***
С последним мгновением многовековой истории, когда Юго в образе Джинна склонил голову и протянул огромную синюю ладонь к осознавшему себя Аладдину, в душе поселилось… нечто странное. Ощущение пресыщения, скорби, боли, отрицания и… неопределённости. Словно все эти мгновения, вся история иного мира от которого к ним пришли Джинны, Подземелья, система Маги и необходимость избрать короля… давили ещё большим грузом, чем во время боя с Медиумом. Вспоминая сейчас мгновения показанные Андромалиусом и Баламом, с их точки зрения, перекликающиеся сейчас с древней памятью самой рух внутри Аладдина, Эмира ощущала себя… раздавленной. Вес обрушенный на юные плечи друга, столь светлого и простого, столь забавного и на первый взгляд наивного… был тяжелее, чем у всех них. И он всё ещё оставался источником света надежды, вобрав в себя сотни, тысячи, миллионы и миллиарды надежд, желаний и молитв… Едва подняв голову из-за ощущения давления, Айя перевела взгляд на постепенно свернувшего заклинание Аладдина, ощущая дерущую изнутри боль. Она не могла понять… как он был способен вынести всё это. Но вместе с этим… Поднявшись со своего места и лишь взмахом руки остановив людей позади от следования за ней, девушка медленно прошла до мгновенно оказавшегося окружённым Али Бабой и Мор Маги, привлекая к себе внимание. И сквозь слёзы потёкшие по щекам, от осознания и воспоминаний, она смогла лишь улыбнуться и обнять волшебника так крепко, насколько позволяли силы. За пояс ответно обняли, делясь теплом и ободрением, пока душа внутри не могла успокоиться, искренне и непомерно распереживавшись из-за того, сколькие беды на самом деле упали на одного мальчишку, которого просто поставили перед фактом — «ты Маги и ты обязан». И отстранившись от друга, Покорительница быстро постаралась утереть слёзы, ощущая как противно горит от них лицо. — Сумасшедший мальчишка… как знала в нашу первую встречу, что познакомившись с тобой, я уже не смогу жить как прежде! — рассмеялась тихо Айя, встречая на это весёлую и широкую улыбку хихикнувшего Аладдина. — Спасибо, Ал. Спасибо, что ты появился в моей жизни и помог мне осознать, что всё можно изменить. Главное постараться. — И тебе тоже спасибо, сестрёнка Айя! — солнечно улыбнулся ей парнишка, перехватив за запястье. — Спасибо, что появилась в моей жизни и стала одним из самых лучших друзей, которых я когда-либо встречал! — Эй-эй-эй, она и наша подруга тоже! — весело обнял её за плечи Али Баба, заставив со смехом придержать его за плечо, чтобы он её не снёс. — Для меня скорее слабенькая сестра. — улыбнулась тепло Мор, отвечая ей на возмущённый прищур лишь спокойным взглядом, так и значащим, что от своих слов она не отказывается. — Давайте мы все вместе будем бороться, как и раньше. — Да. Обернувшись на своих людей, Айя заметила установившееся среди них спокойствие, а так же готовность последовать за её решением, что бы оно ни значило. Вали спокойно склонил голову и улыбнулся, пусть его лицо и побледнело от настоящей истории всего их мира, сильно разбивающей представление обо всём вокруг. Младшие братья-близнецы же осоловело поддерживали друг-друга на ногах, явно как и она первое время, будучи слегка раздавленными рассказанной истиной, пытаясь её устаканить в своих головах. На чистой интуиции, взгляд нашёл отошедшего в сторону Синдбада, проведшего ладонью по лицу, словно в каком-то едва заметном ступоре, перед тем как поднять взгляд к небу и не мигая смотреть на него, пока не пришлось снова опустить голову и быстро проморгаться из-за яркого солнечного света. Внимание переключилось на представителей Рем, с ропотом переговаривающихся о увиденном, пока главнокомандующий Му долго и глубоко о чём-то размышлял, скрестив на груди руки и даже не шевелясь. Со стороны же Империи Ко слышался лишь едва заметный шёпот, шедший от наклонившегося к первому принцу Комэя, которому лишь отрывисто и глухо что-то отвечали. Внутри что-то противно стиснуло, заставив поднять ладонь и сжать пальцами край нагрудника, ощущая почему-то растущее беспокойство. — Теперь, когда я рассказал вам всем истинную историю Альма-Торана, короли и королева этого мира, я обращаюсь к вам как последний свидетель той трагедии. — Аладдин оглядел обративших к нему взгляды людей, стискивая пальцами посох. — Я не знаю, был ли Король Соломон хорошим или плохим правителем, судить его поступки следует лишь тем, кто застал его эпоху. Мы же, как люди живущие здесь и сейчас, не обязаны идти той же дорогой, но всем нам нужно принять решение! — Решение? — растерялся Сейшун. — И о каком же решении ты толкуешь, маленький Маги? — грозно скрестил руки на груди Шоу, опустив острую морду ящера. — Собираетесь ли вы спасти этот мир, или подвергнуть его уничтожению? От этого вопроса вдоль позвоночника всех присутствующих скользнул мертвенный холодок. Ведь он был задан настолько спокойно и даже деловито, что становилось ужасно не по себе… и взгляд аномального четвёртого Маги, внимательный, строгий, въедающийся в самый скелет, лишь сильнее давил на восприятие и вызывал нервозность. — Если вражда между обладателями священных металлических сосудов продолжится, как это происходило раньше и до сих пор, то мы лишь сильнее приблизим день, когда Аль-Сармен снова найдут подходящего Медиума и всё-таки призовут в этот мир Иль-Иллаха, уничтожая всё что вам дорого. Всех людей, всех животных, растения, землю, воду и даже воздух. Не останется ничего, кроме вечной черноты. Но вы и сами видели — этого нельзя допустить. — обернулся на присутствующих Аладдин, чуть постукивая посохом в такт движениям. — При всех разногласиях, при всех разностях, мы обязаны объединить усилия. Заключить мирный договор между четырьмя гигантами. — Ты сошёл с ума мальчишка?! — Как ты можешь предлагать нечто подобное, после всего, что они сделали?! — Какая неслыханная наглость! — Тишина! — рявкнула во всю мощь своего горла Айя, тут же удовлетворённо кивнув на установившуюся тишину и прокашлявшись из-за мгновенно дернувшей по связкам боли. — Продолжай, Аладдин. — Я знаю как это звучит. Знаю и то, что из-за ран ещё оставшихся от прошлых конфликтов, это решение кажется невозможным. Но ради себя, своих родных и жителей ваших стран, я прошу обладателей металлических сосудов согласиться на мирный договор, ибо вам нельзя нападать друг на друга, если не хотите потакать желаниям Аль-Сармен. Наводнение Подземельями и их испытаниями в этом мире, спровоцированно именно тёмной организацией, дабы привнести хаос, конфликты и разруху в этот мир, чтобы создать нового Медиума. И если это случится… второй битвы уже не будет — мы умрём все. — продолжил прерванное объяснение Маги, глубоко вздохнув и снова подняв глаза на присутствующих. — Братец Юнан может подтвердить мои слова, ведь проход так и не исчез. — Проход? — переспросил Али Баба, недоумённо склонив голову на бок. — Дыра проделанная Иль-Иллахом для прихода в наш мир, прямо над Магноштадтом. — кивнул другу парнишка. — Это действительно так и я могу это подтвердить. — негромко вздохнул упомянутый Страж Разлома, опершись о удочку. — После боя и расхода стран перед саммитом, я снова навестил то место и стал свидетелем не затянувшемуся проходу тёмного бога. Чтобы от него не осталось и следа, для этого мира потребуется несколько сотен лет, а то и больше. Оно такое же сильное, как в Великом Ущелье на Тёмном Континенте и теперь, когда оно есть, у нас очень большие шансы потерять абсолютно всё. Ведь приход Иль-Иллаха будет мгновенным, если мы допустим создание ещё одного Медиума. — Поэтому нам необходимо объединить силы! — решительно сжал кулак Ал, повернувшись к выступившему вперёд со смешком Синдбаду. — Дяденька? — Аладдин, я более чем уверен, что на твоей стороне уже и Империя Рем, и королевство Ароэ, и поверь — они готовы к сопротивлению Аль-Сармен. Но мы не можем заключить союз с Империей Ко. — наиграно печально склонил голову к плечу Покоритель Семи Подземелий, разведя руками. — Потому что Империя Ко и есть Аль-Сармен! — Очень смешно слышать это из ваших уст, король Синдбад! — рассмеялась мягко Айя, прикрыв губы ладонью и отойдя на пару шагов в сторону от друзей. — С чего же вы так взяли? Извольте поделиться, потому что на эту тему у меня так же немало