Вирус

— Пожалуйста, Сэмми. Дин хлопает легонько его по щекам, пытаясь сдержаться и не лупить со всей силы от страха, что едкой и скользкой, липкой змеей пробрался под кожу, ввинтился в нутро в тот миг, когда старший Винчестер увидел страшную рваную рану у него на ноге. — Открой глаза, я прошу. Никакой реакции. Совершенно. Возможно, в миг, когда Сэм разглядел брата среди пустых, залитых кровью и закиданных ошметками мертвых трибун, внутри него отключился предохранитель. Отказал от чрезмерной нагрузки. Тот самый, что помогал держаться без сна и отдыха. Ему — истекающему кровью, сгорающему заживо от жара, жрущего вены и плоть изнутри вместе с пробравшейся в тело заразой. Лекарства от которой не успели придумать. Вернее, не так. Вакцина от смертельного вируса оказалась отсрочкой с ужесточением приговора. Не лекарством от смерти. Смерть показалась бы благом перед тем, что ждет всех теперь. Та, изначальная болезнь, отошла, бежала в ужасе, захлебнулась под натиском новой, превращающей людей в живых мертвецов. И вот от этой напасти лекарства не оказалось ни у людей, ни у ангелов, ни у сынов преисподней. Заразиться легко — укус мертвеца, кровь, попавшая на слизистую или смешавшаяся с твоей собственной кровью. Все, как в тех самых ужастиках, которые Дин, помнится, по кабельному глотал десятками в сутки. Глумился еще над ограниченной фантазией авторов. Сейчас ему совсем не до смеха. — Сэмми. Ну же, малыш... Горячие капли рвутся с ресниц вместе с этим, давно позабытым ласковым обращением, что осталось далеко позади. Там же, где были разваренные макароны и байки про отца, задержанного пыльной бурей в пути у самой границы с Мексикой, а потому опять опоздавшего к Рождеству. Сука. Таким беспомощным он не чувствовал себя даже тогда. Сейчас Дин Винчестер — совсем не ребенок. Но, кажется, решения попросту нет. В этот раз. — Давай, мой хороший. Хотя бы моргни. Сэмми, мне надо услышать, откуда взялась эта рана. Прошу тебя, Сэм. Ничего. Лишь прижатое к груди тело пылает не хуже головни, отброшенной сапогом из костра. Лишь дыхание с присвистом. Рвется. Тонкой мокрой бумагой, никак не сохнущей на влажном ветру. Что же делать? — Проблемы, Бельчонок? — король Ада, полирующий пилкой ногти, проступает из воздуха у соседней стены, исписанной проклятиями на пяти языках. Дин мог бы добавить еще парочку. Что уж. Волна бешенства взметнулась и тут же опала внутри. Должно быть, это просто кончились силы. Остался лишь скудный резерв. Он нужен, чтобы найти выход. Спасти от гибели Сэма. Дин щурится едко: — Мне казалось, эта зараза и вам неподвластна? Кас... в самом начале что-то про то говорил. Ангелы, демоны, люди — все мы лишь игрушки в новой партии Чака. Правда, правил он никому не сказал. — Есть здесь целитель... — тянет осторожно Кроули, принимая максимально независимый вид. — Говорят, у него есть идеи... — Говорят?! — не сдержавшись, рявкает Дин. За спиной, через все разгромленное бейсбольное поле, с другой стороны от трибун с грохотом рушится что-то. Часть раздевалки? Табло? Все равно. — Никто не пробовал. Понимаешь, слишком рискованно. — Рискованней, чем подцепить эту дрянь? — рот гнется в язвительной, недоброй усмешке, слюна пузырем вздувается на губах. Кроули мог бы напомнить про симптомы бешенства у собак, но знает Дина слишком давно, слишком... Слишком. А потому благоразумно молчит, ожидая, пока поток неразбавленного сарказма утихнет сам по себе. — Есть вероятность, что после такого "лечения" человек... эм... существо... останется... скажем так... невосприимчивым к любым повреждениям. Представь себе — монстр, жрущий плоть и мозги и при этом абсолютно бессмертный. Дин усмехается горько: — Твоя мечта. Разве нет? Удивлен, что ты до сих пор не рискнул. Король закатывает глаза, бочком усаживаясь на пустую оконную раму, походя стряхивая на пол осколки стекла. Дин утирает испарину со лба брата. И, прижимаясь щекой к пылающей жаром щеке, закрывает глаза. Сэм слишком часто, слишком поверхностно, но