Еще одна Сабурова

~Амина~ Из сна меня вытягивает какой-то посторонний шум. Или мне все-таки показалось? Я не решаюсь встать с постели, одеяло будто придавливает меня, и я не в силах его поднять. Шум повторяется. Начинаю судорожно думать, аккуратно открываю глаза, на улице все еще ярко, что ужасно давит на глаза. Кто-то стучит в дверь. Спускаю ноги на пол, еле как вылезла из-под одеяла, и нащупываю ногами тапки. Не нахожу их, поэтому босиком, на носочках, ибо пол холодный, отправляюсь в прихожую. Кто это может быть? Точно, Рустам же хотел приехать. Зачем я ему сдалась? Давай сейчас не думать об этом. Кстати, голова болит, но уже не так сильно, как раньше, хотя мысли все равно куда-то убегают. Чувствую жутчайший холод. Меня начинает знобить, этого еще не хватало. Смотрю в глазок. Вижу, Рустама. Волнуется. Уже планировал кому-то звонить (предположительно мне (возможно, подумал, что я вообще мертва)), но я с грохотом поворачиваю ключ в замочной скважине, и открываю дверь. Еле стою на ногах, с косой, которая вся растрепалась, в старой пижаме (зато нейтральная: черная оверсайз футболка, и штаны того же цвета в пол), взгляд расфокусирован, под глазами мешки — примерно так я встречаю парня, который вызывает приятное чувство в животе от одного только взгляда. Отхожу в бок, чтобы он зашел. Заходит, все еще не отрывая от меня взгляда, я, пошатываясь, закрываю дверь, прохожу за ним. — Не смотри на меня. — Говорю я, отворачиваясь от парня. Слова все еще даются очень тяжело. Закашлялась, и шморгнула носом. — Чего это, ты очень даже неплохо выглядишь. — Сказал парень, и у меня покраснели щеки. Он подошел ко мне совсем вплотную, приложил теплую руку к моему лбу. Она казалась мне ледяной, поэтому я отпрянула, и чуть не упала. Рустам прихватил меня за локоть, и подтянул к себе. — Ты вся горишь. — После открытого комплимента эти слова прозвучали очень двусмысленно, и мы оба это заметили. — Я купил таблетки, сейчас чай приготовлю, но для начала, проведу тебя до кровати. Задам странный вопрос, но, как ты себя чувствуешь? — И правда, весьма странный. Я думаю, по мне видно, в каком состоянии я нахожусь, да еще и ноги стали ватными (толи от присутствия Рептилоида, толи от высокой температуры), а рука парня до сих пор придерживала меня за локоть, и это достаточно облегчало мне жизнь. Говорить все еще сложно, поэтому попытаюсь лаконичнее. — Все так же. А еще, дьявол разговаривает за меня. — Я не могла это не сказать, но «дьяволу» это не понравилось, поэтому горло обозвалось острой болью и громким кашлем. — Ничего, скоро тебя вылечим. — Подбадривая сказал Рустам, и почему-то я ему поверила. Я видела, как обеспокоено он на меня смотрел. Мы дошли до спальни, и легла на кровать, положила подушку чуть повыше, чтобы сесть в положение полусидя. — Ты не против, если я у тебя похозяйничаю? — Я отрицательно покачала головой, и закашлялась. А он вышел из комнаты. Включила телевизор, которым пользовалась только пару раз за все мое пребывание здесь. ~Рустам~ Я вышел из комнаты Амины, поставил чайник на плиту, пакет с лекарствами лежал на столе. И что мне со всем этим делать? Для начала, нужно померить температуру, хотя я уже знаю, что она есть, и достаточно высокая. Но перед этим, мне нужно раздеться. Снял шапку, кроссовки (которые, кстати, не предназначены для такой зимней погоды, но я срать хотел на это), и соответственно куртку; повесил ее в шкаф, а обувь поставил у двери. Чайник уже закипел, я выключил комфорку, и заварил чай себе и Мине. Ладно, нужно кое-кому позвонить, она точно знает, что делать. Достал телефон из кармана штанов, быстро набрал номер, абонент взял почти сразу. — Ало, Рустамчик, привет. — Привет, мам, не разбудил? — Да нет, что ты, я давно встала. Как дела? — Все нормально. Слушай, мам, у меня подруге стало плохо: температура поднялась, горло болит, и все такое. Ты не могла бы мне помочь? — Ой, а что за подруга? Я ее знаю? — Нет, но она младшая сестра Нурлана Сабурова. Ее зовут Амина. — Правда? Не знала, что у Нурлана есть сестра. — Да, мы тоже недавно только узнали. — Из спальни донесся громкий кашель. — Ма, давай потом о ней поговорим. — Да, точно. Ей нужно много пить, желательно что-нибудь горячее, если температура есть — пусть выпьет жаропонижающее, самое лучшее — парацетамол. Насчет кашля не знаю, они двух типов: сухой и влажный, в аптеке есть сиропы всякие, чего только не понаделывают, пусть пьет три раза в день. В любом случае пусть полощет горло содой. То есть стакан теплой воды плюс чайная ложка соды плюс пол чайной ложки соли. Желательно каждый час, но если совсем лень, можно тоже три-четыре раза в день. А еще таблетки всякие от горла в аптеках продают, хотя не всегда помогают, так что не тратьте деньги зря. — Уже поздно, ма. Надо было позвонить ей, когда был в аптеке. — Насчет насморка — капли. — Спасибо большое, мам. — В который раз убеждаюсь, что она — лучший человек. — Рустамчик, когда приедешь в Нальчик? Мы скучаем по тебе. -Ты же знаешь мой нестабильный график работы. Но постараюсь как-нибудь вырваться хотя-бы на пару дней, обещаю. — Ты хоть звони почаще, а то мать совсем сына своего забывать стала. — Мам, ну что ты такое говоришь. Я обязательно тебе еще наберу. — Звонишь только когда что-то нужно… — Порой, если мама начнет эту тему — остановить ее практически невозможно. Снова громкий кашель, который, наверное, услышала даже мама. — Мамуль, мне пора, я люблю тебя.  — И я тебя. Звони чаще! Я завершил вызов, и положил телефон обратно в карман. Действительно, я давненько не ездил на родину. Появится свободная неделька — обязательно приеду. Так, вернемся к Амине и ее болезни. Кашель… быстро загуглил симптоматику кашля (знаю, гугл не всегда надежный источник, но сейчас у меня нет под рукой врача). У Амины сухой кашель, поэтому достаю из пакета нужный сироп, беру чайную ложку. А для начала, нужно померять температуру. Захожу в комнату, с градусником в руках. Моя паника постепенно нарастает, но когда я увидел спокойно-больное лицо, более-менее попытался успокоиться. Мина практически сидит, оперевшись о стену (она же холодная, а ты и так болеешь, дурочка), и листает каналы, периодически кашляя. Повернулась ко мне и сузила глаза. Такая милая. — У тебя очень милая мама. — Выдавливает из себя Мина, и снова кашляет. Ее голос немного изменился. Ладно, не немного. Но она осталась такой же красивой. Все же, кто бы что ни говорил, а общение вживую и по телефону — это совсем разные вещи.