доводов. Против вас. — уважительно качнула она запястьем в сторону мужчины, прежде чем сложила руки за спиной. — Организация Аль-Сармен вместе с порабощённым Маги Джударом, наводнили этот мир Подземельями и Покорителями, как и сказал Аладдин. И в их главе стоит Империя Ко, покрывая и своего полезного жреца, и мерзких прислужников Иль-Иллаха. Как ты этого не понимаешь? Именно они повинны в твоём прошлом! — Мы были союзниками в прошлом, ваше величество, я не забываю этого по сей день. Но не имейте наглости обращаться ко мне как прежде и соблюдайте, пожалуйста, нормы обращений! — мрачно обрубила попытки надавить на прошлое и знакомство южанка, скрестив на груди руки и спокойно пройдя до представителей Ароэ. — Повинны в моём прошлом и моих шрамах Аль-Сармен, это действительно так. Но мне доступна информация о том, что Аль-Сармен пусть и действует из-под покрова Империи Ко, но не имеет с ней никакой связи кроме бывшей марионетки в виде Императрицы Рен Гёкуэн. От которой я избавилась, после провальной попытки подчинить земли Ароэ. — Они напали на тебя?! — резко вскинулся Али Баба, сжав кулаки до заметного побеления костяшек. — Ведьма предпочла лично попытаться со мной сразиться. Но не учла полученной поддержки фаналисов, магического потенциала нашего острова мудрецов и волшебников, а так же преданности людей Ароэ, за что поплатилась долей своих марионеток. — спокойно ответила Фируза, качнувшись чуть в сторону. — Включая, тело императрицы семьи Рен. — Вы хотите сказать, что вы лишили её прикрытия в нашей стране? — уточнил на всякий случай Комэй, выступив вперёд. — Именно это я и подразумевала, второй принц. — кивнула аккуратно Айя, вернув взгляд к недовольному поворотом событий Синдбаду, скрестившему в обороне руки. — Так же, благодаря содействию внутренних связей в восточной стране континента, мне известно и то, что из всех присутсвующих здесь представитеей своих стран, самым опасным являетесь… вы. — указала смуглая ладонь на нахмурившегося Покорителя Семи Подземелий. — Я не обвиняю вас в сговоре с Аль-Сармен, но именно ваше королевство на данный момент пытается спровоцировать всемирное ополчение против страны, так же страдавшей от гнёта тёмной организации до сего момента, пока они не понесли потери в попытке отхватить кусок больший, чем у них есть способность проглотить. Ко всему прочему, я уже знаю про вашу попытку манипуляций при помощи Джинна Зепара. — теперь янтарный взгляд стал и вовсе враждебным, заставив дёрнуть уголком губ в усмешке. — Не смотрите так, ваше величество, мои Джинны не настолько невнимательны и глупы, чтобы не заметить манипуляций с моей рух, оставшихся после очень давнего посещения Синдрии в статусе Покорительницы. Поэтому ваши обвинения Империи Ко в сговоре с Аль-Сармен, Ароэ будет воспринимать как нападение на своего доверенного торгового партнёра и политического союзника, за что Синдрии придётся возместить принесённые неприятности. Над островом повисла тишина, в которой очень явственно завыл тоскливо ветер, пока между людьми схоронилось напряжение. — Добавить ли мне доводов, почему ваши обвинения можно считать беспочвенными? — чуть приподняв в вопросе брови, качнула головой Эмира. — Я вас услышал, Эмира Фируза. — очень спокойно и медленно ответил ей Синдбад, оказавшийся загнанным в угол вместо первого наследника Империи Ко. — И что же нам делать? Ведь завет Короля Соломона — единый мир. — А как вы себе это представляете? — удивилась с лёгкой усмешкой девушка, заставив многих напрячься. — Мир итак един. Не всегда нужен единый правитель, способный вести за собой народы, чтобы сохранять их без войн. — И как же вы себе это представляете? — с нажимом дал отпор её спокойствию король страны-острова. — Ошибка, которую вы совершаете пытаясь объединить мир — подавление чужой культуры, законов и наследия прошлого. — спокойно ответила ему брюнетка, аккуратно поведя ладонью в сторону представителей своей страны. — Мудрецы Хуихине не верят в звериную суть фаналисов, проживающих в горах острова Рапаити. Фаналисы не принимают верование в трёх покровителей Ароэ, в которых верит народ моего королевства. Мой народ не верит в богиню чести и справедливой войны Трису, в которую веруют участники Ассасинов Трисы. Но видите ли вы между ними сейчас вражду? — выгнула вопросительно бровь Эмира, показательно повернувшись в сторону Рубиновой Дивизии и ассасинов, чисто по-детски перепихивающихся от скуки и тут же сделавших серьёзные лица на её взгляд. — Я вижу обычных людей, принимающих чужую культуру и чужие законы, не пытаясь перекраить на свой лад и уважая чужое решение жить так, как они жили до этого. Именно таков завет, который можно вынести из событий прошлого Альма-Торана. Уважая чужую культуру, чужие истоки, не подавляя их и не пытаясь прогнуть их под свои устои, ты способен жить в мире и понимании с прочими. И более того — проявляя подобное уважение, обладая способностью принять во внимание чужие правила, ты способен обрести союзника с совершенно непривычной для тебя точкой зрения, наблюдая представшую перед тобой проблему с совершенно другой стороны. Что для тебя может показаться неподъёмной горой, для другого покажется обычным гравием на дороге, со способностью помочь тебе увидеть простой способ обойти неприятности стороной. Фаналисы за её спиной одобрительно загомонили, переглядываясь между собой, пока ассасины лишь молчаливо покивали, не вмешиваясь в эмоциональное выражение согласия своих союзников. С ними перекликнулись и представители Империи Рем, заметно посветлев выражениями лиц. Али Баба радостно сжал в воздухе кулак, переглянувшись с мягко улыбнувшейся ему Моржаной, а Аладдин благодарно кивнул утихнувшей Эмире, на примере показавшей шанс этого мира. — Удивительно. — заметил с усмешкой Коэн, скрестив на груди руки. — Никогда бы не подумал, что скажу это, но я согласен с точкой зрения Эмиры Ароэ. В мире есть способ жить в мире, без войн и захвата. Аладдин. — Маги Альма-Торана опасливо вздрогнул на внимательный взгляд имперца. — Ты поведал весьма познавательную историю, но на этом я потерял к тебе весь интерес. Парнишка напряжённо нахмурился, сильнее стиснув в пальцах посох и явно не поняв, что последует за этими словами. — Приготовьте корабли, нам пора возвращаться в Империю Ко. — обернулся на подчинённых Покоритель Трёх Подземелий, прежде чем в пару быстрых шагов приблизился к не дрогнувшей Фирузе. — И я от лица императорской семьи Рен, приглашаю королевскую представительницу Ароэ разделить с нами плавание. В целях обсуждения союза и торговых отношений между странами. Айя негромко выдохнула, наблюдая за нечитаемым выражением лица мужчины. Значит вслух уже озвучил свои намерения сотрудничать с ней. Прыткий мужчина, ничего не скажешь, она даже сказать ничего не успела. — Приглашение принимается со всей вежливостью и благодарностью, первый наследник Империи Ко. — склонила голову на бок Покорительница, коротко подняв ладонь и жестом заставив фаналисов и ассасинов зашевелиться, обозначая скорое отплытие. — Но вы что-то явно хотите добавить по поводу конфликта с ведьмой Аль-Сармен. — До отплытия на нейтральную территорию, мои люди в столице заметили странного человека, очень сильно похожего на показанную нам ведьму Альма-Торана. И до того как вы избавились от её личины императрицы, она обрела слишком большую власть и влияние чтобы можно было её просто остановить. Армия «нечестивых», чьи лица сокрыты вуалью, без информации о том откуда они и кто они. Ещё и этот «тёмный жрец» и Маги… — спокойное деление информацией прервал недовольный стон с высоты, заставив многих вскинуть головы. — Слышь ты, не ставь меня в один ряд с этими лузерами в балахонах! — вися в воздухе и удерживая в руке странный чёрный посох, поковырялся в ухе упомянутый Джудар, чья длинная чёрная коса качалась в воздухе и изредка хлестала по бледной оголённой спине. — Знаешь, Аладдин, история была до чёртиков скучной! Ну прямо очень! Но это же не помешает нам стать друзьями, а? Не помешает же? — Ты…! — скрежетнул зубами Али Баба, рефлекторно потянувшись за сосудом Джинна и тут же зло стиснув кулаки от воспоминаний, что все они оставили свои артефакты в стороне. — Джудар… — мрачно, но поразительно спокойно откликнулся