***
Анна зашла домой лишь на минуту, чтобы забрать ранее собранные вещи. Мэд уже должна ждать, поэтому девушка сбежала с лестницы и едва не сбила с ног только пришедшую мать. — Я отправила тебе сообщение, — сразу же пояснила Фейт, увидев направленный взгляд женщины на ее рюкзак. — Ты получила? — Да, — Мария устало потерла переносицу, а затем глаза. — Я считаю это хорошо, отвлекаться на нормальные вещи. Пока я приготовлю себе кофе, послушай меня, — она пошла на кухню. — Была тяжёлая смена? — направилась следом Анна. — Ещё не закончилась, приехала за обедом. У жизни ведьм есть очень много правил, но основное, которое ты всегда должна держать в голове — все циклично. Даже сила ведьм дарована им, чтобы служить природе и вернуться на место после смерти. Если кто-то хочет получить больше, чем дано при рождении, то следует платить. — Но ведь можно обучаться, как я поняла, всех ведьм учат. — Знание — это великая сила во все времена, — Мария поставила чайник, а после открыла холодильник. — У разума нет границ, но у силы, наполняющей твое тело, есть. Одни рождаются слабыми, другие превосходят предков. Ничто не случайно. В ведьме именно столько силы, чтобы при ее использовании не причинять вреда здоровью. Если хочешь сделать то, что выше своих способностей или поглотить чью-то магию, то за это всегда нужно платить. Чаще всего здоровьем, но более опасно, когда страдает разум. — Сколько силы у меня? — Манок от рождения сильны, — женщина закрыла дверцу сильнее, чем хотелось. Возникало ощущение, что она рассказывает не о магическом даре, а о проклятье. — В определенных сферах, плату за некоторые способности ты уже знаешь. Но есть самые главные правила, чтобы твоя жизнь не превратилась в ад. Будешь? — Мария протянула нарезанную ветчину, на что Анна отрицательно покачала головой. — Первое правило тебе знакомо: всегда знать куда перемещаешься. Немало манок были навечно пойманы в ловушку из-за своей глупости. — Я не всегда это контролирую. — Не контролируешь во сне или в сознании? — Во сне. — Хорошо, — облегчённо выдохнула ведьма. — В первый год после проявления силы — это проблема всех детей. Я научу тебя зелью, будешь пить перед сном, пока полностью не научишься себя контролировать. Это не повлияет на силу, — быстро добавила Мария, опередив вопрос дочери. — К счастью, в наше время число охотников уменьшилось больше чем в половину, да и ведьмы заметно ослабли, потеряв знания предков. Поэтому ты в меньшей опасности. Второе правило появилось лишь три столетия назад. От этого дара природы манок было слишком сложно отказаться. — Я заинтригована. — Перемещение во времени, — улыбка моментально сошла с лица Анны. — Для нас это так же просто, как и сменить тело. Нужен лишь якорь: предмет, место, род. Манок цепляется за что-то и с лёгкостью преодолевает столетия. Мария рассказывала, параллельно собирая себе ужин, а стоило обратить внимание на дочь. В первый переход, Фейт переместилась в Мистик Фоллс, во всяком случае на земле, где он будет построен через столетия. А после якорем стали Майклсоны. Это объясняет, почему каждый следующий раз она появлялась именно возле них. — Почему нельзя это делать? — как можно спокойнее спросила Анна. — Потому что ты всегда что-то притянешь к своему настоящему телу. Чаще всего это болезнь. Будучи в чужом теле, ты неуязвима ко всем вирусам. Но во время возвращения ты неосознанно перетягиваешь их в свое время. Из-за этого часто вокруг манок вымирали деревни. Не так сильно распространено, но тоже довольно часто можно перенести проклятье или привязать к себе существо. — Существо? — Чаще всего вампиры. — Что значит привязать? — несмотря на видимое спокойствие, в голосе начал едва слышно проскальзывать страх. — Это значит, что где бы ты не была, существо находит тебя в истинном теле. А дальше сценарий в основном не сильно разнообразный. Или убивает саму манок или дорогих ей людей. — А если ты им ничего плохого не сделала? Майклсоны уже в Мистик Фоллс — это близится ее наказание? — В отношениях вампиров и ведьм не всегда есть обоснованный мотив. Как я и сказала раньше, в природе все закономерно. Чем больше сила, тем больше платить. Ты получила власть над смертью, взамен заплатишь жизнью живых вокруг. А за перемещение во времени, испортишь свое будущее. Также, для баланса сил будущее никогда не открывается манок. Мы все, что прошло и умерло. Даже если использовать сильные артефакты, грядущее никогда перед тобой не откроется. — Я могу быть превращена в вампира? — по неизвестной для себя причине спросила Анна. — Хм… — Мария ухмыльнулась, взглянув