В Sochi всегда солнечно

Вопреки всем ожиданиям, квалификация меня затянула. Анжела проводила на пустую трибуну для особенных гостей и по-началу я хотела уйти, не дожидаясь окончания квалификации, но рев моторов, шум трибун, красивые спортивные болиды заставили остаться. С замиранием сердца я каждый раз провожала взглядом серебристую машину Хэмилтона, с интересом наблюдала за красным быстрым болидом Феррари, которые как ни в чем ни бывало боролись за место у стартовой решетки. Им это удалось! Талантливый Шарль Леклер отвоевал поул у Хэмилтона. Льюис был уверен в своих силах и в своей агрессивной манере езды и все же молодой Леклер оказался быстрее. Третьим по итогам стал второй пилот Феррари — Себастьян Феттель. Я следила за ребятами и была рада за них. Завтра на гонке у них будет преимущество. И сейчас это было единственное, что занимало мои мысли. Легкая борьба на трассе вытесняла из головы все недавние негативные события, отодвинув их на второй план, но как только результаты были объявлены, проблемы вновь всплыли в мозгу. Досмотрев квалификацию, я решила действовать по назначенному мной плану. В нем не было места никому, кроме меня. Если в событиях последних дней упрямо обвиняют меня, хоть я и не причём, то мне и разбираться с этим, доказывая невиновность. И уж точно не Льюис Хэмилтон должен мне помогать. У британского гонщика сейчас есть дела поважнее. Как бы не хотелось продолжать общение с ним, я не могла вновь впутывать его в свои дела. Как я сама оказалась втянутой в столь сомнительные события для меня оставалось загадкой. Я успела почти дойти до выхода, как услышала за спиной английскую речь, к которой уже привыкла: —Куда это ты собралась без меня? Мне ничего не оставалось, как обернуться. Просто уйти не хватило духу, да и Хэмилтон вряд ли бы позволил— такова его натура— всегда добиваться и получать желаемое. В данный момент он хотел получить ответ. Я посмотрела на уверенного в себе мужчину все ещё в форме пилота и поймала на себе смеющийся взгляд. Что его веселило было непонятно. Мне вот не до смеха и вряд ли второе место на старте это то, к чему он стремился. Высокомерный взгляд темных глаз прожигал насквозь, не давая собраться с мыслями. Было ощущение будто мозг меня покинул, оставив разбираться с британским чемпионом самостоятельно. А когда он сделал шаг ко мне, я отступила назад. До сих пор не понимаю, почему так поступила. Мое движение не укрылось от Льюиса и он остановился. — Ты боишься меня?— с удивлением в голосе предположил Хэмилтон. — Нет,— с трудом выдавила я. Это провал. Нужно уходить скорее, но чем дольше я смотрю на него, тем больше хочется остаться, продлить этот странный диалог, которого бы не было, если бы я не осталась на квалификацию. — Ты все ещё думаешь, что я причиню тебе вред?— продолжал гадать Льюис. Удивительно, но я почувствовала в его голосе грусть,—Послушай, Полина, ты можешь мне не верить, но я говорю правду. С самого начала на Гран-При Сочи все пошло не так. Я не должен был ходить на автодром той ночью, но мне нужно было осмотреть трассу, пройти по ней. Ты не поймёшь скорее всего, мне нужно было это сделать. Можешь считать, что это мой новый ритуал перед гонкой. Я действительно так раньше не делал, а в этот раз почувствовал, что должен быть не на вечеринке, а именно на трассе. Понимаю, мои слова звучат странно и мистически, только так все и было. Льюис говорил задумчиво, смотря себе под ноги, тщательно взвешивая слова. От высокомерия не осталось и следа, передо мной стоял человек, нуждающийся в понимании, но не уверенный, что получит его. — Я верю тебе,— тихо произнесла я. Хэмилтон поднял голову и с надеждой посмотрел на меня, а я, собравшись с духом, продолжила, чувствуя, что нам двоим это надо: — Если бы не твоё неожиданное желание посетить автодром вечером, неизвестно, чем для меня закончилась моя собственная спонтанная прогулка. Возможно, я бы лежала сейчас рядом с охранником или...