Аладдин, наблюдая за тем как тёмный Маги спускается с воздуха и вальяжно оглядывается по сторонам, чуть покачивая своим посохом, похожим на коготь чудовища. — Судя по всему, ты смог стать сильнее, раз смог прийти не взволновав поток рух. — Да-да, как и ты — научился паре трюков! — довольно улыбнулся в ответ волшебник, сунув одну руку в карман свободных шаровар. — О, но я вижу тут и страну изоляции! Девчонка, а ты крута, склоняю голову! — насмешливо махнул в сторону Айи рукой Джудар, вызывая у неё подозрительную хмурость, с которой она перехватила рукоять ятагана на поясе. — Эх, будь ты моей избранницей, было бы проще. Но тебя уже занял этот Маги Разлома. — указал на помрачневшего Юнана конец тёмного посоха, пока жрец Империи Ко недовольно морщил нос. — Слыхал я о тебе, от тех старикашек из Аль-Сармен. Ты слабеешь. — этот факт вызывает на бледном лице насмешливую и широкую усмешку, с которой Маги подходит ближе к блондину и несильно пихает его в грудь кулаком. — Ну чего, сразимся один на один, а? Уйдёшь красиво, гарантирую! — Джудар, не знаю что ты задумал, но…! — попытавшийся ухватить его за плечо Синдбад, в шоке замер, не коснувшись внезапного участника саммита, прошедшего просто мимо него. Джудар издал раздражённый глубокий вздох, запрокидывая голову к небу и растирая тыльную сторону шеи, пройдя до стола с артефактами и без интереса их осмотрев, прежде чем со скучающим лицом обернуться на представителей своих стран. После чего недовольно скривился, опустив свободную от посоха руку себе на пояс. — Вы же несерьёзно всю эту чушь про мирный договор говорили, а? Да какой вообще смысл не воевать, если это весело?! События ведь начали принимать очень интересный поворот, вот прямо сейчас! — распахнул он руки, опустив голову от неба к правителям с какой-то диковатой улыбкой. — И эй, Коэн, не стоит больше волноваться об этой ведьме из Аль-Сармен! Да, та старуха-императрица пропала, а вот сама эта ведьма вернулась-то! Выглядела она почти как точная копия из этой истории, показанной малышом! — ткнул большим пальцем в сторону вздрогнувшего Аладдина тёмный Маги, весело рассмеявшись под волнения со стороны восточных кораблей. — Но… эй! — снова вскрикнул он с поднятыми в воздух руками, понизив голос до предвкушающего урчания, — Мы покончили с ней… — Ваше весочество! — подбежали ближе стражники с кораблей, бледные и трясущиеся в ужасе, заставив уже всех напрячься. — Новости из Империи Ко… четвёртый принц, Рен Хакурю. Внутри что-то резко стиснуло, заставив Айю обернуться на довольно оскалившегося Маги Империи Ко, вспоминая слова душ старших братьев друга. Ошибка… ошибка это… — Четвёртый принц Рен Хакурю объявляет дворцовый переворот и гражданскую войну, против вас, главнокомандующий! — в ужасе воскликнул вестник, вызывая ощущение мертвенного мороза в желудке. Пальцы едва стискиваются в кулаки из-за дрожи, заставляя ужасно дрожать руки и всё тело, ощущая себя беспомощной. Резкое ощущение опасности заставляет выхватить ятаган и разрубить воздух позади себя, встречая сопротивление посоха и успев заметить довольную усмешку тёмного Маги, тут же поднявшегося в воздух, заставив встать наизготовку вместе со своими людьми. — Вы пытались манипулировать моим королём при помощи странных приспособлений, принц Коэн, пытались отвернуть его от хорошего пути… но я смог избавиться от них, с помощью моей новой силы! — тёмный посох был вскинут к лицу, позволяя воздуху вокруг взорваться темнотой рух Порока, ставшей видной обычному глазу из-за своей плотности. Ощущение неприятностей заставляет продрогнуть до костей, ощущая за спиной движение и успевая перехватить подскочившую ближе Гёкуэн за руку, ощущая надетый на запястье сосуд Джинна и услышав в голове породнившийся шипящий голос Андромалиуса. На лбу враждебного волшебника открывается чёрный третий глаз, как у обладателей Священного Посоха, после чего тучное небо разрезают огромные тёмные копья, нависая над островом для саммита. — На ваши жалкие потуги всё решить разговорами и миром, я, как Маги Империи Ко, отвечаю вам — чтобы решить кто же будет управлять этим миром, вам всем придётся сразиться! — большой палец провёл черту поперёк горла, заставив заклинание резко рвануть вниз под короткое, — Насмерть! — Андромалиус! — успела рявкнуть со вскинутой вверх ладонью Айя. — Borg Al-Samm! — вскинула посох рядом Гёкуэн, заставив резко обернуться Аладдина. Сокрушительное заклинание бессильно ударилось о восемь голов поднятого борга и оказалось сметено песчаными ветрами, разлетаясь в разные стороны, пока его создатель исчезал в открытом портале с громким хохотом. Покорительница зло поджала губы, опустив трясущуюся руку и зажимая её у локтя другой, всё ещё ощущая чудовищную отдачу от сопротивления этой магии и сжимая до скрипа зубы, лишь бы не выдать своей боли. Рядом поддержала Рен, помогая устоять на ногах и обеспокоенно нахмурившись, совершенно забыв про сбитый ветром капюшон. — Эмира… — Айя. — ближе подошёл неуверенный Аладдин, не отрываясь глядя на посох в руке напрягшейся Гёкуэн и стискивая в пальцах свой собственный. — Этот посох… — То что осталось от Арбы, напавшей на Ароэ, вместе с марионеткой. — не стала увиливать Фируза, прикрыв на мгновение глаза и снова выпрямившись. — Прости, должна была сразу сказать. — Она же… — выдохнул в шоке друг, заставив нахмуриться и покоситься на отвернувшуюся женщину, нарушившую оговорённые правила саммита — ни одному волшебнику кроме Маги, не дозволено приближаться. — Она же Рен Гёкуэн! — Императрица?! — мгновенно зашелестело вынимаемое из ножен оружие, заставив фаналисов Ароэ вскинуться и резко вооружиться ассасинов. — Не сметь! — вскинула руки в воздух Эмира, прерывая подготовку к бою. — Да, подле меня сейчас стоит искомая императрица Империи Ко, Рен Гёкуэн! Ныне же беженец в королевстве Ароэ, освобождённая от паразитировавшей на ней души ведьмы Арбы из Альма-Торана! Кто посмеет поднять против неё оружие, грозится лишиться поднявшей его руки! Повисла напряжённая тишина, в которой проявившая себя Рен напряжённно ожидала реакции, прежде чем Ал перехватил её за запястье, привлекая к себе взгляд. Маги внимательно посмотрел на неё, неопределённо поджимая губы и пытаясь что-то решить, прежде чем отпустил. — Вы действительно не Арба. Вы стали самой собой. — Лишь благодаря милосердию Эмиры Ароэ. — качнула головой волшебница, оборачиваясь на людей Империи Ко, с однозначным подозрением поглядывающих в её сторону. — Я знаю, что доверия ко мне нет ни у кого здесь. Я его и не прошу. Эмира… — повернулась к Айе женщина, чуть опираясь о стиснутый в пальцах посох. — Позвольте… покину саммит первой, кажется я переоценила свои силы… защита от тёмной рух быстро истощается, не хочу рисковать возможностью возврата ведьмы в это тело. — Отправляйся. — мягко стиснула пальцами бледное плечо Фируза, кивком приказав её сопровождать Унтаку, мгновенно оказавшемуся рядом и подхватившим бывшую императрицу под локоть, ведя следом к краю острова, откуда её переместят назад на острова. — Я расскажу всё по порядку чуть позже, Аладдин. И я знаю… что ей не следовало здесь появляться. — Нет. Спасибо, это позволило кое-что понять. — помотал обнадёживающе головой друг, улыбнувшись ей с высоты своего роста. — И я рад, что тётушка Гёкуэн теперь свободна от влияния Арбы! Ты хорошо постаралась! — Эмира. — Вали подошёл ближе, пожимая левую ладонь к сердцу и чуть склонив голову. — Мы готовы к отплытию по вашему приказу. — Сестра… — Канза обеспокоенно сжала ладони в замке. — Если в Империи Ко разразилась гражданская война, а новости идут со стороны Ракусё… Балбадд станет неизбежной целью войны! — Тогда флот держит путь в Балбадд. Каким бы нейтралитетом не отличалось Ароэ, но своих союзников мы не бросаем. Если не будем драться, то будем защищать и лечить! — повернулась к подчинённым девушка, ощущая как изнутри всё подрагивает от волнения и беспокойства. — Раскрывайте паруса! — Благодарим Ароэ за поддержку. — благодарно откликнулся на их подготовку Комэй, заставив обернуться. — Я помогаю не только Империи Ко в тяжёлое время, но и остаткам республики Балбадд, признанной нашей страной. — ответила спокойно Эмира, резко развернувшись и двинувшись вперёд, тут же принимая на руки ножны