Гарри Поттер и эффект бабочки

Гермиона прекрасно знала, что когда отправляешься в прошлое, по логике вещей ни с кем прощаться не обязательно. По законам временных петель, когда ты исчезаешь – время останавливается, создавая петлю. Практически, оно ждёт, пока путешественник вернётся, а линия обрывается, начиная альтернативный отсчёт. Конечно, это несправедливо по отношению к кое-кому, но в конкретно сложившейся ситуации, если они с Гарри не изменят реальность, волшебный мир в любом случае исчезнет. Безжалостное время хладнокровно отсчитывало последние часы их реальности, неумолимо подводя к точке невозврата. Единственный оставшийся шанс – все изменить, вернувшись в прошлое и буквально занявшись «подчисткой». Избежать своих и чужих ошибок, предотвратить ключевые события, буквально переиграть партию, даже если придётся переставить фигуры на пресловутой шахматной доске жизни. Одним словом, хладнокровно всё взвесить и сделать так, чтобы на этот раз карты легли по-новому. Бывшие враги предлагали сотрудничество, а от тех, кого прежде Грейнджер считала друзьями, в новом времени ей придётся отстраниться. Не сближаться с семейством Уизли, по-другому вести себя со слизеринцами, создать соратников из тех, кто прежде были непримиримыми врагами. Удастся ли это ей? Гермиона была уверена, ей прежней, маленькой магглорождённой девочке, это было бы не по силам. Но ведь в прошлое возвращается уже взрослая, опытная и даже разочаровавшаяся в жизни ведьма. Да и Поттер больше не наивный, ничего не знающий о мире волшебников мальчик. Он тоже за полную событиями жизнь научился десятку-другому трюков, надежно скрытых в рукаве мантии аврора. Им будет необходимо изменить определённые моменты, оставив общую картину нетронутой. Задача не из лёгких, но они с Гарри готовы к «вызову». В принципе, они уже приняли брошенную судьбой перчатку... Когда-то, в свою бытность невыразимцем Грейнджер видела намёки, что их реальность прежде менялась именно так. Что ж, Гарри всегда был известен, как избранный, да и на неё волшебный мир не зря с детства поглядывал с опаской, впрочем, признавая самой умной Ведьмой своего поколения. Гермиона давно уже анализировала ситуацию и просчитывала возможные исходы далеко наперёд. И всё-таки, перед тем, как поставить точку в этой реальности, Гермиона хотела встретиться ещё с одним человеком. Минерва МакГонагалл давно уже была для неё не просто деканом бывшего факультета и ментором, но почти матерью. Грейнджер в этой жизни осталась одна, потеряв родителей, так и не обретя семью, не имея собственных детей. Могущественная и умная волшебница, она должна была уйти, не оставив после себя наследников. Её волшебство станет навсегда утерянным для круговорота магии. Минерва тоже не оставила после себя потомства, убеждая себя, что обучая чужих отпрысков, передавала своё волшебство. Это её вклад. Гермиону профессор считала практически дочерью, и они были даже чем-то похожи, Грейнджер это не раз слышала от окружающих. И вот теперь гордость бывшего декана Гриффиндора и нынешнего директора Хогвартса стояла на пороге её кабинета. – Гермиона, дорогая, поговорим здесь, или предпочитаешь что-нибудь более приватное? МакГонагалл знала, что Грейнджер не любит разговаривать в кабинете, наполненном портретами прошлых директоров. За все эти годы Гермиона так ни разу не сказала и слова Дамблдору или Снейпу. Оба портрета притворялись, что не замечают слишком очевидные попытки бывшей ученицы избежать общения. Молчала на эту тему и Минерва. Вот и на этот раз Гермиона избрала частные комнаты директора, куда портреты не заглядывали, а потом честно рассказала Минерве всё, что произошло. Директор Хогвартса хмурилась, но кивала в ответ. – Ты пришла проститься, – слова старшей женщины не звучали вопросом. Госпожа Директор констатировала факт. – Нелогично, не правда ли? – Грейнджер усмехнулась, отпивая чай из изысканного фарфора чашки. Она сама когда-то подарила Минерве этот