Вопреки всему

      Даже не дожидаясь конца экзекуции Касбир понял, что Айген в сознании долго не продержится: его спина уже примерно к пятому удару превратилась в кровавое месиво, в воздухе витал противный, тошнотворный запах палёной плоти вперемешку с запахом озона — странное сочетание…       Касбир не показывал виду, но зрелище ему не нравилось. Никогда не нравилось, на самом деле, и этот раз исключением не стал. Радоваться мучениям соперника не получалось. Причина, по которой Заморыш попал на столб, только злила. Поступок Алоиса и Джанира не делал им чести. Потом ещё и с остальными пришлось провести воспитательную беседу. Достаточно было только взглянуть на ту же Ирекку, чтобы понять — эта бестия думала в ту же сторону, что и Алтина. Отыграться на девчонке Заморыша явно казалось ей хорошей идеей. Пришлось пресечь подобные мысли на корню — нефиг лезть в разборки другой группы и трогать тех, кто не имеет отношения к соперничеству Касбира с Айгеном.       Пусть они и враги, но порой думали и действовали одинаково: Айген вчера поступил как мужик. Как в своё время он сам. Защитить своё — это святое. Вся разница в том, что у Заморыша не было и не будет надёжного тыла. Никто и никогда не пошевелит ради него даже пальцем. А ведь был бы кое-кто поумнее, всё бы у него было хорошо. За ним могла бы стоять вся банда Касбира, и ни у кого не возникло бы даже мысли так гадить ему. Столба не случилось бы. Но нет же, мы гордые!       Пять лет они бодались, пять лет Заморыш огребал, но всё равно продолжал идти против всех. Признай он своё поражение, признай, что Касбир сильнее и по праву занимает своё место в группе — даже сейчас, спустя годы, Касбир принял бы капитуляцию Айгена. Да не просто принял бы, а позволил сохранить лицо и занять в иерархии группы достойное место. Касбир прекрасно видел, кто на что способен. Несмотря на дружбу с тем же Алоисом, Касбир признавал, что ему далеко до способностей Заморыша. Айген однозначно был вторым в группе. Было бы гораздо удобнее иметь такого сильного подчинённого, а не вечного врага. Всем было бы лучше! Но этому придурку гордость важнее. А в итоге сейчас он отрубился от болевого шока на столбе.       Заморыш держался очень достойно — этого у него не отнять. То, что он терпел до последнего удара и умудрился почти не орать, однозначно говорило в его пользу. Но конец был закономерен… И это означало, что через час Айген попадёт в медблок, где его ранами придётся заниматься Иллин.       Сама мысль об этом вызывала ярость. За ночь Касбир так и не смог успокоиться и всё ещё пребывал в дурном настроении. Нет, он давно не ревновал Иллин к Заморышу — в её чувствах он был уверен. Но сам факт, что она будет относиться к Айгену не просто как к пациенту, приводил в бешенство. Да чтоб этим Алоису и Джаниру с Алтиной на пару…       Кстати об Алтине. Касбир знал, чем он займётся сегодня после тренировки. Вряд ли даже трёх спаррингов хватит, чтобы унять его гнев. За Алтиной должок, и Касбир его из неё вытрясет — вместе с душонкой, если потребуется.       Когда Кондаш разрешил группе разойтись и велел вернуться к занятиям, Касбир напоследок глянул на висящего куском мяса Заморыша и, не дожидаясь остальных, направился к Академии, резко чеканя шаг. Свита последовала за ним молча и на почтительном расстоянии.