ятагана-сосуда и сжимая его пальцами, потянувшись к молчащему Баламу. — «Балам?» — «Моя королева… рух того Маги перемешана. В его подчинении находятся души магов Магноштадта, павшие в Порок. Его питают многолетние исследования тех людей и их злоба по отношению к живущим. Теперь он невероятно силён.» — покачал головой Хранитель Могил, сложив руки на груди. — «Прошу вас… будьте осторожны.» Андромалиус лишь молча отвели глаза на его слова, тихо признавая его правоту и почесав когтями плечо, ощущая себя неуютно в сложившейся ситуации. Но они мотнули головой и резко поднялись на хвосте, хлопая в ладони и вызывая непроизвольное вздрагивание. — «А ну отставить тоску в нашем присутствии! Малышка — а ну-ка ноги в руки и нападдай этой тёмной заднице смачного пинка, чтобы расплющил свою наглую рожу! Ржать удумал! Над нашим сокровищем! У-у-у-убьём!» — разъярённо зашипели под конец ламия, скрючив синие пальцы и закачавшись на песчаном хвосте как настоящая кобра. Это позволяет облегчённо улыбнуться и выдохнуть, затягивая ремень ножен на поясе и поднимаясь по трапу на борт корабля, замерев у него и наблюдая за тем как постепенно, снова, расходятся представители разных стран, готовясь отплывать. Переговаривались Вилора и Моржана, обнялись напоследок Титус и Аладдин, что-то друг-другу негромко произнеся и распрощался с представителями Синдрии Али Баба, пожав руку взгрустнувшему едва заметно Шарркану. Им предстояло долгое плавание, чтобы разработать стратегию против внезапно начавшего конфликт Хакурю, находящегося в столице Империи Ко. Воспоминания о нём заставили нахмуриться после входа в личную каюту, медленно пройдя до рабочего стола и вынимая из стола продолговатую деревянную коробочку, открыв её и позволив свету свеч поиграться на уже чуть потёршемся серебре, а так же искусных стеклянных цветах двулистника Грея и капельках янтаря на цепочках. Сейчас подарок на прощание, у ворот Актии, не успокаивал своим видом, а наоборот — заставил странное ощущение беды сильнее стиснуть в своих когтях её органы, вызывая холодок вдоль позвоночника. — Что же ты наделал…? — тихо прошептала Покорительница, закрыв коробочку и прижав её край к губам, стараясь сдержать рвущиеся наружу слёзы.***
Территория Империи Ко встретила в полёте на магическом ковре, одолженном волшебниками Ароэ, чтобы сохранить хоть немного сил во время пути. Внезапное решение Али Бабы и Аладдина отправиться в Ракусё на опережение, не давая остальным наследникам Рен первыми среагировать на опасность в лице своего младшего брата, заставило отправиться с ними. Да, это было порывисто, эмоционально и вполне возможно, опасно, но по иному действовать уже не хатало ни сил, ни выдержки, поэтому решение присоединиться было принято сразу как они заявили о своём намерении. Пришлось конечно перед отправкой предупредить и проинструктировать Вали и младших, чтобы если что, Ароэ понесло минимальные потери если она не вернётся и имело представление о своих действиях, если всё же она покажется вновь, но в обессилевшем состоянии. Взгляд брата говорил о очень многом… включая о её эмоциональном состоянии. Но он всё понимал, поэтому лишь попросил быть по возможности осторожной. Сидя же сейчас на летящем ковре и наблюдая за тем как проносится мимо непривычный ландшафт с хвойными лесами и горной местностью, она не ощущала того интереса и восторга, что раньше. Сейчас она смотрела на эту землю с тоской, примерно представляя, сколько страданий и сколько крови может пролиться из-за этой проклятой гражданской войны, начатой из-за ужасного прошлого, привнесённого в этот мир Аль-Сармен. Так жаль, что она не сможет насладиться этим местом по достоинству, как хотелось раньше… — Айя. — коснулся плеча Али, отвлекая от своих мыслей и заставив вопросительно обернуться. — Не холодно? — Нет, всё хорошо. — обнадёживающе улыбнулась на это Покорительница, поправляя на плечах походный плащ и махнув рукой. — Не волнуйся, мне понадобится много времени чтобы заболеть от такого ветерка. Как ты сам? — Справляюсь. — пожал неловко плечами тот, улыбнувшись. — Эй, послушайте, а вам ничего это не напоминает? — А? — обернулся недоумённо Аладдин, держа на коленях посох. — Помните путь до Чишана? Как мы познакомились? — напомнил о моменте блондин, заставив ощутить нотку ностальгии и удивлённо выпрямиться. — А ведь верно… — выдохнула с улыбкой Айя, вспоминая как она так же куталась в походный плащ, но с целью скрыть свою внешность, Али Баба вёл их куда-то прочь от проблем и к приключениям, а Аладдин следовал за ними и узнавал для себя нечто новое. — Как забавно, но мы сейчас направляемся в Ракусе такой же командой, какой мы начинали эти приключения. — улыбнулась воспоминаниям девушка, прижав к груди колени и устроив на них голову. — Точно! — тут же отозвался радостно Маги, вспоминая как он требовал у них рассказа о том, что нельзя купить за деньги или вино. — Как это здорово! Мы преодолели уже столько всего вместе, встретили стольких людей и стали такими сильными… потрясающие приключения! Внезапно стало тяжело, стоило осознать, что прошло уже два года с тех пор как она решилась отправиться за зовом своей размытой памяти, встретилась с мальчишками, Моржаной, Хакурю, Синдбадом, Ямурайхой, Джафаром, Шаррканом, Масруром… она смогла покорить два Подземелья, обрести Полные Покровы Джиннов, спасти свою семью, научиться сражаться в стиле фаналиса, научилась сражаться с ятаганом, ездить на тиграх, управлять своим народом… столько всего прошло и это всё… за два года. Взгляд сместился на левую руку, разглядывая вязь татуировок на коже, рассказывающих о её подвигах и победах, о том как она выросла… в душе свернулось теплом воспоминание о прошлом, напоминая о том что было и как всё изменилось. И судя по ощущениям — в лучшую сторону. В полдень, впереди показались первые дома столицы и пришлось приготовиться к прибытию, ощущая как снова возвращается напряжение и беспокойство, заставляя стискивать пальцами ткань обычной одежды, на какую она заменила полуброню. Не самый умный поступок, но заставлять ждать друзей пока она снова в неё облачиться, совершенно не хотелось. Так что пусть под пальцами мнётся фиолетовая материя, пусть её немного продувает, зато время она сохранила и они успели раньше сил первого принца! Зависнув над императорским дворцом, даже с высоты кажущимся невероятно огромным, ребята готовились спускаться вниз, пока же просто наблюдая за ситуацией. — Он огромный! — присвистнул звонко Али Баба, накрыл глаза ладонью как козырьком и разглядывая огромную территорию дворца, разделённую между собой стенами. — Наверное даже больше чем дворец в Балбадде! — Мы не сможем сейчас спуститься. — прервал восторги Аладдин, мрачно нахмурив брови. — Весь дворец накрыт Изоляционным Барьером, как в Альма-Торане. Войдём в него — и ни магия, ни артефакты, не будут работать. — Проклятье… — цокнула языком Айя, разглядывая столицу сверху и ощущая неприятное сжатие лёгких в ненастоящей хватке. — Да блин, почему ты такой внимательный, а? Мелкий? — послышался на одном уровне с ними недовольный тон, позволив заметить медленно летящего вокруг них Джудара. — Что ты, что эта карга старая, все персики и удовольствие своей внимательностью портите. Но ты совершенно прав — это тот самый барьер! Но если хотите, — парень застыл на месте и опустил наконечник посоха вниз, заставив блеснуть едва заметный купол, — я могу его с лёгкостью опустить для вас! Зайдёте себе спокойно, наконец поболтаете! Вы же с ним пришли поговорить, да? Переглянувшись между собой, ребята одновременно нахмурились, но снова посмотрели на пока терпеливо ожидающего их решения Маги, демонстрирующего им широкую и добродушную улыбку. После чего одновременно кивнули и наблюдали за тем как с коротким отблеском света в рубине посоха, барьер распадается прямо в воздухе, позволяя им неспешно спуститься в компании довольного своей дипломатической миссией жреца империи, едва ли не развалившегося на своём проводнике во время полёта. И стоило замереть в метре над землёй, они слезли с ковра, оставив его обычной тряпкой лежать на камне, пока самопровозглашённый проводник даже не думал слезать с посоха и с довольным напевом непонятной песенки повёл за собой, чтобы они наконец