***
Анна поставила на тумбочку возле кровати свою чашку, чтобы в последний раз переместиться в чужое тело. — Так непривычно, первым видеть тебя, — слабо улыбнулась Фейт, открыв глаза. — Чем могу быть полезной? — Почему, ты не допускаешь возможности, что просто захотел быть рядом, дабы твоё пробуждение не проходило в одиночестве? — Элайджа встал с кресла и подошёл к кровати. — К тому же, нашли труп графа Энтони, его братья оповестили о скором прибытии, как и твой жених. — Лишь Ребекка приходит ко мне из благих побуждений, а мужчинам, носящим фамилию Майклсон, всегда что-то нужно. Скажи, что я ошибаюсь, — опершись на руки, девушка приняла сидящее положение. — Катерина застала сестру во время приема пищи, — сразу же перешёл к сути Элайджа, не желая больше юлить. — Боюсь, увиденное её немного... шокировало. Ты единственная, кто так спокойно принял нашу сущность. Возможно, ты можешь поговорить с Петровой? Я буду крайне признателен. — Когда Никлаус принесет её в жертву? — брюнет сразу же напрягся. — На следующей неделе, — тяжело вздохнув, он сжал губы в тонкую полосу. — Я договорился с ведьмой, она сделала зелье и после ритуала, даст его Катерине. Оно должно воскресить. — Какая вероятность, того, что получится? Первородный был слишком грустный как для человека, который нашел выход как спасти любимую. Что-то было не так. — Лекарство создано впервые, никто не знает, как оно сработает наверняка и сработает ли вообще. Ведьма ничего не обещала. Брови были сведены к переносице, а глаза опущены, он выглядел так, будто уже начал по ней скорбеть. — Можно попросить об одолжение? — Разумеется, что ты хочешь? — Дай своей крови. Это тело слишком уязвимо, — Фейт подняла руку на которой до сих пор не зажили царапины. Она случайно поранилась, когда неаккуратно прошла возле куста роз. — Вы не всегда рядом. Хочу, чтобы у меня была кровь, чтобы в любой момент можно было залечить раны. Ничего не ответив, Элайджа подошёл к столу и вылив из первого попавшегося пузырька мутную жидкость, разрезал свою ладонь и начал набирать туда кровь. Он выбрал сок белладонны, который с самого прибытия Анны так и стоял нетронутым. Пусть для нее это тело и не представляло важности, но травить себя все равно не хотелось. — Если будет нужно ещё, — Майклсон оказался возле её кровати. — Только скажи.***
Постучав, в дверь, Анна получила краткое: войдите. — Леди Вудвилл, — поклонилась Петрова. — Примите мои соболезнования, — это не было искренне сочувствие, скорее вынужденная вежливость. Фейт даже на мгновение замерла, не сразу поняв к чему это было сказано и лишь после вспомнила слова Элайджи. — Да, я до сих пор не могу поверить в случившееся, — Анна не стала играть скорбь, на эти притворства у неё нет времени. — А ты смогла осознать, что увидела? — Не совсем вас понимаю. — Ребекка, — от упоминания имени Майклсон, Катерина сглотнула. — Ты осознала, что увидела? В это время уже ходили страшные рассказы о вампирах, поэтому Петрова должна была догадаться. Её едва ли можно было назвать глупой. — Я увидела клыки в крови. Как она вгрызалась в шею мужчины. В этот момент я не увидела в ней никаких признаков человека. Она была подобна животному, — говоря это, Катерина на мгновение кривилась. Вспоминать увиденное ей было противно. Для девушки, воспитанной как леди в строжайших правилах, подобная картина рушила все мировоззрение. Шок был обеспечен, ведь к подобному её никто не готовил. — К каким выводам ты пришла? — спокойно спросила Анна, все так же, находясь на расстоянии. — От служанок я слышала рассказы о вампирах. А ещё здесь время от времени ходили слухи о пропавших или найденных в итоге мертвыми людях. Здесь, во дворце, эта тема почти не поднимается, поэтому, — Катерина начала подходить ближе. — Я расспросила слуг. Оказывается, деревенские жители регулярно пропадают. Много трупов, которые все же нашли, выглядел так, будто на них напали животные. Петрова внимательно вглядывалась в лицо леди Вудвилл, чтобы увидеть на нем хоть