сервиз. – Зато душевно и от сердца, – МакГонагалл улыбнулась, кивая в ответ. – Гермиона, вы с Гарри снова спасаете мир. Я знаю, вы уже давно не дети и всё хорошенько обдумали. Но, быть может, поговоришь с Дамблдором? Или хотя бы упомяни свой план Снейпу? – А от себя ничего не хотите добавить, профессор? – Гермиона встретила мягкий взгляд голубых глаз бывшего декана Гриффиндора. – Ты не глупее меня, дорогая, я это поняла, ещё когда тебя распределили на мой факультет, – Минерва усмехнулась. – Уверена, всё, что я могла бы предположить, ты уже обдумала и либо приняла, либо отсекла. Я всего лишь упомянула их, потому что обоим может быть известно что-то о прошлом, о чём я просто не осведомлена. Ты же прекрасно понимаешь, Дамблдор меня никогда до конца в свои дела не посвящал, а Снейп и подавно. -Думаю, это не обязательно, – Гермиона отвела взгляд. - Гарри опытный аврор, да и я последние годы не домашними чарами занималась. Мы больше не наивные, выращенные магглами первокурсники. Разберёмся по обстоятельствам. – Гарри разговаривает иногда с профессором Дамблдором, ты ведь в курсе? И с Северусом тоже, – Минерва поднесла чашку к губам, внимательно наблюдая за младшей женщиной. – Я знаю, – Грейнджер улыбнулась. – Быть может, твой разговор с ними был бы более продуктивен? Гермиона, они оба всегда относились к тебе очень тепло... – Не надо, профессор, я все понимаю, – вздохнув, Грейнджер поставила чашку на стол, но рука слегка дрогнула, и тонкий фарфор звякнул о блюдце. – Для Дамблдора я всегда была разменной монетой. Мою жизнь он не ставил ни в грош, а с точки зрения взрослого человека, он нарочно посылал нас в пекло. Притом, ни на миг не подготовленными. Если жизнь Гарри он ещё и берег для определённых целей, а за Рона отвечал перед миссис Уизли, то я была никем. – Я не думаю, что ты справедлива или даже объективна, Гермиона, но тогда хотя бы поговори со Снейпом? В конце концов, именно у него ты смогла бы узнать какие-нибудь факты. – Думаю, что если бы профессору было, что сказать нам, он бы уже поделился своими предположениями с Гарри. В отношении меня свои чувства он никогда не скрывал, и уже не знаю, почему, но с самого первого урока я его только раздражала и выводила из себя одним своим присутствием. В детстве я компенсировала тем, что пыталась зазубрить урок лучше всех, показывала, насколько заинтересована. Практически, закрывала глаза на субъективное отношение и просто выкладывалась по полной. Но мне уже не одиннадцать, Минерва, и даже не шестнадцать. У меня нет желания навязываться человеку, кто кривится при одном взгляде на меня. Плюс, после нашего с мальчиками похода, после всего, что я слышала о нем, а потом видела в Омуте памяти во время Судов, я не могу избавиться от навязчивой мысли, что если бы это было нужно для дела, он бы хладнокровно применил ко мне не только Круцио, но и Аваду. Хватит, у меня осталось несколько часов в этой реальности, и я хочу проститься с некоторыми другими людьми, которых вряд ли когда-либо увижу. – Навестишь родителей? – Зачем? Они все равно меня не помнят. А их второй ребёнок лишён магии. Мне потом объяснили, что когда я стирала им память о себе и магическом мире, то неосознанно избавила их от любых волшебных зачатков. Мой ментор в Отделе Тайн даже пошутил, что я слишком доскональна в своих «зачистках». Кстати, поэтому меня никогда не посылали на подобные задания. – Гермиона, ты же знаешь, что сделала всё, что должна была? – Я не раскаиваюсь в содеянном, профессор, – как Грейнджер ни старалась, ей не удалось до конца скрыть горечь из голоса и слёзы. – На самом деле, я точно знаю, что спасла им жизнь. Буквально через час после того, как мои родители покинули дом, за ними пришли Пожиратели. Я видела это в воспоминаниях Нотта-старшего и Люциуса. Кстати, - она хмыкнула. - Это моя ещё одна маленькая претензия к достопочтенному Альбусу. Ведь спрятать родителей мне посоветовала Тонкс, а не он. Сказала, что так