встретились с тем, кто наделал столько шуму своими действиями. Аладдин внезапно остановился, заставив притормозить и их, после чего навёл посох куда-то в сторону и выпустил короткий силовой импульс, подрывая большую вазу в стороне. — Для создания Изолиционного Барьера необходимо подготовить не менее шестидесяти источников магой, поэтому, чтобы не оказаться в западне, лучше я буду уничтожать их если найду. — пояснил свои действия Маги, позволив облегчённо выдохнуть. Парнишка же вскрикнул, стоило бледной суховатой ладони резко зарыться ему в синие волосы и жестковато растрепать, пока мимо проплывал с недовольной миной Джудар. — Это совсем не мило с твоей стороны, проклятый коротышка! Я старался, надрывался и делал это всё, а ты всё псу под хвост пустил! Ай… хрен с тобой. — поковырялся лениво в ухе брюнет, вызывая усталый вздох. Сразу вспоминается описание этого волшебника со стороны Хакурю, когда они ещё обсуждали это в Синдрии. Теперь она понимает, почему одно упоминание этого парня выводило его из себя… он действительно умеет раздражать своим поведением. Мимо проходили местные слуги, провожая их опасливыми взглядами, оставалась на своих постах стража, лишь глазами следя за передвижением, да один раз встретились два генерала невероятно огромного роста, лишь молчаливо прошедшие мимо, косо глянув на ведущего их Маги. В остальном же, этот замок окутывала очень странная и напряжённая тишина, периодически прерываемая подрывом источников магой со стороны Аладдина, на что Джудар каждый раз откликался недовольным ворчанием, хотя и не делал попыток его остановить. В какой-то момент волшебник всё же слез со своего посоха и пошёл с ними на своих двух ногах, прямо до строгих, но роскошных дверей в новое здание, распахнутых закованной в знакомую броню стражей с громким объявлением о прибытии жреца и неизвестных. Внутри мгновенно стихли разговоры, слуги замерли в поклонах и не смели шевелиться, пока мимо них проходила их группа, постепенно приближаясь к возвышению, ведущему к высокому трону с фигурами драконов у подножия. И на нём, чуть убрав в сторону свиток, сидел тот кого они не видели вот уже год и несколько месяцев, неуловимо изменившийся, но встретивший их слишком знакомой тёплой улыбкой, поднимаясь с места. Бледная рука и деревянный протез коротко свернули недавнее чтиво, откладывая на поднос к таким же, заставив слугу спешно отступить прочь, пока имперец спускался неспешно по ступеням, привычно удерживая в руке гуань-дао. — Аладдин, Али Баба… Айя. — ей медленно кивнули, очень знакомо заглянув в глаза и заставив внутри что-то сжаться. — Я рад вас снова видеть, спустя столько времени! Добро пожаловать в Империю Ко, её столицу — Ракусё. — Давно не виделись, Хакурю. — немного глухо откликнулся Салуджа, заметно нахмурившись от такого же странного предчувствия. — Наверное вас немного нервирует такая обстановка, я искренне извиняюсь. — знакомо-неловко повёл ладонью в воздухе Покоритель Загана, обведя жестом окружающих их слуг и министров. — Очень много вопросов которые надо решить, я думал управлюсь к вашему прибытию. Оставьте нас, это мои старые друзья! — громко приказал парень, тут же спровоцировав активное движение вокруг, вызывая странные мурашки от шелеста, похожего на могильный. — Ну а мы, как Маги, пойдём караулить! — довольно протянул Джудар, обняв удивлённо вякнувшего Аладдина за плечи и поволочив за собой, вызывая у него протестующее торможение, пока не поднял за шкирку. — Да не брыкайся ты, мелкий! Не сожрёт он их! С хлопком массивных дверей за спиной, в помещении стало слишком тихо для восприятия, вызывая рост нервозности и напряжения в воздухе. Её нарушил короткий кашель в кулак со стороны Рена, резко привлекая к нему внимание и позволив заметить то же выражение лица, что всегда у него было в моменты неловкости — аккуратная улыбка, глаза отведены в сторону и немного изогнуты брови, прочерчивая едва заметные складки на лбу. — Вы наверное устали пока двигались сюда, мне следовало сначала приказать подать чай, чтобы разрядить обстановку. Может пока присядем? — бледная ладонь повела в сторону, следом за одним коротким шагом, из-за которого всколыхнулись привычные белые ленты, тянущиеся от пучка. — Нам нужно о многом поговорить, ведь так? В каком-то ступоре получается кивнуть у них обоих, сподвигая в тишине, разбавляемой постукиванием конца гуань-дао о пол, двинуться следом за умолкшим другом, наблюдая почти одинаковые в своём дизайне коридоры, пока они не вышли на небольшую террасу со стульями, в которые и расселись. Двое напротив одного, невольно создавая ощущение того, что они противники, из-за чего по коже рассыпались мурашки. Минуту висела эта проклятая тишина, с потрескиванием огня в факелах, разгоняющим сумрак ненастья, пока никто из них не решался начать разговор. Но вот Али Баба глубоко вдыхает и сжимает кулаки, поднимая голову к мгновенно переведшему на него взгляд Рену. — Слушай, Хакурю, мне надо с тобой поговорить. — О чём? — склонилась на бок чёрная голова, с едва сквозящей в движениях иронией. — Ну так это… — Салуджа поднимается с места и подходит ближе, каким-то привычно беспардонным движением подхватывая растерявшегося парня под руку и заставляя подняться с кресла, ставя рядом и позволив второй ладони помахать у него над макушкой. — Ты выше что ли стал? Айя! Подойди, скажи! Фируза неловко улыбнулась, но послушно встала и подошла ближе, вставая почти вплотную к мальчишкам и действительно отмечая нынешнюю нужду чуть приподнимать голову, тут же со смешком вжав кулак в губы. — Действительно! Хакурю, ты за это время оказывается подрос! — хихикнула южанка на эту деталь, замечая в бледно-васильковых глазах задержавшуюся растерянность, прежде чем они заметно потеплели, а на тонких губах растянулась знакомая добрая улыбка. — Я и не придал этому значение, вот же! — знакомым движением, указательный палец протеза почёсывает левый висок у ожога, позволив ощутить какое-то внезапное облегчение. — Прошло больше года, а ты всё такой же, Али Баба! — Эй! — возмутился наигранно блондин, вызывая у Айи звонкий смех с воспоминаний. — А вот ты изменилась, Айя. — прервал её веселье мягкий тон, заставив открыть глаза. — Ты… словно стала твёрже стоять и… взгляд поменялся. Ты будто совсем другой человек. — Много воспоминаний вернулось за этот год, да и случилось не мало. — пожала плечами кратко девушка, сложив руки за спиной. — Люди по разному меняются за такой промежуток времени. — Я тебе больше скажу, Хакурю, Айя у нас теперь не просто девушка, а целая правительница! — распахнул руки в её сторону Али Баба, заставив неловко хлопнуть его по лбу. — Айя! — Нашёл что за тему поднять! — возмутилась на это брюнетка, несерьёзно хлопая ойкающего друга по плечу. — Какая разница какой у меня титул теперь! Толк один — друга всегда поучающе стукну! — Да ты ещё и врединой стала! — несерьёзно обиделся оказавшийся поколоченным Салуджа, пока их не прервал весёлый смех Рена, прикрывшего рот ладонью. — Правда~? Невероятные достижения для такого промежутка времени, Айя! Искренне поздравляю и сочувствую, потому что судя по всему, ты уже вкусила участь разгребать кучу бумаг! — весело улыбнулся им обоим Покоритель, вызывая очень красноречивый и усталый вздох, пока балбаддец рядом довольно хихикал отсутствию такой участи. — Ужас? — Иногда хочется заснуть и проснуться к пустому столу. — честно поделилась мнением девушка, прикрыв глаза ладонью под хохот Покорителя Аамона и тут же потянув его за ухо, как делала по отношению к Джаухару, прежде чем оклемалась и отпустила. — Прости пожалуйста, я просто привыкла так Джаухара одёргивать! — Это ещё кто? — удивился новому имени растирающий пострадавший орган блондин. — Мой младший брат. — неловко растрепала волосы на затылке Айя, улыбнувшись. — У меня четверо младших, с Вали я в один день родилась. — Ничего себе! Большая у тебя семейка, хотя одного героя точно не переплюнешь! — подначивающе пихнул локтем в рёбра стоящего рядом друга Али Баба, заработав от него растрепанные волосы под негодующий восклик. — Смотрю твоя семья очень дружная, наверняка младший обижается на такой жест. — с улыбкой заметил на её слова Хакурю, снова поведя рукой в сторону, приглашая присесть обратно и продолжить