—я сглотнула, представив, где могла быть, если бы удар по голове оказался сильней,— Вполне возможно, ты спугнул злоумышленников и мне повезло. Я слабо улыбнулась и Льюис сделал тоже самое, но подходить ко мне не спешил. Я же ощутила сильную необходимость быть ближе. Поэтому сама подошла к нему: — Я знаю, ты не зло.— совсем осмелев, я коснулась его руки. Льюис не отстранился, наоборот, вложил свою руку в мою ладонь,— Ты каждый раз оказываешься рядом и волшебным образом выручаешь меня, но мои проблемы тебе не нужны. Я разберусь сама. Тебе стоит думать о завтрашней гонке. Это куда важнее. Вместо ответа Хэмилтон уверенно взял обе мои руки и поднял повыше. Он провёл большими пальцами по красным линиям на запястьях и его лицо исказила гримаса боли, как будто он испытал те ощущения, что и я, когда металл впивался в кожу, причиняя болезненные ощущения, а я боялась попросить ослабить наручники. Льюис крепко зажмурился, а потом распахнул глаза и произнёс: —На этот раз я буду рядом. Стоит только потерять тебя из виду, как что-то нехорошее происходит. Пора заканчивать с этим и найти настоящих преступников. Так что возражения не принимаются, я в деле,— прежний самоуверенный и несносный Льюис Хэмилтон вернулся,— С чего начнём? — Для начала тебе стоит переодеться. В своём модном комбинезоне ты будешь привлекать слишком много внимания,— красноречивым взглядом окинула я фигуру Льюиса. — Ты права. Идём со мной,— британец потянул меня за собой, схватив за руку. — Я могу подождать тут,— предложила я, но Хэмилтон не желал слушать возражений: — Ну уж нет. Ты идёшь со мной. Кто знает, что с тобой может приключиться в мое отсутствие. Спорить с упрямым Хэмилтоном я не стала— бесполезно. Мы плутали по запутанным коридорам паддока, пока Льюис не втолкнул меня в одну из комнат. Как он нашёл ту, что была нужна, я не поняла. Для меня эти полутемные коридоры казались одинаковыми. — Заходи,— пригласил Льюис и, пропустив вперёд, зашёл следом. Закрыв дверь, он на ходу расстегнул комбинезон и проворно снял с себя. Я неловко отвернулась, стараясь открыто не пялиться. Хоть, признаюсь, очень хотелось. Также я понимала, что никто не давал мне на это право. А Льюис, как ни в чем не бывало, продолжал говорить, шурша одеждой: — Ты правильно отметила, в форме Мерседес темный парень на улицах города смотрелся бы ярко. Кто-нибудь может узнать и затруднить расследование. — Ты недооцениваешь Сочи. Это город-курорт, где много отдыхающих, здесь легко затеряться,— ответила я, гипнотизируя стену перед собой. Наискучнейшую стену белого цвета. За спиной происходило что-то более интересное, но я не рискнула обернуться. Ровно до тех пор, пока Хэмилтон не возвестил: — Все, я готов. Каков план ? — Тебе точно не нужно готовиться к гонке?— на всякий случай ещё раз уточнила я, разглядывая Льюиса. В белой футболке с логотипом команды и в синих джинсах он был неотразим. От любования меня отвлёк голос Льюиса: — До обсуждения тактики есть время и давай не будем его терять. — Хорошо,— сдалась я, — Тогда поехали ко мне. — Вот это поворот!— удивленно воскликнул Хэмилтон,— Мне нравится! Глаза его искрились, а губы задорно улыбались, но я поспешила разочаровать: — Это не то, о чем ты подумал. Нужно съездить ко мне и поискать ноутбук. — Аааа, понятно,— улыбка сползла с лица Льюиса,— Заодно ты переоденешься. — Что?— не поняла я, выходя из моторхоума. Следуя за мной, Льюис пояснил свою мысль: — Не хочу ни на что намекать, но ты три дня уже в одном и том же... — Ну прости, у меня как-то не было возможности привести себя в порядок,— огрызнулась я. Конечно, он прав, девушке не пристало ходить в одной одежде столько дней,— Мне, знаешь ли, каждый раз кто-то мешает. Сегодня, например, когда я приехала под утро домой, то обнаружила там засаду из полиции. Так, что о смене платья и речи не шло. — Кстати, ты так и не рассказала, что случилось? И, прости, если обидел. Не хотел. — Все нормально. Сейчас сядем в поезд и я все расскажу. — Поезд?