Черные дыры

— Ох, блять, — стонет Мирон. Удар пришелся главным образом на Славу — он упал на спину, а сверху на него еще и Мирон приземлился всем своим немаленьким весом. От этого сил хватает разве что на слабый стон. Он едва шевелит рукой, которая соскальзывает со спины Мирона. — Слав, сейчас, — Мирон поспешно с него встает, поднимаясь рядом на корточки. В голове кружится и гудит, от чего приходится придерживаться рукой за асфальт. — Так, тихо, тихо. Сейчас соберусь. Он закрывает глаза, делает несколько глубоких вдохов, затем быстро моргает, чтобы привыкнуть к ночной темноте. Наклоняется к Славе близко-близко, берет за одну руку и крепко прижимает к себе, второй касается лица, шеи. Пальцы у него дрожат, от чего они путаются в волосах. — Ты как? Что болит? Спина? Ты можешь пошевелиться? Слава делает несколько судорожных вдохов, морщится и сжимает в ответ руку Мирона. — Ох, ты мне все внутри отбил. Учти, мои фанатки тебе такое не простят. Признайся, ты завидуешь моей красоте и пытаешься убить, — стонет. — Еще бы не завидовать, — Мирон придерживает Славу за плечи, помогает сесть и опрокидывает себе на грудь, чтобы он уткнулся ему в левую ключицу. — Мирон, меня мутит, — продолжает стонать. — Что? — Мутит.. — Блевать хочешь? — Нет, — Слава держит Мирона за руку крепко-крепко, словно это единственная его опора, последняя связь с реальностью. — Голова кружится? — придерживает его свободной рукой. — Не понимаю, гул, скрежет какой-то. Мирон, что это? — Нет никакого гула, должно быть, от удара. Это пройдет. Ты можешь встать? Надо идти. Мирон наконец оглядывается по сторонам. Они сидят на асфальтированной платформе между несколькими путями. На некоторых он видит составы, но ни в одном из них не горит свет. Да и рядом нет вагона, из которого они могли выпасть — только черные полосы рельс, за которыми тянутся колючие и облезлые то ли низкие деревья, то ли высокие кустарники. Единственный источник света — напротив. Нет никаких сомнений, что перед ними — железнодорожный вокзал. Совсем небольшой, но под навесом можно разглядеть несколько лавочек, а в окнах самого здания горит свет. — Слава, нам надо идти. Там свет, идем, — шепчет Мирон ему куда-то в шею, пытается убрать волосы с лица. — Ты можешь идти? — Мирон, этот скрежет. У меня в волосах что-то, убери, там что-то свистит, — Слава и сам тянется руками, нервно ерошит волосы. — Там ничего нет, Слава. Ты просто неудачно упал, это пройдет. — Ты уверен, что ничего нет? Почему тогда этот звук? Мирон. — Слава, я посмотрел, ничего нет. Пожалуйста, просто поверь мне. Видишь? Там свет. Надо идти, — Мирон встает, его шатает от странного головокружения, но он собирается с силами, ждет несколько секунд и начинает тянуть на себя Славу. — Давай, пошли. Ты можешь подняться? Давай я тебе помогу? Вот, так. — Мирон, я не могу. Слава все же поднимается во весь свой рост, но сразу же словно подкашивается — Мирон только и успевает его подхватить. Они стоят несколько минут, прижавшись друг к другу, каждый по-своему пытаясь понять происходящее. — Мирон. — Что? — Я ничего не чувствую. — Что? — Я ничего не чувствую. — Запахи не чувствуешь? Откуда бы ты мог корону подхватить, — Мирон берет в руки лицо Славы, удерживает в нескольких сантиметрах от себя, внимательно всматривается, словно диагноз написан на нем. — Нет, что ты несешь? — Слова Слава как-то странно произносит, словно старается сосредоточиться и подобрать нужные, но получается это нелегко. — Слав, ты меня пугаешь. Что ты не чувствуешь? Слава, — Мирон берет его за плечи и старается встряхнуть. Слава прячет лицо руками и начинает судорожно хохотать. — Ох, Мирон, ты серьезно? Нас пытались убить, преследовали, а тебя пугаю я? — Иди ты, — отталкивает от себя и делает несколько шагов в сторону освещенного здания. — Ты вообще меня выебал. — Будешь теперь мне это всю жизнь вспоминать, да? — Славу еще пошатывает, но говорит он куда лучше, вот только продолжает то и дело касаться волос, словно стараясь что-то из них убрать. — Мирон, тут ветра нет. Я его не чувствую. Все словно.. замерло? Словно что-то ждет? Что? — Нас, походу. Идем. Мирон не видит обустроенных переходов и решает идти напрямую через пути. За ним, то и дело спотыкаясь, следует