Летопись Фуррона

Попрощавшись с львятами, я снова прошёлся по площади, наслаждаясь её красотой, и, не сбавляя шага, издал мощный рёв, который прокатился, наверное, по всему центру города. Раскаты моего рыка пронеслись под белыми пушистыми облаками, заскользили над покатыми крышами домов и унеслись вдаль, в сторону Царских ворот, которые знаменовали вход и въезд в восточную часть Леограда. Рычал я для того, чтобы призвать своего питомца, вместе с которым я вчера и одержал свою первую победу - моего верного Лёву. А вот и он. Прямо ко мне, прямо сюда, к своему хозяину, бежит во всю прыть огромный зверь – гиглев, такой же, какими были когда-то наши четвероногие предки, но больше втрое. Его тёмная коричневая грива ниспадала с головы на плечи, грудь и спину, укрытую плотной красной попоной с золотым шитьём. Золотистая шерсть лоснилась на солнце. Четыре огромные тяжёлые лапы мягко ступали по блестящим жёлтым кирпичам, толкая мощное тело вперёд. Длинный массивный хвост с жёсткой кисточкой на конце, способный ударить почище увесистой палицы, удивительно ловко изгибался за его задними лапами, подчёркивая его грацию и неудержимую силу. Подбежав поближе, Лёва с радостным мурлыканьем наскочил на меня и сильным толчком повалил на спину, принявшись нежно лизать мою морду. - Так, приятель, - выдавил я из себя, ощущая, как шершавый язык любимца гуляет по моим лбу, щёкам и носу, - я тоже тебе рад, но будь братом, дай встать! Свои слова я подкрепил коротким, но выразительным рыком, каким я привык общаться с Лёвой. Мой гиглев был понятливым зверем и послушно отошёл назад, присев на задние лапы и уставившись на меня радостными возбуждёнными глазами. Отряхнувшись от уличной пыли, я подошёл к питомцу и погладил его по голове (для этого мне пришлось встать на цыпочки и полностью вытянуть лапу), настраивая его на первый день наших заслуженных каникул. - Ну как, малыш, - я похлопал огромного зверя по усам, – всем доволен? Смотритель не обижал тебя? Лёва довольно рыкнул и ласково потёрся головой о мою грудь. Убедившись, что мой четвероногий друг не собирается ни на что жаловаться, я наконец сел на его широкую сильную спину под плотной красной попоной. Я припал к его крепкой шее, обхватив её обеими лапами. - Вперёд, друг! – воскликнул я – Давай на Соборную площадь, давно там не был! Свои слова я опять подкрепил рыком, на этот раз громким и протяжным. Поняв мою волю, громадный гиглев развернулся в нужную сторону и во всю прыть помчался по Дворцовому проспекту, главной улице Сердца, центрального района Леограда. Раз уж я заслужил небольшие каникулы, то, стало быть, нужно провести их как подобает. Соборная площадь была, может быть, не так значима, как Золотая, но на ней располагался крупнейший рынок, где можно было присмотреть для себя множество интересных вещей или отведать всяческих сладостей. К слову, именно там я прикупил себе многие игрушки из своей коллекции. Разнообразное оружие – мечи, сабли, шпаги из отборной стали, блестяще сбалансированное, которое продают там рабочие с оружейной мануфактуры – просто мечта воина. А сливочное мороженое, которым торгует красивая львица Лара, нежно тающее во рту… Ох, я точно должен первым делом наведаться туда! Я весело ехал по Дворцовому проспекту, чувствуя под собой мощную широкую спину своего питомца. Лёва особо не спешил и спокойно бежал по ровным каменным плитам проспекта, с интересом поглядывая на стройные ряды больших домов. Дома у нас были намного больше, чем жилища других фурров, так как у нас было в ходу многожёнство и большие семьи. Обычай, оставшийся у нас с древних времён. А впереди, над крышами самых высоких зданий, маячил громадный золотой купол Собора Всего Прайда – нашего главного храма, расположившегося, собственно, на Соборной площади. - Лёва, - я пригнулся к уху питомца и начал шептать. – Быстрее прибежишь, быстрее получишь мороженое. Давай, я куплю тебе самую большую порцию! И мой питомец кинулся по проспекту со всех лап, едва сдерживая выступающую слюну. Гигльвы были, наверное, самыми благородными животными Фуррона. Их мы использовали для таких же благородных целей – для войны или честных соревнований между лучшими отпрысками самых знатных семей Леомии. На владение гигльвом нужно было иметь особое право, которое было недоступно обычным подданным