— остановился Хэмилтон,— Зачем? — А как мы доберёмся до общежития по-твоему? — На машине,— просто ответил Льюис,— Ты забыла, у меня есть Мерседес. Действительно, как можно было забыть? Вздохнув, я последовала за мужчиной на парковку. Устроившись за рулём, Хэмилтон посмотрел на меня, занеся палец над сенсорным экраном навигатора: — Диктуй адрес. Я покорно выполнила просьбу, но ничего не произошло. Льюис ещё более внимательно уставился на меня и сказал: — Я не понял ни слова. — Может, лучше я поведу?— предложила я, чувствуя своё превосходство,— Тут не далеко. — А ты сможешь?— с сомнением спросил британский гонщик. — Давай проверим,— азартно предложила я. К моему удивлению, Хэмилтон легко пустил меня за руль, предупредив: — Только ради всего святого, не убей мою малышку. — Будет выполнено,— уверено улыбнулась я. Оказавшись на водительском сидении, я ощутила всю прелесть дорогой машины. Кожаная обивка сидения приятно обволакивала тело, гладкий руль в кожаной же оплётке и я уже не говорю о наслаждении управлять такой дорогой машиной, что слушается тебя, беспрекословно выполняя любые манёвры. Я уверенно вела автомобиль, стараясь быть осторожной, и получала истинное удовольствие от процесса. Льюис расслабленно расположился на пассажирском сидении и не мешал мне наслаждаться. С разговорами и расспросами не лез, рассматривая город в окно. Он не задавал вопросов вплоть до того, пока мы не припарковались в тихом дворе общежития. — Ну как?— зная ответ, спросил Хэмилтон, получая ключи от машины. — Великолепно,— с придыханием ответила я. Льюис хмыкнул и натянул бирюзовую кепку на глаза. Сначала я подумала, что весь такой в символике своей команды он будет бросаться в глаза и уже хотела было отчитать недальновидного британца, как увидела в коридоре общежития человек пять в аналогичных одеждах и прикусила язык. Единственный человек, который выделялся из окружающей массы это я. Нужно обязательно переодеться. Открыв дверь своим ключом, я вошла первой. То, что я увидела в комнате было ужасно. Там царил жуткий беспорядок и настоящий разгром. — Что тут произошло?— удивился Льюис, заглядывая мне через плечо,— Кажется, здесь что-то искали. — Да, сначала преступники, потом полиция,— печально ответила я, поднимая с пола свои часы. — Как думаешь, что искали?— спросил Хэмилтон. — Ноутбук,— выдохнула я,— и они успешно его нашли, затем отправили видео и унесли с собой. — Сочувствую,— прошептал в самое ухо Льюис, от чего я вздрогнула. Это не укрылось от его внимательного взгляда и он раздраженно спросил: — Ты какая-то нервная. Все в порядке? — Как сказать. В моей комнате бардак, ноут украли, обвинили в преступлении, да ещё и выселили из общаги. С чего не быть нервной? Не дожидаясь ответа, я прошлась по комнате. Она была очень маленькой, поэтому мне повезло жить в ней одной. Хотя, благодаря последним событиям, я вовсе тут и не жила. Даже вещи толком не распаковала и теперь они валялись по всей комнате, раскиданные преступниками. Вздохнув, я стала их собирать. Это нехитрое занятие не потребовало много времени, я всего лишь сложила свои вещи в рюкзак, что без ноутбука стал значительно легче. Нет смысла наводить порядок в комнате, куда я больше не вернусь. Все время, пока складывала вещи, Льюис молча стоял в дверях, не мешая, а потом и вовсе вышел, давая возможность переодеться. Когда я закончила, Льюис нашёлся в коридоре. — Нужно отдать ключ коменданту,— предупредила я. — У тебя не много вещей для девушки,— заметил он, оценивая размеры рюкзака. — Мне не нужно много на четыре для,— ответила я, закидывая сумку на плечо. — Позволь мне,— предложил Хэмилтон, забирая рюкзак. В ответ я лишь пожала плечами —Ты так и не рассказала, что произошло,— напомнил Льюис, когда мы вернулись к машине. От коменданта никакой информации получить не