какие-то эмоции: страх, удивление, ужас. Что угодно было оправданным кроме спокойствия. — Я просила тебя держаться подальше не безосновательно. Майклсоны — это семья первых вампиров. И всех тех людей убили они. — Вы... — не закончила свой вопрос Катерина, непроизвольно отступив назад. — Я человек, — поняла, что хотели у неё спросить Анна. — Не такой, как ты, но я не пью кровь. Когда я увидела их в истинном обличие я тоже была шокирована. Но я не боялась, ведь познакомилась еще с людьми, которые не желали такой участи. Отречься в моем случае, было бы ровно худшему предательству. Назвать их хорошими, было бы не верной формулировкой. Они уникальные, разные. По-своему прекрасны и ужасны. — Что прекрасного? — Они прожили четыре столетия, — Катерина искренне удивилась от такого заявления. — Собрали в себе истинные знания этих эпох. Сделали из себя — обычных землеробов, не изучавших манер, лучших представителей знати, развив до совершенства в себе множество талантов. Поставили превыше всех желаний семью. И изрядно надоев друг другу за столетия, все ещё готовы убить каждого обидчика семьи. Правда в том, что люди — это самые ужасные монстры. И у нас нет оправдания в виде необходимости в постоянном употребление крови. Тебя испугало как питается Ребекка? — Анна начала подходить. — А меня бросает в дрожь от того, что любой момент меня могут изнасиловать, а оправданием послужит моя одежда или какой-то жест. Меня очень пугает, что кто-то захочет меня убить. Просто потому, что боль и страдания доставляют ему удовольствие. Я убила человека, а ты меня поблагодарила и ни одна из нас не испытала угрызений совести, — Фейт неотрывно смотрела в глаза, едва ухмыльнувшись. — Поэтому, ни тебе, ни мне, не пристало их в чем-то обвинять. — Элайджа во мне разочарован? — опустив голову, Катерина села на стул. — Нет, что ты, он все понимает. Твоя реакция нормальна, — Петрова резко подняла голову, посмотрев на Анну странным взглядом, насупив брови. — Ты сказала, что знала их людьми и что они прожили четыре столетия. Что значит: не такой, как я человек? «Умница», — хотела сказать Анна. Она умеет подмечать детали и очень быстро сопоставлять факты. — Я ведьма. Ещё одно имя манок. Имею особенность перемещаться в трупы. Облачаясь в новые тела словно, ты меняешь свои платья. — Уверена с моей одеждой здесь мало общего, — Катерина вновь и вновь осматривала тело Фейт глазами. Не в силах поверить в сказанное. — Но я человек, так же смертна и уязвима. Могу менять вид, но при этом собственное тело пусть и медленно, но стареет. И в один день, с ним умру и я. — Где оно находится? — Далеко. В месте, о котором знаю лишь я. — Ты не доверяешь Майклсонам? — медленно встав, спросила Катерина. — Нет, вокруг них много врагов, а я не имею бессмертия и ускоренной регенерации как они. В случае угрозы это мой шанс сбежать, не оставив от себя и следа. — Как мне тебя правильно называть? — Как угодно: ведьма, манок, Мара, Анабель. Не имеет значения какое имя ты выберешь. — Хочу называть настоящим, — уверенно заявила Катерина. — Люди всегда по-особенному относятся к собственному имени. Ты же, произнесла все четыре безразлично, не выделив ни одно. Значит то, что близко тебе, не было названо. — Анна, — ведьма и сама не знала, зачем сказала правду. Но было так необычно, что кто-то заметил, что все эти названия для неё чужие. — От тебя, оно даже звучит по-другому. Какие ещё у Майклсонов отличия от нас? — Вечная молодость и жизнь, как я сказала. Они устойчивы ко всем болезням, любая рана заживёт в считанные мгновение. Скорость и сила, которой нет даже у животных, — по мере рассказа, дыхание Петровой становилось более глубоким. Она несколько раз отводила взгляд, но, когда вновь смотрела на Анну, та видела лишь желание. Она хотела быть такой же. — Слух, зрение, обоняние, все доведено до совершенства. Все эмоции сильнее в несколько раз. Ты хочешь быть такой же, — лишь после этой фраз, девушка поспешила скрыть все свои эмоции. — Я не