на дочь. — Для ведьмы это худший исход. Ты ещё не полностью окунулась в силу. Бессмертие и физическое превосходство ничто в сравнении с той властью, которую ты имеешь. После превращения, ведьмы становятся инвалидами, которые смешиваются с серой массой. Ты знаешь, как происходит превращение? — Нужно выпить кровь, и после смерти человек превращается в вампира. — А что происходит между смертью и превращением? — женщина положила нож, внимательно смотря на дочь. — Перестает работать сердце, после мозг. В этот момент тело покидает душа. Мы называем этот миг лимб — место между телом и загробным миром. Одни в нем пребывают несколько часов, другие месяцами, а есть такие, которые остаются на года. В этот момент кровь вампира, которая при жизни человека является уникальным лекарством, в мертвом организме ведёт себя как паразит. Не встретив на пути антител, она в полном составе направляется в сердце запуская его работу. Слабый импульс запускает уже начавший отмирать мозг. Поэтому вампиры другие. Они видят и чувствуют мир после воскрешения совершенно иначе. В момент, когда в мозг поступает слабый импульс запуская его работу, душа возвращается в тело. Для манок не существует лимба, наши души моментально переходят в загробный мир и там двери закрываются навсегда. Поэтому после смерти нас невозможно призвать даже как духа, не то, что воскресить. Без возвращения души, кровь лишь на краткий период поддержит работу органов. Но я знаю, что был один случай обращения манок. Ведьма так хотела вечную молодость, которую не могла дать природа. — Как она это сделала? — Не знаю, — поджала губы Мария. — Но она точно сделала что-то со своей душой. Ты должна себя беречь, ведь для таких, как мы, нет пути с того света. Я сделаю для тебя зелье, выпей перед тем, как ложиться спать у Мэделин.***
Всю дорогу к подруге, Анна сжимала в руке маленькую бутылку с маминым отваром. Теперь ей было страшно возвращаться к Майклсонам. Но если она подведёт Никлауса в прошлом, это может стать поводом, чтобы избавиться от нее сейчас. Поэтому ещё десять минут гипнотизировав бутылку, Фейт решила выпить содержимое в следующий раз.***
Едва она открыла глаза, в доме Майклсонов началась моментальная подготовка. Кол и Ребекка отправились к кладбищу, ожидая сигнала. Клаус куда-то спрятал Марселуса и также покинул дом. Для Анны выбрали тело беловолосой ведьмы. Количество блондинок, в которые она переселялась, уже вызывали нервный смех. Но эта была гораздо моложе и красивее нынешнего трупа, в котором она пребывала. — Дальше с тобой придется обойтись крайне грубо, приношу извинения, — Элайджа аккуратно надел на глаза черную ткань. Она была настолько плотной, что нельзя было различить даже изменения света. — Я удивлена, что это делает не Клаус. — Брат хотел, но я напомнил, что у него есть дела по важнее. Я не хотел, чтобы он… увлекся, — на это Анна ухмыльнулась. Первородный бережно взял одну руку за запястье, завел за спину, а после тоже сделал и со второй сведя их вместе. — Сейчас будет неприятно, потерпи. По ощущениям руки обвязывали чем-то напоминающим растения. Сначала кожу просто неприятно царапало, но после того, как Элайджа сильнее прижал растение, в руки впились острые шипы. — Просто к сведению, — шипя от боли сказала Фейт. — Человек без регенерации, когда в кожу вонзается дерево, ощущает боль куда сильнее, чем лёгкий дискомфорт. — К сожалению, по-другому нельзя. У тебя не должно быть отличий с остальными, чтобы не вызвать подозрений. — Я… не чувствую магии, — с ужасом прошептала Анна. В основном, сила это — что-то такое же естественное и незаметное, как и дыхание, но в момент, когда она пропадает, появляется пугающая пустота. — Все в порядке, это из-за шиповника, — Элайджа провел пальцем по запястью, стирая выступившую кровь. — Кол сказал, что если связать ведьме руки шиповником, вырванным в полнолуние, то она не сможет колдовать. Пока работает. Тебе плохо? — Отвратительное чувство, будто я стала неполноценной, — она услышала, как первородный сделал шаг вперед. Захотелось прогнуться в пояснице, повести плечами, прогнать напряжение из всего тела. — Лучше боль, чем это мерзкое чувство. — К сожалению, тебе нужно будет еще потерпеть. У ведьм не должно возникнуть подозрений, почему их подругу забирали наверх, — он убрал белые прямые волосы на правую сторону оголяя шею. — А нельзя было мне сразу израненное тело дать? — Извини, — из его губ вырвался прохладный воздух, который почти не ощутимо коснулся изгиба шее. — Тебе не за что извиняться, это мелочи, я потерплю, — несмотря на успокаивающие