будет безопаснее, они слишком яркая мишень. Директор Дамблдор даже не затруднился не то, чтобы сделать что-то для их безопасности, но даже подумать о них. – Гермиона, ты возвращаешься в прошлое, тебе придётся общаться с ними обоими, – МакГонагалл таким знакомым жестом поджала губы. - С Северусом на каждом уроке зельеварения. Да и Альбус... – Я знаю, профессор, – Грейнджер сцепила руки на коленях. – Всего лишь буду заниматься своим делом, не обращая внимания на «антураж». Как всегда делала прежде в Хогвартсе в отношении слизеринцев. Мне не привыкать. А потом они просто говорили, делились новостями, обсуждали прошлое. Через несколько часов Гермиона поднялась, нужно было завершить кое-какие дела. А ещё она хотела навестить своих воспитанников, тех детей, которым в разное время дарила заботу и внимание, пытаясь компенсировать отсутствие собственных. На прощание МакГонагалл ещё раз обняла её, хотя ученица и мягко улыбнулась: – Вы же понимаете, что очень скоро мы увидимся вновь, профессор. – И ты опять будешь моей любимицей, дорогая. Или на этот раз ты намереваешься выбрать Рейвенкло? – Наоборот, – мисс Грейнджер вздохнула. – Хотя вы даже не представляете, как бы мне этого хотелось. Но мы должны менять как можно меньше событий, пока не дойдём до нужного момента времени. – Эффект бабочки, – МакГонагалл понимающе улыбнулась, и Грейнджер кивнула ей в ответ. – Он самый. Эффект бабочки. *** – Чем могу быть полезна, профессор, - Гермиона прикрыла глаза, по крохам собирая хладнокровие, и обернулась к волшебному портрету Снейпа. Бывший преподаватель зельеварения сейчас изучающим взглядом смотрел на неё из рамки. – Вы так самоуверенны, мисс Грейнджер, что считаете, я нуждаюсь в вашей помощи? Или, мне следует теперь обращаться к вам «мадам министр»? - нарисованная бровь поползла вверх в показном изумлении. – Хорошо, - Гермиона не спорила. - Чем обязана чести вашего визита, профессор? И вы можете обращаться ко мне, как вам заблагорассудится. Мисс, министр... Суть вашего отношения ко мне это не меняет. – Отношения... Вы по-прежнему считаете, что я отношусь к вам предвзято, - Снейп не сводил с неё напряженного, тяжелого взгляда. Когда-то, Грейнджер терялась под его чёрным холодом, но не сейчас. Завуалированное под маской уважения и пустыми словами пренебрежение давно перестало её жалить. – Это сказали вы, а не я, - Гермиона вновь пожала плечами. - Предвзятость ведь понятие субъективное и зависит от взгляда со стороны. Ни вы, ни я не можем в этом случае быть объективными. – А Вы заговорили, как истинный политик, мисс Грейнджер, - Снейп прищурился. - Говорите много, слова политкорректные, но при этом умудряетесь ничего не сказать. – Что делать, профессор, - Грейнджер опустилась в кресло, откинувшись на спинку и скрестив ноги. - Наверное, издержки профессии. – Но видеть меня вы не рады, - констатировал Снейп, изучающе глядя на бывшую ученицу. – Я давно не ищу вашего одобрения, профессор. И отнюдь не потому, что не уважаю ваше мнение или вас лично, - Гермиона усмехнулась. - Просто, уже много лет назад поняла, что мои попытки его обрести тщетны. Когда-то я считала, что причиной является мой факультет, потом винила своё происхождение. Воспоминания, которыми вы поделились с Гарри, опровергли одно из моих предположений, да и не ко всем Гриффиндорцам вы относились одинаково. В любом случае, будем считать, что причина во мне. - Она вновь усмехнулась и пожала плечами. – Причина действительно в вас, - Снейп не отводил пронзительного взгляда с её лица, но молодая женщина даже не вздрогнула. Министр магии, умелый политик, отменный невыразимец... Гермиона Грейнджер давно научилась держать маску. - Но тараканы все-таки мои, мадам министр. – Простите? - от неожиданности она даже сморгнула, удивленно приподняв брови. – Вы умудрились разворошить моих тараканов, мисс Грейнджер. Хотя, ваша трамвайная прямолинейность в детстве тоже раздражала, но это присуще молодости. Видеть