***

      Касбир подпирал спиной нагретый солнцем камень и внимательно наблюдал за происходящим во дворе. Занятия закончились, и послушники высыпались из Академии гурьбой — размяться, отдохнуть или просто почесать языками. Здесь были и совсем мелкие, только начавшие обучение, и старшаки. Завидев его, многие ребята старались отойти как можно дальше, что Касбир принимал как данность — правильно, пусть боятся.       Алтину с подружками он заметил издалека. Она, как всегда, была в центре внимания. Буквально лучилась самодовольством, весело смеялась, а девчонки ей поддакивали и хихикали в ответ с подобострастными лицами. Разве что в задницу не целовали. Касбир презрительно фыркнул. Всё же женские свиты отличались от мужских. Касбира перекосило бы, попробуй его кто-то облизывать подобным образом. Он со своими парнями нормально общался, им вполне позволялись грубые шутки и подколы, не выходящие за рамки. Да, они тоже порой перегибали палку, показывая, как верны лидеру, но в такие моменты Касбир корчил рожу и давал понять, что достаточно. У лизоблюдства должны быть свои пределы.       Отлепившись от камня, Касбир выступил вперёд и преградил Алтине дорогу. Та, заметив его, встала как вкопанная и тут же приторно заулыбалась. Касбир чуть не скривился. Насквозь фальшивая, лицемерная сучка. Первые пару лет они ещё неплохо общались, но очень быстро Касбир понял, что Алтина на самом деле ничего из себя не представляет. Да, сильная, и внешность яркая — недаром её уже половина Академии трахнула, — но в остальном очень недалёкая и посредственная. Она была ему неприятна — и своим распущенным поведением, и попытками всегда и во всём угодить ему. Это было особенно противно.       Всё встало на свои места, когда Иллин однажды с ехидцей в голосе сказала, что Касбир не замечает очевидного: Алтина считает себя идеальной парой ему. И на полном серьёзе на что-то рассчитывает. Касбир тогда почесал макушку и знатно офигел. Алтина — ему? Самомнение у девицы было что надо, этого у неё не отнять. Да только если претендуешь на лидерство в своей группе — не веди себя как подстилка с лидером другой. Вообще непонятно, с какого перепугу Алтина решила, что может на что-то рассчитывать. Какие ей отношения с Касбиром, какое положение в иерархии? Если Касбира уважали и боялись, то над ней зачастую открыто потешались. Если бы не вовремя сколоченная свита, она бы вообще была никем и ничем.       Касбир сощурился.       — Алтина, иди сюда. Поговорить надо.       Та с важным видом выступила вперёд, сделав знак подружкам оставаться на месте — да так манерно, что Касбира снова чуть не передёрнуло, — и, продолжая улыбаться, подошла к нему.       — Привет, Касбир, — елейно промурлыкала она. — Тебе что-то нужно?       Касбир указал ей в сторону камней, у которых только что стоял, и Алтина послушно пошла следом, умудряясь при этом вилять задом и едва не касаться его руки. Всем своим видом она давала сигнал в пространство: «Смотрите, с кем я иду». Ой ду-у-ура… Неужели до сих пор не поняла, что он позвал её вовсе не флиртовать?       — Кстати, хотела сказать, что ваш надзиратель сделал мой сегодняшний день. Жаль, остальным на порку посмотреть не дали, но и так неплохо. Забитый Заморыш — шикарное зрелище. Ещё бы подольше повисеть оставили.       Касбир зло уставился на неё и без предупреждения схватил за горло, с силой сдавливая пальцами. Испуганно дёрнувшись, Алтина уставилась на него широко раскрытыми глазами. Касбир нажал сильнее, так, что она захрипела, вцепилась в его руку, рефлекторно пытаясь разжать, и засучила ногами.       — Вот об этом я и хотел поговорить. Слушай, ты! Думаешь, я не в курсе, кто подбил Алоиса и Джанира? До тебя всё ещё не дошло, что мои разборки с Айгеном, как и дела моей группы, тебя не касаются? Какого ты вообще лезешь куда не просят? С девкой из своей группы что хочешь делай, мне плевать, это уже твоё личное. Но не приплетай свои разборки с ней к моей войне с Айгеном. Лично мне твоя одногрупница ничего не сделала. Не нравится она тебе, да пожалуйста, думай, как на место её поставить. Но свои проблемы решай сама, а не за счёт других. Моих парней в свои интрижки не втягивай. Они подчиняются мне, и только мне. Даже если какая-то идея кажется тебе гениальной, реализуй её сама. И не смей трогать Айгена! Я не потреплю конкуренции и попыток подорвать мою власть и авторитет. По твоей милости мои друзья получили наказание, от меня в том числе. Дура, ты хоть понимаешь, что сейчас оказала мне ранкорову услугу?!       Он слегка ослабил хватку, и Алтина с трудом прохрипела:       — П-прос-ти…       Касбир рыкнул:       — Ты поняла, что я тебе сказал?       Алтина с трудом кивнула, и он наконец-то отпустил её, но тут же навис сверху.       — Тогда повтори, что услышала.       Из глаз Алтины текли слёзы, она тяжело дышала и вся как-то съёжилась, несмотря на приличный для девушки рост. Смотрела она на него по-прежнему с испугом.       — Я совершила ошибку… — униженно залепетала она. — Это больше не повторится… Я больше не стану использовать твоих друзей и пытаться лезть к Айгену. Но я… Касбир, я правда не хотела ничего плохого… Всего лишь помочь думала… Мы бы просто…       Касбир резко оборвал её:       — Не нужна мне ничья помощь, чтобы уделать Заморыша. Или ты в этом сомневаешься?       Алтина тут же замотала головой.       — Конечно, нет…       — Тогда какого хрена ползёшь?! Считай, это было последнее предупреждение. В следующий раз думай головой. Только мне решать, что и как делать с Айгеном. Не становись у меня на пути. Ещё раз узнаю, что подговорила моих ребят на какую-то авантюру, — шкуру спущу.       Касбир снова смерил Алтину свирепым взглядом и едва не сплюнул на песок от отвращения. Жалкое зрелище. Смотреть на неё было противно. Заморыш даже на столбе сохранял достоинство, а эта… Ничтожество.       Касбир развернулся и пошёл прочь. Подружки Алтины, ставшие свидетелями разноса, боязливо сжались, когда он проходил мимо. Не укрылось от Касбира и то, что за унижением Алтины многие наблюдали. Но это уже её проблемы. Пусть теперь сама думает, как восстановить репутацию.