моего отца и, помимо этого, условия содержания этих животных были строгими и непререкаемыми. Так что гигльвов могли себе позволить лишь богачи. Поэтому большинство зверей принадлежало царской казне, а самые сильные и рослые из них удостаивались чести стать питомцами генералов и высших чиновников, а также членов царской семьи, одним из которых являюсь я. Вскоре мы въехали на Соборную площадь. Здесь пестрели ровные ряды прилавков, укрытых цветными навесами, на которых был разложен разнообразный товар. Здесь была одежда, еда, оружие, инструменты, вещи на любой вкус и цвет. Торговля, надо сказать, шла довольно бойко: повсюду раздавались громкие крики продавцов, орущих о своём товаре, шли торги, раздавался мелодичный звон монет. Кроме того, я заметил, что фурры на рынке как-то необычайно веселы. Многие налегали на пиво и вино, а их продавцы кричали об угощении для всех. Хмельные напитки реками вытекали из бочек. Кто-то громко горланил военные песни. Милиционеры, патрулирующие рынок, настороженно смотрели на пьющих фурров, понимая, что по пьяни могут начаться беспорядки. - Приятель, - я подошёл к торговцу оружием, громадному рослому льву в кожаной куртке. – Что такого произошло? - Произошло? – переспросил оружейник. – Чёрную Птицу разбили, вот что произошло. Главаря ихнего на куски порубили, жёны мои сами смотреть ходили. Только что глашатай объявил. Вот народ и радуется. Эх, думаю, клинки у меня теперь хуже покупать будут, раз не от кого защищаться. - Эй, друг! – ко мне подскочил порядком поддатый лев с двумя большими кружками пива в лапах, одну из которых он всучил мне. – Давай пей за… ик… милицию нашу доблестную. Чтоб бандюгам этим в аду зажариться! И пьянчужка, пошатываясь на лапах, двинулся дальше, по направлению к красивенькой и тоже малость пьяной львице, вставшей около пузатой пивной бочки. Он продолжал выпивать пиво и весело распевать военные гимны, вернее, те их части, что он помнил, делая при этом львичке всяческие знаки внимания. Что-то мне подсказывало, что такому парню как он просто требовался повод для питья. Я отхлебнул чуть-чуть из своей кружки (пиво оказалось порядочно разбавлено водой) и поставил её на прилавок оружейника. Ну и ну, это народ так празднует победу над Чёрной Птицей, победу, одержанную мной! Гордость захлестнула меня горячей волной. Я даже не находил, что сказать. Поманив за собой Лёву, я двинулся меж рядов прилавков. Я не могу описать, что испытывал я, слушая радостные возгласы фурров. Подумать только, я ещё даже не вступил на престол, а уже смог принести пользу народу. Наверное, об этом мечтает каждый правитель? Тем временем, несмотря на охватившую всех радость, торговля шла своим ходом. В основном, конечно, здесь продавали и покупали львы, что было понятно. Но находились и фурры других видов. - За такую цену это самый лучший мёд во всём городе! – ревел какой-то медведь, подбрасывая в воздух бочонок с мёдом. - Ремни, перчатки, кожа! – кричал рослый гепард, яростно рекламируя свои изделия, разложенные перед ним на прилавке. - Мясные животные, продаю живьём! – шипел ящер с зелёной чешуёй, стоя около загона с пушистыми зверьками, похожими на свиней. - Эй, ваше высочество! – крикнул мне торговец-волк, узнав меня среди прочих покупателей. На прилавке перед ним были разложены колбочки и пузырьки со странными разноцветными жидкостями. – Не хотите ли купить зелье потенции? Повышает вашу естественную сексуальность, делает просто титаном в постели! - Титаном, говоришь? – спросил я, повернувшись к продавцу зелий. – Ну давай, попробуем. Я хотел было положить на прилавок продавца зелий десять серебряных копеек, как было указано на ценнике, но волк отодвинул мою лапу. - Для вас бесплатно, ваше высочество, - сказал он, подмигнув. – Спасибо за Чёрную Птицу. Глашатай рассказал о вашем подвиге. Улыбнувшись, я спрятал деньги и пузырёк зелья потенции в карман. Уже и зелья мне отдают бесплатно. Что ж, это заслуженные плоды моей службы, за которые, конечно, приходится платить свою цену. - Арр, - тихо рыкнул Лёва, принявшись настойчиво лизать мне верхнюю лапу. Питомец напоминал об обещанном мороженом. - Потерпи, Лёва, мы уже почти подошли, - я похлопал гигльва по гриве и кивнул на прилавок под белым навесом, где торговала красивая львица в розовом фартуке. - Привет, Лара, - поздоровался