Слава. — Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, едет поезд запоздалый. — Что ты говоришь? — Что? — Что ты говоришь, я не услышал, — оборачивается. — Ничего. О чем ты? — Чертовщина. — Верно подмечено, Мирон Янович, — Слава выдает нервный смешок. — Чертовщины тут немало. Как только сели в этот блядский поезд. Сколько уже времени прошло? Почему еще не утро? — Действительно. Мирон зависает, роется в карманах, находит телефон, на котором еще остались 2% зарядки. На часах — половина первого. Он внимательно смотрит в экран. — У меня айфон глючит. — Что такое? — Не может ведь быть все еще половина первого? — Может, уже сутки прошли? — По-моему, уже вечность прошла, но телефон так не считает. — Мы что, в временную цепь попали? — В пиздец мы попали, Славочка, в пиздец. Мирон вздыхает, прячет телефон в карман и продолжает идти к вокзалу. Оказавшись на перроне, он первым делом подходит к ближайшему окну и начинает в него всматриваться. От того ли что оно грязное или чем-то обклеено, но Мирон в нем видит только яркий свет и смутные тени. — Там кто-то есть, — шепчет неуверенно. — Не могу разглядеть. — Ты ведь вроде коррекцию делал? — Слава заглядывает ему через плечо и начинает всматриваться. — Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, едет поезд запоздалый. — Ты слышал это? — М? — Нет? Мирон оборачивается и всматривается в черноту вокруг, пока Слава отходит в сторону и огибает здание. Мирон слишком напряжен чтобы заметить это, а когда все же замечает отсутствие Славы, его начинает бить крупная дрожь. — Слава?.. СЛАВА!! Его охватывает оцепенение, и он не может даже пошевелиться. — Слав… — Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, едет поезд запоздалый. — Мир, — быстрые шаги. — Идем, сейчас ты ахуеешь. Слава останавливается рядом и удивленно смотрит на Мирона. — Мирон? Ты чего? Все в порядке? Он берет его за плечо и разворачивает к себе, всматривается и встряхивает. Мирона наконец отпускает и он обрушивает на Славу поток: — Почему ты мне не отвечал? Почему ты не отвечал, когда я тебя звал? — Ты меня звал? Я не слышал. — Нам нельзя расходиться! Нам нельзя оставаться одним! Я не хочу вновь тебя потерять! Слава удивленно смотрит на него, а затем уверенно прижимает к себе и крепко обнимает. От чего Мирон сразу успокаивается. — Тихо, тихо. Я рядом, я не пропал. — Слава, что происходит? — Я не знаю. — Слав… — Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, едет поезд запоздалый. Слава отстраняется, но продолжает крепко держать Мирона за плечи. — Нормально? — Да. — Хорошо, пошли тогда, сейчас увидишь. Они держатся за руки, когда проходят вдоль здания и огибают его на углу. Вот только за ним ничего не оказывается — только сбитые доски декорации фасада вокзала. — Это…? — Похоже на декорацию. — Мы таки что в новом шоу на Первом? — Угу, или на СТС. Что там у нас еще есть. Мирон стучит по доскам, запрокидывает голову и смотрит вверх. — Если это шоу, кого ты тогда трахал? — Блять, Мирон, не начинай. Они оглядываются по сторонам, но вокруг только пустая площадка, засаженная колючими растениями. Слава старается заглянуть за ветки, но ничего рассмотреть не может. — Что там? — Ой не знаю. Лесопосадка какая-то. Ничего не видно. Есть заряд? — Нет, у меня сел. — И у меня. — Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, едет поезд запоздалый. — Слушай, пошли отсюда. Они возвращаются на перрон и садятся на покрытие, опустив ноги на траву у железнодорожных путей. — Думаешь, это какое-то шоу? — Думаю, это какой-то треш. — Это могли быть твои фанатки. — Почему мои? — Это ты ведь пропал и альбом не выпускаешь? Вот и выкрали короля русского рэпа рэп писать. — А может, и твои! — А я альбомы пишу! — Вот чтоб перестал наконец. 101 трек! С ума сошел? — Слушал таки? — Слушал-слушал. Слава улыбается и смотрит на Мирона. Хочет что-то спросить, но внезапно замечает: — Дверь. — Что? — Ты видел? Там дверь. Она была раньше? — Не знаю, не обратил внимание. Слава собирается встать, но его останавливает Мирон. — Эй, ты что делать собираешься? — Да брось, я только посмотрю. Мы ведь видели, что это декорация. — Слава, мы много чего видели. Слава не слушает и встает. Подходит к двери и берется за ручку. Она легко поддается его движению.