Попробуй не умереть

      На первом этаже веселились люди на очередном приеме, устроенном Майклсонами. Анна оставалась в своей комнате: для нее были важнее тренировки.       Фейт упражнялась по пол дня, и, в итоге, потраченное время принесло свои плоды. Маленькие крупицы специй точно, а главное быстро, двигались по ее желанию. Их контролировать все ещё было сложно, но превыше всего был результат.       — Прекрасно, — голос Кола прозвучал неожиданно. Манок настолько сосредоточилась, что перестала даже слышать звуки праздника.       — Нет, — Анна видела свои маленькие достижения, но ни разу не чувствовала удовлетворения. — Слишком медленно. Я потратила три месяца, а все ещё плохо концентрируюсь.       Первородный неожиданно бросил вазу с белыми лилиями в стену.       — Что ты делаешь?! — воскликнула ведьма, перепугавшись непонятной вспышки гнева.       — Они даже не дрогнули, — Кол безразлично указал на специи, повисшие в воздухе. — Никогда не недооценивал тебя. Контроль — твоя сильная сторона.       — Это не так…       Мысленно Анна вновь возвратилась в вечер смерти Мэд. С того дня она ни разу не была довольна собственной силой. И пусть ведьма уже искренне может улыбаться Ребекке, с удовольствием ходит с Элайджей на спектакли, но чувство недовольства собой никуда не уходило.       — Я не могу сказать, что ты учишься быстрее всех, кого я знаю… Ведь есть я, — с гордостью раскрыл руки Майклсон, будто презентуя себя.       — Ты великолепен, — с улыбкой произнесла Анна, вернув специи в миску. — Даже без магии, ты все ещё удивительней других, — манок отбросила осколки в сторону, а вот уже начавшие увядать лилии решила поднять с пола лично.       — Я притащил тебе целого человека, — обиженно заявил Кол. На кровати Фейт действительно лежал труп красивой рыжеволосой девушки, одетой в дорогое платье. — Нашел ее, одел, чтобы тебе ничего не пришлось делать. А ты обратила внимание лишь на цветы, которые утром все равно заменит Ник.       Два месяца назад Анна сорвала из сада лилии, они были такими красивыми и поднимали настроение, вот только ещё до полуночи — растения завяли. На следующий она принесла цветы уже с землёй, но они прожили буквально на пару часов дольше. Никлаус сразу заметил, что Фейт чем-то обеспокоена. Когда она рассказала, что расстроена тем, что живое рядом начало умирать быстрее, он решил проблему по-своему. Каждое утро в ее комнате теперь стоял новый букет белых цветов на замену тех, что завяли ночью. Это была приятная иллюзия, заставляющая поверить, что все нормально.       — Прости, я невнимательна, — Анна бережно положила цветы на стол, переместившись в новое тело. — Мне нравится, — ответила девушка, открыв уже карие глаза. — В ней удобно.       — Разумеется, у меня великолепный вкус. Сегодня я познакомлю тебя с новым джентльменом, побудешь с ним милой?       — Я не видела тех троих с которыми общалась прошлых раз, — не сводя подозрительного взгляда с первородного, девушка встала с кровати. — Сегодня их тоже не будет?       Кол пожал плечами с максимально невинной улыбкой, которая у него всегда выглядела обворожительно, но фальшиво. Первородный обратился со странной просьбой: на очередном празднике быть крайне милой с мужчиной, на которого он укажет. Майклсон выбирал лишь приятных молодых людей, поэтому Фейт с удовольствием заводила разговоры с незнакомцами. В собственном теле знакомиться с новыми людьми было сложно, но под чужой личиной и не в своем времени это было даже весело. Следующие два дня Кол был очень доволен, поэтому Мара без задней мысли снова выполняла его просьбу. Вампир каждый день с ней занимался, поэтому плата была ничтожной.       Вот только Анна заметила, что больше никто из новых знакомых ей на глаза не попадался.       — Коул, они живы?       — Двое точно уехали из города. Ну знаешь, у каждого бывает тот миг, когда резко решаешь бросить все и уехать в неизвестном направлении.       Первородному явно было весело, вот только Анне подобное поведение надоело.       — Я не понимаю, что на этот раз не так? Мы три месяца живём почти без скандалов, на семью никто не нападает. Я большую часть времени провожу за уроками выходя куда-то лишь в сопровождении с кем-то из вас. Так, что уже не так с обычным разговором?!       После Мэд ведьме было не до новых друзей. Нынешний устрой был идеален. Она постоянно практикуется в магии, иногда отвлекаясь на кого-то из Майклсонов. Ребекка и Кол довольны, у Элайджи есть постоянное сопровождение, когда он на это соглашается, а Клаус ни разу не сказал, что его что-то не устраивает. Поэтому Фейт искренне не понимала, чем же так сильно кого-то могло задеть банальное общение? Да, это скорее был флирт, но для Майклсонов в этом не было ни капли угрозы. Особенно, когда Ребекка прямо говорила как рада, что подруга развлекается.       — Нет, все прекрасно, — но широкая, почти безумная улыбка Кола просто кричала, что все ещё хуже.       — Я не выйду отсюда, — Анна резко сделала шаг назад, будто вампир угрожал ей. И подобная реакция заставила Майклсона недовольно поджать губы. — Пока ты не объяснишь зачем ты издеваешься за мой счёт.       — Я всегда был высшего мнения о твоих интеллектуальных способностях. Не расстраивай меня так сильно.       Анна опустила взгляд, задумавшись на мгновение.       — Почему Никлауса это бесит? — как подтверждение ее догадки, Кол слабо улыбнулся.       — Я удивлен, что ты действительно не понимаешь. Даже жаль его… немного, — сразу добавил Майклсон с ухмылкой. — Когда Ник так обаятелен, никто не выдерживает и месяца. А ты старательно его отвергаешь куда больше. Поэтому, когда ты крайне мила с какими-то мужчинами, брат очень, — медленно растянул слово вампир с наслаждением. — Раздражен.       — Ты преувеличиваешь… — брови Майклсона сначала поднялись, когда он понял, что ведьма серьезно, а затем парень громко рассмеялся. — Коул, он убивает меня каждый раз, когда в плохом настроении. Последний, вообще за то, что решила уйти.       — А ты ожидала «нормальных» отношений с тем, кто носит фамилию Майклсон? Убийство за попытку уйти, это вообще любимый способ Ника показать, как он дорожит членами семьи. Поэтому, поздравляю, ты дошла к самому высокому уровню любви.       — Он мне не нравится, — честно признала Анна. Потому что для неё это что угодно, но не показатель любви.       — Добро пожаловать в семью, — без капли радости объявил Кол. — Главное не предавать и не пытаться уйти. Остальное прощается, не всегда сразу, но это ты и сама знаешь.       — Ладно, это мои проблемы с Клаусом, — обречённо сказала Фейт, понимая, что у нее будет крайне тяжёлый и рисковый для жизни диалог с первородным. — Но тебе то это зачем? Прошлый раз он как обычно поступил ужасно, но и ты тоже пытался поставить жизнь брата под угрозу. При таком раскладе, злиться уже не одно десятилетие не слишком ли долго?       — Я хочу, чтобы ему было плохо, не из-за того, что в очередной раз пролежал в гробу. Ник связал мне руки, я не могу подходить к ведьмам или устраивать беспорядки. Я держусь сорок лет, — Анна ещё никогда не видела Кола настолько злым. — И буду хорошим младшим братом и дальше, но пусть он тоже не наслаждается жизнью.       — Как он связал тебе руки?       Майклсон никогда не просил прощения и не менялся. Никто из первородных не мог найти на него управу, ведь даже угроза пролежать в гробу века, на него не работала. Ведьма не могла придумать ни одного варианта, чтобы заставить Кола подчиняться, особенно так долго. Это тоже самое, что усмирить Клауса — безумно по своей идее.       — Ник разбудил меня через месяц, — Майклсон сел на кровать. Кол мог говорить беззаботно о самых жестоких ужасах, а тут было видно, что воспоминания ему были неприятны. — В моем гробу было твое тело, уже начавшее разлагаться. Он сказал, что больше не будет меня закалывать. Теперь, Ник начнет приносить твое тело, каждый раз, когда я буду его злить. Даже если на твое возвращение придется ждать столетия. Не волнуйся, — первородный поднял голову. — В этот раз тебя никто не убьёт. Поэтому, давай повеселимся, — широко улыбнувшись предложил парень. Его настроение за секунду изменилось, но Анна так и осталась в стадии ужаса. Иногда она могла их понять, но в половине случаев первородные были «слишком».       — Клаус внизу?       Кол довольно кивнул, подумав, что Мара согласна на условия его игры. Но манок желала вообще закончить этот круговорот игры на чувствах других.       Она быстро спустилась вниз, сразу найдя в толпе Никлауса, ведь рыжие волосы его собеседницы привлекали взгляд.       — Нам нужно поговорить, — сразу заявила Анна, перебив их разговор. Ведьма, стоявшая рядом промолчала, ожидая реакции Майклсона. А тот сначала резко перевел злой взгляд на Фейт, но пробежавшись по лицу он будто узнал Мару в новой оболочке и спокойно кивнул.       — Прошу прощения, Женевьев, судя по всему крайне важный разговор.       — Понимаю, — спокойно ответила ведьма, она сразу отошла назад, но до последнего настороженно смотрела на Фейт.       — Тебя что-то расстроило? — его мягкий тон сейчас лишь бесил Мару. Но девушка сдерживалась, ведь разбираться при толпе людей она не хотела.       — Давай выйдем.       Никлаус без вопросов пошел за Анной на второй этаж ожидая, когда та начнет. Оказавшись в коридоре, который вел к их спальням Фейт наконец остановилась, резко повернувшись к вампиру.       — Ты угрожал моей смертью собственному брату? — из-за того, что она со всех сил пыталась сдерживаться, вопрос получился медленным и фальшиво спокойным.       — А, так вот что тебя взбесило, — Клаус говорил с такой небрежностью, будто это мелочь, о которой недавно напомнили. — Да, у меня была воспитательная беседа, но я даже представить не мог насколько она окажется успешной.       Он улыбался и был горд собой. Подобная реакция выбивала Анну из колеи, ей больше не хотелось кричать, просто развернуться и уйти. Сейчас, предложение Кола сбежать, было как нельзя к месту.       Улыбка начала медленно сходить с лица Клауса. Мара просто стояла и смотрела на него. Непривычно карие глаза были полны разочарования. А после, она тяжело вздохнула и, покачав головой, решила уйти.       — Я просто угрожал ему, — первородный схватил ведьму за руку, но Анна на него больше не смотрела. Она остановилась со все также опущенной головой. — Брось, я не стану тебя убивать из-за его вины.       — Да, ты убьешь меня из-за плохого настроения, — пристальный взгляд ведьмы стал холодным, как лёд. — И у меня нет надежд на твой счёт. Ты сказал, что я наивнее Элайджи, но… я знаю, что Ребекка может измениться, а Коул просто существует эти годы. Как, видя такого брата, ты можешь быть в хорошем настроении?!       — Он меня предал, я наказал его соответствующе…       — Нет! — перебила Майклсона Анна. — Он хотел уйти, потому что вам всем на него наплевать. Вы проигнорировали его крики и не позволили. Сколько раз ты говорил, что тебе дорог брат? Возможно, ты показывал свою любовь действиями? Например, регулярно засовывая в гроб или обещая подарить труп друга? Я даже не представляю, насколько сильно он должен был вас любить и как отчаяться, что лишь на восьмом веку попытался сбежать! Я не хотела к вам возвращаться после того, как ты меня убил из-за слов о свободе. Для меня это было последней каплей. Поэтому не нужно говорить, что брат тебя предал. Ты незаслуженно получал его верность все это время. Даже Майкл, каким бы отвратительным отцом не был, с Коулом так не поступал.       — Не смей нас сравнивать, — хватка моментально стала приносить боль. — Я лучше, чем Майкл. Он был жесток и вечно недоволен. Ты пробыла тогда с нами недолго и не знаешь, через что я прошел. И как сложно было веками защищать нашу семью, — его голос начал срываться на крик. — Я усыплял брата не просто так, и каждое наказание было заслуженным!       — Майкл считал точно также, избивая тебя, — спокойным тоном произнесла Анна, и первородного будто окатили ледяной водой. — Не припомню, когда он спокойно говорил с тобой, думая, что ты совершил ошибку. Но у тебя были шрамы и синяки, а у Коула дыра в груди от уроков любимого брата. Мне же вырывали сердце, разрывали шею и пробивали лёгкое. Это тоже были уроки от тебя которые оценит Майкл, — хватка на руке стала слабеть, и ведьма воспользовалась этим, вырвавшись. — Я не заслужила того, что ты со мной сделал. Я никогда не отворачивалась от твоей семьи и всегда помогала, а как в награду — каждый раз умирала от твоих рук. А теперь моя жизнь стала платой за хорошее поведение твоего брата. Ведь просто поговорить и сказать, что он такая же важная часть семьи, — это так невероятно сложно! — глаза Анны становились влажными от слез, но она ещё держалась, чтобы не заплакать при нем.       — Сложно быть милым и всепрощающим, после всего, что произошло.       — Не смей оправдываться прошлым. Майкл отвратителен, и я буду искренне рада, когда ты его убьешь. Каждый, кто нападает на семью, должен быть наказан так жестоко, как только пожелаешь. Но твое прошлое, каким бы ужасным оно не было, ни капли не оправдывает боль, причиненную мне или семье, которые предпочли брата родному отцу. Никто не должен переживать того, что пережил ты. Но за что я должна терпеть боль? Почему ты считаешь, что моя смерть — это нормально? — под конец голос Фейт стал совсем надломленным.       — Я не был серьёзен, мне просто нужно было, чтобы Кол слушался.       — И что это меняет? Даже если это была ложь, что она изменила? — повторила свой вопрос Анна, но Никлаус продолжил молчать. — Коул наконец за долгое время увидел, что брат его любит? Все мои смерти резко стали безболезненными? Я могу быть уверена, что ты меня не убьешь, потому что я что-то скажу не так?       — Да, — это был единственный вопрос, на который у первородного был ответ.       — Нет, — грустно улыбнулась Анна. — Потому что я имею право на желания, только пока они не идут в разрез с твоими планами. Я даже сейчас удивлена, что все ещё жива. Ты принимаешь все как должное, наплевав, что причиняешь боль, но почему-то искренне удивляешься, что люди, доведенные таким отвратительным отношением, отворачиваются. Не подходи ко мне! — со злостью воскликнула ведьма, когда первородный сделал шаг к ней. — Я тебе не доверяю.