В Sochi всегда солнечно

На утро Льюис проснулся не в настроении. Его раздражали все. Начиная от не во время заявившейся в номер горничной и заканчивая приставучей Анжелой, что бегала за гонщиком все утро. Она упрямо хотела что-то ему рассказать, только Хэмилтон не хотел слушать, погруженный в свои мысли. Он был зол на Полину и за ночь эмоции не утихли. Она подозревала его и не слышала ответов. В конце концов Льюису надоело оправдываться и он попросил ее уйти. Полина ушла, оставив британца один на один с мыслями. А их было много. Начиная от ситуации на автодроме и заканчивая взаимоотношениями с Полиной. На этом Гран-При творится неизвестно что такое. Все подозревают друг друга и это подрывает доверие между участниками, что сильно бьет по нервной системе. А тут ещё недоверие Полины. Хотя до этого они мирно и почти по-дружески строили догадки, пытаясь разгадать тайну камер. Льюису нравилось сидеть с Полиной, есть пиццу и делиться мыслями. Ровно до тех пор, пока она не стала его обвинять. Вспыльчивый гонщик не стал терпеть недоверия и выставил девушку за дверь глубокой ночью. Только когда эмоции поутихли, он подумал, что поступил опрометчиво. Не стоило отпускать ее одну столь поздно. Ведь, как показала жизнь, она могла вляпаться в историю на ровном месте. А тут и поздняя ночь, и сомнительные события на автодроме. Кто знает, куда она могла направиться после него. Полночи Хэмилтон не спал. Вертелся в постеле и надеялся, что с его гостьей все будет в порядке. Проверить это у него не было возможности. К своему удивлению, он поймал себя на мысли, что переживает за девушку и это чувство оказалось столь неожиданным, что ещё больше разозлило его. Поэтому утром, все ещё злясь на Полину, теперь и за доставленное волнение, Льюис никого не хотел видеть, боясь сорваться. От Анжелы он скрывался, ныряя с головой в бассейне. В итоге помощнице надоело бегать за своенравным подопечным и она бросила в след удаляющейся под водой спине: — Тогда я скину информацию тебе не почту! Советую прочитать до появления на квалификации! Не дождавшись ответа, Анжела оставила Хэмилтона одного, чему он был рад. Завершив необходимую тренировку в бассейне и спортзале, Льюис быстро покончил с завтраком, стараясь не попадаться на глаза людям, и отправился в Олимпийский парк. Открывать почту гонщик и не подумал, попросту забыв об этом. Всю дорогу его мучило чувство вины за то, что он выгнал Полину. Он не простит себе, если с ней что-нибудь случится. Льюис старался успокоить себя мыслями, что все в порядке и странное предчувствие чего-то нехорошего— всего лишь плод его воображения. В день квалификации людей значительно прибавилось не только на трибунах и на территории парка, но и на автодроме. Конференц-залы, моторхоумы и прочие помещения заполнены людьми. Хэмилтон заглянул к ребятам из Формулы-2, у которых шла гонка в самом разгаре. Ничего интересного для себя Льюис там не увидел, не стал отвлекать людей и отправился на поиски команды. Бесцеремонно растолкав зевак, Льюис пробрался к механикам и инженерам. Тото среди них не было. Зато присутствующие беззаботно шутили и смеялись. От вчерашнего подавленного настроя не осталось и следа. Лишь Боттас был мрачен и задумчив. — Валттери, что тут опять твориться?— обратился к напарнику Льюис. — А ты не знаешь?— изумился тот. В ответ Хэмилтон лишь покачал головой,— Я не знаю подробностей, но вроде нашли того, кто установил камеры и выложил съемку в интернет. — Что?