Месяц спустя.
Раннее утро началось с криков Макса. Несмотря на то, что изначально у оборотней, в отличие от людей, повышенная температура тела, то сейчас Макс был не просто горячим, а огненным. Он кричал от сильного жара и дискомфорта в дёснах. Слюни стекали с его подбородка, и Анабель едва успевала вытирать их платком. Она держала на руках сына и придерживала правую руку, под мышкой которой находился ртутный градусник. — Мам! — Ральф с тревогой посмотрел на маму и плачущего на её руках братика. — Почему он плачет? Макс заболел? У него высокая температура? Хочешь, я позвоню папе, и он приедет? — Ничего страшного, Ральф, — волчица переводила взгляд то на старшего сына, то на младшего. — У Макса всего лишь лезут зубы. Они доставляют ему дискомфорт. Отсюда и повышенная температура, — она уже вытащила градусник и печально посмотрела на результат. — Как я и думала, сто три и шестьдесят четыре по Фаренгейту. Очень высокая. Ральф, принеси, пожалуйста, аптечку. Ральф тут же бросился выполнять просьбу мамы. Ведь пока папа отсутствовал, он единственный, кто может ей помочь. После школы он сразу же бежал домой. Он прекрасно знал, как маме сейчас тяжело. Вернулся он быстро. Пришлось бежать. Хотя он прекрасно знал о запрете бегать по дому. «Но ведь сейчас не тот случай? Определённо, не тот. Моему младшему братику сейчас плохо. Очень плохо. Так что этот случай — исключение. Правда ведь? Мама не узнает и не расскажет папе. Они не будут на меня ругаться. Я очень хочу помочь и делаю это из самых благих намерениях. Хотя прабабушка часто говорила, что благими намерениями вымощена дорога в ад.» В ванной комнате он быстро нашёл аптечку и сразу же бросился обратно. Подбегая к комнате своего брата, Ральф притормозил и, уже спокойным шагом, добрался до закрытой двери. Ему даже не стоило напрягать слух, чтобы услышать, как плакал Макс. Каким тихим и очень спокойным голосом разговаривала с ним мама. Чтобы не расстраивать свою горячо любимую матушку, Ральф сделал несколько медленных вдохов и выдохов. Успокоил своё сердцебиение. Ведь он так не хотел видеть, как сильно бы она расстроилась из-за его неподобающего поведения. Видеть в её глазах сильное разочарование было выше его сил. Тихо приоткрыв дверь, он зашёл к брату в комнату. Повернув голову в сторону сына, Анабель устало улыбнулась. Ральф показал на аптечку и поставил её на пеленальный столик. Он гордился тем, что в отсутствие папы занимал его место и помогал маме с братом. Достав жаропонижающее в виде сиропа, он с лёгкостью набрал в шприц нужную дозу лекарства и передал маме. Та лишь благодарно кивнула и ввела лекарство в ротик волчонка. — Позволь мне, — Ральф робко посмотрел на маму, а после на брата. — Ты уверен, Ральф? — несмотря на то, что в её голосе явно слышалось беспокойство, Анабель отдала сына. Кивнув, Ральф решительно взял на руки своего младшего брата, крепко прижал к своему телу. Уставший вздох вырвался из уст волчица. Удобно устроившись в кресле, она незаметно для себя заснула. Глядя на это, Ральф покинул комнату, одновременно укачивая Макса на руках. Он знал, что отдых, как воздух, просто необходим матушке. Ральф решил покинуть комнату, и дать возможность отдохнуть маме. — Вот так нужно относиться к своему подопечному, а не как это делаешь ты, — Ингрид с гордостью смотрела на своего Ральфа. — Ты такая милая, меня сейчас стошнит, — Мия прошла мимо «сестры» и резко остановилась. — У меня нет привычки общаться с долбоклюями, и я не собираюсь делать исключение для тебя. Трое ангелов как стояли посреди коридора, так и продолжили стоять, пока Мия не скрылась из виду. На лице святой троицы было выражение, не поддающееся описанию. Первой пришла в себя Ингрид. Ведь именно её подопечный только что ушёл, а она, как известно всем ангелам, слишком ответственно относилась к своим обязанностям. Обернувшись, она только и смогла, что открывать и закрывать рот в полном немом возмущении. Выглядела она так, словно кто-то, ради шутки, выбросил рыбу на берег, дабы посмотреть, как она будет биться с самой смертью за свою столь никчёмную жизнь. — Вот же маленькая язвочка! — на лице Черчилля появилась лёгкая усмешка. Он, конечно же, знал и другие слова и их значение, но им, ангелам, просто не пристало не то, чтобы думать, но и произносить их вслух. Мия, как всегда, была редким исключением: она не только произносила вслух скверные слова, но и вела себя не так, как подобает ангелам. Одним словом, полностью была полной противоположностью чистым и светлым «братьям» и «сёстрам». — Я всё прекрасно слышу! — выкрикнув из комнаты Ральфа, белокрылая снова недовольно сморщила носик.– Глухотой пока ещё не страдаю. — Вы сами всё видите. С ней бесполезно разговаривать. Она не прислушивается ни к каким разумным доводам, — тяжело вздохнув, Ингрид последовала за своим подопечным. И прекрати морщить нос, а то прыщи появятся раньше времени. Так и состариться недолго. — Ой, кажется, я в дерьмо вляпалась. А, нет, это твоя весьма неудачная шутка, — Мия выглянула из-за двери и косо посмотрела на «сестру». — Я Вам дам всего лишь один совет: обратитесь к онкологу. У вас рак чувства юмора. Хотя, может, не всё ещё потеряно и его можно будет спасти, — показав средний палец, девушка быстро скрылась за дверью. Замерев на месте, Ингрид повернулась к своим «братьям». Глядя на то, как ребята сдерживали себя, чтобы не засмеяться, надула губки. Не выдержав, они рассмеялись в голос. Крепко держась за животы, они сели на пол. Подскочив к истерично смеющимся ребятам, Ингрид от души дала им затрещины, но даже это не успокоило. От возмущения, что они не поддержали её, рыжеволосый ангел бросилась в комнату своего подопечного. — Ты! Ты! Ты! — лицо Ингрид пылало от едва контролируемого гнева. — Да как ты посмела… — У Вас сейчас такое важное лицо, как будто Вы нефть нашли в нашем унитазе, — Мия даже не удосужилась обернуться. Как только Ральф смог укачать Макса, с трогательной заботой положил его на свою кровать. После этого лёг рядом с ним. — Да когда же ты наконец поймёшь, что твоё поведение не соответствует всем критериям ангелов. Ты не должна вести себя, как хабалка на каком-то продуктовом рынке. Мы, ангелы, должны с благосклонностью относится к своим подопечным. Уважать, ценить и наставлять на истинный путь, а ты… — Великолепно! Это самая лучшая чушь, что я слышала когда-либо. Как много интересного Вы говорите! Как жаль, что меня это мало интересует, — криво усмехнувшись посмотрела ей прямо в лицо. — Коэффициент Вашего умственного развития отбивает у меня всякое желание дискутировать с Вами на эту тему. Я думаю, что Вам стоит прекратить бессмысленное сотрясение воздуха, ведь наше общение носит деструктивный характер. — Ты просто невыносима! — в порыве эмоций, бушевавших в душе ангела, резко всплеснула руками в воздухе. — Как же с тобой будет жить твой муж? — А кто Вам сказал, что я собираюсь замуж? Кто вбил в Вашу пустую голову, что женщина совершенно не будет счастлива без мужчины? Мне нахуй ни муж, ни дети не нужны. Я счастлива и без них. Не хватало ещё двух спиногрызов в лице мужа и ребёнка, которые с превеликим удовольствием сядут мне на шею с кучей претензий и с неимоверными желаниями! — Мия заводилась с пол оборота, когда ей начинали указывать, что брак — лучшее, что может случиться с девушкой, а уж дети — особый случай. — Я счастлива без них. Вам всем пора уже успокоиться и начать в конце то концов думать о себе. Мне и так хорошо. Видя, что конструктивного диалога не получится с той, кто так агрессивно реагирует на любые попытки помочь, Ингрид прекратила попытку вмешаться и лишь временно отступила. Она смотрела, как сладко спали двое на одной большой кровати и краем глаза замечала весь спектр недовольства, отражающиеся на лице девушки. Она искренне не понимала причины не выходить замуж, а уж тем более не рожать детей. Ведь выйти по любви, не иначе, — великое счастье, посланное самим Шепфой. Дети — великий дар. Ведь многие лишены и того и другого. Мия сидела в позе лотоса возле кровати Ральфа. Она интуитивно чувствовала, как на неё смотрят. Старалась не реагировать на такое повышенное внимание со стороны своей «сестры». Получалось, но с каждой секундой ей было всё тяжелее реагировать на чрезмерно пристальное внимание. — Сделай одолжение, поверни своё убогое ебало в другую сторону и смотри на стену. Если ты сию же секунду этого не сделаешь, то я выколю твои моргала и хлебало порву! — Мия резко обернулась и увидела круглые от ужаса глаза. — Не люблю, когда на меня вот так пристально смотрят. Не люблю, когда меня лапают. Да я много чего не люблю. Так что сделай одолжение, отвернись и не еби мне мозг своим чрезмерным беспокойством и совершенно ненужной заботой. Весь оставшийся день к Тёрнер не то чтобы боялись подходить, но и дышать в её сторону. При ней даже пукнуть никто не осмелился, а уж при виде самой девушки бежали от неё так, что пятки сверкали. Они боялись её, как чёрт ладана. Эта троица прекрасно знала, на что способна Тёрнер, если попасться ей под горячую руку. Даже сам Люцифер, сын Сатаны, не избежал гнева девушки. Она смогла подсыпать в его бокал с алкоголем неизвестный порошок, от которого у него все перья посыпались. Все знали, что это её работа, но доказать так и не смогли. Именно сегодня она была не в духе, рвала и метала. Её раздражал даже Макс, который своим нытьём выводил её ещё сильнее. Сам же маленький Фолл постоянно плакал от дискомфорта в дёснах.Канун рождества.