я, подойдя к прилавку ближе. – Как дела, хорошо идут? - Ой, здравствуйте, ваше высочество, - ответила львица, мило улыбнувшись. – Всё хорошо, спасибо. Народ сейчас весел и охотно покупает. - Какое я тебе высочество, Лара, - я вынул из кармана кителя золотой рубль и положил на прилавок. – Мы же с тобой друзья, можно сказать. Давай пять кило твоего фирменного ванильного пломбира, сдачи не надо. Лёва по твоему лакомству изголодался. Услышав про пять кило пломбира, Лёва подпрыгнул и издал радостный рык, словно игривый котёнок. Лара спрятала золотую монету и подошла к стоящим позади прилавка ящикам. Сняв крышку одного из них, она обхватила его лапами и поставила перед моим питомцем. Внутри оказалась металлическая ванночка, доверху заполненная сладко пахнущим белым мороженым. Не в силах больше сдерживаться, Лёва нагнулся и принялся энергично вылизывать пломбир, довольно урча. Его мордочка тут же измазалась в прохладном лакомстве, и теперь он точно походил на безобидного домашнего зверька, вылизывающего сметану. У меня самого потекли слюнки при виде аппетитного ванильного пломбира, и я купил себе стаканчик. Мороженое оказалось выше всяких похвал. Сладкий пломбир таял на языке, разнося по всему моему рту нежный вкус. Жадно поглощая лакомство, я повернулся к огромному храму, стоящему на площади – Собору Всего Прайда - и принялся любоваться его красотой. Это было громадное здание в виде косого креста, в центре которого возвышался грандиозный золотой купол. Четыре других купола поменьше были установлены на концах сторон креста-храма, и из вершины каждого из них выходили острые шпили с такими же косыми крестами на верхушках. Стены были украшены колоннами, стоящими между высоких узких окон, и искусными мраморными скульптурами, изображающими святых львов и львиц. - Ленноз, - окликнула меня Лара. - М-м-м? – промычал я, не отрываясь от мороженого. Наконец-то Лара назвала меня по имени, без всяких высочеств. - Сейчас только что глашатай объявил об уничтожении Чёрной Птицы и сказал, что вы…ты возглавлял милиционеров. Что, правда? - Угу, - ответил я. Да, столичную службу новостей хлебом не корми, дай растрезвонить о каком-нибудь событии. - И как это было? – Лара просто пожирала меня любопытным взглядом. - Кроваво было, - ответил я, вылизав остатки мороженого и поставив пустой стаканчик на прилавок. – Кровь тогда лилась ручьями, я лично зарубил нескольких бандитов, - я показал Ларе Мецар, вынув его из ножен. – Но тогда погиб один храбрый милиционер, которого убил один из наших. Предатель. Я коротко рассказал о вчерашнем бое. Лара слушала затаив дыхание, глядя на меня с восхищением. Я знал, что её брат служил в милиции и был ранен бандитами из Чёрной Птицы, так что эта тема была ей близка как никому. Когда я закончил свой рассказ на трагичной ноте гибели старшего лейтенанта Шараптора и казни его убийцы, совершённой мной, она выдала мне бесплатный стаканчик мороженого. Я, впрочем, отказываться не стал. Она, если честно, хотела вернуть мне и те деньги, что я заплатил за мороженое для Лёвы, но я отказался их принимать. Это было бы уже слишком. - Чёрной Птицы больше нет. Мне даже не верится, - проговорила львица, всё так же восхищённо на меня глядя. – Я ведь тоже не понаслышке знаю об этих уродах. Когда я навещала своего раненого брата Лора в госпитале милиции, он был очень плох. Весь в крови, перевязанный бинтами, постоянно просящий пить… Он сопровождал фургон с деньгами, когда на них напали эти отморозки. Он единственный выжил из всего конвоя и был на волосок от смерти. Его спасло только то, что их главарь посчитал его мёртвым. Ленноз… я так тебе благодарна. Ты точно будешь хорошим царём. Смущённый, я опустил глаза и молча доел своё мороженое. Скажу честно, я сам очень гордился собой. Я понимал, что положил конец опаснейшей банде за последнее время. Но когда я шёл на бой вчера ночью, то, конечно же, не думал о том, что меня будут восхвалять благодарные подданные. - Арр, - рыкнул Лёва, покончив с остатками своего пломбира, от которых остались лишь бледные разводы на стенках металлической ванночки. Мой питомец прилёг на пыльную брусчатку площади, заняв собой порядочное место. Он решил отвести немного времени на переваривание лакомства. - Ой, Ленноз, я тебе кое-что покажу, - Лара