до шёпота, заставив ощутить покалывание носа от приближающихся слёз.
Хакурю молча склонился на бок, роняя голову ей на плечо и аккуратно перехватывая лежавшую на плече ладонь, переплетая с ней пальцы и медленно выдыхая, закрыв глаза. Ни злости, ни обиды, ни гонений, лишь просто желание спокойствия в доверии и тишине…
Разглядывая чужое лицо столь близко, южанка внезапно заметила насколько на самом деле он бледен по сравнению с ней, пусть и стал проводить на солнце больше времени. Медленно скользя взглядом по коже, заметила насколько сильно выделяется шрам-ожог, пересекая нос и уходя на лоб, посветлев за долгое время и потеряв шершавость недавней травмы, вызывая желание прикоснуться и хоть каплю понять ощущения от него. Но приглушив это желание, она лишь мягко сжимает пальцы на удерживающей ладони, наблюдая за контрастом и ощущая как пропустило удар сердце, заставив задуматься. С ним так легко ощутить себя в безопасности, так приятно разговаривать и слушать чуть высокий юный голос, не похожий на те что желают боли и подчинения, умеющий рассказывать завораживающие истории о своей стране, которую считают землёй жестоких чудовищ. И… его доверие, которое она почувствовала и успела ощутить в полной мере… слишком дорогое, чтобы так просто бросить и забыть…
Научиться читать в его глазах эмоции, замечать отголоски мыслей, на лице — улавливать настоящие чувства, которые постепенно он перестал скрывать в их компании. По жестам определять его настроение, замечая привычки и запоминая легко, как если бы они были знакомы больше, чем почти-что месяц. Глупое доверие… безумное после стольких страхов…
— Айя, можно я тебе кое-что расскажу? — тихо спросил Хакурю, заставив моргнуть и коротко кивнуть, ощутив скользнувшие по коже иссиня-чёрные волосы. — Я… на самом деле, я приплыл в Синдрию не только из-за приказа Отца Императора. Я здесь не только для того, чтобы учиться у Синдбада быть правителем, но и для того, чтобы получить его поддержку.
— Поддержку? — негромко повторила девушка, чуть хмурясь на недавние воспоминания.
— Поддержку, для начала революции на землях Империи Ко. — глухо произнёс копейщик, заставив вздрогнуть от холодка возле сердца. — Я хочу свергнуть своего дядю с поста императора и не допустить до трона старшего сводного брата, сейчас являющегося первым принцем Империи и прямым наследником. А так же наблюдателем Балбадда, устроившего перестройку всего в этой стране.
— Но…! — вспомнила рассказ Джафара о революции Али Бабы, назвавшего Балбадд республикой, девушка.
— Слова Али Бабы ничего не сделали для страны, Айя… все некогда правящие чины были в долгах, полученных в обмен на валюту нашей страны и им просто нечем было их выплачивать, что позволило нам забрать контроль над территориями и отныне управлять порядками Балбадда. — совсем стих брюнет невольно сжимая пальцы, но не слишком сильно, вспомнив о её ладони в них. Чужой лоб надавил на плечо, пока она пыталась задавить в себе обидные слёзы. — Это ещё одна причина, по которой я хочу устроить революцию… но не последняя…
Хрипотца в чужом горле заставляет сглотнуть комок, всего на мгновение зажмурившись, чтобы удержать в себе лавину эмоций и аккуратно коснуться свободной рукой их сплетённых пальцев. Дрожь в чужом теле, мелкая и злая, постепенно утихает и позволяет расслышать медленный вдох, перед продолжением. Которое и хочется выслушать, и всё же хочется остановить, чтобы не чувствовать гнусной тяжести на чужих плечах…
— Моя мать… — звучит смертельно-спокойный тон, вызывая холод опасности вдоль позвоночника. — Я хочу убить собственную мать, во время революции.
— Что?! — в шоке вскинулась Айя, вздрагивая, стоило другу выпрямиться и слишком бережно для этого опасного тона придержав за плечо, заставив усомниться на мгновение, что это сказал он.