слова, Анна застыла, приготовившись к боли. Как кролик, завороженный опасной близостью удава. — Тебе все же стоило поручить это Коулу или Никлаусу. Они бы получили удовольствие. Ммм, — Фейт сжала губы, когда острые клыки вонзились в плечо. — Я предпочитаю не причинять вред дорогим людям, — сказал Элайджа прекратив мучения. Укус был быстрым, но крайне глубоким из-за чего с раны моментально начала течь кровь, медленно пропитывая верх платья. — Я была бы польщена, если бы не ощутила великолепную остроту твоих клыков. То, что Майклсон улыбнулся, Анна поняла по резкому дуновению воздуха, щекочущему кожу шеи. — Полагаю, одного укуса недостаточно, чтобы история с допросом выглядела более убедительно? — Я лично дам тебе крови, чтобы от ран не осталось и следа. Ожидание второго укуса было бесконечно долгим. Анне казалось, что она чувствует каждое движение Майклсона. Как он приближается, миллиметр за миллиметром, опаляя кожу воздухом из своих легких. И это, пожалуй, были единственные приятные мгновения перед новым укусом. Пространство сужалось, и все, что оставалось в безграничной темноте — это боль. — Элайджа, — сдавленно прошептала Анна и первородный моментально прекратил, но лучше от этого не стало. — Ещё немного, и я потеряю сознание от потери крови. — Обмен будет очень быстрым, ведьмы моментально возьмутся за твое лечение, но в случае опасности возвращайся в свое тело. — Никлаус будет зол, если я все испорчу. — Я все решу. Все так же стоя сзади, он взял рукой ее за талию и повел к девушкам в подвал. Нужно было время, чтобы кровь действительно хорошо просочилась сквозь ткань и немного подсохла. — Я рискну нервами Ника, но не твоей безопасностью. Элайджу впустят на кладбище, вместе с пойманными ведьмами, если все пройдет успешно, то ещё до завершения переговоров, барьер будет снят. — Я бессмертен, — на мгновение Фейт оказалась у него на руках, а после вновь опустилась на ноги. Ступеньки — вспомнила конструкцию дома девушка. — Удачной охоты всем нам, — на грани слышимости прошептал Элайджа на ухо прежде, чем открыть дверь в подвал и вытянуть оттуда двух девушек. Во всяком случае Анна различила лишь два падения тел и возмущающиеся голоса. — Возьмите их, — кому приказывал первородный было сложно понять. Да и теперь манок никого не ощущала. С момента как ей завязали руки, даже могильный холод, который всегда исходит от Элайджи исчез. Но то, что ее вновь взял на руки именно старший Майклсон, она могла гарантировать, даже ставя на кон собственную жизнь. Все так же аккуратны были касания, стараясь не причинить боли.***
В момент, когда Элайджа уже не поставил, а положил Анну, та едва могла различать голоса. Оставаться в сознании было крайне сложно, тело слишком быстро ослабевало. Но едва с рук сняли шиповник, Фейт смогла вздохнуть полной грудью, будто все время была под водой и лишь сейчас смогла дышать. Магия — она ощущается везде, насколько большой была ее концентрация, и вся она стекалась в определенный склеп. — Адриана, что с тобой сделали? — незнакомая девушка, внешне очень похожая на занятое ей тело, сняла повязку с глаз и сразу зажала рану на плече. — Они хотели знать, что не пускает внутрь, — максимально измученным голосом соврала Анна, облизав пересохшие губы. — Не доверяйте ему. Он такой же… — Монстр, — с отвращением прошипела блондинка, поведя ее в какой-то дом. — Не волнуйся, им никто и не собирался верить, просто лишь так можно было вернуть вас. Я так волновалась. — Мне плохо, помоги. Рана уже причиняла не такой сильный дискомфорт, но её следовало хоть немного подлечить, прежде чем начинать колдовать. Ведьма отвела ее в небольшой домик. Сразу начала собирать травы в миску. Закончив сбор, принялась растирать их, приговаривая какие-то слова. Она сначала промыла рану, а после щедро наложила растолчённые растения. Ощущения были не из приятных, но боль начала очень быстро уходить. — Я правда испытываю угрызения совести, — блондинка даже не успела спросить, прежде чем ее шея была резко вывернута на сто восемьдесят градусов. И Анна не врала, пусть все эти люди и так были для неё мертвы, но убивать вполне милых девушек было отвратительно. Вот только, к своему стыду манок пришлось признать, что угрызения совести были слишком ничтожны для убийства. И это пугало своей неправильностью. Большинство ведьм были возле Элайджи. Как и предполагалось, его отвели как можно дальше от главной святыни. Они были настолько уверены в себе, что даже не поставили кого-то охранять скреп. Внутри небольшой комнаты на алтаре были переплетены ветки, как и говорил Кол. — Адриана, что ты… — женщина не успела договорить, прежде чем разорвалось ее сердце. До того, как тело ведьмы успело упасть, Анна уже подбежала к алтарю. Она быстро достала из корсета флакон с кровью, данною от Ника и начала проводить ритуал. Фейт не взяла с собой часов, но была уверена, что прошло уже гораздо больше минуты. Она снова и снова повторяла заклинание прежде, чем в склеп открылась дверь. Манок только и успела увидеть темнокожую женщину, прежде чем отлетела в стену.***