—подскочил на месте Льюис. — Точно не знаю. Мне так Анжела сказала. Спроси у неё. Я рад тому, что мы ни причём и можем спокойно выступать. Покинув Валттери, Льюис вытащил смартфон и поспешно открыл почту. То, что Анжела пыталась показать ему все утро теперь стало важно. В папке «входящие» среди множества спама, рекламных предложений Льюис отыскал сообщение от помощницы и быстро открыл. Первый документ содержал видео. Видео, снятое теми самыми камерами. Что происходило в боксах Феррари было как на ладони. Разве что звук оставлял желать лучшего. И то, Льюис посочувствовал коллегам. Ведь все, что должно быть скрыто от посторонних глаз, теперь мог увидеть каждый. Льюис открыл второй документ. Им оказалась вложенная в письмо ссылка на интернет - издание, в котором подробно описывалось и расшифровывалось происходящее у Феррари. Чем больше Хэмилтон читал, тем больше холодел. Возможно, мог бы и побледнеть, если бы цвет кожи позволял. Статья содержала подробный пересказ разговора, технические характеристики болида и тактику команды на соревнование. Льюис понимал, для Феррари это крах, провал. Теперь любой желающий мог ознакомиться с этой секретной информацией. Финальная гонка уже завтра и как быть команде Льюис не представлял. Либо они полностью все изменят, либо снимут своих пилотов с соревнования. Чтобы сделали на их месте Мерседес, Хэмилтон даже думать не хотел. Слишком мало времени на полную переподготовку, а использовать старую стратегию нет смысла, так как остальные участники откорректируют свои действия. Льюис искренне сочувствовал соперникам и твёрдо решил для себя, что не будет использовать полученные знания против них, чтобы там не говорил Тото. Полный праведного гнева, Льюис отправился в сторону моторхоумов Феррари, решив предложить свою помощь в поимке злоумышленников. Первым Хэмилтон нашёл Себастьяна. Отлично, он подойдёт. Нужно предложить потребовать от интернет- газеты написать опровержение и вообще удалить статью. И так поступить с каждым ресурсом, что разместит у себя эту информацию. Поравнявшись с соперником, Льюис вывалил на того свои мысли. Феттель встретил слова пилота Мерседес с сомнением и уставился на него тяжелым взглядом. — Ты сдурел, что ли, Хэмилтон? Ты являешься к нам и предлагаешь помощь? Ты думаешь, мы не знаем, что все это дело ваших рук? От такой реакции Льюис опешил, не зная, как реагировать. Затем выдавил: — Мы тут совсем не причём, Себ. — Как бы не так,— произнёс Феттель, еле сдерживав гнев,— Ты предлагаешь помощь в поиске злодея, а ты разве не знаешь, что ее давно уже задержали? — Ее?— холодный пот и страшная догадка прошибли британца насквозь. — Да, твою подружку,— почти злорадствуя, ответил Себастьян. — Что?— только и смог произнести Льюис. Феттель не стал утруждать себя пояснениями, злорадно улыбаясь, немец ушёл в сторону своей команды. Очевидно, конструктивной беседы с Феррари у Хэмилтона не получится. Стремясь получить больше информации, он отыскал Анжелу, так как Тото нигде не было видно. — Где все?— накинулся гонщик на помощницу. — Льюис, мне очень жаль...— сочувственно протянула девушка. От ее напускной печали британца замутило и он ещё больше забеспокоился, что проявлялось нервным поведением и агрессией. — Что здесь, черт побери, твориться?— требовал ответов Хэмилтон, грозно нависая над Анжелой,— Где все? Помощница прекрасно знала вспыльчивого гонщика, знала, что лучше его не злить, поэтому не спешила рассказывать дурные новости. Неизвестно как он их воспримет. Поэтому предпочла ответить на последний вопрос: —Мистер Вольфф в офисе начальника службы безопасности. Опять приехали все шишки. Сжав кулаки и челюсти, Хэмилтон отправился к знакомому офису. Ему нужно знать, что случилось и причём здесь Полина. Отчего-то это было важно. Важнее квалификации. И Льюис не отдавал отчета— почему. Он подошёл к офису как раз в тот момент, когда из него выходил Тото с коллегами из Феррари. Увидев своего лучшего пилота, Тото приветствовал его: — Льюис! Хэмилтон не заставил себя долго ждать и, быстро поравнявшись с мужчинами, спросил: — Что происходит, Тото? Я видел статью и ролик в интернете. Что это значит? — Это значит, что злоумышленники усложнили нам гонку,— ответил командир Феррари, тяжело взирая на Хэмилтона,— Но, если кто-то думает, что мы откажемся от участия, то этому не бывать. — Мерседес очень надеется на ваше участие,— откликнулся Тото,— Феррари наши хорошие друзья и в тоже время соперники. Я повторюсь, мы хотим соревноваться честно. Ведь так, Льюис?