Семь смертей

      Зоро разбудили звуки чужих шагов, и в незнакомой обстановке его инстинкты среагировали раньше, чем проснулся здравый смысл. Не успел незваный гость сделать и трёх шагов, как Зоро уже стоял посреди комнаты с клинками наголо. Ответом ему послужил перепуганный вскрик. В комнате было темно, но у двери, прижавшись к стене, стояла женщина. Единственный свет исходил от свечи в её подрагивающей руке.       Узнав светловолосую послушницу, которая ранее провела его в башню, он спрятал мечи в ножны.       — Извини, — буркнул он.       — Простите за беспокойство, сэр, — торопливо сказала девушка. — Старейшина Оруолш попросил меня принести это сюда, — она наклонилась и положила на пол свёрток какой-то тонкой ткани, поставив рядом оловянный кувшин и широкую миску. Затем она обошла комнату и зажгла четыре лампы, свисавшие с потолка. Несмотря на отсутствие камина и холодный ветер снаружи, в комнате было тепло. Возможно, она как-то отапливалась снизу.       — Вам что-нибудь нужно, сэр? — спросила послушница, но Зоро мотнул головой.       — Нет, не нужно. Не знаешь, когда закончится третья смерть?       Должно быть, всему виной был тусклый свет ламп, но ему показалось, что девушка побледнела.       — Уже скоро, — только и сказала она. Не дождавшись ответа Зоро, она выскользнула за дверь.       Мечник пожал плечами и лёг обратно на лавку, но заснуть он не успел, ведь вскоре на лестнице снова раздались шаги. Они были медленнее, чем обычно, но постукивание твёрдых подошв о каменный пол сложно было спутать с мягкой поступью здешних жрецов. Ворча от досады — он надеялся ещё поспать, — Зоро сел, как раз когда ширма приоткрылась, и в комнату зашёл Санджи.       Он был одетым, но без пиджака — тот свисал с его руки. Голубая рубашка была не заправлена и застёгнута лишь на две пуговицы. Галстук и вовсе куда-то пропал. Его поступь была уверенной, но какой-то заторможенной, будто просто переставлять ноги было утомительно. Он остановился в двух шагах от входа и бросил на Зоро хладнокровный взгляд.       — Какого чёрта ты ещё здесь?       — Закончил? — спросил Зоро.       — Ага. Я же говорил, проще простого, — его голос звучал хрипло, а очевидная бледность никак не могла быть игрой света. На его лице и груди поблёскивали капли пота, от которых промокла и рубашка. — Можешь уйти в любой момент.       — Могу, — Зоро кивнул в сторону предметов на полу. — Пока тебя не было, принесли это. Для тебя что ли?       — Тебе разве не нужно тренироваться? Или спать?       — Судя по всему, времени на это у меня и так будет предостаточно.       Санджи с видимым усилием поднял руку и потёр переносицу.       — Если ты мне друг, прошу тебя, уйди, — сказал он с нажимом.       — Хорошо, что я тебе не друг, — Зоро нахмурился. — Что они с тобой сделали?       Санджи сердито глянул на него сквозь пальцы.       — Я же сказал, ерунда.       — Ага, вот только ты на ногах еле стоишь.       — Неправда.       — И заливаешь кровью пол, — он указал на ковёр под его ногами, усеянный тёмными каплями.       — ...Чёрт, — Санджи поднял ногу и поморщился, увидев красную струйку, стекавшую по задней части ботинка. Затем, внезапно и для себя, и для Зоро, Санджи медленно опустился на пол. Он коротко выдохнул, затем спокойно сказал: — Подай, пожалуйста, те бинты.       Зоро подобрал моток бинтов, миску и кувшин, пока Санджи расстёгивал рубашку. С каждым движением он невольно втягивал воздух сквозь стиснутые зубы. Осторожно сняв её, он оценил ущерб.       Рубашка была пропитана насквозь, оставляя красные следы на его пальцах. Санджи аккуратно сложил её, взял кувшин и налил немного жидкости в миску; она была прозрачной, как вода, но имела резкий запах. Зоро поморщился. Точно не для питья. Санджи окунул в неё кусок бинта, отжал его и, содрогаясь, потянулся рукой себе за спину.       Заметив это, Зоро обошёл его сзади. Санджи извернулся, пытаясь укрыться от него, но было слишком поздно. В свете ламп хорошо было видно красные полосы, рассекавшие его спину от шеи до пояса. Некоторые из них были не глубже царапин, но в других местах кожа была начисто содрана. Следов от ударов плети было слишком много, чтобы их сосчитать. На спине почти не осталось ни одного нетронутого участка кожи.       