К тому моменту у самого маленького волчонка вылезли уже два передних нижних зуба. С родственниками у них всё так же была холодная война. Да и не особо-то они переживали по этому поводу. Мия, не имея огромного терпения, продолжала срываться на всех подряд. Иногда, в светлые моменты, которые были такими редкими, её озаряло, и она помогала Анабель. Макс, вместе со страшим братом, находился в большом манеже. Лёжа на животе, он смеялся и тянулся ручками к своему ангелу. — Когда же ты уже вырастешь, щенок? — даже не посмотрев в его сторону, она знала, что он всё ещё продолжал в надежде тянуть ручки в её сторону. Поняв, что его вовсю игнорируют, Макс начал капризничать. Ральф посмотрел на своего братика и сразу же взял его на руки. Но тот явно не этого хотел. Он хотел лишь одного: чтобы на него обратила внимание та, которая так старательно его избегает. Хоть маленький волчонок и не мог говорить, но он прекрасно понимал, что его попросту игнорируют. Уже который день подряд его таинственная незнакомка была не в духе. — Ты чего раскапризничался, Макс? — Ральф посмотрел на обиженное лицо своего брата, и улыбка невольно появилась на его лице. Вытянув губки, он готов был расплакаться. — Как же ты мне надоел, — закатив глаза, Тёрнер нервно закусила губу и сморщила носик. Встав рядом с ним, она пальцем показала куда — то в сторону. — Смотри, какую убогую ёлочку нарядили твои родители и брат. Прям вся сверкает. И ещё на самой верхушке сияет рождественская звезда. Завтра наступит самый убогий праздник — Рождество. Куча подарков, которые заранее купили родители. А от Вас лишь требуется написать письмо жиртресту с малюсенькой пипеткой между ног и не менее маленькими бубенцами, — видя, как Макс внимательно её слушает, чуть не подавилась слюной. — Откуда я знаю? Предположение. Ведь жирдяи меня совершенно не интересуют. Хотя меня никто не интересует. Ральф заметил, как настроение его маленького брата резко изменилось в лучшую сторону, и никак не мог понять, что же всё-таки могло произойти? Но он был рад, что он снова улыбался. Он прижимал его к себе и смотрел, как он прыгал у него на руках и тянулся, лишь только ему известно куда. — Что ты там, Макс, увидел? — Ральф посмотрел в сторону, где стояла Мия и ничего не увидел. — Там же ничего нет. Хотя, может, ты видишь то, чего мы не видим, —Ральф тихо рассмеялся и поцеловал его в светлую макушку. Макс продолжал тянуться к ней. Видя это, Мия испытывала истинное удовольствие. Она рядом, но в то же время так далека и недосягаема. Она не могла объяснить свою неприкрытую ненависть к оборотням, но что-то ей не давало покоя. Вот что именно, она так и не могла толком осознать. Глядя на двух оборотней, она испытывала сильное, необъяснимое желание убить обоих. Хотела видеть их медленную и весьма мучительную смерть.***
Вот она плавной походкой подходит к Ральфу. Он не знает, что его ждёт в ближайшем будущем: она его видит, а он нет. Азарт от охоты возбуждением прошёлся электрическим током по всему телу. Кончики пальцев слегка покалывало. Подойдя на достаточно близкое расстояние, Тёрнер одним ударом вырубает Ральфа. Парень с грохотом падает на пол, тем самым роняя своего младшего брата. Не ожидая падения, маленький волк начинает громко плакать, тем самым раздражая хранителя всё сильнее и сильнее. — Как же ты меня заебал! Достал своим мерзким и весьма отвратительным поведением. Так и хочется свернуть тебе шею, тем самым заставив замолчать навеки. Гнев полностью захватил её разум, и она со всего размаху нанесла сильный удар по его маленькому и весьма крепкому телу. От удара Макс отлетел в сторону стены и закричал ещё сильнее. — Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Мия наносила сильные удары по всему телу до тех пор, пока он не перестал орать. Только тогда она успокоилась, когда заметила, что он больше не шевелится и не издаёт свои электрозвуки. Глядя на мёртвого оборотня, Мия испытала удовольствие.***
Резкий крик маленького волка вывел её из мира фантазий. С ненавистью посмотрев на него, девушка заметила, что он продолжал тянуть к ней свои маленькие ручки. Он плакал от отчаяния и беспомощности. Сморщив носик, она с большой неохотой всё же подошла к нему. Положив свою руку на его голову, Мия погладила его по волосам. Почувствовав её прикосновение, волчонок тут же успокоился. — Наконец-то ты успокоился, — Ральф очень переживал за своего братика. Он старательно качал его на руках, но Макс утихомирился спустя пятнадцать минут. Услышав, как входная дверь открылась, Ральф смог вздохнуть с облегчением. А вот и мама с папой пришли. Заметив заплаканное лицо младшего сына, Фоллы вопросительно посмотрели на старшего. Ральф виновато опустил голову. Он понимал, что ни в чём, в принципе, не виноват, но вот почему на душе у него было так мерзко, отвратительно? Почему на душе скребли кошки от того, что он не смог понять истинной причины слёз столь горячо любимого братика? Подняв глаза на своих родителей, он всё же решился сказать правду. Ведь на самом-то деле он, в данном случае, совершенно не виноват. — Мы лежали в манеже, и всё было хорошо. Потом Макс словно что-то увидел, начал тянуть туда ручки, но ничего кроме стены там не было. Я пытался его успокоить, честное слово, пытался. Но с каждой попыткой успокоить его, он только сильнее и сильнее начинал плакать. Тянул ручки неизвестно куда. Я пытался понять, что же всё-таки привлекло его внимание. Сходил туда, куда он показывал, но он словно воздух хватал. От этого начинал орать всё сильнее и сильнее. Но вот в какой-то необъяснимый момент Макс резко успокоился и снова стал улыбаться. Словно получил то, что он так сильно жаждал всё это время, — Ральф решил промолчать, что перед резкой сменой настроения он словно что-то почувствовал. Лёгкое колебание воздуха, что ли. — В последнее время наш сын сам не свой, — Роберт с тревогой посмотрел на Макса. — Ральф прав. Он словно тянется к тому, что видит только он. — Я тоже это заметила. Надеюсь, со временем это пройдёт, — волчица с тревогой в глазах смотрела на своего любимого сына и видела, как Макс, смеясь, играл своими ручками. По крайней мере, так казалось со стороны, а на деле Мия позволяла ему играть с её пальцами. Черчилль, Льюис и Ингрид до сих пор не могли привыкнуть к достаточно резким перепадам настроения своей «сестры». Они внимательно изучали её, но она всегда оставалась для них той самой загадкой, ответ которой лежал на поверхности. Но разгадать её было не так легко, как могло показаться на первый взгляд. Чувствуя на себе их пристальный взгляд, Мия обернулась. Вопросительно подняв правую бровь. Она стояла и молча ждала, когда они всё же соизволят хоть что-то сказать. — Что? — как это ни странно, но голос, несмотря на весьма убийственный взгляд, был достаточно тихим, но до чёртиков ледяным и одновременно стальным. — Ты не находишь странным тот факт, что именно твой подопечный видит тебя. Наши, даже будучи в младенчестве, не были способны на такое, — Черчилль старался говорить тихо, боясь лишний раз спровоцировать вспышку гнева Мии. — Ты не то что дотронуться до него можешь, но и на руки взять. Такое я вижу впервые. У Вас очень крепкая связь, которая со временем лишь будет крепчать. Кому-то очень выгодно, чтобы ты была хранителем именно этого волчонка. — Не хочу признавать твою правоту, но в чём-то ты, несомненно, прав, Черчилль, — Мия устало потёрла виски. От всей этой чертовщины у неё ужасно разболелась голова. С каждой секундой боль становилась всё сильнее и сильнее. Издав стон, она рухнула на пол. Окружающий её мир резко перестал существовать.***
Тысяча пятьсот сорок пятый год. Старая Ладога. Поместье «Золотое копытце».