разговор в более удобной обстановке. — Расскажешь? — Да что тут рассказывать… два брата-близнеца и две сводные сестры-близняшки, дом теперь шумный — спаси Иллах! — махнула рукой со смешком Фируза, припоминая свой первый день на Ароэ и жуткое головокружение от новостей о увеличении семьи. — Но младшие на мою строгость не обижаются, они уже наслушались от меня о пройденных приключениях и понимают, что я пережила куда больше них, поэтому знаю о чём говорю. Но к сожалению Джаухару достались отцовские своевольность и любопытство, поэтому частенько приходится выдёргивать его из неприятностей! — Точно, раз делимся достижениями, давайте обсудим Джиннов! Я вот наконец достиг Полного Покрова! — гордо подбоченился Али Баба, вызывая у имперца и южанки ироничные переглядки между собой. — Не особо ты и торопился, как я посмотрю. Айя давным-давно тебя обогнала. — подпер голову кулаком Хакурю, вызывая у балбаддца обиженный кашель в кулак под приглушённое хихиканье Эмиры. — Да пошёл ты, болван! — воскликнул оскорблённый до глубины души Салуджа, вызывая весёлый хохот у обоих собеседников. — Эх… как давно это было. Сразу столько воспоминаний нахлынуло, обалдеть. Я всё ещё помню каким ты плаксой в Подземелье Загана был! — Али! — осуждающе нахмурилась Айя, скрестив на груди руки. — Ну… признаю, был за мной такой грешок. — повёл плечом спокойно Рен, чуть прикрыв глаза на воспоминания. — Но вовсе не плаксой… — Упёртым балбесом. — напомнила милостиво своё первое обзывательство южанка, наблюдая за смущённым румянцем, покрывшим бледные щёки под тихое прокашливание в кулак. — Как же мы тогда с тобой мучались… — Ну ладно вам, не настолько… — Хакурю прервался, издав тихий вздох. — Ну, настолько, действительно. — Ого, сам признал! — Но может мы уже закончим это? — похолодел голос четвёртого принца, вызывая непроизвольные мурашки. — Вы ведь не это всё обсудить хотели и летели сюда, не для того, чтобы ворошить воспоминания прошлого. Скажите честно — вы пришли сюда, чтобы помочь мне? Взгляд бледно-васильковых глаз заставил кратко поёжиться, ощущая как сползла с лица улыбка и резко сжались кулаки. Айя медленно поднялась с места вновь, обходя кресло и отходя чуть в сторону, наблюдая на дистанции за развитием диалога. Нет, она не убежит при первой возможности, но пока что она даёт им двоим возможность поговорить между собой, прежде чем вмешаться. — Слушай, Хакурю… — Ты ведь наверняка хочешь отбить Балбадд, свою родину, у Коэна, так? Мы могли бы помочь друг другу во время нападения. — резковато прервал блондина имперец, своими словами вызывая ещё одну волну холодка вдоль позвоночника. — Напа… нет! — вскочил с места Али Баба, сжав кулаки до побелевших костяшек. — С ума сошёл?! Ты предлагаешь мне утопить Балбадд в крови, чтобы вернуть его?! — Да. Но ведь это куда лучше, чем оставить его на дальнейшее растерзание Коэну, разве нет? И тебе больше не придётся опускать перед ним голову, ты сможешь сам решать судьбу своей страны. — спокойно и деловито объяснял свою позицию Хакурю, сцепив перед собой пальцы в замок. — Это не выход. Не мой! — повысил тон Салуджа, едва ли не трясясь от злости. — Это вообще никогда не выход! Если бы ты присутствовал на саммите, если бы ты услышал, ты бы понял… — …что именно конфликтов между металлическими сосудами и добиваются Аль-Сармен? — склонил голову на бок Рен, прежде чем усмехнуться непривычно жестоко. — Я уже это знаю. Джудар использовал магию ясновидения и я видел абсолютно всё. От начала и до самого конца. Печально конечно, что я узнал это уже после боя за Ракусё, когда я встретился с этой ведьмой, изменившей облик моей матери… но даже если это всё правда, это не повод для меня объединяться с Коэном. — потяжелел до этого тёплый голос, а лицо потеряло всякое спокойствие, сменяясь какой-то дикой яростью от которой темнеют глаза. — Он не сделал ничего, чтобы избавиться от угрозы Гёкуэн и Аль-Сармен, когда она убила предыдущего и нынешнего Императоров! Он и его прихвостни, второй и третий принцы, пользовались силами этой организации и этой ведьмы, наживая силу и влияние, пока люди за стенами дворца страдали! Сейчас с ведьмой покончено, но когда появится новая Гёкуэн, кто будет уверен, что он не поступит так снова?! От внезапно сорвавшегося на рёв голоса становится страшно, заставив попятиться и зацепиться пальцами за пояс, не мигая наблюдая за поднявшимся в чистейшей ярости взглядом, пока сам Покоритель Загана поднимался на ноги и стискивал в деревянных пальцах древко гуань-дао. Вдоль позвоночника скользит сквозняк опасности, а в груди сжимает тяжёлое предчувствие беды, вынуждая вдыхать прерывисто через рот, готовясь в любой момент к бою. — И чтобы предотвратить подобное событие, я убью его! Я убью Коэна, чтобы больше никто не воспользовался предложениями Аль-Сармен в Империи Ко и предотвратить их распространение по миру! — «Моя королева, он…» — глухо попытался предупредить Балам, впрочем утихнув, стоило ей его глазами увидеть темноту, плещущуюся вокруг в круговороте безумия. — Ты… — тихо выдохнула Айя, ощущая как задрожал подбородок и наблюдая за тем как всего на мгновение прояснилось бледное лицо. — Ты… обещал… Всего на мгновение удалось заметить как он вздрогнул от её слов, выглядя так, словно кто-то вогнал нож ему под рёбра. А у неё по щекам скользит холодом от текущих слёз, от осознания того, что он отказался от своих слов. Что он забыл своё желание показать ей Империю Ко без следов войны и страданий своего народа! Отказался и забыл те слова, что сказал ей в Синдрии, когда наконец смог ей довериться и получить её доверие. — Ты мне солгал… — давится она отчаянным шипением, стискивая кулаки до впивающихся в кожу ногтей. — Ты солгал! — вскинула она глаза, наблюдая за тем как искажается знакомое лицо и резко вынимая из волос взятую с собой на эмоциях заколку. — Зачем ты тогда обещал мне что-то, если сейчас ты так легко отбросил всё то, чего клялся достичь?! Зачем?! Заколка оказывается брошена к чёрным ботинкам со звоном разбившегося стекла и звоном металла, пока её трясёт с головы до ног от злости, боли, обиды и ощущения предательства, вырываясь из горла хриплым дыханием. Нет сил даже на то, чтобы поднять глаза или выслушать чужой ответ, есть лишь желание развернуться и сбежать, хотя она поклялась себе помочь если понадобится. — Айя… — тянется к ней Али Баба, желая успокоить, резко отскакивая со свистом гуань-дао в воздухе со стороны Рена, заставив его схватиться за кинжал. — Хакурю?! — Какой же ты лицемер! Зачем ты её привёл, чтобы убедить меня, что я неправ?! — в свою очередь зарычал озлобленно имперец, вызывая ещё более отчётливый шелест тёмных рух, сливающийся в яростный крик. — Чтобы мне было больнее, от того что я сам отступился от того, что могло бы быть?! Будь ты проклят со своим лицемерием, Али Баба! — магия сверкнула на бледных руках, резко покрывая их чёрным мехом в замахе, заставив в ужасе наблюдать за такой же спешной трансформацией балбаддца, принявшего на длинный меч удар двустороннего копья. — Если и есть что-то чего я желаю больше чем убить Коэна и избавиться от Аль-Сармен, так это прикончить тебя и покончить с твоим умением раздирать на части то, что дорого окружающим! — Стой…! — приняла на ятаган повторный удар Айя, тут же вскрикнув из-за ощущения петли на поясе и чувства полёта, прежде чем она перекатилась по булыжнику и едва успела упереться руками для торможения. Рух вокруг взорвалась шумом заставив зажмуриться, слыша чей-то протестующий и отчаянный крик в её шелесте, зажимая уши руками с тихим скулежом, испуганно вскрикнув из-за взрыва над головой. Силовая волна заставляет откатиться в сторону, едва успевая увернуться от обвала стены и подняться на ноги, наращивая расстояние от шума и пытаясь прокашляться из-за поднявшейся в воздух пыли. Зашелестело рядом оружие, заставив выхватить ятаган и наспех отбить сокрушительный удар длинным мечом, падая беспомощно на спину. Над ней в странном дёрганом движении занёс руку стражник, с искажённым в агонии лицом и почти закатившимися глазами, вызывая внутренний ужас и резкий удар лезвием о камень. Призрак умершего здесь когда-то солдата послушно откликается на зов о помощи, заставляя выкрикнуть не уловленное собственным