Зоро невольно присвистнул. Санджи согнулся вдвое, прерывисто дыша, и исподлобья глянул на Зоро, после чего ещё раз макнул бинты в миску. Жидкость в ней тут же окрасилась в розоватый цвет. Он снова потянулся назад.       — Восемьдесят четыре, — внезапно сказал он, и взгляд Зоро метнулся от ран на спине к его лицу, наполовину скрытому светлой чёлкой. Санджи не сводил глаз с цветастого узора на ковре и, сцепив зубы, аккуратно промакивал спину. — В этом храме восемьдесят четыре жреца, включая послушников и кто у них тут ещё есть. Я считал, — он вздрогнул, задев одну из глубоких ран. Ткань выскользнула из его дрожащих рук и упала на ковёр.       Санджи негромко выругался. Зоро нагнулся и поднял бинт, не давая коку его выхватить. Тот поморщился от резкого движения. Из ран снова начала сочиться кровь.       — Не будь идиотом, — сказал Зоро. — Хотя я, наверное, слишком многого прошу.       — Я не…       — Ложись давай, — он бы собственноручно прижал бы этого тупицу к полу, но его спины нельзя было коснуться, не запачкавшись кровью.       С недовольной гримасой, Санджи вздохнул и лёг на живот, сложив руки под подбородком. Зоро прополоскал бинт и, склонившись над ним, начал промакивать кровь, собравшуюся по краям самой длинной полосы. Вода из кувшина явно щипала, судя по тому, как повар ёрзал, но он сохранял молчание.       После того, как смыли кровь, лучше не стало; под ней обнаружилось ещё больше отметин, а там, где кожа была нетронута, она покраснела и опухла. Но лекарственная вода помогла остановить кровотечение, и большинство ран всё же были не настолько глубокими. Зоро осторожно промакивал их и покрывал чистыми полосками марли.       — Так что, — спросил он, — они тебя секли? Все восемьдесят четыре?       — Третья смерть. Смерть милосердия, — монотонно сказал кок, будто повторял по памяти. — Все, кроме верховной жрицы. Её там не было. Каждый делал столько ударов, сколько хотел. Пытался считать, кто сколько сделал, но сбился со счёта… — он резко вдохнул, когда бинт коснулся очередной открытой раны, затем потихоньку выдохнул и продолжил: — Многие хлестнули только по одному разу, некоторые удары я даже не почувствовал… но были и те, кому я особенно не понравился. Из-за жрицы или… судя по всему, о нашей репутации уже прознали.       — Видел сегодня здешних детей, которые знали, что мы пираты, — кивнул Зоро. Он остановился, держа руку над ранами. — Те дети, они, кажется, тоже служат в храме…       — Дети били несильно, — сказал Санджи. Он нахмурил брови не столько от боли, сколько от злости. — Чёрт, они даже девочек заставили… некоторые из них плакали. Я пытался им сказать… — он мотнул головой и снова опустил её на руки. — Когда пришла очередь верховного жреца, он поднял кнут всего один раз. После него все тоже делали по одному удару. Так что да… могло быть и хуже, — он закашлялся.       — Тебе не помешало бы выпить.       — Спасибо за напоминание, — после кашля его голос звучал ещё более осипшим.       — А, ну да, — вода в миске полностью окрасилась в красный. Зоро вышел на балкон и вылил её в водосток, потом налил свежей воды из кувшина и принялся обрабатывать мелкие порезы. Марли хватало, чтобы забинтовать их все, и если всё тщательно обработать, шрамы останутся только от самых глубоких ран. Зоро задумался, являлся ли неизвестный компонент в воде каким-то лекарством или же он просто делал её непригодной для питья.       — Знаешь, лучше бы они получали от этого удовольствие, — сказал Санджи. Его пальцы вцепились в руки, так что кожа под ними побелела, но говорил он твёрдо. — Но даже те, кто бил много и сильно, воспринимали это чертовски серьёзно, — он снова зашёлся сухим кашлем.       — Может, помолчишь? — предположил Зоро. — Звучишь так будто горло надорвал.       Санджи повернул голову и глянул на него из-за ниспадавших волос.       — Наверное, ты здесь наверху не слышал.       — Я ничего не слышал, — признался Зоро.       — Особо ничего и не было, — Зоро практически слышал, как скрипнули его зубы. — Разве что… последние несколько раз. Они пришлись на открытые раны. Было больно.       — Да уж точно.       — Думаешь, я кричал всё это время? Ага, орал, наверное, как резанный, как только они начали хлестать. А ты, должно быть, бесишься, что всё проспал.       — Молчи уже, — он протёр порез у него между лопатками. Санджи не удержался и вздрогнул всем телом. Зоро подождал, макнул бинт в воду и капнул немного на рану, чтобы избавиться от засохшей крови. — Я бы точно орал. Чтобы у них у всех перепонки полопались.       