— Тото выразительно посмотрел на британца. В ответ Хэмилтон профессионально улыбнулся и ответил, так, как от него ожидали: — Совершенно верно. Я до сих пор не понимаю, что твориться на этом Гран-При. Тото, объясни мне! Вольфф отвёл Хэмилтона в сторону, извинившись перед мужчинами, и произнёс: — Ночью в Интернет слили всю информацию, что успели записать камеры до того, как их сняли. Анжела должна была тебе сообщить. — Она сообщила,— подтвердил Льюис,— Это ясно. Я не понимаю, что теперь происходит? Феттель разговаривать с нами не хочет, во всем обвиняет меня. — Потому что выяснилось, виновна девушка, которую ты таскал за собой. Я не понимаю, откуда ты ее знаешь? Льюис догадывался, что нечто подобное услышит и все равно не был готов. Он не верил в причастность Полины, хоть и злился на неё за необоснованные обвинения. — Я знаю ее столько же, сколько и остальные. Мы познакомились в первый день на питлейн, когда я нашёл ее без сознания у наших боксов. Это правда, Тото. И я не верю, что она в этом замешана. — Тем не менее, факты говорят об обратном,— невозмутимо ответил Тото,— Выяснили, что файлы были отправлены с ее компьютера этой ночью. Значит, это она установила камеры и обнародовала информацию с них. Хоть и не признаёт этого. — Постой,— перебил Льюис,— Сегодня ночью? Этого не может быть! Тото, где она? Где Полина? Что они с ней сделали?— страх за девушку затмевал разум, но Льюис старался мыслить ясно. Ему до боли в груди хотелось видеть ее. Убедиться, что она в порядке. Сбитый с толку странным поведением британца, Вольфф ответил: — Ее сейчас выведут и отправят в полицию. — Нужно этому помешать! Тото, она не виновна!— прокричал Хэмилтон и бросился в здание. — Откуда тебе знать?— в след ему недоверчиво крикнул Тото и поспешил за ним. Льюис успел как раз вовремя. Когда толпа людей в скучных костюмах выходила из кабинета начальника службы безопасности, когда охрана выводила Полину. Сердце гонщика сжалось при виде несчастной девушки со скованными за спиной руками. Она шла, не сопротивляясь, низко опустив голову, скрыв лицо от вездесущих камер распущенными волосами. — Стойте! — крикнул Льюис, привлекая внимание толпы. Вольфф только покачал головой, но останавливать гонщика не стал. — Стойте!— Хэмилтон протолкнулся к Полине. Ему даже не помешали охранники, которых он нагло растолкал,— Вы совершаете ошибку! Она не виновна,— Льюис отмахнулся от назойливых секьюрити и повернулся к начальнику безопасности . Увидев на своём пути пилота Мерседес, тот обреченно вздохнул. Опять. И ведь он не мог проигнорировать или отправить его в полицию. В любом случае, Хэмилтона придётся выслушать. Видимо, у того есть какая-то информация. Не стал бы мировой чемпион привлекать столько внимания просто так. Да и игнорировать иностранную звезду не принято. Все же, начальник предпринял попытку избавиться от назойливого чемпиона: — Мистер Хэмилтон, мы разберёмся. Гонке и тем более Мерседесу ничего не угрожает. Мы все решим. Вы можете готовиться к квалификации, если у вас нет важной информации. — В том-то и дело, что есть!— воскликнул Льюис, вовсе не замечая ярких вспышек фотокамер. Он видел перед собой только службу безопасности и желал оказаться как можно ближе к Полине. В голове билась единственная мысль— ее нужно защитить. Он все же поравнялся с девушкой и положил ладонь на ее плечо. От прикосновения она вздрогнула и подняла голову. Полина была истинной женщиной: вспомнив, что ужасно выглядит, она захотела отстраниться, скрыться от глаз Льюиса. Ей не хотелось, чтобы он видел ее в таком состоянии, но Льюис крепко сжал плечо, не давая пошевелиться и продолжил, глядя на весь состав службы безопасности: — Полина не