слухом имя, прикрываясь рукой от звона призрачного и реального оружий, столкнувшихся в противостоянии. Взгляд на защитника заставляет оцепенеть от отвращения и продравшего до костей ужаса — у них было одно и то же лицо, едва угадываемое во взбухшей коже, изогнутых в диком оскале губах и закатившихся глазах. — «Ходячий мертвец.» — звучит приговор Балама в голове, выдавливаемый вслух едва слышным шёпотом отрицания. Это заставляет вскочить на ноги, резко вскидывая ятаган и отсекая бледную голову, тут же с криком отшатываясь прочь, стоило из перерубленной шеи на мгновение к ней дёрнуться извивающимся стеблям, вызывая приступ рвоты. Ладонь зажимает рот резко, вдавливаясь в кожу лица словно в желании перекрыть себе кислород, лишь бы больше не видеть этого ужаса. Но шаги в стороне и вид таких же людей, заставляет в ужасе захрипеть, перехватывая оружие в своей руке и замечая тут же выступившего перед ней призрака, лишь молчаливо и благодарно на неё обернувшегося. Последнее, чего он желал, это допустить нанесение вреда собственной родине собственными руками. Над головой снова грохот и становятся заметны два боя — Маги и Покорителей, заставив сжать рукоять ятагана и коротко разрубить призрака, возвращая его в Поток. Пальцы касаются земли после спуска на корточки, впиваются ногтями до скрипа в булыжник и тут же ощущают холодный отклик другой души. — Анивия! Аномальная птица-ястреб вырвалась из-под земли прямо под её ногами, поднимая на своей спине в воздух до того, как оружие ударило в место где она стояла. Пальцы стискивают призрачные перья, пока под ней покачивается могучая спина древнего создания, когда-то погребённого под этими булыжниками, неся её по воздуху в сторону удалившегося боя. Впереди взрывается огонь, с рокотом выстреливают молнии из чёрного посоха в золотистый борг, стонут стремительно растущие растения сплетающиеся ветвями в чудовищ. Но снова по воздуху проходится странная волна, снова рух шумит, словно человек кричит в агонии, заставив сжать голову ладонями и ощущая как её Джинна прошивает эхом этой боли, как заставляет содрогнуться вскрикнувшую птицу под рукой. Что-то сопротивлялось этому бою изо всех сил, резонируя с самим Потоком и вызывая помеху в магии Хранителя Могил, а так же эхо в её собственном состоянии. Взрыв огня в дали заставляет поднять глаза, замечая как Али Бабу оттесняет резкая волна разросшихся растений, заставляя взмахнуть мечом Аамона и выпустить в ответ стену из огня, избавляясь от них. Звучит крик Аладдина, отброшенного столкновением огня с ледовым торнадо, осколками наносящим десятки едва заметных царапин. В душе всё упало, ведь наблюдая за тем что происходит… она отчаянно цеплялась за воспоминания того, как они вместе преодолели Подземелье Загана. Как они неловко знакомились в Синдрии, как пытались узнать доверие к друг-другу, учились чему-то новому и улыбались… делились секретами… Это заставляет сжать пальцами рукоять трансформировавшегося оружия, ощущая как скользит по рукам могильным холодом и шелестят вокруг души, разделяясь на темноту и свет. И лишь ей суждено стоять между ними, пытаясь не принимать ни одной стороны… Призрак под ней рассыпается вместе с укутыванием в одеяния Полного Покрова, наблюдая за расползающимися по коже узорами, перекрывающими Карту Жизни и скрывающимися под белоснежно-чёрными одеждами, позволяя ей зависнуть в воздухе. Алебарда в руках совершает резкий разворот, очерчивая чёткий круг и оставляя шесть искр, для шести откликнувшихся на её зов душ. — Прости меня… — тихо приходится прошептать, натягивая тетиву магой и наводя на фигуру в Покрове Загана, тут же сжимая зубы, прежде чем позвать, — Хакутоку, Хакую, Хакурэн! Адара, Михет, Наура! Vesgho Porga Guan! Шесть стрел разрезают воздух, стоило лишь спустить магическую тетиву, на лету превращаясь в обладателей душ, бросаясь по три тени на каждого бойца. Али Баба шокировано кричит, отбиваясь бесполезно мечом от кружащей вокруг него стаи волков, не позволяющих приблизиться к полю боя. А три пары рук резко стискиваю плечи копейщика и блокируют его движения рук, заставив застыть на месте с исказившимся в ярости и шоке лицом. Ставшие алыми в Покрове глаза, резко находят её, вызывая стыд за то, что она использует эту магию, но не способная остановить этот ненужный бой по другому. — Братец, очнись! Что ты творишь, мы не этого хотели! — кричит в явном гневе Хакурэн, удерживая младшего за плечи. — Мы ведь говорили, защити! Защити Хакуэй и Империю, не рушь её! — Ты ошибся, считая, что лишь кровью можно всё изменить! Посмотри на людей своей родины — что ты с ними наделал! — вторил ему строгий голос Хакую, удерживающего за занесённую для росчерка копья руку. — Ты же не такой! Ты не был таким жестоким! — Сын, умоляю тебя, открой глаза! — удерживал его за плечо и второе запястье Хакутоку, заглядывая в глаза сына и наблюдая за тем как он зажмуривается и отворачивается. — Не уходи туда, где мы не можем за тобой последовать! Останься с нами! — ХВАТИТ!!! Резкий удар нескольких разросшихся деревьев заставил призраков разлететься, тут же замерев на дистанции от Покорителя их призвавшего, хрипло дышащего через рот и сжимающего в кулаках двустороннее копьё. — Как ты смеешь… осквернять их память?! — вскинул к ней одичавшие от гнева и боли глаза Рен, заставив вздрогнуть. — Да как у тебя хватило духу?! — Они сами ответили мне и они же первыми попросили у меня помощи! — в свою очередь ответила девушка, прижав рукоять своего оружия к груди. — Именно они сказали, что ты совершаешь ошибку! Именно они попросили меня прийти! Я сама пришла сюда, желая остановить тебя! Али Баба и Аладдин вовсе меня не тянули, чтобы сделать тебе больнее! — по щекам снова текут слёзы, которые она остервенело и бесполезно стирает запястьями, поднимая на него взгляд. — Ты должен остановиться, пока ещё не поз… — УЖЕ ДАВНЫМ ДАВНО ПОЗДНО!!! — со скрежетом и звоном металла столкнулся с ней копьём Покоритель Загана, заставив испуганно откинуть голову и выжать из своего тела все силы, лишь бы не сдать назад. — Что ты, что Али, что Ал, что Моржана… все вы, казались мне друзьями, но на самом деле лицемеры! Ни один из вас не видит, что я обязан со всем этим покончить! — Не ценой своей души! — дала отпор Айя, ощущая как теряется контроль над призванными волками, грозя выпустить Али Бабу из изоляции. — Не ценой самого себя! Ты ведь можешь всё это исправить по-другому, не прибегая к насилию! — Это слишком долго! — оружие уходит в сторону и тут же возвращается для тяжёлых, размашистых и отработанных движений, заставляя со вскриками заблокировать каждый, ощущая как дрожат руки при скрещивании древок, не способные совладать с его гневом в полной мере. — Ты не видела… ты не знаешь! — Знаю! — резко дёрнулась вперёд Покорительница, пнув его в живот коленом и резко врезав древком по голове, призывая призрачный молот и отшибая друга прочь, тут же развеивая воспоминание и ощущая как спирает дыхание. — Ты не единственный кому пришлось пролить кровь, ради свободы своего народа! Но я знала на что шла, делала это лишь по минимуму нужды… и то, мне было больно это делать! Ведь я творила то же самое, что делали работорговцы со мной! Лишала их права выбора, лишала их свободы… я самолично закапывала их тела, вместе с мечтами! — алебарда сталкивается отчаянно с копьём, скользя вдоль древка и вторым концом цепляя другой наконечник, резко поднимая следом и позволив ударить снова ногой, заставив Хакурю захрипеть от перехватившего дыхания, тут же охнув на удар с разворота сверху, заблокированный наспех. — Я закапывала их жизнь! Закапывала их воспоминания! Я лишала кого-то отца, брата, сына, сестры, дочери или даже матери! И каждый раз, мне хотелось умереть! Перекрещивание оружия позволяет заглянуть через муть слёз в чужие глаза, прежде чем безрассудно ударить собственным лбом о чужой, расслышав оглушённый восклик. — Каждый раз я вспоминала, что шестнадцать лет назад, я точно так же могла оказаться закопанной в ближайшем пустынном овраге, забытая всеми кроме родителей, никогда бы не обрётшая того, что имею сейчас! Но тебя не волнует то, что ты убиваешь сам себя, забывая кем ты когда-то был! Ты продолжаешь шагать по этому пути, словно тебя не волнует, что ты закончишь