всё только в чёрном и белом цвете, следовать за авторитетом и избранными героями. Юношеский максимализм, но вы ведь из него выросли. – Благодарю, - Гермиона качнула головой, готовая продолжить с сарказмом, но Снейп остановил её жестом руки. – Но как я уже сказал, проблема была и во мне. Вы слишком напоминали мне Лили. – Мать Гарри? - Гермиона нахмурилась. - Мне всегда казалось, что Джинни Уизли уж скорее похожа на Лили Эванс, чем я. Однако, к Джиневре вы всегда относились намного лучше. – Вы же не хотите сказать, что я настолько поверхностен, что зациклен исключительно на цвете волос? Снейп насмешливо приподнял бровь, но Грейнджер лишь молча пожала плечами в ответ. «Откуда мне вообще что-то о вас знать», - слишком отчётливо читалось на её лице, и, поморщившись, через мгновение бывший профессор продолжил. – Вы напоминали мне Лили своим умом, желанием доказать, что не хуже чистокровных. Тем, что на собственном примере опровергали их драклову доктрину чистоты крови каждый день. Правда, в своё время я подготовил Лили к некоторым предвзятостям нашего мира, частью которого тоже являлся с натугой. Мы держались менее вызывающе, когда были приняты в Хогвартс. – Что ж, - вопреки себе, Грейнджер поджала губы. - Простите, что у меня в отличии от мисс Эванс в детстве не было такого замечательного ментора. - Ни Рон, с которым я общалась, ни Лонгботтом меня не предупредили. А Гарри знал не больше... – Вот именно, - Снейп нетерпеливо взмахнул рукой. - Поттер. И в нем тоже была причина. – Что? - Грейнджер вновь изумленно моргнула, уже не первый раз за этот недолгий разговор. Давно с ней, сдержанной «мадам министром», не случалось подобной демонстрации удивления и чувств. Для Снейпа что, весь мир точно на Поттере клином сошёлся?! Конечно, не то, чтобы уже совсем шок... - При чем здесь Гарри? Какое он вообще имеет отношение ко всему этому? – На самом деле, самое даже прямое, - Снейп хмыкнул. - Но, как я уже сказал, это мои тараканы. На этот раз Грейнджер безмолвно взирала на бывшего преподавателя зельеварения. Опытный политик, она решила воздержаться высказывать свое собственное мнение, дождавшись слов Снейпа. Меж тем, Северус продолжил: – Видите ли, мисс Грейнджер, Вы слишком быстро вцепились в Поттера. И как Вы теперь понимаете, это резануло мне по нервам. Мёдом эти Поттеры что ли мазаны, что все умные магглорождённые просто липнут к ним?! Впрочем, очень вскоре я понял, что лично у вас отношение к Поттеру действительно было скорее, как у сестры. – Мне кажется, что подобные наблюдения должны были прийтись вам по вкусу, – Грейнджер пожала плечами, но Снейп только хмыкнул в ответ. – Было бы логично предположить, не правда ли, – Северус задумчиво смотрел вдаль, теперь избегая взгляда бывшей ученицей. – Но как раз к тому моменту Вы уже умудрились начать сохнуть по абсолютно ничем не примечательному мистеру Уизли. Ничем, кроме своей чистокровности, конечно. И вновь разворошили моих тараканов. – То есть, теперь вы начали идентифицироваться с Гарри, как с полукровкой? – Забавно, не правда ли, – Гермиона вновь удосужилась его насмешливо взгляда. – Но на моих глазах вновь магглорождённая выбирала чистокровного недоумка, вместо намного более достойного полукровки. И что вас всех тянет на чистокровных? – Какая разница? – Гермиона пожала плечами. – Хотя, проведя некоторые расследования в отделе тайн, у меня появилось пару идей на эту тему. Впрочем, все может быть намного проще и не иметь ничего общего с магией, во всяком случае, в отношении меня. Уизли давали мне в Волшебном мире якорь и принимали меня. Да и Гарри не полукровка в истинном смысле этого слова. Оба его родителя волшебники. В любом случае, похоже, что бы я ни сделала, Вас, профессор, это все равно нашло бы причины раздражать. – И за это я тоже должен перед вами извиниться, – Снейп усмехнулся. – Уверена, что я тоже была не безгрешна, – Гермиона покачала головой. – Учитывая, что это я подожгла вашу мантию