осуждаю. Ты живёшь в окружение сотни болезней. Чтобы иметь будущее, должна удачно выйти замуж, пока внешность — единственный товар, кроме наследства, который ценят у женщины, не будет испорчена старостью или болезнью. — Я могу быть с Элайджей вечно. — А вот теперь осуждаю, — понизила тон Анна. — За ложь. Ты хочешь этого для будущего, которого у тебя никогда не могло быть, Элайджа здесь не в главной роли. — Я хочу быть сильной, мне интересно узнать каково это, — честно призналась Катерина. — Для этого нужно умереть. — Думаю, это все же малая плата, — немного подумав, ответила Петрова. — Это очень хорошо, что ты готова к смерти. Потому что при любом исходе она тебя ждёт. Подобная фраза не очень порадовала девушку. Катерина бросила взгляд на дверь, которая уже через мгновение резко закрылась. — Никлаус, неофициальный главарь семьи, самый сильных из них. И он хочет принести тебя в жертву, чтобы получить ещё больше силы. — Но я простой человек, — замотала головой шатенка. — Неужели нельзя выбрать кого-то другого? — Ты двойник, тебе нет замены. Раз на пятьсот лет, рождается человек с лицом как у тебя. Ваша кровь особенная, у неё нет аналогов. — Нет, — в ужасе, Катерина начала отходить назад. — Элайджа... — Он не пойдет против семьи, — перебила её Анна. — Он пробовал уговорить Никлауса, как и я, подождать пятьсот лет. Но нам отказали. Любовь Элайджи к тебе, не сильнее чем преданность семье, но он не опустил руки. И нашел способ тебя воскресить, вот только никто не может дать гарантии, что это получится. Превосходство Клауса над остальными и так дало ему повод регулярно укладывать в гроб членов семьи. Фейт даже представить не могла, как изменяться отношения в семье, когда он станет ещё сильнее. — Это первая смерть. Вторая, произойдет, если ты выпьешь — это, — Анна поставила на стул пузырек с кровью Элайджи. — И убьешь себя. В таком случае ты точно пробудишься, но уже как вампир. Но этот выбор, более рисков чем первый. Никлаус будет мстить, преследовать десятилетиями. И это самый радужный исход при втором выборе, — несмотря на явную угрозу, Катерина не отводила взгляда от крови. Она для себя уже все решила. — Что ты хочешь взамен? — несмотря на Анну, спросила шатенка. — Мне от тебя ничего не нужно, — пожала плечами ведьма. Лишь сейчас Петрова посмотрела не на столь желанное спасение от приношения в жертву, а на Фейт. — Почему ты мне помогаешь? Почему ничего не просишь взамен? Почему рискуешь собой? — за весь разговор, ни разу Анна не видела такого удивления и непонимания на лице девушки как сейчас. — Потому что, когда я оказалась втянута в эту сверхъестественную историю, мне исходы дальнейших выборов никто не объяснял. Если бы ей только сказали, что в итоге случиться с отцом, она бы пила все снадобья матери и уже после первого перемещения в чужое тело, покончила бы с этим навсегда. — Из всех знакомых мне людей, ты самая нелогичная. — Значит самая интересная, помни про риски своего выбора. Анна уже развернулась, чтобы уйти, но остановилась на мгновение из-за слов Петровой: — Чтобы ты не говорила, я тебе должна и уже не раз. Если смогу вернуть долг — сообщи.***
Анна сначала заглянула в покои Элайджи, но его там не оказалось. Все это время он ожидал в её покоях. — Катерина умная девушка, — сразу же заявила Фейт. — Она быстро все поняла и приняла вашу сущность. — Благодарю, — улыбнулся первородный. — А ещё, — ведьма закрыла двери в свои покои. — Она знает о планах Ника на неё, — Майклсон резко стал серьезным. — Я дала ей выбор: твой план или кровь оставленная мной. И даю выбор сейчас тебе. Вмешайся, пока она не покончила с собой и притащи к Клаусу, а после надейся, что хитрость ведьмы сработает. Или же сделай вид, что ничего не знаешь. Потеряй её на столетия, а после вернёшь ту, которая заставляет тебя так искренне улыбаться. Это выбор, на который у тебя не хватило смелости. — Никлаус, тебя убьет, — вместо ответа констатировал Элайджа. — Знаю, — грустно улыбнулась Анна. — Я готова к