Пробуждение было резким. Мэд мирно спала рядом, в комнате уже было темно. Анна вновь посмотрела на бутылку с отваром. Все же она выполнила свою часть сделки. Если для всех она умрет на кладбище, это будет весьма прекрасный исход. Но если ритуал не был завершён? Если она допустила ошибку и первородные не смогли войти? Тогда Элайджа в опасности. Но сейчас он в Мистик Фоллсе. Они все тут кроме Кола. Что если из-за ее желания сбежать с Майклсоном что-то сделали? Понимая, что скорее всего так и было, Анна вновь легла на подушку, чтобы вернуться.***
Открыв глаза, Фейт действительно увидела не лучшую картину. Та же ведьма, которая помешала ей, сейчас едва ли не кричала заклинание. Перед ней на согнутых ногах стоял Клаус. Мужчина держался за голову, но все же пытался сделать шаг вперёд. Меж его ребер был воткнут металлический прут. В самом склепе было мало предметов, а магия Анны могла не сработать, смотря на то, какой отпор она даёт первородному. Манок, не поднималась с пола, чтобы не привлекать внимание. Она сконцентрировалась на металлическом пруте и, приложив все свои старания, резко вынула его из Никлауса и направила ведьму. К сожалению, женщина успела отбить удар и с удивлением повернулась к Фейт. — Ты была мертва… Ведьма отвлеклась всего на три секунды, но для Клауса этого было достаточно. Он разорвал ее шею, бросив голову к начавшей подниматься Анне. — Предпочитаю украшения, но в данном случае этот жест более приятный. — Я уж думал ты мертва, — у Никлауса по губам пробежала электрическая улыбка. Он будто под кайфом. В глазах кровь, на руках — кровь, на губах — кровь. — Расстроился? — Предвкушал неинтересные будни, — он рывком скорее впечатал в себя, чем помог встать. Первородный без жалости вгрызся в свое запястье и сразу же приложил к губам Анны. — Выглядишь так, будто планируешь нас бросить. — Дорогой, ты разве забыл? — она едва не подавилась кровью. Та замазала ее подбородок и потекла по шее. — Я принимаю смерть лишь от твоих рук, — запах крови разъедал слизистую чувствительного носа. — Мне нравится этот расклад. Вой волка. Он был так близко, будто животное выло через стену. Теперь, когда боль полностью прошла, Анна прислушалась к крикам. Их было так много. — Здесь оборотни? Это казалось чем-то нереальным, ведь те были в союзе с ведьмами и отказались помогать первородным. — А ты думала, я поставлю семью под угрозу? Приду неподготовленным в надежде, что нас четверых хватит? Я хочу быть королем этого города. Мне нужна армия. Оборотни, новообращенные вампиры, все они пошли за мной. Безумие в каждом вздохе Никлауса будто опьяняло. Он существо, переполненное ужасом, превосходством, властью. Залитый кровью, с уродующим видом монстра, рычанием в голосе, он должен был вызывать отвращения, как и убийства в принципе. Так было бы правильно, так бы она не сомневалась в своем психическом здоровье. — Ты смотришь на меня странно, — прошептал Никлаус, почти нежно стирая кровь с лица. Но его собственные руки слишком испачканы в ней, чтобы очистить от сегодняшних убийств. — Как? — Словно я что-то прекрасное, — на неё смотрели два красных круга в абсолютной тьме. — Я очень сильно ударилась головой, — улыбнулась девушка. — Поэтому я тебе нравлюсь? — Анна смотрела, как его окровавленные губы двигались, пока он говорил. Ник поднял руку, и его палец с легким нажимом скользнул по рту Фейт. Неприятный металлический вкус и влажные руки были прекрасным поводом, чтобы оттолкнуть, ведь она по-прежнему чуть ли не лежала на вампире. Но почему-то сегодня здравые и правильные решения казались совершенно непривлекательными. Клаус наклонился вперед. — Переспите в доме! — раздражённо воскликнула Ребекка, зашедшая в склеп. — Уверена, что секс на трупах крайне бодрит, но не тогда, когда у нас куча сбежавших ведьм. — Как грубо сестра, — скривил губы Ник, но все же отпустив Анну. — Я лечил твою подругу. — Своим языком? Крайне рада, что не стала свидетелем остальных стадий лечения. Похоже, единственное, чем была недовольна Ребекка — это местом их «разговора». Никлаус же откровенно веселился и лишь Анна чувствовала