Тонкие пальцы девушки плавно и весьма изящно скользили по клавишам пианино, из-под которых на свет появлялась чарующая нежная музыка. Тело девушки плавно двигалось в такт музыки. Вьющиеся от природы волосы водопадом падали на хрупкие плечи Милолики. Рядом с ней сидела маленькая девочка в нежно-розовом платье. Она с любовью смотрела на свою маму. Закончив играть, девушка посмотрела на свою очаровательную дочку. Её холодная рука дотронулась до светлых кудряшек Ивы и слегка потрепала волосы. — Я люблю тебя, моя крошка, — барыня нежно улыбнулась своей дочери. — И я люблю Вас, матушка, — большие голубые глаза с нежностью смотрели на свою маму. – Можно я пойду погуляю во дворе? — Если обещаешь не убегать со двора, слушаться нянечку, то можешь пойти погулять, — барыня жестом дала понять няне своей дочери, чтобы та уделила ей внимание. — Обещаю, мамочка, — звонкий детский голос разнёсся по всему дому. Нянечка тут же подскочила к девочке. Выполнить приказ боярыни нужно было быстро и чётко. Смеясь, маленькая Ива бросилась бежать в сторону двери. За ней едва поспевала нянечка, переваливаясь с одного бока на другой. — Боже мой! Что за ребёнок! — тихо ворча себе под нос, нянечка, переваливаясь с ноги на ногу, поспешила за девочкой. — И вот откуда в трёхлетнем ребёнке столько энергии?***
Неожиданно темнота стала отступать, уступая место белому яркому свету. Мия почувствовала, что её крепко держали горячие мужские руки, а чей-то голос так настойчиво пытался до неё достучаться. Тихий стон вырвался из её уст. Приходить в себя она не хотела: слишком уютно было в темноте. — Мия! Прошу тебя! Ради всего святого, очнись! — Черчилль с тревогой прижимал к себе хрупкое, обмякшее тело девушки, которая так судорожно вцепилась в его руки. — Льюис и Ингрид! На время забудьте о своих подопечных. Защищайте Макса, пока Мия не придёт в себя. Нельзя допустить, чтобы дьяволы добрались до него. Ингрид в шоке смотрела, как тело «сестры» лежало на полу и периодически вздрагивало. Услышав шум, она обернулась и увидела тёмную тень, плывущую по стене. Незаметно подав знак Льюису, они медленно двинулись следом за ним. Тень направилась за Анабель, держащую Макса на руках. Словно что-то почувствовав, Макс посмотрел в сторону своего хранителя и начал громко плакать. Он тянул к ней свои маленькие ручки. — Макс? — Анабель обернулась и пыталась понять, куда он так сильно рвётся. — Там ничего нет. Пойдём ванну примем. Потом кушать и спать. Громкий крик раздался по всему дому. Он пытался вырваться и любым способом оказаться возле неё. Волки не знали, что к ним подкрадываются три чёрта, которые плотоядно облизывались, глядя на чистую и светлую душу. Ингрид и Льюис, на время забыв о своих подопечных, бросились на перерез сыновьям дьявола. Опрокинув двоих на пол и вырубив одним ударом, они обратили свой взор на самого крупного среди них. — Вот так дела! — громкий скрипучий смех разнёсся по всей гостиной. — Вот уж не думал, что Вы будете помогать той, которая с таким пренебрежением относится к тем, с кем имеет хоть какой-то контакт. Вот Шепфа то обрадуется, когда узнает, что она снова не справилась. А ведь она совсем не виновата, что бывший подопечный умер. Это всё я. Я позаботился о том, чтобы она его бросила. А ведь она любила его. Стоило мне прибегнуть к шантажу, и тут же бросила его. Жаль, что не всем моим планам суждено было сбыться. Ваша-то подружка была на грани. Готова была себе вены вскрыть. Всё же шло именно к этому. Но вот так незадача. Мои планы были нарушены. Сам Шепфа вмешался, но мне удалось скрыться ещё до того момента, как он смог бы раскусить меня. От таких шокирующих признаний хранители были в шоковом состоянии. Они стояли на месте, словно громом поражённые. Видя эту картину, Ингрид и Льюис возжелали ему медленной и очень болезненной смерти, но не успели. За его спиной стояла психически неуравновешенный ангел. Он не знал, что ему осталось жить совсем недолго. Положив руку ему на правое плечо, заставила его непроизвольно вздрогнуть. Чёрт понял, кто стоит за его спиной и резко побледнел. До него только что дошло, что он не просто сделал чистосердечное признание, а собственноручно выкопал себе яму. — Мы же сможем договориться с тобой, Мия, — питая очень слабую надежду, пропищал чёрт. Теперь он больше не был похож на того самоуверенного придурка, который буквально несколько мгновений назад хвастался своими весьма сомнительными успехами. — С чего ты взял, сучье ты отродье, что со мной можно договориться? — девушка хоть и была хрупкой миниатюрной девушкой, но шла напролом, словно танк, который при всём желании нельзя было остановить. Острое лезвие кортика впилось в кожу чёрта. — Я не тот ангел, с которыми ведут какие-либо переговоры. Ты пришёл в этот дом с конкретной целью — убить моего шакала. Но ты явно не учёл одну немаловажную деталь — меня. В глазах ангела не было и тени сострадания. Сплошной лёд и полное равнодушие. Девушка чем-то напоминала хладнокровного убийцу. Улыбка, больше напоминающую улыбку маньяка, страдающего шизофренией, появилась на её лице. Даже названый брат и сестра не осмелились бы в данный момент перечить ей. Глядя на неё, они тактично отступили и не стали мешать вершить праведный суд. — Надеюсь, ты написал завещание, — горячее дыхание обожгло шею чёрта. — Если нет, то очень зря. Резким горизонтальным движением Тёрнер провела по шее своего врага. Горячая тёмная кровь брызнула из тела. Ослабив хватку, Тёрнер позволила чёрту упасть на пол, который тут же схватился за перерезанное горло, словно это могло бы остановить сильное кровотечение и чудесным бы образом зажила рана. — Где он? — для девушки, которая только пришла в себя и хладнокровна убила самого чёрта, она выглядела слишком бледной и с огромными синяками под глазами. — И что мы молчим? — Его мама отнесла наверх мыться, — Черчилль с тревогой в глазах смотрел на девушку. — Спа… спа… спа…— Мия не смогла произнести слово благодарности. —Ну, ты понимаешь. — Пожалуйста «сестра».– добродушная, улыбка появилась на его лице. Мия тут же направилась к своему волкодаву. Ну, с очень недовольным лицом. С прямой спиной она добралась до лестницы и, поднявшись на пару ступенек, резко схватилась за перила. Голова сильно кружилась, но она не могла позволить себе такую слабость. Пару минут она уже была на месте. Заметив в коридоре Анабель, Мия криво усмехнулась. Макс, хоть и перестал орать, но всё же продолжал хныкать. Но как только он снова почувствовал её запах, то сразу же успокоился. Увидев за спиной матери своего ангела, он сразу же заулыбался. — Вижу, что мы готовы принять ванну, — волчица вздохнула с облегчением, когда снова увидела улыбающегося сыночка. Меня начинают беспокоить такие перепады твоего настроения. Что же ты такое увидел за моей спиной, что так резко успокоился? — Да меня он тут узрел. Вот и рад. Был бы собачкой, хвостиком бы от счастья вилял и бросался бы на грудь, — Мия стояла возле стены и смотрела на это довольное лицо. — Мыться собираешься? Устроим ей пенную взбучку. Уверена, что и в этот раз будет пена. Ты же рад, собачка? Макс весело захлопал в ладоши и потянулся к Мие. Он был рад видеть её. Снова. Запах мёда, ванили и корицы очень будоражил его. Глядя на это, Анабель восприняла это по-своему. Дойдя до ванны, она быстро раздела сыночка, надела ему на шею круг. Опустив его в воду, она с радостью заметила, как он начал плескаться: пена разлеталась во все стороны. Азарт, с которым Макс плескался в воде, захватил и девушку. Она с силой ударила ладонью по воде и брызги с пеной разлетелись в разных направлениях. Увидев озадаченное лицо волчицы и не менее удивлённое волчонка, белокрылая от души рассмеялась. Как говорится, дурной пример заразителен и он начал от всей души стучать ладошками по воде. — Макс! Прекрати немедленно, Макс! — Анабель пыталась утихомирить своего разбушевавшегося сына. — Макс! — волчица смеялась от души, прикрываясь руками от брызг. — Так её, Макс! Так! — Мия вошла в кураж и хлопала по воде, громко смеясь на всю ванную комнату. Она не видела, как другие ангелы стояли в стороне в немом удивление. Впервые за всё это время они видели искреннюю улыбку на её лице, блеск в глазах и такой непосредственный детский восторг. — Я в шоке! — Ингрид не верила своим глазам. — Кто эта девушка? Где наша вечно недовольная мымра? — А я ведь знал, что она не такая уж и злюка, — Черчилль с нежностью смотрел на девушку. — Она добрая, но, видимо, в мирской жизни не всё так сладко было. — Но ведь может быть хорошей. Правда, когда захочет. Звонкий смех разносился не то, что по всей ванной, но и по всему дому. На это веселье смотрели не только ангелы, но и Роберт с Ральфом. В глазах мужчин была огромная нежность и любовь к своим родным. Обернувшись, Анабель, с сияющими глазами, посмотрела на своих мужчин. Она уже была вся мокрая, щёки красные от лёгкого возбуждения. — Бог ты мой! — Роберт сощурил глаза, которых плясали черти. — Вы здесь войнушку затеяли? — Самую, что ни на есть настоящую. Макс так плескался, словно от этого зависела его жизнь, здесь и сейчас, — Анабель была самой счастливой женщиной на свете. — Пора уже вылезать, сохнуть, надевать памперс, кушать и спать. — Чего? — Мия резко развернулась и с возмущением посмотрела на мать своего шакала. — Да ты совсем охуела? Мы только во вкус вошли. Правда, Макс? — она сама того не заметила, как назвала его по имени. Не оскорбила, а произнесла его имя. Почувствовав смену настроения своего ангела, он решительно стал её поддерживать, громко возмущаясь. Лицо маленького волка сразу же стало недовольным, и он всем своим