— Выслушай, прошу! — отчаянно просит Рен, не стискивая пальцев, лишь просто придерживая.
Позволяя разглядеть за мимолётным гневом прошлого, тихую мольбу того самого парня, что не оттолкнул бывшую рабыню на корабле после признания. И она поджимает губы в непонимании, но успокаивает себя напоминанием, что он ещё не закончил говорить. И поднимает глаза, замечая теплую благодарность за решимость выслушать.
— У меня был родной отец и двое старших братьев, когда я был совсем маленьким. — начал рассказывать парень, убрав руку с её плеча и расплетя пальцы, удобнее перехватывая ладонь, чтобы она могла выдернуть её, если захочет в какой-то момент. — Хакурэн и Хакую, так их звали. Первый и второй принцы Империи Ко, прямые наследники Матери Императрицы и Отца Императора, мои старшие братья. Они были… лучшими. — голос дрогнул, всего на мгновение, наполнившись безграничным теплом и воспоминаниями о прошлом. — Я всегда был, на их фоне, слабым и болезным, постоянно плакал если что-то не получалось или что-то пугало. Я и Хакуэй, всегда жили подле них и получали их безграничную любовь. Мы вместе играли, учились, делились воспоминаниями, ждали родителей, если выходило так, что собрания оканчивались пораньше. — бледно-васильковые глаза теплые, полные далёкого счастья, которое постепенно потухло. — Но в один из дней… на нас напали. Хакуэй повезло, она тогда находилась в летней резиденции нашего дяди, нынешнего Императора, и не пострадала. А вот отцу и братьям… нам не повезло. Аль-Сармен напали на нас толпой, вымотали всю стражу, устроили пожары по всему дворцу, давили числом и не давали даже секундной передышки…
— Ты… был там… — в ужасе сел голос у Покорительницы, стоило осознать, почему шрам настолько светлый и почему совершенно никто из слуг не обращает на него внимание.
— Сама понимаешь, что такой мальчишка как я, на многое не был способен в той ситуации. — горько улыбнулся на её догадку Хакурю, хмурясь из-за болезненных воспоминаний и заставив мягко сжать его ладонь. — Они… они использовали массовое заклинание. Хакую не успел… — бледная ладонь взметнулась к лицу, заставив перехватить, не дать закрыть шрам и увести в сторону, мягко касаясь его пальцами, на что Рен поднял голову, позволяя наблюдать за текущими слезами и мягко стирая их. — Я… он не увернулся, потому что закрыл меня. Я… виноват в том, что… — приходится подняться на ноги, крепко обнимая парня за голову, прижимая к груди и ощущая как со всхлипом он стискивает её талию в руках, дрожа от боли воспоминаний и пытаясь всё же закончить. — Он погиб, потому что я был слишком слаб…! А Хакурэн… если бы это было не ради моего спасения… со шрамами, но он бы был жив…! Если бы тогда меня не было там…!
— Если бы тебя не было там, ты бы не находился здесь… — тихо произнесла Айя, бережно проведя ладонью по чёрным волосам, стараясь не дать голосу дрожать от медленно накапливающихся в глазах слёз. — Если бы тебя не было там… они погибли бы напрасно… но ты жив… ты дышишь, Хакурю! — она медленно отстраняется, поднимая его лицо ладонями, стараясь улыбнуться и ощущая вместо этого жалкую гримасу. — Это ужасно… это больно, но ты жив! Ты знаешь, какой Империя Ко была! Ты знаешь, за какую Империю, сражались твои братья и отец! Ты знаешь, чего ты хочешь добиться и как ты хочешь её изменить! Разве это не стоит того, чтобы ты сейчас дышал?! Разве это не стоит того… — голос всё-таки срывается, пока по щекам стекают слёзы. — Разве это не стоит того, чтобы ты продолжал… жить и мечтать?