себя неуютно. — Я закончу, а ты отведи Мару в дом, — скорее приказал, нежели попросил Ник, покинув склеп. — Я не собиралась с ним спать, — почему-то у Анны было сильное желание объясниться. Она боялась, что странные взаимоотношения с братом, могут негативно повлиять на их дружбу. — В данный момент, конечно, он же ушел, — Ребекка больше не была раздражённой. Она успокоилась и выглядела как сытый кот. — Я не против. Я боялась, что ты можешь в кого-то влюбиться и захотеть нас оставить, — вампирша бережно вытерла лицо и руки от крови. — Так все упрощается. Хотя Никлаус едва ли лучший выбор. «—Она нравилась моему брату, поэтому ни за что бы не оставила мою семью, — почему-то это предложение заставило напрячься Анну. Ей, скорее всего, показалось, но почему-то от слов Майклсон веяло обреченностью, будто её подруга не имела ни шанса отказаться от общения с её семьей.» Теперь их прошлый разговор заиграл для девушки совершенно другими красками.***
В усадьбе Анна привела себя в порядок, но запах крови не желал её оставлять, несмотря на использование душистой воды. Даже взятое чёрное платье у Ребекки не спасло ситуацию. Из зеркала на неё смотрела вполне милая леди, но все казалось обманом зрения. Вместе с Майклсоном в дом с шумом вошла куча народа. Половина из них была нечистью. Не нужно было быть ведьмой, чтобы понять это. У некоторых была изорванная одежда, другие перепачканные кровью, но люди вокруг будто не замечали этого и просто веселились. Танцевали и смеялись, пока музыканты играли быструю мелодию. Скорее всего они все были под внушением, ведь не может так сильно быть атрофирован инстинкт сохранения, особенно в эпоху суеверий. Ребекка спустилась к Элайдже, а Анна подошла к перилам возле лестницы — так было удобнее наблюдать за балаганом внизу. — Это вам, — Марселус протянул красные дикие розы. — Оу, — сложности дня моментально исчезли. Анна широко улыбнулась такому милому жесту. — Спасибо большое, — она старалась забрать цветы как можно аккуратнее, но все равно уколола палец. — Ай. Ты не поранился, срывая их? — Это не от меня, женщина с наружи попросила передать вам. — Что за женщина? — Не знаю, — пожал плечами ребенок. — Она была в саду. — Хорошо, ещё раз спасибо, — улыбнувшись напоследок мальчику, Анна положила цветы на диван, а сама направилась в правое крыло, из которого хорошо был виден сад. Палец покалывал, но манок не обращала на это внимание. Слишком незначительный дискомфорт в сравнении с болью, которую ей довелось вытерпеть. На середине пути, идя по затемненному коридору, Фейт ощутила сначала холод, доносившийся со спины, а после услышала шаги. — Почему ты не присоединяешься к празднованию? — слова сопровождались слабым прикосновением; Никлаус успел подойти гораздо ближе, чем она думала. Обернувшись, она видела лишь силуэт Клауса. — Недостаточно народа превозносят твою победу над ведьмами? — даже не видя Майклсона, Анна была уверена, что он ухмыляется. — Я не умею петь оды. — Уверен, это из-за недостатка практики. Было довольно мило видеть, как Марселус дарит тебе цветы, в основном он так внимателен лишь к Ребекке. — Это не он, а кто-то из твоих гостей попросил передать мне подарок. Пальцы онемели, Анна пыталась их размять, чтобы заставить кровь поступать быстрее. У этого тела было больше минусов, чем казалось на первый взгляд. — Похоже кто-то из них уже прожил слишком долго, раз посмел использовать Марселуса как посыльного. Такого более не повториться, — он взял руку Фейт и поднес к лицу. — Что с тобой случилось? — больше не было дразнящей манеры, лишь настороженность. — Что ты имеешь в виду? — Твоя кожа. — Я ничего не вижу, здесь слишком темно. Ничего не объясняя, Никлаусу взял ее за талию и оторвав от пола вновь перенес на освещённую часть второго этажа. Теперь Анна могла четко рассмотреть черные линии, отходившие от пальца. Подобные венам на лицах вампиров. — Я не знаю, что со мной, но явно ничего хорошего. — Кол! — крик Клауса переходил в рык. Внизу даже на несколько секунд стало тихо, а последующие звуки были гораздо тише, будто все гости боялись разговаривать. — Я надеюсь, — Майклсон крайне быстро оказался возле лестницы, но к ним начал подходить неторопливым шагом, всем видом показывая раздражение от того, что его прервали. — У вас здесь что-то интересное, иначе… — Анна протянула руку. Линии уже доходили к запястью. Вены начинали болеть, будто внутрь пытались медленно засунуть иголку. — Что случилось? — он моментально оказался рядом. — Ты что-то сделала? — Я уколола палец розами, которые принес Марселус. После этого в руке