видом показывал, что не хочет вылезать из ванны. — Что значит нет? Нам уже пора спать. — Вот же кайфоломщица! — Мия недовольно скрестила на груди руки. Макс, возмущаясь, полностью поддержал её. — Хочешь не хочешь, а надо, —Анабель взяла из рук мужа полотенце и завернула в него сына. Сила была на стороне волчицы, и волчонку пришлось сдаться. Выйдя из ванны, прямиком пошли в комнату. За ней последовали Черчилль и Мия. Он иногда поглядывал на девушку и поражался столь быстрой смене настроения. Быстро надев памперс и чистую сухую одежду, приступила к кормлению. Мия села рядом с ними, но на пол. Макс, сладко причмокивая, стал сразу же засыпать. Активные игры в воде сделали своё дело, и маленького волчонка стало вырубать. — Неужели этот день закончился? — потянувшись, Мия устроилась поудобней возле кресла. — Какой же кайф от полной тишины. Черчилль промолчал, и лишь улыбка появилась на его лице. Он-то знал, что вся её злоба — лишь тщательное притворство. На самом же деле она хорошая и очень добрая. Всегда это знал. Они смотрели, как Макса покормили, положили в кроватку. Включив радионяню, Анабель вышла из его комнаты, предварительно поцеловав его макушку. — Хорошей ночи, Мия! — Черчилль посмотрел на свою «сестру». — Кошмарной смены! — проворчала Тёрнер. — Ты как всегда в своём репертуаре, — рассмеявшись ангел покинул комнату следом за своей подопечной. Не обратив на него внимание, Мия пересела на подоконник. Достав косметичку, она стала приводить себя в порядок. Время, которое она тратила на маникюр, пролетело, словно фанера над Парижем. Мия с любовью смотрела на свои идеальные ногти, покрашенные в чёрный цвет. После полуночи Макс зашевелился. Закатив глаза, она продолжила сидеть на своём месте, но быстро поняла, что её волкодав проснулся. Встав, она потащила свою пятую точку в его сторону. Посмотрев на него, увидела улыбающийся рот с двумя зубами. — Смешно, да? А мне вот не очень. На ручки хочешь? — увидев, как он потянул к ней свои ладошки сморщила в отвращении нос. — Ну, кто бы сомневался. Она взяла его, и Макс прижался к ней. Он снова начал дёргать девушку за кудри. Мия настолько к этому привыкла, что уже не обращала на это внимание. Хотя по-прежнему бесилась по этому поводу. Больше часа она ходила с ним по комнате. Посмотрев на часы, которые показывали четверть третьего ночи, Мия тяжело вздохнула: Макс не спал, но и не шумел. Он всего лишь молча находился у неё на руках и смотрел по сторонам. Рядом с ней он был тихим и очень спокойным ребёнком, словно он чувствовал, что лишний раз её не стоит злить. — У меня появилась одна идея, — Макс понял, что она обращается именно к нему, и сразу же переключился на девушку. — Знаю, что не одобришь, но мне, честно говоря, фиолетово. Так что слушай меня очень внимательно. Я дважды не повторяю. Сейчас я открою окно и… — услышав это, Макс ещё крепче вцепился в неё. Словно он понял, что от него хотят избавиться. — Да не ссы, волчара. Полетаем чуток, а я крылья разомну. Да ещё с таким довеском то потренируюсь, — услышав это, Фолл снова заулыбался. Подойдя к подоконнику Мия, с грацией кошки, запрыгнула на него. Открыв окно она сделала шаг вперёд и, падая вниз, резко расправила большие белоснежные крылья. Почувствовав сопротивление в воздухе, Мия взмахнула крыльями и стала подниматься вверх. Быстро поднявшись на высоту она летела, не разбирая дороги. Макс, замерев от восторга смотрел на всё большими глазами. Он крепко держался за девушку. Та же в свою очередь не отпускала и его. Чувство свободного полёта, ветер в лицо заставляло чувствовать себя счастливой. — Вижу, что тебе нравится? — Мия с улыбкой посмотрела на Макса. Тот сиял, словно майская роза или, на худой конец, словно рождественская ёлка. — Можешь не отвечать, вижу, что нравится, — да и чтобы ей ответил четырёхмесячный ребёнок? Одним словом — ничего. Они летали так долго, что девушка слишком поздно заметила, что наступил рассвет. Чертыхнувшись, она полетела обратно. Незаметно подлетев к дому она услышала как Анабель громко закричала. Закусив нижнюю губу, девушка поняла, что крупно влипла. Глядя на свои руки, на которых спал Макс она придумала хитроумный план: незаметно пробраться в дом и положить его на диван. Другого выбора у неё не было. Выполняя свой план она постоянно осматривалась по сторонам. Проникнув в дом, она аккуратно положила волчонка на диван. Как только она это сделала, в гостиную вбежал Ральф. Увидев спящего братика на диване, вздохнул с облегчением. Мия только и смогла, что выдохнуть. На неё с возмущением смотрели три пары глаз. — Что? — она невинно захлопала глазками. — Вот же он. Жив, здоров, невредим. — Ты с ума сошла? — Ингрид тут же набросилась на неё. — Анабель вся извелась. Как ты могла… — На хуй пошла! Я же с ним была, — Мия тут же пришла с бешенство. — Мам! — Ральф аккуратно взял на руки спящего братика и направился к маме. Анабель тут же спустилась вниз. Увидев своих мальчиков, тут же бросилась к ним. — Но как? Как он оказался здесь? Я же хорошо помню, что положила его в кроватку, — Анабель взяла проснувшегося от шума сына. — Мой сладкий мальчик. Как же ты оказался здесь? Я думала, что тебя украли. — Анабель? — Роберт быстро прибежал на шум. Видя сына на руках жены, он успокоился. — Что за чертовщина здесь творится? — ответ так и не нашёлся. На косые взгляды со стороны хранителей Мие было глубоко наплевать. Встав рядом с Анабель, она всем своим видом показывала, что ни в чём и ни перед кем не виновата. Даже более, считала, что поступила правильно: ведь не бросила же она его в канаве, не утопила в болоте, а ведь могла бы это сделать, слишком сильным был соблазн. — Да кем ты себя возомнила, Мия? Ты ставишь себя выше других. Не чтишь Шепфу, не следуешь правилам, грубишь, похищаешь своего подопечного, — Ингрид была в шоковом состоянии, но всё же нашла в себе силы отчитать Мию. — Боже мой! Да тебя послушать, куда ни глянь одни, блядь, богини и королевы. Лишь одна я маленькая фучка и больфая заебучка, — Мия специально исказила несколько слов. Несмотря на то, что её обвиняли, она смогла сохранить спокойствие. — Умерь свой пыл, королева Правильности. С моим Максом всё хорошо. Он был вполне счастлив. Но если никого из вас не устраивают мои методы, то я больше ни на дюйм к нему не подойду. Будет орать и проситься ко мне. Да пофиг. Буду такой же правильной сучкой, как и ты. После этих слов Тёрнер резко отошла от Анабель. Заметив это, Макс начал капризничать и тянуться к ней. Его мама пыталась успокоить своего сына, но он всё больше и больше распалялся. Он должен был видеть её в непосредственной близости. Должен был чувствовать её запах, но она была слишком далека от него. Он ничего не понимал, но знал лишь одно — она всегда должна быть рядом. — Неужели ты так и будешь стоять и смотреть, как он плачет? — Черчилль внимательно посмотрел на Мию. Он не понимал её. — Ты нужна ему, Мия! — Ошибаешься, милый! У него есть его мамаша. Вот пусть им и занимается, — Мия слегка склонила голову и посмотрела прямо ему в глаза. — В мои обязанности входит следить, чтобы дьявольские отродья до него не добрались. Так? Так. В мои обязанности, как ангела- хранителя, не входят услуги круглосуточной няньки. Так? Так. С этого дня, часа, минуты и секунды, я собираюсь быть просто идеальным ангелом-хранителем. Прям как ты, Ингрид: не вмешиваться в жизнь своего подопечного, пока в этом нет нужды. — Мия… — но Черчилль так и не успел договорить. — Не надо видеть во мне то, чего там на самом деле нет, Черчилль, — лишь напоследок бросив на него презренный взгляд покинула гостиную с гордо поднятой головой, громко топая ногами. — Зачем ты вмешалась, Ингрид? — Черчилль с укоризной посмотрел на свою «сестру». — Разве ты сама не видишь, что он тянется к ней. У них особая связь. Мия, она делает, то есть делала всё, чтобы он был счастлив. Слышишь, счастлив. За всю свою недолгую жизнь он, Макс, от силы капризничал всего лишь месяц. Моя подопечная отдыхала, как и твой подопечный, — Черчилль посмотрел на своего «брата» Льюиса. — Они высыпались. А вот этот эпизод доказал, что они просто созданы друг для друга. Как подопечный и ангел. Мия справлялась со своими обязанностями даже слишком хорошо. Нет. Великолепно. А своими принципами ты только что всё разрушила. Подумай как следует. — Но… Не став слушать её Черчилль направился следом за Анабель. Так же поступил и Льюис. Только теперь до неё стало доходить, что же она натворила. Понимала, что это только цветочки–ягодки будут потом. — О, Шепфа! Какая я же дура! — но уже ничего исправить нельзя было.Комната Макса.
Макс громко плакал, пытаясь привлечь внимание той, кто резко стала равнодушна к нему. Он тянул к ней ручки, плакал, но так и не добился результатов. Черчилль понимал, что пока её трогать не стоит. Видел, как она спокойно надела наушники и читала книжку. Лишь изредка смотрела на него и её взгляд был полон равнодушия. В них не было того сочувствия, который, словно хрупкий, но в то же время сильный росток, с трудом прорывался сквозь бетон. И вина за это лежала на его «сестре». — Можешь не смотреть на меня своими щенячьими глазами. Мне всё равно. Ингрид права. Я вела себя недостойно. Так что теперь буду следовать строго инструкции для ангелов-хранителей. Никакой больше импровизации. И я тебя не слышу, — в её голосе отчётливо было слышны холод и сталь. Снова уткнувшись в книгу Тёрнер всем своим видом показывала, что ей плевать на чьё–либо мнение. Ночь прошла крайне тревожно. Лишь под утро уставший волчонок уснул. Анабель сменил Роберт. Даже Ральф был встревожен такой истерикой брата.Рождество.