Смех Санджи был таким же хриплым, как и кашель.       — И что, так ты, по-твоему, выиграешь?       — Уж точно не проиграю.       — Я не собираюсь проигрывать, — Санджи глянул на него свирепо. — Я, конечно, не полный псих, как ты, но чёрта с два позволю какой-то сраной церемонии себя прикончить, — он снова опустил голову, закрыл глаза и немного расслабился. Его дыхание было слишком частым для сна, и мышцы по-прежнему не покидало напряжение. Зоро сомневался, что со всеми этими ранами он сможет сегодня выспаться.       Он вновь опустошил миску, вылил в неё остатки воды и принялся за совсем уж мелкие отметины. Даже после того, как он прополоскал марлю, ржаво-красный оттенок никуда с неё не делся. Ему это не понравилось.       — Ты немало крови потерял.       — Правда что ли?       — Если ты не будешь ничего пить, чтобы её восстановить…       — Помолчи, — приглушённо сказал Санджи, не поднимая головы. — Я пытаюсь представить на твоём месте Нами-сан, а ты мешаешь мне своей болтовнёй.       Зоро швырнул в него бинт, от чего кок дёрнулся.       — Сядь, — сказал Зоро. — Надо всё это перемотать.       Санджи подчинился, и он смог протянуть полоски ткани под его руками и вокруг груди, затянув их так туго, что у кока перехватило дыхание. Он закусил губу и ничего не сказал, хотя к тому моменту, как Зоро закончил, его и без того бледноватый оттенок кожи стал ближе к белому, а на лбу выступил пот. Он осторожно выпрямился.       — Я просто говорю, что лучше бы тебе не встревать в какие-либо драки, иначе есть риск упасть мордой в пол.       — Да уж, ты об этом не понаслышке знаешь, верно? — ухмылка Санджи была натянутой, но от этого не менее ехидной.       Зоро её проигнорировал.       — Может, они ещё заставят тебя сражаться, — напомнил он. — Ты же не знаешь, какими будут следующие смерти.       — Ага, спасибо, я запомню, — двигаясь с осторожностью, Санджи потянулся за своей рубашкой, поморщился, увидев коричневые пятна, и полез в карман за сигаретами. Другую руку он запустил в карман штанов, где нашарил спички. Усевшись обратно на пол, он вытянул вперёд ноги, откинулся назад и закурил.       — Нам надо поспать, — сказал Зоро, глядя, как медленно сгорает сигарета.       — Вперёд.       Зоро поднялся и потушил все лампы кроме той, что висела над ними.       — На лавке хватит места нам обоим.       Санджи фыркнул.       — Как на ней вообще можно спать, когда она так изогнута?       — Ничего, можно привыкнуть, — он лёг на неё, переложив мечи, чтобы они ему не мешали, и свернул ноги по форме изгиба колонны.       Санджи не сдвинулся с места.       — Я всё равно не хочу спать.       — Если раны беспокоят…       — То что, чмокнешь их, и всё пройдёт? — Санджи вздёрнул бровь. — С каких пор ты стал моей нянькой?       — С тех пор, как ты начал ныть, как двухлетний ребёнок.       Санджи затушил сигарету в миске и выдохнул остатки дыма.       — Ублюдок.       — Говнюк.       — Никто не заставлял тебя оставаться.       — Ты сам во всём виноват.       — Дверь вон там.       — Я знаю, где она.       Наступило долгое молчание, после которого Санджи поднялся. Слишком быстро; на секунду он покачнулся, пытаясь восстановить равновесие. Он погасил последнюю лампу. Внезапная темнота ослепила Зоро. К тому моменту, когда он немного привык к темноте, Санджи вернулся на своё место. Во всех этих бинтах и с бледной кожей он выглядел как привидение. Он снова закурил; короткая вспышка спички вскоре исчезла в темноте, вместо неё зажёгся крошечный огонёк на кончике сигареты.       — Они очень серьёзно относятся к своим церемониям, — сказал он тихо.       — Я заметил, — сказал Зоро.       — Я собираюсь дойти до конца.       — Я знаю.       — Три смерти уже позади. Почти что половина.       — Заткнись и спи, — пробурчал Зоро. Он отвернулся и закрыл глаза, словно подавая пример.       Он уже засыпал, когда голос кока вырвал его из дрёмы.       — …Зоро.       — Да?       Санджи замолчал, сомневаясь.       — Ладно, забудь, — пробормотал он. Потом добавил: — Хочешь, скажу кое-что?       Зоро зевнул.       — М?       — Этот их верховный жрец. Он, может, и большой, но бьёт, как маленькая девочка.       — Хе.       — Спокойной ночи.       — Ага. Спокойной.