В библиотеке повисла тишина, позволив просто соскользнуть в крепкие объятия, всего на время, на мгновение, забыв обо всех правилах приличий. Просто нуждаясь в этом тепле взаимного доверия, просто нуждаясь в этой безопасности чужих рук и дыхания, отпуская в воздух боль и отчаяние, чтобы вдохнуть свободно…
Успокоение приходит медленно, с каждой слезой отдаваясь в душе скрипом ломающихся преград, постукивая по вискам настырной мигренью и противно сжимая невидимыми пальцами горло, доставляя дискомфорт дыханию. Но это не важно, под мягкими поглаживаниями по волосам и мягкой хваткой на талии, не позволяющей упасть с чужих колен. Не важно, в крепких объятиях за шею и мягких касаниях спины, в попытке помочь сбросить этот груз… просто доверив друг-другу последние тревоги.
— Спасибо, Айя… — звучит тихий шёпот в плечо, позволив успокоиться окончательно и ощутить неловкость от подобной близости. — Спасибо… что помогла узнать, что такое доверие.
Аккуратно отстранившись, у девушки получается лишь смущённо улыбнуться, стирая с щёк остатки слёз и аккуратно убирая чужую чёлку с глаз, замечая спокойствие в бледно-васильковом просторе. И его губы изгибаются в мягкой и неповторимой улыбке, вызывая волнение в сердце и стремительное тепло на ушах и щеках, из-за чего она немедленно соскользает с нагретого места, выпутываясь из чужих объятий и быстро оправляя на себе одежду. И неспешно стараясь перевести дух, под смущённый кашель в сторону, пока принц Империи Ко в ужасе осознаёт недавнее положение, краснея почти по затылок и пряча лицо в ладонь, сипло выдыхая и едва не издавая стон стыда.
— Х… — Айя сглатывает ком в горле, ощущая как едва снова не сел голос, оборачиваясь через плечо на вздрогнувшего друга. — Хакурю, с… спасибо, что ты доверил мне нечто столь… дорогое. Я обещаю — дальше моих ушей… ничего из прозвучавшего не уйдёт, без твоего ведома.
— Спасибо… — тихо благодарит Рен, медленно вдыхая в попытке успокоить колотящееся как бешеное сердце и так же выдыхая, ощущая как оно настырно начинает стучать в горле. — Айя… я… кхм! Об этом я хотел рассказать ещё… по ещё одной причине, которую не назвал из-за твоего шока по поводу моей мести.
Покорительница вопросительно склонила голову на бок, замечая как копейщик решительно разворачивается, несмотря на красное словно закат лицо. Медленно поднявшись, он делает шаг к ней и протягивает раскрытую ладонь, позволяя вложить в неё пальцы без раздумий, ощущая мягкую хватку.
— Я не хочу больше военной революции. — наконец звучит под сводами библиотеки, заставив удивлённо распахнуть глаза. — Я найду иные способы, чтобы лишить Коэна прав на трон и снять дядю с поста Императора. Потому что… если это будет война, будет много разрушений, пострадает народ и земли, на которых мы живём. А я… — Хакурю неловко улыбается, позволяя ощутить дрожь от странного тепла и ярких эмоций. — Я хочу показать тебе Империю Ко. Показать свой дом, без следов войны, злости и страданий. Потому что… она была тебе столь интересна, несмотря на все гадости что о ней говорят… и мне хочется, чтобы ты увидела её своими глазами!
От радости невольно появляется улыбка и звучит тихий смех от чужого стремления, позволяя ощутить и смущение от посвящения изменений в плане ей. Но насчёт своих слов он серьёзен, это заметно, позволяя благодарно склонить голову едва не поклонившись, оказываясь перехваченной за плечи. Ему её поклоны не нужны, ему достаточно просто немой благодарности за эту смущающую честь, вызывая тихую радость где-то внутри.
— Ты правда вернёшься в Империю Ко? — негромко спрашивает Айя, стоит им выйти из библиотеки в коридоры, чтобы узнать где будет проводиться праздник и где, в случае чего, им следует искать друзей.
— К сожалению, да. — вздыхает негромко Покоритель Загана, сложив руки за спиной. — После того, как Джудар столь агрессивно повёл себя с жителями Синдрии и её правителем, не много вариантов для дальнейших действий. Да и… уже ощущаются злые взгляды слуг, после того как он напал. — коротко почесал тыльную сторону шеи копейщик, неловко улыбнувшись.