Утро рождества наступило внезапно. Хотя такого понятия нет и в природе. Рано или поздно, но свет напрочь уничтожит тьму. На короткое время, но она, тьма, просто перестанет существовать. Лучи утреннего солнца возьмут верх над темнотой и полностью поглотят его. Тьма же, наоборот, уступит, медленно, но верно уступая губительным лучам. На время. Умирая, клянётся, что вернётся и месть не заставит себя ждать. В полной тишине семья Фоллов сладко спали в своих кроватках. Лишь изредка Макс просыпался в тайной надежде на то, что она сжалится над ним и возьмёт, прижмёт к себе, но он снова и снова был вынужден разочаровываться. Крепкие объятия отца и нежные матери — то, что он ощущал всю ночь. Но не это было нужно ему. Она так сильно была ему необходима. Мия знала, что чувствовал её подопечный. Женская интуиция, шестое чувство, да как угодно можно назвать, кричало ей, чтобы она подошла к нему, взяла его, успокоила, прижала к себе, нежно погладив по голове. Лишь бы не слышать его отчаянные крики, звавшие её и моля о пощаде, которая сама ангел не знала, да и знать не желала. Гордость, упрямство не позволяли ей сдаться. Да её женское самолюбие бы пострадало. Вот чего-чего, а именно этого она и не хотела. Это была не основная причина такого поступка. Отнюдь. Её гордость была задета её «сестрой». И уж теперь она всем докажет, что может следовать правилам для ангелов- хранителей.***
Глядя на то, как сильно мучался подопечный Тёрнер, Шепфа лишь укоризненно покачал головой. Он знал, что на это она бы не пошла, если бы девушку не задели слова её «сестры». Глядя на шар судьбы, он лишь смог тяжело вздохнуть. Ничего не изменилось: судьба Мии всё так же висела на очень тонком волоске. Час расплаты приближался. Единственное, что он смог для неё сделать — отсрочить тяжкую судьбу на несколько лет. — Возлюби его. Подари ему счастливое детство. Не губи его, мой хрупкий ангел. Посмотри на него по-другому. Копьё боли вонзилось в его сердце при виде того, как она отчаянно хотела следовать правилам. Хотя сама же терпеть их и не могла. И он решится, совсем скоро решится, на тот самый отчаянный поступок, который сможет сблизить их. Сможет открыть ей глаза на то, что она поступает правильно, игнорируя чёртовы правила, а лишь следуя зову своего сердца и своему инстинкту. — Я заставлю тебя посмотреть на него по‐другому. Заставлю вернуться к тому исполнению своих обязанностей, к которым ты сама привыкла. Всё изменится. И очень скоро. Шепфа не мог просто стоять в стороне и наблюдать гибель своего дитя. Не мог видеть, как она страдает. Именно по этой причине он и придумал коварный план. Улыбка чеширского кота появилась на его лице. Поправив прядь волос, упавших ему на лоб, он медленно покинул зимнюю террасу.***
Едва открыв свои тяжёлые глаза, Анабель тут же направилась в комнату самого младшего волчонка. Макс спал, крепко сжав кулачки. Глядя на то, как он спокойно спал, волчица нежно улыбнулась. Ей нужно было спуститься и начать готовить завтрак. Сегодня рождество, и её мужчины обещали помочь с приготовлением праздничного ужина. К тому же нужно позвонить своему любимому свёкру и свекрови и поздравить с праздником. Ну, и про не менее любимого дядю Джона не забыть. За хлопотами она не заметила, как спустились её любимые мужчины. Словно почувствовав их присутствие, обернулась. Нежная улыбка появлялась на её губах при виде троих Фоллов. Все они были альфами от природы. Самый маленький находился на руках старшего Фолла с очень недовольным лицом. Ральф пытался рассмешить своего брата, но тот лишь пускал в ход свои маленькие кулачки. — Кто-то с утра снова не в духе, — устало посмотрев на свою жену, Роберт попытался улыбнуться. — Ну и ночка сегодня была. Макс прям дал нам жару. — Не то слово, милый, — Анабель с любовью посмотрела на своих мужчин. — Такое чувство, что он что‐то так сильно хотел, но просто не смог получить. Он всё время куда-то тянулся, но я так и не смогла понять, куда. Ангелы посмотрели на Мию, которая стояла в стороне, держа в руках книгу и полностью всех игнорируя. Всем своим видом она показывала, что ей глубоко плевать на чьё-либо мнение. Прочитав страницу, она медленно облизнула палец и также медленно перевернула. Она знала, что на неё все смотрят и осуждают. Теперь она решила действовать, как написано в инструкциях для ангелов. Подняв свой взгляд, она увидела печальное лицо Макса, который уже был на руках у матери. Вся семья сидела за столом и завтракала. Она знала, что после утренней трапезы она пойдёт кормить и его. Уже знала чёткий распорядок этой семьи. Так что могла точно знать кто, где, когда и во сколько находится. Видела, как тщательно готовит еду Анабель. Одним словом знала все их привычки. Не понимая, что происходит, Макс всё ещё пытался дотянуться до неё. Ральф, как хороший и любящий сын, помогал своему отцу. Макс находился рядом с мамой. Периодически он хныкал. Сидя рядом с ним, Тёрнер не допускала физического контакта со своим подопечным. Она видела, что Макс сильно расстраивался по этому поводу, но режим «Мне на всё фиолетово» был включён на полную, и выключать она не собиралась. Да и в правилах ангелов чётко было сказано — не контактировать с подопечными. Держа в руках книгу, она внимательно читала, но и одним глазом смотрела на этого щенка. — Хочешь знать, что я читаю? — поняв что обращаются к нему Макс весело отреагировал на её голос. — «Война и мир.» Первый том. Очень интересно, — но после этого сразу же потеряла к нему интерес, тем самым снова расстроив волчонка.Вечер.
В суматохе время пролетело незаметно. Семья Фолл уже села за праздничный стол, когда в дверь позвонили. Удивление отразилось на их лицах. Глава семьи лишь пожал плечами, ведь они никого не ждали. Да и родственников они поздравили по телефону. — Странно, — Роберт посмотрел на часы, которые показывали семь вечера. — Кого принесло в такую погоду? Метель на дворе. Пойду открою и узнаю. Глава семьи встал из-за стола и быстро направился к двери. Анабель посмотрела на своего сына. Тот спокойно сидел в качелях и игрался с погремушкой. Спустя мгновение в гостиную зашли несколько людей. Обернувшись, Ральф и Анабель застыли в приятном шоке. На них смотрели и улыбались дедушка Конрад, Джон и бабушка Ирма. Ральф быстро вскочил со стула и бросился обнимать своих родственников. Анабель встала следом и тут же подошла к свёкру и свекрови. Она по очереди обняла каждого. Отступив на шаг, она со слезами счастья на глазах снова посмотрела на них. — Почему вы не сказали, что прилетаете? Мы бы вас встретили! — голос Анабель задрожал от еле скрываемого волнения. — Хотели устроить сюрприз. Надеюсь, вам понравился? — Ирма с любовью смотрела на свою сноху. — Очень. Мы рады Вас видеть, — Анабель подошла и обняла свою свекровь. — Да и дети довольны. Ирма посмотрела на маленького Макса. Заметив, что он очень недоволен подошла к нему. Сев рядом с ним на корточки, она погладила его по волосам, но выражение лица так и осталось неизменным. Обернувшись к его матери, бабушка удивлённо посмотрела ей прямо в глаза. На что Анабель лишь устало пожала плечами. — Я не знаю, мама, — именно так она называла свою свекровь. — Его как будто подменили. Макс всё время тянется туда, где ничего нет. Словно он видит то, чего никто не замечает. — А может, он видит свою судьбу? Ту самую единственную, которая скрасит его жизнь, — Ирма улыбнулась и посмотрела на своего любимого внука. — И кого же ты там видишь, Максик? Невесту? На эти слова Макс с радостью с реагировал. Он весело замахал ручками и стал показывать на своего ангела. Ирма посмотрела туда, куда показывал её маленький внук, но никого не увидела. Мия лишь раздражённо закатила глаза, но читать так и не перестала. Ей не нравилось столь повышенное внимание к своей персоне. — Солнышко моё! — Ирма ласково обратилась к Максу. Её голос звучал по- доброму. — Что ты хочешь мне там показать? — Они не видят меня, ушлёпок ты этакий, — Мия посмотрела на его бабушку и криво усмехнулась. — Классная, а вот внук у неё наркоман малолетний, мешок с костями, — услышав эти слова, Макс в очередной раз сильно расстроился и надул свои губки. — Да как Вы смеете разговаривать в таком тоне со своим подопечным? Он ещё очень маленький, — Элизабет грозно посмотрела на Мию. — Где Ваши манеры, юная леди? — Бог ты мой! — Мия устало закатила глаза. — Ну Вы прям точная копия Ингрид: Мия, так нельзя разговаривать с Максом. Он ещё маленький. Мия, Макс Фолл — твой подопечный, будь с ним ласковой. Нельзя это, нельзя то. Ничего нельзя. Отсюда у меня возникает вопрос: дышать мне можно? Или только с Вашего королевского разрешения? Питер, Руперт и остальные ангелы стояли с раскрытыми ртами. Только одни уже привыкли к её грубости, а вот для других это было явно в новинку. Они пытались всё это переварить, но, судя по выражению их лиц, получалось с большим с трудом. Каждый был рождён много лет тому назад и такое поведение для них было в дикость. — Если бы не Ваш язык, то цены бы Вам не было! — Элизабет с нежностью посмотрела на свою «сестру». — А я и с языком бесценная! — снова съязвив, Мия с раздражением посмотрела на Элизабет. — Замуж за какого-нибудь ангела я не собираюсь. Дети мне не нужны. Мне никто не нужен. Никто. Мне и одной неплохо. Так что свои советы держите либо при себе, либо для других. Но ещё лучше катитесь к чёртовой матери. И я самый отвратительный ангел. Ну, уж извините, какой есть. И это сарказм, если что. — Как вы с ней живёте? Она просто невыносима, — Питер был не в меньшем шоке, чем другие. — Не надо меня никуда выносить! При острой необходимости выйду сама! — в глазах блондинки сверкал гнев. — Пока Вы здесь находитесь — оставьте меня в покое. Общаться с Вами мне совершенно не интересно. Вижу, что одной фразой, видимо, мне не отделаться… поэтому скажу Вам две: идите возглавьте колонну, которая дружно идёт на хуй. На лице прибывших ангелов отражался шок. Черчилль не мог поверить в тот факт, что Мия снова стала грубиянкой. Он верил, что в глубине души она добрая, нежная и отзывчивая девушка. Посмотрев на гостей, он смог лишь пожать плечами. В его взгляде читалось искреннее сожаление. — Мия — хорошая девушка. Просто жизнь изрядно потрепала ей нервны, — ангел верил в то, что говорил. И говорил он это искренне и от всего чистого сердца. — Дайте ей время. Тëрнер не типичный ангел. Она может быть и благодарной. Просто накануне произошёл конфликт между Мией и Ингрид. В этом виновата последняя. И не спорь. Ты знаешь, что это так и есть. До этого она хорошо выполняла свои обязанности, но тебе надо было всё испортить. Ничего же страшного не произошло. Ну, забыла про время. Зато Макс был с ней. Они были вместе. И малыш был счастлив. Я видел, как они улетали. Сначала ему было страшно, но потом Макс просто смеялся от восторга. Они оба были счастливы вместе. Он видит еë. Она может держать его на руках. Судя по всему, еë запах и само присутствие успокаивает его. Ну, а ты только всё испортила. Зачем было высказывать своё мнение? Теперь она попросту игнорирует