появились странные ощущения. — Как раз закушу ребенком, — разозлился Кол. Он хотел развернуться, чтобы найти мальчика, но Фейт вовремя схватила его за плечи. — Он ребенок, ничего не понимает. Какая-то женщина попросила передать мне цветы. Это моя вина, что не сменила тело, не смей его трогать, — быстро рассказала Анна, боясь, что первородный в любой момент рванет не дослушав. — Ведьма, — сквозь сжатые зубы озвучил свои догадки Никлаус. — Ее прокляли? — Скорее всего, — на редкость Кол выглядит неуверенно. — Значит мне время сменить тело, а вам включить в рацион больше ведьм. Секундная тревога прошла, и Анна успокоилась. Все-таки это лишь очередная временная оболочка. Увидев спокойствие на лице Фейт, Клаус даже ухмыльнулся, но вот младший Майклсон продолжал выглядеть встревоженным. — Что у вас случилось? — к ним поднялся Элайджа. — Скажем так, все же нужно было убить всех ведьм, — Ник не упустил возможности напомнить, что он был прав. — Сожгите это тело, — попросила Анна прежде, чем покинуть его. Но к собственному удивлению, осталась все также стоять перед Майклсонами. Она словно врезалась в стену с разбега. — Я спросил, что у вас случилось? — повторил вопрос Элайджа, заметив, как в страхе безмятежное лицо Мары резко исказилось. — Ведьмы прокляли предавшую их сестру, — Фейт подняла руку. — Я не могу покинуть тело, — ища какой-то уверенности, Анна обернулась к Нику. — Кол, ты знаешь, как его снять? — тон Клауса был скорее требовательным, чем вопросительным. — Существуют тысячи проклятий, я не в состоянии знать все! — повысил голос младший брат. Это была защитная реакция, чтобы не признавать бесполезность в теме, которой он жил все эти столетия. — Я просмотрю ещё раз книги матери. — Я найду Ребекку… — Нет, — перебил старшего брата Ник. — Оставайся с Марой, мы не знаем, что будет дальше. А я уделю внимание друзьям, — широко улыбнувшись, Клаус просто покинул дом. В этот момент боль в руке стала более ощутимой. Черные линии уже достигли половины длины вен на запястье. Но хуже становилось от чувства предательства. — Я скоро вернусь, и мы это исправим, — пообещал Кол. — Тебе больно? — спросил Элайджа. — Мне страшно, — честно призналась Анна, когда Кол ушел. — Брат что-то найдет, — первородный аккуратно взял руку, стараясь не прикасаться к увеличившимся черным венам. — Нет, если бы в книгах вашей матери что-то было, он бы это знал. Коул хочет верить, что он что-то пропустил. Но, к сожалению, он слишком умён для этого. — Он всегда умело находил лазейки, в этом ему нет равных. Хочешь прилечь? — Анна кивнула, грустно улыбнувшись. В словах первородного она услышала подтверждения опасений. Кол вряд ли найдет ответ в книгах, которые он с легкостью цитирует. Самое ужасное в этой ситуации, что Фейт совершенно не знала, что будет дальше. — Я могу найти Ребекку, последний раз я ее видел с каким-то новообращённым. — Не хочу омрачать ее день моими проблемами. Ты тоже не обязан со мной сидеть… — Обязан, — уверенно заявил Майклсон. — Я обещал, что все будет хорошо. — Так и было, я успешно вернулась. Это лишь моя ошибка, ты, как всегда, сдержал слово, — улыбка получилась неестественной из-за усилившейся боли. — Мне следовало послушаться Никлауса и закончить начатое, нужно было убить всех ведьм, — голос мужчины холодный и металлический, заставляющий тонну мурашек пробежаться по коже. Исходящая угроза от Клауса стала привычкой, но от вечно спокойного Элайджи интересной диковинкой. — Их не будет в живых до конца этого месяца, обещаю. Нам в другую сторону, — приобняв за плечи, первородный поворачивает ее в противоположное направление от комнаты Клауса. — Я хочу попытаться уснуть, возможно бессознательно я смогу вернуться в свое тело. — Где оно находится? — вопрос казался будничным и не заставлял так насторожиться, как когда интересовались другие. — В безопасности. От мысли, что в кровати с Мэделин лежит холодный труп, стало не по себе. Сколько уже времени дома? Когда проснется подруга? Если утром Анна не вернётся, Мэд будет в ужасе. Она не хотела заставлять ее волноваться, только не ее. — Я бы мог принести твое тело, возможно, если бы оно было здесь, мы смогли что-то придумать. — Оно не в этом городе, — соврала девушка, войдя в комнату, к которой ее привел Элайджа. — Неужели ты думаешь, что после стольких вспышек гнева от Никлауса, я бы была так близко возле вас в самом уязвимом виде? — не оборачиваясь к первородному, манок подошла к зеркалу. Некогда приятная внешность теперь стала ненавистной. Все из-за этого чертового тела. — Развяжи шнуровку сзади. — Всегда было