все еще дышит. — Так что... Еще хочешь подумать? Учти, что времени нет. Если Лося и впрямь укусили, у тебя нет даже суток. Судя по виду раны, максимум восемь часов. Если не помрет от потери крови, конечно. Но тут, так и быть, помогу. Дин вскидывается на него сверху вниз, скалит зубы и рычит диким зверем. Кроули щелкает пальцами, и того размазывает по стене. — Хэй, мальчик, легче. Я вообще-то пришел, чтоб помочь. — Ты никогда не делаешь что-то просто, и твоя плата... — Есть ли что-то, чего бы ты не отдал за жизнь Лося? Дин, я сомневаюсь. Вернее знаю, что не цена тревожит тебя. Дин смаргивает влагу с мокрых ресниц, трет сажу на щеке, черт пойми сколько уже не знающей бритвы. Осторожно дрожащей рукой касается воскового лица. Сэм... пока Сэм еще дышит. — Я... просто ведь не смогу... — Не сможешь жить без него... — тот, кто столетьями заключал величайшие сделки и души выкупал у чистейших в мыслях людей... Склоняет голову. Напоминает сочувствие. Дико. — И, когда он умрет, влезешь в петлю, поняв, что не сделал для Сэма всего, что даже не попытался. "Не смей", — нет, это не Сэм. Ведь Сэм без сознания. Сэм и имя свое уже позабыл. Сэм... если температура продолжит так подниматься, мозг будет окончательно поврежден... "Не смей. Он тебя искушает!" "Это Кроули. Дин. Ты не можешь Дин. Он заставит делать такое..." — тревога в этом фантомном голосе столь реальна, что Дин даже вздрагивает, вглядываясь в лицо впавшего в беспамятство брата. Бормочет почти про себя: — Да хоть заставит лечь со всем его батальоном или прирезать сонм девственниц сразу. Плевать. Мне нужен ты... Я без тебя жить не буду. — Ты что-то сказал? — Кроули вскидывает брови невинно, как будто не понял уже, что Дин готов. Дин пойдет до конца. Впрочем, разве в этом оставались хоть какие сомнения? — Согласен. Что надо делать? — Бежать. — Не понял. — Ох, Дин, — демон так показушно вздыхает, что... Да, сжимаются кулаки, но Дин пытается... Он очень старается держаться. Сейчас Кроули — это шанс. Последняя ниточка, ведущая к жизни. — Люцифер говорил, все начнется в Детройте. Так вот, он был, скорей всего, прав. И вирус появился здесь на свет, и вакцина. И целитель... и не пророк, и не совсем человек... Живет на границе города. Вот карта. На машине туда не проехать, дороги забиты, ты мог это видеть и сам. У Сэма... ну, я уже говорил... Только восемь часов. Впрочем, уже существенно меньше. Пальцы по инерции в кармане куртки сжимают клинок. Тот самый, один удар которого в сердце демон не переживет никогда. Только... — Ты правильно мыслишь, Бельчонок, — Кроули улыбается счастливо, как лучшему другу. И потирает ладони. Козел. — Кто может гарантировать, что я сейчас дал все наводки? Что без меня целитель будет полезен. Тебе остается лишь уповать... Так больно. Страшно. Эта беспомощность... Точно штрига прямо сейчас тянет жизнь из него. Из него? Нет... жертвой был Сэм. Сэмми попался, и Дин это позволил... Дин почти потерял... Вскидывает мокрые злые глаза, стирая с лица любой намек на возможную слабость. — Куда я должен идти? Говори. Еще до рассвета вернусь с целителем. — Вот и чудно. А я останусь здесь и, так и быть, присмотрю за Лосем. Я захватил пару раций. Будем на связи, — соглашается без ожидаемых возражений Кроули и, всучив Дину карту с заранее нанесенной отметкой пути, усаживается прямо на пол у лежащего Сэма. Сейчас он больше всего похож на кота, поймавшего мышь в простейшую из мышеловок. Что-то щелкает в голове. — Ты же знаешь, что если все — ложь, я найду и убью тебя медленно?.. — Знаю. А время между тем уходит... Тик-так... Приваливается к спинке разбитого стула, запахиваясь полой плаща. Дин наклоняется, торопливо целуя брата в сжатые губы и закрытые плотно глаза. Дин обещает: — Сэмми, я быстро. И срывается с места, перепрыгивая через погнутое ограждение, после — сразу через пару рядов. Вниз, к пустому, засыпанному обломками полю. Дальше — через руины домов и горящие склады. Через наводненный мертвецами Детройт.