скрылась под прилавком и в следующий миг вынырнула с красивой коробочкой в лапе, обитой тёмно-синим бархатом. Внутри оказался небольшой, но милый золотой перстенёк с блестящим изумрудом. - Красивый, - оценил я. – Наверное, дорого стоит? - Нам сделали скидку, - Лара вынула колечко из коробочки и передала мне, чтобы я смог его хорошенько рассмотреть. – Лор, мой брат, купил его за три рубля, когда вышел из госпиталя. Ювелир оказался его старым приятелем. Он хотел сделать подарок мне за то, что я ухаживала за ним, когда он лежал в больнице раненый. Да и мой день рождения был близко… Тут Лара замолчала, прикрыв глаза и приложив лапку к голове. Наверное, она невольно задумалась о чём-то плохом. - Что-то произошло? – обеспокоенно спросил я. - Мы купили это кольцо в Алмазном конце. Ты знаешь, там все ювелирные лавки. И на обратном пути на нас напала группа бродяг, они хотели нас ограбить, а может и убить. Хорошо ещё, Лор быстро выздоровел после ранения и смог от них отбиться, да там и милиция подоспела. Но, знаешь, из-за этой Чёрной Птицы бандиты помельче просто наводнили Алмазный конец. Теперь там по ночам лучше вообще из дому не выходить. А я раньше так любила там гулять… Лара грустно приняла из моих лап свой перстень и спрятала обратно в бархатную коробочку. Я сочувственно положил лапу ей на плечо и попрощался. Лёва встал на лапы и затрусил рядом со мной, пытаясь лизнуть мой рукав. После слов подруги о бандитах в Алмазном конце, я вспомнил о милицейском комиссаре, который сегодня разговаривал с моим отцом в Большом зале. Кажется, папа упомянул, что этот комиссар – начальник милиции Алмазного конца. Так-так, значит дела и впрямь серьёзные. Я тоже любил этот район города. Я помнил, как ещё маленьким львёнком гулял по его улицам под присмотром гвардейцев со своей мамой-царицей, которой уже нет… Помнил, как меня тогда впечатлили его красивые ухоженные улицы и богатые одежды тамошних жителей, ухоженные ровные площади и многочисленные скульптуры, раскрашенные яркими красками. А каким же Алмазный конец стал теперь? Там сидит бандит на бандите. Я запрыгнул на Лёву и рыком попросил его отнести меня в Алмазный конец. Гиглев весело заскакал по Соборной площади и выбежал на Дворцовый проспект, по которому двинулся в нужную сторону. Мы находились сейчас в восточной части Леограда, тогда как Алмазный конец располагался в западной. Я должен был разобраться с засевшими там бандюгами. Да, без ненужной скромности, благодаря мне была ликвидирована Чёрная Птица, и я обязан был отдохнуть, но ненасытное любопытство вперемешку с неуёмной страстью к приключениям, которыми я всегда обладал в избытке, не давали мне этого сделать. Алмазный конец - это особый район города, где располагаются Государственная сокровищница, Государственный банк, а также самые элитные ювелирные заведения всей страны. Так что для преступников райончик и впрямь очень заманчивый, к тому же, Чёрная Птица многие свои злодеяния совершала именно там, что не могло не воодушевить рыбёшек поменьше. Я знал, что там и так немало отрядов милиции, больше только в Сердце – центральном районе. А начальник милиции Алмазного конца сегодня в Большом зале упоминал об увеличении милицейских отрядов. Значит, ситуация там и вправду сложная, раз уж приходится усиливать этот отнюдь не слабый милицейский контингент. Проехав по Дворцовому проспекту и вновь оказавшись на Золотой площади, я направил Лёву в сторону Царского моста, перекинувшегося через реку Исеть, которая разделяла город на западную и восточную часть. Огромная река, считающаяся крупнейшей на материке, брала своё начало ещё у Орлиных гор, которые располагались далеко на юге, и текла через всю страну на север. Кстати, на юге эта река называлась Ис. Выехав с моста, я оказался в Гавани, небольшом районе города, расположившемся вдоль Исети, и двинулся по его главной улице Исетской. Я редко бывал в портовых городах, но что-то мне подсказывало, что Гавань представляла собой уменьшенную копию одного из них. Здесь у причалов стояли речные суда, повсюду было множество кабаков для речников, заменивших моряков, и не меньше постоялых дворов. Кстати, именно здесь в Леограде было, пожалуй, больше всего не-львов, так как мы не очень любим воду, из-за чего речниками у нас в основном служили наёмники других видов.