удалось. Он никого не видел и не слышал. — Ты уже все знаешь. Когда я пришла в общежитие после того, как...,— я запнулась, вспоминая события в пентхаусе,— как мы повздорили и ты... предложил уйти, то в комнате уже была полиция. Ноутбук к тому времени исчез, а видео с камер отправлено в интернет. Я никак не могла этого сделать, так как была с тобой и без ноута. Он оставался в комнате. — Значит, кто-то целенаправлено подставляет тебя,— произнёс Льюис. — В это не хочется верить,— опустила глаза я. — Но это самое разумное объяснение того, почему ты всегда получаешься виновной. У тебя есть враги? Вопрос Хэмилтона застал меня врасплох и я вспылила: — Какие враги? Меня тут никто не знает! Я приехала на Гран-При из Ростова три дня назад! Кому я успела насолить? — Видимо, кому-то успела,— улыбнулся Хэмилтон. — Ты издеваешься?— серьезно посмотрела на него я. — Немного. Прости. Если дело не в тебе, значит, ты просто удачно подвернулась злоумышленникам, чтобы повесить на тебя преступление. Сначала на автодроме, потом твой ноут без присмотра в комнате... Кто мог его взять? — Кто знал, что его можно взять?— слова Льюиса натолкнули на хорошие вопросы. — Тот, кто знал, где его искать и что хозяйки не будет,— ответил Льюис. — Тот, кто имел доступ к информации о событии на автодроме. Ведь до сегодняшнего утра никто не знал о камерах у Феррари и ночном инциденте с ударами по голове,— задумчиво произнесла я. Не полностью, но картина начинала выстраиваться. — Это может быть любой, кто работает на автодроме,— заключил Льюис. — Это куча людей,— обреченным голосом сказала я,— Мы не можем подозревать всех. — Правильно. Нужно понять, каков мотив преступника. Зачем снимать боксы Феррари, а потом выкладывать в интернет и подставлять тебя? Можно же просто выложить и все. Никто ничего бы не узнал. — Не знаю. Может, я помешала злому плану своим присутствием на автодроме в первый вечер и теперь все идёт как попало. — Если они импровизируют, будет сложно их найти,— заметил Льюис. — А если мы найдём ноут?— вдруг осенило меня,— Вдруг он ещё у них? — Как мы его найдём?— недоверчиво спросил Хэмилтон. — Дай мой рюкзак,— вместо ответа попросила я. Без лишних слов Льюис достал с заднего сидения рюкзак и протянул мне. Покопавшись в его содержимом, я извлекла планшет, который безнадежно сел. —Черт — выругалась я. Определенно, сегодня не мой день. Сначала нелепый арест, потом очередной изматывающий допрос, что заставил меня хорошенько понервничать, теперь ещё потеря компьютера и, как вишенка на торте, ко всем моим неприятностям добавился неработающий планшет. Последний факт меня в конец добил и сдерживаться сил не осталось. Слёзы хлынули из глаз неожиданно, я только успела опустить голову и закрыть лицо руками. Видимо, перемены в настроении произошли столь быстро, что Хэмилтон не ожидал такой реакции. От неожиданности он подскочил на месте, пару раз моргнул, оценивая обстановку. — Эй, ты что?— забеспокоился британец. Мне стало стыдно за свой срыв, нельзя позволять эмоциям брать верх, это может напугать окружающих. Размазывая слёзы по лицу, я старалась говорить спокойно: — Все в порядке. Я сейчас,— с этими словами я выскочила из машины, чтобы не видеть встревоженных глаз мужчины. Я отошла в сторону от парковки, пытаясь унять эмоции. Мне нужно держать себя в руках, не раскисать, но события последних дней разом навалились и последней каплей оказался севший планшет. Я скорее почувствовала, чем услышала, как Льюис подошёл ко мне, а потом произошло то, чего я никак не ожидала. Британец сделал ещё шаг и вдруг крепко сжал меня в объятиях, устроив подбородок на моей голове. В оцепенении я замерла, не зная, как реагировать и что говорить. Льюис тоже молчал и это избавило меня от неловкости. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я крепко вцепилась в его руки, словно в спасательный круг, а он в ответ лишь сильнее сжал объятия, будто бы говоря «я здесь, я рядом и никуда не денусь». Так мы и стояли на краю парковки, а вдали открывался потрясающий вид на синее море в лучах заходящего солнца. Наблюдая оранжевый закат, каждый думал о своём. Не знаю, что было на уме Хэмилтона, но я в его крепких и таких тёплых руках успокаивалась. Как будто его спокойствие передалось и мне. Как только последний луч солнца спрятался за горизонтом, Льюис нарушил молчание: — Мне следовало раньше спросить, как ты?— в самое ухо прошептал Хэмилтон, опаляя кожу горячим дыханием. Плакать и жалеть себя расхотелось, на смену истерике пришли новые эмоции, которые идентифицировать я пока не спешила, а Льюис тем временем продолжал: —Я не представляю, как ты пережила сегодняшнее происшествие, это ведь такой стресс! — Прости, я не должна была так себя вести. Мне очень стыдно,— прикрыв глаза, ответила, благодаря Хэмилтона, что он стоит позади и не вынуждает смотреть в глаза. —Не стоит извиняться. В последнее время на тебя слишком многое свалилось и, должен сказать, ты отлично справляешься. — Уверен?— скептически отнеслась к его словам я,— Только что я разревелась на ровном месте! И причина-то какая идиотская— севшая батарея у планшета!— мне было стыдно за себя. — С каждым может случиться в твоей ситуации и все же ты пытаешься докопаться до истины и все получится. А планшет твой мы сейчас зарядим,— я чувствовала, он улыбается. Его уверенность волшебным образом передалась и мне. Я нашла силы и обернулась, встречая взгляд темных, как ночь глаз. Хэмилтон и правда улыбался. Когда я повернулась, Льюис не выпустил меня из объятий и лишь повторил вопрос: — Как ты пережила сегодняшнее утро? —Ужасно,— призналась я,— Думала, на этот раз меня точно увезут в полицию. Было страшно. — Не надо было тебя отпускать,— произнёс Льюис, крепко прижимая меня к себе так, что я могла ощущать запах и тепло его тела сквозь тонкую ткань футболки,— Мне очень жаль, что я выставил тебя из пентхауса. Не поступи я так, возможно, не было бы этого кошмара. — Они все равно нашли бы меня и обвинили во всех своих проблемах,— вздохнула я,— Хорошо, что ты успел и подтвердил, что я была с тобой. Мне бы они не поверили. Для всей службы безопасности я первый кандидат на место преступника. — Так давай быстрее докажем обратное!— воскликнул Льюис, заглядывая в лицо,— Где зарядка для планшета? — В рюкзаке,— ответила я, а Льюис уже мчался к машине. Пока я искала зарядку, Хэмилтон достал из бардачка портативный аккумулятор. На мой удивленный взгляд он пояснил: — Я всегда вожу его с собой, очень облегчает жизнь. — Он точно подойдёт к моему планшету? — Конечно,— Льюис подключил зарядку к аккумулятору, но ничего не произошло. — Нужно подождать,— констатировал Льюис, откидываясь на сидении. Я последовала его примеру и прикрыла глаза, до тех пор пока Льюис не спросил: — Что нам даст наличие заряженного планшета? — У меня на нем стоит программа слежения за ноутом. Даже если он выключен, мы сможем отследит его местонахождение,— пояснила я. — Круто,— оценил Хэмилтон. Несмотря на не поздний час, на улице стемнело. Постепенно парковка пустела, а мы все сидели, болтая о всякой ерунде. Льюис мало рассказывал о себе, зато больше интересовался мной. В конце концов разговор все равно сбился на обсуждение гонки. Именно тогда телефон Хэмилтона, что тот держал все время в руке, подал признаки жизни. Мельком взглянув на дисплей, Льюис отключил звук. — Ты не ответишь?— спросила я. — Потом перезвоню,— отмахнулся мужчина. Сбросив звонок, он погрузился в изучение одного из многочисленных приложений телефона. Отвлекать я не стала и попытала счастья с планшетом. К моей радости, экран гаджета ярко засиял и я победно вскрикнула, загружая поисковое приложение. Привлечённый ярким светом, Льюис отложил телефон и с любопытством уставился на экран. — Что там? — Минутку,— попросила я, пробегая пальцами по сенсорному экрану. Когда приложение загрузилось , появилась карта города, а на ней красная точка. — Есть!