его. И волчонку, привыкшему к её вниманию. приходится очень тяжело от её равнодушия. — Этого просто не может быть! Подопечные нас не видят, — Питер, как и остальные, был в шоке. — Мы не можем воздействовать на них физически. — Это не так. Выходит, что только наша Мия как-то связана с ним, — Льюис посмотрел на старших «братьев». — Если бы я сам лично не видел, как она своим прикосновением и присутствием успокаивает Макса, то тоже бы отнëсся к этому скептически. Мы втроём — свидетели этого необъяснимого явления. — Это легко объяснить, — Руперт не хотел этого признавать, но всё же. — На моей памяти был один такой случай, — он замолчал и всё сразу же посмотрели на него. — Жила лет пятьсот назад одна девушка. Её ангелом был Николь. Вы, наверное, помните его, Элизабет? — Хороший был ангел, — Элизабет как-то тяжело вздохнула. — Жаль, что погиб он при очень странных обстоятельствах. — Шепфа, — Руперт закатил глаза. — В его смерти нет ничего удивительного. Он умер следом за своим подопечным. Правда, смерть забрала его не сразу, но забрала. Умер он через неделю после смерти своего подопечного. — Ты хочешь сказать, что у них была такая же связь, что и между ними? — Ингрид, как и остальные, были в шоке. — Даже больше, чем связь. Они любили друг друга, но об этом знал лишь я. Дал им совет скрывать отношения, — Руперт молча обвёл взглядом присутствующих. — Они последовали ему. И прожили долго и счастливо. Вроде как, появился ребёнок, но точно не помню. В тот день, когда она умерла он был рядом. Держал за руку. После её смерти ангел пал в отчаяние. Ему предлагали другую подопечную, но он отказался. Спустя неделю его нашли мёртвым с улыбкой на лице. Знаю лишь одно: сейчас они вместе, но вот где — неизвестно. — Если это так, то как объяснить тот факт, что она ненавидит оборотней? — Черчилль внимательно слушал рассказ своего «брата». — И, если они каким-то образом связаны в прошлом, то как объяснить ненависть к маленькому мальчику? — Скорее всего, либо кто-то из оборотней напал и растерзал её семью, либо стала свидетельницей убийства, — Руперт посмотрел на Мию, которая вроде была рядом, но в то же время далеко от Макса. — Она ничего не помнит? — Нет, — Черчилль с тоской посмотрел на девушку. — Заблокировать память мог только Шепфа. — Шепфа ничего так просто не делает, — Руперт потом свой подбородок. — Значит, заметил в ней то, чего мы с вами не видим. У нашего всемогущего отца на всё есть великие планы. Просто так он ничего не делает. Значит, ему есть, что скрывать. Вопрос: что именно? — Всё вопросы ведут в её прошлую жизнь. Жизнь, когда она была ещё человеком. Важно знать, через что она могла пройти. Уверен, что ничего хорошего не было. Знаю, что ты хорошо о ней отзываешься, Черчилль. Значит, не всё так плохо было. Что-то стало меняться, но позже. Именно этим и объясняется её поведение. — Судя по всему барьер, поставленный Шепфой, теряет свою силу. Мия начинает вспоминать, — Черчилль был озадачен полученной информацией. — Судя по двум приступам, всё так и есть, как ты думаешь. При первом приступе Мия в панике забилась и была в шоковом состоянии. Во время второго приступа была счастлива. — Жаль девушку. Дам совет: оставьте её в покое. Не наседайте на неё. Сделаете только хуже, — Руперт посмотрел на Ингрид. — Надеюсь, Вы меня поняли, «сестра»? — Более чем, — Ингрид виновато посмотрела на Мию. — Посмотрите на Мию, — Руперт с нежностью посмотрел на белокрылую. — Сейчас в ней борются два противоположных желания: плюнуть на все правила и действовать по-своему; и следовать этим правилам. Судя по слухам, Мия никогда не следовала им. Твоя работа, Ингрид? — Мне жаль, — ангел виновато опустила голову. — Посмотрите на неё. Вроде бы и ненавидит его, но в тоже время испытывает к нему нежные чувства. Но ведь остаётся с ним. Защищает его, — Питер верно подметил её мечащуюся душу. Семья сидела за столом и весело проводила время. Лишь один Макс с надеждой смотрел на Мию, которая игнорировала его. Смех разносился по всей гостиной. Атмосфера была очень дружелюбной. Глядя на эту картину, Мия лишь театрально закатывала глаза. — Рождество — отстой. Ненавижу это от праздник, — Макс улыбнулся и обнажил два нижних зуба. — Нашёл, чему радоваться. Повинуясь какому-то странному чувству, Мия села совсем близко к нему. Макс тут же обрадовался. Подавив раздражение, она протянула к нему руку и провела по его голове. От такой неожиданной теплоты глаза волчонка засияли. Поняв, что допустила ошибку, тут же одернула свою руку. Макс потянулся к ней, но девушка быстро отсела обратно. — Смотрите, что там под ёлкой лежит? — Анабель посмотрела в ту сторону. — Неужели сам Санта Клаус приходил к нам домой? — И правда, — Ральф решил поддержать маму. — Там и для тебя есть подарок, Макс. Покинув стол, семья села возле ёлки и стала рассматривать подарки. На каждой упаковке было написано имя. Ральф взял подарок и прочитал вслух: — Максу! — он раскрыл подарок и протянул его братику. Увидев новую игрушку, глаза волчонка заблестели. — А вот и мой, — упаковка, по сравнению с подарком для Макса, была меньше. Развернув её, Ральф пришёл в восторг. В коробке лежал новенький телефон. Подняв глаза на родителей, мальчик заметил, что они сверкали от счастья, — Спасибо, мама и папа. — Мы рады, что тебе понравился подарок, — Роберт и Анабель с любовью посмотрели на сына. — Максу тоже ваш подарок пришёлся по душе, — Конрад посмотрел на своего довольного внука, который с радостью играл со своей новой игрушкой. — Мы тоже привезли подарки. Доставку их из сумок Конрад передал по одному сыну и снохе, а после старшему внуку. Помог распаковать свой подарок самому младшему Фоллу. Глядя на довольные лица своей семьи, Конрад и сам был счастлив, но он успел заметить, что Макс снова стал грустным. Самый юный волчонок смотрел вперёд. Его глаза были печальными. — Макс не заболел? — Конрад с тревогой продолжал смотреть на Макса. — Просто не в духе, пап, — Анабель не хотела беспокоить старика раньше времени. Да и сами ещё не знали, что происходит с сыном. Вечер проходил в дружеской атмосфере. Лёгкая музыка позволила прекрасной половине семьи кружится в объятиях своих партнёров. Смех разносился по всей гостиной. Периодически пары менялись. — А Вы не плохо танцуете, папа, –щëки Анабель покрылись лёгким румянцем. — Давно я так не танцевала. — Ты мне льстишь, дочка, — Конрад с нежностью смотрел на свою любимую сноху. Старик очень гордился тем, что его сын выбрал такую замечательную девушку. С ней можно было поговорить о чëм угодно. — Ошибаетесь, — еë глаза светились от счастья. — Теперь я точно знаю, в кого пошёл мой любимый муж. Он самый лучший. И это всё благодаря Вам и Вашей любимой супруге. Мне повезло с такими родственниками. Конрад был рад слышать, что не зря он занимался воспитанием своих сыновей. Дети выросли, на радость родителям, достойными, чтобы продолжать род Фоллов. Жаль, что такого же он не мог сказать о семье своей сестры. Там уж сам святой захочет застрелиться. Никакого уважения к старшим. Иногда он думал от том, что не мог ли он быть подкидышем? Он единственный из всей стаи вырос и не прогнил насквозь. Так и своих детей он воспитывал достойными людьми. Не отлынивал от своих прямых обязанностей. И теперь вполне мог гордиться своими детьми, зная, что и будущее поколение Фолл не посрамит его. Что ему нечего будет стыдиться. Оставшийся вечер прошёл в тихой и непринуждённой обстановке. Даже самый маленький из Фоллов пытался принять участие в настольных играх. Анабель держала на руках своё большое счастье и играла со всеми в монополию. Игра была интересной. Как раз выигрывал дядя Джон. Мия, глядя на эту картину, сморщила носик. Эти посиделки возле камина, который так манил её, бесили. Пламя огня то подымалось вверх, то резко опускалось. Огонь менял цвет от ярко-красного до ярко-жёлтого. В первое время Тёрнер заворожено смотрела на огонь, но потом ощущение пустоты взяло верх над ней. Ей стало скучно. В голубых глазах появились черти, которые начали танцевать румбу и чечётку одновременно. Подсев к Максу, она лукаво посмотрела на него. Почувствовав своего ангела рядом с собой, Макс резко утратил интерес к игре и полностью сосредоточился на Мие. — У меня есть просто потрясающая идея, как разнообразить этот весьма скучный вечер, — Мия смотрела на него, и улыбка так и не сходила с её губ. — Надеюсь, ты поддержишь меня? Ведь вся основная работа ляжет на твои маленькие и очень хрупкие плечи. Слушая её, Макс был очень счастлив. Ведь она снова обратила на него внимание. Он был так счастлив, что готов был выполнить всё, что угодно, лишь бы она была рядом и не вела себя так, словно он — пустое место. Весело лопоча что-то на своём языке, Макс стал ёрзать на руках у волчицы. — Внимательно меня слушай, — Мия прикрыла свои глаза и смотрела прямо на него. —Тянешься к игре, — она показала как надо. — И резко всё опрокидываешь. — Тёрнер понадобилось несколько раз показать, чтобы Макс понял, что от него хотят. — Поверь мне, будет очень весело. Макс посмотрел на игру и на Мию. Положив на его светлую макушку свою руку Мия слегка поправила причёску. Макс прикрыл от удовольствия глаза. Как только она убрала руку, Макс сразу же открыл глаза. — Пора, — это всё, что она сказала напоследок. Макс потянулся к ире и резким движением всё встряхнул с поля. Не ожидавшие такой подставы от самого маленького, Фолллы в ужасе наблюдали, как всё, что было на поле, разлеталось в разные стороны. Глядя на это, Мия испытала прилив бодрости. Смех так и вырывался из неё. Девушка искренне смеялась над такой проказой мальчугана. — Макс! — это всё, что могли сказать Фоллы. Глядя на то, как заразительно смеялась Мия, Макс и сам начал смеяться. Ему было очень весело: размахивая маленькими ручками, он заливисто смеялся. При виде этой картины ни у одного из Фоллов не появилось желание наказать озорника. Семья рассмеялась следом за ним. — Я так понял, что уже пора ложиться спать, — Джон смотрел, как его племянник смеялся и одновременно пытался удержаться на маминых руках. — Хотя уверен, что наш малыш не скоро заснёт. Хотя по времени уже пора. — Ты прав, Джон, — Анабель посмотрела на часы, которые уже показывали одиннадцатый час. — Уже поздно. Пойдём, солнышко, в кроватку. Поменяем памперс и спать. Я сказку тебе почитаю. Макс с надеждой посмотрел на Мию. Такая проказа Макса под её руководством подняла ей настроение, и она направилась следом за ним. Уже в комнате волчица поменяла памперс, покормила его и, прочитав сказку на ночь, уложила спать. Рядом с его кроватью сидела Мия. Макс, держа её волосы, заснул сладким сном. — Да чтоб тебя, сучонок, — проворчав Мия достала книжку. Единственое, что она из своей прошлой жизни помнила — так это её страсть к книгам. Ближе к четырём утра Макс стал ворочаться. Дёрнув её за волосы, волчонок убедился, что она всё ещё рядом с ним. Вздох облегчения вырвался из его губ. Крепче сжав небольшой клочок волос, он, улыбаясь, продолжил сладко спать.***
Февраль тысяча девятьсот девяносто шестого года.