— Но ведь агрессию проявил именно он, а не ты или Когёку! Эм, её высочество! — быстро поправилась под конец южанка, под негромкий смех.
— Всё хорошо. Джудар, он… — Рен на секунду притих, поджав губы и раздражённо выдохнув через нос, выражая всё своё отношение к третьему Маги. — Очень… раздражает!
— Настолько? — невольно улыбнулась Айя.
— Ужасно! — закатил глаза друг, сжав зубы. — Постоянно прерывает тренировки, достаёт всех слуг во дворце, ведёт себя невоспитанно и он абсолютно избалованный! Единственный с кем он ладит — третий принц, Рен Коха, мой сводный старший брат. Покоритель Подземелья Лерайе. — добавил спустя секунду парень, дёрнув бровью.
— «Лерайе?!» — воскликнули в голове Андромалиус, подскочив на руках. —
«Наша любимая булочка Лерайе?!»
— Андромалиус обрадовались знакомому имени… — тихо пояснила резкую гримасу ужаса и оглушения Айя, постучав ногтем по браслету.
— Жаль, с третьим принцем сладить почти невозможно… — печально вздохнул Хакурю, неуверенно качнув головой. — Он… садист, у него очень взрывной характер, а ещё он жуткий идеалист и любитель прихорашиваться.
— «Дай угадаю — Лерайе единственный его Джинн!»
— Лерайе — единственный Джинн, чьё Подземелье он покорил? — уточнила вслух южанка.
— Да. — кивнул удивлённо Рен.
— «В яблочко!» — щёлкнули когтями Джинн справедливости и возмездия.
— Андромалиус? — уточнил с понимающей улыбкой брюнет, получая в ответ кивок. — Да, Заган мне тоже уже заметно по голове проехался… кажется в жизни появляются новые поводы для мигрени. — тяжело вздохнул он, прикрыв глаза от воспоминания очень нудного монолога Джинна в своей голове, в котором он жаловался на их грубость, на наглость Аль-Сармен, на Синдбада, на скучное Подземелье, на «ошибку природы», на него за «отсутствие стержня» и прочее по списку…
— Привыкнешь. — сочувствующе коснулась плеча Покорительница, под ехидное хихиканье в глубине сознания.
— Не хочу! — честно признался имперец, рассмеявшись вместе с собеседницей.
***
Глубоким вечером, на площади не утихала музыка и радостные песни народа, решившего разгуляться вовсю в честь спасения Племени Торан из глубин Подземелья, в честь покоривших его ребят и в честь победы Генералов над засевшими в ожидании детей людьми Аль-Сармен. Синдбад задал огромный размах праздника, не поскупившись на украшения улиц, еду для народа и многие другие вещи. Он даже нанял труппу актёров, поставив игру о проходе Подземелья, вызывая изредка дикий взрыв хохота и восторженного улюлюканья в новые моменты пародируемой истории.
Наблюдая за этим со стороны и изредка отводя взгляд из-за неловкости, Айя прятала глаза в своей чаше, стойко воздерживаясь от употребления вина, не зная своей стойкости по отношению к крепкому алкоголю. Заметив недалеко столик с представителями Империи Ко и взгляд из-за него, брюнетка с улыбкой приподняла напиток, получая такой же молчаливый салют со стороны посветлевшего лицом Хакурю, тут же пригубившего содержимое своего бокала под какой-то говор Ка Кобуна, впрочем не слишком в него вслушиваясь. Рядом с хохотом завалился на стол Али Баба, на пару с наставником ухохатываясь с актёра Аладдина, представшего публике в виде мускулистого молодого мужчины, заставив южанку ошарашено подавиться водой, с кашлем отворачиваясь и через секунду захохотав, от осознания. В это время, явно довольный своей пародией Маги, повторял движения артиста, чем вызвал у двух мечников дикую истерику и дикий грохот от отчаянных ударов по столу, в попытке выместить хоть на ком-то веселье.