интересно как ты выглядишь на самом деле, — тот факт, что Майклсон вновь вернулся к этой теме, начало настораживать. Мужчина медленно расшнуровывал платье, при этом смотря лишь на отражение Анны. — Полагаю, непримечательной для тебя. И это действительно была правда, ведь вампир не проявил никакого интереса. Внешность у Фейт была приятной, даже красивой, но для тысячелетнего существа она не стоила ничего. — Было бы крайне досадно просто пройти мимо. — Я не буду обижена, — Анна понадеялась, что её улыбка сможет немного разрядить серьезность диалога, но Элайджа остался таким же сконцентрированным на поиске лжи в ее отражении. — Сколько тебе лет? Ты слишком просто всегда принимала специфичность в поведении нашей семьи. Но я так и не смог понять какого возраста люди реагируют так как ты. — Думаю дело не в возрасте. Спасибо, — слишком поспешно ответила Анна, быстро спустив на пол платье. — Я попробую уснуть, хочу как можно быстрее избавиться от этого, — она подняла руку, черные линии на которой уже приближались к локтю. В тонкой белой рубашке находиться было гораздо удобнее. — Разумеется. Анна забралась под одеяло. Подушка источала аромат Элайджи, лёгкий микс терпких трав. Фейт не могла сказать точно, сколько она пролежала с закрытыми глазами, но вместо перемещения, она добровольно терпела пытку. В идеально тихой комнате, с закрытыми глазами, она стала слишком хорошо ощущать как медленно по руке ползет проклятье. Без отвлечения в виде разговоров, все внимание было сфокусировано лишь на нарастающей боли. В итоге когда проклятье добралось до предплечевой части Анна не выдержала и открыла глаза. Оказывается, все время напротив кровати сидел Элайджа. — Твое сердце сбивается с ритма, — сообщил мужчина. Но оно не просто сбивались, а начинало стучать неестественно. Вместо ритмичных ударов оно все больше приобретало одинокий стук, замедляясь. — У меня ничего не вышло. — Тебе больно? — Все ещё терпимо. — Попробуй ещё раз переместиться, я схожу за Колом. Но все попытки были тщетны. Она стала заложницей тела, как и предостерегала мама. Возможно, обнаружив утром ее тело в том же состоянии, Мэд обратится к матери, и та вернёт ее назад. Майклсоны все не возвращались. Черные вены дошли до плеча, изуродовав всю руку. Ею невозможно было пошевелить. Боль теперь стала на грани терпимости, ещё немного, и Анна уже закричит. Она металась на простынях не в состоянии на большее. Кол открыл двери без энтузиазма. По его мрачному лицу было понятно, что выхода нет. — Черт, — прошипела Фейт. — Где Элайджа? — Пошел искать ведьм, но у нас нет на это времени. Можно отрубить тебе руку, возможно тогда проклятие не будет распространяться, как и яд. — Ампутация? Серьезно? Это не было ее тело, Анна множество раз терпела боль и даже убийства, но отрезать часть себя почему казалось более пугающим. — Тебе важно вернуться в свое тело. Я сделаю все невероятно быстро, — Кол поднял руку в который был кухонный топор. — А если не сработает, — опираясь на одну руку, Анна начала отползать, максимально упираясь в стенку кровати. — Ты, блять, хоть понимаешь, что я переживу? Я не могу заснуть, вы не можете мне внушить. Я буду в сознании! — Это единственное, что может помочь, ты не… — его прервал появившийся Никлаус, за руку он крепко держал женщину лет за сорок. Ее внешность было рассмотреть сложно из-за большого количества ран и опухлых синяков. — Где ты был, и кто это? — Искал умную и разговорчивую ведьму, для второго пришлось быть крайне убедительным. Ненавижу, когда они пьют вербену. — Ты знаешь, что с ней? — положив, от чего Анна вздохнула с облегчением, топор, Кол метнулся к ведьме. — Наказание за предательство, — женщина медленно повернула голову к Фейт, смотрела на неё одним глазом, ведь второй был настолько опухшим, что даже открыть веки было невозможно. — Как ты могла, Адриана? — Конечная точка проклятия? — тряхнув ведьму, спросил Кол. — Ее сердце должно разорваться, — сообщил Никлаус. — Медленно, — через боль улыбнулась женщина. — Она уверяет, что проклятие необратимо. Но я уверен, что немного вашего общения и ты найдешь лазейку. — Теперь есть шанс, — младший Майклсон повернулся к Анне. — Мара почему-то выглядит напуганной, лучше займись ею внизу, я всех разогнал. Это был тот редкий случай, когда Кол сразу выполнял приказы брата. — Ты сразу пошел искать ведьму? — Ты считала, я дам тебе умереть? — Ты слишком часто меня убивал, чтобы такой вариант не был вполне реалистичен, — быстро ответила Анна, игнорируя тупую боль в сердце, вызванную от проклятья, или от этих слов. — Если ты отдал ее