Утро февраля началось с раннего звонка. Анабель быстро вскочила с кровати и бросилась бежать вниз. Телефонная трель продолжалась до тех пор, пока она не взяла трубку. — Алло! — всё ещё сонный голос выдал волчицу. — Спишь что ли? — вместо приветствия начал Ричард. — Вот вы там спите, а у нас тут горе произошло. После таких слов Анабель резко обернулась и посмотрела на мужа, который стоял уже рядом с ней. Она прикрыла трубку и тихо прошептала: — Твой дед звонит с утра. Видимо не спится. Сказал, что у них там какое-то горе. — Дай мне поговорить, — Роберт забрал у жены трубку. — Доброе утро, дедушка! Что у Вам там случилось? — Элизабет умерла. Инсульт. Сегодня ночью. Она была одна дома. Мы вынуждены были уехать по делам, — Ричард едва говорил. — Я звонил твоему отцу, но он отказался приезжать на похороны родной матери, как и его жена, Джон тоже не приедет. Что за люди? Ведь мать родная всё-таки. Сказали, что на дом не претендуют. Ну, вы хотя бы придёте проститься с бабушкой? — Извини меня, дедушка, но мы тоже не придём, — Роберт до сих пор помнил плохое отношение к своей семье. Как она не скрывала радости, что они покидают дом. — Я и моя семья тоже не претендуют на наследство. Пусть всё тёте достаётся. Это уже не наша забота. Извини и прощай, — даже не став слушать возмущения, Роберт повесил трубку. — Бабушка умерла. Инсульт, — усталость всего мира тут же легла на его плечи. — Ты сама всё слышала. Я не поеду и вам не разрешаю. — Ты уверен? — Анабель переживала за своего мужа. — Может, всё-таки… — Нет, — глава семьи резко перебил свою жену. — Не думаю, что тебе стоит ездить на похороны с маленьким ребёнком. Я и сам не хочу там присутствовать. Это моё решение. Дом мне не нужен. У нас и так всё есть. — Как скажешь, Роберт, — Анабель прижалась к мужу, вдыхая его аромат. Похороны прошли на третий день, но никто из родных, кроме тех, кто проживал с ней в доме, не присутствовали. Позже тётя позвонила и высказала своё недовольство. Роберт грубо послал её. У нотариуса Фоллы подписали отказную от наследства.***
Первое августа тысяча девятьсот девяносто шестого года.
Когда в доме маленькие дети, время летит незаметно. Вот и настал долгожданный день, когда самому юному волчонку исполнился год. Макс сидел на полу и игрался вместе с братом в машинки. Мия находилась недалеко от него. Она держала в руках первый том «Войны и мира». Макс подполз к дивану и встал на ноги. Анабель, глядя на сына, замерла на месте. Держась за диван, Макс медленно переставлял свои маленькие ножки. Увидев своего ангела, волчонок был счастлив, но до неё, вот незадача, нужно было ещё добраться. Упрямо топая ножками, он дошёл до конца дивана, а она была так близко и в то же время так далеко. — Даже не мечтай, чтобы я свою задницу подняла и подошла к тебе, — Мия раздражённо посмотрела на волчонка. — Я слишком удобно сижу, чтобы ради тебя начать шевелиться. Хочешь быть рядом — шевели булками в мою сторону. Поняв, что Мия к нему не подойдёт решился сам добраться до неё. Как говорится, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Глядя на девушку Макс не заметил как отошёл от дивана и, шатаясь направился в её сторону. Его мама, замерев на месте, смотрела, как её сын шёл, прямо вытянув руки вперёд. Упрямство у Фоллов было в крови, и Макс упорно шёл к своей цели. — Таким темпом я и состариться успею, — Мия подняла глаза и посмотрела на волчонка. — А ты молодец. Услышав похвалу из её уст, начал дрыгать попой, едва не упав на пол. Радостный крик раздался по всей гостиной. Фоллы стояли и смотрели, как Макс, топая ножками, идёт в другую сторону. Шатаясь, но не сдаваясь, волчонок маленькими шажками шёл в известном только ему направлении. Ещё пара шагов, и он благополучно добрался до Мии. Плюхнувшись рядом, он был счастлив, что смог самостоятельно добраться до неё. Мия даже не посмотрела на него. Она лишь услышала, как он посадил свою попу рядом. — Прям медаль заслужил, — всё так же не отрываясь от книги проворчала девушка. — Мне б твои успехи, да я бы чечётку станцевала. Макс сидел рядом с девушкой и внимательно смотрел, как её глаза бегают по строчкам. Тяжело вздохнув, она отложила книгу и пристально посмотрела на него. То, как он смотрел на то, чего никто не видел, до смерти напугало родителей. Он тянул свои ручки к ней, а она лишь молча наблюдала за его действиями. Макс хотел дотронуться до неё, но Мия ловко увернулась, и он плюхнулся на пол. Замерев, Анабель ждала сильных криков и крокодильих слёз, но вместо этого Макс, лишь шмыгая носом, снова встал на ноги. Волчица подскочила к сыну и взяла его на руки. — Макс? — встревоженный голос матери заставил Макса посмотреть на неё. — Там же никого нет. Но Макс упрямо показывал на своего ангела, словно она могла её увидеть. Ему нравилось в ней всё: большие белые крылья были очень мягкими наощупь, теплота её тела, несмотря на то, что он не ощущает холода, согревала его, запах ванили, мёда и корицы действовал, как хорошее успокоительное. — Они меня не видят, волокодав, — Мия устало посмотрела на него. —Меня видишь только ты. Услышав эти слова, он всё равно ничего не понял, но упрямо показывал на девушку. Анабель при всём желании ничего не видела. Да не только она. Никто ничего не видел. Родителей Макса стало беспокоить такое поведение. Переглянувшись, они не понимали, что происходит с их сыном. — А кто у нас сегодня стал таким большим? — Анабель повернула сына к себе лицом и слегка подбросила его в воздух. — Ты у нас стал таким большим и грозным волком. У кого сегодня день рождения? — настроение мамы передалось и сыну. — У нашего мальчика Макса сегодня день рождения. Приедут дедушка, бабушка и дядя Джон. Сейчас папа и Ральф пойдут дальше наводить красоту, а мы с тобой пока поменяем подгузник. Белокрылая смотрела на эту картину и отчётливо понимала, что и дни рождения она тоже не любит. Да что там мелочиться — все праздники отстой. Пока Максу меняли подгузник, тот не сводил с неё глаз. Серо-голубые глаза словно в душу смотрели и пронзали насквозь. — Куда уставился, щенок переросток? — Тёрнер устало вздохнула и потёрла виски. — Мама! — произнёс Макс не сводя глаз с девушки. Услышав, как Макс позвал её, на глазах Анабель появились слёзы. — Я тебе не мама, сутулая собака. Даже не смотри в мою сторону, — Мие не нравилось такое пристальное внимание к своей персоне. — Мама! — снова произнёс Макс. — Да хуй с тобой. Говори, что хочешь, — Тёрнер села на пол и сморщила носик. — Хуй! — весело повторил за ней Макс и захлопал в ладошки. Услышав плохое слово из уст своего маленького сына, волчица застыла на месте. — Что ты сказал, Макс? — Анабель очень надеялась, что её подвёл слух. — Хуй! — смеясь, повторил Макс. — Откуда ты услышал это слово? Ведь в нашей семье так не ругаются! — волчица с тревогой смотрела на своего сына. — Это очень плохое слово, Макс. Не стоит его больше повторять. — От меня он услышал. Я знаю два языка: английский и матерный. Так что привыкай, мамаша, а то чуть что, так сразу шок на морде, — Мия раздражённо посмотрела в сторону волчицы. — Плохое слово. Что именно в нём плохого? Переодев Макса в тёмно-синие шорты, футболку и носки в тон, Анабель, обув сына в кроссовки, взяла его на руки. Макс посмотрел на своего ангела, на что Мия закатила глаза. На голову она надела ему чёрную бейсболку. Пока они спускались вниз, Макс благополучно успел от неё избавиться, бросив её на пол, но Мия быстро поняла его замысел и с лёгкостью поймала. Стараясь не шуметь, она подскочила к своему подопечному и, с трудом подавив желание дать ему хорошего леща, быстро надела головной убор на его голову. — Ну и сволочь же ты редкостная! — Мию захлестнула большая волна возмущения. — Твоя пигалица старается для тебя, а ты этого не ценишь. Заболеть что ли