В отчаянной попытке спастись от смерти от хохота, Покорительница под визги поросёнка в голове поспешила прочь, прикрывая рот рукой и заглушая собственное хорошее настроение. В какой-то момент она инстинктивно замерла, замечая как едва не столкнулась с восьмой принцессой Империи Ко, приветливо изобразив реверанс явно перепившей девушке, на что та ответила негромким хихиканьем и неуклюже поклонилась, держа в ладошках чашу с вином, содержимое которой было в секунде от того чтобы расплескаться по сторонам.
Бережно подхватив пьяно что-то щебечущую Покорительницу под локоть, брюнетка аккуратно повела её к недавно замеченному столу Империи Ко, привлекая к себе невольно внимание и заставляя Ка Кобуна панически побледнеть от состояния своей госпожи. Перехватив из её рук своё начальство, советник поспешно повёл её в сторону, причитая насчёт здоровья и внешности после пары бокалов вина, вызывая неловкую улыбку вслед.
— От вас попытались сбежать! — весело заявила Айя, на что Хакурю весело рассмеялся, приглашающе указав на место напротив. — Ты уже видел постановку?
— Лучше бы не видел! — расхохотался мгновенно принц, прикрыв глаза ладонью со стороны сцены. — Пародия, чистой воды!
— Али Баба и Шарркан уже в истерике, особенно после появления «Аладдина»! — поделилась с улыбкой девушка, подхватив повторную волну смеха. — Сама в ужасе, но… людям от этого весело, зачем мешать улучшать настроение?
— Действительно, иной взгляд на прохождение Подземелья, не повод мешать людям веселиться. — кивнул согласно Рен, покачав в руке чашей и прислушиваясь к шуму вокруг. — Сразу вспоминаются фестивали Империи Ко. На них не менее шумно, но… всё ощущается совсем по-другому, нежели здесь. — окинул взглядом окружающие ларьки и толпы Покоритель, улыбнувшись.
— Расскажешь? — склонила голову на бок Айя, заинтересованно заглянув в голубые глаза и встречая очередную улыбку.
— Разумеетс-ай! — резко вскрикнул парень, сжав левое предплечье и заставив вскочить. — Всё хорошо… просто немного побаливает. — медленно произнёс копейщик, поднявшись из-за стола следом и успокаивающе коснувшись плеча. — Не беспокойся, уже прошло.
— Это… из-за той змеи, что укусила тебя в Подземелье? — тихо спросила девушка, припомнив серебристую змею, от зубов которой осталось четыре ядовитые отметины.
— Не бойся, Айя, правда! Я достаточно иммунен к ядам! — улыбнулся ей Рен, убирая руку и показательно ею помотав. — Видишь, в порядке! Наверное это из-за усталости.
Резкий хруст и очередная болезненная гримаса, мгновенно опровергли его слова, после чего… бинты просто ослабли и бледная рука упала на землю, словно отрубленная по локоть. Послышался испуганный визг людей вокруг, заглушённый шоком и состоянием странного транса, в котором Айя рассматривала некогда живую и теплую руку, сейчас хладной отсечённой частью трупа лежащую на мостовой. В себя она пришла словно по щелчку пальцев, ощутив опасность и отшатнувшись прочь, словно ощутив взметнувшуюся волну чёрной рух, тут же ставшую видной, тяжёлым облаком окутывая конечность и с хрустом костей, хлюпаньем восстанавливающейся плоти, позволяя выпрямиться нагой фигуре с мятно-зелёными волосами, качнувшимися на ветру. Знакомое лицо, поверх которого легли воспоминанием маска и капюшон, заставив зло оскалиться и принять боевую стойку.
— Однако же… как трудно дышать в этом месте~. — выдохнул негромко Иснан, резким движением руки формируя свою одежду и перехватывая посох, тут же резко разрубив им воздух.