Коулу, значит получал лишь один ответ. — Да, твое сердце должно медленно разрываться, причиняя ужасную агонию, прежде чем убьет окончательно. Он присел рядом, отбросив светлые волосы, чтобы лучше рассмотреть руку, черные линии уже полностью покрыли все плечо. — Спасибо, ты так старался, хоть мог и не тратить время. Все-таки все, что требовалось от меня уже выполнено. Теперь моя смерть не нарушит твоих планов. — Они нарушили мои планы, лишь я могу решать, когда тебе умирать, — привстав, Ник дотронулся рукой до теплой щеки Анны. — Ни у кого больше нет на это права, — холодные пальцы заставили Фейт немного вздрогнуть от прикосновения. Большим пальцем первородный нежно погладил бледную щеку, опуская руку на шею. — Все их жалкие остатки и поколения будут наказаны за каждое мгновение твоей боли. А когда ты поправишься, я лично притащу тебе нескольких из них, — тихо поклялся Никлаус, сверкая глазами так ярко, как Анна еще никогда не видела. Стук сердца начинал ускоряться, принося уже не дискомфорт, а колющую боль. — Я верю в Коула, но не в этот момент. Боюсь он не найдет лазейки, но это и не нужно, он уже придумал решение. — Какое? — Суть проклятия в сердце. Пока оно не остановится, я не смогу покинуть тело. Нужно лишь его ускорить. Вырви. Ты уже это делал, боль продлится несколько секунд. Я переживу, это лучше того, что меня ожидает. — А если не сработает? — У меня есть просьба, все же ты мне должен за помощь с ведьмами. — И что ты хочешь? — Не закрывай Коула в гробу. Какие бы у вас не были проблемы — говорите. У тебя прекрасная семья, нужно лишь немного проявить терпения, они того достойны. Дай мне слово, что до моего возвращения ты его не тронешь. — Ты неисправима, — едва улыбнулся Никлаус. — Иногда я серьезно задумываюсь, чья же вера в нашу семью сильнее: твоя или Элайджи? Клянусь. — Спасибо. Сделай это. Сердце начинало затравленно биться о ребра, грозясь расхреначить их ко всем чертям. Поэтому Анна была впервые благодарна за собственное убийство. Но Никлаус не спешил избавить ее от мучений. Он накрыл ее губы своими. Непривычно мягко, осторожно и изучающе, касаясь кончиками пальцев чужой щеки. Фейт ответила, хоть и вышло убого. Приятные ощущения не были сильнее боли. Но, кажется, Майклсона это абсолютно устраивало, потому что он притянул ближе Анну. В этот момент ее тело заполнила уже знакомая агония. Всего мгновение, но боль успела проструиться по венам, прокатывалась по позвоночнику, и, собиралась яркими вспышками на изнанках век.***
Открыла Анна глаза уже в комнате подруги. Сердце так сильно болело, что она просто скатилась на пол пролежав так пару минут, пока ощущения не исчезли. Ещё какое-то время она просто смотрела на потолок, хорошо рассматриваемый в лучах рассвета, просто наслаждаясь тем, что вернулась. Поднявшись, она первым делом залпом выпила половину содержимого бутылки. Больше никаких перемещений. Мэделин проснулась ближе к обеду. Какое-то время проворчав, как страшно было засыпать возле Анны, она переключилась на вечеринку. И хоть Фейт было не до веселья, ей бы вернуться домой и поспать без сновидений. Но пришлось идти, ведь она обещала. Во дворе Локвудов стояла большая сцена, на которой играла группа. Людей было столько, что казалось, здесь собрался весь город, а то и больше. — Я найду, где здесь раздают выпить! — Петш кричала во весь голос, пытаясь перекричать музыку. Анна в ответ лишь кивнула, поспешив отойти подальше от сцены. Было слишком громко. Она безразлично окинула взглядом толпу, продолжая идти. С людьми было что-то не так. Почти от каждого пятого веяло холодом. В Мистик Фоллсе неожиданно стало слишком много вампиров. Заметив идущую ей на встречи Елену, манок хотела просто пройти, вот только от одноклассницы не мог исходить могильный холод. — Почему ты… — Здесь скучно, — будничным тоном начала Кэтрин. — Так, что можешь уходить. Уже сейчас, — особенно выделила она два последних слова не переставая улыбаться. — Тебе здесь на глаза не попадался мой бывший? — Да, он точно где-то тут, — Анна едва подавила желание уйти немедленно, нужно было найти Мэд. Нельзя ее оставлять здесь. — Обидно, что эта песня закончилась, — Кэтрин больше не пыталась изобразить улыбку, теперь она смотрела исключительно на сцену. Обернувшись, Анна увидела Никлауса. Он явно сменил стиль, одевшись в джинсы и футболку, но от этого неожиданно появившаяся угроза не стала меньшей. — Всем привет, кто пришел на праздник. Я ждал этого много лет! Теперь Анна уже быстрым шагом шла на поиски подруги. Ещё одного праздника первородного она может просто не пережить.