***

      Поздним вечером Касбир, зябко кутаясь в куртку, сидел на ступенях Академии и бросал в песок мелкие камушки, заставляя их подпрыгивать и совершать немыслимые кульбиты. На душе было тоскливо… Вроде сделал всё, что планировал, и в целом день выдался даже не таким поганым, как он боялся, но всё равно чего-то ощутимо не хватало. И Касбир даже знал, чего. Точнее, кого.       С Иллин они вчера расстались плохо, и он помнил её слова, что сегодня ей будет не до него — как и собственное решение не мириться с ней первым. Но прошли всего сутки, а он уже готов был лезть на стену, отчаянно скучая. Глупышка его, но всё равно любимая… И ведь сама переживает едва ли не больше — Касбир чувствовал это отчётливо. Возможно, отчасти его дурное настроение было отражением того, что он ощущал в Силе.       Касбир уже не раз едва не срывался в медблок, наплевав на собственные слова и гордость. Останавливала мысль, что снова получит холодный приём и «я же говорила, что буду занята» вместо «привет». Да, он хотел видеть Иллин, но также хотел, чтобы она, как раньше, была с ним нежна и ласкова. Чтобы улыбалась, а не кривилась. И чтобы сказала, что была вчера неправа.       Наверное, всё же стоило пойти в казарму — уже заметно похолодало, и ждать ему явно нечего. Но к группе не хотелось — там сегодня главной темой было наказание Заморыша. Будто мало было напоминаний, с кем сейчас Иллин… Ну почему лорд Лексарн не мог поручить лечение Айгена кому-то ещё? Как специально… Касбир не был уверен, что если вернётся сейчас в казарму, не сорвётся на ком-нибудь вновь.       Он с силой запустил очередной камушек и только потом услышал позади осторожные тихие шаги. Узнавание пришло одновременно с удивлённым и нерешительным «Касбир?..»       Он тут же вскочил на ноги и обернулся — перед ним действительно стояла Иллин, кутаясь в тёплую накидку. Вид у неё был измученный и измождённый, и смотрела она на него так, словно ожидала услышать какую-нибудь гадость. Сердце тут же замерло и пропустило несколько ударов.       — Привет, солнце… Ты чего тут делаешь?       Иллин неуверенно переступила с ноги на ногу.       — Вышла подышать воздухом и проветриться. Впервые за день удалось вырваться.       — Совсем замоталась?       — Это было ожидаемо. Лорд Лексарн скинул на меня всё, что можно.       — А завтра? Надеюсь, работы будет меньше?       Иллин покачала головой.       — Да кто знает… Надеюсь, да. Но всегда может случиться что-то непредвиденное.       Касбир и сам не ожидал, что задаст этот вопрос, но слова слетели с губ прежде, чем он вообще понял, что сказал:       — И как там Айген?       Иллин удивлённо уставилась на него, явно пытаясь понять, нет ли в словах Касбира скрытой издёвки. Немного помолчав, она всё же ответила:       — Уже лучше. Дня через три его выпишем. Почему это вдруг тебя интересует?       — Просто хочу знать, когда ты станешь свободнее и прекратишь изводить себя.       — Ну да, действительно…       Касбир подошёл ближе и положил ладони на хрупкие плечи Иллин. Ну чего она как неживая?       — Солнце… Я знаю, что мы вчера разного наговорили друг другу. Но я всё равно соскучился. И очень рад тебя видеть. Даже не думал, что получится. И что бы ты про меня ни думала… С Алоисом и Джаниром я поговорил. Как и с Алтиной. Мои друзья больше не тронут твою подругу. А Алтина прекратит лезть в дела моей группы. Она действительно оборзела, пришлось преподать ей урок.       Иллин подняла на него свои огромные серые глаза и впервые улыбнулась.       — Вот уж кого не жалко. Спасибо. Ведь можешь, когда хочешь. Для меня это очень важно. И… Ты извини меня. Я вчера действительно на взводе была. Я знаю, что ты был ни при чём, а я накричала.       Касбир улыбнулся.       — А вот это важно слышать уже мне. — Он тут же сгрёб её в охапку и прижал к себе. — Давай мириться?       Иллин прижалась к нему ещё крепче, положив голову на грудь.       — Давай… Ты бываешь невыносим, но я соскучилась.       Касбир усмехнулся.       — Вот кто бы говорил, а?       Он наклонился, приподнимая её голову, и нежно, едва касаясь губ, поцеловал, проверяя реакцию. Иллин не оттолкнула его и ответила на поцелуй — так же трепетно и нежно. И вот тогда Касбир, выдохнув от облегчения, позволил себе поцеловать Иллин по-настоящему.