— воскликнула я, не веря, что найду свой ноутбук. — Ну что? Где он?— в нетерпении заглянул в планшет Хэмилтон. Я пробежала глазами карту и с удивлением констатировала: — Он на автодроме. Мы переглянулись. И одни и те же мысли пришли одновременно, которые я поспешила озвучить: — Значит ли это, что злоумышленники как-то связаны с автодромом? —Поедем проверим,— запуская двигатель , ответил Хэмилтон. Вид у него при этом был весьма решительный. Льюис вёл машины под моим строгим контролем, легко выполняя сбивчивые указания, сворачивая в нужную сторону буквально за секунды. —Навигатор из меня так себе,— самокритично заметила я. —Ничего, я привык. На трассе иногда приходится выполнять команды инженера, не задумываясь, за долю секунды,— ответил гонщик. —И какая самая неожиданная команда была в твоей практике? —Притормозить у финиша и пропустить вперёд другого,— не задумываясь ответил Льюис. От удивления я оторвала взгляд от планшета и уставилась на собеседника: —Серьезно? Так бывает? —Бывает,— вздохнул Хэмилтон,—Выигрыш не всегда зависит только от пилота, но и от действий команды. — И ты подчинился приказу?— мне стало интересно. —Это было чертовски тяжело. В ту гонку я должен был победить, но из-за распоряжения начальства, стал вторым.Не выполнить приказ я не мог, потому что не знал всей информации о том, как проходит чемпионат и привык доверять команде. До сих пор не знаю, почему они так решили,— чувствовалось, что эта тема все ещё открыта и давит на великого чемпиона. —Ты тогда сильно злился? —Я был в бешенстве,— откровенно признался Хэмилтон,— Но никто мне так ничего и не объяснил. Когда эмоции утихли, я решил во чтобы то ни стало победить. Так оно и получилось. В тот раз я стал чемпионом вопреки всему,— гордо заявил Хэмилтон. Я не успела прокомментировать его признание, так как мой взгляд упал на экран планшета и произнесла: —Льюис, он на парковке и продолжает двигаться. —Понял,— в миг собрался мой напарник и больше не отвлекался на воспоминания. Когда мы добрались до парковки, красная точка на карте переместилась в другое место. Льюис припарковался у выезда и уточнил: — Куда теперь? — Судя по карте, ноут у боксов,— ответила я, выходя из машины, продолжая держать планшет. Льюис обошёл машину и вместе со мной склонился над экраном: — У каких боксов?— он кликнул по карте, детализируя ее, и произнёс,— Он у наших боксов. — Скорее туда!—воскликнула я, но Хэмилтон схватил меня за руку и остановил. — Стой. Ты не идёшь. — Что? Не говори ерунды. Я иду с тобой и это не обсуждается. В конце концов чей там ноутбук,— упрямо возразила я, зная, что удержать меня он не сможет. Видимо, Льюис это понял, потому что обреченно выдохнул: —Ладно. Только держись в стороне и слушай меня. —Само собой,— согласилась я, и не думая прятаться за его спиной. Ещё не хватало подставить мировую звезду автоспорта под удар. Вселенная меня не простит. Кто знает, что на уме у преступников. То, что у боксов Мерседеса с моим ноутом орудуют наши неуловимые злоумышленники сомнений не возникало. Если они у кого-то и были, то растворились в мгновение ока, как только мы вышли к боксам и спрятались за кучей ограждений Мой драгоценный ноут стоял на асфальте, освещая мощным экраном приоткрытую дверь бокса Мерседес, а неизменно темная фигура копошилась возле ворот. Вид, судя по всему, взломанных ворот собственного бокса, взбесил импульсивного Хэмилтона, который процедил сквозь зубы, стараясь сдержать рвущееся на волю негодование: — Ах, ты...сволочь! — Льюис, осторожней,— попыталась предостеречь эмоционального британца я, протянув к нему руку, но было поздно. Хэмилтон выскочил на питлейн неожиданно, как черт из табакерки, и выпрямившись во весь рост, пошёл на незнакомца. — Кто ты, черт подери, и что забыл возле моего бокса?— кипя праведным гневом, закричал он, нарушая тишину автодрома.