свою жизнь кровавым тираном и грешником для всех народов! — отчаянный звон металла о металл повторяется и она бьёт снова и снова, ощущая как с каждым ударом слабеет всё сильнее, теряя волю продолжать сражаться. — Я пришла сюда, потому что твои братья боялись за тебя! Твой отец был в отчаянии! Ты думаешь я хотела впутывать их в это?! Они кричали, пытаясь дозваться тебя! Каждый! — удар! — Проклятый! — повторный, заставив Рена окончательно спуститься на землю. — ДЕНЬ! — и снова перекрестье, пока она срывает горло в крике, замирая напротив. По щекам текут слёзы, которые уже не хочется стирать, капая на бледное лицо и заставляя алые глаза, распахнутые в шоке, коротко моргать от каждого соприкосновения. Айя обессиленно опускается на ноги, ощущая как спадает Полный Покров Балама и она остаётся с обычным ятаганом против магического сосуда, с головокружением поводящим на месте, пока напротив размывается из-за влаги знакомое до каждой черты лицо. Изнутри раздирает боль от высказанных чувств, хочется просто сдаться и не пытаться, пока щеки слишком бережно касаются покрытые чёрной шерстью, с длинными когтями, бледные пальцы. — Я не хотела этого делать… — тихо плачет южанка, зажмуривая глаза и слыша как в стороне развеиваются призраки волков, а рядом исчезают фигуры его братьев и отца. — Я не хотела применять этого Джинна… ведь с их уходом, частичка их чувств остаётся во мне каждый раз… и они боятся. — поднимает она взгляд, смаргивая новые слёзы и замечая как исказилось в ужасе светлое лицо. — Боятся за тебя… хотят тебя защитить, не имея для этого сил и тела… но просят хотя бы меня. А я не могу… — утыкается она лбом в крепкое плечо, ощущая нежелание делать то, что необходимо. — Я не могу помочь тебе… ты этого не хочешь. — Это не так… — его ладонь смещается на затылок, проводит вдоль волос знакомо-мягко, заставляя зажмуриться. — Айя, я всё это время… Стрёкот за спиной заставляет что-то внутри взвыть и резко оттолкнуть Покорителя прочь, замечая в его глазах яркий отсвет, прежде чем в спину… вонзается ужасающая боль, прошивая раскалёнными иглами руки, ноги и голову, каждый дюйм, вызывая отчаянный вопль от желания умереть прямо здесь и сейчас, лишь бы не чувствовать как обгорает кожа и как изнутри что-то раздирает. В ушах отдаётся звоном оглушение, но она улавливает крик совсем рядом и вой в стороне, ощущая удар колен о землю и последующее падение… не уловленное отключившимся разумом. Её будит нечто иное… не получалось сказать, был ли это крик Андромалиуса и ненастоящие попытки растолкать, со стороны Балама, но она уперлась руками в землю и поднялась на них, следом переводя взгляд с земли в сторону и замечая распахнувшего пасть костяного дракона, напротив пылающей огнём октограммы Соломона. Аномальная Магия Аамона ревёт не усмиряемым огнём, пока в его сторону устремляется резко распадающийся скелет, издающий чудовищный вой от которого вдоль спины скользит холодом предчувствия Смерти. Али Баба всего на мгновение мешкается, словно потерявшись в пространстве, прежде чем удобнее перехватывает лишь одной рукой рукоять своего короткого меча, устремляясь вперёд. — Аномальная Магия! Aamon Albador Saika! — рявкает после двух всполохов по сторонам балбаддец. Внутри стискивает страхом… нет — ужасом! — АЛИ БАБА НЕТ!!! — срывается голос на вопль, пытаясь предотвратить нечто, что предчувствовал только что Балам. Взрыв огня при столкновении с белой фигурой, опознанной как принявший Полный Покров второго Джинна Рен, заставляет укрыться руками от чудовищного жара, цепляясь за оставшиеся поблизости аномальные растения, лишь бы удержаться на месте. После чего всё становится настолько тихим, что не хочется открывать глаза, если бы не нужда узнать, что будет дальше. Слышится отчаянный и болезненный крик, полный страдания и гнева, вызывая жгучие слёзы на щеках, пока глаза поднимаются от земли на парящую в воздухе фигуру первого друга. Внезапно вспыхнувшую в снятии Полного Покрова, устремляясь вниз, словно неловко брошенный кем-то камень, заставив выкинуть вперёд ятаган, замечая как взметнувшая с земли птица успевает его подхватить, мягко спуская на землю и позволив через режущую, пульсирующую в спине боль, спуститься со своего уступа. Упрямо ковыляя и держась за рёбра, словно это могло помочь с явной раной, Фируза добралась до павшего друга и опустилась рядом, ощущая как колотится в горле сердце. Пальцы неловко мазнули по светлой щеке, поворачивая знакомое лицо… и не замечая в карамельных глазах осознанности. — «Моя королева, он…» — едва произносит Балам, вызывая отторжение. — Нет… нет-нет-нет, так не должно быть… — тараторит она слабо, сжимая пальцами светлую ткань одежды друга и пытаясь его растормошить, глазами Джинна замечая странную… тишину. — Нет… Балам… Ятаган слабо светится в руках, лёжа поверх рефлекторно вздымающейся в дыхании груди, но отклика она не ощущает. Джинн молчит… — Балам… — слабо повторно зовёт девушка, ощущая как внутри всё бьётся с каждой новой секундой, снова замечая как всколыхнулась светлая и тёмная рух… но душа первого друга не отвечает на зов… — Н-нет… нет… а как же Мор…? Али Баба, ты же обещал ей… — с тихим скулежом утыкается она носом в тёплую одежду на чужой груди, ощущая как отчаянно болит сжимающееся сердце и болит голова, как внутри холодеет от возможной реакции подруги. — Ты обещал ей вернуться обязательно… клялся сделать предложение как и полагается… клялся, что скажешь ей всё по-нормальному… ты не можешь оставить всё вот так! Ты не можешь оставить Балбадд и своих друзей! — отчаянно трясут её руки светлые и покрытые шрамами гладиаторских боёв плечи, пока дыхание прерывается на полувздохе, отдаваясь в горле хрипом и болью. — Али Баба, раздери тебя Рисалат Ваида, очнись! Балам! Звон ятагана о землю снова не даёт никаких результатов кроме едва слышного, утешающего, шелеста рух вокруг, готовых отозваться, пока искомая яркая душа, похожая на маленькое солнышко, не появляется на периферии зрения. Даже не откликается мельком и шёпотом, заставив уронить оружие и беспомощно обнять друга за плечи, прижимая к себе и ощущая как прерывается дыхание из-за не останавливающегося плача отрицания. Над головой затихает магический бой, на который нет сил поднять глаза, пока не слышатся шаркающие и странно постукивающие шаги, перекликающиеся с громом и заметным посверкиванием молний. Взгляд метнулся вверх из-за сверкания металла гуань-дао в очередном проблеске молнии, заставив застыть в оцепенении и ужасе, ощущая как внутри всё обмерло. Тёмная фигура похожая на страшный сон, смотрела сверху-вниз с невероятной высоты, на фоне дико-нереально развеивающегося флага Империи Ко, заставив сердце замереть в ужасе, пока по слуху режут крики и грохот надвигающегося шторма. Последний фрагмент паззла памяти встаёт на место, заставив медленно спрятать у себя на груди безвольную голову друга, ощущая как трясёт всё тело от налившегося в мышцы холода, не позволяя сделать ничего больше. Видение спадает лишь в тот же момент когда флаг уносится, подхваченный ветром, прочь, а она замечает как Покоритель Загана пошатнулся, отступая от неё прочь и отвернув голову в сторону. Бледные губы сжаты в тонкую полоску, в кулаке протеза поскрипывает от сжатия древко оружия, пока сам он не смотрит на неё, медленно отойдя прочь. И лишь тогда она замечает опустошённого Аладдина, поднявшего к ней безжизненные глаза, позволив осознать исчезновение наглого тёмного Маги. Это заставляет снова опустить взгляд на пустые глаза поверженного Али Бабы, слыша как его тело ещё дышит как и полагается, но больше не носит в себе души, данной от рождения. Балам не по-настоящему касается плеча, а Андромалиус сочувствующе опускает голову, пытаясь её поддержать. — «Моя госпожа… Белиал отослал его душу в место, которого мне не достичь… я боюсь ваш друг больше никогда не откроет по-настоящему глаза.» Эти слова заставили опустить голову и закрыть глаза, ощущая как стекли по скулам новые слёзы, под нарастающий шелест дождя упав на светлое лицо первого человека в этом мире, протянувшего ей руку помощи и оказавшего поддержку во времена, когда она уже хотела сдаться и сломаться. Первого друга, ставшего братом по оружию и напарником в приключениях… просто… братом.