могла ничего выложить в Интернет, потому что провела эту ночь со мной. Льюис замолчал и на лестнице наступила звенящая тишина. Такого услышать никто не ожидал. Лишь Полина ещё ниже опустила голову. Неизвестно, что лучше, быть обвинённой в преступлении, которого не совершала, ведь рано или поздно правда всплывает, или же испытать осуждающие взгляды людей, узнавших, с кем она провела ночь. Она прекрасно представляла, что нарисует воображение этих людей. Если учесть, что признание Хэмилтона произошло на десятки камер, то догадки, сплетни будут иметь место и неизвестно, что придумают для широкой публики журналисты. Полине было неловко и стыдно, хоть она ничего не совершала плохого. От признания Льюиса оторопели все, включая Тото Вольффа. Он знал, что Хэмилтон способен завести интрижку в гоночный уик-энд, только это обычно происходило после гонки. Что же изменилось в этот раз? Да и не в его стиле было выставлять свою личную жизнь на всеобщее обозрение. С Хэмилтоном он обязательно разберётся, но позже, а пока нужно сделать все возможное, чтобы пикантная информация не попала в газеты. Если Льюис сейчас не думает о своём имидже, то в будущем он точно скажет спасибо Вольффу. Проворно окружив себя своими людьми, Тото оттеснил в сторону от гонщика толпу зевак, журналистов и ещё каких-то людей. Послав начальнику службы безопасности прожигающий взгляд, капитан Мерседеса произнёс: — Предлагаю обсудить новую информацию наедине. В ответ тот слабо кивнул и впустил узкий круг людей в ближайшее помещение, захлопнув дверь перед любопытной толпой. В кабинете руководитель безопасности устроился за столом, Вольфф расположился в мягком кресле, окружённый своей охраной и несколькими инженерами. В сопровождении двух полицейских Полину усадили на жесткий стул, а Льюис и пара следователей остались стоять. — Значит, вы утверждаете, что девушка всю ночь провела с вами?— сложив пальцы домиком и уперевшись локтями в стол, спросил начальник безопасности. — Девушку зовут Полина,— посчитал своим долгом напомнить Льюис,—И да, она с вечера и до раннего утра была со мной,— он подробно описал события предыдущего вечера и заключил,—Так что в момент отправки видео мы с Полиной у меня в апартаментах ломали головы, кто бы мог установить камеры. — Кто может подтвердить ваши слова? — Думаю, ночной портье. И камеры наблюдения отеля,— вскинул уверенный взгляд Льюис. — Мы все проверим,— кивнул начальник и отдал приказ исполнять одному из следователей, который тут же покинул комнату. —Вы опять утаили от следствия важную информацию, Полина,— обратился он к девушке,—которая напрямую касается вас. Полина опустила голову и тихо произнесла: —Я не думала, что мистер Хэмилтон согласиться подтвердить мои слова. —Почему?— ответ интересовал всех присутствующих, но Полина не спешила отвечать. — Потому что мы немного поссорились,— от двери ответил за неё Льюис и поймал на себе заинтересованные взгляды всех, кроме девушки. —Из-за чего этим двоим ссориться?— почти про себя изумился Тото, разглядывая невзрачную на его взгляд девушку. Вопрос Вольфф вслух не задал, зато его в точности повторил следователь и Хэмилтон с готовностью ответил: — Полина хотела знать правду: причастен ли я лично или Мерседес в целом к ситуации с камерами. По сути, рискованно было задавать такие вопросы, находясь со мной в одной комнате— вдруг бы я оказался злодеем,— Льюис усмехнулся, вспоминая. — Что за глупые предположения?— с негодованием воскликнул следователь, ярый поклонник гонщика. — Вообще-то нет,— возразил как ни в чем ни бывало Льюис,— Она заслуживает знать правду, если учесть, что с завидным постоянством именно ее обвиняют в преступлениях, которые она не совершала. — И что же вы ответили?