Усилившийся запах озона и оглушительный треск, с которым от железного проводника метнулись тёмные молнии, вызывая испуганные вопли людей и грохот разрушаемых ларьков. Послышались злые проклятия жителей, раненных рикошетом нескольких росчерков, мгновенно поднявших оружие на весело усмехнувшегося волшебника. Отклонившегося в сторону, позволяя просвистеть мимо стальным когтям, разворачиваясь на месте и весело подавшись назад, позволяя раздаться скрежету Частичного Покрова по маске.
— Однако же~! Какая прелесть! Дитё выпустило коготки! — весело расхохотался Иснан, наблюдая за злой южанкой, смотрящей на него зверем из-под бровей. — Королева Айя! — зелёный взгляд скользнул на приблизившихся Аладдина, Али Бабу и Синдбада, наполняясь ехидством. — Маги Аладдин, король Али Баба и король Синдбад! Как чудесно, что вы все здесь! — резкий удар Шарркана рассёк тело волшебника пополам, но не убил.
Останки резко зажили своей жизнью, формируя ещё несколько тел, рванувших прямо на Покорителей и Маги. В голове взвыли интуиция и Андромалиус, заставив в ужасе отшатнуться прочь от взорвавшегося чёрной кровью чародея, используя ветер и отбрасывая себя ещё назад, от страха не рассчитав силу и больно врезавшись в стену спиной и затылком, в оглушении ссыпавшись на мостовую. Шипение борга и испуганный вскрик в стороне, после чего взрывается на мгновение ветер под хохот члена Аль-Сармен.
— Как жаль, что неладное почувствовали лишь бесполезная королева и юный Маги! — воскликнул с улыбкой Иснан, наблюдая за ними с воздуха. — Но для короля Синдрии и короля Балбадда, теперь всё кончено! В соответствии с волей нашего Отца, мы, Аль-Сармен, даруем вам проклятие смерти! — расхохотался волшебник, распахнув руки под гневный шум толпы. — Великая Аномалия Мира и Избранный Высокомерием Соломона! Это приглашение примкнуть к нашему Отцу и стать тёмными королями!
— Сними его сейчас же! — рявкнула поднявшаяся на ноги Айя, задрав голову.
— Зачем? Люди ведь верят в перерождение? — улыбнулся ей снисходительно часть Аль-Сармен, подперев голову кулаком в деланной скуке. — Это оно и есть! Станьте иными людьми, окрасив свой рух в чёрный! И не смейте сопротивляться этой Судьбе! Иначе рух Соломона и рух Отца уничтожат друг-друга внутри ваших тел, заставляя заживо сгнить!
Вдоль позвоночника проскользнул мертвенный холод, заставив застыть изваянием от понимания — смерть единственный конец, которого Аль-Сармен желают для противников своей морали. И это же заставило окончательно рассвирепеть, невольно поднимая вокруг себя песчаный ураган, стискивая кулаки почти до боли, не сводя глаз с высокомерного волшебника.
— Однако же, мне пора! Спасибо за приют, ваше высочество! Мне было удобно пожить в вашем теле~! — весело помахал ошарашенному Хакурю мужчина, резко рассыпаясь чёрной рух и исчезая в пространстве.
— Этот ублюдок…!
— Да как он посмел!
— Нашего короля!
Негодование народа не утихало, заставляя унять гнев внутри и снять Частичный Покров, подбегая к лишившемуся руки Рену, всего на секунду, чтобы заметить его отмахивание и жест в сторону Салуджи, пытающегося содрать ногтями кожу с поражённого чернотой участка. Заставив подлететь и злобно стукнуть по ладони, прекращая самоистязание и ругая его сквозь зубы, на что балбаддец лишь один раз огрызнулся, тут же получив по макушке. Аладдин рядом обеспокоенно хмурился, пока Яму пыталась через страх прикоснуться к чёрному пятну на лице короля Синдрии, дрожа хуже осинового листа под порывами ветра.