на первом курсе. – Это были вы? – Снейп уставился на молодую женщину. – А я ведь и не знал. – Серьезно? Мне казалось, Вам это было прекрасно известно, – Гермиона, как ни старалась, не смогла сдержать лёгкую улыбку. – Что ж, у нас сегодня получился вечер откровений. – Это правда, что вы собираетесь вернуться в прошлое? - Снейп сменил тему разговора внезапно, но Гермиона лишь устало улыбнулась: а вот и причина его визита и внезапных откровений. – Да, - голос молодой женщины не выдал ни одной эмоции. – И если вы хотите попросить меня предотвратить вашу безвременную кончину, то могу сразу вас успокоить: это и так входило в мои планы. – Вы собирались спасти мне жизнь? - Снейп удивленно приподнял бровь. – А что вас так удивляет? - Гермиона усмехнулась одними кончиками губ. - Вопреки вашему мнению о моих способностях, я очень даже компетентный зельевар. И уже в первые годы после войны составила противоядие укусу Нагини. Удивительно, что вы в своё время этим не озаботились, но на самом деле это зелье оказалось не таким сложным. – Собирались вернуться и спасти мне жизнь уже тогда? - голос Снейпа был насквозь пропитан сарказмом, но Грейнджер прекрасно видела: изначально он совсем не это хотел сказать. Просто по старой привычке не удержался. – Нет, - Гермиона невозмутимо повела плечом. - Просто, невыразимцы сохранили образцы её яда, изолированные из крови жертв во время битвы за Хогвартс, передо мной была загадка, и я решила превратить её в свой проект. Мало ли, что может случиться в будущем. Мне вот более интересно, почему вы сами этого не сделали задолго до меня. – Потому, что обычно Нагини убивала не укусом, - слишком быстро отчеканил Снейп, и Гермиона невольно содрогнулась. Она слышала отчеты, КАК убивал с помощью своей змеи-крестража Тёмный Лорд. – Логично. Что ж, теперь понятно. Но если целью вашего визита не было попросить меня спасти вас, тогда позвольте поинтересоваться, что именно вам было угодно, профессор? Спасти Дамблдора? - бровь Снейпа невольно поползла вверх от нескрываемой иронии в голосе магглорождённой. - К сожалению, это невозможно. Слишком меняет события до того момента, к которому мы должны прийти с минимальным вводом погрешностей. Эффект бабочки. – Можете верить мне или нет, но на самом деле я ни о чем не собирался вас просить, - зельевар спокойно выдержал её насмешливо-удивленный взгляд. - Я хотел пожелать вам удачи и объясниться, наконец. Вы ведь избегали меня все эти годы. – Не то, чтобы избегала, - Гермиона отвела взгляд. - Просто не искала встречи. Как и с Дамблдором тоже. Была уверена, вы оба легко переживете отсутствие общения со мной. Снейп кивнул, и на мгновение Грейнджер показалось, что он собирается покинуть рамку. Она уже прикусила губу, чтобы случайно не высказать ему последнее из «давно наболевшего», когда бывший профессор вдруг обернулся и заговорил снова. – Я бы никогда не смог хладнокровно убить вас, мисс Грейнджер. Да, мне нельзя было раскрываться, я был шпионом, но всегда есть способы. Просто хотел, чтобы вы знали. И ещё: до меня дошли легенды о ваших подвигах в зельеварении. И об оборотном на втором курсе в женском туалете, и о противоядиях, и много ещё о чём. Весьма впечатлён, и не могу сказать, что удивлён, если вам интересно. – Достаточно, чтобы признать, что я могла бы сделать карьеру в зельеварении? - Гермиона насмешливо изогнула бровь. – Вы бесспорно могли бы при желании сделать карьеру в этой сфере, - Снейп подмигнул ей. - Но вам это ни к чему. Вы на своём месте в вашей карьере. Не меняйте конечную цель. Просто, найдите более приемлемую для себя тропинку. И удачи вам, Гермиона. И с этими словами, не дожидаясь её ответа, профессор Снейп покинул рамку в кабинете мадам Министра Магической Англии. А Грейнджер ещё долго смотрела ему вслед, обдумывая слова бывшего преподавателя, а потом усмехнулась и поднялась из кресла. Её ждали неотложные дела, а до назначенного часа оставалось не так много времени...