— заинтересовался начальник безопасности. —Прошу прощения,— прервал интересную беседу Вольфф,— У нас квалификация вот-вот начнётся, поэтому, если мы закончили и выяснили, что девушка невиновна, можно мы пойдём готовиться? Следователь и руководитель службы безопасности встрепенулись и согласно закивали: — Конечно, можете идти. Снимите с девушки наручники, она свободна. Только прошу помнить, расследование продолжается. Вся честная компания покинула офис службы безопасности через запасной выход, указанный секьюрити, дабы избежать встречи с назойливыми журналистами. Полина направилась было в сторону главного выхода, но увлекаемая настойчивым Хэмилтоном, вышла вместе со всеми со стороны моторхоумов команды. Со стороны боксов были слышны возбужденные голоса, шум моторов, команды и их пилоты были готовы к квалификации. Разве что главный гонщик Мерседес отсутствовал на своём месте, чем заставлял инженеров и Анжелу нервничать, так как телефон пилота не отвечал на настойчивые звонки. Анжеле повезло, когда она случайно увидела появившуюся на автодроме толпу, среди которой ее цепкий взгляд уловил знакомые силуэты Тото и Льюиса. Сбросив ненужный звонок, ассистентка подбежала к главе Мерседес. Не замечая суеты вокруг, Хэмилтон развернул к себе Полину, которая стремилась поскорее исчезнуть. — Когда ты уже перестанешь попадать в истории?— улыбаясь, задал вопрос Хэмилтон. Он хотел всеми доступными средствами удержать ее рядом. — Я не просила меня выручать. Я бы справилась сама,— гордо вскинула голову Полина. — Без моих показаний это заняло бы больше времени,— гнул свою линию упрямый гонщик. Крыть было нечем и Полина промолчала. Не дождавшись ответа, Льюис взял обе руки девушки в свои и, заглянув в голубые глаза, спросил: — Ты ведь правда не делала того, в чем тебя обвиняют? — Ты мне не веришь?—вопросом на вопрос ответила Полина почти шепотом. —Верю. Поэтому хочу найти настоящего преступника, чтобы ни у кого больше не было сомнений в твоей невиновности. —Ты не должен этого делать,— возразила Полина. Попытка освободить руки оказалась тщетной и она перестала пытаться. — Не должен, но я хочу. — Тебе нужно сосредоточиться на гонке. С нарушителями разберётся служба безопасности. — Я вижу как они разбираются,— проворчал Льюис. Он хотел продолжить, но возникший из ниоткуда Тото прервал беседу: — Льюис, надо идти. Квалификация уже началась, Валттери уже на трассе и тебе пора. —Уже иду, одну минуту,— откликнулся гонщик, не отпуская рук девушки. Он не замечал, как его пальцы нежно гладили натертую металлическими наручниками кожу запястьев Полины. Зато Тото видел все и это ему не нравилось. — Льюис, идём,— поторопил он. — Я вынужден просить тебя вновь подождать. Пожалуйста, не уходи и после квалификации ты все расскажешь и мы придумаем, как быть,— обратился Хэмилтон к девушке. — Никаких «придумаем» не будет!— воскликнул рядом Вольфф,— У тебя гонка впереди! — Твой начальник прав,— кивнула Полина. — Ты просто не уходи, ладно? Я не хочу, чтобы ты вновь куда-нибудь вляпалась,— не обращал внимание на здравый смысл Льюис. — Пойдём,—Тото потянул гонщика в сторону от девушки, но тот лишь отмахнулся, выпустив ее руки из своих. Полина тут же спрятала их в карманы кофты. —Пообещай мне, что когда я вернусь, то застану тебя в боксе?— вновь обратился Хэмилтон к Полине, раздосадованный потерей контакта с ней. И уже, увлекаемый Вольффом и механиками, попросил,— Анжела, присмотри за ней. В ответ помощница лишь неопределённо улыбнулась, а Полина вдруг неожиданно произнесла: — Ты не ответил на вопрос. По ее глазами Льюис хорошо понял, что она имеет в виду. Для неё вопрос, заданный ночью в его апартаментах так и остался открытым и ответ также важен, как для него ее присутствие рядом. Остановившись, Хэмилтон произнёс слегка раздражённым тоном: — Сколько раз я должен доказать твою невиновность, чтобы ты поняла— я не зло? — Простого «я не причём» было бы достаточно,—но он не услышал ее тихого ответа. В сопровождении своей команды Хэмилтон поспешил к боксам Мерседес, чтобы забыться на трассе.