захотел? Солнечный удар получить по своей бестолковой голове? Щенок ты неблагодарный. Поняв, что девушка очень им недовольна, Макс опустил свою голову на плечо матери и тихонько вздохнул. Приобняв сына, волчица с нежностью провела рукой по его спине, словно этим жестом она хотела его успокоить. Обняв её своими ручками, Макс продолжал невинно смотреть на ангела, которая не спеша, но всё же следовала за ними. Маленький волчонок так быстро привык к её постоянному присутствию, что небольшая разлука, даже в несколько секунд, буквально сводила его с ума. Покинув дом, Макс резко развернулся. Перед ним предстала картинка из сказки: множество воздушных шаров, гирлянд, разнообразных надувных домиков. На дереве висела пиньята в виде лошади. Праздничный стол. Собрались не только родственники, но и друзья с детьми. Фоллы наняли клоунов и аниматоров для развлечения детворы. Всё–таки год не каждый раз бывает. Хотя, по сути, день рождения каждый год бывает. И каждый год стареем и стареем. — Смотри, кто к нам приехал в гости! — Анабель показала в сторону дедушки, бабушки и дяди. Увидев до боли знакомые лица, Макс стал вырываться. — Ну иди, иди, уже раз так не терпится. Опустив сына на землю она посмотрела на своего свёкра. Макс нетвёрдой походкой направился к дедушке. Заметив, что мальчишка не просто вырос, а уже осваивает ходьбу, Конрад присел на корточки и расставил руки в сторону. Волчонок так рад был видеть своего дедушку, что чуть ли не на бег сорвался. Когда он почти дошёл до старика, ноги не удержали его и он упал. Но, как говорится, упрямство у Фоллов в крови, и Макс со сто пятой попытки поднялся и снова направился к своей цели. — Какие мы молодцы! Прям на глазах растёшь. Смотри, как уже смело переступает ножками, — в голосе Конрада звучала гордость за внука. — Совсем большой стал. Не заметишь, как он вырастит, девушку в дом приведёт и женится. Правнуков подарит, — Ирма с нежностью смотрела на своего внука. — Хотя, я уверена, что наш Ральф быстрее нас осчастливит. — Ну бабушка! — завозмущался Ральф и его щёки покраснели. — Я пока не хочу жениться. — Ну это ты сейчас так говоришь, — Джон потрепал его по голове и посмотрел на Макса. — А вот встретишь свою единственную, и по-другому заговоришь. — Не смущайте парня, — Ирма посмотрела на взволнованного внука и тепло улыбнулась. — А вот и наш маленький, нет большой, именинник, — Конрад взял его на руки. — Как же ты быстро вырос, Макс! Мия с каждым поздравлением в адрес её подопечного раздражалась всё сильнее и сильнее. Она терпеть не могла все эти формальности. Терпеть не могла праздники. При чём абсолютно любые. Длинные вьющиеся волосы были спрятаны под белым, закреплённым невидимками, платком. Хрупкое, но в тоже время спортивное тело девушки было спрятано под белоснежным лёгким платьем, скрывающим все её достоинства. — Когда–нибудь он приведёт в дом достойную ему пару, — Анабель с любовью смотрела на своего сына. — Волчица, которая родит самых сильных волчат. — И, предварительно физически поимев его, морально выебет весь мозг, — девушка с трудом переносила большое скопление людей. — Как же здесь чертовски тошно. Когда же все свалят к чёртовой матери? — Ты как всегда в своём репертуаре, «сестра», — с улыбкой на лице прошептал Черчилль. — Ты же не такая, Мия! — Откуда тебе знать, святоша, какая я на самом деле? — обернувшись, она посмотрела прямо ему в глаза. — Я и есть такая, какой вы все меня видите. И меняться ради кого-либо я совершенно не собираюсь. Если кому-то что-то не нравится в моём поведении или мой чертовски уёбистый характер, могу лишь дать один совет: пусть катится в пеший эротический тур и скачет на хую у самого сатаны. Я ясно выразилась? — Я знаю, что ты не такая, Мия, — Черчилль не отводил свой взгляд, хотя ему было очень тяжело смотреть в бездонные тёмно-голубые глаза, переполненные ненавистью. Словно в них бушевал океан, грозящий затопить всё вокруг и не оставить никого в живых. — Я вижу, что в тебе есть частичка света. Вижу, и могу с уверенностью сказать, что за своего волка ты пойдёшь на любое преступление, лишь бы он жил. — Меня поражает, насколько нужно быть наивным дурачком, чтобы верить в ту самую чушь, которую ты только что сказал, — Мия истерично рассмеялась. — Серьёзно? Ты в это веришь? Я не такая, Черчилль. Я само исчадие ада. Просто оказалась не в том месте и не в то время. Может, я раньше и была такой, как ты говоришь, но всё изменилось. Теперь я другая и мне это чертовски нравится. Во-первых, меняться я не собираюсь. Во-вторых, мораль читай «сестре» Ингрид. В-третьих, я уже жалею, что пошла по правильному пути. И общение с нашей мисс «Правильность» в очередной раз подтверждает, что я ошиблась стороной. Услышав звонкий смех своего подопечного, она обернулась и увидела как он с помощью своей бабушки скатился с горки. Глаза у обоих сверкали. На долю секунды в глазах девушки появилась лёгкая зависть. Аниматоры и клоуны совместно развлекали самых юных зрителей. Тяжёлый вздох вырвался из грудной клетки белокрылой. — Мне пора к моему Максу, — она произнесла эти слова тихо, но Черчилль всё равно услышал. — Ты добрая, Мия, — он смотрел как она с гордо поднятой головой и прямой спиной идёт к своему подопечному. — Уже и по имени зовёшь его. Сама того не замечая. Вот если бы только перестала ты… — Хуй! — весело крикнул Макс на весь двор. Гробовая тишина, и все сразу же посмотрели в ту сторону где волчонок сидел в бассейне со множеством маленьких мячиков. Он весело разбрасывал их и несколько мячей успели вылететь за пределы бассейна. — Хуй! — ещё громче крикнул Макс и засмеялся. — Что? — Анабель обернулась на своих родственников, которые смотрели на неё в ожидании объяснений. Щёки волчицы приобрели ярко-красный оттенок. — Я его этому не учила. Даже не знаю, откуда он мог услышать такие слова. Просто стараюсь не обращать внимания. Услышав, с какой радостью и гордостью Макс произнёс ругательное слово, Мия от души засмеялась. Ещё никогда ей не было так весело. Остальные ангелы просто в шоке застыли и смотрели на то, как Мия держится за живот и пытается устоять на ногах. Её звонкий смех разносился по всему двору. — Шепфа, — ангелы в ужасе прикрыли рты. — Чему она его учит. Ирма и Конрад отвлекали Макса как только могли. Запах жареного мяса разлетался по всему двору. Дети бегали по двору, весело играя и смеясь. Лишь периодически они притрагивались к еде. Мужчины пили пиво, а женщины вино. Лишь Анабель пила сок. Хоть Максу и исполнился год, но она продолжала кормить его грудью. И это несмотря на то, что он уже приобщился ко взрослому столу. Мия ходила следом за своим волчонком и едва сдерживала улыбку. Вечером были множественные попытки разбить пиньяту. Это удалось лишь Ральфу. С завязанными глазами Фолл стал прислушиваться к звукам. Отсеяв ненужные звуки, он с лёгкостью нашёл точное местоположение пиньяты. Подойдя, нанёс один точный удар по пиньяте и разбил её. Она разорвалась и из неё высыпалось множество конфет. — Молодец Ральф, — Роберт с гордостью смотрел на своего сына. Ведь среди всех собравшихся, семья Фолл были единственными оборотнями. Они дружили с людьми, но тщательно скрывали свою тайну. Оставшееся время прошло без конфузов. Гости расходились по домам. Взяв на руки сына, Роберт пошёл в дом, чтобы уложить дитя пока дамы убирались во дворе. Уже в комнате Максу поменяли подгузник, надели чистую пижаму и напоили водичкой. Положив в кроватку, Роберт прочитал на ночь сказку. Поцеловав в лоб спящего сына, он тихо покинул комнату. Он не видел, что рядом с его сыном лежал его ангел. Не видел, как Макс запрокинул на неё ногу и уткнулся носом в правый бок. Мия привыкла лежать рядом с ним, читать книжку и слушать его сопение. — Сладких снов, волкодав, — прошептала Тёрнер, не отрываясь от книги.