Но пойти следом в магическую башню, чтобы наблюдать за восстановлением, Покорительница не смогла, отказавшись из-за внутренней дрожи, сотрясающей с самого появления Иснана. Но и последовать за людьми Империи Ко, чтобы узнать состояние Хакурю после случившегося не получилось, из-за постоянного бега слуг вокруг, заставив уйти в крыло целителей. И она просидела всю ночь возле Моржаны, в ужасе сжимая её крепкую ладонь, не зная куда себя деть от беспокойства и не будучи способной утихомирить лихорадочную дрожь после случившегося. И ночь потонула в страхе, липкими щупальцами стискивающем сердце и холодящем изнутри прикосновением…
***
Ненавязчивый стук по полке для привлечения внимания заставил вздрогнуть, да и только, не отрывая взгляда от книги перед лицом, чьи две страницы она перечитывает уже который раз. Тихий вздох, за которым следует шорох шагов и падение на место напротив, всё равно не вынудив отвлечься от бесцельного пробегания по строкам.
— Слушай, Айя! Это уже раздражает! — возмутился Шарркан, подперев голову кулаком. — Ты отсюда четвёртый день носа не кажешь! Мор уже круги по дворцу наматывает от беспокойства за твоё состояние! Вытащи ты уже свою тушу проветриться! Ну не можешь же ты просидеть всю свою жизнь, прячась от страха!
— Я не прячусь. — сухо отрезала девушка, продолжая смотреть на страницы, пересказывающие о караванах Ароэ на берегах континента.
Причина почему она не выходит из библиотеки — не страх, после произошедшего с Али Бабой и Синдбадом по вине Иснана, не гнев на Аль-Сармен, что пытается взять под свой контроль и её родину… это был новый сон, который она увидела сразу после нападения.
— Ну тогда выйди…
— Шарркан, пожалуйста, оставьте меня ненадолго одну, я выйду. — спокойно подняла глаза на мечника девушка, сподвигнув того вздохнуть.
— Как хочешь… — пожал плечами житель Хелиохапта, поднимаясь из-за стола и уходя из библиотеки.
В тишине получилось наконец перевернуть страницу и рассмотреть новый текст, медленно сгибая лист по едва заметной линии, позволяя сложиться картинке. Караван, проходящий через край сгиба, с подведёнными чернилами букв мятыми линиями, продолжал свою дорогу с острова по берегу материка. И от него уходили люди, за которыми следовал след из чешуи. Следующая страница так же оказывается сложена по едва заметному следу, создавая новую аппликацию, позволяя ушедшим от каравана распахнуть руки для объятий, приветствуя группу в капюшонах и с высокими посохами. Соединённые вместе тексты говорили о ответе на загадку Ароэ, благодаря которому можно сопротивляться магии забвения, что не позволяет помнить древнее королевство чужакам.
Те что путь потеряли, памяти утратили звон… как же вернуть их домой, как вернуть их в покой? Уйдя с караваном, покинув дорогу, утратив связь с драгоценной семьёй, прислушайся к хранящему зову и свой свет отыщи не упав же во тьму. Вспомни дорогу, вспомни начало короля…
И ответом было имя, дарованное народом Ароэ драконоотцу змиев — Рисваи Бэинтам. Первый король трёх островов и изначальная причина, почему три мифических змия охраняли их земли, из поколения в поколение выбирая следующих правителей, предсказывая штормы и храня людей от вторжений.
Последний сон, в котором Страж заговорил с ней призывая идти дальше, за пределы страны-утопии, чтобы найти людей ушедших за ней с земель Ароэ. Лёгкая ирония древнего существа, стоило ей благодарно поклониться, тихий его смех, похожий на гул подводных камней, коснувшийся кожи волнением моря. И пробуждение со слезами на глазах, оправдываясь перед очнувшейся в тот момент Мор, что это просто из-за недавнего беспокойства.
Аккуратно разгладив страницы книги, Айя поднялась из-за стола, быстро относя её обратно на полку и действительно покидая библиотеку, после столького времени затворничества. Скоро ей необходимо покинуть Синдрию, как и хотелось когда-то. Но ещё неизвестно — сделает она это в одиночку, или же всё же уйдёт вместе с кем-то, ещё немного оттягивая мгновение возвращения домой, по подготовленному предками пути.