очередной смерти, это в любом случае неизбежно. — Я буду с нетерпением, — брюнет бережно взял её руку. — Ожидать твоего очередного возвращения, — вампир, едва касаясь губами поцеловал её руку. От этого жеста, впервые за весь день стало тепло. — Ты лучший старший брат во всем мире, — забрав свою руку, манок сделала шаг вперёд и обняла мужчину. — И твоя семья это знает, пусть и не говорят. — Скажи это повторно, при моей семье, — улыбнулся вампир, аккуратно погладив ее за волосы. — С радостью, а после Клаус убьет меня в пятый раз, из-за ущемленного эго, — отстранившись сказала Анна. — Я тоже буду по тебе скучать, — напоследок произнес Элайджа.***
— Как же я рад видеть не твой бездыханный труп, — с широкой улыбкой вошёл в покои Клаус. Но при этом, его берилловые глаза уже выносили смертельный приговор. — Полагаю, Катерина сбежала, — Анна со спокойным лицом развернулась к зеркалу. Не важно насколько сейчас зол Майклсон, она его больше никогда не увидит. А даже если они встретятся в Мистик Фоллс, Ник просто пройдет мимо. Она не спеша расчесывала светлые пряди, пока тяжёлые шаги становились все ближе, в унисон звуча со стуком сердца. — Мара, — её имя из его уст звучало так, словно Ник просто произносил её имя, чтобы посмотреть, как оно ощущается на языке. Мужские руки опустились ей на плечи, сжимая их, но пока не причиняя боли. — Ты пахнешь едкой виной и терпкой изменой. — Никлаус, — едва улыбнулась Анна, смотря на него через отражение. — Боюсь чувства тебя подводят. Во мне нет и капли вины. Видишь ли, в этом мы очень похожи. Оба не виним себя за причинённый вред друг другу. Полагаю, из всех твоих недостатков, лишь этот я не могу терпеть. — Мой единственный недостаток — это неуверенность в завтрашнем дне каждого, кто попробует огорчить меня сегодня, — глаза начала поглощать тьма, а голос уже было сложнее узнать в этом звероподобном рычании. — А мой — необходимость в мести, когда мне причинили боль. Ты убил меня трижды и ни разу я этого не заслужила. Даже после болезненной смерти, я не предала тебя, рассказав секрет. Как награду получила еще одну смерть. А третий раз даже не стал разбираться. Видишь ли, Никлаус. Ты не моя семья, чтобы у меня был хоть один повод терпеть подобное отношение, — слова осели на коже тяжелым грузом. Анна шумно выдохнула, почувствовав усиление хватки. — Уточни один вопрос, — Фейт встала со стула, наконец посмотрев на первородного. К удивлению, Майклсон отпустил свои руки, перестав удерживать ее. — С чего мне подчинятся твоей воли, если ты в любом случае, убиваешь меня ни за что? Это чувствуется в воздухе. Напряжение. — Это, по-твоему, оправдание предательству? — Ник вскидывает бровь, как бы говоря «серьёзно?». — Ну конечно, — Фейт закатила глаза. — Я на мгновение забыла, что разговариваю с мужчиной, который регулярно укладывает семью в гроб, забирая у них годы жизни. А после злишься на их поступки из-за обиды. Ты поступаешь со мной так же, как и с семьей... — Не сравнивай себя с моей семьей, — у него взгляд сумасшедший. — Все верно, мне не настолько не повезло с родственниками... — последнее слово растягивается в воздухе, во время полета к стене. Боль, разливалась в затылке, перетекая в глазницы. Там пульсировало и пекло, даже будто бы разгоралось. Взгляд на несколько мгновений не мог сфокусироваться на лице Вампира, которое находилось в двух сантиметрах от неё. Боль от резкого удара головой по стене была такой сильной, что Анна не сразу почувствовала металлический вкус на губах. Она провела кончиком языка по нижней губе, слизывая кровь. Никлаус перевел взгляд от ее губ к глазам. ― Катись в ад, — пожелал Майклсон, прежде чем вгрызться клыками в шею. ― Давай со мной? — едва слышно прохрипела Анна на последнем вздохе.***
— Вот же сволочь, — проснувшись, Фейт прикоснулась к шее, которая неимоверно болела. Голос стал охрипшим, едва слышным. С этой самой ненормальной частью её жизни было бесповоротно покончено, когда девушка, взявши чашку, выпила все содержимое.